Вернуть дворянство (fb2)

- Вернуть дворянство (Бесфамилец - 1) 994K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Крам

Вернуть дворянство

Глава 1

Пролог

Все всё понимали. Суд клана был лишь формальностью. Мама кивнула и гордо задрала подбородок. Отец стоял с каменным лицом, словно ничего и не происходило. Его задача — вселять уверенность в остальных членов семьи. Только поэтому младшие брат и сестры не расплакались.

Всё происходило в родовом дворце для церемоний. Собрались посмотреть на это не только члены клана, но и представители других фракций. Многие прибыли с детьми. Все-таки событие нерядовое. Изгнание достаточно редкая процедура.

Распорядитель мероприятия дважды хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание, и громогласно объявил:

— Глава клана Сказовых — Виктор Тимофеевич Гласов.

Из-за случившегося батя уже не мог возглавлять клан. Дядя Витя — его двоюродный брат, занявший должность после того, как меня подставили. Широкоплечий статный мужик пятидесяти лет в черном костюме-тройке. Было видно, что ему не слишком комфортно.

Он вышел вперед, оттянул галстук, поморщившись и покрутив шеей, прокашлялся и сказал:

— Каждый из нас — лицо рода и клана. Опорочивший свою честь, порочит род и клан. Совет вынес вердикт, — тут он все же взял паузу и набрал в грудь воздуха. — Изгнать Сказова Арсения Андреевича с лишением права на фамилию… Бессрочно.

Последнее слово упало в тишину как камень в колодец. У меня было время смириться с приговором, но настоящее осознание докатилось только сейчас, отозвалось колким ежом в груди. Не думал, что подобное когда-нибудь случится со мной.

Изгнание всегда было чем-то вроде детской страшилки. И вот на тебе.

Церемониймейстер перевел взгляд на меня и негромко предложил.

— Последнее слово в качестве дворянина?

Я кивнул. Расправил плечи и обвел взглядом зал, выигрывая время и собираясь с мыслями.

— Я ни на кого не держу зла, — спокойно сказал я. Фоном шел тихий шелест карандашей по блокнотам. Акулы пера повсюду. — Фамилии я лишился, но кровь в жилах всё та же. Вину не признаю, как и прежде. Своего добьюсь, несмотря ни на что.

Тут я хотел продолжить, но всё же решил не жестить. Даже это, пожалуй, лишнее. Мне-то уже плевать, а по семье может ударить. Долбаные газетчики хуже стервятников. Моё: «Своего добьюсь», они вполне могут перевернуть как: «Изгнанный бросил вызов императорскому роду». Конечно, клановые юристы не спят, от начальства писакам по шапке прилетит, но опровержение из них не выбьешь.

— Рад, что больше не придется торчать на приёмах и слушать болтовню стариков по четыре часа, — хмурые лица присутствующих посетила легкая улыбка. Даже мама подняла уголки губ, хотя глаза уже поблескивали.

Уходить надо с достоинством. Уверен, честные журналисты подчеркнут этот момент.

— Отдохну от всей этой суеты. Немного.

А вот это уже крючок на будущее. Тонкий намек, что еще не все потеряно. И пусть в истории вернувших себе дворянство было мало, но, по правде сказать, в череде войн они могли просто потеряться. Архивы горели не раз и родовые, и государственные.

— Надеюсь, УГГ гордиться таким выпускником.

Тут уже по залу покатились смешки. Уральская государственная гимназия вечно прыгает в рейтинге империи со второго на третье место и обратно, сильнее других учебных заведений комплексует, если так можно сказать.

Я повернулся к мужчине с большим неуклюжим фотоаппаратом и ухмыльнулся. Вспышка! Вот и всё. Все первые полосы теперь мои.

Отныне я не дворянин. Без клана, без рода, без фамилии.

Пауза затянулась. Церемониймейстер вопросительно поднял бровь, мол, это всё? Я покачал головой, посмотрел на оператора с камерой, дал сигнал на запись и сказал одно-единственное, но такое важное для принцессы:

— Жди!

Глава 1

Начать стоит, пожалуй, с того, как я попал в такую ситуацию. Возможно, всему виной то, что я не забыл свою прошлую жизнь. Да, звучит странно, но так и есть. Я взрослел и постепенно вспоминал все больше фактов из перерождения в другом мире. Иногда воспоминания накладывались друг на друга и выходили забавные казусы.

Так, младшего братишку Славика я звал Эйку в честь сводного в прошлой жизни. В итоге это прозвище так и прилипло. Блин, бедный брат, теперь ему расти без меня. Черт, отвлекаюсь. Ладно, с этим мы еще разберемся.

В общем, моя… назовем её «особенность» мне не слишком-то и мешала. Даже, наоборот, добавляла житейского опыта. Я не все в деталях помню. Так, обрывочно.

Садик. Манная каша с комками. Переезд. Школа. Драки во дворе. Переезд. Новый класс. Драки с одноклассниками. Опять другой коллектив, и снова грызня за место в нем. Универ. Общага. Бутеры из одного лишь хлеба с майонезом и луком. Срочка. Первая работа. Вторая. Третья.

Не знаю, сколько лет мне было, когда все закончилось. Причин не помню. Просто однажды начал жить заново, и всё. Не слишком много информации, особенно учитывая, что подавалась она порционно, но этого хватило, чтобы заметить существенные различия в двух мирах.

Стоит заострить внимание на том, что все-таки как личность я сформировался именно здесь и считаю текущую жизнь основной. Что касаемо временно́й адаптации, тут странная смесь восемнадцатого и двадцать первого веков.

Всему виной пресловутая магия, или как её здесь зовут — табу́р. От слова табу, то есть когда-то она была под запретом. Довольно спесивая энергия, и, чтобы её обуздать, приходится приложить немало усилий. Впрочем, об этом позже.

Современные технологии и рыночная экономика здесь идут рука об руку с закостенелым традиционализмом в укладе жизни. И так не только в Российской Империи, а вообще везде.

Чтобы стало понятнее, на какой стадии технологического развития находится общество. Мобильные телефоны пока только кнопочные, да и доступны, в основном, главам кланов. А вот компьютеры уже сильно ход набрали. Затянув пояса, их себе может позволить любой представитель среднего класса, которому он нужен по работе.

Так вот, вернемся к цепочке событий, что и привела меня к изгнанию.

Всё началось два года назад на приёме у князя Багратиона. Даже не помню, в честь чего было торжество. Мои воспоминания в тот вечер примагнитились к одному-единственному событию. Остальное потёрлось как черновые линии карандашного рисунка.

Я, тогда еще шестнадцатилетка, сын главы клана средней руки. Сказовы ничем особо не отличались, включали в себя всего три рода: Сказовы, Гласовы и Тихомировы. Причем, первые два — братские, а вот третий «подкидыш». Мы и на приём-то этот попали только благодаря тому, что дед приятельствовал со старейшиной Багратионов.

Гости всё прибывали и прибывали. Я шел по двору в поисках моего друга Федьки Сапрыкина, рыжий и лопоухий он бы сразу бросился в глаза. Тут калитка поместья скрипнула в очередной раз. Голова повернулась на звук рефлекторно. Я лениво посмотрел на новоприбывших и отвернулся, но потом мозг прогрузил информацию, и пришлось обернуться еще раз.

Я прикипел взглядом к входящим. Точнее, к одной из них. Седой старик — император и пышная дама в платье расплылись, как и наследный принц, а вот принцесса, расцветшая после лета, приковала мое внимание. Я замер с открытым ртом.

Звали её Ева, и она была прекрасна. Черное платье с пышной юбкой. Такой цвет у женщин, в принципе, редкость, тем более у столь юных, но принцессам позволено больше, чем остальным. На контрасте с нарядом выделялись светлые волосы девушки, крупными завитками скользящие до самой груди.

Она о чем-то щебетала с матерью и, обводя территорию взглядом, споткнулась на мне. Видимо, у меня та еще дебильная ухмылка была. Ева тихо засмеялась. Я так завис, что вспомнил о поклоне в самый последний момент, но даже склонившись продолжал смотреть на нее.

Все остальные события того вечера смазались. Помню лишь, что не сводил с нее глаз. На следующее утро у меня болели оба бока, ведь я постоянно получал легкие тычки от Федьки, сопровождающиеся: «Не пялься ты так, придурок!» и «Хорош глазеть, моргала выскочат». Ну да, не слишком по-дворянски, но он вообще парень интересный.

Нам с Евой было никак не пересечься. Даже в одну компанию не попасть. Принцесса гуляла по двору только в сопровождении кого-то из кузин, а в группе с парнями могла оказаться, только если там есть представители одного из множества имперских родов или её дальние родственники.

Тогда у меня еще не имелось никакого плана. Я вообще не её полета птица. В школе нам с ней не встретиться, у наследников свои учителя — дворцовые. На городских мероприятиях она тоже со свитой. Нужно было ждать следующего приема, где появится императорская чета, и куда меня тоже пустят.

Всю неделю я терпел подколки Федьки, моргал удары на уроках фехтования, а на семейном ужине вечно отвечал на вопрос «Всё нормально?». У меня, как и большинства парней моего возраста, не было никаких шансов даже просто пообщаться с Евой.

Как ни странно, помогла выйти из ситуации моя невеста и по совместительству учитель японского — Аоки Сато. Она, как легко догадаться, из рода обрусевших японцев, бежавших из Хоккайдо после того, как полвека назад тамошний император оправился от тяжелого нокдауна, что нанесли северяне во время своей попытки переворота.

Наши отцы вели совместный бизнес по зимней речной рыбалке, а потому всё было предрешено еще до моего рождения. Аоки хорошая девушка, мы крепко дружили, но на этом всё. Потому иллюзий никаких не питали. Скорый брак воспринимали как необходимую неизбежность и регулярно подтрунивали друг над другом на этой почве.

На восьмой день на большой перемене во время обеда она подсела к нам с Федькой за стол.

— Привет, лоботрясы.

— Аоки-тян, — изобразил поклон на японский манер Федька, на что девушка лишь закатила глаза.

— С твоим искривлением осанки лучше так не делать, — посоветовала она. — А то ты вынуждаешь леди шутить неподобающе.

— Э-э-э… ты о чем? — почесал затылок друг.

— Муж, объясни ему, — пихнула она меня локтем.

— А? Что? — вскинулся я, пропустивший их дежурный обмен подколками.

— Ты что, на дуэли по башке пропустил? — обеспокоенно заглянула она мне в глаза.

— Хуже, сакура ты моя цветущая, — вздохнул я.

— Он в принцессу влюбился, — прошептал Федька и покрутил пальцем у виска.

— У-у-у-у! — протянула Аоки и приложила ладонь мне ко лбу. — Тут требуется родовой лекарь. Давай, — заговорщически прошептала она, глядя на Федьку. — Я его отвлекаю, а ты рукава рубахи сшиваешь.

— Да ну вас, — отвернулся я. — Не травите душу, сволочи бесчувственные. Ладно этот, — я кивнул на друга. — Его в детстве лошадь по башке лягнула. Но ты-то — любительница хоку. Где твое сочувствие?

— А тебе не сочувствие нужно, а помощь. Просто пообщайся с ней один раз, и весь флер разрушится. Я тебя уверяю, она совсем не такая, как кажется. После разговора запечатление спадет. Гарантирую! Совет — японское качество.

И на этих её словах я увидел блондинчика Гюнтера Зингера. Одного из немногих в нашей школе представителей международных кланов. В швейную промышленность они вцепились крепко. Мы с ним никогда особо не ладили, но до драки дело пока еще ни разу не дошло. Он вхож в круг к принцессе, хоть и не из имперского рода.

Я даже подумать не успел. Просто взял самую маленькую картофелину с тарелки, сделал из ложки катапульту и пустил в цель. Короткий полет, и снаряд попадает прямо в чашку с супом немца. Содержимое тарелки расплескалось на лицо, рубашку и брюки.

Упс. Не такого эффекта я ожидал. Думал просто на стол попасть. Стоит ли говорить, что творит борщ с белыми вещами? Гюнтер мгновенно подскочил, мигом выявил виновника и направился в мою сторону, гневно вбивая подошвы в пол.

Я лишь улыбнулся и помахал рукой.

— Что это, нахрен, было, Сказов? — на чистейшем русском заорал он, остановившись у нашего стола.

Я пожал плечами.

— Прости, промазал.

— Промазал⁈

— Ну да. Целился-то я в твою смазливую рожу.

Гнев с его лица мигом исчез, вместо него наплыла зловещая ухмылка.

— Дуэль. После уроков. За школой. И если я выиграю, ты до конца года будешь приходить в костюме шута.

— Как пожелает его швейное величество, — лениво бросил я. И когда он развернулся, окликнул его еще раз. — Погоди. Ты кое-что забыл!

Гюнтер развернулся, и я выплеснул сметану ему на рубашку.

— Какой борщ без сметаны? — покачал я головой. — Туристы…

Спасла только реакция Аоки. Девчонка дернула меня за шиворот, и поэтому просвистевшая нога немца не сломала мне нос, хотя падение на пол вместе со стулом тоже сомнительное удовольствие. Федька загородил меня собой, позволяя подняться.

— Я тебя… — пыхтел Гюнтер. — Закажи портному костюм шута. Если у твоей семьи денег хватит, — выплюнул он, развернулся и ушел.

* * *

— Не испугался все-таки? — ухмыльнулся немец. С ним пришли Руслан Мунибаев, его род поднялся на горной промышленности, и Василий Фандорин, а вот чем эти занимаются, вся империя гадает. Со мной Аоки и Федька.

— Регламент? — взяла в свои руки ход дуэли японка.

— До потери сознания либо до сдачи, — сказал Русик. — Ставка — клоунский костюм до конца года. Устраивает?

— Да, — ответил я. — Но с моей стороны другое условие.

Немец лишь поднял одну бровь.

— Будешь изображать моего лучшего друга и вести себя соответствующе на всех приемах, — расплылся я в довольной улыбке.

Гюнтер фыркнул. Еле заметно обменялся взглядами с секундантами и кивнул.

— Хер с тобой, Сказов. Только ты такую чушь выдумать мог. Но чур не порочить мою честь своими выходками.

— Разумеется, — козырнул я. Если он так сказал, значит, не идиот и всё же допускает возможность своего проигрыша.

Мы сошлись, пожали руки и разошлись.

Я сделал гипервентиляцию легких, напитывая клетки кислородом, так энергия расходилась лучше и проще зажечь в себе табур. Это источник магической силы. Она привычно разлилась от центра груди и разошлась по всему телу, окутав словно целлофановая пленка. Гюнтер же вспыхнул фиолетовым огнём будто декоративная свечка. Понторез.

Я слабый табурщик, но неглупый парень. Свои недостатки компенсировать могу. Только перераспределение энергии меня и спасает, а иначе был бы бит каждым и всюду. Я реально никчемен как маг. На уровне тринадцатилетки или даже хуже.

Все секунданты разошлись и окутались щитами, на всякий случай.

— Бой! — объявила Аоки.

Ну всё, началось аниме!

Я сделал рывок зигзагом, пропуская над головой энергетический шип. Простейшая техника, почти первое, что дети осваивают, но у меня и такого не получится. Гюнтер выставил две руки вперед. Я замер. В ладонях противника вспыхнул меч — тоже базовый навык. Его кончик оказался в считаных сантиметрах от груди.

Я отбил лезвие окутанными в табур руками, и тут немец сделал ошибку. Ему бы растворить конструкцию и создать новую, но он зачем-то оттянулся вместе с оружием в руках. Видимо, сработали рефлексы, вбитые на фехтовании.

Моя нога врезалась ему в живот. Табурный щит вспыхнул, тем не менее парня скрючило. Я, не замедляясь, тут же на подшаге ударил коленом в голову, откидывая противника на спину. Приземлился сверху и долбил заряженными кулаками, пока фиолетовая пленка защиты не лопнула.

— Хорош! — резко выдохнул он, когда первый удар прилетел в предплечье, закрывающее лицо. Бережет свою смазливую рожу. Да будет так. Я пожал плечами и встал. Даже руку протянул, чтоб помочь подняться. Гюнтер отмахнулся и поднялся сам.

— Будет реванш, — сразу объявил он.

— Не раньше, чем истечет срок исполнения обязательств, — заявил я.

* * *

Следующий приём должен был быть в честь завершения постройки усадьбы Ярмаковых. Транжиры-нефтяники отгрохали себе лужайку с футбольное поле, все остальное тоже не отставало по размаху. Посмотреть на это диво хотелось многим, только вот пригласительные будут не у каждого.

— Отее-е-ец! — ходил я по дому в поисках главы клана. — О! Семен!

Наш дворецкий за последние шестнадцать лет никак не изменился в лице, так что сколько ему, я даже предполагать не решаюсь. Выглядит всегда на сорок девять. Мне даже кажется, что он призрак слуги, прикованный к семейному особняку каким-нибудь проклятьем. Впрочем, может, это его табур-гойле или по-простому родовая магия. Уникальная, разумеется.

— Ваш отец у себя в кабинете, — размеренно проговорил Сёма и почтенно склонил голову.

Я побежал в мужицкое крыло здания и ворвался в приемную. Секретарша Светлана Эльдаровна подняла голову.

— Арсений? — удивленно констатировала она. — Ваш отец сейчас занят…

Не слушая её, я постучал.

— Пап!

— Войди, — раздалось из-за двери. Отец стоял у окна и читал какой-то документ. В свои сорок два батя выглядел на тридцать пять. Несмотря на то, что он высокий, я был среднего роста, да и остальные его дети тоже вряд ли вытянули в лотерее удачный ген. — Серьезное что-то?

— Когда я тебя о чем-нибудь просил? — уставился я на него.

— Садись, — кивнул он на гостевой стул, отложил документ на подоконник и сел в свое кресло, задумавшись. — В… хотя нет, — он снова задрал глаза к потолку, словно там крутили на проекторе какое-то воспоминание. — А, помню, был случай в детстве. Нет, это Славка, а не ты. — Отец распрямился и удивленно уставился на меня. — Никогда… — выдал он пораженно, нажал кнопку связи с секретаршей и проговорил. — Свет, чайку́ нам и покрепче.

— Достань мне приглашение на приём Ярмаковых, — сказал я, внимательно читая каждый отцовский жест и оценивая реакцию.

— На спортстадион можно и в городе сходить, — хохотнул он. — Вообще не понимаю, зачем там дом строить.

— Да-да. Охотничьи угодья прямо под окном. А если канал от реки прорыть, то можно рыбачить из спальни второго этажа. Им все уже кости перемыли. Мне на них плевать, честно. Просто там будет классно. Они вложатся в праздник, и Аоки очень хотела сходить, — соврал я не моргнув глазом.

— Аоки, говоришь… — задумчиво протянул отец.

* * *

Нас вез семейный водитель. Как всегда, я попросил отгородить заднее сиденье черной звуконепроницаемой переборкой.

— Ау! — притворно скривился я от легкой пощечины Аоки.

— Хватит пялиться на мои. На мою. Черт, чтоб я еще раз платье с подобным вырезом надела.

В такие моменты я был рад, что моя невеста именно она. Все-таки экзотика. Для японки у нее очень русская фигура. Хотя ростом она и чуть ниже наших, стройная, миниатюрная, но всё на месте. Лишнего я себе с ней никогда не позволял, но иногда включался инстинкт, и взгляд невольно задерживался на её округлостях дольше, чем позволял этикет.

— Итак, повторим план, — сказала она. — Не лыбишься как дурак. Шутишь редко, но метко. Никаких банальных тем. Этим она сыта по горло. И не вздумай ляпнуть что-нибудь.

— Да я не понимаю, что ли? — возмутился я.

— Не понимаешь, — строго посмотрела она. — Я тебя всю жизнь знаю, Арс. И иногда тебя заносит. Ты становишься излишне компанейским, смекаешь? Точнее, не так. Ты можешь стать таким слишком рано. А у дворян, а тем более у имперских, красная лампочка сразу на это загорается: «Осторожно, простолюдин!».

Да. Тут она права. Я не люблю все эти долгие регламентированные тысячелетиями расшаркивания. Умом понимаю — система придумана не просто так. Сложилась, потому что по-другому не могло быть. Но вот не нравится мне. Поэтому мои близкие Федька и Аоки. Они простые и искренние.

На входе как два привратника стояли черные блестящие человекоподобные шагаходы последней серии, в высоту метров пять, забрало тонированное, не известно, с пилотами или без. Пока все их разглядывали, мы без очереди проникли внутрь.

Раскланявшись с хозяевами поместья и их младшей дочуркой, мы отправились на поиски Гюнтера, который, как назло, курсировал по двору и прятался в самых незаметных закутках. Территория была огромна, плюс открытый для гостей первый этаж исполинской усадьбы. Короче, нашли мы блондинчика только через два часа.

— Ну ты и гад, — покачал я головой, протянув ему руку.

— Я тебе не собачка, у ворот привязанным сидеть, — огрызнулся он.

Стоял немец вместе со своим братом Стефаном, который, конечно, был в курсе договора.

— Не опозорь меня, — предупредил блондин, сквозь зубы, при этом улыбаясь, идущим навстречу товарищам.

— Не боись, — отмахнулся я. — Чай не в сарае выросли, и складно балакать могём. Энтинкент энтонт ваш вдоль и поперек выштрудировали.

Братья лишь тяжко вздохнули, а Аоки уткнулась мне в плечо, пряча улыбку.

Нас представили Нюргуну Баатурову и его невесте Насте. Фамилию не назвали. Девушка была в маскарадной маске. Такое изредка, но разрешалось. Если ты чья-то кровница или на тебя ведется охота по другой причине, это же не повод пропускать званые вечера.

Спустя еще час мы столкнулись с Евой и её двоюродной сестрой Ингой. После чего алмазный наследник и его таинственная невеста отбыли к столам с едой, а мы вшестером направились к пруду.

Сердце колотилось. Гюнтер сообразил, к чему вообще я сделал именно такую ставку на дуэль, и явно выдумывал какую-то пакость. Единственное, о чем я мечтал в тот момент, — как-то остаться с принцессой наедине. Всё случилось само собой.

— А ваш клан чем занимается? — спросила Инга, просто чтобы заполнить паузу.

— Всем понемногу, — дал я дежурный ответ. — Но лично мне больше прочих нравится наше последнее приобретение — крохотная типография. Авантюра в чистом виде, но к ней в комплекте идет перспективное издательство. Дирижабль. Может, слышали?

— О! Я слышала! — почти воскликнула принцесса и тут же взяла себя в руки. — «Дворянка в Китае», они же печатают?

— Да. Автор очень милая девушка. Достаточно юна, кстати. Так что еще долго будет радовать читателей.

— Вы знакомы с Василисой Рысевой? — пораженно посмотрела она.

Какая же милашка. Спасибо всем богам за эту дурацкую покупку издательства. В лепешку разобьюсь, но продать не дам.

Вспоминая позже всё, что произошло дальше, я был удивлен своему состоянию. Оно походило на легкую эйфорию после двух бокалов шампанского. Стоит отдать должное Аоки, Инге и Гюнтеру, которые вникли в ситуацию, и вопреки опасениям ни разу не пытались нам мешать.

* * *

А потом были два тяжких года. Да-да. В следующем году я Гюнтера снова отмудохал. Хотя мы уже гораздо меньше бесили друг друга. Его уровень владения табуром вырос, и он мне плечо проткнул. Получил я тогда от отца. Ладно хоть не за саму дуэль, а за то, что подставился. Всё-таки батя у меня правильный.

Моя милая японская лисичка прикрывала меня как могла, да и Федька старался, чего уж. У него отец, конечно, не из столбовых кланов, но тоже со связями. Крупная логистическая фирма. В общем, за приглашения мы бились, как могли.

А когда не получалось встретиться на приеме, пользовались голубиной почтой. По-другому никак. Мобильник принцессы отслеживался. Еще я всерьез взялся за издательство. Отец уже подготовил документы, чтобы мне его передать, когда стукнет восемнадцать.

Василиса Рысева часто приезжала к нам на «встречу с принцессой» как с самой преданной читательницей. На самом деле Васька делала это из-за того, что я добился пересмотра её договора и выбил ей процент пожирнее. Она, по сути, ничем не рисковала.

Так что наедине с Евой мы все же оказывались. До того злополучного вечера…

До сих пор в деталях помню кровь на её белом платье и слезы в прекрасных глазах. Эти ублюдки однажды ответят.

Глава 2

Глава службы безопасности клана Сказовых устало потер виски. Павел Лесных по кличке Леший уже давно жаловался на зудящее предчувствие и, вконец затрахав всех подчиненных, все же нашел причину. С частыми визитами принцессы в издательство было что-то не так.

Он провел короткое расследование и пришел к выводу, что надо бы наведаться к Андрюхе, рассказать всё. Пусть у него башка по этому поводу болит. Приняв решение, безопасник вышел из домика охраны и направил стопы по мощеной дорожке в особняк.

— Всё чахнешь над бумагами, — сказал он, войдя в кабинет.

— Ну дак это у тебя работа не бей лежачего, а я человек занятой, — засмеялся глава клана. Уж кто-то, а он точно знал, сколько всего лежит на плечах Лешего, и насколько ему иногда непросто.

— Помнишь, я тебе про барахлившую чуйку говорил? — серьёзно посмотрел на него безопасник.

Сказов напрягся, что хорошо знающий его Павел сразу считал как: «Не томи!».

— Принцесса к нам в «Дирижабль» зачастила. Тебе не кажется?

— Ну она же фанатка этой, как её…

— Угу. Только вот на, посмотри, — Леший протянул папку.

Сказов распределил документы по всему столу. Его глаза быстро бегали по спискам приглашенных гостей на званые вечера и постоянно натыкались на одни и те же фамилии. Зингер, Сказов, иногда мелькали Сапрыкин и Сато, но красной нитью через всё тянулась фамилия, которую в стране знал каждый. Она такая в империи одна-единственная. Иванова. Иванова Ева — дочь императора.

— Я не понял, Паш. А что тут такого? Ну пересекаются они на мероприятиях.

— Сапрыкин и Аоки на половине приёмов, на которые они приглашения выбили, не присутствовали, зато знаешь, кто там был? Даю подсказку, он мой следующий босс.

— Ну они же друзья. Делятся друг с другом. Это нормально. Наверное, — уже менее уверенно сказал глава клана.

— Андрей. Все последние прогулы Арсения связаны с тем, что в эти дни принцесса приходила в издательство. А теперь сопоставь это с тем, что он как лев выгрызал каждый процент гонорара Василисе. А еще я голубей ловил. Записку читать не стал, но в сети есть образцы подписи принцессы. Согласно почерковедческой экспертизе, вероятность не стопроцентная, но, скорее всего, их писал один и тот же человек.

— Вот как, — откинулся в кресле Сказов, уставившись задумчивым взглядом сквозь подчиненного. А потом вдруг улыбнулся и хмыкнул. — Ну Арс. Сразу чувствуется Сказовская кровь! Ха! С принцессой! Надо же, — но сразу после этого глава клана посерьезнел.

Минут пять двое мужчин провели в полной тишине, после чего, наконец, хозяин кабинета распрямился.

— Усиль охрану издательства, но скрытно. Пусть детишки еще побалуются. Эта жизнь им много дерьма на лопате подкинет. Не хочу в этом участвовать. Год-другой у них своя семья появится, не до этого будет.

Леший кивнул и сказал:

— Меня, знаешь, что удивляет больше всего в этой истории? Как императорская СБ это пропустила? Она там, похоже, мышей не ловит.

* * *

План Аоки не сработал. Ева оказалась замечательной во всех смыслах девушкой. Её тяготила бытность принцессой. Она грезила путешествиями и простыми радостями жизни, к которым её не подпускали. Поэтому так любила читать, проживала через книги чужие судьбы.

Я вообще забил на развитие табура, фехтование и физическую подготовку. Вряд ли мне саблей или шпагой орудовать придется. Сосредоточился на учебе, налаживании связей и построении бизнес-планов. Времени оставалось немного. Два года, чтобы вывести Сказовых если не на уровень столбовых кланов, то что-то около.

Проблема была не в том, что мы не слишком мощный клан, а в том, что мы не нарицательны. Взять хотя бы ту же Сато. Сразу всплывает в воображении Страна восходящего солнца, и ты понимаешь, за этой фамилией особенная история.

А у Сказовых что?

О чем говорить, у нас даже нормального боевого крыла нет. Но это не проблема, один Леший чего стоит. Да, мы честны, никого не кидаем, своё не отдадим, но таких кланов много. Мы не запоминающиеся абсолютно. И такому клану, даже если его состояние увеличилось бы в сто раз, не светил брак с Ивановыми.

Сказовы. Кто-кто? Ну эти, которые… в общем, чем-то занимаются. Ага.

Именно это я и собирался менять. Стратегию выживания предков. Семьсот лет клан выживал за счет неприметности, и кто бы мог подумать, что однажды одному юнцу захочется большего.

Отец ничего не замечал. Он был несказанно рад, что я сам начал интересоваться делами и вникать во всё. Даже выделил мне личного помощника, с которым я катался по нашим предприятиям.

Разумеется, у меня имелось своё мнение по многим вопросам, но я пока держал его при себе. Для начала требовалось завоевать доверие членов рода. Показать предпринимательскую смекалку. Я ждал совершеннолетия, чтобы начать раскручивать маховик развития клана.

Только вот я тогда не знал, что всему этому не суждено было сбыться.

Ежегодный императорский бал-маскарад, на который приглашаются все желающие дворяне, должен был стать нашим с Евой прощальным перед тем, как мы расстанемся минимум на год и я уйду с головой в дела рода.

Не понимаю как, но я узнал её даже в маске.

— Иди уже, герой-любовник, — толкнула меня в спину Аоки.

План был настолько прост, насколько и изящен. Платье у Евы уникальное, именно по нему охрана и вычисляла наследницу. Она отлучилась с кузиной Ингой в дамскую комнату и поменялась с ней нарядами, а заодно и прическу пересобрала, как получилось. Ну и маски, разумеется, пришлось надеть другие.

И вот она стоит передо мной в белом бархатном платье с небольшим декольте. Как невеста. У меня почти перехватило дыхание, когда я взял её за руку. Аромат духов кружил голову. Мы вместе на виду у всех, и никто не знает об этом.

Она засмеялась и повела меня в сад, чтобы укрыться в одной из множества обвитых цветущим плюшем беседок для парочек. Мы зашли и закрыли поросшую зеленью дверцу. Ну все. Наедине. В первый, и, хочется верить, не последний раз.

Мы сняли маски и поцеловались. Всё, о чем я мечтал последние два года, наконец, сбылось. Она моя. Принцесса. Безумие какое-то. Я не мог поверить своему счастью.

— Арс, — отпрянула она. По щекам катились слёзы. — Вчера я слышала, как отец обсуждает моих женихов.

— Всё будет хорошо. Клянусь! Я добьюсь своего.

— Я тебе верю.

Она заглянула мне в глаза. Сердце пропустило удар. Мы никогда не говорили друг другу того, что она сейчас собиралась сказать:

— Я тебя лю…

И в этом момент раздался звук табурной техники. Характерный такой импульс с вибрацией. Я только и успел оттолкнуть принцессу. Красный луч располовинил круглую кабинку надвое.

Я не держал щит, и где-то меня зацепило, потому что успел увидеть, что белое платье принцессы заляпано в брызгах моей крови. Повсюду раздались крики. Ну ничего, нам бы только пару минут продержаться, среди гостей куча охраны в гражданском.

По глазам ударила красная вспышка. Я окутался в табур рефлекторно. Меня что-то сбило. Я полетел. Пробил одну из кабинок насквозь и прошил декоративный куст, упав на группу убегающих.

Вскочил, окутал ногти табурными когтями — мой максимум. Бегущие шарахнулись. Я увидел, что принцессу уже закрывают собой охранники, тащат в особняк. От сердца отлегло.

Она смотрела на меня. Я ободряюще улыбнулся. Всё будет хорошо, родная.

* * *

В темном кабинете, склонившись над ноутбуком, расположился мужчина. Начавший седеть следователь тайной канцелярии разгладил двумя пальцами порыжевшие от табака усы. Олег Ржевский славился несгибаемым характером и тем, что вертел на своей шпаге всех интриганов вместе с кланами. Имея первый ранг табура, он мог выговаривать любому, что думает, если на него кто-либо попытается давить.

Он осмыслял увиденное на камерах. Запустил видеосклейку еще раз. Вот фрагмент, где принцесса уходит с подругой. Затем она возвращается уже в другом платье. Следом момент, где парень хватает её, приставив к горлу нож, тащит за руку. Потом птица села прямо на камеру и уткнула в нее свою морду. Запись с другой показывает, что сам удар, разрезавший кабинку, был замазан красной вспышкой табурной техники.

— Где-то подвох, — задумчиво изрёк он и потянулся к портсигару. Достал из кармана подаренную императором зажигалку с трехглавым орлом и пощелкал несколько раз, играя с огнем. Сделал характерное движение, словно пытается ударить кого-то плетью. Синяя светящаяся нить вылетела из руки и обхватила оконную ручку, он дернул кистью, и ставни распахнулись, запуская свежий воздух и готовясь подхватывать дымные кольца.

«К внуку не подпущу, если не бросишь!» — вспомнил он обещание сына. Следователь помял скрутку в пальцах, плюнул и бросил в урну. Матерясь, наклеил на шею сразу два никотиновых пластыря.

Допросить принцессу не разрешили, но у Ржевского везде уши. Ева ревет сутками напролет и просит отпустить задержанного. Он её друг. Друг, ага. Недоглядели за императорской дочерью, значит. Даже удивительно. Малец, конечно, хорош. И ведь не испугался.

— Нд-а-а. Кто кого пытался обмануть, вот в чем вопрос. Перемудрили все, а разбираться мне. Дворяне, мать их.

Он щелкнул мышкой, запуская видео допроса.

— Это вы на записи приставили нож к горлу принцессы? — спросил старший следователь.

— Нет, — качает головой парень. — Это не я. И девушка не Ева. Там человек, одетый как я. Костюм и маска совпадают. Даже цвет табурной техники идентичен, что больше всего удивляет.

Говорит спокойно. Для восемнадцатилетнего салабона, которого обвиняют в нападении на принцессу, уж слишком расслаблен.

— Спросите у принцессы, она вам подтвердит, что это не я.

— Принцесса переживает стресс после атаки. Сейчас допросить её не представляется возможным.

Парень ухмыляется.

— Пи…гхм, звездите, вы, дядя. Кто-то у вас там темнит, — мальчишка указывает пальцем в потолок.

— Господин Сказов, ведите себя достойно, — спокойно отвечает следователь. — У нас есть запись с дуэли в девятом классе. Там вы потеряли контроль и ударили такой же красной вспышкой. Она абсолютно совпадает с той, что засветила запись, скрыв место преступления.

— Я слаб в табуре, — вздыхает парень и откидывается на стуле. — Пятый ранг. Десятка по стобалльной шкале Попова. Вам это подтвердит любой член моей семьи. Я не способен кабинку разрезать. Меня каждый второй шестиклашка отделает раз на раз. Я не могу такую вспышку вызвать. На школьной записи сияние как от крохотного фотоаппарата.

— У нас есть информация, что вы подбивали своих друзей на добычу приглашений. Вы буквально преследовали принцессу на каждом приеме, куда могли попасть.

Тут Сказов начинает хохотать.

— Повеселили вы меня, конечно. Подбивал друзей. Друзья на то и друзья, что их подбивать ни на что не надо, они сами тебя подобьют и подопнут, если придется, в нужную сторону. Я даже не знаю, как парировать ваш высе… в смысле, вашу теоретическую выкладку. У нас тут развлечений не то чтобы много. Мы всегда берем приглосы, когда есть возможность. Потому что вдруг кто-то из компании захочет. И, конечно, мы ими обмениваемся. С каких пор это преступление?

Да. Похоже, мальчишка уверен в своей невиновности, но камеры говорят обратное. Самому, что ли, с ним поговорить?

Глава тайной канцелярии несколько раз щелкнул зажигалкой, взял со стола красный телефон и по старинке стал крутить барабан.

— Слушаю, — раздался знакомый уверенный голос. Казалось, годы над его владельцем не властны.

— Петр Павлович, это Ржевский. Не побеспокоил?

— А, Олежа, — почудилось, даже обрадовался император. — Как там дело продвигается?

— Как раз по этому поводу и звоню. Мне бы с дочкой вашей поговорить. Если можно.

— Нельзя, Олежа. Испугалась она сильно.

— А когда… хотя бы примерно.

— Не знаю. Может и никогда. Вдруг у нее на всю жизнь стресс по этому поводу.

— Я понял, Ваше Величество. Всего доброго.

Ржевский положил трубку и потер пластырь на шее. Император фактически намекнул, что дочь всеми силами будет выгораживать парня. Конечно, общественность не должна узнать о том, что принцесса общалась с каким-то Сказовым. Его понять можно, бог ему судья. Следователь и сам эту фамилию в первый раз слышит. Хотя, казалось бы, все кланы на виду, мелькают в новостях все время, а нет, и там тихони есть.

* * *

— Такой устроит? — спросил молодой следователь, протягивая мне соглашение.

Я быстро пробежался глазами по тексту и глянул на Ржевского, почти невидимого в темном углу камеры. Если бы не уголек сигареты, он бы вообще был незаметен.

Еву к расследованию не привлекали по понятным причинам. Виновных не нашли и требуют содействия. Взамен — выйду почти сухим из воды. Либо меня закроют, причем надолго. Всё-таки покушение на императорский род.

Было бы желание, как говорится, а там даже таких жиденьких доказательств хватит.

Ну каковы хитрецы. Мало того, что узнали о наших отношениях, так еще и чудом пронюхали, что Ева поменяется с Ингой платьями. Сволочи, но профессионалы. Сдается мне, глава дворцовой СБ максимум на воротах теперь будет стоять с металлоискателем.

Я отложил текст соглашения и задумался.

Нападение перед публикой выставляется как неконтролируемый выброс табура. Такое случается. Правда, только у детей, когда осваивают эту энергию. По кулуарам пустят слух, что отец меня отмазал за очень большую сумму. Тут, правда, и родне попотеть придется, кивая и подмигивая в нужных местах, подтверждая и опровергая те или иные намеки в разговорах.

Меня изгонят. Это тоже понятно зачем. В наказание за связь с принцессой. Мозолю я им глаза. По итогу, это самый оптимальный вариант. Убийцы думают, что на них не вышли, следователи работают дальше. Император врет дочери, мол, пытался меня отмазать, как мог. Ева в слезах, но благодарна папаше, ведь если бы меня посадили, она бы ему покоя не дала. Я не в тюрьме. И вроде всё хорошо, да только вины на мне вообще нет никакой.

Жизнь — штука несправедливая. Не думал я, что прочувствую это на себе уже в восемнадцать лет. Впрочем, все могло выйти куда хуже. Если бы неизвестным убийцам удалось задуманное, например.

— Печатку-то родовую дадите или мне кровью подписывать? — уставился я на следователя.

— Кровью, — раздался из темноты голос Ржевского.

— Ну вы вообще, — покачал я головой. Взял кнопку с жалом и раздавил её между большим и указательным пальцем. Легкий укол в подушечку, и остается только подождать, пока накопится достаточно, чтобы можно было сделать отпечаток. — Ржевский, скажи мне, когда поймаете их.

Кровавый оттиск на гербовой бумаге ознаменовал новый этап моей жизни.

* * *

Ева Иванова досмотрела выпуск новостей, и даже расплакаться не смогла. Это его короткое «Жди!» вселяло столько надежды. Главное, что он жив. Такой как Арсений точно пробьется, несмотря на все преграды.

Она вспомнила, когда увидела его впервые. Лыбившийся как дурак он продолжал косить на неё взгляд, даже когда поклонился. Ни в день знакомства, ни после принцесса не говорила ему, что узнала.

Он непохож на прочих её знакомых. В общении со всеми, кроме парочки кузин, Иванова всегда искала подвох. Все-таки императорская дочь. Но с ним всё было иначе. Хотя, пожалуй, других девушек его быстрое сокращение дистанции в межличностном общении могло и напугать. Но не её.

Еву тошнило от того, насколько все боялись сказать ей лишнее слово. Она будто всегда разговаривала с вежливыми роботами. А ей хотелось чего-то настоящего. И пусть это будет с запинками, не по этикету, но этот разговор будет ЖИВОЙ.

Только с Арсом Ева могла забыть о том, что она принцесса, и почувствовать себя просто девушкой. Обычным человеком.

Он не боялся фантазировать. Рассказывал ей выдуманные истории про ведьмака, Нарнию, приключения Бильбо и Фродо Беггинсов, про джедаев из далекой-далекой галактики и, конечно же, пугающий до жути Стикс. И как только один человек мог выдумать десятки таких разных миров, да еще удержать их все в своей голове? В предпоследнюю встречу Арс обещал начать рассказывать про «мальчика, который выжил», кто бы он ни был. Но теперь истории придется ждать минимум два года.

Уж она постарается, чтобы её не выдали замуж. Если понадобится, припугнет отца и мать побегом из дома или уходом в монастырь. Арсений вернется. Придет в таком статусе, что у императора не будет иного выбора, кроме как одобрить их брак.

Всё, что остается Еве только верить и ждать. И готовиться к встрече.

Глава 3

Я поднялся в комнату. Всё уже было собрано. Осталось поймать крылатых питомцев. Белая голубка по имени Маруся сразу всё поняла. Она вообще редко выходила гулять по комнате, а стоило только постучать пальцем по дверце, сразу запрыгивала обратно.

А вот большой лесной голубь Кабан. Он… Он Кабан. Засрёт всё вокруг, еще и агрессивно курлыкать на тебя будет, да и укусить может, чего уж. В клетку его хрен загонишь. Есть подозрение, что он в детстве из гнезда выпал головой вниз.

Применим тактическую хитрость. Я их со вчера не кормил, так что несколько зерен на ладошку, и вуаля. Кабан пойман и посажен за решетку. Да, прямо как я недавно.

Голубь прыгнул на прутья, расправил крылья и зло угукнул.

— Ты мне еще побыкуй, зверюга, — показал я ему кулак. — Всё. Переезжаем. И не надо так зыркалы свои пучить.

Вещей у меня немного. Рюкзак, клетка да сабля. Причем не фамильная, а обычная, которую носят гвардейцы клана. Всё, пора.

Я подхватил поклажу и вышел, попрощаться собрался весь клан, даже большинство слуг рода приехало. Целый час я жал руки, хлопал по спине, стонал в крепких объятиях до хруста костей, был целован в щеки многочисленными тетушками, бабушками и кузинами. Это официально самое душевное и милое изгнание за всю историю.

Гости уехали, осталась только семья и друзья. Мама крепко обняла меня и поцеловала в макушку.

— Всё нормально, мам, — сказал я. — Уже через год вернусь с родовым гербом. В клан меня возьмете. Всё честь по чести будет.

— Ой, надеюсь, сыночка, — вздохнула она. — Всё, я не могу, на улицу пошла, — мама отвернулась, чтобы спрятать слезы.

Я взял на руки младшенькую Анютку. Ей совсем недавно исполнилось десять.

— Я буду звонить и писать. А когда вернусь, обязательно привезу всем подарки.

Сестра обняла меня за шею. Для нее углы истории сгладили, так что она думает, это что-то вроде задания, которое я непременно выполню.

Второй сестре, Маше, уже тринадцать. Недавно она научилась пробуждать табур. Жаль, не увижу, как она будет совершенствоваться в этом. Малая точно способнее меня.

— Присматривай за младшими, ладно? — склонился я и обнял её. — Развивай табур. Приеду и схлестнемся в спарринге.

— Тебе несдобровать! — она угрожающе выставила руки, и они окутались магическими варежками.

— Выглядит грозно, — притворно испугался я, пытаясь вызвать хоть тень улыбки.

Следующим на очереди был Эйко, он же Славик. Двенадцать лет. Тот возраст, когда брат нужнее всего. Эх…

— Теперь ты главный, — прижал я его к себе. — Можешь занять мою комнату, — тут я перешел на шепот. — Под матрасом найдешь журналы. Я только купил, даже почитать не успел.

Брови парня подпрыгнули вверх.

— Шпагу и саблю фамильные тоже тебе оставляю, как и всю коллекцию книг. Присматривай за сестрами. Теперь ты наследник, — я потрепал его по голове.

Мы вышли на улицу. Отец пожал мне руку и похлопал по спине.

— Не раскисай, ладно? — посмотрел я на него. — Всё нормально будет. Я все еще Сказов, этого у меня никакими бумажками не отнять. Мы сейчас на слуху. Лови волну.

— Ну ты меня еще поучи, — заворчал отец, но не смог сдержать серьезной мины. — Всё, давай, сын. Ждем.

— Чуть не забыл! — опомнился я и полез в рюкзак, вытащил толстенную папку и вручил бате. — Это мои наработки по развитию клана. Посмотри на досуге.

— Э, ладно, — немного растерялся отец.

Я сел на заднее сиденье. Федька плюхнулся к водителю, а рядом со мной приземлилась Аоки.

— Подними шторы, — попросил я. Как только переборка с шуршанием разделила машину на две части, подруга детства уткнулась в меня и я почувствовал, как начинает мокнуть плечо.

— Ты обязан вернуться, слышишь, — сквозь слезы стонала она. — Тебя от брака со мной никто не освобождал.

Тут надо пояснить. Многоженство здесь норма. Мужчин всегда меньше. Дохнем как мухи в родовых стычках. Да и родить одаренного та еще задачка. Помимо обычной несовместимости по резус-фактору, может еще возникнуть конфликт стихий матери и ребенка, она, например, вода, малыш — огонь. И смерть при родах не такая уж редкость.

Вот и выходит нерадостная картина. На семью в среднем от двух до пяти детей, жены было три, одна погибла при родах, другую убили в рамках кровной мести, а третья жива. Так что такой тип семьи — банальная необходимость, а иначе дворяне давно бы повымирали.

Логично, что тут просто культ детей. И аристократам есть чему позавидовать простолюдинам.

Поэтому Аоки всё еще имеет шансы стать моей второй женой. Да и станет, чего уж. Я её люблю, по-своему. Ни как женщину, пока. Но как человека это точно.

— Ну всё не реви, — добавил я в голос строгости. — Че вы меня все хороните? Сказал, через год вернусь с гербом, значит, так и будет. Я когда-нибудь слово нарушал?

Японка подняла на меня заплаканное лицо и покачала головой.

— Вот и всё, — я притянул её к себе и чмокнул в губы, чтобы не ревела. А потом прижал к себе и стал гладить по волосам. — Я скучать буду, — поцеловал её в макушку. — Кольцо тебе привезу, артефактное. Так что не ной.

На вокзале я обнялся с Федькой.

— Ты уж присматривай за ней, — кивнул я на Аоки. — Смотри, чтоб не зачахла. Выгуливай иногда, поливай или что там с женщинами еще делают.

— Я не знаю, пока не изучал этот вопрос, — пожал плечами друг и натянул свою фирменную ухмылку.

Можно полететь на самолёте, но я без понятия, как голуби бы пережили эту поездку, поэтому решил тащиться на поезде. Из империи надо было уезжать, это очевидно. Таких как я зовут бесфамильцами, и отношение к ним, точнее, к нам, не очень.

Только вот если в других местах этот факт можно скрыть, то здесь меня будут узнавать, и придется несладко. Многие, не разобравшись в ситуации и растолковав её по-своему, решат получить пару очков репутации за мой счет. Житья мне тут не дадут, короче. Более того, убийство подобных мне никак не карается по закону.

Я не знал, куда именно отправлюсь. Еще и поэтому поехал на поезде. Дорога длинная, есть время подумать. Специально для этого всё купе выкупил, пока еще есть такая возможность.

Экзамены сдал досрочно и даже диплом об окончании школы получил. Могу даже куда-то поступить, только это не сочетается с заработком денег и какими бы то ни было серьезными достижениями, а значит, отпадает.

Некоторое время проблем с финансами не будет. Последние два года я плотнее всего занимался именно издательством, и ни разу не тратил свою зарплату как руководителя. Так что полмиллиона рублей в запасе есть.

Первая точка маршрута Владивосток. Куда бы я ни двинул после, мне нужно будет крутиться как белка в колесе, и не помешает человек, который бы вытянул на себе весь быт.

Я, конечно, готовить умею всё из русской кухни, да и немного из японской, но вот только совсем не факт, что у меня будет на это время. Поэтому нужен самый трудолюбивый помощник из возможных. А я не знаю никого усерднее корейцев, именно это и послужило причиной поездки в такую даль.

Стоит пояснить: здесь в тридцать седьмом году из Владивостока выселили не всех корейцев и китайцев, а только свободных граждан и представителей мелких родов и кланов. Так что их там до сих пор очень много. К тому же у Сато остались связи в этом городе, и меня приютят.

О самой дороге сказать и нечего. Апрельская пробуждающаяся природа. За окном сменялись леса, поля, горы, речки, озера, а позже и море. Я пытался привыкнуть к своему новому положению. За восемнадцать лет жизни я впервые по-настоящему остался один. Это давило, но при этом давало ощущение свободы.

Клановые рамки всегда ощущаются неким корсетом, что мешает дышать, но вместе с тем, они как костыли поддерживают тебя. Вот от этого и возникал некий внутренний диссонанс. Вроде воздух свободы слаще, чем у родового поместья, но вот делать первые шаги страшно. Будто всюду зыбучий песок или болотная топь, а ты без проводника.

Я никогда не был во Владивостоке в прошлой жизни, так что не знаю, лучше он или хуже этой своей версии. Но первое впечатление город произвел хорошее. Забавный контраст обычной городской застройки, классического имперского стиля и азиатского колорита. Даже таксист попался почти как экскурсовод. Сказал, что глава рода, а таксует так, для души.

— Вот это торговый центр принадлежит китайскому клану Жанг, — вещал он. — Чуть дальше есть такой же японский под родом Мацумото. А вот тот шпиль, из-за высотки торчит, это уже бизнес корейского клана Кон.

— А этот, я так понимаю, наш? — спросил я, указывая на стилизованное под крепостную башню здание.

— Да. Собственность клана Амурских. Как нетрудно догадаться, это называется площадь четырех ТЦ. Отельный сектор на левом берегу тоже весь поделен. Большую часть наши, конечно, держат, но и гостям место дали.

— А какая вообще обстановка в городе? Кто правит бал?

— О! В этом плане здесь, пожалуй, интереснее, чем в большинстве городов нашей необъятной. Китайские кланы и союзники, и конкуренты. Саньхэхуэй, сиречь Триаду сюда не пустили, но из местных сложилась банда Динджен, они же Наперстки. Когда надо, они братьям помогают, но, если интересы расходятся, может случиться так, что в Чайна-тауне пару домиков складываются внутрь себя.

— Да у вас тут сплошной блокбастер, — удивленно поджал я губы.

— А то! — ухмыльнулся таксист. — Это только начало. Японские кланы состоят в основном из «беженцев», — на этом слове он отпустил руль и сделал кавычки пальцами. — Есть старички, бежавшие с Хоккайдо. Они, считай, уже все наши-родные. А есть все, кто после. Самые известные из них Обата. Серьезные бандиты, скажу я вам.

— А у корейцев что, своей мафии нет? — удивился я.

— На удивление они в этом не замечены. Теневые крылья у кланов имеются, но так почти у всех крупных гильдий они есть. Больше скажу, когда их Сеульские ребятки пытались сюда сунуться, запамятовал уже название группировки, Пха чего-то там, с трех слов, с Чеджудо приехал перворанговый табурщик и такое устроил, что даже Обата и Наперстки еще месяц после этого носа не казали.

Я так заслушался, что не заметил, как скорость снизилась, и мы завернули на парковку.

— Спасибо, — сказал, покидая машину.

— Удачи! — махнул рукой водитель.

Я направил стопы вглубь корейского квартала. Кабан и Маруся собирали на себе взгляды прохожих. Окликнув ближайшую женщину, поинтересовался, где могу встретить представителей рода Пак. Меня направили еще дальше, в самое нутро района.

Там сразу опознал встречающего. Кореец лет четырнадцати почтительно поклонился, я, разумеется, отзеркалил. Мальчуган провел меня во дворы, где и обнаружился целый квартал традиционных домиков ханок.

На пороге меня ждал слуга в специфичном костюме дворецкого, вроде и официальный, и при этом свободный, он проводил в гостевую комнату. Там уже стоял низкий стол, полный закусок, и чайник с чаем.

— Добрый день, господин Пак, — поклонился я, сложив руки у груди.

Хозяин дома Донхэ Пак поклонился в ответ. Он оказался лысым улыбчивым корейцем лет сорока, но, зная, как стареют азиаты, ему вполне может быть и все шестьдесят.

— Присаживайтесь, — произнес он на чистейшем русском и указал ладонью. — Простите, если нужна вилка, я прикажу.

— Нет, спасибо, — улыбнулся я. — Палочкам обучен еще в детстве. Дворянский этикет всех стран в нас вбивали крепко. Иногда в прямом смысле слова. Да и позже я многократно вынужден был защищать своё умение перед госпожой Аоки Са́то. Она остра на язык, и проще чему-то обучиться, чем терпеть её подколки.

— Да, понимаю. Женщины клана Сато — это что-то с чем-то. У нас их за глаза зовут сусаань чаньмо — «плохими тещами».

Я хохотнул и потянулся палками к рису, прихватил сашими из какой-то красной рыбы и довольно закивал, отдавая должное сочетанию простоты и вкуса.

— Так чем я могу вам помочь, господин Арсений? — спросил Пак. — Меня попросили оказать вам любое содействие, но вот конкретики не было.

— Мне нужен помощник из ваших. Мастер на все руки. Но в основном все же будет заниматься бытом.

— Мужчина или женщина? — уточнил хозяин дома.

— Хм, — об этом я не задумывался. Но показывать недальновидность не стоило, поэтому поторопился ответить. — Все же лучше женщина.

Так будет проще сочинить какую-нибудь легенду.

— Владение табуром, ранг, образование?

Черт. Нда, я нихрена толком не продумал. Чтобы скрыть свою оплошность, хватанул кимчи. Перца не пожалели, так что даже изображать ничего не пришлось, рот горел, и требовалось запить или чем-то закусить.

Донхэ посмеивался. Наверное, специально самую острую поставили.

Все-таки я планировал много тренироваться в управлении табуром. Возможно, даже проводить легкие спарринги, так что да, достигшая хотя бы четвертого ранга мне очень сильно поможет.

— Моё почтение хозяйке, — выдохнул я. — Я был готов к остроте, но не к такой. А что касаемо вашего вопроса, то образование неважно, но она должна знать корейский и наречие Чеджудо. Табур нужен, но ранг не играет роли.

— О! Даже так. Интересно. Уж не за женой ли вы поехали на славный остров?

— Нет, — засмеялся я. — А что, их девушки так популярны?

— Да как вам сказать, — задумался он. — У нас считается очень почетным, если женщина оттуда выбрала тебя.

— А-а, ну точно! Там же матриархат, как я мог забыть. Да уж. С такой особой совладать еще постараться надо будет. Превратить брак в поле боя… даже не знаю, — поджал я губы. — Есть в этом, конечно, что-то. Но разве что лет после сорока, когда наскучила стабильность.

— Мне нравится ваш ход мыслей, — взмахнул он палочками. — А позвольте личный вопрос?

— Да, конечно, — невозмутимо кивнул я, но в душе напрягся. Неужели он уже знает, кто я? Надеюсь, ему хватит такта не касаться темы моего изгнания.

— Что вас связывает с семьей Сато?

Фух, а я-то уже подумал. А тут всего-то.

— Госпожа Аоки моя будущая жена.

— Оу! Это многое объясняет, — задумчиво уставился он вверх. — А позвольте мне еще один вопрос? Возможно, он покажется вам излишне, даже не знаю, грубым.

Я кивнул.

— Разве ваш теперешний статус…

Все-таки знает, гад.

— Господин Пак, — не дал я ему договорить. — Мы помолвлены еще до рождения. Я достаточно четко выразился. Аоки моя будущая жена. У этих слов не может быть двойной трактовки.

— Я понял, прошу прощения, — он немного поклонился из сидячего положения.

После этого мы болтали ни о чем. Уже в конце Донхэ сказал:

— Мне понадобится пару дней на подбор кандидаток. Но мы однозначно сможем вам помочь.

— Буду безмерно благодарен, — поклонился я прощаясь.

Следующие два дня прошли хорошо, ночевал я в гостевом домике. Пол был с подогревом, так что не испытывал никаких неудобств от того, что спал на нем. Утрами бегал набережной и пляжу, восстанавливая форму. Днем гулял по городу, и, несмотря на все предостережения Донхэ, заглянул в Чайна-таун и японский квартал. И никто меня там не съел.

Вечерами выпускал голубей полетать по дому, естественно, сначала спросив разрешение у хозяев. А еще медитировал. Эта привычка как-то отпала у меня после четырнадцати лет, когда стало ясно, что табурщик из меня аховый. Устал биться башкой об стену, в метафорическом смысле, разумеется.

Но во время заключения времени было много, я отжимался, приседал, делал бой с тенью, толкал стену и гонял энергию по телу. В связи с последним у меня появилось несколько мыслей. Как мне кажется, мой табур какой-то неправильный. Из-за своей неодарённости мало интересовался темой, а когда освободился, то всё так закрутилось, что я попросту забыл уточнить этот момент у родового учителя.

Всего выделяли пять ступеней развития дара. Пятый ранг шел от ноля до девятнадцати по шкале Попова и звался оловянным. Четвертый, он же бронзовый или медный от двадцати до тридцати девяти. Третий — это уже престижно и очень опасно, хотя зовется достаточно безобидно — серебряный. Второй носит более вызывающее название — золотой. Ну и вершина пирамиды — первый, он же бриллиантовый. Видишь на приеме человека с бриллиантовыми запонками, не спеши ему грубить, возможно, он может в одиночку уничтожить весь твой род. Все, что выше сотки по шкале Попова — абсолюты. Обычно их не больше парочки на мир (официально). В истории встречаются упоминание о неких «аватарах стихии», но это на уровне баек. Вот так и живём.

Настроение было такое, что хотелось и саблей помахать, перед самым отбоем я отрабатывал замахи и выпады на заднем дворе.

Наутро третьего дня Пак выложил передо мной целую стопку анкет в аккуратных картонных папках. Я стал выбирать и с удивлением обнаружил помимо кореянок китаянку и японку. На мой вопросительный взгляд Донхэ пояснил:

— Это девушки, за которых я ручаюсь, они также соответствуют критериям.

— Ну ладно, — пожал я плечами.

Кандидатки были в возрастном диапазоне от двадцати до тридцати семи. Мне бы, конечно, кого-то помоложе. Проще будет общаться. Я дошел до последней анкеты, уголок губ Пака чуть дернулся, когда он увидел, как я подозрительно сощурился.

Девушку звали Джи-А. Двадцать два года. Вполне себе милое личико. Хрестоматийная корейская красотка в русском понимании. Табур четвертого ранга. Классификация не указана, впрочем, это отдельная тема, мы к ней еще вернемся. Она знала русский и английский, ну это ладно, а еще китайский, японский, корейский, включая наречие Чеджудо, вьетнамский, малайский и индонезийский. Восемь языков и один диалект! Плюс читает даже ханмун.

— Впечатляет. А в чем подвох? — спросил я.

Тут хозяин дома замялся, словно раздумывая, стоит ли говорить правду или лучше соврать.

— У девушки была нелегкая судьба. Знаете, мы, азиаты, суеверны. Её прозвали Ппальган Сы — Красная Четверка.

— Так, про четверку понятно, это потому что она у вас произносится так же, как и слово «смерть». А красная почему?

— Есть такая дурацкая байка, что если написать имя человека красным, он умрет. Проблема в том, что сама девушка как раз таки выживает, но все вокруг неё гибнут. Она дважды становилась последней выжившей из клана. Может, у вас это, наоборот, повод гордиться, но у нас пережившая двух господинов — черная метка. Так вышло, у моей семьи были обязательства перед её кланом. Я обязан о ней позаботиться, пусть даже тот, кому я давал слово, уже мертв. Но я боюсь брать её даже как слугу рода. Мои старики меня съедят. Я был бы очень признателен, если бы вы взяли на себя ответственность за девушку. Уверяю, она отплатит вам преданностью.

— Хм. Звучит интригующе, если честно. Только тогда остается неясным момент — какие условия?

— Никаких. Почти. Из города вместе с ней лучше уехать скрытно.

Я скривился.

— Ну конечно. За ней след, да?

— Возможно. Мы не уверены, что кто-то знает о том, что она выжила, но не хотелось бы, чтобы её видели.

— Шутка про то, что вы все на одно лицо, будет неуместна, я полагаю?

Донхэ лишь улыбнулся.

— В самый раз.

Вот, блин. И хочется и колется. Я сам по себе ходячая проблема, так еще и девчонка с бурным прошлым. И что делать?

Глава 4

— Я заинтригован, — все же сказал я после недолгих раздумий. — Могу ли я с ней поговорить?

— Конечно, — кивнул Пак и дал знак слуге, который метнулся к входной двери.

Еще до того, как девушка вошла, я понял, это мне надо. Берём!

Одетая в застиранный традиционный корейский ханбок — жилет и юбка, причем белого цвета. Взгляд в пол. Волосы собраны в пучок и заколоты шпилькой, такую еще удобно кому-нибудь в основание шеи втыкать. Характерно ссутуленные плечи, словно с детства тяжести таскала и не разгибаясь полы мыла. Ну какова актриса. Я ведь почти поверил.

Не будь я бывшим дворянином, точно бы повелся. Но мне пока голову не отбили. Все азиатские языки знает. И это я с ней еще не разговаривал, а так окажется, что она еще и на монгольском, и на казахском шпарит без запинок. Чую, пахнет шпионской подготовкой.

Девушка поклонилась и села слева между мной и Донхэ. Хозяин, как и подобает, представил нас друг другу, а затем вышел, оставив наедине.

— Джи-А, я бы хотел, чтобы ты стала моей помощницей, как ты на это смотришь?

— Моя судьба в ваших руках, господин, — смиренно поклонилась она, всё так же умело пряча взгляд, словно, и правда, всю жизнь училась бесшумно летать по дому и получала розгами каждый раз, когда сделает что-то не так.

— Я обязан предупредить тебя. У меня нет ни рода, ни фамилии. Я никто и звать меня никак. Сопровождать меня опасно.

Ни один мускул на её лице не дрогнул.

— Сонсэнним Пак порядочный во всех отношениях человек, если он решил, что мне стоит вас сопровождать, значит, вы достойный господин.

Ладно, этот орешек мы еще расколем и вытянем из нее всю историю.

— Тогда решено. Собирай вещи. Отправляемся на Чеджудо.

Брови девушки еле заметно дрогнули. Если бы пристально не сканировал её лицо, мог бы и не заметить. Всё же у нее есть эмоции.

— Только не называй меня господином. Я бесфамилец. Просто Арс будет достаточно.

— Как пожелаете… Арс.

* * *

Мы принесли клятвы по всем правилам. Обычно такие обряды не проводились, если одна из сторон не была благородной. Но я исключение. Моей силы воли достаточно, чтобы любой чтец крови мог почувствовать проведенный ритуал.

Это по большей части формальность. Нарушение клятвы даже среди простолюдинов редкость, но все же мы друг друга не знаем. Не только она клялась мне в верности, но и я ей. Теперь я обязан её обеспечивать.

К тому же сторонний наблюдатель в виде главы Пак помог сделать документ, на котором красовались три печати. Все честь по чести. Теперь у меня есть официальная помощница.

* * *

Шестнадцатилетний Такеши Асакура получил фамилию от матери. На самом же деле он внебрачный сын Миуры Обата — старшего наследника главы преступного клана. Об их родстве, кроме них самих, не знал никто.

Догадаться было невозможно. На лицо непохожи. Миура носил короткий черный ежик, а сын отрастил гриву почти до плеч, красился в блонд и зачесывал волосы назад. Даже табур у них разный. У отца классический — стихия земли, в то время как Такеши полимаг, владеющий техниками воздуха и молнии одновременно.

Дело в том, что у него был брат-близнец, который умер при родах. Мальчуган искренне считал, что перенял силу брата, поэтому и имел двойной набор способностей. Жить он тоже старался за двоих.

Конечно, ему никогда не достичь первого ранга мастерства, для ребят вроде него даже второй из области фантастики. Но если Такеши поднимется повыше в иерархии организации, отец обязательно предоставит доступ к родовым техникам, и тогда, кто знает, может, он все же примет его в семью.

Сейчас Миура лишь кивал ему в редкие моменты, когда они виделись. Впрочем, для юного бастарда и это в радость. Отец имел золотой ранг и славу, перешедшую через море до самой Японии. Поговаривали, даже дед Изаму Обата, хоть и являлся главой клана, побаивался собственного сына.

На Владивосток опустилась ночь. Мальчуган стоял на обрыве и наблюдал за тем, как пассажиры грузятся на паром до Кореи. Среди них затесался старший брат Рёто, который, разумеется, о его существовании знать не знает.

Такеши этому толстяку не доверял и решил подстраховать. Это его шанс выделиться, если коллега провалит задание. Работенка, конечно, плевая. Среди пассажиров окажется Красная Четверка, только и нужно, что задушить девку во сне или выбросить ночью за борт. Но мало ли, вдруг Рёта совершит ошибку.

Пассажиры, рассосавшись с палубы, скрылись в недрах корабля. Паром готовился к отплытию, а цель всё не появлялась. Может, все-таки не придет? Или уже зашла, просто хорошо замаскировалась, девчонкам это ничего не стоит.

Но вот на пристани показалась парочка в капюшонах. Неужели девка наняла телохранителя? Парень тащил клетку с птицами. Странно… С этими крылатыми надо быть осторожнее. Вдруг в них зашили артефакты. Или банальную взрывчатку к лапе примотали. Сядет окольцованная пернатая на плечо, а потом как бахнет!

Матрос у сходней замахал рукой, и парочка ускорилась, вбежав на палубу. Паром отчалил от пристани и постепенно стал набирать ход. Когда судно удалилось уже метров на семьдесят, с мостков прыгнул мужчина в черных одеяниях.

Табурщик использовал водный шаг и быстрыми скачками стал догонять корабль. Он обошел его, чтобы расходящиеся волны не задели, а затем изящным прыжком выстрелил из воды и запрыгнул на палубу.

А это дело становится интересным. Вопрос лишь в том, одна ли у них цель, и кто этот водный безбилетник. Может, Миура отправил страховщика прикрыть Рёто? Ничего нельзя исключать.

Такеши дождался, когда заяц скроется. Паром уже поравнялся с обрывом. Парень взял разбег и использовал воздушный рывок, а следом планирование и воздушную подушку. Приземлился на палубу почти беззвучно, после чего ушел в перекат, гася инерцию падения.

* * *

Мы тайно сели на ночной паром. Запустили нас не проверяя документов и быстро провели до каюты. Я изначально хотел взять два места эконом, там кресла как в электричке. И плевать, что за двадцать часов задница станет квадратной, зато так безопаснее. Когда вокруг несколько десятков человек, вряд ли кто-то попытается тебе сделать гадость.

Но Донхэ меня переубедил, сообщив, что у нас будет специальная каюта для пассажиров с питомцами. Я сразу же выпустил голубей. Насыпал корм, поставил воды. Сказать о самом обиталище особо и нечего. Шестнадцать квадратов. Две кровати рядом. Душ. Туалет. Можно хорошенько выспаться и познакомиться с Джи-А. Начал с первого пункта.

Проснулся от стука в дверь. Еле как разлепил глаза. Морской болезни у меня нет, но скачки давления и качка все же сказывались на качестве сна и самочувствии. Окно было зашторено, непонятно ночь на дворе или день. Я не знал, сколько проспал. Услышал шум воды. Похоже, помощница в душе.

Э-э-х… Как я там говорил, и хочется и колется. Да…

Снова раздался стук. Всё такой же вежливый. Я потер лицо, пытаясь разогнать сонное отупение.

— Кто там?

— Проводник, — сообщил учтивый женский голос. — Еду заказывать будете?

Поесть бы не мешало, но светиться в ресторане совсем не хотелось. Я неторопливо стал проворачивать замок. Открыл и увидел улыбающуюся девушку в форме с бейджиком, на котором написано «Елена».

— Доброе утро, — не поклонилась, а скорее кивнула она.

Я не знал предпочтений Джи-А, потому взял обычный завтрак. Овсянка, кофе, сырники. Прошло минут пятнадцать, когда снова постучали. Помощница все также плескалась в душе. Что она там столько времени делает?

Я хотел просто открыть, но взявшись за поворотный механизм замка, всё же одернул себя, но не успел спросить кто там.

— Завтрак, — раздался все тот же голос Елены.

Я открыл дверь, и в нос сразу ударили знакомые кофейные ароматы. В животе заурчало. Я прикипел взглядом к тающим в центре тарелки кусочкам сливочного масла. От каши еще шел пар.

Я развернулся, позволяя закатить столик. И пошел стучать в дверь ванны. Надо бы поторопить Джи-А. Холодная овсянка та еще гадость, да и остывший кофе не предел мечтаний, мягко говоря.

Я лишь занес кулак, но стукнуть не успел. Услышал звон посуды. Резко обернулся. Разбитые тарелки и кружки разлетелись на полу. Проводница развалилась на столике без сознания. Дверь каюты была закрыта на замок. Перед ней стоял полный азиат в кожаной куртке.

Казалось, он немного растерялся. Не ожидал меня увидеть. Засомневался, похоже, в ту ли каюту вошел.

Я скривился.

— Ну завтрак-то портить зачем? Уж с такой харей ты должен ценить еду.

Он не сразу сообразил, что я его оскорбил. Сзади Кабан хлопнул крыльями, штурмуя очередную высоту. Наверное, на телевизор решил взлететь. Гость в кожане лишь на секунду глянул на него, но мне и этого мгновенья хватило.

Я сделал подшаг и резкий выпад рукой, создав табурные когти. Они врезались в щит. Еле заметная пленка вспыхнула. Но я не тормозил. Толкнул толстяка. Он завалился на столик с женщиной. Ох, надеюсь, не раздавил её. Впрочем, я не компьютер, процессорные мощности ограничены, не могу думать обо всём.

Когда противник соскользнул на пол и упал животом на стекло, я со всей силы ударил ногой ему в промежность. Щит его спас. Я принялся с бешеной скоростью колотить прозрачными когтями по спине, пока, наконец, не почувствовал, что они уходят во что-то мягкое. Если бы не кожаная куртка, остановился бы раньше, но из-за нее сообразил не сразу.

Гость взвыл от боли. Несколько раз вздрогнул и замер. Побоявшись предсмертной техники, я пробил висок указательным пальцем.

Поднялся, оглядел картину целиком, выдохнул и устало опустился на кровать.

Прислушался к ощущениям. Ничего в груди не шелохнулось. Значит… Значит, не впервой. Мало я помню из прошлой жизни. Слишком мало. А ведь мог и раньше догадаться.

Адреналиновый отходняк во время нападения на принцессу оказался слабый. Я за нее испугался, не за себя. Страх смерти какой-то притупленный. Да и моё поведение на допросах, если подумать, тоже было слишком уверенным. Я не волновался вообще, говорил, как есть. И сколько еще всего я о себе не знаю?

Только сейчас заметил, что вода в душе перестала литься. Минут через пять из ванны вышла Джи-А. В пижаме с рисунками и полотенцем на голове. Быстрый взгляд на меня. На труп, на девушку, на дверь, на остальное пространство комнаты. Выдох. Осознание, что вышла из роли. Наигранный испуг на лице, снова взгляд на меня, на этот раз в маске простой служанки.

Я бесшумно похлопал и деловито покивал.

— Про Станиславского слышала?

— Что? — на этот раз, и правда, растерялась она.

— В курсе, кто такой Станиславский? — спокойно повторил я.

— Нет, — покачала она головой. — Тот мужик? — кивнула на труп.

— Нет. Станиславский таким как ты говорил: «Не верю!».

— Я не совсем поняла…

— Забей, — вздохнул я. — Лучше помоги мне.

Мы перенесли проводницу на кровать. Пульс был. Пара порезов от стекла, но жить будет. Затем я перевернул толстяка.

— Знаешь его?

Кореянка сощурилась задумавшись.

— Рёто Обата, кажется. Я его один раз видела. И как будто бы он был немного худее. А может, это его брат Сяо, — с сомнением наклонила она голову.

— Охоюшки-хо-хо! И кто он в иерархии в курсе?

— Внук главы.

— Вот черт, — закусил я губу, шестерни в башке закрутились быстрее. — Они этого так не оставят. Хотя, если по нашу душу пришли, это ничего не меняет.

Я заходил из стороны в сторону, прикидывая план. Тело, да еще и проводница. Вот же засада.

— Так, — замер я. — Этого давай под кровать пока и прибери здесь всё. Скажем, что девчонка просто сознание потеряла. Ей по затылку съездили, как я понял. Так что вряд ли она что-то успела понять. А поесть сходим в вагон-ресторан. Тьфу. Какой нахрен вагон на судне. Ну короче, ты поняла.

— Как ты… вы можете думать о еде в такой момент? — удивленно вытаращилась она на меня.

Я лишь усмехнулся и заунывным профессорским тоном сказал:

— Кланы будут увядать и расцветать, империи распадаться и собираться в новые, и только еда останется с тобой навсегда, что бы не происходило.

Минут через двадцать Елена пришла в себя, я аккуратно вывел её под локоток, а потом она сама уже более уверенной походкой почапала к доктору.

— У тебя табур, случайно, не лед? — спросил я, закрыв дверь.

— Нет. Обратного свойства.

— Жаль. Заморозила бы этого горе-киллера. Ладно, пусть пока лежит, потом что-нибудь придумаем. Можно его Кабану скормить.

— А он такое ест? — удивилась девушка.

— Кабан всё ест. Он и тебя сожрет, если будешь слишком крепко спать. Будь уверена.

Зрачки её расширились. Она с сомнением покосилась на голубя, который деловито чистил перья. Попыталась понять, шучу я или нет. А я и сам не знал. От Кабана чего угодно можно ждать.

Тело мы завернули в простыню, а затем в одеяло, и так и оставили под кроватью. А сами пошли есть. В ресторане я старался не подавать виду, но постоянно пытался увидеть наблюдателей. То ли я такой неприметливый, то ли они хорошо прячутся.

В каюте мы врубили кондиционер на минимум, оделись потеплее и ждали, когда стемнеет. Небеса нас услышали, началась непогода. Море заволновалось, всё затянуло тучами, из-за чего уже в восемь вечера было не видно не зги как ночью.

Я выкрутил винты и вытащил окно. Спрыгнул на палубу. Огляделся. Вроде никого. Джи-а кое-как выкинула тело, которое грохнулось с противным хрустом. Я быстро подтащил его к перилам и вышвырнул за борт.

Помощница удивленно пялилась на меня, не понимая, почему не запрыгиваю. Это для обычного табурщика второй этаж — не высота, а мне, чтобы туда заскочить, сильно постараться надо.

Сейчас мне нужно создать простейшую технику. Как двойной прыжок в играх. Просто сотворить в воздухе ступеньку из энергии и, оттолкнувшись от нее, ухватиться за раму.

Я вдохнул и, взяв разбег, прыгнул вверх. Представил, как под подошвой формируется прозрачный прямоугольный сгусток, и… влетел в стену, а потом распластался на полу, раскинув руки.

Нихрена не вышло. Радует одно, мне показалось, я все же расколол Джи-А. Вроде бы она засмеялась и скрылась в окне. А может, это звон в ушах был. Не знаю.

* * *

— Итак, загадашная моя, рассказывай давай, как так получилось?

Мы заказали чай в номер и пытались отогреться. Кондёр пока не набрал обороты.

Нехотя, но девушка все же начала повествование. Поначалу каждое слово из нее приходилось тянуть клещами, но потом вроде бы ничего, разговорилась. Сыпала именами, местами и событиями. С трудом удалось вычленять самое важное.

Резюмируем.

По происхождению она на половину японка, на половину кореянка. Родилась и выросла в Стране восходящего солнца. Была бойцом клана Ито. Ребята попытались влезть в мусорный бизнес, который традиционно во всех мирах держали мафиози. Партнеры решили поменять коней на переправе. Как итог, они одни остались против всех банд южной Японии.

Остатки клана бежали во Владивосток. Там, зализав раны, наели мясца и решили поквитаться. Затея была глупой. Никто из карательного отряда так и не вернулся. У Ито не осталось ни одного бойца второго ранга. Их быстро начали выдавливать с насиженных мест.

Развязалась война с родом Сигура, в которой и погибли все, кроме нее. Дальняя родня девушки была в молодом корейском клане Джун, который и стал ей новым домом. Накануне её вступления там сменился глава.

Хван Джун не успел разменять третий десяток, и недостаток опыта сыграл свою роль. Они выиграли войну с молодым родом Миконовых, состоящим преимущественно из потомков ссыльных. Но вот только победа далась им слишком большой ценой.

Времени на восстановление клану не дали. Обата попытались надавить на ослабевших благородных. Хван не дал слабину, но с грубым ответом перегнул. Как итог — еще одна война, ставшая последней.

Обата на удивление много ресурсов потратили, пытаясь додавить уже и без того потрепанный клан. Поэтому за ней и гоняются. Это уже дело принципа. Более того, японцы те еще хитрецы. Они пустили слух, что Джи-А двойной агент и якобы из-за нее и погибли оба клана. И благодаря этому смерти девушки стали желать еще больше народу.

— Суммируем, — сказал я. — По порядку. За тобой гоняются свободные слуги рода Ито, не успевшие принести присягу. Сигура, так как ты последняя выжившая. Обата, так как вы много крови у них попили. И Хоны, которым Джуны пообещали герб, но не вручили, так как погибли. Никого не забыл?

Джи-А сидела, уткнув взгляд в пол и положив руки на колени.

— Ну ты, конечно, подарочек еще тот.

Глава 5

Такеши Асакура видел, как тело брата сбрасывают за борт. Его смерть абсолютно никак не задела парня. Скорее, наоборот, порадовала. У отца освободилось место в сердце.

Он похвалил себя за предусмотрительность. Теперь, когда он доведет дело до конца, его заслуга будет неоспорима. Миура не сможет его не отметить.

В Обата очень важно уметь подчиняться, поэтому большинство рядовых членов готовы отдать жизнь, выполняя приказ. Но у этого есть и обратная сторона медали. По-настоящему инициативных людей очень мало. Именно на этом Такеши и зарабатывал очки.

Асакура прищурился. Сейчас охранник Четверки использует табур. Надо узнать, какая у него стихия. Шаг, второй, будет ступенька. И-и…

Парень протер глаза. Ему не почудилось. Телохранитель, похоже, еле как овладел пятым рангом. Надо же, какой слабак. Видимо, у девчонки совсем дела плохи, раз наняла такого бедолагу. Впрочем, она ведь не сумасшедшая. В чем-то есть подвох.

Может, это смертник? В случае опасности он подрывает себя вместе с противником. В большинстве случаев это должники, никчемные люди, идут на такой шаг, чтобы хоть как-то загладить вину перед семьей. Но бывают и мастера защиты. Даже со слабым рангом они могут пережить взрыв, окутавшись в табур.

Японец не дурак. Он решил последить за парочкой и не торопить события. К тому же у них на хвосте еще один киллер. Лучше всего дождаться его нападения, а там смотреть по ситуации. Может, и вообще ничего делать не придется. Или в крайнем случае останется лишь добить выживших и доложить о выполнении задания.

* * *

Судно причалило к городу Донхэ около восьми вечера. Мы переночевали в гостинице, на всякий случай дежурили по половине ночи, а наутро сели на электричку до Пусана, откуда уже домчали до Йосу. А затем еще пять часов на пароме. И лишь после этого оказались на славном острове Чеджудо.

В этом мире история пошла совсем по другому пути. Японцы не смогли в полной мере захватить Корею. Во многом благодаря воительницам острова Чеджу. Слишком много сил потомки самураев потратили на бесплодные попытки захвата этого плацдарма.

В итоге оккупация имела скорее договорной характер. Преемникам корё не привыкать изображать покорность, ведь они умудрились сохранить суверенитет под боком Поднебесной, что само по себе чудо. У них даже специальный термин для такой стратегии есть, называется садэ — «прислуживая большому». А тут условия куда более выгодные. Можно играть на противоречиях двух соседей.

Император Страны восходящего солнца заключил тайный контракт с местными кланами, чтобы не ударить в грязь лицом. Только благодаря этому он и удержал власть.

Потомки самураев строили здесь свои базы, но старались не наглеть, чтобы не заставлять местные кланы показывать норов. А корейский правитель только руки потирал, японцы обеспечивают народ работой и строят железные дороги для вторжения в Китай.

Многострадальный остров Чеджу не стал плацдармом для множества захватчиков. По-настоящему его смогли захватить только монголы. Впрочем, сделали это так, что их до сих пор там вспоминают добрым словом.

Раз Корея не теряла самостоятельность, японская колонизация стала лишь формальностью, то разделения страны не происходило и американской оккупации не было. А значит, не случилось и Инцидента Третьего Апреля, продлившегося семь лет, в ходе которого головорезы в погонах под присмотром янки вырезали по самым скромным прикидкам от тридцати до восьмидесяти тысяч жителей, значительная часть из которых были женщины и дети.

Садисты уничтожили триста деревень и сожгли сорок тысяч домов.

Табур дал народу Чеджу то, чего у них не было в моей реальности — шанс защититься.

* * *

Чеджу зовут островом трех изобилий: ветра, моря и женщин. Но самые переменчивые отнюдь не первое со вторым, да и самые сильные не они.

Всю дорогу Джи-А была как пришибленная. Винила себя в произошедшем и, похоже, размышляла, как больше не подвергать мою жизнь опасности. Так и до побега додуматься недалеко.

Я осознанно пошел на этот риск. Конечно, такого нельзя было предполагать, но тут уже кланом больше, кланом меньше, не все ли равно. Так что на девушку не злился. У нее есть право на скрытность с таким-то прошлым, а откровенность еще надо заслужить. Да и чуйка подсказывает, это только верхний слой. Девочка полна сюрпризов.

Лишь когда мы ступили на берег острова, напряженность с нее, кажется, спала. Она благостно улыбнулась и закружилась в лучах солнца, словно напитываясь местной энергетикой.

Джи-А огляделась, будто искала взглядом встречающих, но потом опомнилась и кивнула на скучающих бомбил.

— Такси?

— Нет, пройдемся. Славное местечко, лучше погулять.

Остров был настолько зеленым, что в жизни не догадаешься о его вулканическом происхождении.

Мы пошли по берегу, потом по тропинке через чащу. Пальмы сменялись соснами, цветущая вишня плющом, что окутывал деревья до самой кроны. Брели несколько часов, пока не вышли на уютную поляну. Похоже, только для местных. Никакого мусора вокруг. Туристы бы всё испоганили.

Отсюда открывался чудесный вид на гору Халласан в центре острова. Она словно в цветастое платье была одета в распустившиеся бутоны местных растений.

— Это бабушка Сольмундэ, — сказал я Джи-А, указав на чуть больше тысячи лет дремлющий вулкан. — Присядь. — Я опустился на колени, девушка удивленно глянула на меня, но покорно повторила. — Местные считают её богиней, так что давай проявим к старушке уважение.

Я похлопал по земле, мысленно обращаясь к богине. Этот мир полон чудес, так что Сольмундэ вполне может быть настоящей. Мы в гостях, и немного вежливости никогда не помешает.

Джи-А, похоже, прониклась моментом, или её накрывала здешняя благостная атмосфера благополучия и защищённости, а может, она просто смертельно устала, не знаю, но мне померещилось, что глаза у нее заблестели.

Я не хотел ночевать в отеле. Это место особенное, и почему-то казалось правильным снять домик в одной из прибрежных деревень. Всё же я сюда постигать силу приехал, а не на шезлонге валяться и по музеям ходить.

— Значит так, запоминай легенду, — сказал я. — Твоя бабка родом отсюда. Мы хотим пожениться, и ты привезла меня на землю предков, чтобы быть ближе к корням и рожать под присмотром бабули Сольмундэ.

Мне снова удалось содрать с Джи-А маску невозмутимости. На несколько секунд она впала в ступор, переваривая услышанное, и лишь затем кивнула.

— На людях не зови меня Арсом или тем более господином.

— А как тогда? По-местному — ёбо? Это значит дорогой или дорогая. Но мы молоды для такого обращения, — смешно уткнула она указательный палец в подбородок. — Так общаются парочки лет тридцати и старше…

— Нет, давай без ёбо.

— Чаги? — игриво вскинула она брови. — Это то же самое.

— Да, годится. И псевдоним корейский нужен.

Полтора часа пути она перечисляла корейские имена и их значение, а я отмахивался, на русский манер некоторые звучали противоречиво.

— Джиу? — закинула девушка очередной вариант.

— Джитсу? — уточнил я. Но, разумеется, шутки она не поняла. В этом мире ударка отсутствует, а уж про все виды грэпплинга я вообще молчу.

— Давун?

— А теперь подумай, как это звучит по-русски.

— Бай?

— Бай, — повторил я. — Хм. Почти как Бабай. Запомни его.

— Бём — тигр.

— Бём щас тебя мы уе… концовку додумай сама. Не поймут меня, короче. Дальше.

— Бонг — феникс?

— Нда. Знавал я парочку таких фениксов. Ни один из пепла не восстал. Нет. Не то.

— Куй — драгоценный? — уже откровенно начала стебаться она. — Сук — целомудренный?

Я хмуро глянул на неё.

— Мин — это умный, тебе не подойдет, — продолжала рассуждать вслух помощница, делая вид, что ничего не заметила.

— Я тебя сейчас в море выкину, — пригрозил я. — Думай нормально.

— Короткое. Может, Чо?

— Ниче, нормально общайся.

Она тяжело вздохнула.

— Юн?

— И неопытен, ага.

— Ен?

— А что значит?

— Мир.

— Слушай, — задумчиво протянул я. — Ен нормально. Такое универсальное, не поймешь даже, чьё. Спасибо. Ты умничка.

Благодаря тому, что Джи-А в идеале знала местный диалект, нам было проще искать жильё. Уже к вечеру мы оказались на юге острова в деревеньке недалеко от уютной бухты. Дороги и дворы были огорожены стенами из вулканического камня, которые звались олле.

Мы сняли облагороженный традиционный дом с участком. Он сильно отличался от обычного ханок. Что логично, будь он таким же, его бы снесло первым же ураганом. Так что строили здесь на совесть.

Двор был обнесен большой каменной стеной. Опять же, чтобы ветер поутру не закидывал тебя обратно в дом. Это отлично. Можно будет спокойно тренироваться, не смущаясь чужих взглядов.

В ограде нас поприветствовала статуя Харубана, такой забавный низенький идолоподобный старичок, вырезанный из базальта. Джи-А пояснила, что на наречии «харуба» переводится как дед. Справа стоял большой дом, слева поменьше. Вдали у забора пара грядок с зеленью. Это здорово! В углу приткнулись довольно современные кабинки душа и туалета.

Жилище было сложено из камня. Соломенная крыша аккуратно перетянута. Внутри всего три комнаты. Спальня, гостевая — она же кухня. И маленькая «женская комната», в старые времена там прихорашивали невесту или рожали.

Как только мы расположились, я тут же улегся отдыхать. Долгая дорога сказалась. А вот Джи-А показала чудеса стойкости, разбирала вещи и занималась ещё какой-то ерундой.

Сон не шел. Так что я слышал, как девушка укладывается. Я отлично умел имитировать сонное дыхание, так что лежал и слушал. Примерно через полчаса она всё же издала тихий всхлип, а потом ещё какое-то время выплакивала одной ей ведомое горе.

Что ж, хорошо. Будем знать. Она обычная женщина, а не робот. Тем проще. Тем понятнее.

* * *

Проснулся я от женского щебета. Прислушался. Милая светская беседа на корейском с переходом на местный диалект. Нихрена не понятно кроме некоторых отдельных японских и русских слов. В наречии Чеджудо их много, только произносятся они, конечно, совсем на другой манер. Тут вообще не язык, а солянка, и монгольские слова есть, и китайские.

Даже интересно, кто нас посетил с утра пораньше. Наверное, соседка решила наведаться и обломать все планы. Я хотел на пробежку по берегу, а теперь придется болтать не пойми с кем. Вот же. Надеюсь, она хотя бы красивая.

Умывшись на улице, вышел в гостиную. За низким столом уже была куча закусок. Надо бы сказать Джи-А, что суп, рис, кимчи, водоросли, какая-то сырая порезанная морская гадость, еще шевелящаяся, к слову, это не то, что я хочу есть на завтрак.

Гостья поклонилась, мне пришлось зеркалить. Я улыбнулся, надеюсь, правдоподобно.

— Чаги, кто эта прекрасная незнакомка?

Девушка была в нарядном легком ханбоке. С волосами, собранными в пучок. На руках имелось множество браслетов из натуральных материалов: дерево, косточки, жемчуг. Она оказалась чуть пухлее обычных кореянок, впрочем, это только придавало ей шарма.

— Это госпожа Хайон из клана… — тут помощница вопросительно посмотрела на гостью.

— Меня отпустили из клана еще в детстве, — с легкой улыбкой заявила она по-английски, наблюдая за реакцией.

Я хмыкнул, присел за стол, и мы начали трапезу.

— Я бы хотел узнать причину, — сказал я. — Если это, конечно, не чья-то тайна или не несет за собой тяжелый эмоциональный шлейф.

— Нет, что вы, — взмахнула из стороны в сторону палочками девушка. — Просто я ученица шаманки. На кого укажет перст хальман Сольмундэ, того отпускают с почестями. Если тебя выбрали, ты уже не можешь служить роду или клану, ты служишь всем жителям острова.

— Как интересно, — вполне искренне сказал я. — Так что же вас привело в наш дом?

— Работа, — пожала плечами Хайон и засмеялась. — Бабуля пришла ко мне во сне и показала гостей. Я рассказала наставнице. Она лучше трактует послания, учительница сообщила, что вас нужно поприветствовать, и отправила меня на прогулку. А когда я устала и подняла голову, то обнаружила себя уже у ваших ворот. Заметила двух голубей на крыше дома и сразу поняла, что пришла по адресу! — тут она мило засмеялась.

Я бросил взгляд на Джи-А. Она замерла, не донеся рис до рта.

— А я говорил, — наставительно поднял я палец вверх. — Вежливость еще никого не убила.

— Чаги, ты как всегда мудр, — отмерла помощница.

— Что ж, польщён вниманием, — чуть поклонился я Хайон — Я вчера отправлял голосовое сообщение вашей бабуле, — сказал и взял крохотную паузу, отслеживая эффект от слов. Девчонка лишь на секунду подвисла, а потом заливисто расхохоталась. Молодец. Здоровая реакция. Плюсик в моем личном рейтинге. — Рад, что оно дошло до адресата.

Больше ничего интересного не прозвучало. Мы болтали об острове. Джи-А изображала покорную невесту, по большей части только подливая чай и не отсвечивая. Я выяснил важные для себя нюансы.

Когда гостья покинула нас, выдохнул.

— Всё, Петька отбой. Разведка ушла. Можно расслабиться.

Джи-А недоуменно глянула на меня.

— Эх, ты, — махнул я рукой. — Запиши себе: «Петька и Чапай. Узнать, кто такие».

Вообще, конечно, ученица шаманки молодец. Умеет расположить к себе. Производит впечатление эдакой девчушки-хохотушки, хотя по определению во время изучения ремесла общения с духами из тебя всё это выйдет.

— Держу пари, через пару дней каждый родовой и клановый будет знать, что на острове поселилась парочка табурщиков пятого и четвертого ранга.

— А ранги они как узнают? — замерла с подносом на руках Джи-А.

— Считай это интуицией. Но сдается мне, это одна из основных способностей шаманов. И даже такая заготовка под них как Хайон способна читать уровень мастерства.

Джи-А как-то странно посмотрела на меня и закусила губу.

— А ты молодец, хорошо держалась, — сказал я. — Только вот, кажется мне, мы выбрали немного неправильную стратегию. Я не учел, что здесь матриархат. Может, и не стоило переигрывать с традиционной корейской семьёй. Возможно, это только в минус.

Тут лицо помощницы исказилось, словно это её вина.

— Да забей, — махнул я. — Разберемся.

Итак, вот допустим, сообщает Хайон о нас своей наставнице. Она, естественно, передаёт информацию главам кланов. Просто между делом за чашкой чая, просто потому что это её работа. Казалось бы, снежок и девочка-кореянка. Любопытно, не более.

Но если кто-то решит капнуть глубже из природной въедливости или просто по старой служебной привычке. А потом вознамерится узнать подробнее, что за люди, откуда прибыли. Вот тут у них дебет с кредитом и не сойдётся, билетов мы на паром не брали.

Понимающий человек сразу заподозрит неладное. И вот здесь уже все зависит от персоналий. Я бы пришел в гости, познакомился, посмотрел, кто такие. И поставил бы неприметного наблюдателя следить. Бабушку-соседку с табуром второго ранга, например. Так, на всякий случай.

Местные не допустят разборок на своей земле. Поэтому я сюда и приехал. Здешние кланы не грызутся друг с другом. Они делят обязанности и все вместе развивают остров.

Чеджу хоть и входит в состав Кореи, в то же время является как бы автономной республикой. Что-то вроде штата в США. То есть некоторые законы там могут отличаться. При этом, если ты в розыске на полуострове, не думай, что на Чеджудо удастся скрыться. Нет. Карающий поджопник правосудия найдет тебя и здесь.

В то же время если ты набедокурил и тебе как туристу запретили въезд на остров, то у тебя есть второй шанс приобщиться к корейской культуре, беспрепятственно посетив её материковую часть. Такие дела.

Чеджу и в прошлом мире был туристическим центром, а тут все это ещё более ярко выражено. Сотни парков, музеев, пляжи, отели.

И уже сколько раз было, что сограждане с материка чуть ли не войну собирались им объявлять, но каждый раз их одергивали свои же. Как бы они ни ненавидели островитян за матриархат, гордый нрав да и просто за непохожесть, все равно не могут допустить, чтобы порядок жизни здесь изменился.

Потому что только приехав сюда, они могут выдохнуть. Возможно, впервые в жизни расслабиться. А про то, что местные в любой крупной заварушке удар на себя примут, и говорить нечего. Так было всегда и повторится вновь когда-то.

Ослабить кланы Чеджу, значит ослабить себя перед очередной большой войной.

Впрочем, что-то я отвлёкся.

Джи-А продолжила греметь посудой. Я бросил взгляд на её оттопыренную в этот момент пятую точку. Нда, и хочется и колется. Черт! На пробежку, срочно на пробежку.

— Я на пляж — выпалил я, отгоняя пахабные мысли. — Через час буду.

Джи-А, конечно, удивилась, но не придала этому большого значения. Снова склонилась над столиком на этот раз еще ниже.

— Через два часа! — крикнул я, спрыгивая с крыльца. Ну Джи-А, ну погоди!

Бежать на пляж было глупой идеей, осознал я это уже на полпути. Там же куча ныряльщиц, кто в костюмах аквалангистов, а кто и в купальниках. Так что я развернулся и решил бежать в гору.

Получайте, колени долбаные!

Больше хруста богу хруста!

* * *

Шаманка Мин Юн заварила чай. Сегодня она ночевала в «земном доме». Это место ей не слишком нравилось, «небесный» под боком у бабули Сольмундэ был лучше.

Когда Хайон постучалась, то удивленно замерла, увидев, что учительница предсказала её приход и уже наливала ей чай.

— И как вы это делаете? — покачала головой юная шаманка.

— Однажды ты всё узнаешь, — как всегда в таких случаях отговорилась Мин Юн. Не будет же она сообщать, что смотрит с утеса, пока не увидит фигурку, вышедшую на тропу. — Ну, что скажешь про гостя?

— Воспитанный, — улыбнулась Хайон. — Хитрый, но… как бы это объяснить…внутри хитрый, в общем, на лице лисьих черт нет. Уважительный ко всему. Шутник. Причем на грани. Умный.

— Он тебе понравился, я уже поняла, — вздохнула Мин Юн. — Скажи мне, что ты увидела? Ты же не забыла посмотреть на него истинным зрением?

Хайон — сложный материал. Ей не хватает терпения и серьезности. У шаманки было много других кандидаток в ученицы, но именно в этой оказался самый большой потенциал. Хотя и хлопот в обучении больше. Но кто такая Мин Юн? Всего лишь телефон, по которому высшие силы разговаривают с людьми. Её задача — подготовить следующую модель до того, как она уйдет дорогой сновидений.

Есть еще Сойе. При первом же погружении на юную ныряльщицу напал осьминог. Она слишком долго пробыла без кислорода, а когда выкашляла море, то смогла видеть будущее, морской бог дракон приоткрыл ей эти тайны. Но сделал так, чтобы она никому не смогла их рассказать. Хэнё потеряла дар речи.

Дар, да-а, пожалуй, только ей дано понять истинное значение этого термина. Одна способность ушла, её место заняла другая. Будто сами морские боги подкинули Сойе в помощницы Мин Юн. Но всё же судьба её быть вечной ассистенткой, если, конечно, однажды высшие силы не вернут ей голос.

— А, точно! — вскинулась ученица. — У него очень большая светимость, но малая проводимость каналов. И вообще вся структура его кокона какая-то странная. Словно пиджак с чужого плеча.

Шаманка задумчиво отпила чай.

— С чужого плеча, говоришь.

Надо бы самой посмотреть на этого парня.

* * *

В душ я кое-как вполз. Горячая вода вернула меня к жизни. Еще через час я сидел в позе лотоса на большом полукруглом булыжнике и гонял табур по телу. Из этого состояния меня вывел испуганный крик вороны.

Джи-А выглянула из дома, и как раз в этот момент Кабан спикировал как ястреб, ударяя клювом ворону. Роняя перья, разбойница поспешила ретироваться с чужой территории, но не тут-то было. Голубь впился ей в крыло и изменил направление полёта, шваркнув гостью о каменный забор.

Выжила ворона чудом. Если б не вылетевшая на шум Маруся, Кабан бы не моргнул и забил бы залетную птицу. Джи-А стояла раскрыв рот, хотела что-то спросить, но лишь смотрела то на меня, то на голубя.

— А я говорил! — насмешливо глянул я на девушку. — Этой вороне повезло. Думаю, Кабан просто тебя пожалел, не хотел заставлять леди рыть птичью могилу.

— Чаги, а можно вопрос? — серьезно посмотрела она на меня.

— Конечно.

— Откуда ты столько знаешь об этом острове?

— Из книги Василисы Рысевой «Дворянка в Корее».

Тоже, что ли, книжку написать? Бесфамилец в Корее, ага. Только вот материала наберу. Джи-А в помощь.

Начать можно с намеков в рамках этикета.

— М, Джи-А, этот салат просто волшебный. Интересно, что ещё вы можете этими руками.

— Ох, Джи-А я пролил чай прямо на штаны.

— Не двигайтесь, господин, я всё вытру.

И начинает, делая характерные массажные движения. Да, глупость, конечно, но щеки у юных дворянок вспыхивают. А уж если написать про побег из дома, а потом приключение, полное нарушения этикета, будет хит.

Хотя абы кому такое не удастся. Васька на себе все это прочувствовала. У нее очень строгие и чопорные родители. Она, как никто другой, знает, что чувствует юная дворянка и в своих фантазиях искренна.

Так, что-то я замечтался. Пора и отлупить помощницу хорошенько. Поспарринговать нужно ещё и хотя бы для того, чтобы понимать её возможности в критической ситуации. Насколько можно на неё положиться. Только вот надо куда-то уйти. А то четвертый ранг всё-таки. Разнесет и домишко, и каменную стену, а может, ещё и пару бабок в соседних двориках пришибёт.

— Джи-А, ты была очень плохой девочкой. А ну иди сюда…

Глава 6

Джи-А стыдливо прикрывала пошедшую лоскутами одежку. Щеки её пылали. Я снял куртку и накинул ей на плечи.

Кое-как выбрался из оплавленной воронки, оставшейся после одной из девичьих техник. Надо саблю найти. Куда-то улетела.

Замер на краю обрыва и обратился к помощнице через плечо:

— Ты молодец. Хорошо держалась.

— Но как? — уткнувшись взглядом в пустоту, спросила она.

Я пожал плечами и беззаботно ухмыльнулся.

— Зарядка по утрам и правильное питание. Не забудь, ты мне проспорила.

— Да, конечно, — кивнула она, голос был потерянный. У неё весь мир сейчас перевернулся.

Я огляделся в поисках сабли.

— Вот блин, — почесал репу. Мое оружие воткнулось в одно из многочисленных деревьев, окружавших поляну. Почти на самой вершине, как раз где крона начинает ветвиться. — Обезьяну себе, что ли, завести на такой случай? Что думаешь, Джи? Потянем макаку какую-нибудь?

Не реагирует. Осмысляет. Что ж, не будем торопить. Зато после такого она меня точно будет воспринимать куда серьезнее.

Поначалу на мою идею поспарринговать она отреагировала холодно. Пыталась отмазаться делами по дому и походом в магазин. Тогда я прибег к хитрости. Предложил спор. Такой банальный, на желание. Но это сработало.

Час мы поднимались в гору. Потом еще столько же бродили в поисках достаточно ровной площадки подальше от людей. Нашлась такая в лесу. Местные огороды были так же защищены стеной. Вот за этим лабиринтом на небольшом возвышении и нашлась поляна.

Камней не очень много. Трава небольшая. Не запнешься, в общем. Деревья не пострадают. Почти.

Начали неспешно. У меня еще мышцы ныли, да и сил осталось не так уж и много. Всё-таки в режим тренировок еще не вошел. Тело экономило ресурсы и не желало включаться на полную.

Сперва я подумал, что у Джи-А самый обычный огненный табур. Уклонился от парочки файерболов, настраивая реакцию и приучая девушку к ложному ритму моих движений. Но потом дошло, это не пламя, а какой-то из подвидов: пепел или магма. «Прикольно, блин!» — подумалось мне тогда. Все мы любим уникальность. Ага, прикольно, блин, как же.

Я стал смещаться так, чтобы мы вышли на небольшую полоску земли, усеянную мелкими камнями. Джи-А этого не могла заметить. Кому придет в голову, что такая деталь важна?

Создав вспышку красного света, я на секунду ослепил девушку. Послал вперед волну энергии. Помощница меня не видела, но среагировала на шелест камней и пустила с двух рук странную смесь горящего пепла, искр и, как мне показалось, даже молний. Первый раз такое чудо видел.

Если бы эти зловещие черные клубы поглотили меня, спарринг кончился бы быстро, и я бы потом еще неделю отлеживался. И это под присмотром целителя, а не врача.

Но я оказался хитрее. Побежал чуть левее, по земле. Мягкая почва маскировала мой шаг, поэтому, когда девчонка раскрыла глаза, готовясь броситься на помощь глупому господину, я материализовался сбоку и приставил ей к горлу один-единственный табурный коготь.

— Будь серьезнее, — заглянул я ей в глаза. — Я не сахарный мальчик. Не бойся навредить, бей в полную силу, ккома.

Последнее значит «малышка» на корейском. Такое не могло её не задеть. Я увидел вспыхнувшее в глазах возмущение. О да! Не зря в словарь лазил. Сейчас-то она выложится.

Мы снова разошлись и кивнули друг другу в знак начала схватки. Я зигзагами рванул вперед. Джи-А вела рукой из стороны в сторону, и под моими ногами вспухали крохотные вулканы. Помощница хмурилась, ведь не могла подловить меня. Когда до нее осталось метров пять, я намеренно шагнул в девичью технику, накладывая на ноги объемный табурный щит.

Меня подбросило как бутылочную крышку, если взорвать в таре петарду. С двух ног я отправил девчонку в полет, благо в этот раз она не забывала держать доспех энергии. Опомниться я ей уже не дал. Ближний бой моя вотчина.

Пинок в бок, развивая инерцию переката. Колено в голову, когда она попыталась встать. Двойка. Тайский тип в живот. Рывок в сторону от огненного серпа. Подсечка. Оседлать. И серия молниеносных добивающих ударов.

Щит с нее спал, и я дотронулся указательным пальцем до носика Джи-А, фиксируя своё превосходство.

— Ты же совсем неумеха, — подал ей руку. — Как ты выжила в клановых войнах, ума не приложу.

По походке понял, я её разозлил. Сейчас она сдерживаться не будет. Ударит сразу. Снова кивки, и я тут же ухожу в перекат. Там, где стоял долю секунды назад, разверзлась огненная пасть, брызгающая магмой.

Я понесся на противницу. Передо мной разошлась широкая полоса земли, но я перескочил, делая сальто в воздухе. Кувырок влево. Перекат вперед. Судя по звуку, за спиной что-то взорвалось. Легкий поворот головы, волосы чуть затрещали от магмовой плети, просвистевшей у самого лица.

Уклон через присед от двух раскаленных шаров. Спину обожгло, похоже, капля этой гадости попала. И всё на смещении, никакого движения по прямой. Пусть всегда догоняет и вертится.

Когда девушка довернула корпус, чтобы встретить меня лицом к лицу, я уже занес саблю над головой. Внутри буквально горел табур, но окутал им только кисть и кончик лезвия. С приседа выныривал как пружина со взвода. На острие сабли сейчас давление в триста двадцать килограмм минимум. Это сравнимо с техникой третьего ранга.

Лезвие неслось прямо в лоб девушке. Ей хватило ума и реакции сделать полшага назад и вскинуть руки, поросшие застывшей коркой магмы. Сабля врезалась в защиту, сыпанула искрами и улетела куда-то в небеса. Я же выстрелил из полуприседа страшнейшим апперкотом. Сияющий кулак впечатался в девичий подбородок. От удара её подбросило на полметра.

Я встретил пинком падающее тело и по-кошачьи распластался в прыжке, выставив вперед руки. На каждом пальце был табурный коготь, я намеревался пробить щит воздействием в десяти точках. Всё-таки третья схватка, Джи-А изрядно потратилась, в отличие от меня.

Да только еще в полете у меня, можно сказать, волосы на голове встали дыбом. Темечко закололо от излишка энергии, что могла сейчас выплеснуться. Вместо атаки я сгруппировался и изменил движение тела в полете, уйдя в обычный перекат, после которого сделал силовой прыжок.

Почва под ногами вмиг исчезла, хлопнул взрыв. Меня швырнуло о край внезапно появившейся воронки. Я скатился на дно ямы прямо к ногам торжественно улыбающейся кореянки. Резко вскочил и аккуратно полоснул когтями, разрезая ткань.

Открытый рот и вздернутые брови были мне наградой. Она оказалась так шокирована, что не сразу сообразила, что одежда на ней расходится.

* * *

Я по старой привычке сразу после использования подтачивал саблю, а потом натирал лезвие. Джи-А готовила обед, задумчивая настолько, что порой крошила огурец в несъедобную кашицу или закидывала заварку мимо чайника.

Мне тоже было о чем подумать. Помощница в анкете соврала о своем ранге. По силе, количеству и качеству техник она уверенная тройка. Тут стоит себя похвалить за постоянную бдительность. Недооценка могла привести к отпуску на больничной койке.

Закончив обслуживать оружие, я уселся на траве анализировать свои способности.

Мне трудно даётся контроль табура. Именно попытки загнать его в стандартные схемы техник. В то время как простое манипулирование, где-то даже неосознанное, вполне легко. Тут стоит пояснить подробнее, как это все работает. Вот, допустим, возьмём стандартный табурный меч. Базовая техника, схема её создания схожа во всех родах. Различия минимальны.

Табурщик чертит в воображении что-то вроде созвездия. Первая звезда — гарда. Следующая — начало рукояти. Две по бокам — крестовина. Штук пять на лезвие в зависимости от запаса сил и длины клинка. А затем нужно представить это как 3D-модель оружия. Нарастить мясца на конструкцию. А потом попросту заполнить схему энергией. Она растечется от одной звезды к другой, и техника воплотится в реальности.

Еще раз кратко. Всего три шага. Воображаешь звезды. Сверху объемный меч. Закачка табура, и вуаля! Казалось бы, что может быть проще?

А то, что я могу превратить табур в меч, но неосознанно. В критической ситуации, например. И у меня не будет всей этой схемы. Если я попытаюсь запихать энергию в контур — потеряю контроль.

Зато, если представлю табур как парящий в невесомости сгусток воды, могу вообразить, как он резко выстраивается в меч, и всё получится. Да, кривая хрень, но очень быстро и каждый раз разная. И я понятия не имею, в чем тут дело. Контроль табура отличный, но как будто все существующие методики обладания им не для меня. Придется лепить стиль под себя с нуля.

Да и вообще. Всю жизнь я думал, что моя стихия свет. Красный, когда теряю контроль. Прозрачный, как мои когти, когда сконцентрирован. Но только сегодня дошло. Второй вариант больше похож не на застывший свет, а скорее на оргстекло или просто стекло. Может, я вообще полимаг? Хотя нет, вряд ли. Черт, и почему я раньше этим не интересовался?

* * *

Я переоценил свои силы. Сразу после приема пищи меня вырубило. А затем случился прорыв памяти. Обычно такое происходило в день рождения. На новом году жизни мне разом за один сон прилетали все пережитые в этом возрасте моменты за предыдущее перерождение.

В этот же раз всё было по-другому. Первые звоночки начались еще в последний день встречи с Евой. Сильный стресс и околосмертный опыт запустили внутри какие-то процессы. Но я ночевал в камере, ворочался всю ночь и не запомнил ничего из тех видений.

После покушения на пароме случилось нечто похожее, но там тоже сны приходили урывками. И вот сейчас меня не отвлекало ничего. Я был полностью расслаблен, и, наконец, разум собрал воедино всю картину.

Борцовский ковер. Карате. Боксерский зал. Занятие самбо. Выступление за вуз по всем спортивным дисциплинам. Соревнования по армейскому рукопашному бою. Секция смешанных единоборств. И самый яркий образ, десятки детишек в кимоно, что слушают меня, сидя на матах.

Проснувшись, я помнил абсолютно все приемы, связки и удары, заученные в прошлой жизни. И как мне теперь казалось, не в одной.

— Джи, — обратился я к девушке. — Я на пляж, не хочешь со мной?

Девушка покачала головой. Что ж, ладно. Не свезло. Не беда. Не последний день здесь, я еще увижу её в купальнике.

Я получил краткий инструктаж из нескольких корейских слов, покорно повторил, после чего был отпущен, и легкой трусцой направился вниз по улице, кивая старушкам и старикам. Немногочисленные прохожие бросали на меня удивленные взгляды. Ну да, мы в традиционной части острова, оставленной специально, чтобы пенсионеры дожили так, как привыкли. И чтобы внуки и правнуки наглядно могли посмотреть быт предков.

Океан сегодня был спокоен. Бабульки собирали водоросли и складывали их в сетки. Ныряльщицы хэнё, добывающие подводную живность, уже заканчивали рабочий день. Одни еще возвращались с промысла на лодках. Другие уже отогревались в бультоках — специальных строениях для переодевания. Новые с яркими корпусами выглядели вычурно и чужеродно, а вот старые словно само море возвело. Эти не имели крыши, сложенные из вулканических камней, стены их сходились и пересекались, чтобы снаружи никто не заглядывал.

Я замер и осмотрел всю картину целиком. Многовековой человеческий механизм работал безотказно. Тысячи лет их предки делили подводные поля на сектора, работали в кооперативах и добывали пищу. И сейчас всё то же самое.

Только поля стали еще больше, благодаря все тем же моторным лодкам. Да и табур-гойле многих был заточен именно под ныряние. Однако теперь хэнё уже не нужно на своих спинах таскать улов. Клановые грузчики все заберут за скромную мзду.

И снова я собрал множество удивленных взглядов. Хэнё любили потрепаться, жизнь у них размеренная от сезона до сезона, и что-то новое сильно бросается в глаза. Вот и теперь они перешептывались и смеялись.

В аквалангистских костюмах немногие. Сегодня редкий день без сильного ветра, поэтому большинство в закрытых купальниках, девчонки помоложе в обычных, а то и просто в белых хлопковых одеяниях на голое тело.

Я сглотнул. Не ошибся я с местом, ох не ошибся.

Я перевел взгляд дальше и замер. Впервые в жизни вот так любуюсь морем. Бескрайность океана ощущалась как беспокойство, вызывала необъяснимое чувство тревоги. Мне захотелось прижаться к земле, вцепится в каменистый берег и просить бабулю Сольмундэ не отдавать меня на съеденье бездне.

Если бы не сотни полуголых женщин рядом, я бы, наверное, спасовал, отвел взгляд от океана, но на меня смотрели десятки глаз. Смотрели с пониманием. Они точно знали, что я чувствую. Знали, как место давит, как проверяет гостя на прочность. Сейчас решалось, смогу ли я здесь остаться или придется уехать.

Наваждение спало так же внезапно, как и накатило. Вот я стою, ощущаю себя букашкой, дыхание сперто, упрямый взгляд нацелен на горизонт, и через секунду раз, и всё. Словно и не было ничего. И только по улыбкам и кивкам старух я понял, что не померещилось. Взаправду было. Вот она настоящая магия, а не этот ваш табур.

Нихрена мы об этом мире не знаем.

— Ты бы хоть предупредила, бабуль, — тихо прошептал я, похлопывая круглый валун и устало сползая на камни. И лишь смеющийся крик чайки был мне ответом.

Отдышавшись, помахал одной из групп женщин, взглядом спрашивая разрешение подойти. Кажется, та, что у них за главную, недалеко от нас живет. Или нет. Я пока не настолько хорошо их лица отличаю.

— День добрый, аджумони — сказал я по-корейски и поклонился. — Меня зовут Ен.

Женщина выглядела лет на сорок, хотя понятно было, что ей больше. Она явно глава кооператива.

— И тебе светлых дней, гость, — с интересом заявила она.

— Могу я купить у вас немного свежих морепродуктов?

— Ха, — подбоченилась глава, обернувшись на подруг.

— А чего сам не сплаваешь и не поймаешь? — с притворным вызовом спросила одна из женщин.

Шутить будут. Ладно, пусть. Я не обижусь. Такие тут правила игры.

— А вы тогда зачем? — с трудом сдерживая улыбку, постарался изобразить возмущение.

Женщины засмеялись. Что ж, похоже, первый шаг сделан. Нужно развивать атаку и заслужить их благосклонность.

— Я плаваю чуть лучше камня. Если стану нырять сам, то наутро буду кормить крабов вон в той бухточке, — указал пальцем. Женщины синхронно повернули головы в место, где словно выкусили часть берега и куда наносило много мелкого мусора. — Я люблю морепродукты, но не настолько.

— Ладно, — махнула рукой старшая, наигранно сжалившись. — Выбирай.

В ведрах и прозрачных сетках лежала куча ракушечных моллюсков и копошилось множество гадов, названия половины из которых я и не знал.

— Вы живете по улице, что выходит прямо на поля? — спросил я у нее.

— Да, — кивнула она.

— Значит, не показалось. А не могли бы вы сами выбрать, что сгодится на ужин семейной паре? У вас взгляд наметан. К тому же это будет отличная проверка моей жены.

Женщины понимающе переглянулись и зашептались. Процесс подбора их увлек. Я же спросил, как зовут старшую. Она носила имя Минхе.

— Не сочтите за наглость. Не могли бы вы принести это к моему дому? Моя жена расплатится за всё. У меня просто руки будут заняты.

С этими словами я подошел к выброшенному на берег бревну. Если бы столб выкинуло сегодня, я бы ни за что не решился его брать. Но древесину уже неплохо подсушили местные ветер и солнце. Я поднял побелевший от морской соли ствол и взвалил на плечо.

Ух! Поход до дома обещает быть увлекательным. Пройдя полсотни шагов и выйдя на дорогу, я вспомнил, как еще в другом мире купил гирю в тридцать два килограмма и нес её домой через весь город. Одну остановку стерпел. На второй проклял себя, а вот после третьей это стало делом принципа. Это до сих пор было моей самой тяжелой тренировкой. Сегодня, чувствую, рекорд по самовыжиманию побью.

* * *

Приятно видеть, как Джи-А суетится за столом. Такая сосредоточенная, словно накормить меня сейчас — самое важное дело в мире. Правильно, что я её взял. Прицеп трудностей ерунда по сравнению с тем, что я возвращаюсь не в пустой дом.

Плечи ныли. Ноги болели, про спину вообще молчу, но на лице была счастливая улыбка.

Джи-А ждала меня у ворот. От её обеспокоенного взгляда почему-то стало хорошо. Я смог еще чуть-чуть напрячь волю и заставить себя сделать последние шаги. Так что завтра смогу поставить тренажер, если вообще поднимусь с матраса.

К моему сожалению, ступора у помощницы не случилось. Она точно знала, как называется каждая склизкая хрень и как её готовить.

— Только я осьминога не варила, — сказала Джи-А, поставив передо мной последнюю чашку. — Не знала, вдруг ты сырой захочешь.

— Ты шутишь? Столько лет прожить, чтобы однажды задохнуться от присосавшейся к горлу частички щупальца. Нет, спасибо. Кидай в бульон.

Девушка пожала плечами и нарезала бедолагу ножницами.

* * *

А потом потянулись благостные денечки. Целый месяц шел по одному распорядку. Утром пробежка в гору. Затем спарринг с Джи-А. После обеда языковые курсы в одной из местных школ. Да-да, я начал учить корейский. Только вот чеджудский диалект тут не преподавали. Его вообще нигде не преподавали. Не то чтобы я испытывал какие-то проблемы из-за языкового барьера, нет, у меня же есть помощница. Просто любая группа людей это всегда связи, а они мне нужны.

После школы я тренировался с табуром во дворе, разрабатывая собственные техники. А потом еще гонял Джи-А. Несколько парных связок у нас тоже должны быть, мало ли как оно всё повернется. Взаимодействие в команде здесь редкость. Каждый сам себе мастер, ага. А потом цепляют союзный отряд техникой второго ранга.

Изредка удавалось прогуляться с помощницей по горным тропам, дикому пляжу, а то и напроситься к кому-нибудь на чайную плантацию или мандариновую рощу.

Благодаря Джи-А наша пара быстро стала частью местного сообщества. Мы уже знали всех жителей улицы. Ну как мы… она. Я кроме Минхе и парочки молодых симпатичных девчонок никого и не запомнил. Это киборгом надо быть, чтобы столько похожих составных имен в голове держать.

Кабана уже все представители местной фауны зауважали. Мне казалось, он держит весь район. Даже сапсан, обитающий в этой части острова, ни разу не летал над нашей деревней, а вот за её пределами я видел его постоянно.

За это бабульки, имеющие куриц, приносили голубю дань. С тех пор как мы поселились, ни у кого из них не пропало ни одной птицы.

У меня появился загар, и от свежих продуктов разительно улучшилось состояние. Вся местная атмосфера благотворно на меня влияла. Я почти не тосковал по дому. Почти… да.

Ева и Аоки всплывали в голове с завидной регулярностью, особенно в моменты предельных нагрузок, когда я думал, что вот сейчас точно не смогу создать технику. Но перед глазами тут же возникала картина, как этим двоим грозит опасность, а я не могу защитить их. У подобного, разумеется, был и негативный эффект. Я выжимал ресурс досуха и падал в обморок. Поначалу Джи-А ругалась, но потом привыкла.

Вообще, мы притерлись. Сдружились даже в какой-то странной степени, где между нами все равно была небольшая дистанция начальника и подчиненной. Сложно объяснить, первый раз у меня такое.

Я вышел во двор, посмотрел на испещренное засечками от сабли бревно. Многострадальный ствол стойко терпел все издевательства. Благодаря ему я научился одному интересному навыку. Выглянув на улицу, увидел, что хэнё уже плетутся по домам. Видимо, море сегодня решило показать характер. Это значит, побережье свободно. Отлично!

— Джи-А! — заорал я. — Давай скорее. Пошли на берег тренироваться.

Это будет интересно. Спарринг с полной выкладкой, когда не страшно срубить парочку деревьев или ненароком зашибить туриста. Честно, они меня уже немного бесили. Я здесь стал чуть-чуть своим и остро реагировал на чужаков.

Кабан грозно закурлыкал.

— И ты пошли. Прогуляешься по пляжу без туристов. Маруся?

Голубка безразлично посмотрела на меня и залетела на крыльцо. Кабан же уселся на каменную ограду и нетерпеливо заходил из стороны в сторону.

На берегу никого не оказалось. Небо затянуло тучами. Ветер пока только разминался, поигрывая полами одежды. Мы с Джи-А разошлись на полсотни шагов. Интересно, какая у нее меткость на такой дистанции? Хотя бы банальным файерболом дотянется?

Волосы встали на руках от чувства опасности. Я отскочил, и по растерянному лицу девушки понял, это не её техника. Развернулся. В то место, где стоял, словно Посейдон кулаком ударил. Вода ушла, оставив вмятину на песке.

На горизонте засверкали молнии. Затем прокатился далекий гром. Предвестники урагана.

Из волнующегося моря ударило несколько водяных столбов, заставив меня сделать еще два маневра. А затем пенящаяся пучина разверзлась, и оттуда на карете, запряженной тройкой морских коней, на берег сошел мужчина в синих одеяниях. Что-то между кимоно, кителем и формой ниндзя.

Водный табурщик. Ранг как минимум третий. Такую технику с колесницей и лошадьми создать! Черт! Да я в жизни ничего подобного не видел. Архитектурный контроль какой-то. И это всё ради эффектного появления.

Он или уникум, или представитель очень древнего рода.

— Всю рыбу распугал, урод! — сплюнул я на камни. — Представься хотя бы.

Хотя нахрен мне его имя? Киллер он и на Чеджудо киллер. И ведь как момент подгадал. Месяц нас выпасал. Ждал удачного стечения обстоятельств. Под прикрытием урагана он может любые техники творить. Никто ничего не заметит. Никто не придет на помощь.

Глава 7

— Госпожа Аоки, обед готов, — раздался из-за двери голос служанки.

— Я не голодна, — холодно ответила девушка. Сегодня отец дома, а значит, она не пойдет вниз. Аоки избегала его уже пятнадцать дней. Ей огромных трудов стоило сдержаться и не разнести всю гостиную, когда спустя всего две недели отец заикнулся о новом женихе.

Она пригрозила, что сбежит, если эта тема поднимется еще раз. А когда позавчера старший брат брякнул: «Так и будешь вечно своего изгнанника ждать?», Аоки выбросила его на улицу вместе со стеной.

— У нее твой характер! — ругался отец, правда, на неродную ей мать. Впрочем, сама девушка различий между матерями не делала. Какая из них её выносила, она узнала только в шесть лет.

Если бы не экзамены, подготовительные курсы в университете и новая обстановка, Аоки бы не представляла, куда себя деть. Но учеба отнимала слишком много сил и на переживания оставались совсем крохи времени.

— Госпожа Аоки, — снова раздался из-за двери голос служанки, на этот раз сильно взволнованный.

— Ну чего? — все же сдержалась и не стала грубить девушка. Слуги ни в чем не виноваты.

— К вам в гости приехала Ева Иванова.

«Принцесса⁈» — подскочила с дивана Аоки.

* * *

Адрей Сказов только вернулся домой с совещания. Впереди ждал семейный ужин. Эти мероприятия стали куда грустнее. Хорошо хоть дети лучше друг с другом ладить начали. Из-за небольшой разницы в возрасте младшие постоянно цапались, а теперь как отрезало.

Запах печеной картошки с мясом чувствовался еще у дверей. Жена теперь сама чаще готовила и больше читала. Порой её и за едой приходилось одергивать, заставляя убирать книгу. Но лучше так, чем как у Распутиных.

Предпоследнее громкое изгнание. Когда их сына вышвырнули из рода, не формально, как здесь, а по всем правилам, с проклятьями в спину, Наталья Распутина начала медленно и уверенно увядать. Лучший лекарь спивалась и старела на глазах. Уже через три месяца глава рода посадил её под домашний арест и запретил покидать пределы усадьбы. А еще через два года её не стало.

Андрей вздохнул, натянул на лицо улыбку и вошел в дом. Дети повисли на шее как стая обезьян. Старшие отлипли и прыгнули на стулья, а вот младшую пришлось нести до места на руках.

— Как дела? — дежурно уточнила жена.

«Совсем без интереса. Докатились», — подумал Сказов. — «Имитация жизни».

— Да знаешь, хорошо, — сказал он. — Арса наработки вот потихоньку внедряем.

На этих словах все сразу сделали главу семейства сосредоточием внимания. Играя на нервах, Андрей не спешил продолжать. Медленно отрезал кусок курицы и стал жевать.

— Ну па-а-а-п! — протянула нетерпеливая Анютка.

— Да чего говорить. Идём по плану, — сдался отец. — Начальные этапы он хорошо расписал. Думать почти не надо. Бери да делай. А вот дальше не успел, — вдохнул Андрей. — Ну ничего. Звонить будет, уточним. Впрочем, это не к спеху. Год как минимум можно не переживать ни о чем. Все в совете в шоке, если честно. Витя спрашивает: «Помогал?». Я как есть на духу сказал, что знать не знал про этот его талмуд. И когда только успел?

— Поняли дети? — спросила мама. — Берите пример со старшего брата.

— А Эйко и берёт! — заявила Маша. — Он сегодня в школе подрался. Прям как Арс!

Родители переглянулись.

— Я не это имела в виду, — сдерживая улыбку сказала Елена. К дракам в дворянских учебных заведениях все давно привыкли. До двенадцати лет еще все спокойно, а вот потом, когда просыпается табур, пиши пропало.

— Оно хотя бы того стоило? — поинтересовался отец, строго глядя на сына.

— Еще как. — буркнул Славик, делая вид, что ему интересно содержимое тарелки.

— Младший Голицын — дурак! — выпалила Машка. — Изгнанниками дразнился.

— Тогда понятно, — вздохнул отец. — Ну ничего. Посмотрим на их лица, когда Арс с гербом вернется раньше обещанного.

* * *

Такеши Асакура сходил с ума. Всё, что он делал с самого детства, это грабил, воровал и бродяжничал. Он либо бил кого-то, чтобы стать сильнее, либо получал с той же целью, а потом приходил взять реванш. Обата стали для него всем. Он жил от задания до задания.

И вот теперь ему приходилось только ждать. Апельсиновые деревья и чайные плантации ему не нравились. Куча улыбающегося народу, толпы молодоженов. Все эти люди приехали сюда отдыхать. Это его бесило.

Такеши здесь работал. Он не мог расслабиться, просто не умел. Ему было некомфортно среди счастливых людей. Иногда парень даже не понимал, что прохожие делают. Вот идет парочка, ничего не ест, не пьёт, не говорит, просто гуляют по парку, а на лицах такая благостная улыбка, словно они барыгу обчистили, и никто их не спалил.

«Что, нахрен, веселого просто идти⁈» — мысленно злился Асакура.

Он пытался свести знакомство с местным преступным миром, но никого не нашел. У Чеджу попросту не было темной стороны. Это удивляло больше всего. Все попрошайки оказывались возрастными мужиками-алкоголиками, и эта ниточка не вела ни к какому криминальному сообществу.

Остров безумцев!

Иногда Такеши специально приставал к местным, чтобы нарваться на грубость. Получив в лоб морским огурцом от сморщенной хэнё, он чувствовал себя куда лучше. Но некоторые здешние старухи очень проницательны, и чем грубее с ними разговариваешь, тем сильнее в ответ улыбаются. И нет в глазах злобы, только жалость.

В такие моменты он бесился и быстро удалялся прочь. Ведьмы. Русалки сушеные!

На след Четверки и телохранителя он не падал. Поступил умнее, решил идти по пятам второго киллера. Тот и ожидает этого меньше, и тропить дичь может быть обучен ловчее. Это во Владивостоке Такеши мог вычислить кого угодно и долго наблюдать, а здесь место незнакомое. Да и он со своей хмурой рожей слишком сильно выделялся. Это еще одна проблема. Парню пришлось сменить стиль одежды.

В деревню, где поселилась цель с охранником, он не совался. Каменные олле не давали маневра. Любой чужак там сразу бросался в глаза. Такие пространства его пугали посильнее, чем лань скоростные трассы. Инстинкт городского ночного хищника здесь только мешал. Асакура ощущал себя чужаком больше, чем когда-либо в жизни.

Он плохо спал. Слишком тихо. Мало машин. А пьяные туристы ведут себя скромно и почти не кричат. Этот долбаный остров вознамерился расшатать его нервную систему. Будто он живой и не принимает парня. Словно огромный ёкай, на котором поселились глупые людишки.

Единственное, что связывало Чеджу и дом — море. Но и эта веревка оказалась непрочной. Это море совсем иное. Пугающее. Оно словно утягивало тебя. Смотреть на горизонт было хуже, чем перегнуться через борт колодца и вглядываться в его тьму.

Такеши не мог объяснить это, но каждый раз, подходя к берегу, испытывал иррациональный страх. Он боялся подолгу задерживать взгляд на воде, будто качка волн может его загипнотизировать. Парень отчетливо представлял, как заходит в пенящуюся муть и идёт все дальше, пока не перестает чувствовать дно под ногами, а потом попросту не гребет руками. Ждет, когда море унесет его.

Именно из-за этого он выругался, когда водный табурщик пошел к берегу. И ведь точно знал, что там появится парочка. Вычислил их повадки. Предсказал. Остается только похлопать и мотать на ус. Ну и следить в оба глаза, если он вдруг выживет, лучше добить и отчитаться о выполненной миссии самому.

Пусть не совсем честно, зато отец будет доволен. Обата никогда не играет по правилам.

* * *

Какое-то время мы мерились взглядами.

— Меня зовут Имамбай Нуртынбеков, — наконец, представился незнакомец. — Ничего личного, парень. Просто отдаю долг. Работа есть работа. Даже совестливо за всё это, но такова жизнь.

Я хмыкнул. Чувствовалась в этом парне… похожесть, что ли. Поэтому я без опаски подошел, и мы пожали руки, еще раз провели дуэль взглядов.

— За мной пришел? — на всякий случай уточнил я.

Тот лишь кивнул. Ну что ж, тогда обойдемся без представлений.

Снова разошлись.

Противник очертил руками круг и широко расставил ноги. Лицо спокойное. Уверен в своих силах, гад.

Я повернулся на Джи-А, раскрыл было рот, но потом закрыл. Если её попросить не лезть, всё равно ведь не послушается.

— Ты прости, Имамбай, — сказал я. — Честной схватки у нас не получится. Эта женщина своенравна, как море за твоей спиной.

— Не проблема, — пожал плечами парень. — Я почти второй ранг, друг.

Я зажмурился, словно губу прикусил. Вот дерьмо!

— Хотя жаль, конечно, — посмурнел парень. — Не хотелось бы причинять вред непричастным.

— Позволь уточню, — сказал я. — Ты действуешь по своей инициативе, отдаешь свой личный долг, и твой род ни при чём?

— Всё верно, — кивнул он.

— В таком случае я не буду им мстить и сообщу о твоей смерти.

Имамбай запрокинул голову и засмеялся, а я взял разбег.

Ну всё, началось аниме!

Табуром я зафиксировал саблю, чтобы не болталась на бегу. Успел преодолеть метров десять, когда противник начал действовать. Водные щупальца выскакивали из моря, словно к берегу подплыл призрачный кракен. Ну да, биться с водником у воды, это, конечно, гениально, не иначе.

Я пригнулся, подпрыгнул и отсек простейшим световым лучом один из водных жгутов. Джи-А тоже не спала, она бежала из стороны в сторону и кидала файерболы. Умничка. Сейчас мы с двух сторон как зайдем.

Почва под ногами неожиданно просела. Я сделал шаг, другой, третий и увяз по колено, а затем вовсе упал в яму, полную воды. Подземная сель. Вот же хрень! Кто такую технику выдумал? Наверху что-то шарахнуло, и с неба посыпались камни и песок. Это помощница отвлекает внимание. Пара секунд у меня есть.

Я выскочил из ямы, и тут же подо мной ударил гейзер, только вот вода была негорячая. Хорошо, не закрутило в полете. На высоте метров двадцати я понял, что никакая техника меня не спасет. Нет у меня в арсенале парашюта. Удивительней всего то, что я не чувствовал страха. Только горечь, ведь продержался в бою меньше минуты и причиню боль родным своей смертью. Похоже, я уже умирал не раз.

И ведь улик не останется. Имамбай в море тело скинет, а оно выбросит мой хладный покусанный труп на пляж через пару дней.

Метра за три до земли меня подхватило черное облако и швырнуло в воду. Джи-А, солнышко, спасла! Волна выкинула меня на берег. Но из следующего буруна соткалась рука, ухватила и унесла обратно в море. Хорошо, дыхание задержать успел.

Это издевательство повторялось еще несколько раз, пока я не подловил момент, и не выставил стену, а затем рванул во все лопатки, пока стихия не перехлестнула через нее. Пляж уже был перепахан. Тут и там шел пар от залитых водой магмовых разломов, каменный бульток разбросало, повсюду валялись обломки лодок.

Вот она моя Джи-А во всей красе. Кружится словно в танце. Я невольно залюбовался, хоть и был в движении. Пронесся мимо удивлённого таким поворотом событий Имамбая.

— Далеко не убежишь! — крикнул он.

А мне далеко и не надо, просто дать кругаля мимо помощницы, чтобы прошептать ей:

— Схема два.

Это значит, экономим силы, будем работать на изматывание. Он один, нас двое. Проверим, у кого магическая дыхалка крепче. Джи-А я могу победить, используя не больше десяти активаций табура. Здесь, конечно, так не получится. Но шансы есть.

Девушка меня подсушила, и я понесся на всей возможной скорости, только камни из-под ног летели. Неожиданно передо мной вспух водоворот из четырех крутящихся столбов воды. Костоломка. Известная в народе техника. Четыре столба слились в один большой. А вот это что-то новенькое, и свернуть не успею.

Пришлось тратить ресурсы на заготовку. Я так проскакивал огненные преграды помощницы, но и здесь должно проканать. Я создал обрезок трубы и нырнул в него рыбкой, фактически проскочив водоворот насквозь.

О да! Удивление и гнев на лице противника. Это мне от него и надо.

Джи-А ударила вулканами. Маленькие бугорки вспухали в шахматном порядке, так что у Имамбая не было шанса увернуться. Эту технику я напильником дорабатывал. Все на себе проверял, пока не отточили эффективность до максимальной. Ух, сколько ожогов получил. Сколько бабок на лекарей улетело.

Противника подбросило. Табурный щит держался, но и девушка умение не прерывала. Имамбая подкинуло еще раз пять, и тут я вышел на ударную дистанцию. Выпад саблей! Пригнуться, спрятав оружие. Сдвоенный джеб. Тип в живот. Прыжок, выпад десятью когтями. Два апперкота. И снова саблей по хлебалу.

А теперь бежа-а-а-а-ть.

Метров сто я драпал от техники «водяной змей», но в конце все равно ашдваошная анаконда схватила меня. Ну что за монстр нам попался⁈ Да сроду эта хрень дальше шестидесяти шагов не ползала. И только магмовый шар, перерубивший морской жгут и нарушивший энергетический контур, спас мою многострадальную тушку.

— Ладно, попаддавались и хватит, — прокряхтел я, поднимаясь с камней. — Чаги, давай отойдем шагов на сто.

Мы отбежали, и я поманил противника рукой. Теперь его энергозатраты точно увеличатся.

— Действуем так же, — шепнул я Джи-А, немного сжал её ладонь и ободряюще улыбнулся. — Страхуем друг друга. Работаем наскоками. Твоя очередь.

Так и бились то по одному, то сразу вдвоем. Джи-А хорошо держалась, а вот я уже был на пределе. Табур активировал не так часто, но тело от постоянных спринтов и падений уже скоро откажет.

Ладно, последняя атака. Имамбай тоже не железный. Водные жгуты все тоньше. Серпы всё меньше. Да и щит табура он пару раз отключал. Эконом режим врубил, хотя морду кирпичом держит.

Я соткал в руке контур всего из двух звезд. Представил и натянул сверху цилиндрическую модель. В ладонях появилась проекция стеклянной банки. А вот внутрь закачал неконтролируемую красную энергию. Словно светящегося варенья налил.

Джи-А как раз окружила Имамбая черным облаком пепла. Я швырнул «флешку», и когда дым развеялся, она упала перед противником. Вспышка! И ноги понесли меня в спринт.

Нуртынбеков инстинктивно закрылся щитом. И помощница начала расстреливать его крохотными файерболами, но поливала ими как из пулемета. Табурная пленка защиты дрожала.

До Имамбая оставалось тридцать метров. Можно не экономить энергию. Я пустил перед собой волну, которая разрезала воздух, затягивая меня в воздушный коридор и фактически полностью убирая сопротивление. Я разогнался до каких-то невероятных скоростей, картинка по краям обзора размылась.

Волна ударила в противника, только слегка подтолкнув его и потрепав одежду. Но это значит, что доспеха нет! Я пролетел мимо как гоночный болид, ощутил лишь легкий толчок в кисть, когда сабля коснулась шеи парня.

Остановиться я не смог. Ноги заплелись, и я покатился по булыжникам. А когда развернулся, сын рода Нуртынбековых еще стоял на ногах. Прошла пара секунд, он сложил руки у груди и немного поклонился, после чего голова все же отделилась от тела и упала в песок.

Я выдохнул, больше всего хотелось откинуться на спину. Но противник даже после смерти проявил уважение. Какое право я тогда имею валяться тут? Я встал и поклонился ему в ответ.

Вот теперь можно расслабиться. Стоило так подумать, как ноги подкосились, я распластался, уставившись в темное небо.

— Джи-А. Иди сюда, я тебя расцелую, — простонал я.

Девушка подбежала ко мне.

— Я в порядке, — соврал я, глядя на её испуганное выражение лица.

— На тебе живого места нет! — воскликнула она, приложив теплые ладошки к моим щекам.

— Ерунда, — скривился я.

Неожиданно затылок заломило. Я среагировал мгновенно, ударил с двух ног Джи-А. Девчонку отбросило, а мне чуть не отрубило конечности воздушными серпами. Они с треском ушли в камни, которые брызнули осколками как шрапнелью.

Я перекатился на живот и устало приподнялся на руках. С обрыва как птица планировал блондинчик-азиат в развивающемся плаще. Еще один талантливый табурщик на мою голову.

Получается, Имамбай работал со страховкой. Что ж, логично. Можно было и самому догадаться. Джи-А вот, похоже, была готова к такому исходу. Доспех энергии так и держала.

Девушка пыталась сбить небольшими кометами летящего противника, но засранец умудрялся вилять в воздухе. Приземлился он эффектно, короткий перекат и сальто.

— Ты еще, твою мать, кто такой? — нехотя поднимаясь простонал я.

Даже сердцебиение не восстановилось. Ноги гудели. Всё тело пульсировало болью.

Глава 8

— Если хочешь жить, не лезь, — глядя мне в глаза сказал парень.

— Ого, так вы по отдельности! — несмотря на усталость в моем голосе прорезались эмоции.

— Я сам по себе, — надменно процедил парнишка.

— А имя у тебя есть, сам по себе? — тянул я время, как мог.

— Такеши Асакура! — почти выплюнул он и гордо вздернул подбородок, глядя с презрением.

Нда. Такой контраст с Имамбаем. Тот был воплощением чести, а этот… Вряд ли ему восемнадцать исполнилось. Убивать детей мне еще не приходилось. По крайней мере, в этой жизни.

— Скажи, Кеша, какого хрена Асакура понадобилось от Джи-А?

— Это тебя не касается. Давайте начнем! — он встал в странную стойку, как боксерская, только ладони раскрыты, даже скорее натянуты как струны.

— Это важно, о юный киллер! — наставительно поднял я палец вверх, фиксируя, что фраза про возраст его явно зацепила. — Мстить ли мне клану Асакура? Беречь ли твоё тело или выбросить в море? Ты еще молод. Тебе плевать. Но для близких это имеет значение. Ты сдохнешь, а им терзаться. Нельзя же быть таким эгоистом. Я понимаю, детям это свойственно…

— ЗАТКНИСЬ! — заорал он, теряя контроль. — Обата! Я из клана Обата. Тупой ты ублюдок!

Вот и началось аниме!

Огромный скоростной смерч сорвался с его ладоней. Быстрее каста техники такого объема я в жизни не видел. Уклониться тоже не успел. Да и не стал ничего изобретать. Прикинул, что выбросил умение он на эмоциях. Унесет меня торнадо в воду, а там и каст прервется.

Секунд двадцать меня крутило, а потом я уже во второй раз за день рухнул в море. Соленая водичка не самое вкусное, что я пробовал, конечно. Выползая на берег, быстро стал прогонять в голове предыдущий поединок. Восемь активаций табура. Это просто отлично. Значит, есть еще порох в пороховницах. Ощущениям я сейчас не доверял. Слишком башка трещит. Так что будем ориентироваться на счет.

Еще где-то двенадцать активаций я потяну. Такой вот у меня скромный запасец. Ничего не попишешь. Это я еще прокачался за последний месяц почти в два раза. Обычно на моём ранге маны раз в пять больше.

Джи-А избрала правильную тактику. Просто изучала противника. Постоянно кружила, заставляя и Такеши вертеться. Закрывалась щитами. А пару раз даже просто отпрыгнула от техник. Вот это она зря. Без подготовки такое чудить. Ну я ей потом устрою. Хотя нет, хуже. Заставлю разучить этот прием. Посмотрим, как тогда запоёт. Нашла время новые фишки проверять.

Я бросил в парня сгусток некотролируемой энергии. Как всегда бывает в таких случаях, он стал выписывать непредсказуемые кульбиты. Такая «техника» опасна, легко может и самого кастера убить. Но нам тут не до жиру. Удивляем, чем можем. Заряд принял форму красного шара, потом вытянулся в луч, который в конце размножился и заставил противника уйти в глухую защиту.

Воздушный щит энергии выглядел красиво. Лучи обтекли его и улетели вдаль. В ответ парнишка разрядился серией косых линий, они зовутся серпы, потому что срезают на раз, если попадешь под такие.

Под первой я присел, между двумя другими протиснулся чудом. Третью пришлось принять на щит, отчего меня откинуло метров на пять. Да, дерьмово всё-таки я с базой работаю.

Джи-А подключила файерболы, просто чтобы отвлечь Асакуру и дать мне подняться. Парень без затей отклонял их потоками ветра.

Так, надо сократить дистанцию. Проверить его в ближнем бою. Может, он вообще лузер и удастся его с одной затяжной комбинации вынести. Я дал сигнал жестами, и помощница начала спамить техниками.

Вулканы, шары магмы, разломы. Она гнала противника к краю скалы. Умничка! Ну точно расцелую. Если его к стене прижать, хер я его выпущу. Забью без всяких табуров.

Парню надоело отступать по шажку. Он вскинул руки, и торнадо унес его назад на полсотни метров.

— Охренеть! Ты такое когда-нибудь видела?

Джи-А лишь покачала головой. Вот бы знать, активировал он защиту или нет. Если да, то пару таких прыжков и его можно брать готовеньким. Если нет, то хреново, он так легко из всех техник вылетать может. Сраный вундеркиндер.

Я бежал за Джи. Лучше, конечно, вместе не стоять, но она, если что, прикроет от серпов. А я все же своей реакции доверяю.

— Давай дым, родная, — шепнул я ей на ухо и ушел в разбег.

Помощница создала фонтан магмы, который разбрызгивал множество мелких капель, заставляя щит реагировать на каждое попадание. Парень отступал, еще ближе жался к скале. Быстро понял, что дело швах, и пустил сплошную волну воздуха.

Я уже был сильно левее, меня не задело, а вот Джи-А пришлось окутываться магмовой коркой, чтобы не унесло. С треском покров лопнул, и она выскочила оттуда, как белка, рванувшая к ореху. Остатки её защиты растащили два смерча.

И ведь парень вообще не экономит энергию. Долбаные читеры.

Джи-А закрыла все вокруг себя антрацитовым пеплом. Из этого черного облака ударил дымный жгут и потянулся в сторону Такеши, а за ним вся волна ушла, скрыв противника от наших глаз, но вместе с тем, ослепляя его и мешая дышать.

Я еще сильнее ускорился и за два шага до облака глубоко вдохнул. По старой привычке пустил энергетическую волну, чтобы обозначить ложный звук по камням. Так, у меня около минуты, потом я задохнусь. При активном движении тело жрет кислород быстрее. Но тем лучше. Удары будут молниеноснее.

Жалко, здесь френдлифаер отключить нельзя. Разве что, по слухам, у близнецов есть такая опция, техники даже разных стихий не приносят вреда друг другу. Вот так станут врагами и убить не смогут. Но насколько это правда, неизвестно. Даже одного одаренного родить — большая удача, а уж двух — из области фантастики. Сколько всего совпасть должно.

Противник тем временем повелся на мою уловку. Пустил пару серпов на звук, всколыхнув стену пепла, чем и помог себя обнаружить. Я с разбега ударил его саблей по голове. Из-за стихийного щита её чуть из рук не вырвало. Связку точно потянул. Она у меня и так порвана. А нет, это в другой жизни было. Блин. Да, наложения воспоминаний бывают и так не вовремя тоже.

Такеши пустил несколько воздушных стен, но я просто каждый раз смещался ему за спину и каст четвертой сорвал простой подножкой. Попался! Коленом в челюсть поставил его на ноги. Присед от серпа. Со смещением в печень. Пинок в колено. Зашаг в бок. Двойка. Маятник. Локоть. Апперкоты с обеих рук, и боковой с душевного такого приседа. Ну чисто Тайсон в молодые годы.

Даже несмотря на щит, парень упал. Саблей по башке. Черт, укатился гад. Прыжок на звук. Приземление на спину. Да! Выбил воздух из легких. А ты вдохни, дружище. Пинок по ребрам. Десять когтей!

Да когда ж у тебя энергия кончится. Опять он пропал. Взмах саблей по кругу. Ага. Вот ты где. Ох! Засранец отмахнулся кулаком и угодил мне в глаз. А я-то без щита.

Нырок. Кик в корпус после двойки — классика карате. Суперменпанч, ибо по-другому не дотянусь, а там он опять уйдет. Звук удара о камень. Всё, в скалу уперся. Наконец-то. Пинок в грудь. И еще немного. Чувствую, финал близок. Ну не вечный же у него запас.

Левый прямой зашел на ура. Я прямо почувствовал, как у него башка отлетела и о скалу ударилась. Сейчас еще правой добавим. По двойному кэфу урон. Остров дамажит. Как там говорится, дома и стены помогают. В гостях, оказывается, тоже.

Кислорода на десять ударов сердца осталось. Надо поднажать, а не то тут и останусь.

Я уже предчувствовал, каким смачным выйдет удар. Даже носочек довернул. Всё как полагается. И как только костяшки коснулись парня, я понял, щит спал. Ура! Но обрадовался я зря. В момент контакта меня долбануло током с такой силой, что попросту выбросило из облака.

Полимаг, чтоб его! Да как так-то? Я смотрел на обугленный кулак и тихо охреневал.

— Полимаг, — успел прокряхтеть я, когда продышался, поднимаясь и отплевываясь кровью.

Воздушная волна с хлопком разогнала технику Джи-А. Даже камни и те улетели. Такеши остался стоять в небольшой песчаной воронке. Дважды взмахнул руками как дирижер, и вокруг него возникли смерчи метра по три в высоту. Один. Второй… Пятый… Девятый.

Вены на лбу парня вздулись, мышцы на предплечье напряглись, сжатая в кулак рука тряслась, он словно свору собак держал табур на поводке. А потом резко расслабился и отпустил ладонь. Смерчи сорвались как гончие и стали преследовать Джи-А с поразительной хитростью для бездумной техники.

Да кто он, нахрен, такой?

Глаза парня засветились голубым с желтым. Волосы встали дыбом. Всё вокруг затрещало. Он начал надвигаться на меня, в руках формировалась молния. Копье Зевса или Перунов дротик на наш манер.

Молния расчертила пространство. Я только и успел, что выставить щит. Меня пронесло по земле. Так, это четвертая активация. Еще восемь. Но с такой нагрузкой скорее даже пять.

Он шел вперед и швырялся молниями. Одна. Вторая. Третья. Оп! От четвертой удалось увернуться. Бам! Пятая с таким треском влетела в защиту, что от вспышки у меня забегали цветные зайчики. А я световой табурщик! Я на сварку могу смотреть сразу после пробуждения без последствий, и тут цветные зайцы!

Всё. Энергии на один-два удара. Джи-А не поможет, она там от смерчей бегает. Выживи, девочка моя. Только выживи. Остальное решим. Сейчас надо в перекат уходить. Из последних сил, и-и-и-и раз!

Молния, пролетевшая мимо, вильнула и ударила в бок, откинув меня еще шагов на пять.

— Вот непруха! — кое-как выдавил я из себя. Он еще и в полете ими управляет. Ну каков урод.

В руках парня сформировался очередной электрический импульс. Ну твою ж медь! Перунов меч. Добивать идёт. Он взмахнул клинком и пустил шаровую молнию. Да, от такой хрен убежишь. Шар летел неторопливо, и я выстрелил в него лучом.

Такеши взмахнул еще раз. Дистанция была шагов десять. Тут не увернешься. Всё, что я успел придумать, это кинуть навстречу саблю. Бабахнуло. Многострадальное оружие улетело черт знает куда. Хорошо, в меня не попало.

Парень замахнулся. Трескучий меч просвистел у самого лица. Такеши воздел оружие над головой. Всё. Ноги встали. Мышцы забились. Я не мог сделать резкий отшаг. Вообще ничего не мог. Как не вовремя-то!

Я смиренно наблюдал, как электрическое оружие опускается. И в этот миг услышал знакомый звук. Кабан на всей скорости пролетел под молнией и врезался в рожу противника.

Тот сматерился на японском. Техника развеялась. А я просто выбросил обе руки вперед и взмахнул, словно воду с них стряхивал. Когти вспороли мягкую плоть, в лицо брызнуло кровью.

— Конец арки, засранец, — успел выдохнуть я, прежде чем в глазах потемнело. Я упал на колени.

Джи-А подбежала. Схватила меня.

— Всё! Всё! Всё! — быстро зашептала она. — Потерпи немного. Я тебя к лекарю унесу.

Через кровавую пелену я смотрел в лицо девушки, которая всего за месяц стала мне так близка.

— Если он жив, не убивай его, — прошептал я. Язык заплетался. — Он еще ребенок. Пусть…

* * *

Главврач центральной больницы острова Исек Тен устало откинулся в кресле. Ураган за окном уже отбушевал, но вот его последствия докатятся до лечебного учреждения только завтра. Всё как обычно. Ушибы, вывихи и переломы, как и в любую непогоду.

Ну еще парочка подростков с недавно проснувшимся табуром. Водный и ветряные стихийники обязательно свинтят от родителей, думая, что они-то уж точно герои древних легенд и сейчас усмирят непогоду или, на худой конец, призовут элементаля. Разумеется, ничего у них не выйдет, а на зов их воли явится только простуда и родительский гнев.

Зазвонил телефон. Аппарат был особый, с обозначением линии. В этот раз мигала красная лампочка. Значит, из охраны. Исек нахмурился и взял трубку.

— Главврач Тен. Госпожа Минхе прибыла на территорию больницы. Без сопровождения. Одета неофициально.

— Предупреди всех! — скомандовал мужчина.

Вот это новость! Мысли в голове уже немолодого специалиста судорожно заметались. Если без предупреждения явилась, значит, встречать её не надо. Исек схватил планшет, сунул туда первые попавшиеся бумаги и пару белых листов, взял ручку и вылетел из кабинета имитировать обход.

* * *

Джи-А и Минхе стояли у палаты и смотрели через стеклянное окно в двери, как медсестра возится с Арсом. От первой пахло кровью, гарью и бинтами, от второй морем, всё это перемежалось с больничным запахом лекарств и хлорки. На одной было потрепанное боевое кимоно в подпалинах и порезах, покрытое багровыми пятнами, лицо в саже и ссадинах. На другой рабочий костюм с цветастой жилеткой, с засохшими разводами соли и кусками водорослей.

— И что ты в нем нашла? — спросила глава кооператива ныряльщиц. — Он же бесфамилец.

— Это ненадолго, — невозмутимо ответила Джи-А.

— Две клановые войны прошла, а ведешь себя как девчонка, — фыркнула Минхе.

— Он меня спас, — тоном, словно ребенку объясняет прописные истины, ответила помощница больного. — Он убил очень сильного бойца второго уровня.

— Он пятый ранг! — еле сдержалась хэнё. — Он сделал это только с твоей помощью.

— Он меня побеждает в спаррингах.

— Ты тройка! — почему-то нервничала Минхе. — Ты его жалеешь и не работаешь в полную силу.

— Он меня многому научил. Отточил мой стиль. И у меня было пятьдесят девять баллов по шкале Попова. Месяц назад.

— Ты двойка? — удивленно спросила женщина.

— Наверное. По боевой подготовке теперь уж точно.

— Все равно, — вздернула подбородок хэнё. — Это ничего не меняет. Он слабак без перспектив.

— Тебя там не было! — воскликнула Джи-А. — Да никто из твоих клановых гвардейцев бы не справился!

— О боги, — закатила глаза женщина.

* * *

— Она прибыла второпях. Уборщица говорит, что в рабочей одежде! — тараторя и смешно возвышая голос докладывала миниатюрная секретарша. — Стояла со слугой этого белого господина и разговаривала с ней как с равной. — Подслушивать, конечно, никто не решился.

Исек Тен снял очки и потер переносицу.

— Какого лекаря они взяли? — уточнил главврач.

— Хо Юри.

— Ладно. Эта хорошая. Предупреди её, чтобы была помягче, а то она может пациентам и нагрубить, если им во благо. Знаешь же её.

Секретарша поклонилась и покинула кабинет.

Исек задумчиво уставился в потолок. Кто, черт возьми, этот парнишка?

* * *

Простой деревенский дом. Свет свечи. Двенадцать детей замерли в восторженном ожидании. Возле печи вяжет старуха. У окна крутит самокрутку дед. Полный и высокий парень сильно за центнер весом чистит автомат.

Ещё совсем недавно мы не знали друг друга, но беда свела нас вместе. Мир погибал, и люди сбивались в группки на его обломках. Я читал детям книгу про уже не существующую цивилизацию, потому что новых пока никто не написал. Ну и чтобы они понимали, как было раньше, и к чему надо стремиться.

Из видения меня вырвал голос Джи-А. И тепло её рук. Она держала мою ладонь в своих и что-то говорила. Я открыл глаза. Помощница аккуратно напоила меня.

— А… А где Кабан? — хрипло выдал я.

— В ветеринарной клинике.

— Что с ним? — голос был ровным, но внутри я беспокоился.

— Крылья обжёг. Отрастут перья, и все будет нормально.

— Хорошо. А ты ветеринаров предупредила? — попытался улыбнуться я

— Ой, — приложила она ладошку ко рту. — Нет!

И я снова отключился ненадолго. На пару минут. Когда опять открыл глаза, увидел, как Джи-А воюет с Марусей. Голубка пыталась ворваться в палату с улицы через окно, открытое в режиме форточки.

— Ты сама как? — спросил я.

— Я-то нормально, — все же открыла она окно. Маруся села на тумбу рядом с койкой, вызвав улыбку. — У меня в отличие от тебя есть несколько хороших щитов.

— Тело японца уже вскрыли? — перевела я взгляд на неё. — Какого он был ранга?

— Он жив. В коме.

— Даже так… Надеюсь, не в этой больнице? — опять попытался изобразить я улыбку.

— Нет конечно. Но у него с собой не было ни денег, ни документов. Непонятно, что с ним делать. Он нарушил законы Чеджу. Смысла бороться за его выживание нет.

— Заплати за лечение.

— Что? Но…

— Не спорь. — поморщился я. — Местный воздух на тебя дурно влияет. Матриархат здесь распыляют самолётами, что ли?

Она ругнулась на диалекте. Я взял её за руку, успокаивая.

— А что с телом Имамбая?

— В морге.

— Принесешь телефон? Я должен позвонить его семье.

— Ты же еле языком ворочаешь.

— Где-то мать ждёт сына, Джи.

— Хорошо. Сейчас схожу.

Я опять впал в полудрему, а когда дверь открылась, сразу взбодрился. Странный навык. Раньше такого не было. Что-то профессиональное, что долго нарабатывается.

Справочная служба империи помогла найти нужный номер. А потом трубку взял мужчина.

— Кто это? — хмуро спросил он.

— Господин Нуртынбеков, простите, как вас зовут? Я по поводу вашего сына.

— Алан Филиппович. Что с ним?

— Сообщу, если ответите честно. Что он сказал, когда уезжал?

— Да что, черт возьми, происходит? — еле сдерживался мужчина, но боялся нагрубить. Уже что-то чувствовал. — Если это шутка…

— Это не шутка. Говорите.

— Он долг поехал отдавать, — раздраженно выпалил Алан. — Услуга. Обычное дело в нашей среде.

— Кому он платил?

— Я не могу сказать. Это тайна сына.

— У него уже нет тайн. Он не соврал и бился достойно. Вам придется сказать, если хотите забрать его тело.

— Я… Он… Как? Как это случилось?

— Он попытался убить меня. Я вынужден был защищаться. Он действовал по своей инициативе, и я пообещал, что не буду мстить. Вы гарантируете мне то же?

— Да. — сухо уронил в ответ собеседник. — Слово дворянина.

— Кто меня заказал?

В ответ Алан Филиппович лишь долго пыхтел.

— Из-за этого человека погиб ваш сын, — подтолкнул я его.

— Это был князь Романов.

— Прошу не сообщать ему об этом разговоре. Отправьте человека в Японию. Я позвоню на этот же номер через пару дней. Заберёте тело.

Так будет лучше. Незачем никому знать, что я на Чеджу осел.

— Когда я смогу уйти? — спросил, передавая трубку Джи-А.

— Ты трое суток в коме провел, — строго посмотрела на меня помощница. — Лучший лекарь над тобой колдовал. Торопиться нельзя. Даже шевелиться не желательно. Я схожу за врачом.

Она почти дошла до дверей, когда я кое-что вспомнил.

— Чаги, — зловеще прошипел я. — А что за херню с прыжками ты там провернула? — спросил и начал подниматься.

— Я просто увернулась как могла. Тебе нельзя вставать! — крикнула она и по глупости своей подошла ближе.

— Один раз можно. Сейчас отшлёпаю тебя по заднице и лягу обратно.

— Чаги… Ен… Арс. Ай! У тебя же швы разойдутся! Ой! Отпусти! Ау! Хватит! Ах! Я все поняла! Ямете кудасай!

Глава 9

— Кто такой этот Романов? — спросила Джи-А, поправляя мне подушку.

Вот из какого информационного пузыря она выпала?

— Странно, что ты о нем не знаешь. Что ты слышала об униках? — вопросом на вопрос ответил я.

— Это люди, чей табур уникален. Не родовая способность, они часто бывают своеобразны, а именно личный навык. Некромантия, например, или оборотничество. Но это большая редкость. Их несколько человек на весь мир.

— Скорее всего, больше. Пара десятков. Но на виду лишь несколько, всё верно. Ты могла пропустить. Десять лет назад вся империя шушукалась. В клане Синициных появился уник.

— Не помню такого клана.

— Потому что его больше нет. Синицины начали использовать подарок судьбы слишком агрессивно. Сначала потихоньку, а потом всё больше наглея. Они наживали врагов на ровном месте. Итог закономерен. Их вырезали под корень. Один уник не спасет, когда против тебя полстраны ополчилось. Что касаемо твоего вопроса о Романовом, то в двух словах и не скажешь.

— Тебе торопиться некуда, — заметила помощница.

Я попил воды, чтобы пересохшее горло не мешало рассказу.

— Еще сотню лет назад Романовы правили империей. И, если бы не Николас Второй, продолжали бы это делать.

Этот род никакого отношения не имел к Романовым из прошлого мира, просто однофамильцы.

— Но кризисный менеджер из любителя стрелять по кошкам был так себе. Его убили, и он почти утащил за собой в могилу всю семью. Как сама понимаешь, правление не могло пройти даром. Многие пытались их уничтожить. А род так и не прервался. Все последующие Романовы окутаны мистикой. Говорят, один из них всегда является уником. По слухам, их табур предсказывает будущее. Последнюю сотню лет с ними стараются не связываться.

— Но разве такое возможно?

— Учитывая, какие чудеса живучести они показали, вполне. Но, вероятно, это просто какая-то техника, от которой не остается свидетелей, а сплетнями они лишь защищаются. Старая добрая деза. Скоро выясним.

— Ты с ума сошел? — ужаснулась Джи-А.

— Я же не прямо с койки им морды бить пойду, — успокоил я её. — Но в ближайшем будущем они ответят за содеянное.

— А если тот мужчина просто соврал?

— Не думаю. В любом случае слух до них дойдет. Они дважды подумают, стоит ли с нами связываться. Могут и испугаться. Привлечение внимания им тоже не нужно, мне кажется. Кстати, а это мысль, надо будет как-то сообщить о них Ржевскому, следаку имперской канцелярии.

— Но какие у Романовых мотивы?

— Ха. Есть у меня одна теория, — я лихо подкрутил воображаемые усы. — Дело в том, что дочь императора станет моей первой женой.

Джи-А бросила быстрый взгляд на холтер.

— Пульс в норме. Температура стабильная. Давление в порядке. Но ты бредишь. Я позову врача. Кажется, они что-то с лекарствами начудили.

* * *

Ю Ми Ок в очередной раз убиралась в коридоре. Сам главврач попросил её делать это почаще. Белый парень был не просто туристом. Она это сразу поняла. А уж когда увидела госпожу Минхе с водорослями, прилипшими к одежде…

Слух у Ми Ок был отменный. Она по привычке абсолютно бесшумно вела шваброй по полу и пригнулась так, чтобы голову нельзя было разглядеть в дверное окошко из палаты.

— Дело в том, что дочь императора станет моей первой женой.

Услышав это, уборщица замерла. Она едва сдержалась, чтобы не бросить швабру и не метнуться на верхний этаж, с боем пробиваясь к главврачу. Ми Ок словно уголек проглотила, услышанное начало жечь её изнутри, надо было выплеснуть информацию на кого-то.

* * *

Исек Тен взъерошил начавшие не так давно седеть волосы.

— Так и сказал? — подозрительно уставился он на уборщицу. Ми Ок часто-часто закивала. Работница она посредственная, и держали её только за острый слух и быстрые ноги. Никогда эта женщина еще не ошибалась.

— Спасибо. Можешь идти, — устало выдохнул главврач. Что ж, тогда все сходится.

Будущий зять императора прибыл на Чеджу анонимно, с одной лишь телохранительницей. Аристократы нередко так делают, чтобы позволить себе вольности, которых они лишены в обычной жизни. Кто-то это узнал, и на него напали. И вот их скромная лечебница оказалась в центре шпионского боевика. Конечно, госпожа Минхе прибыла лично всё проконтролировать.

Исеку почему-то захотелось закурить.

Он нажал на телефоне кнопку вызова секретарши.

— Пусть начальник охраны зайдет ко мне.

Надо будет вырвать всех из отпусков и усилить территорию. И вообще, пусть оденутся по боевому наряду. Мало ли.

* * *

Мне рекомендовали пролежать в больнице пару недель. Но меня хватило только на два дня. За это время я уже придумал множество бизнес-планов на каждую страну, которая бы стала следующей точкой моего маршрута.

А вариантов, собственно, всего четыре. Нужно сбросить хвост. Место должно быть такое, чтобы новичок там мог затеряться. Полуфронтир своеобразный. Вариация дикого запада.

Первый и самый очевидный Австралия. Вот уж где можно развернуться, не имея за плечами ничего. Там такой коктейль иммигрантских кланов, что мама не горюй. В основном, конечно, англосаксы, но заселялись они туда в несколько волн, так что не особо ладят. К тому же местные аборигены там в куда более выгодном положении, чем в моём прошлом мире. Они могут не только спиваться и показывать представления для туристов.

Ну и не стоит забывать про Новую Зеландию. Тут она с Австралией дружит вынужденно на уровне государств, но вот на земле, так сказать, в клановой политике у них стабильные дерби. На этом всегда можно сыграть. Впрочем, я пока гроссмейстер не такого уровня. Пока…

Второй вариант ЮАР. Самая белая точка Африки. Все то же самое, что в Австралии, только в немного другом климате. Помножить это на перманентно пылающий в войне материк, и увидим вечно открытое окно возможностей.

Конечно, благодаря табуру, колониальная политика европейцев и американцев оказалась не столь губительна для черного континента, но всё же всадники апокалипсиса с тростями и в цилиндрах собрали свою кровавую дань.

А вот третья локация была далеко не самой очевидной. Техасское Королевство. Оно включает в себя помимо, собственно, Техаса: Луизиану, Миссисипи, Арканзас, Оклахому, Канзас и Миссури. Реднеки единственные, с кем в той части света можно иметь дело. Следующие вменяемые люди живут только на Аляске. Но я как минимум две жизни задницу морозил, так что спасибо, обойдусь.

Четвертое же место располагалось совсем рядом. Относительно остальных. Шанхай. Город-мечта. Он бросит к твоим ногам весь мир, но тут же отберет всё, включая душу.

Клановая вольница так и не позволила китайской аристократии навести там порядок железной рукой. Этот край с поправкой на современность остался вотчиной авантюристов всех мастей. «Столица третьих сыновей» прозвали этот город. Ибо первый — наследник, второй — на подхвате, а третий традиционно ищет себя и иногда находит.

Кого там только нет. Англичане, американцы, французы, русские, датчане, испанцы, немцы, чилийцы с аргентинцами и прочие латиносы, финны, шведы, индийцы, сикхи, сефарды…

И конечно, в этом хороводе легко потеряться, утонуть, но так же просто при должной усидчивости и возвыситься.

В общем, передумав всё, что можно, я решил, что с меня хватит. Конечно, я знал, как Джи-А запротестует, потому просто свалил из больницы и своим ходом добрался до дома. А там ей ничего не оставалось, кроме как накормить меня.

Потом схожу, швы сниму, и всё. Девушка окружила меня заботой и не давала напрягаться. Через день к нам пришел посланник. Нас вызывали на совет. Этого стоило ожидать. Всё-таки мы принесли на остров неприятности.

Джи-А умоляла перенести визит, оперируя тем, что дорога будет сложной. Я лишь отмахнулся. Мы гости, и не стоит играть на нервах у хозяев дома. К тому же, если приглашение прислали, значит, следят и знают, что я уже выписался.

Почему девушка так переживала, я понял лишь на следующее утро. Собрание было назначено в горах. Точнее, в сети пещер, что под ними. В моей реальности там окапывались перед капитуляцией японские войска, семьдесят пять тысяч не потеснились, а потом уже простые люди там прятались во время Инцидента Третьего Апреля от правительственных людоедов, сжигающих всё дотла.

По пути мы встретили несколько групп туристов. Популярный маршрут. Джи-А каждые пять минут уточняла, как я себя чувствую. Понятно, что делает она так, потому что переживает, но меня это уже начинало подбешивать.

Чувствовал я себя отвратно. Болело всё. До сих пор ныла каждая связка и мышца. Но не вечно же мне валяться. Расхаживаться-то как-то надо. Разгонять метаболизм и регенеративные процессы.

Мы свернули в чащу и прошли тайной тропой. У входа нас встретил мужчина в каске с фонарем. Он выдал нам такие же, и мы проследовали за ним. Около часа петляли по тоннелям. Кабели и подсветка остались далеко позади, и теперь путь освещали лишь налобные фонари. Нахрена так глубоко забираться? Убить меня, что ли, решили? Да нет. Глупость. Не за что. Да и незачем в такую даль тащить. Наверное, какая-то странная традиция.

Возле очередного поворота проводник замер. Дальше нам предстояло идти самим. Мы прошли прямо, а потом дважды свернули и вышли в просторную круглую залу. В потолке имелась дыра, через которую попадал солнечный свет. В конце было возвышение. Там на подушках сидели пять женщин.

Одну из них я знал — Минхе.

Слева расположилась самая молодая, в белом ханбоке. Дальше крепкая бабулька в монгольских народных одеждах. Посередине сидела Минхе. Справа от неё полноватая тётка лет шестидесяти. И последней была худая старуха с очень ехидным выражением лица.

Сбоку, на равном расстоянии между советом и нами, восседала загорелая шаманка. Ей можно дать как тридцать, так и пятьдесят. Она была одета в расписной ханбок. Широкие штаны с ритуальными рисунками и такая же широкая из плотного материала блуза. На голове странный головной убор. Она присутствовала одна, без помощниц. В руках женщина держала круглый узкий барабан, а рядом на каменной подставке лежали кисточки, ступка с белым рисом и еще кучка мелких вещей неведомого свойства.

Она молча ударила в барабан. И посторонние звуки словно отрезало. Мы оказались в своеобразном незримом пузыре. Я слышал, что такие артефакты есть у императоров и используются на переговорах, но чтобы это было способностью.

Я подошел на середину зала и поклонился.

— Долгих лет вам, — сказав это, сел на колени, собрав под себя ноги. Джи-А опустилась чуть сзади и левее меня, покорно склонив голову.

— Ну здравствуй, Ен, — заулыбалась самая правая женщина. — Или нам тебя лучше звать Арсом?

— Как вам будет угодно, — спокойно ответил я.

— Меня зовут Кёнхи́ Кан, — представилась самая молодая.

— Сарантуя Ананд, — сказала монголка.

— Минхе Чон, — проговорила сидящая в центре. Она уже не изображала добрую главу кооператива. Сейчас передо мной сидела правительница острова.

— Чанджа Мин, — произнесла полноватая тетка справа от нее.

— Ан Хи Ёнг, — с ухмылкой поведала последняя.

Я еще раз поклонился, мол, приятно познакомиться.

— Итак, — начала Минхе, и по тону я сразу понял, разговор будет не из легких. — Ты прибыл на остров без регистрации. Привез с собой неприятности. Мы навели справки. На пароме случился странный инцидент с проводницей. Держу пари, там тоже была попытка убийства. Изучив каюту, эксперты нашли частички крови в щелях паркета. Если бы тебе не удалось избавиться от тела, мог бы пойти слух, что по дороге на Чеджу убивают людей. Более того, мальчишка, что сейчас находится в больнице, из клана Обата. Преступной группировки. Скорее всего, и убитый на судне из этой же банды. Ты втравливаешь нас в мафиозные разборки.

Втравливаешь. Надо же слово-то какое подобрала. Браво. Чувство языка прекрасное, меткость эпитетов выше всяких похвал.

— Госпожа Чон, при всем уважении. Мне можно вменить максимум. Повторюсь, максимум. Незаконное проникновение на остров. Но если учесть, что компания-перевозчик, скорее всего, принадлежит вам, насколько его можно назвать незаконным? Если высший руководящий орган в курсе и получил с этого прибыль.

Шах, девчата! Ваш ход.

Лица у всех серьезные и заинтересованные, и только улыбающаяся старуха справа пришла на представление. Ей, на первый взгляд, вообще плевать, что происходит. Лишь бы было интересно.

Минхе возмущенно сверкнула глазами и начала сыпать обвинениями:

— Причал вдребезги. Хэнё волнуются. Лодки в щепки! — продолжала распаляться она и, казалось, с каждым словом все больше сама верила в сказанное. — Берег испещрен рытвинами как луна. А там дети бегают. Пришлось вызывать рабочих с техникой. Про труп на пляже я вообще молчу. Если бы не ураган, смывший следы крови, страшно представить, какие бы слухи поползли. Я уже вижу эти заголовки газет: «Власти острова не справляются», «Жестокое убийство на Чеджудо», «Дети нашли обезглавленный труп»! Ты нарушил множество наших законов и подверг жителей опасности. Что ты скажешь в своё оправдание⁈

Ух, как нагнетала. Старалась, придумывала. Не улыбаться было тяжело, но я сдержался. Они всерьез думают, что меня можно таким пронять? Или просто изучают? Им важна реакция, или они правда возмущены?

— Ваши люди прохлопали появление на острове двух киллеров. Ваши люди не в состоянии обеспечить безопасность гостей. Всё, что вы перечислили, последствия самообороны. Я защищал свою жизнь и жизнь моей помощницы.

— Ты не в состоянии обеспечить безопасность Джи-А. — Вот ведь женщина. Вдруг я оказался виноват. Контраргументы даже парировать не стала. — Мы выделим ей охрану.

— Спасибо, откажусь.

— Бесфамилец не способен противостоять серьезному преступному клану. К тому же за тобой тоже ведется охота. Нуртынбековы мощный род. Что может один человек против такой силы? Мы предоставим девочке защиту.

Мои брови взметнулись вверх. Удивила. Оскорбить под видом заботы. Надо же.

— При всём уважении, — стараясь сдерживаться начал я. — Джи-А моя женщ… Мой человек. И я сам о ней позабочусь.

Черт! Присвоил себе девушку при этих матриархах. Вот идиот.

— Это наш остров. В этой девушке кровь Сольмундэ. Мы обязаны о ней позаботиться, — припечатала собеседница.

Это уже ни в какие ворота.

— Я и сам в состоянии, — начал заводиться я. — И защитить её, и перебить всех её врагов.

— Мы. Возьмём. Это. На. Себя, — твердо повторила хэнё.

— Что ж… В таком случае мы сегодня же покинем Чеджу, — сказал я и поднялся.

Совсем берега попутали. Да, я бесфамилец, но ведь не пустое место. Эго у меня дворянское.

— Сядь! — рявкнула Минхе.

— Что? — сощурился я. — По какому праву ты мне приказываешь?

— Давайте все успокоимся, — пролепетала молодая Кёнхи Кан.

— Чаги, прошу, — прошептала сзади Джи-А.

— Выбирай тон и выражения, малец! — подскочила глава рода Чон. — Пока тебя не выпороли за дерзость!

Что ж, на этом наши отношения разорваны. Дальнейшие препинания — пустая трата времени и прямой путь к войне.

— Успокойтесь, прошу! — взмолилась Джи-А.

— Я ещё не начинала злиться! — вопила Минхе.

— Не ори так, помрёшь раньше времени, — бросил я через плечо.

— Ах ты!

— Мама! — взвизгнула Джи-А подскакивая.

И тут уже загомонили все одновременно. А до меня отнюдь не сразу дошел смысл сказанного.

— Заткнулись! — гаркнул я. Из меня невольно вырвалась энергетическая волна и усадила всех на задницы.

— Что ты сейчас сказала? — уставился я на Джи-А.

— Чаги, понимаешь… — залепетала она.

— Ккома, — угрожающе процедил я. — Объяснись без блеяния.

Шаманка ни разу за весь разговор даже глаза не открыла. Остальные смотрели на нас, и только ехидная старуха справа хохотала как сумасшедшая.

* * *

— Как он тебя, а! — с неизменной улыбкой на устах поддела главу совета Ан Хи Ёнг.

Минхе лишь возмущенно фыркнула.

— Наглец без манер.

— Возможно, всё-таки не стоило перегибать, — робко заявила самая молодая.

— Стоило, — уверенно сказала монголка. — Мы многое узнали.

— Что он не контролирует табур? — спросила толстушка Чанджа Мин.

— И это тоже, — кивнула Сарантуя Ананд. — Но мы это и так знали. Просто теперь видим четче.

— У мальчика интуитивный табур, — подала голос шаманка Мин Юн. Про то, что она увидела, взглянув в структуру его энергетического кокона, она упоминать не стала.

— Что это значит? — спросила Кёнхи Кан.

— Техники ему даются тяжело. Дар направлен больше во внутрь, а не во вне. Он поднялся на гору, прошелся по пещерам и после этого провел славную словесную пикировку со свежей головой. Мало кто на такое способен в его состоянии. Табур точно помогает ему исцеляться.

— Возможно, — задумчиво кивнула монголка.

— Что говорят насчет него духи? — спросила Минхе.

— Я не спрашивала, — пожала плечами шаманка. — Великая богиня отметила его. Этого достаточно.

— Ты про тот сон? — недоуменно скривилась глава рода Чон. — Просто новый человек в компании Джи-А попал в поле ментальных медиаторов Хайон, вот она и увидела его во сне.

— Ты меня будешь учить толковать послания высших сил? — перевела на неё вопросительный взгляд Мин Юн.

— Нет, прости, — поджала губы Минхе и повинно прикрыла глаза.

— Ты теряешь голову, — заметила Ан Хи Ёнг. — Не контактируй с парнем. Испортишь наши с ним отношения.

— Я в состоянии отделять чувства от дел, — возмущенно выдала Минхе Чон.

— Не в этот раз, похоже, — сказала Сарантуя Ананд.

— Вы тоже так считаете? — пронзила Минхе взглядом двух оставшихся глав.

— Я не могу залезть тебе в голову, — пожала плечами дипломатичная Чанджа Мин. Кёнхи Кан лишь отвела взгляд.

Минхе надулась.

— Тогда, может, одной из вас встать во главе совета, раз я потеряла хватку? М?

— Не пори ерунды, — возмутилась Ан Хи Ёнг. — Пусть Кёнхи с ним контактирует. Молодой он будет доверять больше.

— Он белый лис… — всплеснула руками матриарх Чон. — Этот, как его?

— Писец? — уточнила старуха.

— Точно! А Кёнхи рыбак. Ему нельзя давать ни одной рыбки, иначе начнешь ходить на рыбалку, только чтобы его прокормить.

— Не будь так категорична, — протестовала Ан Хи Ёнг. — Кёнхи носит маску скромняшки, пока набирается опыта. Все мы знаем, что она способна быть жесткой, когда ей это нужно. Не сможет он ей крутить. К тому же она не называла его импотентом.

— Я тоже не называла! — начала злиться Минхе.

— «Ты не в состоянии обеспечить безопасность Джи-А», — передразнила её старуха. — Что это еще было? Он именно так это и воспринял.

— Может, мне еще извиниться перед ним?

— Было бы неплохо, — сказала Ан Хи Ёнг. — Джи-А уговорит его остаться. Значит, этот русский желудь начнет пускать тут свои дубовые корни. Это будет выгодно. Глупо терять прибыль из-за гордыни.

— Тебе нужно сделать перепросмотр, — снова подала голос шаманка. — Взглянуть на ситуацию со стороны.

— Пить эту твою грибную дрянь, чтобы потом еще три дня с похмелья валяться? — вскинула брови Минхе. — Нет уж, спасибо. Мне уже давно не тридцать. Оно того не стоит.

— С будущим зятем все равно придется дружить, — улыбаясь сказала Ан Хи Ёнг. И все женщины засмеялись. — Зять — это гость на сотню лет, — повторила она старую местную поговорку, вызвав новую волну бурных эмоций.

— Не бывать этому! — возмущенно крикнула глава рода Чон, но её голос потонул в смехе других хэнё.

— А вы видели, как Джи-А села ему за спину? — не останавливалась Ан Хи Ёнг. — Опустила взгляд. Ну прямо образцовая корейская жена с материка.

Даже невозмутимая шаманка дернула уголком губ.

— Может, не ты её родила? — продолжала веселиться старуха.

Минхе лишь отвернулась. Теперь их не остановить. Будут гоготать до сердечного приступа.

Глава 10

Удивлен ли я был? Определенно. Зол? Нет. При новых вводных реакция Минхе была понятна. Она отправила дочь на смертельное задание и не видела её девять лет. А я ткнул тётку носом в то, что она чуть не потеряла её у порога дома. Госпожа Чон злилась не на меня, а на себя.

Эта история началась век назад. Берём досье героя Джи-А. Что там написано?

Родилась и выросла в Японии? Чушь.

Полукровка? И снова обман. Она чистокровная островитянка.

Пережила японский клан Ито, а потом и корейский клан Джун? А вот это чистая правда.

Теперь следим за руками. Когда Япония пыталась захватить Корею, клан Ито шел в авангарде штурма. Женский остров виделся им легкой целью. Умывшись кровью и похоронив множество родных, они пересмотрели свои взгляды.

Ито начали действовать хитрее. Японцы тогда захватили только юг полуострова, провинции: Чолла-Намдо, Кёнсам-Нандо, Кёнсам-Пукто. И три города метрополии: Кванджу, Пусан, Ульсан. Потомки самураев взяли передышку, чтобы окопаться и идти штурмом на город Тэгу. То есть они контролировали всего шесть территориальных объединений из семнадцати, а Джуны уже переметнулись. Хоть и тайно, но они стали коллаборационистами.

Хуже всего, что это был второй по силе после императорского род. Из-за них поставки на Чеджу были прекращены. Островитяне сражались в изоляции. Двоежопые Джуны пытались усидеть на двух стульях разом. Одной задницей они имитировали сопротивление японцам, оберегая всё своё имущество от разграбления, другой шептали на ухо императору.

Несмотря на все их козни, японцы выдохлись. Был заключен договор фиктивной оккупации. Ито и Джуны не перестали гадить жителям Чеджу. И только в сорок пятом году раскрылась правда.

Джуны были плотно вплетены в экономику страны. Да и вся эта ситуация выставляла императорскую семью не в самом лучшем виде. Всё кончилось еще одним тайным договором. Джуны оставили ключевые для экономики страны предприятия, а им позволили вывезти из Кореи активы. Государь обещал не преследовать их.

В Японии Джуны не закрепились. Ввязались в войну и были вынуждены бежать во Владивосток. В отличие от того же рода Юн, который открыло уличили в коллаборационизме. Юны бежали, сверкая пятками, унося лишь то, что могли взять с собой, и неплохо обосновались в Стране восходящего солнца, и до сих пор отлично себя чувствуют.

Ито же не успокоились. Еще сорок лет кружили вокруг Чеджу под видом пиратских флотов, порой даже под флагами африканских республик однодневок.

Те и другие должны были ответить за содеянное. Таков этот мир, кровь смывают только кровью.

В девяностые японцы прекратили свои пакости. Еще в восьмидесятые у них начались другие проблемы. Клан ослаб, как всегда и бывает, всего лишь из-за пары ошибок. Но полторы тысячи лет, это тебе не шутки. Верткие как змеи, они придумали, как не терять боевой потенциал. Стали набирать одаренных из беспризорников.

Дар Джи-А проснулся в девять лет. Скороспелка. Так бывает, но очень редко. К двенадцати она уже владела четвертым рангом. К миссии её готовили почти с рождения, и под видом бездомной она прошла клановый отбор.

А дальше было дело техники. Проявлять себя. Без остатка выкладываться ради Ито. Дружить со всеми. Выжить в клановой войне. А потом помочь им ввязаться в еще одну. Разборки с Обата устроить — раз плюнуть. Особенно, если пообещать бандитам сливать информацию. А с Джунами всё вышло еще проще, ведь позже на пост главы взошел молодой Хван с недостатком опыта.

Рассказав мне всё, Джи-А разрыдалась. С самого рождения она носила в себе эту тайну, и вот, наконец, смогла открыться, излить душу.

— А притворялась тихоней, — улыбался я, прижимая её к себе и поглаживая по волосам.

— Я не притворялась, — шмыгнула она носом, подняв на меня взгляд. — С тобой я, правда, впервые в жизни смогла отдать кому-то контроль ситуации.

Я прижал её к себе и поцеловал в макушку.

— Ну всё, всё. Теперь тебе нечего бояться.

Джи так и уснула в моих объятиях, а у меня в голове сложилась вся цепочка. Ну точно!

Когда я сказал Джи-А: «отправляемся на Чеджу», её это сильно взволновало. Лицо помощница контролировала, но брови все-таки дрогнули. Да она же думала, что меня за ней послали, потому и согласилась. А я дурак на свою харизму всё списал.

Когда мы только прибыли на остров, я сразу доложился Сольмундэ. Девушка еще так удивленно посмотрела и, как мне показалось, глаза у нее блестели. И в первую ночь она заплакала, решила, я уснул и не слышу. Да Джи-А просто радовалась, что вернулась домой. А еще помощница знала название каждой морской твари и умела их готовить. Ну и самое главное — её дар. У нее не какой-то там огненный табур, а выходит, что вулканический! Чеджу же вулканический остров.

Ха! Получается, когда в день знакомства попросил Минхе отнести продукты нам домой, меня не послали далеко и надолго не из соседских чувств и природной доброты. Мать и дочь рады были пообщаться наедине. Небось, хэнё еще и готовить ей помогала. И только тогда Джи-А узнала, что я никакой не агент клана Чон. Но пути назад уже не было.

Удивительная штука жизнь!

В свете всех этих событий мои планы по переезду куда-либо еще откладываются, а может и вовсе никогда не пригодятся. Джи-А местная. Через неё я спокойно смогу открыть здесь бизнес. Нет, два…Хм. А что если…Блин, как же порой не хватает интернета.

Я аккуратно отнес девушку на её место, а сам вышел во двор и стал ходить из стороны в сторону. Кабан начал меня пародировать и так же курсировал вслед за мной. У меня есть как минимум пять идей для бизнеса. Две из них связаны с Россией, так что придется сгонять на родину. Опасно, конечно, но без этого никак.

Только вот где взять стартовый капитал? Моих скромных запасов хватит только на одно воплощение. Думай, голова, думай.

Начнем с первого и самого простого. Боевые единоборства в этом мире не то что в зачатке, а попросту не существуют в классическом их понимании. Есть подпольные бои, где неумехи бестолково машут руками. Есть классические национальные соревнования с оружием. У нас фехтование, в Японии, например, кэндо.

Та же капоэйра вполне себе здравствует в Бразилии. Национальная борьба многих народов имеется. Сумо в большом почёте.

Даже иногда, раз в сто лет, встречается одаренный рукопашным табуром. У нескольких родов есть гойле ближнего боя. Но это всё кустарщина и самопал.

Это не значит, что тебе никто в морду не даст. Даже в секции по фехтованию были умельцы, которые могли во время учебной схватки уронить тебя подсечкой или выбить опорную ногу.

А в реальной драке на холодном оружии по морде отхватить и вовсе раз плюнуть. Да и новичку в секции прописать смачный поджопник вообще что-то вроде традиции. По ощущениям и не скажешь, что не тайский боксер пробил.

Зато так запоминается лучше. Как показывает практика, всего после двух таких «уроков» новенькие переставали делать банальные ошибки, лишние движения, да и глупого пижонства становилось в разы меньше.

Я мог бы открыть здесь школу единоборств. Или даже несколько. Только вот времени это отнимет уйму. Мне ведь одному все придется на себе тянуть. Тренеров я смогу взрастить через… Так, если подумать…

В Тайланде, кажется, в зале Тайгер Муай-тай я в своё время прошел стодневные курсы джиу-джитсу. С нуля до синего пояса. Адские нагрузки. Две тренировки в день. Из всей группы нас дошло двое. Но местный народец не так испорчен интернетом. Сильнее держится за реальность. Доберутся до финала многие.

Смог бы я провернуть здесь что-нибудь подобное по всем дисциплинам? Нет. Разве что по одной. А если взять небольшое число людей, чтобы вырастить только тренеров? Точно!

Вводим единую систему поясов для всех дисциплин. Делим народ на группы, скажем, по десять человек. Через три месяца у меня будут заготовки под синие пояса. С ними я уже смогу развернуть сеть школ.

Это станет фундаментом для дальнейшего взаимодействия.

Если я пообещаю старейшинам прославить их остров на весь мир, как они отреагируют? Положительно, не иначе. Только разговаривать надо не с Минхе. И вообще для начала поломаться, пусть Джи-А меня поуговаривает. А там, глядишь, и госпожа Чон не захочет снова с дочерью расставаться, прибежит поговорить.

Решено!

* * *

Кабан словно чувствовал, куда мы собрались. Летать он еще не мог, поэтому сидел на плече как попугай, грозно зыркая на всех окружающих.

— Слушай, а я чего спросить хотел, — обратился я к Джи-А. — А та старуха-монголка. Имя запамятовал, — пощелкал я пальцами.

— Сарантуя Ананд. — кивнула помощница.

— Они что, прям все там натуральные монголы?

— Нет конечно. Но они ведут своё древо от первых монгольских завоевателей. И хотя бы у одного из поколения должна быть жена или супруг из Монголии. С женами сложнее, всё-таки экономические связи простроить непросто, учитывая географическое положение. А вот мужчин, хороших табурщиков, в стране кочевников хоть поварёшкой черпай. Клан Ананд один из самых сильных в плане живой мощи. И одаренных мужчин там больше, чем в прочих родах.

— Занятно, — только и оставалось добавить мне.

Нагрузки кроме прогулок мне пока противопоказаны, так что я занимался втайне от Джи-А, когда она уходила за продуктами на рынок Тонмун. При ней я только медитировал, гоняя энергию по телу и, как мне казалось, это помогало быстрее восстанавливаться.

Теперь, когда ей не надо было скрываться, её поведение изменилось. Она стала чаще показывать характер. Девушка, по сути, заново познавала мир и себя, а я был её проводником в этом.

— Я волнуюсь, — призналась Джи-А и взяла меня за руку.

— Я тебе уже объяснял. У тебя глубокая психологическая травма. Двадцать два года твоей жизни были посвящены одной цели. Но месть свершилась, и ты оказалась в подвешенном состоянии. Вот ты стоишь, — я даже остановился и взял её за обе руки. — А вот падаешь, — я сделал подсечку и удержал девушку, не дав приземлиться пятой точкой. — Твоя личность сейчас в этом состоянии. В невесомости. Сжалась в ожидании падения и будет в нем, пока не почувствует новую точку опоры. — я отпустил спутницу, и она плюхнулась на задницу.

— А теперь вставай.

— Помоги, — потянулась Джи-А ко мне.

— Ты сама должна найти точку опоры. Не через мою руку встать.

Она нахмурилась и скрестила руки, подобрав колени. Я улыбнулся. Поднял её словно капризного ребенка и отряхнул задницу. Увернулся от пощечины, засмеялся, схватил девушку, заблокировав руки, и поднял над землей.

— Пойми. Ты была в окружении врагов. Всегда в состоянии войны. А сейчас у тебя идет гиперкомпенсация. Ты расслабилась абсолютно. Но внутри у тебя есть стержень. Ты очень сильная. Страха в тебе нет после пережитого. А всё, что ты чувствуешь, это попытки внутренней маленькой девочки урвать хоть кусочек детства, которого у нее не было. Это хорошая реакция. Очень позитивная. Было бы хуже, если бы ты навсегда закуклилась в состоянии враждебности ко всему миру. Вечная двойная агентка, когда врагов уже не осталось.

Она вздохнула и ничего не ответила. Переваривала услышанное.

— Всё будет хорошо, — сказал я, ставя её на землю. — Что он нам сделает?

* * *

Лечебную палату Такеши Асакура организовали прямо в тюремной камере, только там были гасители Сахарова. Они негативно воздействовали на табур, лишая человека способностей.

Мальчишка лежал на кровати и глядел в потолок безразличным взглядом. Я такой последний раз у старого волка в зоопарке видел. Через левую половину лица шли четыре глубокие красные борозды свежих шрамов, пересеченные нитями швов. Одет он был в расстёгнутую больничную рубаху. Весь торс оказался забинтован.

— Откройте, пожалуйста, — попросил я полицейского.

— Вы уверены?

Я мог бы дежурно улыбнуться, но меня бесило повторять по два раза. Слово дворянина не конфетти, чтобы раскидывать их, где ни попадя. Если я сказал что-то, не стоит в этом сомневаться.

— Откройте! — требовательно повторила Джи-А, строго глядя на служаку.

Мужчина закивал, поклонился и провернул в замке тяжелый ключ. Такеши перевел на нас безучастный взгляд, но потом в глазах промелькнуло узнавание, и они вспыхнули калейдоскопом эмоций. Неверие, гнев, презрение, непонимание, недоверие и толика интереса. Но страха не было.

Он не спешил здороваться, хотя был младше. Что ж, ладно. Мы не гордые. Шучу, конечно, гордые, еще какие, но не в этот раз, так уж и быть. Больно специфичная ситуация.

Кабан грозно курлыкнул и выпятил грудь, надменно глядя на узника.

— Ну здравствуй, Такеши Асакура. Будь ты из моего клана, я бы тебя выпорол за отсутствие манер.

— Чего тебе надо? — устало протянул он. С большим трудом, морщась от боли, парень перевел тело в сидячее положение и, повернувшись к нам, замер, боясь лишний раз глубоко вздохнуть.

— Познакомиться пришел. По-человечески. Меня зовут Ен. Фамилии нет.

— Ты бесфамилец? — удивился парень.

— Так и есть, — спокойно кивнул я. — Мою спутницу ты знаешь. Джи-А, она же Красная Четверка. Клан Обата покусился на неё, хотя эта девушка под моим патронажем.

Он явно был шокирован информацией. От безделья Такеши тут с ума сходил, и сейчас по лицу очень хорошо читалась мозговая деятельность. Мы для него как развлечение.

— Мы не знали. Я думал, ты её телохранитель. Но как ты вычислил, что я следил за тобой на пароме?

Сказать правду? Досыпать загадочности? Приписать себе несуществующие таланты? Или лучше играть в открытую? Показать, что несмотря на полную неготовность, я могу дать отпор любому.

— Я узнал о тебе в ту минуту, когда ты слетел со скалы.

По глазам вижу, не поверил.

— Я бы повелся, если бы не одно но… Фокус со ступенькой и окном, когда ты выбросил тело. Если врешь, не забывай ничего.

— Да это и не фокус, парень. Я владею табуром крайне посредственно.

— И справился с двумя второранговыми магами? — он начал злиться, но ему было больно выражать эмоции, потому старался сдерживаться.

— Такой вот я, — пожал плечами. — Смысл мне тебе врать?

— Какой у тебя ранг?

— Пятый.

— Да иди ты! Если я молод, не значит, что я полный идиот.

— Я десятка по шкале Попова, — вздохнул я. — И мне понадобилось всего восемь активаций табура, чтобы с тобой разобраться. Вот и думай. И я не собираюсь тебе ничего доказывать. Мне это нахер не упало. Кто ты такой, чтобы я перед тобой распинался? Я пришел с другой целью.

— И вот мы вернулись в начало.

— Я сохранил тебе жизнь. Я заплачу за лекарей. Они вылечат тебя, и даже шрамов не останется. Вернешься домой, передай клану Обата, что я жду извинений, в противном случае будем воевать. Только вот у меня ничего нет и терять мне нечего. А у вас столько болевых точек, — я зловеще улыбнулся.

— Я не вернусь домой, — хмуро буркнул парень, отводя взгляд. — После такого… только в оружейный за косунгобу.

— Ты дурак? Сэппуку решил сделать? — охренел я.

— Да! — заорал он. — А тебе какое дело? Вали нахрен, твоя целая рожа меня бесит!

Я рывком сблизился и схватил его за края рубашки, глядя в глаза.

— Твоя жизнь тебе не принадлежит, выродок ты тупой! — орал я ему в лицо. — Я тебе её сохранил! Усекаешь?

Лицо его исказила гримаса боли. Швы порвались, и бинты начали пропитываться кровью. Он молчал.

— Когда выведешь из себя плаксивую девчонку, попроси охрану связаться со мной, я пинком отправлю тебя через море, под юбку к родным Обата. Там можешь реветь сколько угодно, только послание передай. А если еще раз перейдешь мне дорогу, не надейся выжить. Я тебе даже честного поединка не дам. Забью одной комбинацией как последнюю тварь!

Кабан клюнул его в темечко, ставя жирную точку в разговоре. Я оттолкнул мальчонку и вышел. Джи-А догнала меня, но говорить ничего не стала.

— Выбесил, уродец мелкий, — пыхтел я.

* * *

— Мы должны остаться, — в очередной раз за ужином завела шарманку Джи-А. — Сколько у нас денег?

— Лекарей мы пока не оплачивали, так что прилично.

— А после того, как заплатим им?

— На билеты, — хмуро буркнул я.

— Вот видишь, а здесь нас всегда прокормит море, как оно кормило моих предков тысячи лет.

— Будешь нырять? — усмехнулся я, отдирая палочками моллюска от раковины. Я заставил Джи-А готовить их, как у нас принято, под сырно-соусной шапкой, так что с рисом заходили на ура.

Вообще питались мы интересно. Старались миксовать кухни. На обед могла быть гречка с котлеткой, а на ужин уже солонтан. Только вот готовить его надо начинать сразу после завтрака. Варится суп десять часов. Извращение какое-то. Я понимаю, ритуальное блюдо, раньше в голодные годы из этих косточек каждую жиринку, каждую витаминку вытягивать надо было в бульон. А сейчас-то нахрена так делать?

Споры регулярно возникали только из-за напитков. Я по утрам любитель кофе, в то время как сожительница предпочитала шу-пуэр. Днем мы обычно сходились на Дянь Хуне, а вот под вечер снова бодались. Я предпочитал тегуаньинь, чтобы нормально спать, она же могла бахнуть какой-то свежак с большим количеством чайных почек, от которого потом в пляс тянет.

— Буду нырять! — заявила Джи-А. — Я еще не все забыла. Тело быстро адаптируется. К тому же мой табур помогает не мерзнуть. Из меня выйдет хорошая хэнё.

— Ну-ну.

— Ты в меня не веришь? — обвинительно выставила она палочки в мою сторону с зажатым в них последим куском местной рыбы амадай.

Я выхватил филе, пока девушка зазевалась, сунул в рот и проглотил. Джи-А опешила от такой наглости.

— Пойдем завтра на берег и посмотрим, как ты плаваешь. И тогда я подумаю. Но и то, если удастся наладить отношения с твоей матерью.

Про то, что наконец-то увижу её в купальнике, говорить не стал. Это же как бы она меня уговорила пойти на пляж. Хе-хе. Не только женщины умеют расставлять такие ловушки.

— Мы в любом случае уже не можем уехать, — сказала Джи-А. — Момент упущен. У нас будет пополнение.

— Что-о-о-о-о⁈ — я подскочил на месте и чуть не опрокинул столик.

— Я сама только сегодня узнала.

Глава 11

Я не скажу, что были какие-то слезы счастья. Нет. Новость слишком выбила меня из колеи. Но это, и правда, многое меняло. Как минимум переезды теперь станут более обременительны.

Но всё-таки как неожиданно.

Кабан гордо курлыкал, сидя у меня на плече. Мы стояли в женской комнате. Маруся выглядывала из соломенного гнезда. Под крылом у нее виднелись крохотные яйца.

— Два года вмести жили, и нихрена, — покачал я головой. — А тут только приехали, и на тебе. Воистину чудо-остров. Палку в землю воткнешь, она прорастет.

* * *

— Чаги-и-и! — неожиданно воскликнула Джи-А.

Я вздрогнул и выбросил саблю, обернулся с убранными за спину руками и самым невинным лицом. Она должна была вернуться только к вечеру и тут примчалась, да я еще и стучал по бревну. Не услышал звук шагов.

— Ты что, занимался? — угрожающе спросила она и начала приближаться.

— Нет, — покачал я головой. — Так, инспектировал состояние тренажера.

Девушка подозрительно сощурилась. Хорошо, что я ножны не надел, в доме валяются, а иначе точно бы не отмазался.

— Ты чего хотела-то? Появилась вот так неожиданно.

Девушка какое-то время оглядывала двор, но не найдя ничего подозрительного, сказала:

— Сообщение из участка пришло. Такеши хочет поговорить. Я как узнала, на такси села и сразу сюда.

— Да могла бы и не торопиться, — пожал я плечами.

— Госпожа Джи-А! — раздался голос старика с соседнего участка. — Господин Ен, это не ваш кривой меч?

— Чаги!

— А я что? — выставил я руки. — Это Кабан упёр! Честное слово.

Голубь на крыше возмущенно курлыкнул, отрицая свою вину.

* * *

В этот раз всё было по-другому. Парень не походил на увядающее без воды дерево. Услышав шаги, встрепенулся. Сел куда быстрее чем в прошлый раз.

Из камеры выходила лекарь. Молодая кореянка. Одета во врачебный халат поверх строгого белого костюма. Хм, интересно. Некоторые из их братии носят специальные, с зелеными полосками на рукавах, количество соответствует рангу мастерства, а эта вот в обычном. Волосы убраны в хвост. Личико отличницы.

— Здравствуйте, господин Ен, — чуть склонила она голову. — Рада видеть, что мои труды не прошли насмарку.

— Она тебя на ноги поставила, — шепнула мне на ухо Джи-А. — Её зовут Хо Юри.

Я низко поклонился.

— Рад познакомиться, госпожа Хо. После ваших чар чувствую себя лет на шестнадцать.

— Берегите себя, господин Ен. Да и не только себя. Не люблю переделывать по два раза, — поклонилась она в знак прощания и ушла.

— Не слишком-то она мне обрадовалась, — покосился я на Джи-А.

— Это был намек, чтобы ты с парнем поаккуратней обходился. Думаю, ей не понравилось, что ты с ним сделал.

— Она же больше денег заработает.

— Хо Юри равнодушна к деньгам, насколько я знаю. Поэтому и наняла её. Ей главное здоровье пациента. В свободное время она работает в обычной больнице, хотя со своим даром могла бы принимать одного клиента в неделю и жить безбедно.

Вот как. Учтём. Интересная особа.

Я вошел в камеру. Такеши слегка склонил голову.

— Добрый день, господин Ен, — сказал он по-русски. — Госпожа Джи-А.

— И тебе не хворать, парень, — ответил я на японском.

— Я подумал над вашими словами. Моя жизнь и правда мне не принадлежит, — он упал на колени и склонил голову. — Возьмите меня к себе на службу, господин! — отчаянно выкрикнул он.

Приехали, блин. Джи-А перевела на меня ошарашенный взгляд, а я рассмеялся.

— Да нахер ты мне нужен, убогий! — издевательски процедил я. — Ты же эмоциональный калека, половину моих заданий выполнить не сможешь. Вот скажу я тебе, например, заселиться в общагу и вычислить девчонку с самой утонченной натурой. Ты же даже в такой мелочи облажаешься. Просто потому, что не знаешь, где добро, а где зло. А если я тебе прикажу соблазнить девушку, что ты будешь делать? Свяжешь её и будешь держать в подвале?

— Но господин… — растерянно протянул он.

— Что господин? Пойми, мне не нужны головорезы, пусть даже талантливые. Ваша бандитская песочница в реальном мире не имеет никакого веса. Вы же нихера не умеете кроме как пальцы гнуть, базарить через губу и драться. Всему этому можно научить даже обезьяну. Весь ваш клан — сборище бесполезных недоумков. Ваши способности не стоят нихера. Зачем мне такая заготовка под человека вроде тебя?

Он молчал. Лишь дыхание участилось.

— Ладно, вставай, — вздохнул я. — Ты понимаешь, что если Обата не отстанут…

— Они не отстанут, — прервал он меня. — Вы убили сына главы.

— В таком случае нам придется перебить их всех до единого.

— Я всё равно готов вам служить, — все же выдал он. Слишком поспешно. Словно боялся передумать.

Я хмыкнул.

— Поклянешься на крови? — спросил я.

— Да, господин.

Я вытащил саблю. Осторожно взмахнул, рассек ему ладонь и кивнул Джи-А в сторону выхода. Пусть отправит копа погулять. Незачем ему слышать всё это.

Парень сжал кровоточащую руку в кулак. Обычно такие ритуалы проводятся под присмотром кого-то обличенного духовной властью, но моей воли достаточно. Чтецы крови увидят клятву, а остальное не важно.

— Прижми к сердцу, — сказал я. Он сделал. — Моё настоящее имя Арс.

Я ощущал взгляд помощницы. Девушка хотела мне многое сказать, но она уже чувствовала, когда не стоит встревать.

— Я, Такеши Асакура, клянусь душой и жизнью вечно служить вам, господин Арс! — преданно посмотрел он мне в глаза.

Мальчишка. Малолетний дурак. Бедный поломанный осколок личности. И нахер я с ним связался?

— Я принимаю твою клятву, Такеши Асакура, — спокойно ответил я, глядя ему в глаза. — Встань.

Он послушно выполнил.

— Сегодня же тебя переведут в обычную больницу. С властями я договорюсь, не тронут. Через два дня переедешь ко мне. Как только придёшь в себя, поплывешь передать послание главе Обата.

Парень вздрогнул. Сглотнул и закивал.

— Ты на испытательном сроке, — сказал я. — Пройдешь первые три проверки, считай, что обеспечил себе место в моем будущем клане. Посмеешь предать меня, вырву тебе сердце. И это не бравада, клянусь всем, что имею. Я беру тебя под свою ответственность. Твои поступки — мои поступки. А теперь самое главное, я отбираю у тебя имя.

Назвать бы его Никто, но такое уже было в «Игре престолов». Пусть будет Безымяныш. Я бесфамилец, он безымяныш. Идеально!

— Теперь ты Никто. Безымяныш. Свое имя обратно тебе ещё нужно будет заслужить. Запомни, отныне ты даже не человек, а продолжение моей воли, и будешь оставаться таковым, пока не выполнишь свое первое настоящее задание.

Он точно не успевал переваривать информацию, но вовремя сказал:

— Что мне нужно сделать, господин?

— Тебе нужно будет заплакать. Не от физической боли, так любой дурак может. От душевной. От внутренних терзаний.

Такого удивленных лиц я еще не видел.

* * *

— Зачем? — все же не удержалась и спросила Джи-А на улице.

— Вспомни, что он вытворял в бою. Он гений. И это оправдывает все риски. Даже очень трудолюбивые люди достигают подобного прогресса только к тридцати годам, а он всего лишь подросток, и уже такой сильный. Еще раз повторю, это оправдывает все риски.

* * *

Ужинали молча. Я насмешливо наблюдал за внутренней борьбой Джи-А.

— Ну скажи уже, — все же сжалился я.

— А если…

— Я убью его, — не дал ей закончить. — На все твои «если» ответ только один. Верность или смерть, чаги. Верность или смерть.

* * *

У больничной палаты я снова пересекся с целительницей.

— Госпожа Хо, — поклонился я.

— Господин Ен, — еле заметно кивнула она. Дуется. Надо же. — Снова пришли калечить мальчика?

Я улыбнулся. Меня почему-то забавляла её реакция. Хотелось как-то подколоть, поддеть девчонку. Может, меня немного бесила её идеалистичная натура, но головой я понимал, что завидую её розовым очкам, потому все же сдержался.

— Нет. Забрать. Хватит ему чахнуть в палате. Прогулки по острову поставят его на ноги куда быстрее, чем больничная еда.

Глаза её округлились.

— Но ведь он…

— Мой слуга, — совсем обескуражил я её и поклонился. — Прошу прощения.

Безымяныш подскочил с койки. Я взмахнул рукой пресекая. Мне вся эта официальная шелуха не нужна. Не сейчас. Клан будет, тогда другое дело, там как бы положение обязывает.

— Господин! — склонил голову парень.

— Собирайся. У тебя пять минут, — скомандовал я. — Потом едем за вещами. Никакого готического дерьма обиженного на жизнь подростка. Нормальные шмотки. Неприметные, по возможности.

— Господин, у меня будет просьба, — сказал он не поднимая глаз.

Я удивленно вкинул бровь.

— Поговорите с госпожой Хо. Я хочу оставить шрамы на лице. Как напоминание. Она не позволяет.

Что ж. Смог удивить.

— Потом убрать их будет сложнее, — заметил я.

— Я знаю.

— Твой выбор, — пожал я плечами. — Хорошо, я поговорю с лекарем, — кивнул и вышел в коридор.

— Госпожа Хо!

Девушка остановилась и развернулась. Даже идти на встречу не стала. Характерная, однако. Я подошел.

— Как часто ему нужно появляться в больнице?

— Я уже думала, не спросите, — недовольно выдала она. — Одного раза в день в течении недели будет достаточно.

— Не убирайте ему шрамы с лица. Мальчишке это важно.

— Потом избавиться от них будет сложнее.

— Я знаю. Не оставляйте эти уродливые борозды. Небольшие аккуратные шрамы.

— Можно вопрос? — сказала она, убавив градус холода и отрешения.

— Попробуйте.

— Почему вы забрали его имя? Это как-то…

— При всем уважении, госпожа Хо, — прервал я её. Хотелось нагрубить, но не мог я выплескивать эмоции на светлых человечков вроде нее. Она всё это не из природной вредности спрашивает, а из-за человеколюбия. — Это не ваше дело. Моя система воспитания слишком сложна и вообще секретна. Я не собираюсь тут перед вами распинаться. Если вам так будет проще, скажу лишь, что все пойдет ему на благо.

Она не ответила. Поклонилась и ушла. Ой, да и хер с ней. Тоже мне спасительница мира.

* * *

Мы пошли на другой пляж, не на тот, который рядом с нашей деревней, чтобы не пересечься с матерью Джи-А. Девушка шла рядом со мной, а вот Безымяныш бесшумной тенью следовал сзади. Мне кореянка доверяла, а новому слуге нет.

Я чувствовал её напряжение. Ей было некомфортно подставлять спину парню. Иногда она прямо вцеплялась в мою руку, и всю дорогу бросала на меня взгляды. Я же натянул самую беззаботную и невозмутимую мину из возможных, транслируя на спутницу свою уверенность.

Дорога пошла под уклоном вниз. По тени я заметил, что парень начал ерзать и отставать. Еще этого успокаивать не хватало. С ним-то что? Пришлось остановиться, отчего еще больше занервничала Джи-А. В душе постепенно я начинал злиться.

— Что с тобой? — уставился я на парня.

— Ничего, — помотал он головой.

— В глаза мне смотри, — процедил я. — Девчонок в купальниках испугался? — начал подкалывать я его, чтобы разрядить обстановку.

— Нет, — сказал он и замолчал, словно раздумывая, стоит ли говорить. — Море здесь странное, не как во Владике.

— Именно поэтому мы и идем на берег. Будем тебе прописку выбивать, — и, оставив его в недоумении, я пошел.

Пляж здесь мало отличался от нашего. Разве что камней было поменьше, да и скалы разительно ниже. У самого спуска Безымяныш споткнулся, я грозно зыркнул на него. Интересно даже, что он сейчас чувствует, как на него давят неведомые силы острова.

Мы замерли шагов за сто до воды. Слуга не поднимал взгляд, делая вид, что булыжники под ногами уж очень интересные.

— Постой здесь, — попросил я Джи-А. Наше появление вызвало любопытство хэнё. Большая часть была в море, но молодые девчонки, что плавали на мелководье, и те группы, которые ныряли чуть дальше, поглядывали на нас, а старухи и вовсе в открытую пялились.

Не удивительно, компашка мы колоритная. Даже не знаю, кто сильнее выделяется. Я со своей белой рожей или Безымяныш с блондинистой гривой и четырьмя шрамами на лице.

— А теперь подними взгляд и вглядись в пучину, — приказал я.

Парень поднял голову и всмотрелся в горизонт. Дыхание у него участилось. Через какое-то время он сглотнул.

— Проси прощения, что покусился на жизнь одной из дочерей местной владычицы, — сказал я.

Еще спустя полминуты на лбу слуги выступила испарина.

«Бабушка Сольмундэ, прошу тебя, прими этого ребенка в своём доме. Под мою ответственность», — мысленно взмолился я.

Камень под стопою парня зашуршал, он попытался шагнуть назад.

— Только попробуй, — прошипел я сквозь зубы, и Безымяныш вернул ногу на место. А вот потом японца словно дернуло вперед. Он сделал шаг, второй. Взгляд подопечного остекленел.

— Замер! — рыкнул я, лишь на секунду пробившись в его сознание. Нога зависла в воздухе, и он так и остался стоять на одной.

Это длилось недолго. Парень снова сделал шаг. Я схватил его за шиворот.

— Я твой господин, не море! — с этими словами, я отпустил рубаху. Безымяныш подался вперед, не видя ничего перед собой.

Хэнё расступались. Они знали, если человек слаб перед зовом, это не их дело. Бездна рано или поздно заберет своё, ни к чему отсрочивать неизбежное.

— Борись, сраный слабак! — крикнул я ему в спину. Джи-А подбежала ко мне и обняла мою руку. Её кожа покрылась мурашками.

Все, кто был на берегу, завороженно наблюдали борьбу ребенка и высших сил. Мальчишка шел вперед на одеревеневших ногах. Двигался медленно, словно робот, с трудом перенося вес тела с одной конечности на другую.

— Нужно остановить его, — в ужасе прошептала Джи-А, когда пенная волна обдала кроссовки парня.

— Он ведь тебе не нравится, — усмехнулся я.

Безымяныш замер. Следующая волна была куда сильнее и замочила ноги по колено. Он снова сделал полшага вперёд.

— Борись, или я убью тебя на месте! — заорал я.

Подопечный опять шагнул. Новая волна обдала его с ног до головы. Еще шаг. И еще. Он стал заходить в воду, и сила прибоя уменьшилась.

— Его же утащит, — Джи-А сама не заметила, как впилась мне в кожу ногтями.

— Да и хер с ним, — с горечью сказал я. Обидно, конечно. Я уже начал в него вкладываться. — Значит, такова судьба. Лучше даже, что он сломался сейчас, чем потом, в самый ответственный момент.

Слуга уже стоял в воде по шею, еще один даже мелкий шажок, и парень перестанет касаться дна.

— Пойдем, — вздохнул я. — Незачем смотреть, как его уносит в море.

Вот дерьмо! А ведь какие перспективы были. Мне и самому стало интересно вырастить из него что-то стоящее. Монументальную личность. Нечто уникальное и достойное, что ли.

Я приобнял Джи-А, и мы медленно побрели прочь. Мы тут ничего сделать не смогли. Это была только его битва. И всё-таки как жаль. Какой талант…

— Господи-и-и-и-и-ин! Стойте, господин! — раздался крик.

Мы обернулись. Безымяныш кое-как выбрался на берег и упал. Одежда промокла, сам весь трясется. Мы побежали и помогли подняться.

— Это тебе не долги из лавочников выбивать, да⁉ — Захохотал я. — Куда интереснее. То ли еще будет! Ха-ха-ха-ха!

Какая-то девчонка лет пятнадцати захлопала в ладоши, и остальные подхватили. Сотня женщин аплодировала торжеству воли мальчугана. Да, завтра об этом будут знать все хэнё острова.

Интересно было наблюдать за реакцией парня. Хлопки вывели его из ступора. Безымяныш недоуменно обвел взглядом женщин. Первой эмоцией стало оцепенение. Он замер. А затем что-то щелкнуло в мозгах, и мальчишка нахмурился. Поднялся, словно готовый к драке. Посмотрел на меня. Снова свел брови вместе, на этот раз задумчиво. Понял, что его реакция неправильная. Смимикрировал. Попытался натянуть на лицо такую же беззаботную улыбку как у меня, вышло нелепо. Нда, улыбался он в жизни нечасто.

— Первое испытание ты прошел, — сказал я, переключая внимание парня на себя. — Поздравляю! Иди выжимайся и грейся, — указал на скамейки, где трещали старухи. Приблизившись, шепнул на ухо. — Будут болтать, не реагируй, изображай ступор. Предложат горячую еду, соглашайся. Ну и просто на девчонок посмотри, отдохни душой, — я хлопнул его по плечу, а он смутился, если бы не бледное от холода лицо, покраснел бы. Как я и предполагал, женщины для него что-то мифическое и далекое, вроде НЛО.

Я скинул с себя футболку и штаны, бросил прямо на камни. Выпрыгнул из обуви с носками и зашел в воду. На Чеджу не воруют. Только если какие-нибудь неадекватные туристы, но тут таких нет.

Джи-А отвернулась и быстро сняла блузку. Я залюбовался девичьей спиной. Она собрала волосы на макушке и заколола их. Затем стянула штаны, оставшись в одном купальнике. Ух… И хочется и колется. Да. Теперь уж тем более, когда мы столько всего вместе прошли. Но сейчас все еще сложнее. Она моя подчиненная, но дочь главы совета. Еще одна принцесса на мою голову.

Я выдохнул. Зашел в море по пояс. В целях маскировки, так сказать. Вода не очень-то теплая, но это не сильно помогало, вопреки расхожей шутке. Джи-А аккуратно свернула свои вещи и положила на мои, чтоб не замарались. Вот ведь хитрюга.

Она повернулась, и я чуть не уплыл в эстетический экстаз. Дул ветерок, и её бледноватая кожа покрылась мурашками, со всеми выходящими отсюда приятными глазу последствиями. На секунду я вообще выпал из реальности и забыл, где я и кто я.

— Челюсть подбери, — бросила Джи-А, проходя мимо, попыталась сделать это дерзко, но вышло скорее смущенно.

Девушка нырнула и скрылась под водой. Спустя пару секунд снова появилась на поверхности метрах в десяти. Ну и русалка. Может, тоже полимаг? Водный табур прячет?

Джи-А снова нырнула и всплыла еще дальше.

— Ты плывешь? — крикнула она.

«За тобой хоть на край света», — подумал я. А вслух сказал:

— Стой. Давай поравняемся и до тех камней наперегонки.

* * *

Джи-А уделала меня в плавании во всех аспектах, так что по кухне порхала довольная, будто выиграла серьезные международные соревнования. Я, в свою очередь, тоже пребывал в благостном расположении духа. Занес себе в память много сочных кадров помощницы.

Идиллию слегка нарушал Безымяныш. Его впервые в жизни пригласили в гости, и он понятия не имел, что делать. Просто сидел и молчал.

В ворота постучали. Я пошел посмотреть, кого там нелегкая принесла. Вариантов была масса, но явился самый предсказуемый из гостей — Минхе. Ну все, спектакль под названием «Не увози мою дочь» начался. Акт первый — приветствие.

— Глава Чон, — поклонился я, тщательно скрывая насмешливость.

— Господин Ен, — ответила она симметрично. На лице маска смирения и покорности. — Я принесла немного морепродуктов, — женщина подняла сетку, из которой до сих пор иногда капало.

— Спасибо, проходите.

Хэнё зашла в дом и замерла, увидев мальчугана. Тот не знал, как себя вести, по привычке подскочил и поклонился.

— Госпожа Чон, это мой слуга. У него пока нет имени, можете звать его Никто или Безымяныш.

Даже такая искушенная в лицедействе дама не смогла скрыть удивления.

— Никто, это госпожа Чон Минхе. Глава совета.

«Королева острова», — мысленно добавил я.

Джи-А тоже подошла встретить мать. Поклонилась, не сдерживая улыбку. Женщины удалились на кухню, живо принявшись обсуждать принесенные продукты и спорить о способах готовки. Помощница пыталась втолковать многоопытной хэнё, что в нашем доме совсем иные правила.

Когда стол был накрыт, мы с Минхе сели напротив друг друга. Безымяныш расположился справа, а Джи-А слева. Парнишка налегал на горячий суп с лапшой. Намерзся сегодня, до сих пор морально не отогрелся.

— Безымяныш, если бы готовка была табуром, какой бы ранг ты присвоил Джи-А? — спросил я.

Девушка посмотрела на меня в стиле «Ах так, да⁉».

— Пятый, — сказал парень.

Помощница изменилась в лице, я уже представил, как она опрокидывает на него блюдо с бульоном.

— Ой, то есть первый, конечно же! — тут же поправился он, запинаясь, краснея и уперев взгляд в тарелку. — Я имел в виду первый. Просто поторопился, вот и спутал. Простите!

Джи-А хищно цокнула стальными палками как краб клешней. Это было красноречивей всяких слов.

— Ен, — подала голос Минхе и посмотрела мне в глаза. — Я…То, что произошло на совете… — начала запинаться она, делая вид, что стесняется и будто бы слова даются ей с трудом. Может, так оно и было, не знаю. Но мямлить точно не стоило. Не со мной. Скоро она это запомнит.

— Да, конечно. Давайте оставим в прошлом все разногласия. Недопонимание случается на первых порах знакомства. Это нормально.

Вот так. Она все же начала извиняться, но при этом конфликт уладил в итоге я. Получилось, что гол мой, хотя хэнё дала пас.

— Отлично, — чуть кивнула она, на лице и тени улыбки не промелькнуло. Всё поняла. Теперь будет ко мне серьезнее относиться. Это и хорошо, и плохо одновременно. Мы поклонились друг другу одними головами, и я подлил ей чай как младший старшей. Уж это точно должно расставить все точки над «и».

Джи-А бросила на меня укоризненный взгляд. Мол, мог бы хотя бы тут очки не подсчитывать. Впрочем, Минхе тоже та еще противница, в долгу не осталась, сразу решила отыграться.

— Слышала, вы всё еще не рассчитались с больницей. Если у вас есть проблемы с деньгами, я могу помочь.

— Нет, что вы, спасибо, — улыбнулся я. — Просто планируем покалечиться еще пару раз, тогда сразу за всё и заплатим. — Еще шире оголили я зубы, получив еще один осуждающий взгляд помощницы. — Кстати, должен сообщить вам важную новость, — сказал я. Безымяныш поднял голову, даже ему стало интересно. Джи-А уже по тону поняла, я задумал пакость, но не успела сообразить, какую. Сама же Минхе отпила чай и сосредоточилась на моем лице. — У нас будет пополнение! — торжественно объявил я.

Хэнё закашлялась, выплевывая чай.

Глава 12

— Зря ты так, — вздохнула Джи-А, прибирая посуду. — Она это запомнит.

— На то и расчет, — усмехнулся я. — Если бы обиду затаила, отказалась бы совет созывать. А так, добро дала.

— Но может время тянуть хоть до следующего года. Сроки ведь не обозначила, — резонно заметила помощница.

— Посмотрим, — пожал я плечами. — Я приготовлю постели. Надо лечь пораньше. Завтра тяжелый день. У всех.

Когда мы легли, Джи-А вздыхала и ворочалась, мешая мне уснуть.

— Ну что? — все же спросил я.

— Мне страшно, — призналась девушка. — Вдруг Таке… Безымяныш все же решит отомстить.

— Ложись поближе, — все же сдался я.

— Это не поможет, если он вознамерится снести дом одной техникой, — сказала она, но всё же подтащила свой матрас в упор к моему.

— Такое я почувствую, — раскрыл я один из своих секретов. — Успею укрыть нас. Не бойся. Он уже давно спит.

— А мне всё покоя не давало, как это ты так узнал, что в нас ветряные серпы летят. Все забывала спросить. А что это, техника такая?

— Ох уж это женское любопытство, — улыбнулся я. — Это простая гиперкомпенсация. Свои способности на нуле, вот и могу чувствовать чужие.

По правде говоря, с тех пор, как вышел из больницы, стал иногда еще и одаренных ощущать, но об этом Джи-А пока не надо знать.

— Как ты думаешь, а боги реально существуют? Сольмундэ хотела утащить парня в море? Или это просто какая-та шизофреническая форма эффекта плацебо? Как религиозный трип от спорыньи и недостатка кислорода в средневековых церквях?

— Не все ли равно, если после пережитого он уже не будет прежним? — спросил я. — Спи. Завтра начну обучать тебя прыжкам и уворотам. Будет тяжело.

— Хорошо, — сказала Джи-А и взяла меня за руку.

* * *

Пока Джи-А колдовала на кухне, я начал озвучивать план на день.

— Нам нужно купить ноутбук и принтер. Помимо этого сегодня начинаются ваши тренировки. Часть упражнений будет общей. К тому же я внесу поправки в стиль Безымяныша.

Парень лишь молча склонил голову.

— Скоро тебе ехать на задание, и лучше, чтобы к этому моменту ты хоть что-то усвоил. Иначе можешь и не вернуться, чего никому бы из нас не хотелось. Ты перспективный малый, и тебе уготовано особое место в моих планах, если, конечно, пройдешь два оставшихся испытания.

Джи-А нравилось слушать мою болтовню по утрам. Вот и сейчас она гремела посудой, а на лице была полуулыбка.

— Чаги, от тебя мне потребуется полный анализ бизнеса Чеджу. Еще необходимо знать, как именно на остров привлекается турпоток. И что с местной информационной повесткой — журналы, газеты и так далее. Мне нужны выходы на этих людей. И в островную правовую систему зарыться необходимо. Подборку прецедентов выдачи гербов лучше к сегодняшнему вечеру. Помимо всего прочего…

Я увидел, как девушка смотрела на меня, и осекся.

— Я боевик и повар, но никак не аналитик.

— Да, прости. Что-то я не подумал. Издержки жизни в клане, знаешь ли. Там всегда нужный человек найдется сам собой. Тогда мне понадобится секретарша. С вот такими, — я оттопырил скругленные ладони, наблюдая, как взгляд Джи-а меняется с удивленного до возмущенного. — Знаниями корейского и местного наречия, — не смог все же сдержать улыбки и увернулся от брошенного полотенца. — Хорошо разбирающаяся во внутренней кухне страны и Чеджу. И чтобы не клановая, шпионы нам тут ни к чему.

— И где ты такую возьмешь? — скептически подняла она бровь.

— А у тебя, случайно, нет сестры-близняшки? — посмотрел я на нее, и девушка смущенно хихикнула, прощая мне все шутки. То-то же!

Ладно. Со всем разберемся постепенно. Но без еще одной помощницы и юриста дальше будет трудно.

Я последний раз свозил Безымяныша в больницу. Юри Хо сказала, что он полностью здоров, и даже разрешила умеренные физические нагрузки, но с учетом недавно полученных травм. То есть отжиматься, например, и качать пресс ему пока нельзя, так как разорванные в клочья мышечные волокна только-только срослись и могут попросту порваться.

Я арендовал два мопеда. Надоело тратить уйму денег на такси. Давно было пора, вообще-то, тут на двух колесах все рассекают, от детей и до старух. Заехав в пару магазинчиков, закупил инвентарь для тренировок.

Дома натянул посреди двора резиновую нить на уровне головы. Рядом расчертил два круга. То же самое сделал на нашей поляне для тренировок.

— Итак, юные подаваны, — сказал я, привлекая внимание.

— Хубэ — поправила Джи-а. — Ученики по корейски.

— Ну да. Даю банальнейшую информацию, но кроме меня вам её расскажут разве что пара мастеров древнейших родов. Для меня это очевиднейшие вещи, но для большинства табурщиков абсолютное откровение.

Ученики аж подобрались.

— Какой табур у Миуры Обата? — спросил я.

— Э-э-э, — замялся на секунду неожидавший такого вопроса Безымяныш. — Земля, господин.

— Вот, допустим, я второй-третий ранг. Наношу удар каменным кулаком, — я вытянул руку, медленно ведя его к лицу подопечного. — Твои действия.

— Доспех энергии по умолчанию включен, — принялся рассуждать вслух парень. — Сверху еще поставлю блок.

— Отлично, — кивнул я. — Едем дальше. Тебя на шаг откидывает. И я пускаю каменные диски, — я взял тарелку для игры с собакой и метнул, угодив точно в грудь ученику. — Ну, чего замер?

— Снова блок и контратака.

— Вот! — воздел я палец. — Давай разыграем сцену. Джи-А, используй магмовые штуки, они похожи на земляной стиль средней дистанции, — я подошел и шепнул ей на ухо пару рекомендаций.

Началось всё стандартно. Удар магмовым кулаком от девушки. Блок от парня. Вместо каменных дисков Джи-А пустила несколько файерболов, которые разбились о ветряную защиту. И тут под Безымянышем возникла гора от стыков двух кусков застывшей магмы. Его подбросило, но он тут же был сбит рухнувшим сверху шаром лавы.

— Стоп! — сказал я. — Умничка, Джи-А. Чтобы ты понимал, Безымяныш, она вообще не думала в бою. Сделала ровно то, что я сказал, пошагово. А я ведь даже не знал, какой стихией ты будешь пользоваться. Но предсказал каждое твоё действие.

— Я, кажется, начинаю понимать, — подала голос девушка. — Нельзя делать первое, что пришло в голову?

— Не совсем так. Ваше поле ходов узкое. Удар. Блок. Контратака. Нападай на меня так же, — сказал я девушке. — А ты следи внимательно, — бросил уже ученику.

Джи-А выбросила кулак магмы. Я сделал банальный боксерский уклон.

— Уже по-другому всё развивается, — сказал я. — Еще раз. Только доспех энергии повесь.

Девушка начала исполнять технику, но я банально шагнул вперед и пробил страшнейший кросс окутанным в табур кулаком. Джи-А плюхнулась на задницу.

— И снова другой исход событий, — заметил я, посмотрев на обоих учеников. — Еще раз!

Джи-А сделала очередной выпад, на этот раз куда более быстрый. Я присел и отскочил по диагонали, полоснув её световыми когтями по бедру.

— И опять даже блока не понадобилось, — сказал я. — Моя вариативность в бою ветвится как паутина во все стороны. Ваша же, как крона дерева, только в одну. Это банальность, которой почти никто не пользуется. А те, кто все же применяют, делают это на рефлексах природных. Успел отскочить — молодец. Не успел — ну и ладно, доспех энергии спасет. Мы же с вами будем нарабатывать профессиональные рефлексы.

— Это многое объясняет, — сказал Безымяныш.

— Эта веревка, — указал я на натянутую резинку. — Летящий по прямой удар. Будете учиться делать маятник. На этих двух кругах будете прыгать из стороны в сторону. Это только начало. Самая первая ступень.

Я еще долго объяснял им разные нюансы, поправлял и строго следил, чтобы они четко выполняли каждое движение.

А затем началась рутина. Ребята тренировались. Я сутками напролет сидел за ноутбуком. Бизнес-план написал быстро. Но вот некоторые его этапы требовали тщательной проработки. Принтер пыхтел, выплевывая пачки листов. Я мотался по всему городу, узнавая цены и прикидывая будущие расходы.

Через неделю мне всё же назначили прием у совета. На этот раз не надо было тащиться в гору. Встреча была в здании администрации. Я взял с собой Безымяныша и Джи-а. Мы честно отсидели очередь.

Я поклонился членам совета.

— Говори, — подала голос Минхе. Женщины уже начали уставать от просящих и специально воткнули меня в середину списка, чтобы разбавить встречи.

— В силу разных обстоятельств я задержусь на острове. И такой уж я человек, что привык облагораживать всё вокруг себя.

— Ближе к делу. — недовольно поторопила Минхе.

— Для начала я хочу открыть на Чеджу школу боевых искусств, — выпалил я, оценивая реакцию.

Женщины переглянулись.

— Вроде кендо? Или будешь учить людей махать своим кривым мечом? — насмешливо уточнила мать Джи-А. Да, тут она в своём праве. Отыгрывается за недавний ужин.

— Это будет безоружный бой.

— И в чем смысл? — подалась вперед монголка.

— Я самый лучший боец в мире на данный момент. Могу подтянуть многих ребят с острова до схожих кондиций.

— Бахвальства тебе не занимать, — скептически бросила Минхе. — Есть ли у тебя что-то кроме слов? — она мотнула головой, и охранник двинулся в мою сторону.

О боги, какая банальность. Двухметровый шкаф бросил пиджак напарнику и, поведя шеей, скорчил угрожающую рожу. Я даже с места не двинулся, а когда он сделал выпад, присел, а вынырнув, уже встретил его точным прямым в челюсть. Здоровяк рухнул к моим ногам.

— Я могу без активации табура размазать любого своего ровесника. Я сильнейший восемнадцатилетка в мире.

— Допустим, — как всегда с улыбкой на лице сказала Ан Хи Ёнг. — Но в чем выгода твоей якобы школы для нас?

Именно этого вопроса я и ждал.

— Что известно про мужчин с Чеджу? Ничего. Они лишь ваши тени. Может, пора это менять? Я гарантирую вам, что смогу сделать из них лучших бойцов в мире, если вы мне только дадите такой шанс. Как минимум, остров станет еще более уникальным местом. Несомненно, прославится куда больше. Поток туристов увеличится. Эта лишняя строчка в туристическом буклете многое поменяет.

Совет зашептался. Минхе объявила решение:

— Тебе дадут шанс доказать свои слова на арене. Если они подтвердятся, возможно, ты сможешь открыть школу. Свободен.

— Ты сказал «для начала», — подала голос самая молодая, за что получила недовольный взгляд главы совета.

— Да. Это лишь маленькая часть того, что я собираюсь делать. Безымяныш, — я повернулся к слуге.

Парень взял документы и раздал каждой из женщин по комплекту. Большая часть текста была замазана, чтобы не раскрывать все карты сразу. Но по оставшимся понятно, что за дело я берусь всерьез. Все расчеты настоящие, и все пять бизнесов уже существуют на бумаге.

— Ну и еще кое-что. Почитайте на досуге, — сказал я и лично раздал им по папке со сценарием.

* * *

На пристани я дал Безымянышу последние инструкции.

— Сначала отправишь письма. Потом зайди в оружейный и по своим старым связям купи два чистых «глока». Модель я записал на листочке. К ним восемь обычных и восемь увеличенных магазинов. Нужны еще учебные пистолеты, там уже смотри по вариантам, будет это спецбоеприпас, травмат или версия для тактических игр. Потом уже пойдешь к Обата. Это твое второе испытание. Скорее всего, тебя не тронут. Даже отморозки вроде них не будут цепляться к посланнику.

— Я бы не был так уверен, — сказал парень. — Миура Обата непредсказуем. Он вспыльчивый и плохо себя контролирует.

— Ориентируйся по ситуации, но попусту не рискуй. Будь учтив и сдержан, но слабину не давай. Помни, ты посланник моей воли. Твоими устами говорю я. Вживайся в роль. Изображай меня. Разрешаю, если тебе так будет проще.

Я пожал парню руку. Он прыгнул, расправив конечности как птица и, использовав воздушную технику, почти бесшумно приземлился на палубу парома.

— Думаешь, справится? — спросила Джи-А, задумчиво глядя на отплывающее судно. — Всё-таки это его бывший клан.

— В этом и есть суть испытания.

— А если его перевербуют? — спросила помощница.

— Я уже говорил. Верность или смерть, чаги.

— А у меня будут какие-нибудь испытания? Ситуации у нас схожи. Не боишься, что я тебя предам, если у вас с мамой выйдет конфликт? — она лукаво посмотрела на меня. — У меня темное прошлое двойного агента.

И что мне ей ответить? Что сейчас это мой самый большой страх, который я предпочитаю игнорировать?

— Ты не предашь, чаги, — приобнял я её за плечо и повел домой. — Какой в этом смысл? Все, что я сделаю, приведет к процветанию твоей родины. К тому же я будущий зять императора. Со мной выгодно дружить.

* * *

Елена Сказова села в гостиной за книжкой. Кресло-качалка, без дела стоявшее последний месяц, снова пригодилось. Раньше она часто в нём баюкала детишек. Но они уже выросли, и теперь их даже в постель гнать не надо, сами укладываются.

Как только Маше исполнилось два, Арс взял за привычку брать её на коленки и читать вслух, усевшись перед камином. А позже собирал всех младших, которые ложились рядом на матрасах. Он как диктор умело озвучивал им книги, а порой и рассказывал истории. Никто не знал, читал ли он это или просто выдумывал на ходу.

Его слушали все. Елена делала вид, что вяжет или пишет письма, глава семейства сидел с газетой в руках, всегда с одной и той же. Дворецкий именно в это время протирал перила лестницы. Обычно так дети и засыпали, и потом их приходилось растаскивать по кроватям.

Без Арса было пустовато. Хотя, казалось, бывал он нечасто. На семейных приемах пищи, да вечерами гонял младших по дому или двору. Час-два в будний день, полчаса перед сном, но как сильно это наполняло атмосферу вокруг.

Мама Арсения, Екатерина, погибла при родах. У Елены же случился выкидыш. Так что Арса она растила как родного. Врачи сказали, больше ей не завести детей, но спустя шесть лет произошло чудо. А затем детишки пошли один за другим.

Лена всегда боялась сказать Арсению правду. Не знала, как сын отреагирует. Вдруг однажды полезет в семейные архивы и узнает. Лучше сказать самой, только вот как на это решиться? Как только снова встретятся, она ему признается. Поведает, что парень последнее семечко с семейного древа легендарных Благих.

* * *

Кёнхи Кан в последнее время была взволнована. В размеренной жизни острова редко происходило что-то необычное. Прочие члены совета воспринимали все новое в штыки, но она-то молода, а потому открыта переменам.

Её дед Чан Кан был включен во все дела клана. На сколько вообще мужчина мог быть погружен во внутреннюю кухню. Он усадил на колени младшего из внуков годовалого Сунга и укоризненно посмотрел на Кёнхи.

— Мне сейчас некогда искать мужа, — строго ответила она. — Я еще не освоилась в должности члена совета. Сам же знаешь.

— Время беспощадно, моя дорогая, — проскрипел старик. — Совсем недавно я тайком засматривался на то, как твоя бабка учится нырять. А теперь…

— Да знаю я, — невольно буркнула девушка. — Прости дед, мне пора.

— Вот всегда так. А когда мелкая была, всюду со мной за ручку ходила, — пожаловался он угукающему внуку. Ребенок довольно улыбнулся. И морщинистое лицо разгладилось, расцвело, разом сбросив десяток лет.

Старик глядел в беззубую улыбку, а в голове его зрел очередной план. Мужчины Чеджу ничего открыто не делают. Тонкими мазками. Здесь намекнул, там как бы невзначай сболтнул лишнего. С одним задружился, с другим рассорился. В молодости манипулировать женщинами было проще. Он был красив, и прекрасный пол жаждал его расположения.

Кёнхи умная девочка. Она знает про все интриги старого лиса, но ничего не предпринимает. Пусть дед тешит эго. Тем более клану на пользу. Но то, что он собрался сделать сейчас, ей не понравится.

— Ху-у-ун!

— Что дед? — выскочил средний внук. Хуну уже двадцать два, и он усердно учился даже летом, чтобы во время учебного года не так напрягаться.

— Пошли прогуляемся с малышом Сунгом.

— Эм, ладно.

Тройка мужчин прошла пешком весь город, а потом еще несколько километров брела по тропе к обрыву.

— О чем ты хотел поговорить? — серьёзно посмотрел на него Хун.

— Помнишь, когда ты был совсем маленький, тебе сосватали дочь Госпожи Минхе?

— Конечно! Джи-А. Я даже был в нее влюблен, насколько это можно в двенадцать лет, — смущенно признался парень.

— Джи-А вернулась, — сухо выдал дед.

— Что⁈ Но… почему никто об этом не говорит? — парень был ошарашен.

— Знают не так много людей. Только старейшины пяти великих кланов.

— Зачем ты мне рассказал? И почему это скрывают?

— Это сейчас не важно, внук. Вскоре в университете пройдут показательные схватки. Будут испытывать одного юношу. Он сейчас господин Джи-А.

— Что? Но как это возмо…

— Слушай! — оборвал его старик. — Ты обязательно сойдешься с ним в схватке. Убей его! И тогда вы с Джи-А поженитесь. Это я тебе гарантирую. Мы породнимся с родом Чон.

— Я… — юноша столько всего хотел сказать, но, наткнувшись на колючий взгляд деда, замолчал. Его любимый, милый и добродушный дедушка Чан сейчас был похож на старого коршуна перед атакой. — Я все сделаю, дед.

— Вот и молодец. Я всегда говорил, что ты мой любимый внук. Пока Сунг не подрастет, может, он будет куда лучше, — ехидно добавил Чан.

* * *

В особняке князя Романова всегда был минимум слуг. Соседей в округе не имелось. Никто не желал испытывать судьбу. Дворяне тоже суеверны, как никак каждый день они пробуждают в себе неизвестную силу.

— Господин, — подал голос дворецкий, входя в темный зал. Князь сидел спиной к нему, глядя на танец языков огня в камине.

— Говори, — дозволил владыка поместья.

— Имамбай Нуртынбеков погиб, выплачивая долг.

Романов лишь хмыкнул. От него повеяло странной энергией, она словно пожирала пространство вокруг себя. Слуга даже боялся помыслить о её природе и убеждал себя, что это такой табур. Он знал, сейчас владыка думает. Треск поленьев усиливал гнетущую паузу. Слуга не выдержал и дерзнул спросить:

— Что прикажете делать?

— Мальчишка как чертов икс в уравнении, — с досадой проговорил Романов. — Из-за него нити событий путаются, будущее становится туманным. Ты знаешь, я люблю ясно видеть.

— Да, господин, — кивнул дворецкий.

— Пока ждём. Я чувствую явственный запах смерти. Возможно, нам не придется марать руки, проблема решится сама собой.

* * *

Миура Обата явился в отцовский кабинет. Он по обыкновению был не в настроении и надеялся лишь, что повод стоящий. А то с каждым пустым вызовом старик приближал день своей досрочной отправки на пенсию или на родовое кладбище, если заартачится.

— Отец, — войдя, поклонился он.

— Проходи, — надтреснутым голосом выдал Изаму. С годами старик изменился, и теперь уже трудно было понять, это он так сдерживает гнев или о чем-то переживает. — Прилетели вести о Рёто.

— Паршивец все же зависает на одном из курортов, — прорычал сквозь зубы Миура и сжал кулаки. — Тайланд, да⁈

— Рёто был убит на задании, — еле слышно сказал глава рода.

— Как… Нет. Кто? Неужели эта дрянная девка? Она бы никогда не справилась с ним!

— Тише, тише, — устало взмахнул ладонью старик и приложил руку ко лбу. — Четверка теперь слуга какого-то странного субъекта, который и убил Рёто. Он прислал человека.

— Кто посланник? Я хочу поговорить с ним.

— Никто.

— Что? Твой разум помутился?

— Отнюдь. Поговори с ним сам, — старик нажал на кнопку телефона. — Пусть зайдет, — обессиленно выдал он.

Увидев вошедшего, Миура перевел растерянный взгляд на старика, но это не могло быть розыгрышем или шуткой. Да отец и не знал о еще одном внуке.

— Господин Обата, — поклонился вошедший. — Я Никто. Безымяныш. У меня послание от господина Ена.

От непонимания Миура начал злиться. Он никогда не отличался терпением. Табур бурлил в теле, словно вода в кастрюле, накрытой крышкой, и вот-вот был готов вырваться наружу.

Юный японец с покрашенными в блонд волосами распрямился, и только теперь наследник Обата заметил четыре шрама на левой половине лица своего бастарда. Да что вообще происходит?

* * *

— Итак, — сомкнула руки в замок Минхе. — Кто что думает по всем инициативам Ена?

— Мне нравится! — воскликнула Ан Хи Ёнг.

— Тебе все нравится, — фыркнула глава совета. — Может, еще и в клан его возьмешь?

— Может, и возьму, — ехидно заметила старуха и засмеялась, видя, как Минхе изменилась в лице.

— Я против всего, — неожиданно для всех сказала толстушка Чанджа Мин. — Этот русский паук уже повсюду раскинул свои сети. Он обрабатывает ребят в языковой группе. А с этой школой у него появится целая армия лояльных ему бойцов.

— Не неси чепухи, — вздохнула Сарантуя Ананд. — Это будут в первую очередь наши люди, рожденные на острове. Этого из них никакими тренировками не вытравить.

— Всё равно, — не уступала пышка. — У всего, что он делает, далеко идущие последствия.

— С этим сложно спорить, — сказала Кёнхи Кан. — Он уже присматривается к земле. Сады, плантации. Разговаривает со строителями и арендаторами.

— Вот-вот, — поддержала её Чанджа Мин. — Такое чувство, что он половину острова скупить собрался. Мне это не нравится. Картинка не собирается в голове, конечная цель не ясна, и это меня пугает. Мои люди видели, как он передал своему человеку целую стопку писем. Он к чему-то готовится. Сегодня мы позволим ему творить здесь все, что вздумается, завтра он перевезет всю свою родню. Послезавтра скажет нашим мужчинам, которых он тренирует, что они сотни лет угнетались.

Сарантуя Ананд закатила глаза и сказала:

— Мне иногда кажется, что вы кучка безумных баб.

— А вот это вы читали? — спросила Минхе, бухая на пол толстую стопку печатных листов.

— Мне очень понравилось, — улыбнулась Ан Хи Ёнг.

— Понравилось? — возмутилась Минхе. — Да этим, — она потрясла стопкой, он бросает вызов не только японскому, — но и корейскому императору!

— Нашему императору, — ехидно заметила Ан Хи Ёнг.

— Нашему, — нехотя выдавила из себя Минхе, но тут же снова вспыхнула. — Вы что хотите втянуть Чеджудо в войну? Мальчишка обезумел, раз выдумал такое.

— А он еще и к чайным плантациям приглядывается, — смеясь добавила Ан Хи Ёнг. — Был в порту, разговаривал с главой логистической фирмы. Большие поставки в Россию хочет организовать.

— И что? — не поняла толстушка.

— А то, что это монополия российского императора, — хохотнула Ан Хи Енг.

— То есть он бросает вызов трем императорам? Одиночка. Бесфамилец. Я ничего не упускаю? — уточнила Минхе.

— Упускаешь, — уже почти смеялась Ан Хи Ёнг. — Когда он провернет всё, что задумал, ты ему еще и герб вручишь. Лично.

Минхе почти подскочила от возмущения. Она столько всего хотела сказать, но слова наслаивались в голове друг на друга, и женщина лишь возмущенно выдыхала.

Глава 13

Алан Филиппович Нуртынбеков последние недели редко выходил из кабинета, и даже беременная молодая жена не могла привлечь его внимание. За дверью раздалась уверенная быстрая поступь, а потом резкий стук. Глава рода сразу понял, кто там. Мужчина давно ждал именно такой ритм костяшек по дереву.

«Долго же он собирался», — подумал хозяин кабинета и нехотя сказал:

— Войди.

Это не мог быть никто иной кроме Жумабая. Единственного теперь наследника.

— Отец! — младший сын ворвался в кабинет и на секунду замер. Алан Филиппович сидел, сгрудившись над столом. В полумраке кабинета его могучая фигура казалась какой-то неживой, а свет от двери исказил лицо, придав ему схожесть с резными чертами статуй.

— Зайди и дверь закрой! — буркнул отец. — Не дай всевышний, твоя мать услышит. Сам её будешь успокаивать.

Жумабай набрал в грудь воздуха и сказал:

— Позволь мне отомстить за брата!

— Нет, — спокойно ответил Алан.

— Но…

— Нет! — уже рявкнул отец, припечатывая массивной ладонью по столешнице, отчего сын вздрогнул. — Сколько раз ты побеждал брата? С восемнадцати лет.

Сын лишь стоял и пыхтел.

— Сколько? — процедил сквозь зубы Алан Филиппович.

— Два или три раза, — нехотя выдал парень.

— За семь лет.

— Но…

— Ты наследник! — прогромыхал глава рода. — Это, во-первых. А во-вторых, нам не за что мстить. Тот человек мог вообще ничего не сообщать, и мы бы никогда не узнали, что случилось с Имамбаем. В-третьих, я дал слово. Слово Нуртыбековых! И мы не станем его преследовать. Это жестокий мужской мир, и тут так бывает. Не всегда кто-то виноват. На! — он открыл ящик стола и швырнул записку. — Было в кармане у твоего брата.

Жумабай развернул аккуратно сложенный листок и подошел к окну. Лунный свет словно придавал блестящим чернилам странный гоголевский флёр.

«У нас не было конфликта. Мы не враждовали. Ваш сын показался мне человеком чести и бился достойно. Жаль, что так вышло. Через двадцать лет ему бы не было равных в империи».

— Подумай об этом. И поучись! — наставительно сказал Алан Филиппович. — Дворянство — не просто титул, это в том числе и жить так, чтобы уважение человека, которого ты пытался убить, тянулось за тобой на тот свет.

* * *

Василиса Рысева стала писательницей не просто так, она любила всё, что связано с бумагой, в том числе и самой разбирать письма. Иногда помимо рекламных буклетов и издательской прессы там попадалось что-то любопытное. Вот и сейчас затесалось одно интересное письмецо.

«Фил Наглецов» значилось в графе отправителя. Пришло из Владивостока.

Девушка улыбнулась, а потом захохотала. Именно под таким псевдонимом она внесла в книгу Арса Сказова. А все потому, что мальчишка, которому на момент знакомства едва исполнилось шестнадцать, позвал её, двадцатилетнюю барышню, на свидание.

Конечно, она ему отказала. Более того, занизила возраст Фила Наглецова до четырнадцати лет для большей комичности образа. Но Арс не обиделся. Он вообще сильно отличался от всех парней, которых она знала.

На задней стороне конверта была печать. Девушка аккуратно её вскрыла и вытащила письмо. Оно было надушено отвратными дорогими духами пафосных франтов. Такое чувство юмора вполне в стиле Арса. И содержание было под стать. Написанное дурашливым возвышенным тоном нечто походило на балладу в прозе.

«О госпожа слога и повелительница букв! Моё чёрствое сердце трепещет и размягчается от каждого вашего слога. Я молю о встрече. Я влюблен в ваш разум, как океанская волна влюблена в берег. Я…».

Вася пробегала глазами по бессмысленным нагромождениям слов в поисках сути. Лишь на седьмом листе сопливых завываний она наткнулась на важные слова.

«Фух, воды налил. Вроде никто в здравом уме до сюда дочитать не должен».

Ну да. Я вот дочитала, — подумала Василиса.

«Обрати внимание на конверт. На печати должен быть краешек пальца, а на конверте Фил с потеком. Если этого нет, значит, всю твою корреспонденцию пасут».

Девушка внимательно изучила печать и подпись. Не было ни одного из маркеров. Получается, конверт вскрыли, а потом подделали то и другое. Рысева возмутилась.

— Вот гады! А если мне возлюбленный пишет?

«Нюдсы не присылай. Не хочу, чтобы они попали в сальные пальцы злых ищеек».

— Наглец! — смеясь прошептала она.

«В почтовом отделении на имя твоей бабушки пачка писем. Надеюсь, её они не читают. Передай их, пожалуйста, адресатам. Ну и приезжай в гости к тетушке Со Ён».

Тетушка Со Ён была героиней её романа с острова Чеджу.

Неужели! Вот куда забрался. И в гости зовет.

Василиса не думала ни секунды. Такое приключение ей точно по душе. Она подбежала к телефону и начала крутить циферблат.

— Бабуль, это Вася. Я сейчас заеду!

* * *

Аоки Сато дважды сбегала из дома и три раза забирала документы из университета, и вот, наконец, её стали воспринимать всерьез и решили пока не трогать. Когда она вернулась домой после очередного тяжелого учебного дня, увидела у ворот старомодный автомобиль.

— Госпожа Аоки, — склонил голову водитель, стоящий возле машины.

— Простите, а кого вы привезли на этом? — она выделила последнее слово.

— О! Не стоит смотреть на форму. Эстетическая обложка, не более, — улыбнулся мужчина. — Под капотом у нее всё в порядке. Госпожа Рысева любит всё старомодное.

— А! Васька приехала! Поняла, спасибо, — крикнула она уже через плечо и помчалась в дом со всех ног. Чуть не сбила дворецкого, который, открыв дверь, едва успел отскочить, скинула обувь и вбежала в гостиную, бросив рюкзак на ходу.

— Дочь! — раздалось два возмущенных голоса матерей.

— Васька-а-а-а! — воскликнула Аоки, которая сроду не была с ней подругой. Схватила девчонку, буквально вырывая у нее кружку с чаем из рук, и потащила к себе на второй этаж. — Принесите нам всё в комнату! — крикнула она уже на середине лестницы.

Рысева была обескуражена таким напором, и, оказавшись почти брошенной на койку, пыталась осмотреться. Но вот хлопнула дверь.

— Скорее, рассказывай, — набросилась на нее Сато.

— Да нечего рассказывать. Вот, — девушка передала письмо.

— Круть! Я твою хренотень никогда не читала, но сейчас всю прочту от корки до корки. Слово даю!

— Угу, спасибо.

Японка распотрошила конверт как енот, пытающийся добраться до вкусняшки, клочки разлетелись в разные стороны.

— Ну ты и варвар, — высказалась обычно сдержанная Василиса, но Аоки не заметила колкого комментария. Глаза её бегали по тексту. Письмо было на японском, корявые символы Арса прочитать оказалось непросто. Не обратила она внимания и на служанку, что принесла поднос с чаем и лакомствами.

'Привет, моя цветущая сакура. Я и подумать не мог, что буду так по тебе скучать. Прости, что уделял мало внимания. Ты всегда была рядом, и это воспринималось, как нечто само собой разумеющееся.

Я верю в твой характер. Отбивайся от женихов. Ты моя.

У меня всё хорошо. Две попытки убийства не в счет. Я был крут, отмахался и сбросил хвост… '

Японка дочитала письмо, в глазах стояли слезы, она отвернулась от Васи.

— Спасибо, — сказала она дрожащим голосом.

— Да не за что, — пожала та плечами.

— Тебе он тоже не написал, куда уехал? — шмыгнула носом Сато.

— Нет, — и глазом не моргнув соврала Василиса. — Мне пора. Если будут новости, тоже заезжай на чай.

— Обязательно.

Гостья ушла, а Аоки погрузилась в воспоминания. В тот день, когда к ней приехала принцесса.

— Ты мне не нравишься, — честно призналась Ева. — Но я верю выбору Арса, поэтому нам придется наладить общение.

На это японка лишь фыркнула.

— Мне он вряд ли сможет передать весточку, но про тебя точно не забудет. Поэтому предлагаю досвадебное перемирие, — Ева протянула руку с оттопыренным мизинцем. Аоки не смогла сдержать удивления. — Пока мы обе не станем женами Арса, поклянемся не враждовать и делиться новостями о нём.

— А потом, значит, можно? — Сато не скрывала скептицизма в голосе.

— А дальше уже видно будет.

— Хорошо. Обязуюсь терпеть тебя и честно делиться любыми новостями, — она обхватила мизинец принцессы своим.

— Вот и славно.

Вернувшись из воспоминаний, Аоки вздохнула.

— Ладно, надо ей сообщить.

* * *

Андрей Сказов заперся в кабинете. Письмо передал Хейси Сато. Ясное дело, получил от дочери, а вот где она его взяла, тот еще вопрос. Но это можно будет потом уточнить.

Значит, девушка боится слежки, раз через формальную рабочую встречу двух партнеров по бизнесу передаёт такие вещи. Можно подумать, её поездка выглядела бы странной. Да она тут как родная.

Глава рода не торопился открывать конверт. Сначала вызвонил Лешего. Мало ли что там. Может, надо будет сразу подключать главу службы безопасности.

Павел Лесных уселся в кресло и, попивая крепкий цвета нефти чай, хмуро взирал на то, как босс открывает конверт. Вот серьезное лицо разгладилось, и безопасник понял, вести хорошие.

— Ха! — не сдержался Сказов во время чтения.

'Здорово, пап! У меня все просто отлично. Не напишу, где я, сам понимаешь, пока секрет. Это первая часть письма, доступная только тебе. Потом еще общая будет, всей семье дочитаешь.

Дядьке Паше привет. Он, наверное, сейчас в кресле с хмурой мордой следит за твоим лицом.

— Тебе привет, — сказал Андрей.

… деньги кончаются, на днях я либо разбогатею, либо буду начинать с нуля. Впрочем, с голоду не умру, не бойся. Тут места такие, что и ночью не замерзнешь, да и от урчания живота помрет только очень ленивый. Еда повсюду.

А теперь о серьезном. Романовых опасайся. Они мне на хвост сели. Я убил их киллера. Надеюсь, больше не сунутся.

— Твою мать… — тихо проговорил Андрей. Отчего безопасник в кресле подобрался. — Нам нужна вся информация по Романовым, — задумчиво сказал он и продолжил читать.

И с Нуртынбековыми аккуратнее. Имамбай пытался забрать мою жизнь. Неплохой парень был, но нам не повезло пересечься. Его отец слово дал не мстить, но мало ли кто у них там еще в роду есть.

— Так, Паша. Имамбая Нуртынбекова помнишь?

— Ага. Виртуоз воды, с Оренбурга, кажется. Многие думали, что ему под силу создать элементаля. Часто о нем слышал.

— Арс его убил.

— Да ну на… — ошалело протянул Леший.

Ну и с Обата аккуратнее. Я их наследника лишил, когда он попробовал ликвидировать мою слугу, которая оказалась принцессой. Короче, дело запутанное, потом расскажу.

— Да что ж ты к этим принцессам липнешь, — с непонятными для самого себя эмоциями проговорил глава клана. Он еще раз пробежался по тексту в поисках двойных смыслов, но нет, всё было предельно ясно.

Дочитав свою часть, Сказов убрал листок в сейф и направился вниз, сжечь конверт и собирать семью, чтобы зачитать то, что предназначено всем.

Родные собрались на матрасах возле кресла-качалки. Отец сел в него и прокашлялся. Дети замерли в ожидании. Даже дышать громко боялись. Слышен был только треск камина.

'Всем привет, мои дорогие! У меня всё очень хорошо. Питаюсь отлично. Хотя по русской кухне во всех её проявлениях иногда скучаю. Дел много, отдыхать особо некогда. Да и не хочется, если честно. Очень тут всё интересно у меня разворачивается.

Уже заимел верных соратников. Занимаюсь с табуром. Так что пусть Машка тренируется как следует, а не то ей со мной в спарринге несдобровать…

* * *

Федька Сапрыкин глядел в окно, подперев кулаком подбородок. Семья на него никогда особо не давила, но вот настал момент выбирать жену. И не то чтобы парень не хотел себе вторую половинку. Но не супругу же сразу!

Теперь рыжий с завистью смотрел на прогуливающихся простолюдинов. Вот уж где никаких обязательств. Не хочешь семью в восемнадцать, никто не заставит. Ну какая ему жена, какие дети? Он еще вчера на спор открыл бутылочную газировку глазом.

— Эх… — с тоской сказал парень, вспоминая беззаботные школьные годы. Конечно, учеба надоедала, но с Арсом и Аоки было весело. Позвонить, что ли, этой японке? Хотя, конечно, не принято так. Дворяне с их пришибленным сводом правил, чтоб их!

Тут внимание Федьки привлекла курьерская машина, остановившаяся у ворот. Оттуда вышел молодой парень с коробкой в руках. Да это же пекарня, принадлежащая семье Аоки. Сапрыкин выскочил из комнаты и рванул ко входу.

Рыжий бесцеремонно выхватил коробку у служанки и открыл её, помимо рыбного пирога там обнаружился конверт на его имя. Он прямо руками оторвал кусок лакомства и, засунув письмо в зубы, побрел к себе.

— Федя-я-я! — укоризненно протянула главная дом работница.

— Пфофтите! — промямлил он. В комнате парень положил пирог на раскрытую тетрадь и, распечатав конверт жирными руками, принялся читать.

'Здарова, лоботряс!

Я тут обжился…

…

… Видел бы ты, какую я себе кореяночку отхватил в помощницы!

— Да кто бы сомневался! — прокомментировал Федя так, словно друг мог его услышать.

«И короче, началось аниме! Техники летают. Бам! Тыдыщ! Вжух!»

Парень лишь поджал губы и покачал головой.

«…А я ему как хрясь! Кровь во все стороны! Но щас он слуга мой».

— Погоди, чего⁈ — выпучил глаза Сапрыкин.

«Если не убью его, познакомлю вас».

— Нихрена не понял.

'Почту рабочую паси. Если всё будет ОК, увидимся скоро.

Всё, давай удачи, друг!'

Парень быстро прочитал короткое послание.

— Во дела-а-а-а, — протянул Федька, вытирая письмом жирные пальцы. — Береги себя, балбес! — сказал он, словно Арс находился рядом с ним в комнате.

* * *

После Чеджу воздух Владивостока был непривычен Безымянышу.

Прибыв, первым делом он заглянул в свой тайник, вытащил всё ценное и перепрятал на другом адресе. С собой Никто возьмёт бо́льшую часть скромных накоплений. Если, конечно, переживёт сегодняшний вечер. Всё забирать тоже не стоит. Жизнь странная штука, за последние недели японец еще сильнее убедился в этом.

В тот день, когда Ен впервые пришел к нему, парень не мог уснуть всю ночь. Фраза, что сказал его нынешний господин, не выходила из головы. «Твоя жизнь не принадлежит тебе!». Это было правдой. И чем сильнее он пытался задушить в себе этот голос, тем громче и убедительней звучали слова.

В конце концов, тогда еще Такеши принял себя. И принял единственно верное решение. Он вознамерился служить Ену, пока не спасет ему жизнь, пока не выплатит долг. Потом японец планировал уйти.

Может, с точки зрения Обата, это и глупый поступок, но с точки зрения Асакура — единственно верный. По материнской линии все его предки были знаменитыми самураями. Честь и служение у него в крови.

К тому же господин побил его. А у тех, кто сильнее, всегда нужно учиться.

Сразу после присяги его лишили всего. Свободы воли и даже имени. И если поначалу он тонул в непонимании, то уже через пару дней проникся. Понял и прочувствовал, это всё не просто так, а часть продуманной системы, которая точно сделает его сильнее. Японец уже ощущал в себе перемены. А уж после того злосчастного купания в море совсем доверился господину, и уже не думал уходить.

В пути его трясло, когда парень представлял встречу с отцом, но сейчас, сидя в комнате ожидания, уже ничего не боялся. Его здесь нет. Тут присутствует лишь воля господина. Его аватар, не более.

Когда позвали в кабинет, Безымяныш с интересом следил за отцом и дедом. Старик сильно сдал, а папаша в привычной манере начал орать.

Такеши отреагировал бы совсем иначе на всё это, но тот мальчишка ушел. Сейчас здесь стоял Безымяныш, и он четко понимал, как был глуп. Благосклонность Миура нельзя заслужить, смотря на него преданными щенячьими глазами. Обата понимают только язык силы, и сейчас Никто идёт по этому пути.

Неизвестно, чем кончится эта история, но парень точно сможет посмотреть отцу в глаза с вызовом, и лишь тогда тот примет его всерьез. Если для этого придется перебить весь свой бывший клан, так тому и быть. Ему плевать здесь на всех.

* * *

— Голосование! — объявила Ан Хи Ёнг. — Я за то, чтобы не мешать парню. Он веселый. Вы, горстка черствых старух, просто до жути боитесь перемен. Даже если они к лучшему. Русский предлагает сделать наших мужчин сильнее, не вижу смысла препятствовать этому. Или вы напугались своих мужей и сыновей?

— Я против! — решительно воскликнула Чанджа Мин, от возмущения щеки её тряслись. — Пока не пойму в точности, чего он хочет. Пока все эти маленькие мазки кистью его поступков не сложатся в единую картину, не позволю ему творить всё, что вздумается.

Сарантуя Ананд обвела женщин задумчивым взглядом, задержавшись дольше обычного на темном углу, в котором таилась шаманка.

— У нас тут и японцы есть, и китайцы, и вьетнамцы, и тайцы, — сказала она. — Монголы тоже когда-то были здесь чужаками. Мы умеем работать с гостями. Не понимаю, почему вы переполошились. Личное? Хорошо, это я пойму. Но не вижу никакой проблемы не дать шанс работать еще и русским. Никогда мы с ними не ссорились. Корейцев там, напомню, полмиллиона живет только официально.

Взгляды присутствующих скрестились на Кёнхи Кан. Самая молодая из совета сегодня вышла из образа скромняжки.

— Всё неизвестное и непонятное пугает, — сказала она куда серьезнее обычного. Ан Хи Ёнг улыбнулась. Старуха давно ждала, когда тихоня сбросит маску, хотя бы на одну речь. — Это свойство нашего ума помогало выживать человечеству тысячи лет. Мне не хватает опыта, и принимать решение порой приходится на инстинктах, либо обращаясь к практике предков. Спасибо архивариусам клана за это. Я нутром чую во всех его шагах глубинный смысл, и пока природа этих действий остается неясной, предпочту держаться от чужака подальше. И это при всей моей симпатии к нему. Пусть сначала поживет на острове подольше. Докажет свою полезность обществу как-то иначе, начнет с чего-то простого. А уже потом посмотрим, но пока я говорю ему нет. Пока…

Минхе хмыкнула. Четыре женщины посмотрели на нее.

— Что скажут духи? — вопросила глава совета в темноту.

— Духи сегодня не станут снимать груз ответственности с ваших плеч, — подала голос Мин Юн.

— А что скажешь ты? — не сдалась Минхе. — Что говорят твои вещие сны? Предчувствия? Гадания?

— Я не проводила обряды и не смотрела будущее, — соврала шаманка. — Если же совету интересно моё личное мнение, то я здесь солидарна с богиней. Остров принял его. Кто мы вообще такие, чтобы спорить с волей высших сил?

Все снова посмотрели на Минхе. Решающее слово было за ней.

— Мне он неприятен, — начала она с откровенний. — Это всем очевидно. Как и причина такого отношения. Но я не могу позволить эмоциям управлять собой. Мудрые главы кооперативов следят за циклами женщин и не пускают их в воду в эти дни, чтобы не привлечь акул. Так было во все времена. Даже в самые голодные дни. Холодная голова важна, чтобы не охладело тело, дабы на ужин была горячая похлебка. Поэтому я предлагаю перенести окончательный вердикт. Посмотрим, на что на самом деле способен парень. К тому времени разведка добудет больше информации. Тогда и примем решение.

* * *

Совет смог меня удивить. По всему городу стали попадаться листовки, что через два дня на университетской арене пройдет турнир. Поучаствовать могут все желающие. Так что мы, можно сказать, были в тренировочном лагере.

— У меня всё тело болит, — пожаловалась Джи-А, когда я выгнал её во двор на утреннюю тренировку. — Ты говорил, что это пройдёт.

— Рано или поздно, — усмехнулся я. — С завтрашнего дня тебе нужно изменить рацион.

— Зачем? — не поняла она.

— Я даю много взрывной нагрузки на бедра. У тебя очень хорошая фигура. Если не хочешь, чтобы ноги стали как мои и походили на две колоды, нужно снизить белки и углеводы и добавить больше жиров. Иначе нарастут лишние мышцы.

— Ладно, — как-то странно она на меня посмотрела. — А ты чего сам так мало тренируешься?

— Со дня на день бой. Хочу, чтобы тело было в форме. Нам очень важны результаты.

— Я тоже хочу участвовать, — сказала вдруг она.

— Нет, — покачал я головой.

— Но почему? — возмутилась девушка и даже разминаться перестала.

Вариант «потому что я так сказал» был бы самым правильным, но я, похоже, становлюсь мягче. Ох, не к добру это.

— Потому что ты одно из моих секретных орудий. Я не хочу, чтобы кто-нибудь хоть что-то знал о твоих способностях. Я свои-то скрывать планирую. Да и вообще, работаю сейчас над новым стилем. Всё, что там увидят зрители, через месяц-два уже перестанет быть актуальным.

— Ты поэтому заказал пистолеты?

— В том числе. Всё, хватит болтать. Вставай к стенке, — сказал я, взяв в руки пару теннисных мячиков. — Файербол, — дал я вводную.

В зависимости от того, какую роль играл шарик, менялась стратегия поведения девушки в случае попадания. Если мяч условлен за ледяной шип, то после того, как он угодит в живот, игра окончена. Если же это, например, каменный снаряд или огненный, можно продолжать. Тогда Джи-А должна окутаться щитом или отскочить, а может провести контратаку, в зависимости от того, что буду делать я. Ну и маленькая садистская пикантность, в любом из вариантов каждое попадание — это десять выпрыгиваний.

— Ау! — воскликнула она, ведь я обозначил бросок левой рукой, а метнул в итоге правой.

— Минус нога! Где доспех? Штрафные десять прыжков.

— Да блин! Ай!

— Не отвлекайся! Где уход? Где контратака? У меня руки пустые! Еще бонусные выпрыгивания. Завтра твои ноги скажут тебе спасибо.

Джи-А недовольно засопела. Ей вот почему-то было необходимо сначала нахватать штрафов, а только потом она просыпалась и начинала концентрироваться, почти не совершая ошибок в дальнейшем, пока усталость не возьмет вверх, но там уже и штрафы снижались вполовину.

В такой вот игровой форме, кнутом и пряником, мы нарабатывали рефлексы. Я оттачивал её навыки так же, как точу лезвие сабли. Ведь они обе моё оружие.

Глава 14

Университет Чеджу был довольно популярен в Корее в силу своей удаленности. Самые своенравные детишки сваливали подальше от родительского контроля. Здесь не было большого перечня специальностей. Всё прикладное, то, что можно пощупать на острове руками.

Социология, естественно, геология с упором в вулканологию, океанология и пара мелких направлений. Одно из них, как зовут местные, «хэнёлогия», на самом же деле группа ученых и студентов вот уже полвека проводит тесты над ныряльщицами и обычными людьми, изучая пределы человеческого организма.

Например, они выяснили, что нормальная температура тела у хэнё тридцать семь градусов. После ныряния в десятиградусной воде градусник показывает цифру двадцать семь, а в норму температура приходит всего за полчаса. Конечно, с такой жизнью съедать они должны как минимум три тысячи калорий в день, охренеть как много даже для семидесяти килограммового мужика, а тут женщины по пятьдесят кило всего.

Что интересно, здесь к студентам относились куда адекватнее, чем в моей предыдущей реальности. Никаких квот в четыре пятерки и три четверки на группу. Насколько знаешь, столько и получишь, с поправкой на посещаемость и межличностные отношения, конечно.

Вот в эту прекрасную обитель науки мы и пришли. Большое здание цвета белого песка трудно было не заметить. Нас провели по широким коридорам в самую дальнюю часть. Там за стадионом расположилась небольшая арена, огороженная прозрачным стеклом площадка.

Её кольцом охватил малый наблюдательный зал, для ближнего круга болельщиков, а вокруг него уже расположились трибуны.

Народу было достаточно. Местные студенты, приезжие, куча туристов, пара заинтересованных педагогов и простые зеваки. Во время учебного года турниры не редкость, а вот в период экзаменов в первый раз. В конце зала стояли кассы букмекеров, по бокам от них терминалы, если не хочешь ждать очередь, можно оплатить и там.

— Идём, — я кивнул на стойку регистрации, и сразу после нехитрой процедуры меня добавили на табло. Я стал как раз тридцать вторым участником. Всего три ранговые группы, что и логично. В моей, самой слабой, восемь человек. Потом перещелкаю еще двух чемпов четвертого и третьего ранга, и дело в шляпе.

Вылезли первые пары. Мой соперник некто Цугуми Исигуро. Японец, значит.

— Что-нибудь знаешь про него? — спросил я у Джи-А.

— Свободный род средней руки. Занимается пассажирскими перевозками до Японии и обратно. Ничего особенного.

— Возраст, чаги. Мне интересна древность рода, клал я на их бизнесы.

— А, прости, — улыбнулась девушка. — Это всё твои тренировки. В общем, молодой род. Отпочковался от какого-то клана полсотни лет назад.

Я расслабленно выдохнул. Значит, сюрпризов быть не должно.

— Жалко, Безымяныша с нами нет, — сказал я. — Ему бы было полезно посмотреть.

— Так купим потом записи, — пожала плечами Джи-А.

— О! И такое можно. Тогда, конечно, купим. Пошли сделаем ставку.

У меня осталось что-то около четырехсот тысяч рублей. То есть почти восемьсот тысяч местных вон. Есть одна проблема. Именно столько я должен больнице. Всё-таки мы иностранные граждане, и ценник здесь для таких кусачий, особенно учитывая отсутствие страховки. Так что если я проиграю, мало того, что без денег останусь, так еще и в долгах.

Коэффициент на предстоящий бой на меня был четыре с небольшим. На выход в полуфинал ранга — шесть, ведь сюда еще плюсуется шанс на травму или отказ от дальнейших схваток. Финалистом группы меня видят за двадцатку. Победителем в чемп-чемп схватке за тридцать пять, а вот триумфатором всего турнира — семьдесят.

Я прикинул. Если ставлю максимум, то получу двадцать восемь миллионов рублей. Это решит часть моих проблем. Когда люди увидят мой стиль, кэфы, с одной стороны, могут упасть, ведь он странный и непредсказуемый, а с другой, подскочить, ведь я не планирую использовать табур.

Твою мать, и что делать?

— Много наших, — кивнула Джи-А на турнирную сетку.

— Ананд, Кан, Чон, Мин, Ёнг, — начал про себя читать я. Да тут представители каждой семьи совета! Понятно, что вряд ли, основной ветви, но мало ли. — И калечить-то их сильно нельзя, — разочарованно поджал я губы. — Обидятся еще.

— Будь осторожен, — сказала вдруг Джи-А.

— Ты чего? — обернулся я на неё. — Да даже ты тут никого не почувствуешь.

— Не все из них пришли на спарринг. Веселиться сюда явился только ты, — серьезно сказала она. — Будь осторожен, — снова, но на этот раз куда тверже повторила она, глядя мне в глаза.

— Хорошо, — спокойно проговорил я с такой интонацией, чтобы девушка точно поняла, я отнесся к её словам серьезно. — А теперь давай потратим всё, что у нас есть.

— За аренду мы еще на два месяца вперед заплатили, — сказала Джи-А. — Так что на улице не останемся, — засмеялась помощница.

Я решил раскидать всю сумму, на каждую из ставок, при этом по ходу турнира докидывая по изменившимся кэфам. Так будет лучше всего. С голой задницей точно не останемся. Уменьшение прибыли уравновешивается снижением рисков.

Кинул пятерку на победу в первом бою, десятку на выход в полуфинал, пятнашку на финал, двадцатку на выигрыш с чемпом четвертого ранга и остальные триста пятьдесят тысяч на победу в турнире.

Я сходил в раздевалку, где подобрал себе новенький костюмчик с логотипом университета. На выбор имелось две модели. Первая серого цвета с полимерными наплечниками, защитой паха и шлемом из необычного сплава, но не пластик. Мне больше приглянулся второй, походил он на самбисткий, такие же широкие штаны, куртка-самбовка, перчатки с открытыми пальцами и шлем. Я взрезал рукав, так и думал, внутри особый защитный слой, немного смягчит осколки, ожоги и прочие последствия техник, если слетит доспех.

Перед началом поединков трибуны были заполнены почти полностью. Арену окружал ограничитель Сахарова, так что некоторые зрители подходили вплотную к стеклу, не боясь, что им оторвет голову какой-нибудь техникой. В ринг вошел рефери, упитанный мужик в черных штанах и рубашке без рукавов. Он выдал бойцам дежурные указания, и бой начался.

Я смотрел внимательно. Кто-то из них станет моим следующим соперником. В целом схватки нескучные, но и суперзрелищными их не назовешь. Никого особо опасного не увидел, но и совсем неумех не было. В общем, серединка на половинку.

Наконец, объявили меня. Я вышел, помахал Джи-А и вип-трибуне, где заседал совет.

Противником был длинноволосый японец. Лицо худое с острыми скулами, глаза выразительные, он как будто пытался разозлиться на меня.

— Внимательно слушаем команды! — грозно объявил рефери. — Бой!

Я неторопливо направился к оппоненту, он же бросился вприпрыжку, посылая в мою сторону широкие режущие водяные полосы. Ага, стихия понятна. Впрочем, меткостью парень не отличался, мне даже уворачиваться не пришлось, достаточно сменить направление движения.

Японец вскинул руку, и в воздухе начала формироваться дрожащая волна. Прямо кусок буруна вырезанный метра четыре в ширину и высоту. Интересно, такого еще не видел. Пока техника формировалась, я спринтанул в обход, и во время активации рванувшая вперед вода лишь ноги мне намочила. Да, с расчетами он явно ошибся.

Расстояние между нами было уже шага два. Я сделал уклон от водяного хлыста и откинулся назад от ледяного клинка почти как Нео в «Матрице». Вернулся на ноги и уже подсел для прыжка на противника, когда он отскочил, пуская волну пара. Охренеть!

Я только и успел распластаться на земле. Если бы не шлем, кожу головы мог бы и обварить. А так вроде ничего не задел. Вот ведь, какой-то нуб чуть меня не подловил.

Я разозлился на ситуацию и вынырнул из облаков уже развевающегося пара. Цугуми попытался создать между нами водную стену, но я двумя ногами прыгнул в неуспевшую сформироваться технику. Конечно, финт на грани, секундой позже, и меня тут могло размотать, как минимум выбить из водяной стены или вверх подбросить, как максимум просто раздавить внутри.

Но риск оправдался, я влетел в парня и опрокинул его на песок. Тычок ногой под ребра. И десять быстрых и злых локтей в затылок, чтобы пространства для думанья не оставить. Японец все же развернулся, чем еще больше усугубил своё положение. Я сел сверху, зажал его корпус бедрами и осыпал еще два десятка ударов по голове, пока доспех не слетел. Один формальный тычок в нос, и парень сдался.

Легчайшая двадцатка! Приняв поздравления от Джи-А, я поставил выигранное на свой выход в полуфинал по новому кэфу. Он упал до пяти.

— Со стеной пара был опасный момент, — посыпала помощница соль на рану.

— Пустяк, я видел каст, — отмахнулся я.

Следующий бой был против местного парня.

— Мой кузен, — шепнула Джи-А. — Даже не знаю, через каких тетушек-дядюшек.

О! Этого надо отделать с особой эффективностью. Табур у него редкий — каменный.

Мосасу Чон оказался одет в прожжённую белую куртку и, несмотря на то, что был старше на три года, выглядел едва ли на пятнадцать. Щуплый, маленький. Даже жалко его будет бить.

— Бой! — скомандовал судья, и я побежал вдоль стены, чтобы запутать парня.

Кореец, видимо, смотрел мою схватку. Не хотел со мной сближаться. Швырял издали каменные диски. Я же с легкостью от них уворачивался. А когда уловил ритм и время каста, стал сокращать расстояние, раскачиваясь и делая рывки из стороны в сторону.

Каменные пики подловили бы меня, если бы были чуточку меньше, а такие бандуры я не просто обошел, но еще и оттолкнулся от них и сделал суперменпанч, ударил правой в лоб. Тут же нырнул в ноги, оказался за спиной и швырнул доходягу прогибом. Доспех доспехом, но башкой в землю и под ним не слишком приятно врезаться.

Впрочем, мальчонка удивил, он вылетел на каменном столбе, из-за чего я свалился. Сразу же ушел перекатом, так как большие булыжники начали падать с неба в хаотичном порядке. Мосасу просто не успел прийти в себя и бил по площадям, разменивая ману на время.

Я решил исполнить совсем безумный трюк и, разбежавшись, стал прыгать по сыплющимся с неба булыжникам. Будь они круглой формы, у меня ничего бы не вышло, но эти-то прямоугольные. Вот и неожиданный минус техники выявил, спасибо мне потом должны сказать.

Парень только и успел выставить каменный щит. Натуральную такую линзу, но мне побоку. Я в него всей массой влетел, и парнишка рухнул спиной на землю. Я приземлился сверху. Доспех энергии спружинил, по ощущениям, как на матрас спрыгнул.

Подняться я сопернику не дал. Бил и швырял. Ближних техник защиты у него не было, потому он лишь покрывался испариной и терпел, пока доспех не слетел. А вот сейчас будет фокус.

Мосасу выбросил стандартный каменный кулак. Я нырнул, вцепившись ему в пояс, одним движением развязал и сдернул. Ушел перекатом от каменной пики. Хлестнул его куском ткани по лицу. Пригнулся от диска. Впечатал костяшки в защитную пленку. Вот блин. Восстановил.

Раз! Раз! По блоку. Вот и всё, снова защита спала. А теперь как в фильме с Джекки Чаном. Парень снова выбросил каменный кулак, сильно провалившись вперед. Я же с зашагом накинул ему пояс на шею и, оказавшись спина к спине, натянул. Услышал хрип, Мосасу повис и захлопал в знак сдачи. Я дождался, когда рефери поднимет руку, и выпустил пояс из ладоней.

Бросил взгляд на вип-трибуну. Минхе даже с места встала. По взгляду не понять, что у нее на уме.

Имеющиеся сто шестьдесят я под коэффициент десять загнал на свою победу в финале. Более полутора лямов почти в кармане.

— Ты как, не устал? — спросила Джи-А. Она вытерла мне лицо невесть откуда взявшимся полотенцем и дала бутылку воды.

— Да всё в порядке, — ободряюще улыбнулся я. — Только разогрелся.

Лукавил, конечно. Но после двух недавних сражений за жизнь все эти схватки не казались слишком уж тяжелыми.

Глянул на таблицу. Ананд имеют все шансы занять первое место в третьей категории. В четвертой выигрывает Кан. Брат Кёнхи. Той самой молодой девчонки из совета. Блин, вот с ним точно надо аккуратнее. Всё-таки родной братишка. В финале своего ранга предстоит сразиться с членом рода Ёнг. Внучок ехидной старухи, которого звали Чи.

Перед боем с ним возникла заминка. Рефери приказал заменить противнику шлем. У него там рваная полоса от какой-то техники осталась. Интересно, а я и проморгал, когда его так зацепили.

Коротковолосый кореец улыбнулся мне и поднял руку в приветственном жесте. Вот это я понимаю, нормальный пацан. Не буду его мучить. Я ответил на любезность и, как только реф махнул, рванул вперед.

Стандартный огненный табур парня не представлял для меня опасности на этом ранге. Хотя выглядели техники эффектно. Огненная стена. Пылающая яма. Испепеляющая волна. Всё это я обходил легко, а вот когда из земли вынырнул огненный дракон, я чуть не поджарился до хрустящей корочки.

Лишь на секунду засмотрелся на красоту навыка. Редко такое встретишь. Чтобы пасть древнего змея прямо с глазами и огненными зубами. Ловушка внимания долбаная!

Когда фигура начала опускать голову, я сразу понял, дело пахнет керосином. Мне бы выждать секунду, чтобы в самый последний момент уйти в противоположную сторону от направления пламени. Но я дурак, сразу рванул, и исторгнутая драконом струя огня начала догонять меня.

Так быстро я еще не бегал. Шлем затрещал от жара. Выскочив из радиуса действия техники, я скинул загоревшуюся куртку. Чи Ёнг тоже засмотрелся на представление и дал мне пару секунд оправиться от шока.

А ведь это охренеть какая затратная техника. Уже третья схватка. А что если…

Я не стал сокращать дистанцию и сделал вид, будто забоялся. Соперник начал швырять файерболы, сначала одиночные, а потом и пачками, чтобы подловить меня. Ага, базовый навык, а это значит, силы он всё-таки экономит. То есть его доспеху не так много ударов сейчас надо.

Я открыл рот, делая вид, что уже задыхаюсь. Оппонент осмелел, стал поджимать меня и сам сближаться. Ведь чем меньше расстояние от руки до цели, тем сложнее увернуться от огненного шара.

А вот сейчас мы не увернемся. Слегка подставимся. Файербол задел по касательной, и штанина загорелась. Одной рукой я принялся шлепать её, а второй уже зацепил большим пальцем шлем.

Парень с улыбкой на лице рванул добивать, выпустил шар огня, но я сшиб его шлемом, следующий также принял на уже горящую экипировку и бросил навстречу третьему. А вот и дистанция одного рывка.

Я прямо успел считать понимание ситуация в глазах Чи Ёнга. Раз — расстояние между нами сокращается. Два — страшнейший оверхенд прилетает корейцу в челюсть. Три — следом летит апперкот с другой руки.

Колено в прыжке. Джеб, кросс, хук — бессмертная классика. Левый по печени. Защита слетела! Правый прямой в челюсть, и аккуратно поймать заваливающееся тело. Спасибо за миллион, дружище!

Я осторожно положил парня и поклонился поверженному противнику. Когда вышел, Джи-А вручила мне новую куртку.

— Не обжегся? — с беспокойством в глазах спросила она и принялась меня всего осматривать.

— Да брось, я бы почувствовал, — отмахнулся я. Хотя опять же слегка соврал. Волосы на ноге опалил, да и небольшой ожог все-таки есть, но ничего критичного.

Подошел к терминалу ставок, и вот тут случилась парадоксальная вещь. Несмотря на все, что я показал, коэффициент на мою победу вырос. Похоже, в этого Хун Кана очень сильно верят. Видимо, они поняли, что я вообще ни при каких обстоятельствах не буду использовать табур и решили, что уж его я точно так не пройду. Сложил триста с первой ставки и миллион шестьсот со второй и загнал всё под коэффициент сорок.

Схватил Джи-А за плечи и радостно затряс, чтобы сбить градус ее серьезности. Если я сейчас выиграю, то смогу сделать все, что задумал. Черт, да это охренеть как круто!

— Чаги! В Россию бизнес-классом полетишь! — зашептал я ей на ухо.

Я перевел взгляд на вип-трибуну, но там осталось только четыре фигурки. Отсюда было не разглядеть, кого не хватает.

— Хорошо дерешься, — раздался за спиной голос Кёнхи Кан. Ага, самая молодая из совета, помню.

— Госпожа Кан, — поклонился я.

Она отвела нас в сторонку.

— Могу я попросить тебя, — начала она. Взгляд серьезный. Совсем не похожа на ту тихоню, которой прикидывалась во время первой встречи.

— Конечно, всё, что будет в моих силах.

* * *

Чан Кан не смог усидеть дома. Подбил среднего внука, и двенадцатилетний Джин при всех стал канючить, что не может пропустить триумф брата. В итоге родня начала перекидывать друг другу обязанность по сопровождению как горячую картошку, и старик спас всех. Выглядело это как одолжение.

Он посадил внука перед собой на мопед.

— Держи крепко. Я буду скорости переключать. Ты рули. Когда скажу «газ», рукоятку справа на себя выкручивай. Скажу «скидывай» — от себя. Сцепление — вот этот рычажок слева.

Радости мальчугана не было предела.

— Деда! — едва сдерживаясь, чтобы не улететь в стратосферу от счастья, он провернулся на сиденье и обнял старика.

— Только родителям тс-с-с! — приложил Чан палец к губам. Парнишка схватился за руль. — Не напрягайся ты так. Не тяжелый аппарат. Всё, сейчас сцепление выжимай. Я скорость щелкаю. Тихонько отпускай и газу добавляй одновременно.

Мопед тронулся с места, и парочка весело помчалась, заставляя прохожих шарахаться, а других участников движения замедлять скорость. Когда даже такой мелкий двухколесный транспорт виляет по дороге, невольно выжмешь тормоз.

Внук был в восторге. Еще больше он впал в экстаз, когда они прибыли на арену. Так орал, болея за брата, что уже сорвал голос. Только вот дед все поединки смотрел с каменным лицом будто оживший харубан и особенно хмурился, когда выступал тот странный белый, что не использует табур. И лишь когда Хун вышел против чужака, старик улыбнулся.

Старший внук поправил шлем и бросил на него взгляд. Чан кивнул.

— Не подведи, внучок, — тихо прошептал он.

* * *

Разговор с Кёнхи оставил меня в задумчивости. Впрочем, выходя на бой, я выбросил все лишние мысли. Семьдесят шесть миллионов на кону. Хотя деньги это ничто. Перспективы. Возможности. Реальный шанс исполнить задуманное. Это всё уже почти у меня в руках. Точнее, в руках у Хун Кана. Осталось только вырвать это из его ослабевших ладоней.

Кореец смотрел на меня как-то странно. Это не выглядело грозно. Скорее немного пугающе. Не в том смысле, что мне стало страшно. Нет. А в том, что человек неадекватен. Он выглядел словно обожравшийся грибов викингский берсерк.

— Бой! — объявил рефери. И с первой же атаки, я понял — ублюдок вознамерился меня убить!

Глава 15

Не люблю холод. Вернее, не так. Я люблю его в меру. Прогуляться в солнечный морозный денек всегда в радость. Полепить снеговика с младшими, когда выпал первый липкий воздушный снег, тоже здорово. Сидеть у камина холодными вечерами и читать вообще блаженство. НО… не полгода. Устаешь мерзнуть.

Когда сплошная стена ледяных пик заполонила весь край площадки, я услышал дружный испуганный вздох всех зрителей. Парень не сдавал экзамен. Он уже давно не четвертый ранг.

И не сказать, что выжил чудом. Это была заготовка из восьмого класса. Я тогда выхватил несколько раз от старшака Лёни Дубровского. Не было спасения от его ледяных копий. Я доставал дядь Пашу, пока он мне не выделил человека из охраны с таким же табуром.

Месяц по несколько часов в день я учился бороться с этим навыком. Решение задачки лежало на поверхности. У каждой пики заданная техникой длина. Если ты её сломаешь, то в тебя упрется не острый огрызок. А это не так страшно. Проблема лишь подловить момент. Есть около секунды, чтобы нанести один точный удар.

Леню Дубровского я победил. Потом мы даже приятельствовали. Насколько вообще восьмиклассник может задружиться с десятиклассником. Сейчас у меня перед глазами стояло офигевшее лицо старого знакомого. Всё как в тот раз. Тот же тупой конец льдины, уперевшийся в подбородок. Тот же холод и та же довольная ухмылка. Разница лишь в том, что в прошлый раз эта было одно копье, сейчас же лес.

Очевидно, что табур я не использую. Так же ясно, что подобный навык убил бы меня. Никакой одаренный, кроме некроманта, не спас бы после такого, но повелителей мертвых сейчас по официальной информации нет. Вывод прост. Парень хотел моей смерти. Значит, вне зависимости от слов Кёнхи, Хун не оставляет мне выбора.

Лес ледяных копий исчезает по-разному. У кого-то он держится долго, пока не растает, у других развеивается почти мгновенно. В этот же раз ледышки стали с хрустом распадаться.

Я оказался скрыт еще на несколько секунд, обползая завалы словно бурелом в лесу. Противник так тщательно вглядывался в место моей предполагаемой гибели, что попросту не заметил движение на периферии угла обзора, а когда заметил, не смог поверить. Просто не успел осмыслить и среагировать.

Тех двух секунд мне хватило с лихвой, чтобы сблизиться. Защитная техника до конца не сформировалась, и в доспех энергии прилетел сдвоенный удар с разножки по голове. Следом пара по лицу и смещение.

Пространство передо мной расчертил морозный веер. Колючий холод заставил закашляться. На контрасте с местным теплым воздухом неожиданный глоток зимы сбил пыл моей атаки.

В меня полетели ледяные шипы. Пришлось показывать чудеса акробатики. Уклон. Нырок. Упасть, перекатиться. Балетный выпрыг с проворотом в воздухе. Рывок по диагонали. Маятник. Прыжок. В этот момент Джи-А должна смотреть на меня и осознавать, как на практике работают все те упражнения, что я в нее вбиваю.

Так, сейчас будет какая-то жопа, чувствую мощный выброс энергии. Я внезапно перестал сокращать дистанцию и рванул подальше от противника. Бежал прямо в стену, потому что стекло отрежет любой навык, а там и вильнуть смогу.

С неба посыпались гигантские ледяные пики. Они вонзались, словно мгновенно вбитые сваи. Земля от этого содрогалась. До стены оставался один прыжок, но тут ледяшка упала впереди, и я на полной скорости влетел в нее.

В ушах зазвенело. Картинка пошла темными и красными пятнами. Когда разум вернулся, сообразил, что из жизни выпало секунд пятнадцать, это точно. Потому что от места падения я был в нескольких шагах. Более того, стоял на ногах.

Как и предполагал, стекло отрезало каст. Но после него в меня еще два навыка прилетело. Спасибо рефлексам. Что бы ни случилось, нужно двигаться, только это и спасло в моменты беспамятства.

Я сплюнул кровь. Провел языком по зубам. Вроде не шатаются. Но левую половину лица не чувствую и щеку изнутри порвал, да и челюсть болит. Ну всё, урод, тебе хана!

Я побежал как Суперсоник. Огромные ледяные блоки, оставшиеся от техники, помогали мне укрываться от других абилок Хуна. Я петлял между ними словно авто между флажками.

Когда вылетел на ударную дистанцию, на меня неслось огромное ядро. «Я матадор!», — молнией промелькнула мысль. Шар управляем, понятно по движению кистей противника. А это куда лучше, чем если бы он был самонаводящимся.

В такие моменты нужны стальные нервы. Это как смотреть в дуло пушки, перед тем как она выстрелит.

Ждём. Я слышал, как песок скрипит под шаром. Ждем. Трибуны затихли. Ждем. Собственное дыхание оказалось таким тяжелым. Ждем. Рывок влево, вправо! Шар вильнул, потерял в скорости. Вот теперь его можно обтанцевать. Уклон с поворотом на одной ноге!

Есть!

Ядро летит дальше, а я снова прорываюсь к корейцу. Только вот он все еще держит шар. Секунду тратит, чтобы разорвать связь с техникой, но я уже рядом. Когда парень встряхивает кистью, я пробиваю колено в голову.

Он падает и перекатывается назад. А когда вскакивает, я уже за спиной. Раз-два по почкам. Смещение. Бам по печени с левой, и тут же правой в голову. Рывок в сторону. Ледяная катана вспарывает воздух. Удар ногой в колено. Локоть в голову. И апперкотом вернуть падающего на ноги. Правый в нос. Нырок в ноги, переход за спину. Закружить, разбалансировать. Навалиться всем весом. Приземлить в песок.

Парень стал покрываться инеем. Я отпрянул. Хун поднимался. Охренеть! Он что, аватар стихии?

Ты чего удумал, засранец⁉ Эти трюки не для твоего ранга!

— Хрен тебе! — заорал я, вколачивая удары с молниеносной скоростью.

Я не заметил, когда защита слетела, но кулак ударился в очень твердое и холодное лицо. Техника не успела завершиться. Со звоном разлетелись ледяные зубы. Наверное, если бы он успел закончить, то я бы не смог нанести ему урон. Но теперь сорвал каст, и парень начал обратно приобретать нормальный цвет.

Я бросил мимолетный взгляд на вип-трибуну. Не думаю, что Кёнхи до конца понимала, о чем просила.

— Я хочу, чтобы ты избил моего брата до полусмерти, — сказала она мне. — До самой грани. Чтобы вот еще чуть-чуть и лекари не успеют. Чтобы он навсегда запомнил этот бой. Чтобы…

— Не знаю, в чем он провинился перед вами, да и не моё это дело. Решение не из легких. Вероятно, проступок серьезный. Не представляю, какой внутренней силой нужно обладать, чтобы пойти на такое во благо брата. Я помогу вам, если, конечно, смогу рассчитывать на ответную услугу.

Я влепил парню легкий апперкот. Теперь удары должны быть быстрыми, но слабыми. Мне нужно как можно меньше вибраций для мозга, но как можно больше урона на лице.

Ублюдок однозначно духовитый парень, а значит, не сдастся просто так. Главное — давать ему надежду, что вот-вот он выбросит что-нибудь смертельное. Тогда Хун будет цепляться за реальность, и как осёл пойдет за этой морковкой.

Правый прямой смял его переносицу как мачту бумажного кораблика. Легкий левый по печени, не включая в удар бедра, чтобы он прочувствовал тычок без табура, но при этом не сложился пополам. Вот теперь надо взять паузу, как будто я застоялся на ногах.

Сплошная волна холода выплеснулась из ладоней Хуна. Прошла по касательной, даже куртка инеем покрылась. А лоукик по голени не хочешь? Бам! Гримаса боли исказила лицо парня. Вокруг рта уже был кровавый ореол от стекающей из носа крови.

Пинок в колено, чтобы сильно не вертелся. Попрощайся со связкой, засранец! И тут же локоть в голову. А то что это, только нос и рот кровят. И еще один локоть уже с другой руки. О как быстро гематома под глазом выскочила.

Опять застрять в движении. Чего это он там кастует? Ледяной шарик. Хм. Да пусть даже попадет по мне. Так я его подбодрю и подольше побить смогу. Хун умудрился направить подарочек в голову, но я сократил разделявшее нас расстояние, чтобы погасить силу удара, и закрыл челюсть плечом.

Больно, но терпимо. А теперь играем дальше. Хрясь в сломанный нос. Почувствуй себя Красным Королем Рори Макдональдом. А теперь с ноги пресс проверим. Ух, вообще не держит. Чуть не вывел парня из строя. Вон как ртом воздух хватает.

А теперь легкие джебы в лицо, чтобы подразбить и хорошо взболтать всё это месиво. Не, не падай, друг. Вот я устал тебя колошматить, опустил руки на ноги. Пытаюсь отдышаться. Ну же, атакуй. Ага, хороший песик, послушный. Молодец.

Уклон от ледяных серпов, и лоукик по бедру. Пинок в другое колено. Еще на одну связку меньше. И снова я встану, как будто устал. Ты чего удумал? Сморкнуться кровью решил с гематомой? Ой дурак! Второй глаз тут же заплыл, туда попал воздух.

Потроха еще немножко поотбиваем, и можно заканчивать. Я закачал маятник как Тайсон, обстукивая корпус парня. Печень, селезенка, почки. В живот для полноты картины.

Он уже даже не дышал, а хрипел. Ладно, ты своё наказание уже получил. Я пробил чистейший удар, полностью довернув кисть и развернув стопу. Такие четкие панчи можно пробить только по груше или совсем измотанному сопернику.

Хун упал и затрясся в судорогах. Глухой нокаут. Перелом челюсти и сотряс обеспечены.

* * *

Чан Кан думал, все окончится одной атакой, но белый каким-то чудом пережил начальный спурт. Потом еще несколько раз оказывался на грани, но выживал. А затем Хун начал сдавать. Все-таки уже которая схватка подряд.

Внук не был жестоким. Он заставил себя возненавидеть противника. Может, если бы он бился с холодной головой, то и победил бы, но на эмоциях он выбрасывал слишком энергозатратные техники. И вот его начали избивать.

Сухая ладонь старика легла на глаза Сунга.

— Не смотри, мальчик мой, — дрожащим голосом проговорил старик, и внук перестал пытаться сбросить ладонь.

Избиение продолжалось долго. Слезы текли по сморщенным щекам Чона. Это он виноват! Белый не обходился так жестоко с другими противниками, значит, мстит за попытку убийства. И это его вина. Нельзя было действовать так поспешно. Старый дурак!

Чон бросил взгляд на вип-трибуну. Кёнхи стояла у самого края, мужчина встретился с ней взглядом и вздрогнул. Внучка смотрела ему в глаза. Она всё знала, и произошедшее было наказанием для него и для Хуна.

После финального удара Хун рухнул словно мертвый и начал трястись. Выглядело ужасающе. Сердце старика закололо. Свободной рукой он оперся о поручень у ограждения. Дыхание перехватило.

Чон больше всего на свете любил своих внуков, Кёнхи это знала и ударила по самому больному. Плечи старика затряслись. Если бы не Сунг, он мог бы и разрыдаться. Сердце его совсем не так черство как в молодости. Теперь старейшину на эмоции могла выбить любая мелочь. А тут…

* * *

После боя возникла большая пауза. Кёнхи подошла к племяннику и деду.

— Хуна увезли в больницу. Жить будет. Но на реабилитацию уйдет много времени.

Сунг обнял тетю.

— Ненавижу этого Ена! — чуть не плача протянул мальчик. Глаза его и так были покрасневшие от недавних слёз.

— Жизнь жестока, — сказала Кёнхи, ласково провела рукой ему по волосам и глянула на деда. Старик Чон смотрел на неё теперь совсем иначе. Не было во взгляде и тени снисхождения. Перед ним отныне стояла не внучка. Впервые он увидел перед собой главу клана Кан.

— Да, — по-стариковски покивал дед. — Кто бы мог подумать, что всё так обернется.

— Любой, кто согласился на участие в подобном, — ответила девушка. — К бою нужно готовиться тщательно. Изучать противника заранее.

— Да, — вздохнул старик Чон. — Просчитаться очень легко.

— Это станет уроком всем, — печально протянула Кёнхи.

* * *

Джи-А не знала, что сказать и как себя вести. Она внимательно следила за каждым моим жестом. Ей было интересно, как я отреагирую на содеянное. Вынужденная жестокость не стала чем-то новым. Я чувствовал, в прошлых жизнях приходилось делать вещи и похуже. В конце концов, удалось выбить благосклонность одной из пяти, в моей ситуации это критически важно.

— Семьдесят шесть лямов у нас в кармане, — улыбнулся я девушке, выводя её из задумчивости. — Можем потратить всё, либо не рисковать.

— Я бы лучше сохранила то, что есть, — помедлив, сказала Джи-а.

— Да. Наверное, ты права, но ведь коэффициент растет. Уже сотня! Похоже, все считают, что у меня сил не осталось.

— Еще бы, — ухмыльнулась помощница. — Ты же с арены чуть ли не на четвереньках выползал.

— Я слегка подыграл их ожиданиям, — подмигнул я кореянке.

— Ты лис. Не хотела бы я быть твоим врагом.

— И не надо, чаги. Такую красотку убить у меня рука не поднимется, а значит, придется посадить тебя в мою личную тюрьму. Хотя… — тут я мечтательно уставился вдаль. — Я, ты, наручники…Ау!

Девушка больно ударила меня кулаком в плечо.

— О бое думай! Аин серьезная противница. И тебе не очень подходит.

Ну да, видел я бои. Молния вообще самая непредсказуемая специализация, а уж в замкнутом пространстве арены и подавно. Пока нет понимания, как без табура противостоять бойцу третьего ранга.

Надеюсь, эта девчонка хотя бы немного испугалась. Я бы после увиденного точно заволновался. И сделал бы все, чтобы со мной не случилось того же самого. Значит, она куда сильнее будет опасаться моего выхода на ближнюю дистанцию. Надеюсь, мне удастся вынудить её потратить всю ману.

Ладно. Всё или ничего. Я оставил семьсот тысяч на больничные расходы и зарядил оставшиеся семьдесят шесть миллионов на свою победу.

Из-за суммы выигрыша перед выходом у меня даже начался небольшой мандраж. Стоило многих усилий взять себя в руки.

Так, сколько там циклов адреналинового выброса уже прошло? Три, получается. Причем, если у меня это были короткие выбросы, скорее спортивного характера, то, у противницы вряд ли столько опыта схваток и экстренных ситуаций. Она только одну жизнь живет, да и двадцать лет всего. О каком опыте вообще речь идёт?

Да, я её именно в этом аспекте сломаю. А как еще побеждать электрика, непонятно. Я его даже ударить не смогу, они же как коты на шерстяном одеяле, при контакте бьются током.

— Начали! — крикнул рефери.

Аин сложила раскрытые руки у бедра. Вот никогда этой фигни не понимал. Ну зачем ты сигнализируешь сопернику, какой именно навык будешь применять? Все со школы еще знают, так заклинатели электричества сжимаются перед тем, как скастовать длинную молнию.

Я сделал два коротких шажка и подсел для прыжка. Когда с рук кореянки сорвалась вспышка, ушел кувырком. Страшно. Жесть как страшно. Самая быстрая из стихий. Да и этот треск по нервам режет, а у некоторых еще и слабый гром после бывает. Здесь по ушам не било, и на том спасибо.

Противница пустила пару электрических дуг, пришлось исполнять цирковые пируэты. Она спешила. Не давала приближаться. Спамила навыками часто и метко. Сложнее всего уходить от «кары небес». Молния ударяла сверху, и не было никаких предпосылок. Нельзя стоять. Всегда в движении. Если бы не моя чуйка, точно бы попался.

Эх, жалко с Безымянышем не успели нормально потренироваться. Сейчас оказался бы готов ко всей этой вакханалии. Я почти добрался до Аин, но она ударила в землю ладонью, и от нее разошлись хаотично плавающие электрические трескучие сгустки. О! Это мы знаем. Еще во второй Дьябло у скарабеев такое видали. Бесячий навык.

Пока я прыгал, кореянка решила рискнуть и начала долгий каст. И ведь успела стерва! С её ладоней сорвалась шаровая молния. Вот черт! Самонаводящаяся. Я почти добрался до противницы, но увидев такой подарочек, развернулся и драпанул к ограждению, меня могло спасти только стекло.

Молния была настолько близко, что в её треске мне мерещился шепот: «Не уйдешь!». Хоть бы стекло оказалось таким, как я думаю. Хоть бы стекло попалось такое! Я прыгнул и, оттолкнувшись от поверхности ногой, сделал сальто назад. Техника ударила в барьер и потухла.

Фух, пронесло. Я распрямился улыбаясь, но ухмылка тут же слетела с лица. С ладоней Аин сорвалась новая самонаводящаяся сфера. Я вжался в стену, попробую уйти в последний миг.

— Твою мать! — выругался я, видя, что она пускает еще одну шаровую трескучую гадину. От двух так не уйдешь. Техники затратные, девчонка сильно рискует, но и мне с подводной лодки деваться некуда.

Я рванул на первую молнию и на полной скорости ушел в перекат за секунду до контакта. Кореянка уже призывала третью преследовательницу. Вот ведь неугомонная.

Я несся на шар электричества, а за спиной с треском летел еще один. Что было сил оттолкнулся от земли и ушел в воздушный пируэт. Две техники столкнулись подо мной с яркой вспышкой. Я кое-как приземлился и перекатился. Тут же распластался на земле, молния пролетела надо мной.

Я вскочил, и шар энергии рванул следом. Я пробежал мимо Аин, теперь её же навык прикрывал мне тыл от других техник. Так, погодите-ка. А чего я творю? Она ведь не кастует больше. Мана на исходе.

Я резко перекатился, срезая угол, и снова перешел на спринт. Островитянка замерла со вскинутой рукой, она не понимала, что делать, нельзя бросить технику, может задеть сферу электричества, и что тогда будет, девушка, похоже, не слишком представляла.

Приняв решение, она создала меч Перуна и замахнулась. Я же прокатился у неё между ног. Шаровая молния влетела в создательницу и отбросила её в ограждение. Табурный щит слетел.

Я нихрена не слышал. Слишком громко жахнуло. «Нельзя давать ей передышки!», — билась в голове мысль. Не столько осознавая, что делаю, сколько на внутренних установках, поднялся и снова стал сокращать дистанцию.

Знать бы, хватит ли у неё сил на еще парочку техник.

На бегу окончательно пришел в себя. Замедлимся, спровоцируем. Вдруг ударит. Нет. Кореянка поднялась и ждет. Доспеха нет. Встала в какое-то подобие стойки.

Ладно, рискнем. Я выбросил кулак и в последний миг заметил мелькнувшие в глазах противницы искры. Да твою ж мать! Меня ведь Безымяныш на этом же ловил!

От разряда я пролетел метров десять. Потом еще столько же прокатился кубарем. А когда открыл глаза и вскочил, обнаружил, что в меня уже летит молния. А за ней несется довольная островитянка с искрящимися руками.

Вот и всё. Плакали мои денежки.

Хотя… Какого хрена⁈ Я ведь никому клятв не давал. Семь с половинной миллиардов на кону.

Глава 16

Да пошло оно все лесом!

Я выставил табурный щит. Молния влетела, но как-то слабо грохнула. Видимо, заряд был не слишком мощным. Аин оказалась уже очень близко и не успела осознать, что произошло.

Всё, на что мне хватило фантазии, банальная красная вспышка. Девчонка закрылась предплечьем и прикрыла глаза. А когда распахнула их, я вспорол хлипкую защиту табурными когтями. На лице кореянки отразился легкий испуг, она уже представила, что я устрою ей такую же экзекуцию, что и Хуну.

Вместо этого я без затей бросил обманку в голову, но пробил легкий мидлкик по печени. Девушка скрючилась и рухнула на колени. Я занес кулак, но бить не пришлось, она постучала по земле в знак сдачи, и рефери поднял руки.

Ну вот и всё! Я охренеть как богат.

Голова пульсировала. Тело ныло. Мысли путались. Звуки искажались.

Тем не менее я нашел в себе силы протянуть Аин ладонь и помочь подняться.

— Джи-А, — позвал я и почувствовал, как кто-то подхватывает меня под руку.

— Ты всё-таки использовал табур! — раздался знакомый и теперь уже родной голос. — Мы богаты!

— А ты вспомни, как я тогда сказал: «Сильнейший восемнадцатилетка в мире». Аин старше.

* * *

Чанджа Мин прочитала доклад разведки и ходила из стороны в сторону. Разум вбрасывал идеи одна безумнее другой.

— Госпожа, — раздался голос безопасника. — Записи привезли. Желаете посмотреть?

— Да! И быстрее.

Помощник вставил диск.

— Листай до момента боя с Хуном. Мне интересно, как он пережил первую атаку.

— Вот, — сказал через какое-то время мужчина.

— Ничего не понимаю, — вдохнула толстушка. — С другого ракурса есть?

— Секунду. Кажется, это.

— Хм. Помедленнее. Что? Как? Еще медленнее.

С боковой камеры сквозь отблески льда все же был виден один точный удар, сломавший ледяной шип.

— Я не понимаю, как это возможно, — нахмурилась глава рода Мин.

— В теории, — задумчиво протянул безопасник. — Со специальной подготовкой под ледяных стихийников… Но я ни о чем подобном не слышал.

Чанджа шумно выдохнула. Может, их кто-то водит за нос? Вдруг Кёнхи решила поднять денег на ставках. Да нет. Глупость. А если это был заговор всего совета? А смысл? Нет. Это уже паранойя. Да и кто бы позволил так избить собственного брата, для отвода глаз можно обыграть всё куда проще.

Бедняжка Кёнхи, она, наверное, теперь возненавидит этого чужака. Тем лучше. Она и в прошлый раз поддержала на совете. А в этот и подавно. Кстати, интересно, а с чего вдруг Хун вообще решил убить Арса? Есть одна теория, но как-то мелковато, ладно, можно уточнить при встрече.

— Госпожа, — подал голос безопасник. — Я, конечно, поспрашиваю про подобное, но не думаю, что найду что-нибудь.

— Да. Ты прав. Это очень похоже на спецподготовку.

«Ну точно!», — осенило её.

Все это дело с покушением на принцессу Еву шито белыми нитками. Этот Арс — шпион. Тогда всё складывается. И роль Джи-А уже видится совсем по-другому. Её либо давно пасли, либо это всё происки Минхе. Но ей-то это зачем? Захотела единовластия? Вряд ли…

Значит, все же русские готовятся захватить остров. Чеджу, бедный мой дом. Всегда ты на острие атаки. Да хранит нас всех Бабуля Сольмундэ. Я не позволю этому русскому пауку творить здесь, что вздумается!

* * *

До дома мы доехали на такси. В душ я кое-как забрался сам, а вот выйти из него уже не смог. Сил кричать тоже не было. Так и сидел, ждал, пока Джи-А меня хватится.

Кое-как укрылся полотенцем, после чего помощница унесла меня на матрас. Табурщицы, конечно, крепче обычных женщин, но я и предположить не мог, что на столько. Видимо, кровь хэнё свое сыграла. Они тут веками тяжелый скарб носят под углом вверх до жилища. Помнится, в середине прошлого века в другой реальности, чтобы унести улов одной хэнё требовалось двое местных мужчин.

Проспал часов двенадцать. Снился какой-то бред, про то, как мир захватили инопланетяне, а я с группой выживших до последнего бегал от них по северному полюсу.

Кое-как встал, потянулся. Все тело болело. Но вроде без травм обошлось. Снова сгонял в душ. Джи-А приготовила мне поистине царский обед.

Тут тебе и корейское барбекю, говядинка тонкими пластами, прихваченная на огне, это вообще нечто особенное, круче стейка даже. Салатик с зеленью и помидорами. Рамен с кучей ингредиентов, половину из которых не удалось опознать. И, конечно, свежие морепродукты. Я съел всё. Организму требовались ресурсы на восстановление.

Оказывается, пока спал, помощница проявила инициативу и вызвала доктора на дом. Неожиданно приехал сам главврач Исек Тен. Осмотрел меня, немного подлечил. Денег не взял. Более того, сказал, что мы им ничего не должны. Мол, лечение меня и Безымяныша — бесценный опыт для лекаря, а потому оплату не берут.

— Ерунда какая-то, — сказал я. — Не нравится мне это. Потом начнут требовать, когда ни копейки в кармане не будет.

— Я выписку взяла. Там всё прозрачно. А еще он нам троим выдал максимальную страховку, а я даже документов не подавала.

— Это уже настораживает, — нахмурился я. — Кто-то из местных подбивает клинья. Потом еще спросят за услугу. Надо начеку быть.

Вечером мы засели пересматривать записи, и только в этот момент до меня дошло. Долбаный остров! Да тут же каждый второй чертов гений. Студенты по силе не уступают боевым крыльям кланов. Опыт уберем за скобки, я именно про мастерство владения табуром. Даже первую схватку взять. Парень использовал три агрегатных состояния воды, и это на оловянном ранге. Вот почему Чеджу не могли завоевать. Если тут такие гены и такая система тренировок, ничего удивительного.

Надо постараться не наживать здесь врагов. Хотя кого я обманываю? По крайней мере, не слишком много. Ну ладно, хотя бы не очень сильных. Агхр! Хер с ним, будь что будет!

Уже перед сном я вдруг понял, насколько сильно мне на самом деле досталось, раз я упустил из виду самый главный вопрос. А какого черта Хун Кан вообще решил меня убить? Как только встану на ноги, нужно обязательно заняться прояснением деталей, от этого слишком многое зависит.

* * *

Особняк семейства Кан сегодня гудел как улей. Глава рода приказала принести чай в маленький гостевой домик во дворе.

— Кёнхи, — чуть склонила голову в знак приветствия матриарх рода Чон.

— Госпожа Минхе, — отзеркалила её жест Кёнхи. — Простите, что принимаю на улице. Здесь меньше любопытных ушей.

Она успела привести себя в порядок, но опытная женщина все же смогла разглядеть следы недавних слёз.

— Я все понимаю. Извини, если отвлекла от дел. Как брат? — участливо поинтересовалась гостья, присаживаясь напротив за небольшой столик. Она обхватила ладонями чашку чая, словно впитывая тепло.

— В реанимации. Состояние стабильно тяжелое, — грустно выдала хозяйка дома. — Лекари работают.

— Будем молиться, чтобы все закончилось хорошо, — сказала Минхе и отпила из кружки. — М-м-м, с ваших родовых плантаций?

— Да. Там никогда не паслись лошади, так что вкус отличается от того, что у рода Мин, — нашла в себе силы улыбнуться девушка.

Этой шутке много сотен лет. На самом деле клан Мин уже давно делает чай не хуже, чем кто-либо из соседей. Земля у них плодороднее прочих, и чай немного отличается. Тем не менее, небрежность, допущенная века назад, до сих пор откликается потомкам.

— Как отреагировали домашние? — снова сделав глоток, спросила Минхе.

— По-разному, — пожала плечами собеседница. — В основном, с пониманием. Если переживаете за безопасность своей дочери…

— Нет, милая. Боюсь, после увиденного нам стоит переживать за безопасность кого-то из молодой поросли твоего рода.

— Не о чем волноваться, — серьезно сказала Кёнхи. — Мне удалось остудить горячие головы.

— Не сомневаюсь в тебе. А что вообще побудило Хуна попытаться убить Арса?

— Вы и сами, наверное, уже догадались.

— Спустя столько лет? — удивилась Минхе. — Но как он вообще узнал?

— Кое-кто проболтался. Виновный уже наказан.

Минхе задумчиво приложилась к чашке с чаем. Воспроизвела в голове все события и кивнула.

— Тогда не буду больше надоедать тебе своим присутствием.

Уже дома Минхе пересмотрела записи со стадиона и еще раз убедилась в собственных выводах.

— Страшный ты человек, тихоня Кёнхи, — проговорила глава рода Чон.

Минхе и сама планировала вывести Арса из игры во время турнира. Она не хотела его убивать, по крайней мере, не сразу. Был четкий план по тому, как он угодит в кому, благодаря усилиям врачей пролежит в забытье месяц-другой, а потом попадёт в долговую кабалу, и, чтобы избавиться от неё, ему придется отступиться от прав на Джи-А. Но исполнитель был выведен из строя в четвертьфинале пятого ранга её же родичем Мосасу.

«Кажется, настало время позвонить сыну», — подумала матриарх рода.

* * *

— Добрый день, госпожа Кёнхи, — проговорил я, плотнее прижимая к уху неудобную трубку кнопочного телефона.

— Здравствуйте, господин Ен. Чем обязана?

— Да вот звоню узнать, чем вы заняты сегодня вечером, — решил я её сбить с толку. Всё-таки молодая девушка, мало ли что у нее сейчас в голове. Запутать собеседника никогда не помешает.

— Боюсь, я буду занята делами клана, — после долгой паузы ответила она.

— Жаль-жаль, — грустно вздохнул я. — Что ж, тогда только один вопрос. А по какой причине ваш брат пытался убить меня?

— Я, эм… — замялась она.

— Он действовал лично от себя или как представитель клана? — сразу перешел я в наступление.

— Я еще не успела с ним поговорить после произошедшего, господин Ен. Свяжемся позже, и я расскажу вам всё, что удалось выяснить.

— С нетерпением жду нашей следующей встречи, госпожа Кёнхи.

— Так и думал, — сказал я, положив трубку. Глянул в окошко, в палате никого кроме парня. Я вошел, и он тут же открыл глаза, даже не спал, просто, видимо, устал пялиться в потолок.

— Привет, — хищно осклабился я, заходя в комнату. Посмотрим, какой ты смелый один на один.

* * *

Нормальный парень оказался. Все о роде думал: «Я не знаю, что стоит говорить, пока не посоветуюсь с сестрой», — печатал он на планшете. Говорить со сломанной челюстью было проблематично.

Но я ему намекнул, что самое выгодное сейчас будет — не юлить. Хун пытался юлить, но опыта мало, местами молчанием выдавал больше, чем другие речами, так или иначе он мне всё рассказал, пусть даже сам того не желая, и услышанное уже заставляет задуматься.

Получается, информация о Джи-А потихоньку расходится. Чеджу маленький остров, соседи тут знают, что у тебя на завтрак и сколько пар чистых носков осталось. Месяц, другой, и возвращение дочери Минхе станет секретом Полишинеля.

Надо понять, как это применить в свою пользу. Хорошо, времени на размышления пока хватало.

Полетели спокойные деньки. Я восстанавливался, гонял Джи-А, ходил на языковые курсы, учил корейский и местное наречие. Завел в процессе несколько полезных контактов.

Со дня на день должен вернуться Безымяныш. Но его все не было, и это меня беспокоило.

* * *

— Объяснись! — прорычал Миура Обата.

— Соблюдайте переговорный этикет, господин Обата. Иначе я уйду, не сказав ни слова, — спокойно выдал Безымяныш. Ему не нужно было ничего выдумывать. Он просто представлял, что это всё говорит Ен, и повторял за воображаемым слепком сознания господина.

— Почему… Нет! К черту! — крикнул мужчина и взмахнул рукой. — Передай послание.

— Я Никто. Господин отобрал у меня всё, включая свободу воли и имя. Для удобства можете звать меня Безымянышем. Считайте, что я просто живое письмо. Красная Четверка, известная вам под именем Джи-А Ито, уже больше месяца находится под опекой господина Чеджу Ена.

Только теперь, увидев мыслительную работу на лице отца, Никто понял всю двусмысленность псевдонима, что взял себе его бесфамильный хозяин. Господин Чеджу звучит до жути неоднозначно. Трижды подумаешь, а стоит ли с ним вообще связываться, или лучше спустить всё на тормозах. А может, и вовсе затаиться и не отсвечивать. Внушительное имя, абы кому такое не дадут.

— Что случилось с моим сыном? — сжимая кулаки спросил Миура.

— Рёто был убит господином и сброшен в море. Схватка продлилась не больше минуты, — последнее предложение явно ввернул Такеши. Безымяныш, с одной стороны, разозлился на себя за эту слабость, а с другой, ликовал внутри. Эта деталь сильно возвышала его над покойным братом.

— Эти шрамы…

— Тоже работа господина, — кивнул Никто. — Я выследил киллера, который напал на него. Но обезглавленное тело убийцы второго ранга не вразумило меня, — деталь с участием Джи-А он решил упустить. — Я почти погиб, но владыка спас меня.

— Что-то еще? — хмуро уточнил младший Обата.

— Господин просил передать, что ему пока некогда мстить и лениво плыть на континент, но если потребуется, он перебьет всех и каждого, кто продолжит отвлекать его от дел своими глупыми и бездарными попытками убийства.

— Иди! — махнул на него Миура. Когда дверь захлопнулась, он рухнул в кресло напротив отца. — Я нихрена не понимаю. Кто такой этот господин Чеджу, откуда он взялся?

— Помнишь, когда корейская мафия сюда сунулась, с острова приплывал перворанговый боец. Это мог быть он.

— Что думаешь делать?

— Не знаю. Это не будет только моим решением. Рёто являлся нашим наследником. Это нельзя так оставить. Но… — старик тяжело вздохнул и потянулся за таблетками, закинув две штуки, Изама продолжил. — Ты видел лицо парня? Неживое. Отрешенное как у куклы. Как так можно мозги промыть? Я ведь помню этого сопляка. Полимаг. Жестокий одиночка. С вечно недовольной рожей, прям как у тебя. Хоть и молокосос, но его не трогали, уважали за силу. Я думал, он будет хорошим боевиком, со временем. Боюсь, наш противник мозголом.

— Ментальный табур? — поднял брови Миура.

— Вполне возможно. Другого объяснения у меня нет. Ну и Господин Чеджу. Мы маленький клан. Мы не можем ввязываться в войну против этих клятых морских амазонок. Императорские войска о них зубы обломали, куда нам соваться.

— Нужно сообщить Сяо. А потом как-то удержать его от необдуманных действий.

Старик открыл было рот, чтобы сказать: «Себя удержи», но лишь вздохнул.

* * *

— Эй, Такеши, — окликнул Миура его на улице. — Пойдем, поднимемся в мой офис. Угощу тебя кофе.

Парень даже не обернулся. Отец никогда не звал его по имени, а когда всё же позвал, это уже не имело смысла. Такеши здесь не было.

— Безымяныш! — заорал Обата, и парень замер. — Есть разговор.

— Я к вашим услугам, — чуть склонил он голову. — Только недолго. Еще много дел.

Они поднялись на лифте и вошли в большой современный кабинет. Едва ли многие члены клана могли похвастаться тем, что присутствовали здесь. Но сейчас Никто это мало трогало. Секретарша принесла две кружки кофе и тарелку сладостей.

Дверь захлопнулась, здесь Миура уверен, что их не подслушают. Отец хмуро посмотрел на сына, невозмутимое лицо которого не выражало никаких эмоций. У него и не могло быть эмоций, как их нет у телефонной трубки. Сейчас он лишь инструмент господина.

— Сын, — тихо сказал Миура.

Где-то внутри Безымяныша вздрогнул маленький Такеши. Парень усилием воли раздавил остатки субличности. На лице не дернулся ни один мускул.

— Ты изменился. Я не знаю, испытывал ли ты хоть какие-то чувства к брату, но у вас была одна кровь. У нас с тобой одна кровь. Если это что-то для тебя еще значит.

— К чему вы ведете, господин Обата? — мягко прервал он говорившего.

Мужчина поморщился. Он ненавидел играть, хоть и умел, когда это было нужно. Ужимки давались ему легко внешне, но тяжело внутренне.

— Скажи мне лишь одно, этот господин Чеджу, кто он такой?

«Лучшая ложь это правда», — вспыли в голове Безымяныша слова учителя. И он вдруг понял, что надо сказать, разом как-то осознал. Не нужно лгать. Необходимо всё выложить как есть.

— У меня нет ответа на этот вопрос, Миура-сан. Я не успел его толком узнать. Видел лишь, как он отправил на тот свет киллера. Затем почти убил меня. Он, — тут парень взял паузу, — это сложно объяснить. Вы слышали легенды про островных богов?

Дождавшись кивка, Никто продолжил:

— Господин Ен словно умеет с ними общаться, но не как шаман, а напрямую. Он устроил мне перерождение, и это не описать словами. Нужных просто не придумали. Владыка тренирует своих слуг странными методами. Насколько я знаю, за месяц он дважды ходил на совет острова. Глава совета приносит нам еду и готовит ужин. А его будущая жена — дочь императора.

— Дерьмо! — ударил кулаком по столу Обата. Была надежда, что это имя — странное стечение обстоятельств, но после такого всё очевидно. — Прости. Продолжай. Какой ранг и табур у твоего нового хозяина? — спросил Миура.

— Не могу знать, господин Обата. — Он убил первого противника почти без использования табура. Меня сразил за три атакующих навыка. Причем, слабейшего оловянного ранга, просто издевался. Всего за бой сэнсэй шестнадцать раз активировал дар. Девять были щитами. Я понятия не имею, кто он и на что способен.

— А Рёто? Как он убил его?

— Парень даже не успел оказать сопротивление. Это случилось в каюте. Его защиту взломали за десять секунд, а затем прикончили умением пятого ранга.

— Пятого… — опустил лицо на руки Миура.

«Интересно, что бы он испытал, если бы я погиб?» — подумал Безымяныш.

— Мне пора, — сказал Никто. Парень боялся, что расчувствуется, и его маска невозмутимости треснет. Нельзя подвести господина после того, как он так прикрыл его от Обата. Все усилия могут пойти прахом.

— Подожди. Я…

Сердце Безымяныша замерло. Маленький Такеши внутри рвался к пульту управления. Сейчас стоит отцу только сказать «Прости», и мальчишка потеряет контроль. В конце концов, внутри он всего лишь шестнадцатилетний сирота.

— Вернись в клан. Ты через многое прошел и оказался не на той стороне. Но я поговорю с отцом, мы примем тебя обратно. Нам нужны такие воины.

«Ну вот и просрал ты свой шанс!», — подумал Безымяныш с каким-то странным ликованием, словно был рад тому, что оказался прав насчет отца. Он чувствовал, как внутри поднимается волна гнева. Стоило лишь извиниться, но Обата не извиняются.

— Господин не клан Обата, — покачал головой парень. — Он не прощает предателей. Верность или смерть.

— Верность или смерть, говоришь? — прошипел Миура, пытаясь придавить сына взглядом. Впервые тот посмотрел в ответ с вызовом. В глазах ни капли страха, лишь предвкушение. Да ублюдок только и ждет повода. Вот ведь мелкий засранец!

Надо было спросить, знает ли этот чертов Ен, что Такеши его сын, но теперь уже поздно. Парень не ответит. Впрочем, наверняка знает. Обата уже в черном списке. А значит, это парламентерство не более чем декоративные расшаркивания. Не зря же именно его бастарда отправили. Так зачем тогда оставлять противнику еще одного сильного воина? Лучше убить мальчишку сейчас. Нет! Надо его схватить. Наверняка ведь не всё сказал. Под пытками он точно ничего не утаит.

— Лучше бы выжил Рёто, а не ты! — зло выплюнул Миура, ожидая, что сейчас парень может что-то и выкинуть, но тот в ответ лишь хмыкнул, еще больше выбешивая отца.

— Господин не стал бы возиться с таким слабаком, — сказал в ответ Безымяныш. — У жирдяя не было шансов. Акул порадовал, и то польза.

* * *

Миура Обата так кипел от гнева, что из носа пошла кровь. Он и забыл, когда последний раз злился настолько сильно. Перепуганная медсестра подскочила к нему с салфетками.

— Господин Обата, что с вами⁈

— Ничего, — недовольно прорычал тот, вытирая кровь забинтованной рукой.

— Я вызову лекаря, — запричитала девушка.

— Нет! — рявкнул мужчина. — Всё нормально. Выйди.

Миура глубоко задышал, пытаясь успокоиться. И тут дверь в палату открылась. Обата бросил на вошедшего испепеляющий взгляд, но тут же расслабился, это был Сяо.

— Отец! — поклонился он. — Я примчался, как только смог. Что случилось?

Мужчина уставился в стену, шумно дыша и стиснув зубы. Вспоминать не хотелось. Его переиграли с первого же хода. Мальчишка просто знал, что он будет делать. Земляная клетка еще до конца не сформировалась, как была разбита грозовой сферой.

Гул техники и вспышка на секунду оглушили, и кулак ветра выкинул Миуру в окно. Если бы не спасительная техника пятого ранга, он бы вряд ли пережил падение. Разумеется, ответил он на удар соответствующе.

Только вот пленить Такеши не вышло. Хотя, после подобных атак не выживают, может, парень уже сдох в какой-нибудь канаве.

А даже если нет, это его город. Он перекроет доступ к паромам и самолетам. Всего то и нужно выставить людей на пристани и в аэропорту. Никуда этот мелкий засранец не денется.

Завибрировал телефон. Звонил Изаму. Миура скривился. Как объяснить старику, что он отмахнулся от перемирия? И стоит ли вообще это делать?

* * *

Я открыл новостной сайт Владивостока и стал листать ленту, пока не наткнулся на один из сюжетов.

— Джи-А!

— Что? — высунула она голову из кухни.

— Взгляни на это.

Я щелкнул мышкой, тишину дома нарушил хорошо поставленный голос журналистки.

— Последние этажи здания понесли сильный урон, но крыша не обвалилась. Осколки засыпали дороги, перекрыв движение по двум улицам. Так же фрагменты многоэтажки разбили стоящие на парковке машины. Из прохожих никто не пострадал. Фирма ОбатаСалтинг пообещала выплатить всем компенсацию. От дачи комментариев они отказались. Эксперт утверждает, что это последствия мощной техники. Что заставило кого-то применить её с риском обрушения строения, остается только гадать.

— Это старый сюжет, — сказала Джи-А. — Посмотри, может, более свежий где-то есть, с пояснениями. У бандитов обязан быть пиар-отдел, который с такими вещами работает.

— Секунду, — сказал я. — Ага, вот.

Щелчок мышки, и комнату снова заполнил тот же голос.

— Нам удалось получить комментарий главы службы безопасности клана, касательно недавнего инцидента. Юдзиро Рю на связи.

— Я не понимаю, чего все так переполошились из-за этого. Злоумышленник под видом обычного человека проник в здание с деловым предложением. Отказ от сотрудничества его оскорбил. После этого маль… этот человек попытался атаковать господина Обата, но в этом мире не много людей, кто способен причинить ему хоть какой-то вред. Миура-сан защищался, не более. На этом всё.

— А что случилось с нападавшим? — спросила журналистка.

— С этим к полиции, — отрезал Рю.

Я выругался и сказад:

— Надо найти самый первый сюжет с моментом применения техники.

Немного полистав, обнаружил, что он почему-то удален. Ладно, я не великий мастер программирования, но уж копию сайта найду. Тут всё так же, как в моём мире. Даже в этом зачаточном интернете ничего не пропадает бесследно.

Я запустил ролик с резервной копии сервера.

Сначала из окна вылетел крупный мужик в костюме, но, сделав банальную технику ступеньки, заскочил обратно. И после этого уже вся левая половина здания сыпанула осколками, из окон как сбежавшее тесто выдавились сгустки земли, каменные пики и черт-те что еще.

— Табур Миуры Обата, — задумчиво проговорила Джи-А. — Вряд ли это совпадение.

Я посмотрел ролик еще раз.

— Ха! — хлопнул от радости по клавиатуре. Скачал видео и воспроизвёл в замедленном режиме. — Смотри, мне же не показалось?

Вместе со стеклами и комьями земли с этажа вылетело нечто, похожее на большую черную ворону. Но это мог быть человек в черных одеяниях.

— Думаешь, он выжил? — спросила Джи-А.

— Под обычным доспехом энергии такое не пережить, но он ведь оседлавший ветер, так что вполне мог. Жалко, качество дерьмовое, и ракурс, и ширина кадра, и…

— Я поняла.

Глава 17

Эта подворотня не привыкла к людям в костюмах. На фоне мусора и изрисованных баллончиком стен парень в дорогой одежде смотрелся как заблудившийся турист.

Безымяныш был одновременно обрадован и разочарован. С одной стороны, он впервые вступил в конфронтацию с отцом, с другой, ну что ему стоило сдвоить технику? Тогда бы Миура не заскочил обратно. Победа была так близка. Чёрт!

А еще он чувствовал легкую эйфорию, ведь вообще не задумывался во время короткой схватки. Просто заранее предположил, что выкинет горе-папаша, а потому увернулся почти на рефлексах. Всё как и говорил господин на первой тренировке.

Сейчас счет шел на минуты. Безымяныш вырвал из плеча осколок стекла и бросил. Надо будет найти зеркало и посмотреть, нет ли явных следов травм. На адреналине ничего не чувствуется, но чем-то его приложило, да и приземление не из легких вышло.

Зазвенела сетка, перегораживающая проход, и оттуда появился человек. Японец вскинул голову. Взгляды встретились. Оба узнали друг друга. Сергей Цой. Внештатный член клана. Бандит стоял в очереди на вступление уже лет пять, со своих четырнадцати.

— Такеши? — удивленно произнес он. — Тоже район прочесываешь? — взгляд парня упал на стекло, и, наконец, заметил странный вид бывшего беспризорника. — Костюм? Серьезно?

Безымяныш лишь ухмыльнулся и развел руками.

— Ну как-то так.

Сергей в каком-то смысле был его наставником. Много раз они проводили принципиальные дуэли, затачиваясь друг об друга как два ножа. Бандит не разобрался в ситуации, но улица учит доверять ощущениям, вот и сейчас он, ничего не объясняя, резко выбросил вперед руки, но за секунду до этого Никто уже сформировал свою технику.

Пламя погасло на ладонях Сереги, не успев вспыхнуть. Воздушная длань схватила парня и начала лупить о стены двух домов, пока защита не слетела. Молниевое лезвие зависло у горла.

— Ты всегда слишком быстро соображал, — печально вздохнул Безымяныш и коснулся левой рукой лба старого знакомого. Импульс тока вырубил его. Японец быстро переодел бандита в свои вещи, а сам напялил его шмотки, а затем подбросил того воздушным потоком и со всей силы шмякнул о землю.

На результат своих трудов он не смотрел. На первый взгляд должно быть похоже, будто Серый выпал из окна. Надолго преследователей это не запутает, но хоть немного собьет след.

Добравшись до тайника, он забрал оружие для господина, деньги и, переодевшись, залез на крышу здания. Куда же податься? Выходы из города будут перекрыты. А что, если…

Нет, слишком опасно. Хотя… Может сработать.

Он быстро добрался до пристани. На условленном месте нужного судна не оказалось. Безымяныш залез в заброшенный баркас. Двое суток ему пришлось прождать, прежде чем маленькая рыболовецкая яхта остановилась у берега.

Услышав это, парень продрал глаза и осторожно выглянул. Потрепанная парусная старушка недавно причалила. Капитан, полноватый китаец лет сорока пяти в штанах и толстой жилетке на голое тело, разминал поясницу.

Вот уж ему точно не успели сообщить, что Такеши теперь в черных списках. Момо вообще не в клане, просто работает по большей части на Обата, перевозя контрабанду.

Безымяныш быстро перебежал по мосткам, последние шаги заглушая техникой, и перелетел на борт.

— Твою мать! — выругался от неожиданности хозяин судна. — Какого черта ты людей пугаешь? Помоги лучше пришвартоваться.

— Прости, Момо. Нам нужно отплывать.

— Я только из рейса! — возмутился бывалый моряк.

— Сколько? — устало спросил Никто.

— Куда тебе?

— Корея или любое судно в ту сторону.

Момо подозрительно прищурился, глянул на старые наручные часы.

— Если поторопимся, можем успеть перехватить пассажирский паром. Тогда к утру я уже вернусь. Но без подготовки плыть огромный риск. Велики шансы попасться.

— Сколько? — упрямо повторил Никто.

— Триста штук.

— Да ты сбрендил, старый, — искренне возмутился Никто. — Я тогда утреннего рейса дождусь и с ними зайцем уплыву, забесплатно, — парень потряс кейсом с оружием. — Это дерьмо надо вывести быстро. Фирма платит за скорость, — а потом снова вспомнил что ложь должна быть щедро сдобрена правдой, и добавил. — Я сегодня у Миуры в кабинете из-за этого был, чтоб ты понимал.

Брови капитана взметнулись вверх.

— Так какого хрена ты молчал? — крикнул он, уже скрывшись в небольшой рубке. Двигатели запыхтели, винты заработали, вспенивая воду, и яхта дала задний ход.

Такеши устало плюхнулся на сиденье рядом с капитанским. Что-то стучало в корпусе. Вдали кричали причальные рабочие. Кажется, все же удалось. В следующий раз нужно продумать пути отхода заранее.

— И как там у него в офисе? — спросил любопытный моряк излишне громко.

«Привык ветер перекрикивать», — подумал японец, а вслух сказал:

— Предсказуемо. Секретарша — модель, быстрая и целомудренная. Массивный стол. Большие панорамные окна, смотришь в них и чувствуешь себя не главарем банды, а владыкой города.

Момо хмыкнул.

— А я никогда в жизни выше пятого этажа не был, — признался он и снова очень громко.

— Да ладно? — не поверил Никто и только сейчас прислушался к странному шуму на судне. — Что это?

— Двигатель барахлит, да и обшивку менять пора, а может, снасти бряцают, — махнул рукой капитан. — А что там…

— Тихо, — оборвал его парень и приложил ухо к стене рубки. Да это же стоны!

Он припал к полу.

— Ты что творишь? — кричал и топал моряк, пытаясь заглушить неведомый шум.

Такеши уже снимал фальш-панель. В небольшом отсеке в полу обнаружилась связанная по рукам и ногам девушка, рот был заклеен черной лентой. Коричневые волосы, выразительные глаза полукровки, испуганный умоляющий взгляд.

— Это кто? — кивнул на неё парень.

— Не твое сраное дело, — оттолкнул его капитан и опустил крышку пола. — Я же не спрашиваю, что в этом кейсе.

— Если из-за нее нас остановят, я тебя за борт вышвырну, — предупредил Безымяныш.

— Попробуй еще покомандовать на моем судне и сдам тебя береговой охране, — невозмутимо парировал Момо. Угроз он не боялся. Только не в море.

— И часто ты таким занимаешься? — спросил Никто.

— Время от времени, — нехотя признался капитан. — Не от хорошей жизни. Просто иначе мне будет закрыт ряд возможностей. Могу попасться погранцам, в лучшем случае, а в худшем, неизвестным бандитам. Понимаешь?

Море убаюкивало, разговор сам собой стих, Безымяныш быстро уснул, а в себя пришел лишь от бьющего в лицо прожектора. Яхта вяло качалась на волнах. Впереди виднелась громада какого-то судна. Парень огляделся в поисках Момо, но старого контрабандиста и след простыл. Кейс все так же был на коленях, а вот сумка с деньгами пропала. Дерьмо!

Никто обнаружил мигающую кнопку рядом с рацией, но, когда потянулся к средству связи, сигнал уже потух.

— Выходите с поднятыми руками! — закричали в громкоговоритель на корейском, а затем продублировали на русском и японском. Знать бы еще, клановые это или пограничники.

Девушка в полу застонала.

— Тише, дура! — прошипел парень. — Выпущу, не ори.

Он и так не собирался её бросать здесь, но теперь даже в конфликт с Момо вступать не придется. Не то чтобы у него проснулась совесть, нет. Просто господин бы спас девчонку, а значит, и ему придется поступить так же.

Он вышел щурясь.

— Руки! — надрывался держащий усилитель голоса.

На борт спрыгнули несколько ребят в синей форме береговой охраны.

— Имя? Сколько людей на судне? Цель нахождения в море? Документы? — требовательно протараторил старший. Еще двое разошлись по палубе, осматривая её. Через секунду ветряной табурщик аккуратно спустил собаку, которая деловито принялась всё обнюхивать, начав с парня.

Никто подумывал сказать, что у него нет имени, но решил не бесить служак.

— Я просто пассажир, — признался он. — Задремал, а проснулся от прожектора.

Офицер аж расцвел от таких слов.

— Сколько человек на судне? — повторил он вопрос. — Что в кейсе? — тут же набросил он, когда поднесли заслюнявленный собакой футляр с оружием. — Пароль?

— Я ничего не знаю, — сказал Никто и тут же обреченно прикрыл глаза. Огненный маг спилил ручку кейса и распахнул.

— Пистолеты, — прокомментировал он очевидное.

— Разрешение есть? — уже откровенно лыбясь спросил офицер.

— Лейтенант! — крикнули из рубки и вывели девчонку.

Старший даже присвистнул.

— Нечасто такой куш выпадает. Парни, нам бы еще химию найти, чтобы всё комбо собрать.

— Ищем! — бодро отрапортовал тот, что бегал с собакой. Затрещали доски внутренней обшивки каюты. — Что-то есть, — собачий лай подтвердил, что сет собран.

— Пакуйте его, — мотнул головой лейтенант.

Японец схлопнул ладони и смахнул за борт сразу четверых. Закрутил кистями, и высокий торнадо закрыл его от стрельбы с борта корабля. Сотрудник с собакой замер в растерянности. Безымяныш швырнул его об рубку, вырубив. Пес зарычал, но парень аккуратно отнес его воздушным вихрем на родное судно.

Никто создал огромную воронку, которая надсадно закрутила корабль охраны, отворачивая носовой пулемет, а затем он ударил ветром в паруса, снасти затрещали, и яхта быстро начала отдаляться. При этом табурщику приходилось прикрывать плавсредство стихийными щитами от автоматной стрельбы с корабля.

Лишь когда они достаточно удалились, японец занес в каюту сначала кейс с пистолетами, а следом брошенную на палубе девчонку.

— Не вздумай истерить, — предупредил он, отрывая ленту с её рта. Затем спаситель развязал руки и ноги. — Ты яхтой управлять умеешь?

— Нет, — покачала головой незнакомка и скривилась. Затекшие мышцы маневр не оценили. — Спасибо. Меня зовут Мальта.

В ответ парень не представился, и девушка добавила:

— А тебя?

Безымяныш тяжело вздохнул.

* * *

Вдвоем они с трудом разобрались, как пользоваться навигатором, и даже определили своё местоположение, но на этом успехи в корабельном деле закончились. Как управлять посудиной, не представлял никто.

— Нам надо на Чеджу, — объявил парень. Он подумал было дуть в паруса, но вопрос рулежки оставался открытым.

И в этот момент что-то зашумело на палубе. Японец выскочил и уставился на Момо, что выбирался из машинного отсека. Рот закрывала лента. Руки и ноги связаны.

— Старый козёл, — то ли восхищенно, то ли удивленно протянул Безымяныш. «Хотел выдать себя за пленника! Вот жучара!».

— Рад, что ты всё уладил, — сонно ответил капитан, содрав ленту. Хитрец, похоже, вырубил себя какой-то химией и теперь пытался проморгаться. — Не мог бы ты мне помочь.

Безымяныш освободил контрабандиста.

— Нахрена ты её выпустил? — недовольно протянул моряк, а девчонка неожиданно быстро выхватила один из пистолетов и наставила на него.

— Осторожно, это «глок». У него нет предохранителя, — серьезно предупредил Никто, после чего Момо занервничал и поднял руки.

— Такеши, сделай что-нибудь, — покосился он на парня, и Мальта дернула черным носом оружия в его сторону.

— Я табурщик, — напомнил парень. — Тебе патронов не хватит, чтобы мне навредить.

Пистолет снова хищно уставился на капитана.

— Если она меня убьёт, ты никогда не найдешь свои деньги, — уже более испуганно сказал Момо.

— Не могла бы ты опустить оружие, — попросил Никто. — Он тебя не тронет.

Девчонка колебалась, а Безымянышу это надоело. Он аккуратно сбил её с ног легкой воздушной волной. Хозяин судна кинулся было к пленнице, но парень положил руку ему на плечо.

— Я сказал, что ты её не тронешь, — заглянул он в глаза моряка.

— Но… тогда ты не увидишь своих денег! — разозлился капитан. — И я плыву обратно!

Кончики пальцев закололо. Отцовские гены в нем сильны. Больше всего на свете ему сейчас хотелось просто выпустить из себя трескучую энергию и сжечь тут все вместе с долбаной лодкой, но господин нашел бы компромисс.

Конечно, парень может силой заставить Момо сделать всё, что угодно. Но это глупо и недальновидно. Кто знает, вдруг старый морской волк еще не раз поможет ему в будущем. Такие связи глупо рушить. Решение вспыхнуло неожиданно, и сразу ушло ощущение близкого электрического импульса.

— Оставь деньги себе, — спокойно проговорил Безымяныш. — Плывём на Чеджу.

Мужчина какое-то время разглядывал его, а потом выругался по-китайски и направился к капитанскому креслу. Но тут к нему подскочила Мальта и со всей силы зарядила ногой в пах.

Такеши рефлекторно скривился. А вот моряка сложило так, что он свернулся клубочком на полу и тихо выл на языке Конфуция и Лао-цзы.

— Урод! — гневно бросила девчонка.

— Заслуженно, — поджал губы Никто.

На своё место Момо садился очень аккуратно, все его движения теперь были заранее продуманы и выверены, даже манипуляторы он трогал словно с опаской, когда выводил судно на курс.

— Близко подойти не получится, — предупредил он, говорил немного сдавленно. — Тамошняя охрана хуже акул.

— Нас пропустят, — уверенно сказал Никто.

* * *

— Что за девчонка? — спросил Безымяныш.

— Понятия не имею, — беззаботно ответил капитан. — Моё дело только штурвал держать. Остальное меня не касается.

Парень недовольно надул ноздри. Придется общаться с самой пленницей. Не может же он привезти неизвестно кого. Господин не одобрит. Но черт, девчонка. С ними словно все слова становятся неправильными.

Несколько минут Безымяныш хмуро глядел в море. Ещё недавно неизвестная сила чуть не поглотила его, не унесла в глубины океана. Но он справился. Переродился в соленой воде. Господин подарил ему новую жизнь. А потом была схватка с отцом. Так неужели после всего пережитого он не осилит простой разговор?

— Эй, — окликнул японец Мальту. — Откуда ты и как оказалась в плену?

— О! Так тебе все же стало интересно.

— Не то чтобы. Просто я обязан выяснить, — без задней мысли признался парень.

— Вот как. И зачем тебе это? — уставилась она на собеседника.

Встречных вопросов Безымяныш не ожидал. И вот что ей ответить? Как объяснить все перипетии, связанные со странными хранителями острова, сложные отношения с советом и его роли во всем этом.

— Ты будешь под моей ответственностью, — наконец, подобрал он нужные слова. — А я под ответственностью своего господина. То есть ты под его ответственностью.

На это девушка лишь непонимающе свела брови.

— Неважно, — вздохнул Безымяныш. — Просто расскажи.

— Эм. Ну… Я… я есть хочу. На голодный желудок рассказа не выйдет.

Такеши захотелось по-волчьи задрать голову и взвыть. Долбаные инопланетянки!

* * *

Парень с боем вырвал у любящего пожрать Момо запас провианта. Они втроем поели под девичью болтовню. История оказалась до банальности печальной. И даже такой прожженный циник как кэп расчувствовался.

— Знаешь, если когда-нибудь мои услуги тебе понадобятся, можешь рассчитывать на скидку, — заявил он. Девушка была удивлена, не нашлась что сказать и лишь кивнула.

Мальте двадцать один год. Осиротела в четырнадцать. После детского дома её встретили на дорогой машине и отвезли в особняк родного дяди. Выяснилось, что она наследница акций и земель в пляжной зоне, и если по первому пункту никаких проблем, то со вторым вышел интересный казус.

Отец девушки использовал исключительное юридическое право. Земли нельзя было продать, пока дочери не стукнет двадцать четыре. Он думал, что таким образом обезопасит девушку, а там уже и муж будет, и дети. Но вышло так, что Мальту превратили в птичку в золотой клетке.

Девушка отказалась выходить замуж за двоюродного брата. Она ни в чем не нуждалась, но ей было запрещено покидать Владивосток. К тому же куда-либо направиться она могла только с охраной, даже в туалет с ней ходила женщина. Такое никому не понравится.

Через два года у нее бы выкупили земли и отпустили. Но случилось так, что девушку выкрали. Везли в Японию. Скворечник у пташки поменялся бы.

— Тебе за нее голову открутят, — подвел итог Момо.

— А тебе? — вопросительно уставился Безымяныш.

— Я отбрехаюсь. С меня взятки гладки, — он похлопал по штурвалу. — Простой моряк. Слабый и никчемный. Но очень хорош в перевозке. Если так заботились о грузе, могли бы и охрану приставить. Что я мог сделать против табурщика? Юный и озлобленный, силой забрал девицу.

— А, может, она вообще сгинула в море во время стычки с береговой охраной? — настойчиво посмотрел на него Безымяныш, глаза вспыхнули голубым светом. — В сумке миллион, Момо, — уже мягче добавил он, отключая грозную технику.

— Может и выпала за борт, — пожал плечами капитан. — А там один океан ведает, что с ней стало.

Вдали показались огни судна морских стражей острова. С ними вышли на связь. Контрабандист кивнул на рацию, парень взял передатчик.

— Вторженец, ответь Берегу, Вторженец Берегу, — шипел уверенный голос на корейском, русском и японском по очереди.

— Вторженец, — отозвался Никто на корейском, русском и японском. Кажется, он только что научился шутить. Хоть и не был знаком с дисциплиной связи, как-то сориентировался. Всплыло в голове что-то из фильмов, наверное. — Яхта без бортовых вооружений, — сказал он, как ему казалось, главное. — Дело деликатное. Прошу позвать старшего.

— Майор Ту Химчан на связи. Слушаю вас!

* * *

Безымянышу с трудом давалась интерпретация собственных ощущений. Ему беспричинно хотелось улыбаться, а внутри словно иногда вспыхивала молния.

Конечно же их задержали. Кто поверит кучке сомнительных незнакомцев. Они сидели в трех разных камерах, но могли общаться друг с другом. Безымяныш ни о чем не беспокоился и страшно бесил с каждым часом всё больше ворчавшего Момо. Работающий с ними сержант заверил, что связался по указанному адресу, а значит, господин уже в пути.

Услышав знакомый голос, Никто подскочил и уставился в коридор. Увидел Ена с Джи-А и невольно улыбнулся. Странное чувство. Будто его ждали. И это приятно.

Арс подошел и характерно прищурился. С одной стороны, он изучал парня, а с другой, готовил шутку.

— Ты уже и девчонку себе нашел! — осклабился господин.

Глава 18

Откладывать совет было больше нельзя. Это бы уже выглядело странно, а потому Минхе объявила о начале собрания. Мягко начать не получилось. Кажется, кто-то очень долго себя накручивал, и, наконец, дождался своего звездного часа.

— Ну убедились! — воскликнула Чанджа Мин, её пухлые руки тряслись от гнева. — Как это вообще возможно! Оловянная десятка выигрывает третий ранг!

— Что, много поставила на внучка? — засмеялась Ан Хи Ёнг. — Ну не смог твой ничего показать, ну с кем не бывает, — не унималась она, заставляя пышку краснеть от гнева.

— Вы все читали доклад по его делу! — закричала Чанджа. — Как это, по-вашему, выглядит? Никому не известный парень из самого непримечательного рода совершает попытку убийства принцессы, — тут она сделала кавычки пальцами. — А потом выходит сухим из воды. По кулуарам ползут слухи, что это возлюбленный принцессы. Он! Арсений Сказов! Человек-невидимка. Всё это выглядит как дешевая постановка.

— Что ты хочешь сказать? — уточнила Кёнхи Кан.

— Да все эти его движения, — развела руками глава рода Мин. — Очевидно, что это спецподготовка! Он агент разведки русских. Очень одаренный малый. Какая-то технология или особый тип табурщиков. Мы не знаем. Но он не простой парень, это точно. Вся его история не выдерживает никакой критики. Готовили его с рождения почти. Я в этом уверена. Но вот разглядели талант в имперских застенках и воспользовались ситуацией или так всё и задумывалось изначально, мы не можем знать.

Все погрузились в задумчивость.

— Голосуем? — неуверенно протянула Ан Хи Ёнг.

— Погоди, — Кёнхи Кан. — Многоуважаемая госпожа Мин Юн. Что вы скажете про дар парня? У вас иное виденье. Может ли всё, что сказала Чанджа Мин, быть правдой?

— Что такое правда? — раздался из темноты голос шаманки. — Женщины, поссорившиеся в молодости, к старости не помнят причины. Но у каждой своя правда. Правда это то, во что мы верим.

— Ближе к делу, прошу, — поклонилась темноте Минхе.

Шаманка вздохнула, словно перед ней сидели не пять правительниц острова, а её нетерпеливая ученица Хайон.

— Табур мальчика редкий. Он не умеет им пользоваться в полной мере. Но природа не терпит пустоты. Я уже говорила, дар обратился во внутрь. Он чуть быстрее обычного человека. Чуть сильнее, но это не просто так. Парень много времени уделяет тренировкам.

— Да, я знаю, — сказала глава рода Чон. — Проходя мимо их дома, всегда можно услышать, как кто-то занимается.

— Большего я не скажу. По крайней мере, не вам и не сейчас.

Слова шаманки заставили всех задуматься. Что же там за пласт информации такой, и почему она решила его утаить?

— Голосуем! — объявила Чанджа Мин. — Агенту русских здесь делать нечего. Очевидно, не может быть простым совпадением, что у него в помощницах оказалась дочь главы острова. Её вели и очень давно. За нами следят. Мы под колпаком, и эти пауки уже оплетают сетями наш остров. Чеджу всегда был плацдармом, но взять в лоб его очень тяжело. И вот впервые в истории враги попытаются захватить нас тихо, тайно и бескровно.

— Может, сначала поговорим с ним? — предложила Кёнхи Кан. — Я и пять опытных женщин. Неужели все вместе мы не расколем одного мальчишку? Пусть хитрого и подготовленного. Да и пообщаться с Джи-А можно. У нас в его стане человек. Что бы ни случилось в жизни, кровь хэнё бурлит в её венах. Она почувствует угрозу родному острову, какой бы хитрый актёр не был её господин.

— Ты мудра не по годам, — тяжело вздохнула Минхе. — Давайте еще немного последим и позовём парня. «Там, глядишь, он уже перестанет быть проблемой. Осталось придумать, как это сделать».

* * *

Щеки Безымяша вспыхнули. Он хотел что-то сказать, но понял, что любую фразу я выверну в продолжение шутки, а потому просто склонил голову и сказал:

— Рад вернуться, господин.

— И я охренеть как рад тебя видеть! — улыбнулся я. — Хотя ты заставил меня идти к королеве острова на поклон, так что будь уверен, это тебе еще аукнется, — добродушно пригрозил я.

Сержант открыл камеры, и нас проводили к пристани, там уже Безымяныш представил всех друг другу.

— Это господин Ен Чеджу, и госпожа Джи-А.

Мы исполнили легкий поклон, больше похожий на кивок.

— Это Момо. Один из лучших контрабандистов в этих водах.

Мужчина поклонился.

— А это Мальта. Я спас её из плена. Ей некуда податься. И я взял на себя ответственность…

Я хмыкнул, и он прервал своё неуверенное объяснение.

— У Обата стащил подарочек?

— Нет, господин. У Момо.

Брови мои подпрыгнули.

— Я всё позже объясню.

— Ну ладно, — я скептически глянул на девчонку, что не отрывала взгляда от своей обуви.

Мы проводили мутного моряка.

— Если мои услуги вам понадобятся, — поклонился он. — Такеши знает, как со мной связаться.

— Удачи, старый пройдоха, — махнул рукой Безымяныш.

— Мы взяли в аренду небольшой катер, так что пока плывем до дома, расскажешь всё, — сказала Джи-А.

Мальта, видимо, сильно перенервничала, так как вырубилась на груде спасательных жилетов, несмотря на тряску. Слушая Безымяныша я старался не выказывать никаких эмоций, слишком уж он реагировал на них.

— Что ж. Вернуться домой ты, конечно, и чище мог, — заключил я. — Но в целом я тобой очень доволен. Ты прошел испытание. Осталось всего два.

* * *

Мы устроили ужин в честь возвращения Безымяныша. К тому же требовалось разговорить его приобретение и узнать о ней побольше. Поездка явно пошла парню на пользу. Если раньше из него слова было не вытянуть, то теперь он хотя бы не запирался каждый раз. И даже трижды за вечер сам что-то сказал. Рекорд.

— А вы совсем не говорите о себе, — заметила Мальта. — Простите, если это больная тема, просто интересно, кто вы и откуда.

— Фух, — вздохнул я. — Я бывший аристократ. Старший из четырех детей, так что мать и отец там не очень скучают, я думаю, — невольно улыбнулся, вспоминая о семье.

— У вас одна мать? — удивился Безымяныш.

— Ну да, — пожал я плечами. — Вырастила и выкормила четверых. Героиня!

— Одна женщина не может родить столько одаренных, — осторожно заметил ученик.

— Да, наверное, ты прав, — задумался я. — Возможно, кто-то приемный. Хотя нет. Бред. Я помню мамин живот и все эти бесконечные крики, когда режутся зубы, горы подгузников. Просто мама из рода Двужилиных. Они славятся своими женщинами.

— Оу! — округлила рот Джи-А.

Мальта лишь покивала, а Безымяныш выдал короткое:

— Тогда понятно.

Двужилины в родстве с половиной мира, наверное. Женщины рода — мировой бренд. Вдвойне странно, что непримечательный клан вроде Сказовых смог отхватить себе такую невесту. Надо будет спросить отца, как так вышло.

— Итак, Мальта, какие планы? — переключил я тему.

— Я не знаю, господин Ен. У меня никого и ничего нет. Мне некуда податься, — с грустью сказала она, отведя взгляд.

— Вот как, — показательно вздохнул я. Хотя, конечно, уже знал историю девчонки. Ценный актив. Но опасный. — А что ты умеешь?

— До четырнадцати лет я получала неплохое образование. Затем обычное. А потом снова много училась, ведь развлечений было мало. Пыталась потратить заточение с пользой, получила сразу два диплома. Международные отношения и Бизнес-аналитика.

— Почему же ты не попыталась сбежать, не обратилась в имперскую прокуратуру? Она как раз таки создана, чтобы аристо не наглели.

— Я… Я попыталась один раз, но меня поймали, а потом провели разговор, было очень страшно, да и я не верила, что это сработает.

— Понятно. Что ж, мне как раз нужна помощница. Но я не знаю, справишься ли ты. Я очень требователен к секретарям. Необходима скорость, жесткость, а местами не дюжая смекалка.

— Прошу, дайте мне шанс. Я способная. А еще… Я соскучилась по реальной жизни, — на глазах девчонки почти выступили слёзы, похоже, до нее только сейчас дошло, что она свободна.

Мы поселили её в маленький дом вместе с Безымянышем. На первое время пойдет. Да и забавно за парнем понаблюдать в такой ситуации.

* * *

На следующий день у меня состоялся серьезный разговор с Безымянышем. Он не продумал пути отступления заранее, из-за этого попал в скверную ситуацию, а потому нужно было какое-то наказание, мягкое, но в то же время неприятное конкретно для него. К тому же его броню нелюдимости надо было разрушать, и единственный способ — раз за разом сталкивать его с обществом.

— Ты должен найти девушку, — заявил я ему за завтраком, парень так и замер с открытым ртом, не донеся палочки до рта.

— Я же привез одну буквально вчера, — попытался было отшутиться он.

— У-у-у. Так, у тебя чувство юмора прорезалось? — строго зыркнул я на него. — Думаешь, сможешь с его помощью увернуться от испытания?

— Нет, господин, — склонил он голову. — Прошу меня простить.

— Я даю тебе месяц. Ты должен познакомить меня с девушкой. Для тугих поясняю дополнительно. У вас должны быть романтические отношения. Свидания, и всё сопутствующее.

— Я… Я всё сделаю, господин, — обреченно уронил он.

* * *

— Мальта, — робко обратился к девушке Безымяныш. В горле пересохло. Слова словно растворялись, не долетая до рта. — Я, нет. Господин. То есть. Точнее. В общем… Я и ты. И ты же мне как бы немного должна. Не то чтобы это было обязательно. Но я обязан. А ты не совсем. Черт! А-а-а! Дурацкие слова, почему их никогда нет, когда они нужны⁈ Ты женщина, я мужчина. И никаких препятствий. Ну ты поняла?

Девушка хлопала ресницами, пытаясь продраться сквозь словесный кустарник, что возник перед ней.

— Мальту нельзя! — крикнул Арс из дома.

Безымяныш скривился, словно неожиданно пропустил удар.

— Прости, мне пора, — выпалил он и убежал со двора, оставив девушку в недоумении.

* * *

— Зря ты так с ним, — заметила Джи-А.

— Обата, уличные группировки, мелкий бандитизм — это, конечно, все ужасно «весело» и местами даже романтично, но по большому счету к реальному миру не имеет никакого отношения. Надо позволять жизни случаться с Безымянышем. Только раз за разом ударяясь лбом об общество, он сможет понять, кто он такой. Это неприятно, ведь все мы ходячие кривые зеркала, но не отражаясь не увидеть отражения.

— И всё же это как-то жестковато.

— Ну пожалей его еще, ага, — огрызнулся я. — Щас и тебе задач нарежу, не рада будешь.

— Да я же не в этом смысле…

— На улицу, бегом! В вашей голове много пространства для мысли, дамочка! Внеплановая тренировка!

— Чаги, да я же не спорила с твоими методами. Я про другое хотела.

— Да. Да. Когда мне будет интересно ваше мнение, я вам его сообщу.

* * *

— Я хочу нырять, — заявила Джи-А во время завтрака. Она знала, что за едой я сдержанней, поэтому любые потенциально дискуссионные диалоговые партии старалась разыграть в более выгодных условиях.

Я нахмурился и отложил палочки.

— Пожалуй, пойду, — поспешно выпалил Безымяныш и выскочил на улицу.

Глупо спрашивать, зачем ей это, тут и так всё ясно. Вопрос лишь в том, понимает ли сама девушка причину желания. Интерпретирует ли свои импульсы.

— Зачем? — спокойно спросил я.

— Разве не очевидно? — даже возмутилась она.

— Мне — да. Тебе — не уверен. Потому и спросил.

Глаза её сощурились, а ноздри раздулись. Но потом началась работа мысли, лицо разгладилось.

— Все мои предки… — начала было она, но осеклась, увидев, как я киваю в знак того, что мне известно каждое её следующее слово. — Глубже, — осознала собеседница.

И снова мне пришлось изображать болванчика.

— Мне нужна еще одна опора, — дошло до неё наконец. — Но у меня уже есть ты, — продолжила она рассуждать вслух. — Я боюсь тебя потерять…

Я взял девушку за руку.

— Я всё понимаю, чаги. Но и ты должна меня понять. Ныряльщицы в кооперативе друг другу роднее, чем семья. Я запрещаю тебе становиться хэнё.

Джи-А насупилась. Губы её задрожали.

Это наш первый по-настоящему серьезный конфликт. Вот такой, без истерик. Так и выглядит противоборство, если вы вцепились друг в друга и отчаянно боитесь потерять. Эмоций тут мало, только скрип мозгов и поиск выхода из ситуации. Впрочем, хватит драматизма. Я ведь это всё предсказал еще в ночь после того, как узнал, что Джи-А дочь главы совета, и заранее придумал ответ.

— Но ты должна войти в море несколько раз в группе Минхе. Связь матери и дочери у вас, островитянок, без этого неполная. Но и мне пару баллов заработать не помешает.

Девушка бросилась мне на шею, шмыгая носом.

— И стоило меня доводить, — обиженно буркнула она.

— До последнего надеялся, что ты сама предложишь этот компромисс.

— Не переоценивай мои социальные навыки. И сколько раз? Сколько раз я могу выйти в море?

— Думаю, трех будет достаточно. Хотя и это большой риск.

Я не был уверен в правильности своего решения, но вместе с тем понимал необходимость этого действия. Девушка должна пройти данное испытание. Оно пойдет ей на пользу, а значит и мне.

— Когда вернешься, объяснишь, почему хэнё соблюдают все старые ритуалы вместо того, чтоб нырять с аквалангом.

— Хорошо, — немного рассеянно кивнула Джи-А.

* * *

— Госпожа Чон, — поклонился я. Хитрый прищур и ухмылку сдерживать было трудно, но я справился. Слуга принес чай, и я уселся на дзабутон, напротив хозяйки дома.

— Что привело тебя ко мне в такое время? — недовольно спросила Минхе.

— Просьба.

— Опять! Еще одна? Ты начинаешь наглеть. Не думаешь же ты, что чаша моего терпения бесконечна, — скорее рефлекторно, чем правда злясь, выдала женщина.

— Вопрос деликатный. Касается вашей дочери. Дело в том, что в её технике есть некоторые пробелы. Я бы хотел их восполнить, но, не располагая информацией, это будет затруднительно, — начал я плести словесные кружева.

— Конкретнее, — поторопила меня хэнё.

— Дайте ей технику магмового меча.

— Она так и не научилась его делать, — с грустью проговорила Минхе. — Нет. Не дам! — резко, словно сама себе мыслительную пощечину дала, почти крикнула она.

— Но ведь это вопрос безопасности вашей дочери! — возмутился я. — Неужели вас не заботит её судьба?

Минхе запыхтела. Я не мог понять, насколько этот гнев наигран и на кого направлен в первую очередь.

— А что взамен? — спросила она.

— Ну скажем, я отпущу её с вами поплавать. Я слышал, без совместных погружений связь матери и дочери как пазл без детали прямо в центре картины.

— Ты… — женщина задохнулась от вороха мыслей или вспышки злобы, но, совладав с собой, сказала. — Хорошо. Я согласна. Начало и конец лунного цикла девочка проведет с нами.

— Нет, госпожа Минхе. Какая-то жалкая техника не стоит такого риска. Мы не знаем, как она поведет себя под водой. Вдруг так разволнуется, что не заметит подводного течения или увлечется и станет жертвой осьминога. Я согласен на одно погружение. Вам не привыкать рисковать своей дочерью, но для меня подвергать Джи-А такой опасности нелегко.

Ох, сколько всего она мне хотела сказать на эту реплику. Лицевые мышцы буквально волнами ходили.

— Хорошо, одна неделя, — кивнула собеседница.

— Слишком большой риск. Два погружения еще куда ни шло.

— Пять дней.

— Думаю, трех более чем достаточно.

— Четыре!

— Три, и ни днём больше.

— Хорошо, — сдалась она. — Но девочка будет ходить на занятия с клановым мастером.

— Одно занятие, — кивнул я. — Дальше я справлюсь сам.

Какое-то время Минхе буровила меня взглядом, но потом все же согласно прикрыла глаза.

— В таком случае пойду обрадую Джи-А.

Хе-хе-хе. Даже странно, что всё так легко получилось. По старой привычке прогнал произошедшее в голове, но кажется, все сделал правильно. Просто иногда некоторые события идут по плану. Слишком редко, но все же.

* * *

Миура Обата впервые за долгое время пребывал в хоть немного приподнятом настроении. Он провел две встречи, с кланами Сигура и Хон. Те, в свою очередь, должны переговорить и объединиться со свободными слугами рода Ито.

Сами Обата на остров пока не полезут. Но вот эти ухватятся за любую возможность отомстить. Загребать жар чужими руками всегда приятно. Даже если у этих недотёп ничего не выйдет, нервы и ресурсы противника они пожгут. К тому же добудут какую-то информацию.

Миура отправил туда своего человека наблюдать, но хоть Чеджу и маленький, чужаку найти нужных людей там непросто.

Глава 19

— В общем, слушай, Мальта. От тебя мне потребуется полный анализ бизнеса Чеджу. Главная его составляющая — туризм, необходимо знать, как именно привлекается турпоток. И что с местной информ-повесткой: журналы, газеты и так далее. Мне нужны не просто контакты, а реальные выходы на этих людей. И в островную правовую систему зарыться необходимо. Плюс жду подборку прецедентов выдачи гербов, если такие вообще были. Помимо этого нужен хороший юрист из местных, но не клановый.

— Секундочку, — проговорила девушка и начала все записывать в блокнот.

И ведь даже не возмутилась, где такого спеца взять. Задачу поставили, значит, надо решать. Впечатляет. Посмотрим, как справится, конечно. Но пока она меня очень радует.

— Может, мы нормально поедим для начала? — начала злиться Джи-А, уперев руки в боки.

— Хорошо-хорошо, — примирительно выставил я ладони.

Когда еда уже стояла на низком столике, я обратился к Безымянышу.

— Сколько классов школы ты окончил?

— Эм… пять, нет, шесть или семь.

— Нда, — поджал я губы. — Тогда радуйся, — расцвел я в коварнейшей из своих улыбок, отчего подопечный весь подобрался, уже чувствовал, к чему дело идёт.

— Ты возвращаешься в школу! — торжественно объявил я.

— Не-е-е-е-е-е-ет! — корчась в муках протянул парень. Как его зацепило, таких проявлений эмоций от него мы еще не видели.

— О да-а-а-а! — смакуя момент и по-вампирски наслаждаясь его страданиями, поднял я пиалу с чаем. — Возденем бокалы за принудительную социализацию, друзья. Да здравствует школа!

— И карательные методы личностного роста, — тихо проговорила Джи-а.

— Муха-ха-ха-ха-ха-ха! — по-злодейски рассмеялся я. — На сладкое, — тут я понизил голос и посмотрел на парня как василиск перед броском. — Ты обязан обзавестись другом, — припечатал я, окончательно добивая ученика.

— Нет, господин, прошу, избавьте меня от этого! Позвольте вступить в войну с кланом Обата! Я принесу вам голову Миуры, только не отправляйте в школу!

— Учиться! — ударил я палочкой как судья молотком. — Решение принято и обжалованию не подлежит!

— Как скажете, — бесцветным голосом проговорил Безымяныш и опустил голову.

На этом я с подопечного не слез. Мне нужно, чтобы он экстерном окончил учебное заведение, мало ли как жизнь повернется, так что придется ему выкладываться по полной.

Ясное дело, что образование как таковое роли не играет, а вот связи, пусть даже небольшие, и адаптация парня — это точно стоит затраченного времени.

* * *

— Итак, Чаги. Чему тебя научил клановый мастер Чон?

Девушка тяжело вздохнула, и я понял, что занятие прошло не слишком успешно.

— Показывай, — потребовал я.

Она исполнила движение рубящего выпада мечом из высокой стойки сверху вниз. База. Почти первое, что учат дети на занятиях кэндо. В руках девушки вспыхнул магмовый меч, но почти мгновенно он остыл и рассыпался кусками трухлявой лавы.

— Хм, — задумался я. — И так всегда было?

— Плюс-минус, — расстроенно выдала девушка. — С самого первого занятия.

Она сделала еще шаг вперед, нанося косой удар воображаемым оружием, в воздухе снова соткался огненный клинок, но тут же растекся раскаленными каплями, часть из которых угодила на кимоно Джи-А, отчего она отскочила, окутавшись в щит.

Я почесал затылок, глядя как ученица хлопает дымящий рукав.

— Давай еще раз.

Что-то я почувствовал, но пока не понял, что именно. Сигналы интуиции порой не читаются как буквы во сне.

Девушка раз за разом повторяла навык, и снова техника разрушалась, то превратившись в меч из вулканического стекла, то в конструкцию из хрупкой пемзы, а иногда попросту разлетаясь огнем или брызгая лавовой крошкой.

— Начерти структуру, — попросил я. В подсознании шли какие-то процессы, но, чтобы их расшифровать, надо заходить с разных сторон.

Помощница взяла палку и нарисовала на земле самую обычную схему подобной техники. Она, скорее всего, ничем не отличается от энергетического клинка, которым меня на дуэли пытался поразить Зингер, или меча Перуна, коим я чуть не был обезглавлен тогда еще Такеши Асакура. Две звезды в рукояти и до пяти в лезвии, 3D-контур модели, а на продвинутых уровнях можно выбрать конкретную структуру материала: магма или вулканическое стекло.

— А опиши свое самое первое занятие, — ухватился я за пришедшую идею, и по мере рассказа пазл складывался.

Джи-А скороспелка. Подобные ей обычно на чистой одаренности нахрапом овладевают базовыми техниками, поэтому чуть более сложные могут потом даваться им тяжелее. Иногда трудолюбивые сверстники середняки способны обогнать таких вот везунчиков. Всё как и в других областях жизни.

У Джи-А, похоже, случился классический затык. Она пыталась сразу овладеть и сменой структуры навыка, и самой техникой, из-за чего у, тогда еще десятилетки, возникали трудности. Подобная ерундовая проблема исчезла бы сама собой через пару лет, но девушка покинула дом, выполняя миссию рода, и прежние неудачи стали триггером, напоминающим о семье.

Выучить технику означало разорвать связь с домом.

— Но теперь ты дома, Чаги, — подвел я итог.

Девушка серьезно покивала.

— А сейчас давай все же покончим с чертовым навыком! — поднялся я с земли, вынимая саблю из ножен. Стальное лезвие окутал мягкий свет моего табура. — Защищайся только магмовым мечом и больше ничем.

Девушка нахмурилась, но снова кивнула. Поняла, что я не буду ставить щит, а значит, неудачное исполнение может мне навредить.

Я сделал шаг вперед, делая мощный замах. Джи-А замерла в оборонительной стойке, в руках соткался меч из застывшей лавы. От удара он рассыпался. Мои стопы захрустели по остаткам субпродуктов девичьей техники. Клинок рассек воздух.

— Защищайся! — давил я. Огненный меч сыпанул искрами и снова разлетелся от контакта.

— Ну же! — начал уже всерьез распаляться я, крутя лихой выпад снизу от бедра. На этот раз клинок встретил сопротивление, но следующий удар разбил преграду, и девушка снова была вынуждена отступать.

— Бейся, чтоб тебя! — заорал я и рубанул от всей широты души.

Сабля врезалась в пылающий магмовый меч и отскочила, а Джи-А легким движением руки приставила острие техники мне к горлу. Я заулыбался, а девушка горделиво задрала подбородок, впрочем, долго держать серьезную мину у нее не получилось, она растворила умение, и, радостно хохоча, бросилась обниматься.

Я провел рукой по подбородку. Да уж, сегодня можно не бриться. Спасибо, что без ожогов. Нелегкая доля — тренерское искусство.

* * *

Школа. Долбаная школа! Как господин мог с ним так поступить? Ладно девушку найти, это хотя бы вызывало страх. Понятное явление, знакомое с самой первой драки, преодолевай его раз за разом и станешь сильнее. Но школа! Сборище незнакомцев. Черт! И эта учеба.

Литература ещё куда ни шло. Господин говорит: «Читая книгу, проживаешь еще одну жизнь». Получая такой опыт, становишься сильнее и мудрее. С этим тоже всё ясно. Ен не признался, но в этом точно важная часть его силы. Значит, к этому надо стремиться. Но вот остальные предметы просто мрак. Зачем изучать физику, если табур работает по другим принципам? Табуралогию бы лучше преподавали.

— Эй, новенький! — радостно замахала ему девчонка в розовой юбке и с косичками, украшенными бантиками. — Я староста Мина. Можешь звать меня Мина-тян, если тебе так будет комфортно.

«Как-то поняла, что я японец», — удивился Безымяныш.

— Я все тебе покажу. У нас тут весело. Много кружков. Хочешь, сразу куда-нибудь записаться? Кстати, а как тебя зовут? Эй, ты чего такой хмурый?

«О Боги! Кажется, господин вернул мне жизнь, только чтобы превратить её в страдания!».

* * *

Всё внутри Джи-А бурлило, пока она тихо собиралась, картины далекого прошлого проносились перед глазами. Девушка вспоминала еще молодую маму и ныне покойную бабушку.

Джи-А бросила взгляд на спящего Арса. Он заворочался и, не открывая глаз, промямлил: «Спокойного моря. Будь осторожна». Девушка выскочила во двор и, выйдя на олле, направилась к дому, в котором провела детство.

Минхе уже стояла со снастями. Дочь подхватила свой скарб и улыбаясь сжала материнскую ладонь. Глава рода Чон отвернулась, чтобы не показывать заблестевшие глаза и молча направилась вниз по дороге.

Солнце не спешило освещать путь. Женщины встретили еще нескольких хэнё из соседского кооператива, а дойдя до берега, подошли к своим. Все горячо приветствовали Джи-А.

— Сегодня мы отдаём дань традициям, — сказала Минхе, — и будем нырять по старому стилю.

Группа прошла в каменный бульток. Начинающие ныряльщицы разожгли огонь. Женщины расселись согласно обычаю. Минхе как глава кооператива села у стены напротив входа. По бокам от нее расположились старшие ныряльщицы, в основном женщины тридцать пять плюс.

За ними пристроились бабушки возрастом старше пятидесяти пяти, им уже запрещалось выходить в море, и старушки довольствовались сбором водорослей на берегу и нырянием на мелководье. Хотя все знали, что так или иначе, когда никто не видит, каждая из них заходит поглубже, проверяя, помнит ли еще тело, что такое настоящая глубина.

Затем сели младшие ныряльщицы возрастом от двадцати до тридцати. И уже после них бедро к бедру, у самого входа, расположились начинающие, девчонки от шестнадцати лет. Джи-А хоть и была старше, заняла место рядом с ними.

Все начали переодеваться в хлопковые белые костюмы. Только одна хэнё надела черный, зачем, никому пояснять не надо было. Просто Минхе решила увеличить сложность первого погружения потенциальным появлением акул.

Двум девушкам помогали справиться с завязками на боках, так как те были на больших сроках беременности. «Месяцев восемь», — подумала Джи-А, и тут же вспомнила теплый бабушкин голос, возвещающий о том, как она рожала маму прямо в лодке, едва выбравшись из воды.

Джи-А наслаждалась моментом, ей нравился даже холод и то, как кожа покрывалась мурашками. Она невольно залюбовалась совершенными телами сверстниц, насколько они были крепкие и стройные.

Самые юные ныряльщицы надели поверх костюма такие же хлопчатые куртки. Какой в этом смысл — загадка, ведь два слоя тонкой ткани не спасут от холодного дыхания океана.

— Куда сегодня поплывем? — спросила Минхе.

— В этом сезоне мы еще не щипали поле возле рифа Звезд, — подала голос хэнё по имени Суми. Джи-А помнила её еще начинающей ныряльщицей. Какая была красотка. Сейчас время, семья, солнце и море взяли свою плату.

— Согласна, — сказала другая. — Далеко не стоит плыть, сегодня с нами новенькие. Можем не выходить глубже десяти метров.

Все закивали.

— Тогда решено, плывем к рифу.

Женщины разбирали теваки — поплавки из выдолбленных тыкв, хватали сетки и покидали бульток. Большой плот покачивался на еле заметной волне и нетерпеливо терся краем о каменный берег.

Джи-А с воодушевлением уперлась в его борт и начала толкать. Море кусало стопы ледяными зубами, а со временем добралось до талии, и лишь тогда начинающая ныряльщица заскочила на плавсредство, поймала одобрительный взгляд матери и уселась в круг вместе со всеми.

— Есть ли в этом море еда? — спросила Минхе.

— Больше еды, чем долгов у моих мужей, если бы у меня были мужья, — ответила одна из пожилых хэнё.

— Есть ли на нашем поле добыча? — громче прежнего вопросила глава кооператива.

— Больше добычи, чем листьев на чайной плантации, если бы у меня была плантация, — весело ответила другая.

— Есть ли в подводном царстве еда? — почти закричала Минхе и перевела взгляд на Джи-А.

Мысли бросились вскачь. Повторятся нельзя, а старые присказки обычно используют возрастные хэнё. Нужно срочно что-то выдумать, и она ляпнула первое, что пришло в голову.

— Больше еды, чем врагов у моего клана, если бы у меня был клан.

Несмотря на всю боль, что скрывалась в этих словах, они важны. Первый ритуал, в котором она поучаствовала за очень много лет. Еще одна тонкая нить протянулась от нее к народу тхамна, что когда-то заселил Чеджу. Джи-А посмотрела в бескрайний горизонт и почувствовала тонкий ручеек силы, что наполнял её по капле.

Женщины затянули печальную песнь. «Возможно, её сочинили полтысячи лет назад», — предположила Джи-А, начиная чувствовать странное единение со всем происходящим, словно духи предков взяли её за руки, — «Что, если эти слова придумала одна из моих праматерей?».

Бабушка Сольмундэ смотрит на нас с высоты.

Дети ждут матерей, открывая голодные рты.

Морской бог-дракон, будь милостив к нам.

Позволь сегодня всем вернуться по домам.

Пусть сети наши будут крепки.

Пусть выдержат улов теваки.

Добудем моллюсков и съедим без соли.

Только б успеть выпустить сумбисори.

Сумбисори — звался особый выдох, который издавала ныряльщица, всплывая на поверхность. Джи-А предвкушала этот момент. Было интересно, какой звук она издаст. У каждой хэнё он свой, уникальный. Опытная глава кооператива, как Минхе, на слух знает сумбисори каждой своей подопечной.

Джи-А заметила копья у нескольких женщин и тут же связала это с черным костюмом одной из ныряльщиц. Акулы чуют кровь на большом расстоянии. Конечно, многие здесь владели табуром, но было не принято прибегать к нему без крайней необходимости.

— Джи-А сегодня ныряет с Гу Джа, — объявила Минхе.

Названная помахала ладошкой. Добрые глаза, острые скулы, но они не портили лицо, а лишь добавляли утонченной красоты. На вид около восемнадцати. То есть уже два года ныряет, тогда логично, с одной стороны, ещё новичок, с другой, ей хватит опыта присмотреть за первоходкой.

Минхе помолилась морским богам, бросила в море горсть риса и выплеснула рюмку соджу.

Женщины начали нырять. Мать подозвала Джи-А.

— Помни, это у тебя в крови. Ты не учишься, а вспоминаешь. Всегда держи в голове объемную карту. Необходимо осознавать, где ты находишься по отношению к плоту, берегу, теваку, напарницы и другим ныряльщицам. Не жадничай, не рискуй. Все, иди. Я пока посижу, хочу услышать и запомнить твой первый сумбисори.

Джи-А кивнула, натянула на глаза плавательную маску и прыгнула в воду. Холод прошиб её от пяток до макушки, девушка надеялась, он быстро станет привычным, но тот навис над ней как неупокоенный дух и не желал покидать. Первым делом она поймала взглядом Гу Джа. Та обвела рукой пространство и ткнула пальцем вверх. Начинающая хэнё сразу поняла, напарница просит сначала привыкнуть и всплыть пару раз.

Девушка немного опустилась вниз, а затем поднялась на поверхность. Сделала несколько вздохов и по-настоящему нырнула на глубину, оглядывая подводный мир. Солнце уже поднялось и освещало морское царство. У Джи-А захватило дух. Она забыла, что находится под водой, на задний план ушел холод. Владения морских богов являлись отражением суши, здесь имелись свои леса, поля и горы.

Она любовалась этим буйством красок, пока не почувствовала давящие ощущения в груди. Кислород в крови еще был, но легкие отвыкли так долго не сокращаться и теперь пульсировали, призывая сделать вдох.

Джи-А начала всплывать под ритм легких толчков в груди, а когда вынырнула и выпустила свой первый сумбисори, голова закружилась. Девушка рассмеялась, встретилась глазами с матерью и ощутила такую эйфорию и приступ счастья, что маска изнутри стала заполняться соленой водой.

* * *

Сводная группа — это всегда морока, но сводная группа табурщиков трех разных кланов вообще похожа на свору псов, каждый из которых рвется в свою сторону, а он, Соловей в роли того, кто держит поводки.

Сигура, Ито и Хваны. Восемь бойцов от оловянного до золотого. Две пятерки, пара четверок, три тройки, и он — второй ранг.

Крепкий отряд на случай, если их все же вычислят и попробуют захватить. Резко убраться в таком случае станет не менее важным, чем собрать информацию.

Носящий сейчас имя Павел Соловьев собаку съел на оперативной работе, а не то, что можно подумать, учитывая, где мужчина сейчас находится. Но действовать в такой обстановке ему еще не приходилось. Другая страна, маленькое закрытое сообщество, пестрота и разноголосится во вверенном личном составе.

Он сразу разбил группу, и даже маршруты прибытия у всех были разные, необходимый шаг, чтобы не светиться и охватить весь остров. Раз в день они виделись в одном из музеев согласно расписанию смены точек встречи, и подчиненные проходили мимо. Становилось понятно, что у всех голяк. Если бы цель нашли, один из них непременно заговорил бы. Вот и сейчас девчонка из Джунов с шуточным именем Ма Ри На прошла мимо, обдав ароматом своих духов.

Соловей привычным усилием воли отклонил ненужные сейчас мысли. Слишком опасное и тяжелое задание, потому организм диктовал сбросить стресс привычным способом. Но нельзя, не сейчас, потом, после миссии, если выживут…

— Простите, вы говорите по-русски? — спросила кореянка с наигранным акцентом.

Паша не ожидал, а потому ответил не сразу.

— Да, я из России.

— Как мило, всегда стараюсь попрактиковаться в языках, если вижу кого-то оттуда. Вчера еще одного заметила, но застеснялась, а вы выглядите более благодушно, и я осмелела.

Ну что за обольстительный голосок. А ведь флиртует чертовка вполне натурально. Пашка снова прогнал из головы образ обнаженной бестии. Сейчас надо сосредоточиться на работе. Девчонку она нашла, и с ней какой-то русский парень. Интересно.

Глава 20

От Чеджу до японского города Одзика путь вправо по морю почти по прямой, всего двести сорок километров. Конечно, уйдет сутки на дорогу туда обратно, но это все же быстрее, чем до Китая. Поехал один, так как у всех задач было выше крыши.

Джи-А считала, что я слишком перестраховываюсь ради одного звонка близким. Но я не настолько доверял местным, чтобы воспользоваться простой переадресацией.

Трубку взяли всего через три гудка.

— Усадьба Сказовых, — дежурно ответил знакомый с детства голос нестареющего слуги рода.

— О, Сёма, привет. Скажи честно, как там дела?

— Нормально, — ответил дворецкий.

— И то хорошо, — вздохнул я. — Есть там кто поблизости?

— Ваш отец как раз спускается. Андрей Петрович, Арсений звонит.

— Арс⁈ Бегу! — раздался далекий окрик, а уже через пять секунд отец вырвал трубку. — Арс, сынок, привет. Как ты?

— Здорова, пап. Всё отлично. Скажи, а у вас в магазине апельсины откуда?

— Апельсины? — растерялся отец.

— И мандарины. Мандарины даже больше.

— Я не знаю. Елена, Ле-е-н! Глухая, чтоб тебя, зачиталась опять. Иди быстрее, сын звонит. Почем у нас апельсины спрашивает.

— Не почем, а откуда, — засмеялся я. — И мандарины.

— Да я не знаю, — раздался голос мамы. — Я редко же сама в магазинах покупаю. Сёма! Сёма! Почем… тьфу, откуда у нас апельсины?

— Мандарины.

— Из магазина, госпожа, — раздался спокойный голос дворецкого. Я заржал. Вот ведь старый тролль.

— Сёма!

— Простите, я не знаю. Надо у Тёти Вали спрашивать. Валентина Игнатьевна, почем апельсины?

— Мандарины, — не сдавался я.

— Да дорогие нынче! — раздался её грубый голос. Статная и крепкая, она никогда не умела разговаривать тихо.

— Простите, не почем. Откуда? — поправился дворецкий.

— Да кто ж его знает, — сказала повариха. — Я кухонных девок посылаю, не самой же мне бегать. Чай не восемнадцать. Верка! Верка! Ты где? Почем апельсины нынче?

— Мандарины.

— Я на цену и не смотрю, Теть Валь, — донесся звонкий голос девушки. — Беру свежие, и всё. На продуктах ведь никогда не экономим.

— Не почем, откуда? — раздраженно поправила её Валентина Игнатьевна.

— А. С Египту и с Турции.

— Слыхали⁈ — спросила тётя Валя.

— Сын, с Египта и с Турции, — дублировал отец.

Я уже откровенно ржал.

— Спасибо, пап. У меня всё хорошо. Даже отлично. Привет там всем. Я скоро гостинцев вышлю. Всё, побежал. Сейчас почаще звонить буду.

* * *

Я всегда смотрю на себя глазами противника. Этот лайфхак вбит где-то на уровне самой моей сути. На месте Джи-А или Безымяныша давно бы уже нашел бреши в собственном стиле. Их ведь полно. Реально, дайте мне второе тело, любой табур пятого-четвертого ранга, и я отмудохаю меня нынешнего в восьми случаях из десяти.

Именно поэтому я затеял то, что затеял.

Три поколения — это минимум, за который, обычно, создают какой-то зачаток уникального табурного стиля. У меня на это есть где-то три дня, но я и сам по себе феномен, и, возможно, как раз и прожил три жизни, так что «то на то и получается» — как говорил некто, потерявшийся в закоулках памяти из прошлого перерождения.

В голове я этот конструкт собирал давно, и вот настало время проверить, как он будет или не будет работать на практике.

Проблема была в месте, где подобное можно сделать. Если я выйду на нашу обычную поляну для тренировок и начну стрелять из пистолетов, боюсь, все же дяди полицейские могут явиться на звук. Вариантов решения два. Первый — пещеры. В многочисленных складках юбки Хальман Сольмундэ найдется такая, откуда звуки не достигнут нежелательных ушей. Но искать там слишком долго. Я решил выбрать вариант чуть проще.

Чеджу окружают десятки мелких островков. Одни диаметром метров по сто, другие всего пять шагов. Надо найти что-то среднее. Пока Мальта с бешеным энтузиазмом выполняла мои поручения, я с Джи-А и Безымянышем отправился на поиски.

Нужный «полигон» все же нашелся. Такой мини-Чеджу в форме чаши. Хрен пришвартуешь катер. Поросший редкими деревьями и кустарниками островок встретил нас гостеприимно, не было тут стай чаек и продуктов их жизнедеятельности.

— Итак, мы прибыли сюда для двух вещей, — сказал я. — Во-первых, девяносто девять процентов табурщиков напрочь игнорируют огнестрельное оружие, из-за чего в ряде редких случаев гибнут. Так что я научу вас стрелять. Во-вторых, вы будете мне помогать оттачивать новый боевой стиль. — Начнем?

Дождавшись кивков, я надел пистолетную разгрузку, подцепил на бедра две кобуры и вставил в «глоки» удлиненные магазины на тридцать три патрона. То есть, по сути, у меня сейчас появились шестьдесят шесть ударов. Теперь мне не нужно судорожно сокращать дистанцию.

Что такое табурный доспех? Техника перманентного исполнения. Почти никогда не имеет примеси родной стихии. Я исключение, если желаю её проявить, то наблюдатель увидит белый либо желтый свет. В большинстве случаев умение невидимо. На жестких тренировках я требую, чтобы оно ярко проявлялось из-за соображений элементарной безопасности, партнеров надо беречь.

Техника висит всё время боя. В идеале, разумеется. На бумаге этому щиту плевать, ударили его кулаком, стеной огня или ножом. Реальность же сильно разнится от случая к случаю в зависимости от опыта, силы и индивидуальных особенностей одаренного. Толщина и прочность варьируется.

Для одних, и правда, неважен урон, другие и под магической пленкой сгибаются от пинка в живот, просто вреда внутренним органам не получают. В большинстве случаев каждое воздействие на барьер сбивает его, боец должен успеть послать заряд энергии и восстановить контур структуры техники, пока тот окончательно не погас.

По большей части одаренным третьего ранга начихать на выстрелы пистолетов и автоматов, кто-то и близкий взрыв спокойно выдержит, но вопрос встает о количестве и качестве попаданий. Именно поэтому я в своё время овладел саблей, компенсируя тем самым более развитые техники, которыми не мог овладеть, по той же логике сейчас вплету в свой стиль близнецы-глоки.

Мы поставили в центре обелиск из пемзы. Я побегал вокруг, примеряясь к выхватыванию пистолетов с бедер и нагрудной кобуры. В итоге всю ременную систему пришлось перекраивать, у меня ведь еще и сабля.

Получилось, что один пистолет на правой груди, второй вообще за спиной, на пояснице.

— Они без предохранителей, — удивленно заметила Джи-А.

— Ага, — подтвердил я. Это охренеть как меня волновало, ведь по глупой случайности могу прострелить себе задницу или левое бедро, или кое-что правее него и куда более ценное. Но выбора нет, в бою просто не будет возможности снимать огнестрел со взвода и ставить обратно. Либо так, либо гоняться за противником до посинения.

А мои визиты в больницу как бы намекают, что это все эффективно, но не слишком полезно для здоровья. Попадется кто-то очень опытный серебряного ранга, раскусит мой стилёк, и всё. Не успею задавить темпом, и повезет, если удастся позорно бежать с поля боя. А если отступать нельзя? Если рядом истекает кровью близкий? То-то и оно. Изменения назрели давно, пора идти к ним, через пот и кровь, как всегда, как во все времена.

Еще какое-то время ушло, пока «руки вспомнили». Пристрелялся, привык к весу оружия, дал поиграться соратникам, чтобы тоже притирались и понимали, чего ждать от меня в спарринге. А вот потом началось веселье.

— Стартуем с техник пятого ранга и постепенно будем повышать сложность, — сказал я, пока вообще даже примерно не понимая, как моя тяга к ближнему бою будет сочетаться с возможностью атаковать издали. — Безымяныш, используешь только одну стихию.

Такеши вышел против меня первым. Сперва эта тренировка не отличалась от всех предыдущих. Ученик спамил воздушные серпы. Я легко уворачивался, сокращал дистанцию, атаковал, а вот потом стал применять пистолеты, и танец боя сменил ритм.

Все оказалось проще, зря только себя накрутил. Мне ведь не требовалось садить с тридцати шагов точно в глаз, достаточно было попадания по силуэту, а это куда проще.

Если раньше на расстоянии мне приходилось лишь спасаться акробатическими пируэтами и редкими активациями табура, то теперь я мог вставлять выстрелы на бегу и между техниками Безымяныша, иногда тем самым сбивая каст. Он стал использовать стихийные щиты и выдохся в четыре раза быстрее обычного.

Повышение уровня сложности спарринга, эксперимент с Джи-А и закрепление пройденного с несдерживающимся подопечным внушали оптимизм. Расход БК, конечно, страшный, но зато какой результат.

Все отлично потрудились, а в конце из последних сил даже провели слаживание, работая тройкой. Окончилось все феноменальной победой над грудой базальтовых блоков. Возвращались уставшие и довольные.

* * *

— Отличные новости, босс, — встретила нас Мальта.

Я лишь устало махнул рукой, мол, всё потом. После были душ, ужин, а затем уже заслушал доклад девчонки.

— Ну ты и пчелка, — уважительно сказал я, зачитывая предоставленную Мальтой подробнейшую аналитику. Может, мне за такой подарок Безымяныша меньше напрягать? Хотя нет, обойдется.

Тут ведь в чем дело, мало добыть информацию, её еще нужно уметь подать.

— У тебя аналитический табур? — спросил я. Такое сравнение являлось высшей формой восхищения навыками во всех культурах мира, часто подобным образом я хвалю кулинарные таланты Джи-А.

— Польщена вашей пахлавой, ой, тьфу, я хотела сказать, пох… пох…похвалой. Вот, — она засмущалась и затихла. Я лишь рассмеялся. Волнуется.

— А что с юристом?

— Тут интересно. Отличный универсал, был известен в Сеуле, разваливал дела клановых адвокатов как дипломную работу второкурсника, но вляпался в сексуальный скандал. Возможно, его подставили. Но во сколько бы я ни приходила, так и не смогла застать его на рабочем месте.

— Дай мне адрес, буду мимо проезжать, заскочу, — сказал я, продолжая листать бумаги. — А карту острова-то ты где взяла? С перепадами высот! — не смог сдержать я удивления. — Хм, а это многое меняет. Смотри…Нет, не смотри. Я сам завтра скатаюсь и погляжу. Всё, не могу такую умницу видеть, уйди с глаз моих, пока от радости тебе чего-нибудь хорошее не сделал.

Девушка поклонилась, щеки вспыхнули, и она выскочила на улицу.

— Ты чего новенькую обижаешь? — посмотрела на меня вошедшая Джи-А. — Выскочила как ошпаренная.

— Это называется похлава, тьфу, заразила, похвала. Человек столько лет слова доброго не слышал. Хватка у нее о-го-го. Будь осторожна. Неделька-другая, она нас всех построит, будешь чай подносить, пока я ей стопы массирую.

Помощница рассмеялась.

— Тут всё в бумагах, может, уже офис найдем?

— Пока некогда. Предстоят поездки в Россию и Китай. Потом можно и офис. Завтра прокатимся по этим холмам и сопкам. Столько земли бесхозной пропадает, есть идеи.

Джи-А вздохнула. Ей не нравилось то, что мои интересы здесь пересекаются с интересами российского императора.

— Я тоже от этого не в восторге. Но не пыхчу. Лучше подумай, что завтра наденешь, госпожа урожденная Чон, — хитро добавил я.

Брови девушки сначала взметнулись вверх, потом вернулись на место, чуть сошлись над переносицей. Она подозрительно смотрела, а потом выдала многозначительный хмык и сказала:

— Ну ладно, — в голосе по-прежнему были обличительные нотки, но она всё равно не догадается, что я задумал.

* * *

Утро началось с поездки к юристу. Вывеска яркая, а вот внутрянка… Маленький темноватый офис, в котором застоялся воздух и было очень пыльно. В куче бумаг за столом сидел совсем молодой черноволосый парень в мятой рубашке и брюках с подтяжками. Он скорее напоминал детектива. Юный возраст и наличие еще одной двери в дальней части помещения намекали, что это не тот, кто мне нужен.

— Добрый день, — обратился я на корейском.

Помощник адвоката вздрогнул. Он ведь слышал, как дверь открылась, неужели, через секунду забыл об этом факте? Впрочем, когда заработаешься, и не такое бывает.

— Добрый день, господин. Чем могу помочь?

— Юрист О Суволь на месте? Все никак не можем его поймать.

— У босса очень много работы, — извиняющимся тоном начал говорить парень. — Вечно в разъездах, если его дом сгорит, он и не узнает об этом, потому что там не бывает, — вымученно улыбнулся собеседник.

Я поддержал шутку, слегка растянув уголки губ. Возможно, он и не врет. Но как будто есть за этим еще какой-то подтекст. Ладно, в другой раз заеду.

— А не подскажите, когда он будет на месте, хотя бы примерно?

На это помощник юриста лишь развел руками.

— Хорошего дня, — чуть поклонился я. — И откройте окна.

* * *

Даже потенциально смертельная схватка с отцом вызывала в Безымяныше меньше волнений, чем поручение господина. Найти девушку звучало как что-то на инопланетянском. Парень понятия не имел, что именно нужно делать.

Теперь Никто каждый вечер торчал на берегу, тренируясь и поглядывая на начинающих ныряльщиц. Он пытался понять, какие вообще женщины ему нравятся. В прежней жизни для таких рассуждения просто не было места. Выжить и стать сильнее казалось гораздо важнее. Ему и в голову не приходило, что обрести силу можно в людях.

Юные красотки переговаривались на диалекте, когда проходили мимо, неся домой улов, переглядывались и посмеивались, глядя на Безымяныша. Поначалу он отворачивался. Внутри что-то загоралось, трудно было понять, какое чувство его захватывало, но со временем, японец привык и перестал реагировать на их внутренние шутки и явные подтрунивания над ним.

Каждый день парень говорил себе: «Сейчас подойду и заговорю», но снова и снова находил повод отложить это на следующий раз.

* * *

Я запарился бриться. Честно. Каждый долбанный день. А все почему? Две женщины в доме, правильное питание, близость моря, смертельные опасности и регулярные тренировки поднимали уровень тестостерона в небеса.

Надо было какое-нибудь страшилище в помощницы взять, и Безымянышу наказать, чтобы в следующий раз привозил кого-то чуть красивее смерти.

— Что-то не так? — спросила Джи-А.

— Все отлично, — сдержался, чтобы не огрызнуться я. — Все просто замечательно. Радуюсь, вот, что мне досталась именно ты.

Девушка вздернула носик и продолжила убираться на кухне. Но я видел, что она бросает взгляд в отражающиеся поверхности и следит, за тем, как я пью чай, пытаясь считать настроение.

Иногда она напоминала мне неопытного бойца, который знает, что может победить соперника, но никак не найдет удачный момент для атаки, все выжидает, кидает обманки, проверяет реакцию, но так и не решается ударить.

Вот и сейчас я стал замечать странные заходы в разговоры, которые не смог интерпретировать, плюс её излишняя задумчивость.

— Говори уже, что тебя терзает, — не выдержал я.

— К чему все эти эксперименты над Безымянышем? — спросила Джи-А. — Что ты хочешь из него сделать?

— Лучшую версию себя, — не стал я юлить. — Очень могущественного человека, который будет способен войти в историю. Но, прежде чем трансформировать реальность вокруг, он должен её познать. Этот мир как пластилин. Сначала греешь его ладонями, потом начинаешь лепить, что хочешь. Сначала идет туго, но затем он совсем тает и можно работать даже с мельчайшими деталями.

— Ты сказал, этот мир, словно есть другие, — усмехнулась Джи-А.

— Конечно, есть, — сказал я и поднялся. Маруся курлыкнула. Настало время кормежки. — Только на этот они мало похожи. Скорее напоминают кирпич. Можно сколько угодно держать его в руках, но вылепить вряд ли что-то получится, даже царапину ногтем не оставишь. Всё, что тебе дано, это сдувать с ладоней красноватую пыль и осмыслять его кирпичность.

— Но ведь кирпич можно сломать!

— Можно, и раз в сто лет это непременно кому-то удастся, — подтвердил я, протягивая птице зерно на руке. — Да только если соединить две половинки обратно с трех шагов и не видно, что он когда-то был сломан. Мы отвлеклись, — напомнил я.

— Своим поручением ты сводишь Безымяныша с ума, — перешла наконец к сути Джи-А.

— Смотрите, как мы теперь за него переживаем.

Я оторвался от кормления Маруси с ладошки и поднял взгляд на девушку.

— Если бы у него были мозги, он бы спросил совета у тебя, меня или, на крайний случай, Мальты.

— Мозги здесь ни при чем, — не согласилась собеседница.

— Слышала термин «Эмоциональный интеллект»? Интеллект всегда по смыслу рифмуется с мозгами, — я аккуратно поднял голубку и проверил, все ли в порядке с яйцами.

— Парень не умеет обращаться за помощью. Даже, наверное, не представляет, что так можно.

— Вот и пусть страдает, — сказал я, усадив голубку, и погладил её по голове указательный пальцем. — Испытание не от слова «легко», а от слова «пытка».

— Ты жестокий человек.

— О да! Давненько я не измывался над своей помощницей, хорошо, что напомнила.

— Да я не к этому вела! — в отчаянии запрокинула голову Джи-А.

Глава 21

— Помощник! — поздоровался я с совсем зачахшим работником. Он сидел всё в той же рубашке, а бумаги прибавилось. Я поставил перед ним два стакана кофе на подставке и рамен в картонной коробке.

— Не стоило, господин, — благодарно поклонился парень. — Мне скоро на заседание, по дороге бы поел.

— Меня зовут Ен.

— Доджон Мун, — снова чуть поклонился он из положения сидя.

— Босса не было?

— Нет.

— Нда, он прям нарасхват. Надо в полицию сообщить, может, его кто в плен взял и заставляет работать за еду.

На первых словах парень напрягся, а потом нервно рассмеялся.

— Надеюсь, что до этого дело не дошло.

— Что ж, удачи, помощник Мун, выходи хотя бы иногда на крыльцо, — посоветовал я напоследок.

* * *

Принтер пыхтел, выплёвывая листы. Я пробежался глазам по напечатанному и с сомнением закусил губу. Блин, когда уже Василиса приедет. Без нее как-то все шероховато выходит. У нее рука набита и глаз наметан. Она сразу поймет, где я пережал, а где недожал.

Да и вообще, уж кто-то, а Рысева сумеет довести историю до ума. Сделать её продающейся. Я же в этом не бум-бум. Придумать красиво могу, чтобы твисты, сюжет, жанр обстебать, персонажей раскрыть. Но это даже не половина работы. Важно упаковать это так, чтобы понравилось массовому зрителю.

План ведь какой был? Рассказать совету реальную историю хэнё из моего мира. Чтобы они, значит, героиням сопереживать начали. Подсадить их на продовую иглу. А потом снять фильм в жанре альтернативная история. И Чеджу реклама, и мне прибыль.

Смешно, но в этом мире не снимают такого. Слишком опасно. Я серьезно рискую, ведь понятия не имею как отреагирует на подобное общество в целом и императоры в частности.

А у меня, между прочим, багаж сценариев большой. Но начать надо с малого. Затем свою киностудию открою.

В этом мире в индустрии есть еще один пробел, который я намерен заполнить. Боевики в стиле Джеки Чана хочу снимать. Благо с табурщиками такое куда проще сделать. Можно не бутафорские стулья об героев ломать, а настоящие.

* * *

— Что вы думаете о прочитанном? — спросила Минхе. В прошлый раз обсудить все нормально не успели. И теперь собрались в неформальном обстановке, навроде книжного клуба.

— Меня больше всего тронуло, как бабушка героини всем сердцем ненавидящая японцев отправляет дочь в Японию во время американской оккупации, — подала голос Ан Хи Ёнг.

— А как вам момент, когда хэнё запретили выходить в море? — с возмущением спросила скромняжка Кенхи Кан. Сценарий задел её за живое.

Женщины загалдели. Мальчишка залез им в голову. И надо-то было всего лишь оптику сменить. И вот они уже сопереживают каким-то несуществующим женщинам. Ассоциируют себя с ними. Хитрый русский паучок оплетает их головы.

Минхе вздохнула и сказала:

— Эмоции — это хорошо, но я обратила внимание на другую деталь. Ближе к концу, в тысяча девятьсот шестьдесят втором году вводят ограничение в одну хэнё на семью, но при этом одновременно просят ныряльщиц вовлекать других женщин в ремесло. То есть дочерей обучать нельзя, но нужны новые хэнё, хотя они есть, им просто запрещено нырять. В этом маленьком эпизоде большой смысл. Он показывает, насколько тот мир соткан их очевидных противоречий. Безумный, абсолютно безумный мир. Я бы не смогла в таком жить, с ума бы сошла.

* * *

Второй раз идя к родительскому дому Джи-А уже не испытывала прежнего волнения. Сегодняшние погружения должны пройти проще, нырять будут согласно современной традиции.

Вместе с матерью она дошла до нового бультока. Внутри оказалось жарковато. Юные ныряльщицы поставили электрочайник и подготовили дополнительные обогреватели. Сегодня погода была холоднее, но неопреновый костюм для погружений несравнимо теплее тонкой хлопковой накидки.

Джи-А с восхищением наблюдала, с какой ловкостью её сверстницы натягивают черные костюмы аквалангистов словно вторую кожу. Гу Джа по-доброму подтрунивала над ней и помогла надеть «униформу» хэнё.

У многих ныряльщиц в возрасте поверх еще были жилеты, расшитые каждый на свой манер. Современные теваки оказались в десять раз легче поплавков из тыквы.

Женщины вышли куда более веселыми, чем в прошлый раз. Погрузились в большую моторную лодку и поплыли. Сегодня решили нырять подальше, у мыса Любовников.

Когда все ритуалы были соблюдены, Минхе объявляла пары для погружения.

— Я сегодня буду работать с дочерью, — сказала глава кооператива.

Джи-А почему-то заволновалась. Их навыки под водой на разных планетах. Даже Гу Джа казалась ей русалкой. Глаза матери говорили: «Не бойся», и девушке удалось побороть мандраж.

Они нырнули. Минхе остановилась, наблюдая за другими хэнё, неторопливо оглядела подводные поля и указала на собрание моллюсков у скалы. Вдвоем женщины принялись осторожно их отскребать и нести к сеткам. Опытная хэнё успевала сделать два круга за то же время, что Джи-А делала один.

Улов был разнообразней.

Джи-А заметила морское ушко. Во время фиктивной японской оккупации такая добыча ценилась больше прочей. Девушка указала матери на находку. Минхе осторожно сняла с руки петлю инструмента. В старые времена, когда материала имелось мало, утеря была чувствительна. Но сейчас никто не станет рисковать подобным образом.

Морское ушко коварно. Стоит только всколыхнуть воду возле него, и оно намертво прирастет к камню, зажав лезвие бичхана. Повезет, если успеешь перерезать петлю. Сколько ныряльщиц сгубил этот маленький моллюск, Джи-А предпочитала не думать.

«Погружаясь на глубину, каждая хэнё несет на спине своё надгробие», — вспомнила она старую поговорку. Сейчас, наблюдая за тем, как морское ушко зажало инструмент матери, она прочувствовала её в полной мере.

Джи-А всплыла чуть раньше Минхе. Поэтому услышала её сумбисори. Уверенный, протяжный, словно хозяин дома вернулся и созывает всех домашних.

Джи-А не переставала удивляться насколько разный голос у каждой хэнё. Одни выпускали будто бы полный боли крик, у других, наоборот, он напоминал стон наслаждения, так желанен и сладок был соленый воздух. От томных вздохов одной из ныряльщиц у Джи-А даже щеки несколько раз вспыхивали.

Каждая проживала свою маленькую жизнь от погружения до всплытия.

* * *

Каждые полчаса хэнё выползали на плот. В перерыве они грелись, пили горячий чай и делились впечатлениями. Сегодня море было благосклонно.

Джи-А быстро поймала ритм, хотя и не могла нырять на глубину двадцати метров как мама. Добычи хватало. Она ловко выхватывала с пояса короткий серп, когда видела пучок созревших водорослей. Поднималась, клала их в привязанную к теваку сеть, а затем снова ныряла, чтобы добыть примеченный моллюск, вооружившись бичханом — похожим на зубило предметом, с помощью которого отскребали присосавшихся жителей раковин от камней.

Гу Джа подозвала её. И указала на узкий лаз в кораллах, где притаился осьминог. Хорошая добыча, но самим не стоит рисковать. Девушки всплыли.

Сумбисори напарницы напоминал дельфиний клич.

— Жадная хэнё — мертвая хэнё, — напомнила Гу Джа старую как сам остров поговорку. Они подозвали более опытную ныряльщицу Суми, которая вооружилась копьем.

Девушки погрузились за ней, наблюдая за работой женщины. Хэнё ткнула в щель острием, и осьминог выстрелил из укрытия как из пушки. Джи-А вздрогнула. Морская тварь наткнулась на несколько выпадов наконечника, но все же вывернулась и оплела женщину.

Та выставила руку, защищая лицо. Щупальца вцепились в нее мертвой хваткой, но цель спрута — голова. Джи-А испугалась. Еще немного, и осьминог перепрыгнет на лицо, перекрыв дыхание. Хэнё ловко ткнула ножом промеж глаз опасной добычи, постепенно всплывая. Молодые ныряльщицы держались рядом, в любой момент готовые прийти на помощь. Но их содействия не потребовалось.

Уже на поверхности они помогли отсечь щупальца твари и запихать её в сетку.

Джи-А немного потряхивало. Она осознала, как близко к смерти была Суми. И ведь хэнё рискуют так изо дня в день до глубокой старости. Девушка откинулась на спину, распластавшись словно в удобной постели.

Море баюкало её, успокаивая нервы. Джи-А почувствовала, будто какая-то оставленная на острове частичка души снова вернулась к ней.

* * *

Ловить О Суволя решили коллективно, у всех свои дела, и мы, так или иначе, постоянно катались по острову туда-сюда. Теперь в хозяйстве было три быстроходных мопеда и машина. Каждый по очереди заглядывал в офис, подкармливая беднягу Доджона. Даже по ночам являлись, но никому так и не удалось застать загадочного юриста. Пару раз нам попадались другие клиенты, но и они не видели лучшего специалиста острова.

У меня закрались подозрения, что его и вовсе нет на Чеджу. Он лишь раз приехал, открыл офис, повстречался со всеми, а потом уехал обратно в Сеул, оставив всё на помощника.

— Все чахнешь? — уже по-дружески обратился я к парню. — Держи! Тут тебе подарочек от моей секретарши Мальты. Набор называется «Трудоголик».

В коробке было семь рубашек по дням недели.

— Спасибо, не стоило, — засмущался парень. — Я очень ценю вашу заботу, но мне неудобно, — раскланялся он. — Я говорил боссу о вас, но все расписано на несколько недель вперед, так что… — не закончив фразу, Доджон вздохнул и поджал губы.

— Вам бы ценник поднять, тогда клиентов станет меньше, но они будут богаче, — заметил я.

— Сонсэнним О хотел, но мне удалось его отговорить, — признался парень. — Он лучший, а лучшее должно быть доступно многим.

Вот как. Да у нас тут добрая душа. Еще и назвал начальника учителем, это многое говорит о нём. И главное, смог как-то убедить большую шишку не менять рабочую стратегию. Что-то тут нечисто. Понять бы, где собака зарыта. Черт, такая метафора здесь как будто бы не к месту.

— До встречи, помощник Мун. Хотя мне начинает казаться, что Суволь О чья-то выдумка.

— Могу поклясться, что он существует, — улыбнулся парень.

Ну да, только вот где?

* * *

Безымяныш стойко вытерпел все занятия, кое-как отделался от Мины и с легким чувством разочарования брел к выходу. Он надеялся, что хоть кто-то попытается проверить новичка, но в классе его возраста все пока присматривались, а в группе для отстающих, где он подтягивал знания, у каждого было звериное чутье на силу, поэтому сбросить напряжение не удалось.

Господин просил не ввязываться в неприятности, но если бы кто сам полез, это ведь просто защита чести. Парень усмехнулся, если так и дальше пойдет, придется форсировать события самому, только надо все сделать правильно, чтобы было не подкопаться.

Демонстрация необходима, это заложит фундамент его места в иерархии школы и избавит от многих проблем в будущем. Из размышлений японца вырвали знакомые задиристые нотки.

Трое парней смеялись над щуплым очкариком. Безымяныш хищно улыбнулся. Если посмотреть на школу, как на легальное поле для дуэлей, то она не так уж и плоха. Много трудных схваток с большим количеством противников.

— Эй, ну где же твой табур? — задирали старшеклассники ботаника.

— Да, покажи нам свой дар.

— Мы очень хотим увидеть твою смертоносную технику, — потешались они.

— Мне еще уроки учить, нет времени на это, — жалостливо протянул гибрид амёбы и мужчины.

— Да брось, Йео.

Они обступили задохлика и не давали пройти.

— Не заставляй нас нападать на тебя, чтобы тебе пришлось защищаться, — уже менее весело пригрозил второй.

— Ладно, — сдался тот. — Смотрите.

Парень вытянул тощие ручонки и весь напрягся, и без того худое лицо стало совсем острым. В ладонях начала формироваться техника, а потом на траву упала серая коровья лепешка.

Хулиганы заржали, один из них быстро провел подсечку, и задохлик полетел лицом в следы своего умения. Безымяныш сработал мгновенно. Воздушная длань схватила очкарика и мягко откинула.

— Это моя добыча! — громом разнесся голос японца, ветер трепал его волосы, глаза побелели, воздух сгущался и давил на тройку старшаков. Они поняли, стоит только рыпнуться, последние контуры какой-то техники замкнутся, пропускать первый удар не хотелось.

Самый высокий, по всей видимости, вожак, наигранно засмеялся.

— Серьезно? Из-за этого лузера энергию тратишь. Погнали парни, оно того не стоит.

Оптимально. Лучше и не выкрутиться. Они умнее, чем показались вначале.

Очкарик испуганными глазами глядел на Безымяныша.

— Поднимайся, — буркнул тот и протянул руку.

Парень ухватился. «Легкий как девчонка», — подумал Никто.

— Я Йео. Йео Шин, — поклонился он. Слова про добычу его испугали, но кореец вел себя так, будто ничего не происходит. Инстинкт овечки. Глупый и бесполезный.

— Я Безымяныш. Пошли, — лениво бросил японец и направился к выходу.

Ботаник отряхнул штанины и поспешил догнать странного нового знакомого.

— Что это за хрень была? — спросил парень, кивая на лепешку.

— У меня каменный табур, — запинаясь на ходу выпалил новый знакомый.

Безымяныш хохотнул.

— Ты живешь на каменном острове. Попробуй на досуге посмотреть, как выглядят камни.

— У меня три балла по шкале Попова, — грустно заявил он. — Вместо булыжника получается цементная кашица.

На это Никто лишь хмыкнул.

— С учебой у тебя как?

— Отлично! — оживился Йео.

— Будешь меня подтягивать, — безапелляционно заявил японец. — Взамен тебя больше никто и никогда здесь не тронет.

Глаза корейца засияли такой надеждой вперемежку с неверием, он словно ждал, что сейчас собеседник посмеётся над ним.

— Согласен? — устав ждать ответа, грозно глянул на него Безымяныш.

— Да. Да. Да! — закивал парень.

— Тогда от ныне ты мой друг, понял?

— Понял, понял.

— Вот и отлично! А теперь запоминай, тебе нужно придумать, как мне отделаться от Мины. Ну это потом. Самое веселье завтра. На обеде ты подойдешь к этой троице и вывалишь им свою лепеху прямо в тарелки.

— Чего⁈ — зыркалы Йео чуть стекла очков не выдавили.

— Не бойся, я рядом буду. Когда они начнут орать…

* * *

В современном бультоке имелись душ и большой бассейн. Ныряльщицы спокойно отмывались от соли. Джи-А пока помогла отмыть улов в большой ванне. В котле уже варилась похлебка. Горячий суп из только что пойманного — отдельное удовольствие.

Хэнё очень много смеялись, они шумные, ведь у большинства плохой слух из-за постоянных ныряний. Джи-А нравилась эта компания. Она чувствовала необъяснимое единение с ними. Всего за два погружения ей стали родными их постоянные шутки, хвастливая манера рассказа про улов и вечная болтовня про близких.

Девушка поняла, почему Арс говорил, что хэнё друг другу роднее чем семья. Ей взгрустнулось. Поэтому он никогда не позволит ей нырять со всеми. Надо как-то помирить их с матерью. Не формально, а по-настоящему.

* * *

Джи-А выжимала волосы после душа, смотрела на весело переговаривающихся под шум воды женщин и осознавала. Только сейчас она поняла, зачем господин отправил её сюда. Теперь дошло, для чего хэнё соблюдают все ритуалы. Но Великие Глубины! Откуда Арс это знал? Небеса! Да ему же всего восемнадцать.

Джи-А глянула на мать и поймала её взгляд. Вот и первая причина. Связи и традиции. В кооперативе в тебе воспитывают уважение к старшим, благоговейный трепет перед подвигами предков. Ты сам проходишь через всё, что прошли они.

Вся жизнь хэнё словно заточена под выработку определенного типа личности. Бережное отношение к дарам природы. Ритуалам предков. Разделение добычи. Помощь ближнему. Никакой жадности. Жадная ныряльщица — мертвая ныряльщица. С одной стороны, взвешенность и неторопливость, с другой, молниеносная скорость принятия решений в критических ситуациях, где ограничен кислород.

И самое главное, ты не боишься никаких врагов, ведь каждый день ведешь битву с океаном. В моменты опасности хэнё отчаянны и бесстрашны, ведь каждое погружение — пересечение границы жизни и смерти.

Сам остров словно воспитывает этих женщин, оставляя лишь людей с определенным набором качеств. «Человек ныряющий». Джи-А улыбнулась родившемуся термину. Впрочем, в каждой шутке только доля шутки.

Что ж, пора домой. Сегодня она многому научилась. Обрела еще одну грань, и что бы ни произошло, у нее теперь еще две опоры, ныряльщицы и море. Море примет тебя любым, даже боги и мать могут отвергнуть, а оно нет.

Глава 22

Откладывать больше нельзя. Сегодня меня ждут важные сделки, и мне нужен юрист. Я добуду его даже из-под земли. Если потребуется, возьму в плен. Мальта пробила адрес О Суволя, и я вместе с прихорошившейся Джи-А поехал искать неуловимого знатока законов.

— Выглядишь фантастически, — сказал я, бросив взгляд на девушку. Праздничный ханбок превращал её в истинную аристократку. Такие способны заставить императора развязывать войны.

Она ничего не ответила, лишь смущенно улыбнулась. Все-таки я везунчик.

Мне нравилось кататься по острову. Суета местных и туристов стала уже настолько привычной, что вызывала только умиротворение. Я дежурно посылал поисковые волны, пытаясь вычислять табурщиков. Девяносто девять таких попыток кончались ничем.

Неожиданно я почувствовал вспышку новой грани таланта и бросил взгляд на группу выходящих из музея людей. Двое из них были одаренными, причем один третьего или скорее второго ранга. Надо же. Разумеется, не стал останавливаться, просто забавно подмечать такие моменты.

Крохотный домик на окраине Согвипхо не соответствовал текущему статусу юриста. Видимо, не врал помощник, босс тут не бывает. Достался от родителей и просто числится за ним. На всякий случай решено было проверить.

Никаких звонков. Пришлось стучаться. В ответ лишь тишина. Я заглянул в окна и в щелях между штор разглядел хламовник. Повсюду мусор и бутылки. Все же здесь не появлялись много лет.

На шум вышла любопытная соседка из домика напротив.

— Приветствую, аджума, — поклонилась ей Джи-А. — Мы ищем господина О.

— Все его ищут, — пробурчала тетка. — Он и сам себя давно ищет, — загадочно добавила она и скрылась за дверью.

Было над чем подумать.

— Что будем делать? — спросила Джи-А.

— Такую красоту нужно непременно всем показать, — не удержался я от очередного комплимента. Уже и забыл, как наличие рядом столь обворожительной леди поднимает мужицкую самооценку, когда они оказываются в обществе. — Попробуем последний раз заглянуть в офис.

Рулить по узким улочкам окраин иногда не самое удобное занятие, зато по туристическому центру можно прокатиться с ветерком.

— Помощник Доджон! — влетел я в офис.

— Господин Ен, — вскочил он и поклонился. — Госпожа Джи-а! — раскрыл он рот от удивления и поклонился с запозданием.

— Да! Да! Завидуй, но молча, — улыбнулся я. — Босс на месте?

— Нет.

— Да. Было бы странно ожидать иного, — сказал я и направился к его кабинету.

— Там никого, — удивленно провожая меня взглядом, сказал парень.

Я дернул ручку и открыл дверь. Врубил свет и чихнул. Да тут сто лет никого не было. Пылища и пустая бутылка виски на столе. Без стаканов. Сразу видно, человек когда-то сильно устал.

Я захлопнул дверь и повернулся к Доджону.

— Помощник Мун, — обратился я к нему командным тоном.

Он даже немного плечи расправил от такого.

— Ты окончил университет?

— С отличием, господин Ен.

— Опыт есть?

— Конечно, я правая рука сонсенимма О. Пытаюсь трудолюбием догнать его талант.

— Тогда ты едешь с нами. Даю тебе час, чтобы ты привел себя в порядок и подготовился. Сделки будут связаны с покупкой и арендой земли.

— Но… — опешил парень. — Я понял, — за секунду он принял решение.

— За тобой заедет Мальта и введет в курс дела, — объявил я.

* * *

Смешно видеть, как парень в дорогом костюме едет сзади на мопеде, держась за девичью талию одной рукой и придерживая дипломат другой. Ну такие у нас тут пока условия, не до представительных авто.

Доджон в кои-то веки был в глаженых вещах, чисто выбрит и с мытой головой.

Мы прошли на территорию плантации, где нас встретил начавший седеть худой и маленький мужчина в очень опрятной рабочей одежде.

— Господин Ян.

— Господин Ен, — поклонился в ответ плантатор.

— Это моя помощница, госпожа Джи-А. Урожденная Чон.

— Очень приятно, — автоматически сказал он, но по мере того, как до него доходило значение слов, лицо менялось. Фермер лишь в последний момент взял себя в руки и добавил дежурную улыбку.

Вот и думай теперь, кто я такой, раз моя подчиненная дочь главы острова. Хе-хе. Возможно, это и некрасиво — прикрываться чужой фамилией, но это только если играть в одни ворота. А я для Чеджу тоже много чего сделаю, так что всё окей.

Чего далеко ходить. Даже этой покупкой я решаю конфликт четырех семей, выкупив спорную территорию. Теперь у них ровные участки, где все прямо и перпендикулярно.

В этот вечер мы заглянули даже в администрацию и обстряпали все сделки. Скидка везде получилась солидной. Когда Минхе хватится, уже ничего нельзя будет провернуть назад.

— Праздничный ужин! — объявил я в конце дня. — Доджон, едешь с нами! — приказал я.

— Но у меня еще много работы, господин.

— Это не обсуждается. Работы всегда много. Но если не делить радость от проделанного, сдохнешь как загнанная лошадь с пеной у рта.

— Я не могу, — покачал он головой и собирался уже пойти.

Я лишь бросил взгляд на Джи-А, и магмовый меч преградил парню дорогу.

— Неужели ты откажешься от ужина в компании прекрасной меня? — обольстительно улыбнулась девушка.

Доджон сглотнул.

— Нет, госпожа, ни в коем случае.

Наконец-то решили поесть не дома, а в одном из сотен ресторанов. Когда прибыли, Такеши уже вовсю жарил мясо на гриле, вмонтированном прям в столешницу. Нам принесли банчан и рис, а там уже каждый заказывал дополнительно, что хотел.

— Итак, за новый интересный этап! — поднял я кружку с чаем, и мы чокнулись.

Доджон вконец расслабился. Оказалось, он вполне компанейский парень, если сбрасывает маску формализма.

— Ох, давно я так не ел, — откинулся он на стуле. — Спасибо, что вытащили. Даже не знаю, как вас благодарить.

— Есть один способ, — улыбнулся я. — Переходи ко мне на работу.

— Что? — глаза парня чуть не выскочили из орбит. — Для меня честь, я польщен, правда, — залепетал он. — Но учитель О! Я не могу…

— Давай на чистоту, — прервал я его. — Суволь О не пойми где и занят не пойми чем. Фирма держится только на тебе, и ты справляешься в ущерб здоровью. Я предлагаю тебе большие деньги и меньшие нагрузки. Плюс отличная компания.

Парень оглядел нас всех.

— Что с твоим боссом? — спросил я.

— Он… у него… э… он приболел, — не слишком уверенно сказал Доджон.

— Забухал, короче, — наугад пробросил я и по реакции юриста понял, что попал в точку.

— Сеул — город хищников, — философски изрёк собеседник.

— Весь мир такой, — сказал я. — Останешься на месте, ничего хорошего тебя не ждет. Примкнешь ко мне, будет непросто, но интересно. Жизнь одна, живи её начисто. Если все же решишься, вот адрес, — я протянул парню визитку и встал. — В любом случае, удачи и спасибо. Было приятно с тобой поработать.

* * *

Домой ехали в задумчивости. Я на автомате крутил баранку.

— Думаешь, согласится? — спросила сидящая справа Джи-А.

Я лишь пожал плечами. Знать бы еще, что в точности там между строк осталось.

Я активировал сканирующее умение, радостно отмечая, что охранник у входа в отель тоже оловянный табурщик. Неожиданно с другой стороны дороги снова почувствовал уже знакомый импульс. Так, например, Безымяныша или Джи-А, могу уже отличить от других, а тут просто прежний уровень мощности, что ли, который встречался не так давно.

Я посмотрел в окно. Мы как раз проезжали мимо одной из многочисленных гостиниц. И снова два одаренных, как недавно было. Возможно, просто те же, Чеджу маленький.

* * *

Доджон по обыкновению заехал в полицию и заплатил парочке знакомых патрульных, они дежурно отчитались, что подобрали О Суволя на пороге одного из баров. Он как всегда стал зачинщиком драки. Сотрудники отвезли его домой, а по документам оформили арест. В который уже раз.

Кореец поехал в дом учителя, поздоровался с соседкой напротив и вошел через незапертую дверь.

— Сонсеним О! — не слишком тихо, но и не очень громко позвал Доджон.

Он поморщился от смеси отвратных запахов. Чтобы не поскользнуться, как уже не раз бывало, парень отопнул бутылки и мусор от входа и врубил свет. Существо на полу недовольно заворчало и, отвернув лицо от лампы, уткнулось лбом в холодильник.

Помощник вздохнул, разжал прилипшие к бутылке пальцы кого-то очень похожего на человека и отставил пустую тару. С кряхтением кое-как уложил источник перегара на диван. Начал стягивать туфель, но тут же пожалел об этом и напялил их обратно.

Некогда лучший юрист страны что-то невнятно пробурчал.

— Господин О! — толкнул его в плечо парень. — Сонсеним! — требовательно затряс он.

В ответ раздалось лишь невнятное бурчание зомби.

— О Суволь, поговорите со мной! — крикнул Доджон.

Один глаз существа открылся.

— Додж-о-он, — недовольно прорычал мужчина и попытался оттолкнуть парня, но рука лишь вяло дернулась, глаз закрылся. — Пшел вон!

Парень запыхтел, уже развернулся и собирался уйти.

— И это… дене… дай, — раздался голос.

Помощник вынул все, что было в кошельке, и сунул в грязную ладонь.

— Так больше не может продолжаться, — сказал Доджон. — Я устал врать людям. Я очень благодарен вам за всё. Но с меня хватит. Я ухожу!

Глаза Суволя открылись. Он с трудом сфокусировал взгляд на парне, а потом лицо исказила гримаса гнева. От услышанного мужчина словно протрезвел.

— Ты! — он попытался встать. — Да где бы ты был после той истории, если бы не… Я-я-я-я-а-а-а-а! — заорал хозяин дома.

Красные глаза смотрели с ненавистью. Сейчас Суволь больше походил на дикого зверя.

— Да я тебя! — завопил мужчина, поднимаясь.

Доджон выпятил подбородок и с вызовом смотрел на учителя.

Сенсеним замахнулся, но потерял равновесие и с грохотом распластался на полу.

— Прощайте, — тихо проговорил парень и вышел.

Тело пребывало в отключке и ничего не ответило.

* * *

Безымяныш не понял, почему выбрал именно Джисон. Может, из-за того, что она единственная с крашенными в пшеничные оттенки волосами. Он бы вообще не торопился, но проходящая мимо старуха проворчала: «Да подойди ты уже и заговори!».

Стало стыдно. В самом деле, что он, не справится с обычной беседой?

Сегодня улов был хороший. Девушки тащили домой тяжелые мешки, оставляя цепочку капель на камнях. «Лучше момента уже не будет», — подумал Никто. Они по обыкновению перешучивались, проходя мимо парня.

— Привет, — сказал Безымяныш, шагнув вперед, глядя на Джисон и чувствуя, как язык перестает слушаться, а сердцебиение учащается.

— Привет, — смущенно улыбнулась она. Подруги засмеялись и прошли немного вперед.

— Давай помогу донести, — он выхватил мешок у опешившей девушки и едва удержался, чтобы не крякнуть от веса. «Сколько же здесь килограмм?» — подумал Безымяныш. — «Видимо, она с берега камней насобирала, чтобы дома подлатать ограду»

* * *

Ма Ри На ничего не могла с собой поделать, соблазнять мужчин ей очень нравилось. Только надо чтобы были не идиоты, у которых тут же слюни текут, а кто-то покрепче, навроде Соловья. Такой весь из себя правильный, на задании ни-ни.

Пришлось действовать аккуратно. Проситься в пару именно к нему напрямую нельзя, а вот шушукаясь за спиной, объяснить всем, что это лучшее решение для команды, стало оптимальным выходом. Мужиками манипулировать легко.

Но позже выяснилось, что вся предварительная работа была напрасна. Он сам взял её в напарницы из все тех же соображений наилучшего выполнения миссии. В себе он уверен, а вот в остальных нет. Таких параноиков еще поискать надо.

Уловки и прямые намеки на него не действовали, пришлось идти на крайние меры. Побрызгавшись специальными духами с ароматом французских вин, Ма Ри На заявилась к командиру в номер, а потом расплакалась, делала вид, что ей очень страшно, вжималась в Соловья, как могла подключала свои женские чары, но и тут он устоял и просто уложил её спать.

Но она дождалась, пока Павел уснет, и нагая забралась к нему под одеяло. Тут уже у него не было никаких шансов отвертеться.

Смакуя воспоминание, девушка постучалась в дверь поместья. Клан Джун увял и уже никогда не будет прежним, даже если какая-то родня найдется, во что никто не верил. А значит, нет смысла рисковать жизнью, спасая седьмую кровь на киселе. Время заработать денег и уйти в закат. Ма Ри На молода, сильна, красива и не собирается здесь умирать. Жаль, конечно, Соловья, но он свой выбор сделал.

— Чем могу помочь? — спросил слуга.

Девушка сразу поняла, сильный боец, еще и гойле имеется, скорее всего. Лучше его не провоцировать.

— У меня есть информация, касающаяся безопасности вашего рода, — сказала она.

* * *

Минхе гневно раздувала ноздри. Все проглядели появление целой группы бойцов. Даже её разведка оказалась слепа. Лишь Шаманка Мин Юн мимоходом упомянула, что ей снился красный волк и семь волчат. Эти хищники водятся только в Приморье, а команда убийц приехала как раз таки из Владивостока.

«На моем острове охотиться за моей дочерью!». Женщина только смирилась с тем, что безумный русский оставил возле себя прошлого киллера. Ему волю дай, он и этих семерых приютит. Ну уж нет! Она не позволит твориться подобному.

Нужен мощный упреждающий удар! Минхе сняла трубку и начала набирать цифры начальника охраны, и в этот миг её осенило.

— Алло!

— …

— Госпожа?

— …

— Все в порядке?

— …

— Я высылаю группу! — не выдержали нервы безопасника.

— Стой! — фыркнула женщина.

— Госпо…

— Тише! С мысли сбиваешь.

А что, если вернуться к изначальному плану, но поменять исполнителя. Надо натравить незваных гостей на Арса. Ну точно!

— Зайди ко мне, — наконец сказала глава рода Чон.

Этому идиоту нужно только слить информацию, и он сам бросится с шашкой наголо. Только вот как сделать так, чтобы Джи-А в этом не участвовала?

Нужно, чтобы событие произошло, когда они будут нырять. Но как передать информацию? В голове сам собой всплыл образ юной Кан. Конечно! Кёнхи воспользуется возможностью прокачать репутацию, как говорит молодежь, раньше её зарабатывали, а теперь вот так. Что там произошло между этими двумя. Вдруг юная хэнё играет в свою игру. Использовать её точно будет нелишним.

Минхе снова сняла трубку.

— Кёнхи, дорогая. Нам нужно встретиться. Есть деликатное дело.

Глава рода закончила разговор и улыбнулась. Осталось всё подать под соусом заботы о дочери.

В дверь постучали.

— Заходи, — сказала она.

Вошедший начальник охраны поклонился.

— Мы уже установили наблюдение за всеми входами в подземную сеть. Когда визитёры укроются там. Мы точно будем знать, где их искать.

— Хорошо. Я натравлю на них Арса. Будьте внимательны. Парень не должен погибнуть. Накрывайте группу, как только случится первый контакт. Необходимо отправить мальчишку в больницу.

Минхе задумалась, стоит ли предупреждать Исек Тена заранее, но потом всё же откинула эту мысль. Лучше приехать и лично поставить его перед фактом, когда все случится.

Женщина расцвела. Еще немного, и дочь снова вернется в род.

Только надо подстелить соломку. Будет подозрительно, что она опять откладывает совет, а потом вдруг с парнем случилось несчастье.

* * *

Погрузившись в рассуждения, Кёнхи ушла глубоко в себя. Безрассудство группы киллеров было понятно. Предатель в коллективе тоже естественно, учитывая, как в тех кланах идут дела. А вот поведение Минхе немного удивило. Видимо, так она хочет загладить вину перед парнем. Извиняется за тот случай на совете, когда своими словами фактически назвала его не мужчиной.

Плохо, что глава совета не дала никаких рекомендаций. Накрыть бы визитеров боевой группой рода, чтобы Ену не пришлось попросту рисковать. Но это может его уязвить. Парень собственник, и всех своих предпочитает защищать сам.

«Назначу ему встречу завтра на вечер. Время еще есть».

Глава 23

Вызвали неожиданно, почти в полночь. Причем снова в администрацию.

Итоговое заседание суда. Так я это воспринимал. Мне либо дадут карт-бланш, либо пинок под зад. Иного не дано.

Я предстал перед пятеркой оценивающих взглядов. Планировал обойтись без своего обычного паясничества. Только искренность. Низко поклонившись, замер в ожидании.

— Скажи нам, Арсений, — начала Ан Хи Ёнг. — Зачем ты прибыл на этот остров? Чего ты планируешь добиться всеми своими действиями? Почему делаешь то, что делаешь?

— Я уже думал, не спросите, — с ухмылкой сказал я. — Так и будете додумывать за меня.

Совсем без паясничества не получилось. Улыбнулась только Ан Хи Ёнг.

— Я прибыл сюда переждать бурю. В первую очередь меня привлекла безопасность. Я очень благодарен этому месту за такую иллюзию.

Блин, снова всё же не удержался от шпильки в их адрес. И опять только ехидная старуха лыбится. Остальные хмурые. Надо лучше себя контролировать. Так и заиграться недолго.

— Я привел мысли в порядок и уже собирался направиться в другие края. Но, как и всегда, последним рубежом обороны даже в самом спокойном месте остаешься ты сам. После покушения я планировал покинуть Чеджу. Нужно было затеряться. Сбросить хвост. Но тут выяснилось, что моя помощница — дочь главы острова. Нужно быть идиотом, чтобы тащить её в ЮАР или Техасское королевство. Девочка не была дома десять лет. К тому же мои голуби свили гнездо. В общем, я без понятия, можно ли перевозить яйца и не нарушить техпроцесс производства маленьких Кабанчиков. Всё сложилось, такие дела.

— Вздор! — фыркнула Чанджа Мин.

— Какова твоя конечная цель? — повторила вопрос Ан Хи Ёнг.

— Герб свободного рода. Затем клан. После — увеличение влияния и благосостояния до тех пор, пока не смогу стать достойной партией дочери российского императора. Все просто. Хотя на первый взгляд звучит сложновато, — тут я обезоруживающе улыбнулся. Так беззаботно, как только мог. Этому меня Федька научил. Такая ухмылка только на мужской, на первый взгляд не обремененной интеллектом роже, смотрится.

— Какая изумительная чушь, — покачала головой Чанджа Мин.

Я хотел ответить, но сдержался. Бабулька в моём черном списке. Даже, нахрен, доказывать ей ничего не хочется. Просто с ней я не работаю, пусть наблюдает, как прибыль уходит мимо, и кусает локти.

— Мы тебя услышали, — заявила Минхе. — Время принять решение.

Позволим ли мы нашему гостю открыть здесь школу боевых искусств и все прочее, что он задумал?

— Не вижу в этом ничего плохого, — взяла первое слово Ан Хи Ёнг. — Одна секция. Да ещё такая необычная. Парень показал, что его стиль эффективен. Поднять боевой потенциал наших граждан — отличная идея. Я за!

— Я против! — отрезала Чанджа Мин и даже пояснять ничего не стала. Руки на груди скрестила.

— Порою сложно отделить личное от профессионального, — подала голос фаворитка. — Все знают, что он сделал с моим братом. За это я его ненавижу, но вместе с тем, отрезав эмоции, понимаю, он был в своём праве. Как Кёнхи я против даже его присутствия здесь, но как Кёнхи Кан, я всем сердцем за любое его начинание.

Толстушка лишь надувала щеки.

Слово взяла монголка.

— Интересно получается, — сказала Сарантую Ананд и посмотрела на шаманку. — Знаете, еще до совета я хотела поддержать парня. И если бы дражайшая Мин Юн была чуть более четка в формулировках, я бы приняла другое решение. Но, к сожалению, его ответ меня не удовлетворил. Скажу честно, ждала большего. Бизнес пусть ведет, хоть чем торгует, но никаких школ.

А вот это был как удар под дых. Я почему-то думал, эта будет за меня. Счет равный. Все решает голос Минхе, и очевидно, что он будет не в мою пользу. Я стал судорожно думать, что же делать, план ведь уже готов, адаптировать его к новым условиям будет чуть сложнее. Хотя если…

— Пятый голос совета, — прервал поток мыслей голос матери Джи-А. — Его иногда еще зовут первый голос совета, он часто оказывается решающим. И сейчас именно то «часто». Арс вернул мне дочь. Он спас её дважды. Парень доказал свои слова на деле, — она заглянула мне в глаза. — Совет дозволяет тебе открыть на острове школу.

А вот это было неожиданно. Настолько, что я даже забыл о манерах и поклонился с опозданием.

— Вы приняли верное решение, мудрые главы, — сказал я. — Уверяю, слава вашего острова будет лишь множиться. Спасибо за оказанное доверие.

Говорил я размеренно, но хотелось подпрыгнуть с вздернутым вверх кулаком.

Да! Да! Да! Какого же вы джина из бутылки сейчас выпустили!

* * *

— Слышал о твоих успехах, — сказал я за завтраком.

— Об успехах говорить рано, — хмуро буркнул Такеши. — Но я работаю над заданием. Прошу, господин, не отвлекайте, — взмолился парень, по третьему разу перечитывая один и тот же фрагмент из учебника.

Учеба давалась ему легко, но он её ненавидел, пытался как можно быстрее разделаться словно со злейшим врагом клана. Первым делом заканчивал домашку, а потом уже занимался всем остальным. Сейчас он ходил в группу отстающих, догонял программу до своего возраста. Вспоминал самые базовые вещи. Со своим классом у него была только литература и физкультура.

— Отвлекись ненадолго, — попросил я. — Я очень доволен твоими достижениями. Ты всё еще никого не убил в школе.

Я был рад, что он пошел в школу именно здесь. Страшно представить, что бы подопечный устроил в обычной, резвился бы там как волк в загоне с овечками. На острове же он был, скорее, как домашний волк на площадке для дрессировки собак, большая часть из которых бойцовских пород, хотя есть и парочка волкодавов.

— Тоже мне подвиг, — фыркнула Джи-А.

— Чаги, а у тебя есть высшее образование? — спросил я.

— Всё. Молчу. Считайте, меня не существует. Может, тебе плечи помять? Ты какой-то напряженный.

— Университет Чеджу, — задумался я, расплывшись в коварной ухмылке.

Помощница рыбкой выскочила на улицу и на бегу крикнула:

— Совсем забыла. Мне нужно в магазин.

— Ключи от машины не взяла, — заметил я.

— Я на мопеде.

— И от них ключи на стене.

— Я пешком, давно не гуляла.

— А-а-а, так у тебя есть на это время. Значит, и на учебу найдется.

Девушка тут же возникла в проходе и пристально всмотрелась в моё лицо, пытаясь определить, шучу я или нет. Не поняв, предприняла излюбленный женский ход, перешла в атаку.

— А ты сам-то не собираешься дальше учиться?

— Дельная мысль, — играючи парировал я. — С тобой в одной группе. Звучит неплохо. Будешь за меня все задания делать, — показательно начал я мечтать вслух.

— Чаги-и-и-и! — взмолилась девушка. — Прекрати. Я больше никогда в жизни не буду тебя перебивать.

Я не выдержал и заржал.

— Заходи уже. Но знай, я окончательно не расстался с этой мыслью.

Покорность она будет изображать недолго. До следующего погружения. А там её опять накачают эликсиром матриархата, и девчонка начнет показывать норов. Впрочем, не всерьез. Границу она ни разу не нарушила, и, кажется, даже не помышляла об этом.

— Итак, Безымяныш, — продолжил я. — Скоро начнется новый этап твоего обучения — мы приступим к боевым искусствам. Но прежде, я хотел бы знать одну важную вещь.

— Всё что угодно, господин, — спокойно проговорил парень.

— Расскажи мне свой самый страшный секрет.

Ох. Столько всего промелькнуло на его лице. Да. Умею я ошарашить. Джи-А обратилась в слух.

Безымяныш замялся, но потом поднял голову и, глядя прямо в глаза, произнес:

— Я… Мой… Мой отец — Миура Обата.

Джи-А выругалась на диалекте, а следом и я. Держу пари, на острове еще не звучало такого отборного русского мата.

— Очередную проверку ты прошел, — озадаченно проговорил я. — Расскажи мне подробнее про своих родителей.

* * *

По старой памяти место, куда мы направлялись, звали храмом чтецов крови. Хотя, конечно, никакой это не храм, а что-то вроде банка или хранилища.

— Кто они такие? — спросил Безымяныш.

— О них мало что известно, — начал я пояснять. — Чтецы крови — каста, культ, орден, клан одарённых, что видят клятвы крови и родовую принадлежность. У них есть филиалы по всему миру, почти в каждом крупном городе. Раньше только там могли определить родство и оставить «завещание клана». В двадцать первом веке их начали потихоньку теснить банки с обычным ДНК тестом. Но им все равно не так доверяют, всё-таки в случае крупных конфликтов тебя могут не пустить к ячейке в другой стране, с чтецами крови всё проще. Это абсолютно беспристрастная всемирная организация. Её не интересует борьба за власть или что бы то ни было еще, из их хранилищ никогда ничего не пропадало.

— А они пьют кровь клиентов? — чуть понизив голос спросила Джи-А.

Я рассмеялся.

— Конечно, нет. Только их спутниц.

В народной молве их выставляли монстрами куда ужаснее вампиров. На самом же деле это не более, чем байки. Да, они очень странные, с этим никто не спорит. О них до сих пор мало что известно, все ритуалы культ хранит в строжайшей тайне.

Нельзя стать чтецом крови, им можно только родиться. Причем, непонятно от чего это зависит. Просто однажды вместо табура в тебе пробуждается какая-то иная сила. У подростков начинается что-то вроде «шаманской болезни». Но последнюю все же можно забороть, кроме ряда совсем уж специфичных случаев, а вот если юного чтеца не отдать в орден, он просто сойдет с ума.

Их способности не изучены и имеют совсем иную классификацию нежели наши. Ясно лишь, любой, даже начинающий чтец, очень опасен. Есть поговорки: «Ты еще с чтецами поссорься», — её применяют, чтобы вразумить человека, или «Он и с чтецами готов подраться», — так говорят про крайнюю степень сумасшествия.

Не ясно, убивает ли их проклятый дар либидо или они бесплодны, но влечения к сторонним людям представители ордена обычно не демонстрируют. А что у них там за закрытыми дверьми происходит, никто не знает, может, плодятся как кролики и у каждого по десять детей.

Известны случаи, когда культист шел на службу к обычному человеку. Чем это вызвано, естественно, загадка. Срок союзнических отношений тоже разнился, от одного дня и до целой жизни.

Свидетелей после конфликтов с читающими кровь, как правило, не остается, так что мы можем только гадать, что они на самом деле из себя представляют.

Да и не важно это по сути. Вступать с ними в противоборство я не собираюсь. Их безусловный плюс — доступность. Конечно, в других местах частенько возле их хранилищ можно встретить наблюдателей, которые тщательно фиксируют любого, кто зашел или вышел. Но, вообще-то, нет никакой проблемы договориться, чтобы чтецы завели тебя тайно.

Островной храм не отличался особым размахом. Это был загородный коттедж без каких-либо намеков на местный колорит. Большой кованый забор, двое охранников в черных костюмах — вот и вся нехитрая охрана. Разумеется, это было иллюзией. Скорее всего, комплекс напичкан оружием и личным составом.

Два скромных габаритов азиата чуть поклонились. Тот, что справа, был помоложе, он сразу прикипел взглядом к Джи-А.

— Чем можем помочь? — спросил старший.

— Я изгнанник из клана Сказовых, Арсений. Это мой воспитанник, при рождении носивший имя Такеши Асакура, а девушка, моя слуга — Джи-А, урожденная Чон.

Правила такие, что чтецам ты выкладываешь всё как есть. Левый охранник лишь немного кивнул, а правый начал заикаться и очень низко поклонился со словами:

— Госпожа, позвольте вашу руку.

Старший гневно глянул на него.

— Прошу простить…

— Не стоит, — отмахнулся я. Мне стало интересно. — Решение за тобой, — сказал я Джи-А.

Она опасливо протянула ладонь. Чтец приблизился, вытянул руки, но не посмел коснуться девушки. Он закрыл глаза, между носом и женским запястьем осталось не больше нескольких сантиметров. Я никогда не видел такого блаженства на лице. Он сделал глубокий вдох и с наслаждением выдохнул, после чего отступил, встрепенулся и упал на колени, распластавшись в позе догэдза — высшей форме почтения, смешанного с самоуничижением в азиатской традиции.

— Госпожа, спасибо. Я никогда этого не забуду! — выкрикнул он.

Джи-А растерялась. Безымяныш словно ментальный щуп в мою сторону выбросил, он не знал, как себя вести, и приготовился повторять за мной.

— Я накажу его, — пообещал старший.

Я ничего не ответил и пошел вперед. Чтецы на своей волне, глупо мерить их нашими мерками. Поначалу немного разозлился на этого психа, но, когда он растоптал сам себя преклонившись, уже не мог испытывать в его сторону ничего кроме жалости. Их жизни искалечены странным проклятьем, кто я такой, чтобы судить.

У входа в особняк нам открыла дверь девушка-чтец. Большая редкость, женщин этот недуг почти не одолевает. Я засмотрелся на такую диковинку. Обычная красивая брюнетка, с впечатляющими бедрами. Ни цвета глаз особенного, ни ауры какой.

Внутри все было обставлено в стиле европейского особняка. Чопорный старик в костюме начала девятнадцатого века указал на вход в винный погреб. Отворилось дно одной из бочек, и наша тройка прошествовала к лифту, который быстро унес нас вперед.

В серой комнате стоял молодой европеец в брюках и рубашке с закатанными рукавами, он немного втянул ноздрями воздух, хмыкнул и движением головы пригласил подойти.

— Чем могу помочь?

Я вышел вперед.

— Мне бы хотелось проверить наличие ячеек…

До того, как я закончил мысль, почувствовал легкий укол в подушечку большого пальца. Я даже движения не разглядел. Миг, и жирная капля ринулась вниз. Чтец размазал её между своими пальцами. Кровь превратилась в красный дым, и он втянул его носом. Все это произошло мгновенно. Я так удивился, что даже отреагировать не успел.

— Да, есть ячейка.

— … у моего воспитанника, — все же закончил я фразу, параллельно переваривая услышанное.

— Оу! — смутился чтец. — Простите, я…

— Ничего, забей, — пребывая в прострации, проговорил я.

Отец что, с ума сошел? Откуда у Сказовых ресурсы на это? Да и чего там прятать? Интересно, это он сделал до моего изгнания или успел уже после? Позволить себе что-то хранить могут очень немногие. Столбовые и имперские рода.

Это же что-то вроде последнего шанса. Многие кланы возродились из пепла благодаря тому, что нашли в своей ячейке. Но батя-то куда полез? К чему эти перестраховки, род ведь не с кем не конфликтовал. Или я чего-то не знаю?

Черт! Спросить бы этого, есть ли хранилища у брата и сестер, так ведь не скажет. Я уже не могу быть наследником, не лучше ли перенести содержимое на имя кого-то из родичей? Ну папаня, ну учудил. Я ему устрою! Страшно представить, сколько денег ушло на это. Мы ведь даже близко не на том уровне. Как ему такое, вообще, в голову пришло?

Невольно зарычал. Так, ладно, всё, выдохнули.

— Джи-А! — скомандовал я. Девушка шагнула вперед, а я вперил взгляд в чтеца. Успел разглядеть лишь смазанный взмах. Охренеть! Насколько же он быстрый.

— У вас не имеется ячейки, госпожа, — сказал он.

Черт, даже у наследницы Чон нет, а у Сказовых есть. Я снова начал заводиться.

— Безымяныш!

Парень сделал два коротких шага и как-то странно посмотрел на чтеца. Я сощурился. Не было никакого трепета перед мистическим культом. О чем-то думает. Надо будем потом его спросить.

— Ячейка зарегистрирована.

— А где? — спросил воспитанник и сразу осекся, бросив на меня виноватый взгляд.

Я кивнул, мол, все правильно, молодец.

Чтец повернул голову, будто к чему-то прислушивался, а затем стал перебирать пальцами правой руки.

— Япония. Север. Префектура Аомори.

— Сразу перед Хоккайдо, — удивленно изрек он. — Господин…

— Позже, — скривился я. Некогда мне было сейчас разбираться с этим. Тут думать надо. — Где моя ячейка? — чуть грубее, чем следовало, обратился я к чтецу. Дерьмово, редко я контроль теряю. Отец реально удивил.

Культист опять ушел в полутранс, вернувшись, сказал:

— Китай. Хэйлунцзян.

— Харбин? — уточнил я. Чтец кивнул.

Что за хрень? Ближе нельзя было? Разве отец катался в Поднебесную? Хотя… Может, и было, он часто в командировках. Откуда чай в последний раз привозил? Не оттуда ли? Блин, уже не вспомню.

Тогда сначала придется ехать в Россию, и только потом в Китай. Или нет? Вот подкинул проблем батяня. Ладно, два раза, если что, скатаюсь. Не слишком безопасно, но ничего не поделаешь. Зато хотя бы недалеко.

— Спасибо! — слегка поклонился я, спутники повторили.

Мы вернулись на поверхность. Я переваривал новую информацию, обдумывая, что теперь с этим всем делать. Новые вводные слегка спутывали карты, но в то же время потенциал находок неизвестен.

У Безымяныша там может быть как целое состояние, так и просто старый фотоальбом. Если первое, то насколько этично это отжимать? На правах господина, конечно, все можно. Но это не мой метод. А вот посоветовать часть оставить про запас, а другую сразу пустить в дело.

Потянет ли он еще и финансовую нагрузку сейчас? Ну-у-у-у, если не будет спать… Нда, головняк, короче. Отложим пока. Из рассуждений меня вырвал окрик.

— Госпожа!

Я бросил гневный взгляд на источник звука. Все тот же молодой чтец распластался на земле, не смея поднять взгляда.

— Позвольте служить вам, госпожа!

Девушка перевела на меня вопросительный взгляд. А у меня не то чтобы было много пространства в голове, впихивать туда еще и этот фактор. Чтец в подчинении, это, конечно, перспективы, и о-го-го какие, но он же буквально преклоняется перед Джи-А. Готов ли я такое терпеть? Да хрен его знает, но как будто бы это не совсем нормально.

— Я не вольна над собой, — спокойно сказала помощница. — Служба у меня, служба у моего господина.

— Я готов на всё, — отчеканил чтец.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Я буду ждать, госпожа. Всегда. До последнего вздоха.

Какое-то время мы шли молча.

— Сраный фанатик, — выругался я, уже когда сели в машину.

Глава 24

Сегодня Джи-А снова ныряла. Безымяныш свалил в школу. Мальта бегала по поручениям. Я остался один.

Список дел на день раздулся до размера пергаментного свертка. Так еще и Доджон с Мальтой обрывали телефон. Да-да. Раскошелился. Нет, не на мобильный. Протянул проводной.

Аппарат в очередной раз запиликал.

— Да! — раздраженно ответил я.

— Господин Ен, — раздался голос Кёнхи.

— О, госпожа Кан, прошу простить мой резкий тон, не ожидал вас услышать. Этот номер есть только у четырех моих помощников.

— И теперь у меня, — было слышно, что девушка улыбнулась.

— Рад вас слышать. Что-то серьезное?

— Да. Требующее личной встречи.

Звучит заманчиво. Разговор с приятной дамой это лучше всего остального, что есть в списке.

— Это касается вашей безопасности. За Джи-А приехала группа из восьми человек. Остальное — нетелефонный разговор, — быстро сообщила она.

— Спасибо за информацию. Когда будет удобно встретиться?

— Сегодня вечером. За вами заедут.

— Не поздно для такого важного дела?

Жаждал узнать все как можно раньше и не хотел копаться во всех остальных рабочих задачах.

— Все под контролем. Не горит.

— Вам я верю. Еще раз спасибо. Буду ждать встречи.

Я положил трубку и пробил серию ударов по воздуху, выплескивая лишнее напряжение. Навалившиеся задачи давили на голову, как ручища Григора Клигана, грозясь её раздавить так же как башку Оберена Мартелла. Я поступил как любой взрослый и ответственный человек — сбежал.

Поплыл на тренировочный островок. С десяток магазинов выпущу, семь потов сойдет, и всё сразу наладится. Вышел облом. Долбаные чайки сегодня решили сорвать мне подготовку.

Я долго гипнотизировал орущих пернатых, борясь с желанием выселить их всех нахрен раз и навсегда. Птицы словно чувствовали мой гневный взор или просто знали, что к целящемуся человеку не стоит близко подлетать и проверять его нервы на прочность.

Вот будет у меня орава маленьких Кабанят, всех вас нахрен выселим.

Вернувшись разочарованным, я ухватился за последнюю возможность спрятаться от проблем. Нужно найти новое место для тренировок! Я забрал Безымяныша из школы, с удивлением обнаружив, воспитанника в компании некоего парня ботанистой наружности. Интересно, если взять успехи в учебе воспитанника, какой его процентный вклад?

— Господин, это мой друг, Йео. Йео, это мой наставник Ен.

— Очень приятно познакомиться. Безымяныш столько о вас рассказывал, — поклонился парнишка. А он не выглядел зашуганным, похоже, не так уж сильно подопечный его прессует.

— Рад видеть, что ты так быстро нашел компанию, — не удержался я от похвалы. — Прыгайте, подвезу.

— Не стоит, — попытался было отказаться Йео.

— Не тупи, — пихнул его локтем Безымяныш, и парень все же сел в машину.

— Как в школе? — спросил я, изображая образцового папашу из американских мыльных опер. — Никого не покалечили, ничего не сломали? — при этом посмотрел на «друга». Он уж точно эмоции скрывает плохо. Обладатель круглых очков сразу отвернулся.

— Да обычный день, — не слишком уверенно, проговорил он.

— Всё штатно, — расплывчато отчитался Безымяныш.

— Понятно, — сдерживая улыбку, ответил я. — Всё с вами ясно.

Йео высадили по дороге. Жил он, кстати, в приличном районе.

— Он клановый? — спросил я и кивнул на сутулую фигурку, медленно удаляющуюся по улице.

— На удивление да, — сказал воспитанник.

— Ты сегодня в крепкой обуви?

— Я всегда в ней.

Вот она, моя школа. Аж гордость берет.

Мы заехали пообедать и отлично провели время. Я кивал на прохожих девчонок, вгоняя ученика в краску.

— Кстати, всё хотел спросить, о чем ты тогда думал, в храме?

— Справлюсь ли с этим хлыщом, — пожал плечами парень.

Я хмыкнул.

— А вы как думаете? Были бы шансы? А сами смогли бы одолеть одного из них?

— У меня нет ответов на эти вопросы. Если глубоко зачерпнуть в чан со слухами, то можно выловить один, согласно которому их поле средняя и ближняя дистанция.

— Знаю одного такого табурщика, — почти улыбнулся Безымяныш.

— Да. Я тоже. Непобедимых нет, запомни это. Вопрос всегда только в подготовке. Убить можно даже императора.

Ученик сначала удивился, а потом что-то вспомнил и со значением покивал.

— Можно вопрос?

— Конечно, — кивнул я.

— Что с момента изгнания было самое сложное?

Я хмыкнул.

— Тяжелее всего? — показательно задумался. Можно было бы сказать: «Схватка с тобой», потешить эго парня, но я все же избрал другой вариант и поучительным тоном словно приоткрываю главный секрет в жизни сказал:

— Самый сложный период наступает, когда Джи-А выходит из душа и в полотенчике прошмыгивает в комнату. Дверь с шелестом задвигается, в конце легкий стук, а потом я слышу, как падает полотенце. Это самое тяжелое испытание в моей жизни.

Парень засмущался, ведь последние дни переживал тоже самое с Мальтой. А я заржал и хлопнул его по плечу.

— Пошли. Развесил уши, блин.

Мы проехали до парковки у подъема на гору. Возле подножия Халласан стояло множество машин и туристических автобусов. Я бросил ученику небольшой рюкзак со всем необходимым.

Популярные тропы нам не подойдут. Нужно что-то своё. Я кивнул на странную конструкцию. Небольшая монорельсовая дорога использовалась рабочими для подъема и спуска. Выглядело, на мой взгляд, не слишком надежно. Без крайней нужды я бы на такой не поехал.

Примерно через час мы заметили парочку туристов, женщина и мужчина, во всем походном. Нас они не заметили, что-то фотографировали и разглядывали карту.

Нужно забуриться еще дальше до нехоженых никем мест. Ту и там я замечал следы. Люди здесь шарятся, может, те двое, или другие одиночки. Впрочем, не критично.

Вход в пещеру обнаружил Безымяныш. Лаз затянуло будто старую рану на теле горной богини.

— Ты как его вообще разглядел? — спросил я.

— Почувствовал движение воздуха.

Надо запомнить эту его способность. Я даже не подумал о таком.

— Если постараться, можно протиснуться, — сказал я. — Главное, чтобы вход не вел в чей-нибудь тайник.

— А если старый и забытый? — чуть ухмыльнулся парень.

Стараясь не ломать кустарник и не рвать плющ, кое-как вошли и поправили за собой зелень. Двигаться приходилось с фонариком. Эта сеть тоннелей явно была заброшена. Никаких ламп и следов туристов. Проводка на стенах имелась. Но на вид ей уже полвека.

— Могу запитать попробовать, — предложил Безымяныш.

— Не вздумай, — сказал я. — Надо все осмотреть.

Спустя полчаса мы нашли неплохой зал. Отсюда звуки точно не вырвутся наружу. Хотя места немного, и придется быть аккуратным, чтобы не допускать рикошетов.

Подопечный начал разминаться, но замер, увидев мое сосредоточенное лицо.

— Что-то не так?

— Не знаю, — хмуро сказал я. Где-то на периферии спектра ощущения что-то пульсировало. — Надо пройтись, — сказал я и направился в узкий ход, который мы не стали обследовать.

Чем глубже я шел, тем четче становилось чувство. Я пустил сканирующую волну и на грани радиуса обнаружения уловил ауру шестерых одаренных. Я перешел на шепот:

— Слышу звуки. Много разных голосов. Шесть где-то.

Мы прошли до конца тоннеля. Он оказался завален камнями. Причем сделано это было совсем недавно. Я снова отправил волну умения, ощущая перенапряжение этой грани способности. Словно тонкая магическая мышца жалобно застонала.

Шесть. Всё верно. Один очень сильный. Так, стоп. Да я же его знаю. Я еще раз отправил импульс. Ну точно, дважды за последние несколько дней я ловил именно этот сигнал в паре с другим. Возле музея и около отеля. Отлично помню.

Только вот сейчас того второго среди шестерых не ощутил. Навык, конечно, слаб. Это было похоже на определение сорта чая с закрытыми глазами. Вот и сейчас я перепробовал все чашки и того цветочного белого чая не обнаружил.

И кто эти люди? Клановые? Что они тут делают? Да что угодно, блин. Это их остров. Наверняка у каждого рода тут по базе на случай большого песца.

Я дал сигнал, и мы вернулись. Требовалось время обдумать ситуацию. О тренировке речи уже не шло. Надо подняться на поверхность и обследовать склон. Судя по всему, где-то еще один вход в эту же сеть.

Едва мы приблизились к стене зелени, что прятала тоннель от внешнего мира, как услышали голоса. О чем говорят было не разобрать. Я зажмурился и из последних сил активировал сканер.

Одаренные. Один слабенький. А тот, что сильнее, я как раз чувствовал в городе.

Использование дара отозвалось сильной мигренью. Даже в глазах помутнело. Из-за этого очевидная мысль пришла с запозданием.

Кёнхи сказала про отряд из восьми одаренных!

Здравые рассуждения с трудом прорывались сквозь пульсирующую боль. И что же делать?

Здесь только я и Безымяныш. При этом глава рода Кан утверждала, что все под контролем, то есть где-то есть наблюдатель. А теперь вопрос, сообщила ли дражайшая Кёнхи о гостях Минхе? Должна, даже обязана была. Хотя могла и придержать информацию.

Она просто по-дружески решила поделиться или тут какой-то подтекст?

Если матриарх Чон еще не в курсе, то Кёнхи, вероятно, имеет некий план. Например, уже подготовила группу для уничтожения этого отряда и хотела меня туда позвать, опять же в залог будущих отношений, и чтобы еще раз понаблюдать за мной. Понять, насколько я могу вообще доверять кому-то, как поведу себя в боевой группе. Логично.

Разыграть эту карту можно по-разному. Как вариант, сообщить Минхе, что отряд напал на меня, а её люди стерегли мою драгоценную тушку и отработали по ситуации. Впрочем, в такие детали сейчас уходить не стоит.

Если Минхе уже в курсе, то, вероятно, просто готовится подразделение для нейтрализации противника. Ловить, скорее всего, будут на живца, то есть на Джи-А. И пройдет операция с помпой, чтобы меня по носу щелкнуть. Мол смотри, ты мою девочку защитить не в состоянии, бла-бла-бла.

А Кёнхи, похоже, хочет предупредить, просто чтобы заручиться в будущем моей поддержкой. Нормальный, адекватный ход. Типа, смотри, есть информация, сделать мы с ней ничего не сможем, но я, по крайней мере, поделилась.

Вероятнее всего, так и есть. Или… я аж замер пораженный. Чертова старушенция! Хотя она еще не старая, но все же. Да она же специально слила информацию малышке Кан, чтобы та передала мне. А я, напялив рыцарский шлем и опустив забрало, должен был самоубиться об этот отряд.

И всё, шах и мат. Проблема решена, дочь вернулась в альма-матер. В клане Чон праздник. Останется только потом катком проехаться по инициаторам покушения, и делу край.

И ведь как все состряпала. Джи-А сегодня ныряет, она вне опасности, точнее, угрозы там есть, но абсолютно другого характера.

Весь этот клубок интриг только усложняет ситуацию. Рискуя сейчас, я иду на поводу у Минхе, но ничего не делая, тоже играю ей на руку и упускаю шанс щелкнуть зарвавшуюся тетку по носу.

Черт, да всё мое естество просто противится отступлению. Но… восемь человек. Хотя, почему столько? Два сейчас рядом. Если быстро их убрать, останется только шесть. Более того, решая уравнение таким образом, я уже рушу план главы рода Чон.

Что бы в будущем не случилось, официально, я уже первый отработал по неприятелю, и островная СБ опять все проспала.

Решено!

Эту двойку по-любому убираем. Дальше по обстоятельствам.

Я по-быстрому соорудил маску из футболки. Если что-то пойдет не так, лучше лишний раз никому не запоминаться. Достал «глоки» и накрутил глушители. Вообще-то, обычно с собой их не беру, но в пещере звук бы бил по ушам и решил перестраховаться, оказалось, не зря.

Жестами объяснил Безымянышу, что будем делать.

Парочка приближалась. Только не пошла как мы, прямо, а свернула вверх по тропе. Я просунул дуло меж стеблей и мягко выжал спуск. Очередь из пистолета перечеркнула силуэты людей, и следом ветряные серпы ударили по падающим телам.

Я рванул вперед, забирая вправо. Подопечный влево. Когда пыль развеялась, появилась возможность оценить последствия неожиданной атаки.

Мужчина не держал доспех, но, получив первую пулю, мгновенно врубил. Тем не менее огромное мокрое пятно уже расплывалось на правом боку. Он не понял, откуда мы атаковали, окутался еще и стихийными щитами по кругу. Стандартные, кстати, огненные. Бронзовый ранг, судя по всему.

Девчонка же была ровня Безымянышу. Она, в отличие от напарника, не экономила силы на территории противника. Пули не причинили ей вреда. А вот серпы отбросили в дерево, и сейчас киллерша спешно ушла от потенциальной повторной атаки, но по ней пока не думали бить.

Безымяныш ударил торнадо по раненому. Тот уклонился редким навыком «комета», переместившись ближе ко мне. Я выстрелил пару раз, проверяя на прочность щиты, и сразу спрятал пистолеты. И сколько же ты продержишься с дыркой в боку?

Противник активировал стандартный круг огня. Настолько по учебнику, что я даже удивился, словно сантиметр в сантиметр контуры умения совпали. Одаренный во всех смыслах.

Ветряные волны и серпы начали сжигать бензобак киллера. Безымяныш чистой мощью сломал стихийные щиты и перешел к телесному защитному покрову. Раненый стойко держался первые десять попаданий, а потом ученик врезал воздушным кулаком и попросту отшвырнул его на меня.

Я принял пас на удар ногой с разворота, усилив стопу «табурным ботинком». Покруче названия для этой старой-новой фишки не придумал. Противник рухнул и вспыхнул, заставив отскочить, потом поймал боковой в челюсть. Вскинул руки, но активировать умение не успел.

Я с левой зарядил ему прямо в ранение. Его скрючило, и доспех слетел, лишь на секунду, но мне этого хватило, чтобы смять нос мужика как пластиковый стаканчик, после чего он просто отключился от болевого шока.

Самое странное, табурный щит вспыхнул еще раз, отрабатывая посланный импульс, но тут же потух, ведь и пользователя отключили от сети. Не слышал о таком, и уж тем более никогда не видел.

Я бросил взгляд на то место, где последний раз видел девчонку. Она стояла, подняв руки, даже стихийные щиты убрала.

— Я Ма Ри На, — проговорила она, голосок яркий, запоминающийся. — Вас должны были предупредить.

В первую секунду я испугался. Подумал, не тех убрали. Если мы грохнули группу наблюдателей, это финал нашей островной эпопеи. Безымяныш — молодец. Даже виду не подал. А до меня дошло, да девчонка же просто предательница. У Минхе крот! Я восхищен, сыграла на опережение. Пусть с запозданием, но сориентировался и сказал:

— Все пошло по одному месту. Наблюдатели в мгновенье ока стали исполнителями, — импровизировал, отслеживая реакцию. — Что именно тебе передали?

— Я должна быть в разведке. После вы убираете напарника. Я ухожу. Дальше не моё дело.

— Теперь твоё, красавица. Как думаешь, слышно в вашем логове было эту возню?

— Нет, там слишком большая глубина, а вход высоко, — она указала ладонью примерное место на склоне.

— Значит так. Я замкомандира разведки рода, позывной «Большой папочка».

Глаза её немного округлились, но остальное лицо как у восковой фигуры. Держит марку.

— Маски нормальные есть? — спросил я.

— В рюкзаке, — кивнула она.

Мы с Безымянышом отвернулись и напялили камуфляжную маскировку. Так-то лучше. Затем оттащили тело и отошли с видного места.

— В пещере шесть человек, — продолжил я. — Один второго ранга, остальные какие? Специализация?

— Вам не доложили? — удивилась она.

— Меня не должно было здесь быть, женщина! — начал злиться я. — Ваша группа не единственная.

Пусть думает, что откровенность на откровенность. Даже если что-то заподозрит, ей и в голову не придет, кто я такой на самом деле.

— Я третий, — начала она. — Этот был четверкой.

— Это и так понятно, — нервно выдал я, бросая взгляд на склон горы. — Стихия у тебя какая?

— Черный свет.

— Чего, нахрен?

— Ну вот так, — пожала она плечами.

Надо будет потом хоть посмотреть, если возможность выдастся.

— Ладно. Дальше, кто там еще?

— Два оловянных. Даже не знаю, какой направленности табур.

— Снайперская пара? — наугад бросил я.

— Да.

— Еще огневик четвертого ранга. Они вдвоем работали, — указала она на труп.

Ха. Интересно. Редко такое встретишь. Вот откуда эта отточенность у убиенного. Шаг влево, и уже своего зацепил.

— Еще два бронзовых имеется. У первого — стрелковый табур.

— Да ну! — не поверил я.

— Ну да. У второго — снег.

Да она шутит? Что еще за черный свет? Теперь вот снег.

— Он хоть белый?

— Белый, — кивнула она.

И на том спасибо.

— На сладкое — босс. Соловьев Павел. Второй ранг. Специализация неизвестна.

— Тебе в конце деньги должны были передать?

— И новые документы, — кивнула красотка.

— Отпустить тебя сейчас не могу. Сама понимаешь. Мне нихрена о тебе не говорили. На убийство ты не наработала, опять же. Пойдешь впереди. Чтобы мы на твоих…

— Уже не моих.

— Да похер. Топаешь в голове, мы прицепом, чтобы на твоих бывших дружков не нарвались. Потом в уголок забиваешься и не отсвечиваешь. Мы всех минусуем, а там на точку встречи уже топай. Не моя ответственность. Но если мне хоть на секунду не понравится даже твой вздох, я сразу тебя грохну.

— Не надорветесь вдвоем?

— Даже не вспотеем, — соврал я.

Мы с Безымянышем отошли в сторонку, переоделись в запасные костюмы, что имелись в рюкзаках, и посовещались. Он заверил, что снесет пятиранговых шквалом техник. И мы останемся вдвоем против четверых.

— Отрубай доспех, — обратился к предательнице.

— Не буду! — возмутилась Ма Ри На. — Почему я должна вам верить?

— Ты не должна, — зашипел я и навис над девушкой. — Но я тебя такую опасную как возле себя оставлю, проводя вдвоем операцию по уборке семерых одаренных⁈ — процедил сквозь зубы. — Или убираешь щит, — ткнул я в нее пальцем, — или мы убираем тебя, — сказал и почувствовал, как подушечка указательного коснулась кожи. — Вот и отлично, — покивал я. — Всё, веди!

Девушке пришлось снять куртку, оставшись в футболке навыпуск. Я упер ей палец в поясницу. Если что, перешибу нерв быстрее, чем она покроется доспехом. Наверное…

Безымянышу бы подобное поручить, но он у нас пока совсем зеленый в этом плане. Может и не успеть, задумавшись о своём, мальчишеском.

Разумеется, я не планировал отпускать девчонку, вырублю ближе к цели, и делу край, а там её судьбу пусть власти острова решают. Если не будет чудить, у меня к ней претензий не появится.

Мы поднялись по склону и забрели в замаскированный ход. Шли тихо, я прислушивался, но кроме дыхания впередиидущей ничего не слышал. Еще шагает так вальяжно, бедрами поигрывает как на подиуме.

Впереди показался далекий свет диодных ламп и потолок высокого зала. Я засмотрелся и запнулся за камень. Контакт с телом пленницы разорвался, а когда палец снова уперся в поясницу, почувствовал доспех энергии. Вот дерьмо! И теперь либо довериться ей, либо заранее себя выдать.

Глава 25

Я со злости шлепнул девчонку по заднице и вытолкнул вперед, оставшись в темноте тоннеля.

Я весь обратился вслух. Она начала спускаться, постепенно скрывшись.

— Где Аки? — спросил кто-то на русском.

— Там плетется, — небрежно бросила девчонка. — Я спать.

— А где ваши рюкзаки? — заметил дотошный командир.

— Аки тащит, — тоном, словно он полную чушь спросил, пояснила ему Ма Ри На. Оставалось надеяться, что это не набор кодовых фраз.

Я выждал где-то минуту, затем стал выходить. Быстро оглядел природный зал. Несколько светильников на полу и стенах. Возле них спальники поверх пенки. Вдали два хода. Один как раз завален камнями, мы в него с другой стороны упирались, а второй либо запасной путь отступления, либо просто закуток для вещей.

Два человека дрыхли. Один читал книгу прямо под лампой. Еще двое грели сухпай на горящих таблетках. Командир разговаривал с девушкой. Он обернулся на звук, но я продолжил движение как ни в чем не бывало. Расстояние шагов семьдесят. Вряд ли моё лицо видно в деталях во мраке, а одежда такая же как у них.

— Аки! — замахал один из кашеваров. — Ты вовремя, как раз рис греем.

Видимо, напарник убитого. Я все еще шел во тьме.

— А где рюкзаки? — повысил голос Соловей.

Я лишь махнул рукой за спину, пусть понимает как хочет.

До двух едоков оставалось метров двадцать, но еще через пять шагов попаду под освещение, и моё лицо станет видно.

— Че это, нахрен, значит? — повысил голос Павел.

Начавший уплетать сухпай парень, как назло, закрыл собой второго.

Ну всё, началось аниме!

Пистолет хищно заклацал. Огневик упал на соседа, продолжая содрогаться. В этот же миг ветряные серпы с грохотом влетели в спящих. Ма Ри На вскинула руки и десяток черных копий ударил командира в спину. Павла бросило в потолок, он смачно врезался, а затем рухнул на пол.

Ох! Спасибо тебе.

Девчонка бросилась бежать. Но сидевший с книгой вывернул ладони в почти театральном балетном жесте. Выход заволокло снежной стеной, в которую Ма Ри На влетела и застряла. Огромный белый кулак подбросил её, а следом большой комок просто запечатал девчонку, еще сильнее заткнув проход.

Я на бегу продолжал осыпать пулями бойца, уже в открытую прикрывавшегося телом товарища, лишь на секунду глянул на спальное место. Один матрас был нашинкован, торнадо Безымяныша крутил второго, разрывая мешок как падальщики упавшего в пустыне. Но как он выжил? Неужели дрых под доспехом? Форменное безумие. Такое чувство, что убивать меня посылают только уникумов.

Пистолеты в последний раз щелкнули. Я перезарядил их и убрал. В этот момент меня обдало колючей волной холода, пробирающей до самых костей.

Ученик выставил между мной и снежным табурщиком воздушный щит, а сам уже готовил добивающую технику для бедолаги, что на четвереньках тряс башкой, окутавшись стихийными щитами. Воздушные серпы попросту разнесли потолок над его головой, и киллера засыпало камнями.

Так, про него пока забыли.

В этот момент начал подниматься Павел. Вот дерьмо! Он еще и выжил. Безымяныш пнул его в стену ветряным кулаком и переключился на снеговика.

Я же, наконец, сблизился с пережившим обстрел. Он выхватил две береты. Черт! Тот самый. Посмотреть бы на его техники, но это смерти подобно. Он успел выжать спуск.

Я резко вильнул вправо, и энергетическая волна метрового диаметра прошла рядом. Чтоб я так стрелял! Еще одна техника пролетела над головой и с грохотом обрушила часть потолка в дальнем углу зала.

Ударом ноги выбил пистолет, выхватил свои и принялся разряжать одиночными в упор, стреляя с каждой руки по очереди. Гильзы летели на пол, создавая причудливую предсмертную мелодию для противника. Когда оба «глока» разрядились, я бросил их в киллера.

Он мгновенно выхватил вторую «беретту» и хотел повторить фокус, но не учел, что у меня совсем иной стиль. Я закрыл дуло ладонью, окутанной в табур, парень не успел остановить мысленный импульс и выстрелил. Башка его дернулась от прилетевшей в лоб затворной рамы.

Я принялся обсыпать его ударами. Джеб. Крос. Хук. Комбо по корпусу. Апперкот. Боковой. Подсечка.

Оппонент упал на пол, ударившись затылком. Кулак впечатался в лицо и не встретил сопротивления щита. Надо же! Я думал, понадобится больше ударов. Не привык еще к парной работе с пистолетами и учеником.

Костяшки влетели в кадык, и я потерял интерес к захрипевшему противнику. Побежал помогать Безымянышу, на бегу подхватив пистолеты и перезарядив их, убрал в кобуру.

Разрушения уже были сильными. Повсюду валялись камни и осыпи со стен. Как бы нас тут нахрен не завалило. Подопечный не форсировал события. Попросту укрывался щитами, изредка контратакуя.

Снежный табурщик начинал психовать, в то время как Соловей еще даже суть своей стихии не проявил, также вяло укрывался, не атакуя в ответ.

Снежная пробка вылетела. В проходе показался возрастной полноватый островитянин. Он окутал огненными плетьми снеговика и швырнул его в потолок, после чего впечатал в пол и стену, а затем врубил жар наполную. Нам пришлось отбежать в сторону, полыхало как в доменной печи.

Техника третьего ранга, но жарит будто золотая. Несколько минут прошло, прежде чем раздался душераздирающий крик. Кореец подбежал к нам и представился.

— Клан Чон.

— Наблюдатель? — коротко спросил я. Мужик кивнул.

— Подмога уже близко.

Ага, как же. Пока приедут, пока добегут.

Соловей убрал стихийные щиты, напоминающие веера, и оглядел всех троих.

— Неплохо для импровизации. Но с разведкой у вас беда. Если бы вы знали, кто я, не сунулись.

— Пашок, ты нормальный мужик, че за бравада? — удивился я. — Сдавайся, нахер, Нас трое, ты один. Какие шансы, сам подумай.

— Я не Пашок. Пашок давно мертв. Я Богданов Павел Олегович. Легенда клана Синициных!

Я вспомнил заголовки старых газет. Синициных уничтожили десять лет назад. Слишком зарвались. Попутали берега, по-простому говоря. А причиной их падения стал уникум. Мальчишка с биоматериальными техниками. Его боялись, думая, что он некромант, а по факту сломавшийся целитель. Сбой магической программы.

И вот, оказывается, последний из Синициных, причина их падения, нашел приют в маленьком клане. До жути прозаично.

Лицо мужчины словно оплыло, а затем черты стали совсем иными. Так вот что значит «Пашок давно мертв». Он тупо отжал чужую жизнь. Мозг от такого чуть не взорвался.

А он воспользовался нашим замешательством. Словно огромные нервы вылетели из ладоней Соловья. Одновременно с этим по полу разлилась мерзкая биомасса, из которой потянулись десятки длинных рук без кожи, что поползли как змеи, а сам уник в это время кастовал нечто поистине пугающее.

Я обрубил саблей нервы и срезал руки. Кореец попросту испепелял плотские техники. У Безымяныша в воздушной стихии не было умений ближнего боя, а потому он тупо укрылся щитом, который закручивал всё в фарш.

Если бы Павел был героем фильма, то непременно выкрикнул бы «Я стал куда могущественнее!». Но в жизни он просто молча спустил с похожих на пуповины поводков жутких големов, напоминающих людей без эпителия.

Твою та мать!

Творящееся начинало напоминать какой-то кроссовер «Резидент Эвил», «Сайлент Хилл» и «Очень странных дел».

Из биомассы ударяли все новые и новые щупальца. Я вертелся волчком, уходя от этих хваталок и обрубая их. Казалось, уже по уши в крови. Соловей словно только разогревался. Все выходы он залепил толстой кожей.

Ученик пока справлялся, но уже был прижат к стене. Он раз за разом сносил, сдувал биоматериальные техники, но липкая красная дрянь снова восстанавливалась. И как с таким бороться?

Разведчик Чон начал выдыхаться. Поджигательные техники не жрут много энергии, но вот испепеляющие — другое дело. Почувствовав слабину, Соловей взмахом ладони отделил зал прозрачной кожной пленкой. А затем ударил с двух рук.

С треском и чавканьем плоть хлынула сплошным потоком, разрослась до полутораметрового диаметра и влетела в корейца. Представитель клана Чон весь окутался в сплошной шар огня. Огромный щуп из живой материи шипел, сгорал, но все продолжал наваливаться.

Я тем временем взял пистолет в левую и саблю в правую. Мне надоело прыгать. Да и места было все меньше. Уже весь пол зарос этой дрянью, и наступать туда совершенно не хотелось.

Голем протянул руки в мою сторону, но я махнул клинком, отсекая хваталки. Тварь ощерила пасть, вытянув шею. Я дважды выстрелил. Но мозгов, похоже, не было, а потому монстр лишь мотнул головой. Я ударил сверху вниз, разрубая чудовище.

Повернулся на крик. Воин рода Чон больше не смог держать щит. Щупальце схватило его, облепило и попросту втянуло в себя. Павел, похоже, ни капли не устал. Он развел ладони в стороны и с новой силой бросил их вперед.

Подчиняясь воле господина, ужасающая шевелящаяся плоть ринулась в сторону Безымяныша. Он рассек её воздушными серпами, но она тут же собралась заново, вбирая в себя биомассу с пола и пожрав несколько тел киллеров.

Вот дерьмо! От нас же даже следов не останется, если проиграем. Пустая пещера и никаких улик. Никто не узнает, как мы погибли, достойно ли бились.

Подопечный пустил горизонтальный торнадо, что фаршем по стенам раскидал технику. Но масса стекла по полу и с новой силой ринулась на парня. Он бросил в мою сторону вопросительный взгляд, и, поймав кивок, попросту расслабился.

Соловей не успел понять, что происходит. Щуп из переплетенных мышц и нервов схватил ученика, и тот вдарил со всей силы громовержца. Электрический импульс дошел до хозяина, и Пашка́ отбросило.

Безволосый, обугленный и дымящийся, он кое-как поднялся на локтях. Я побежал к нему, на ходу стреляя. Но несколько мясных щитов закрутились в воздухе, поглощая пули. Одну я оставил, и, подскочив, рубанул саблей, рассекая диск из плоти. Вскинул руку и утопил спусковой крючок.

Грянул выстрел, и Соловей уткнулся лицом в каменный пол.

— Фух. Охренеть. Кому расскажи, не поверят, — обернулся я к воспитаннику. Но он не был расслаблен, а напрягся сильнее обычного. Что за хрень?

Инстинктивно я ушел в сторону. Мимо просвистело несколько сгустков гадости. Я развернулся, и от увиденного волосы встали дыбом на руках. Соловей с дыркой во лбу и вытекающими через отверстие в затылке мозгами стоял вполоборота с безумной ухмылкой на устах.

— Адовы бездны! Что ты такое? — ошалело прошептал я, выхватывая второй пистолет.

Пули выбивали куски плоти и костей, превращая лицо во взбитый ягодный пирог, а противник все шел на меня. Я взмахнул саблей уже в каком-то отупляющем отчаянии, но противник попросту растекся и движущейся волной биомассы ринулся в сторону Безымяныша.

— Уходи! — заорал я. Но где же наш доблестный самурай оставит господина. Подобрал на свою голову!

Павел воплотился перед самым учеником уже в замахе. Кулак влетел в скулу подопечного. Раздалась электрическая вспышка, и рука опала пеплом, на её месте тут же начала расти новая.

Безымяныш создал перунов меч и принялся шинковать противника, изрубив его в кашу, он пыхтел как после пяти раундов бокса. Волосы прилипли ко лбу. Шрамы покраснели. Он разрядил еще несколько молний в массу плоти на полу.

— Кажется, сдох, — с сомнением сказал он, глядя на меня.

И в этот миг из жидкости ударили сотни вытянутых пальцев, венчанных острым костяным когтем. Они принялись осыпать парня. Я ринулся на помощь, но тут и там вспухали тянущиеся сгустки, которые приходилось разрубать.

Щит Безымяныша дрожал под сотнями ударов. По всем законам он должен был уже упасть, но как-то держался. А потом я почувствовал выброс силы. Предсмертная техника, которую обычно не способны освоить люди ниже первого ранга. «Энергоканалы в труху», — с грустью подумал я: «Лишь бы выжил».

Я окутался самым толстым за всю жизнь табурным щитом и зажмурил глаза. В пещере шарахнула такая вспышка, что попросту сожгла все. Статическое поле еще несколько раз ударило по пленке, а потом защита слетела, после чего очередной выброс энергии пришелся прямо в грудь.

Мотор, и без того работавший на пределе, пропустил удар. В глазах уже помутнело. Под потолком висели электрические светлячки, освещая усыпанную пеплом пещеру.

В углу в зале валялся Безымяныш, и не ясно, живой или нет.

Я сделал несколько шагов в его сторону. Ноги плохо слушались. Частицы пыли мешали смотреть и дышать. Вдруг груда пепла впереди зашевелилась. Павел поднялся, огляделся и покивал.

— А вы охренеть какие сильные ребята.

— Ты тоже не слабак, — рефлекторно ответил я.

— И все из-за одной девчонки. Стоила она того? Сколько тебе хотя бы заплатили?

— Ты идиот! — прорычал я. — Она моя слуга. Мы связаны кровью.

— Чего?

Мыслей никаких не было. Идей тоже. У него же ограниченный запас энергии. Буду бить, пока один из нас не выдохнется.

Воспользовавшись замешательством, я шагнул вперед и приземлил смачный боковой. Тут же вставил колено. Двойка. Табурные когти в сердце. Я провернул технику в ране и отступил.

— Тебя меня не убить, — проговорил с уверенностью Павел и ударил в ответ.

Это было неожиданно. Простой правый прямой посадил меня на задницу. Ну да, чего еще было ждать от соотечественника. Восходящий удар ногой опрокинул на спину, заставив плеваться кровью.

Я перекатился от костяного меча и вскочил на ноги. Руки парня покрылись белыми лезвиями. Уже никаких размашистых техник. Есть все же где-то предел. Что ж, давай его нащупаем.

Я нырком ушел от двух колющих выпадов. Третий принял на щит и пробил ногой по печени. Снова уклон и двойка по блоку. Уворот, и когти по предплечьям. Доспех энергии опять спас урода.

Я разорвал дистанцию и вставил последний магазин к пистолету. Соловей уверенно шел вперед. «Глок» уже всерьез громыхал, глушитель оказался пробит. Пули врезались в невидимое поле и смятыми комками осыпались под ноги неуязвимому противнику.

Он снова выбросил щупальце, но я использовал вспышку и следом еще одну. Всё, моя батарейка почти села. Я закружился, обсыпая невидящего противника ударами на пределе скорости.

Отточенные комбинации переходили в серию бестолковых колотух. Я не выпускал выродка, не позволяя ему что-то выкинуть в ответ. И вот щит мигнул. Кулак влетел в зубы, вбивая их внутрь глотки. Но следующий выпад уже попал в защитное поле.

Руки окутались в табур. Один удар, второй, третий. НА!

Блок слетел.

Апперкот. Я прихватил его за затылок и принялся насыпать короткие тычки, а потом всадил колено в подбородок. Ублюдок упал, и я начал сминать его лицо, пока не запыхался и не упал, хрипя как загнанная лошадь. Болело вообще всё, даже мозг. Кулаки сбил до самых костей.

Картинка перед глазами темнела и вспыхивала снова. Я пополз к Безымянышу. Не могу отключиться, не проверив, жив ли он. У меня попросту нет на это право.

— Я же говорил, тебе меня не убить!

Услышав голос, я не поверил. Да этого же просто не может быть!

Я развернулся, не было сил даже встать. Из рук противника, нет, из ладоней врага, да, такое не может быть просто неприятелем, это враг, враг всего живого.

Из рук врага на пол спрыгнули перевитые лианы из мышц и нервов. Они поползли по полу и схватили за ботинки, немного подтащили и стали оплетаться вокруг ног.

Бессмертный ублюдок. Мир такой большой, но (не)убиваемый враг попался именно мне, безфамильцу с ворохом проблем.

Мерзкие жгуты ползли вверх, цепляясь за одежду. Несколько ударов сердца, и вот я уже чувствую, как они обхватили горло. Изображение начало пульсировать. Дышать стало тяжело, а потом невозможно. Хотелось кашлять, легкие разрывало изнутри.

Края видимого чернели по периферии, оставляя лишь маленький кружок в центре кадра.

Я хотел еще много всего сказать, но мог лишь хрипеть и пускать слюни.

А потом вдруг резко давление щупалец ослабло. Я сделал глубокий вдох. Меня выгнуло. Неведомая сила ударила изнутри. Сотни песчинок вырвались наружу и закружили хоровод вокруг выродка, образовывая кокон.

Он попытался растечься, но песчаный барьер не выпустил его, заставляя собраться. Водоворот золотых пылинок поднял его вверх. Он метался внутри него комом плоти, но так и не смог пробить защиту.

Мелкие острые частицы стали кружиться быстрее, стачивая плоть. Теперь она не успевала нарастать. Соловей заорал. Безумный вопль отражался от сводов пещеры.

Танец странной техники продолжался. Мышцы оголились, а затем дело дошло до костей. Песок полировал их до блеска, а потом принялся стачивать. Это последнее, что я увидел. При этом четко осознавая, это может быть предсмертным видением. Утешением. Ну в самом деле, какой еще к черту песок, или что это было? Тем более техника такой силы, я ведь всего лишь оловянный.

* * *

Большое спасибо, что выбрали именно эту историю. Таким вот вышел первый том. Хотелось сделать что-то интереснее, чем просто «пиф-паф, я граф, несите мне грудей и побольше», не знаю, получилось ли. Все ружья заряжены характеры персонажей раскрыты, без этих двух гирь на ногах повествования сюжет пойдет еще бодрее. Пишите, чего думаете, как вам вообще.

Продолжение https://author.today/reader/398388/3684951

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Вернуть дворянство

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Nota bene