Дух (fb2)

- Дух (Дух (Котов) - 1) 709K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Котов

Дух

Глава 1

Каждый может получить свой миг славы. Кто-то мечтает об этом, кто-то наоборот — опасается. И правильно делает, потому что слава — дело такое, неуправляемое. И дело даже не в переменчивой народной любви. Зачастую последствия славных дел имеют самый приземлённый, уголовно-прикладной характер.

Моя слава обрушилась на меня в виде новенького «Феррари». Красный болид вынырнул из поворота прямо у пешеходного перехода, который я пересекал, толкая свой электробайк. По всем правилам машина должна была притормозить, но здесь, внутри одного из Рублёвских посёлков, правила были свои.

Я едва успел отпрыгнуть в сторону. Что ж он творит-то, урод!

Машина наехала на мою рабочую лошадку. Заднее колесо неприятно хрустнуло. Я поморщился. За него ведь ещё кредит не до конца выплачен. И с заказом я точно опоздаю. Опять штрафы…

«Феррари» неожиданно остановилась. У меня даже сердце сжалось в надежде, что сейчас передо мной извинятся и предложат щедрую компенсацию.

Ага. Размечтался.

— У тебя чё, повылазило? — молодчик лет семнадцати, в куртке невообразимой расцветки наступал на меня, растопырив пальцы.

— Прошу прощения, видимо, вышло недоразумение, — я попытался не накалять обстановку.

Кто-то хихикнул рядом. Я оглянулся. Несколько девчонок в дорогих шмотках стояли через дорогу и снимали происходящее на «Айфоны».

— Недо… чо? — продолжал яриться пацан. — Ну ты попал, тупой скуфяра… квартира есть? Ищи риэлтора, ща продавать пойдёшь!

С этими словами он вытащил свой «Айфон» и нетерпеливо начал тыкать в дисплей. Потом приложил аппарат к уху.

Что произошло дальше — я помню плохо. На глаза будто пелена упала. Сердце зачастило, мышцы напряглись, кровь вскипела.

Мгновение, и вот я стою, нависая над хныкающим пацаном. Он лежит на спине, прямо на асфальте, размазывает по щекам кровавые сопли. А я ещё и ногу ему на грудь ему зачем-то поставил… и улыбаюсь глупо, помахивая девчонкам ладонью. Они восхищённо шепчутся, снимая меня на телефоны.

В следующую секунду дошло, что я сотворил. Улыбка медленно сползла с моего лица. Я убрал ногу с груди парня, чувствуя, как холодеет внутри и подрагивают колени.

— Не надо… — шептал пацан, стараясь испуганно заглянуть мне в глаза. — Пожалуйста…

— Да ладно, чего там… — шепчу я.

Пацан будто почуял, что во мне что-то переменилось. Что опасность отступила.

Он приподнялся на локтях. Прищурился. Потом вскочил и молнией кинулся к своей дорогой тачке. Через секунду он с громкой пробуксовкой стартанул.

Девчонки на тротуаре взвизгнули и зааплодировали. Потом подошли ко мне.

— Это было прям вау! — сказала одна из них, с розовыми волосами и пирсингом в левой ноздре. — Вы кто? Где драться учились?

К ней подошла подружка, взяла её за локоть и что-то прошептала на ухо. Розововолосая подмигнула мне, но отступила и вернулась на тротуар. «Псих не псих, а хайпа будет!..» — донеслось до меня.

Девчонки засмеялись и пошли куда-то дальше, по своим делам.

Я поднял электробайк. Сначала попробовал катить его, но получалось плохо: колесо сильно деформировалось. Тогда я решил оставить своего помощника на обочине, зачем-то нацепив замок на руль, будто его и в самом деле мог кто-то угнать.

Забрав короб с заказом, я привычно закинул его на плечи и быстрым шагом пошёл по посёлку в поисках нужного дома.

Заказ забрал кто-то из прислуги, даже не взглянув на меня. Через несколько секунд пиликнуло приложение. Как я и предполагал, списали штраф за опоздание. Ни о каких чаевых, разумеется, и речи быть не могло. Вообще жители всех этих роскошных домов и даже, не побоюсь этого слова, дворцов, оставляли на чай куда реже, чем обитатели простых «человейников» на городских окраинах.

Вздохнув, я нажал кнопку завершения смены. Система, как обычно, пыталась меня остановить, предлагая «плюшки» за то, что я останусь доступен для заказов. Но пришлось быть твёрдым. Мопед сломан, пешком в этом районе не набегаешься. Так что надо домой, без вариантов.

В задумчивости я открыл смартфон, запустил «Авито» и стал смотреть, сколько будет стоить новое колесо с двигателем. Цифры меня совсем не порадовали.

Грустно вздохнув, я хотел было убрать смартфон в карман, но тут пиликнуло полученное сообщение. Я взглянул на экран. Лёха, бывший одногруппник по универу. Странно, не писал лет пять, наверное…

В сообщение было вложено видео. Место я узнал — тот самый переход, где «Феррари» раздавил моего коника. А вот самого себя я узнал с трудом. Человек на видео расправился с молодчиком так, как это показывают в кино: технично, красиво. Тот поначалу даже сопротивляться пытался, отсюда и разбитый рот. Но потом притих.

«Фига се ты его! Где драться научился? Это промо? Поднялся, молодец, пиши если что, заказы будут!!!» — написал Лёха.

Сначала я не понял, о каких заказах он говорил. Потом сообразил — он ведь в маркетинге работает, в одном из операторов «Большой четвёрки». Решил, что постановка? Наверняка. Кстати, когда я два года назад пытался подкатить к нему насчёт работы — сообщение даже не открыл…

Вздохнув, я убрал смартфон. Через секунду он ещё пару раз пиликнул, но я уже не стал его доставать. Не до того стало: байк, который я оставил на тротуаре, куда-то исчез.

Я тоскливо посмотрел на камеры, развешанные на ближайшем заборе. «Попробовать поговорить с охраной? — подумал я, но тут же себя одёрнул: — ага. Ещё от собак потом убегать…»

В дальнем конце улицы что-то громыхнуло. Я посмотрел в ту сторону. Мусоровоз, подпрыгнув на лежачем полицейском, поехал дальше. На полигон. «Вот и раскрыто дело о таинственной пропаже сломанного электробайка», — с тоской подумал я. После чего опустил голову и побрёл в сторону платформы «Раздоры».

Ужасно хотелось выпить, но я сдерживался. Полгода уже терпел, хотя поводов сорваться было более, чем достаточно.

«Нельзя сдаваться, — подбадривал я себя. — У меня просрочек не было, можно попробовать ещё один кредит взять. Или в МФК обратиться, на крайняк? Хотя нет, не стоит: прикидывал ведь, не рассчитаюсь, даже если по двенадцать часов работать… нет, лучше кредит. Кажется, на „Авито“ стало можно брать займы? Вот, как раз попробую подержанный взять. Вообще зря новый брал…»

Подошёл поезд. В тяжких раздумьях я доехал до Белорусского вокзала и пересел на электричку, идущую до «Жаворонков». Первая остановка за пределами МЦД, жильё на двадцать процентов дешевле…

Я снимал комнату в частном доме, у старого приятеля, совсем недалеко от платформы. Семь лет назад, после развода, это казалось временным решением. Да, в тот период я только потерял престижную работу, от меня ушла жена, которой я великодушно оставил совместно нажитую однушку в Одинцово. Но я чувствовал в себе силы и желание начать всё заново. Бороться, и добиться новых высот, несмотря ни на что.

К сожалению, ничего не получилось. Сначала против меня играли завышенные ожидания, периодически возникающие проблемы с алкоголем и мой дурной характер. Потом, когда я немного поумнел, приличные места уже не предлагали. Под конец меня попёрли вместе с остальными сотрудниками, когда компания уходила с российского рынка. Промыкавшись полгода по собеседованиям, я, в конце концов, подался в курьеры. Да, тяжело и неприятно — зато хоть какой-то прогнозируемый доход…

За окном электрички тем временем распогодилось. Выглянуло жаркое летнее солнышко. Я невольно улыбнулся. Грустные мысли и воспоминания отступили.

«Вдруг и правда прославлюсь? — подумал я. — Вон, недавно какой-то стюард поднялся, когда его одна из пассажирок удачно в своих соцсетях выложила…»

И тут я вдруг осознал, что тот парень на «Феррари» может не оставить дело просто так. Нажалуется своему бате, тот позвонит куда надо, оформят официальное дело, подадут меня в розыск…

Что же делать? Пойти самому в полицию? Попытаться сразу объяснить, как дело было? Может, извиниться публично? Денег на откуп всё равно нет, недвижимости и дорогой собственности тоже… ну, пускай закроют суток на пятнадцать. Не станут человеку жизнь портить?.. из-за какой-то ссадины? Да и он ведь уехал — вдруг не захочет связываться?..

По дороге до дома мне почти удалось убедить себя, что никто меня не станет преследовать. Мелочь ведь, бытовуха.

Начал даже раздумывать, не взять ли пару заказов пешком или на обычном велике, который можно у соседа одолжить, но решил, что это подождёт.

Ну и зря. Потому что тогда я бы достал телефон и увидел бы, что происходит в интернете. Я действительно становился знаменитым.

А за калиткой, возле забора, меня ждала группа захвата.

Схватили, давай укладывать носом в землю.

Пока руки заламывали, на глаза снова будто пелена упала. Мир помутнел, замедлился. А ещё будто рядом с собой я почуял нечто мощное, дающее силу.

Будто со стороны наблюдая, как мои руки раскидывают дюжих парней в броне, я пытался изучить это неведомую мне сущность. Но та отмахивалась от назойливого любопытства.

В меня кто-то выстрелил. Я видел, как летело три пули. Увернуться не составило никакого труда. На секунду отвлёкшись, я упустил момент, как у меня в ладони появился боевой пистолет. И как его ствол нацелился в лицо одному из нападавших.

Мужик замер. Медленно, очень медленно начал поднимать руки.

Я же с ужасом понял, что начинаю давить на спусковой крючок.

«НЕТ!!!» — мысленно возопил я.

Давление на крючок ослабло. Неведомая сущность рядом со мной будто беззвучно спрашивала: «Уверен?».

«Да, да, да, уверен! Не надо!» — взмолился я.

И моя рука медленно опустила руку с пистолетом.

— Бросай оружие! — крикнул кто-то сзади.

Я послушно уронил пистолет и поднял руки над головой. За спиной послышались шаги, но оборачиваться я не спешил.

— Руки за спину! — скомандовал кто-то.

Я снова послушался. Кто-то взял мои ладони. Лязгнул металл, холодные браслеты сковали запястья.

— Вперёд, — продолжал голос за спиной.

Что ж, по крайней мере, меня не пытались снова уложить в грязь. И вообще мне показалось, что теперь со мной разговаривали даже с каким-то уважением, что ли.

За углом, у забора, так, чтобы я не заметил, когда подходил к калитке, стоял автозак.

«Это всё мне?» — подумал я, не сдержав горькую улыбку.

Полноватый мент, с надменным выражением лица стоявший справа от входа, глянул на меня. Потом бросил сквозь зубы:

— Лыбиться потом будешь.

Потом он же добавил, обращаясь, видимо, к моему конвойному:

— Что там?

— Сопротивление при задержании.

— Стрелял кто?

— Мы стреляли.

Мент (похоже, он был офицером и вообще старшим) недовольно пробурчал:

— И что, промазали? Дилетанты, блин. Понабрали по объявлению…

— Шеф, он… — начал было по-прежнему невидимый для меня конвойный, но осёкся.

— Что — он? — спросил ментовской начальник.

— В общем, он имел возможность того… для убийства.

— В смысле?

— Завладел оружием. Но отказался, и предпочёл сдаться. Подчинился, когда я сказал.

— Блин, ты мне киску не лохмать, сержант! Так было сопротивление или нет⁈

Небольшая пауза.

— Нет. Не было.

— Вот и славно. Ну всё, поехали!

В кузове мои наручники прикрепили цепью к металлической скобе, прикрученной к полу. Указали на место и посоветовали сидеть подальше от окна. Кажется, я в ответ пробормотал что-то вроде «Спасибо».

Как только дверца автозака захлопнулось, меня вдруг начал разбирать смех. Происходящее перестало казаться реальным, и больше напоминало постановку для какого-нибудь пранка.

«А что, если меня на самом деле так используют? — вдруг подумал я. И тут же решил: — ну и хорошо. Лишь бы это закончилось хоть когда-нибудь. Поеду отдыхать. В Сочи!». Эта мысль мне тоже показалась очень весёлой, и я прыснул.

Конвойные, которые остались со мной в кузове, нервно переглянулись. «Надо анализы… шу-шу-шу…» — донеслось до меня.

Анализы, анализы… что они ещё покажут, кроме проблем с печенью и желудком?

Приступ нездоровой весёлости прошёл. Я прикрыл глаза и, кажется, задремал. Потому что, когда я пришёл в себя, автозак заезжал во двор какого-то мрачного сооружения из красного кирпича. Я оглянулся. Позади остался высоченный кирпичный забор с рядами колючей проволоки наверху.

Меня вывели из машины. Наручники не снимали.

Мы долго брели по полутёмным коридорам. Здесь дурно пахло: больничный запах смешивался с вонью подгнившей еды или помоев. Меня начало подташнивать. Я вдруг вспомнил, что с утра не ел.

Наконец меня завели в кабинет, заставленный старыми столами, похожими на школьные парты. За одним из них сидел офицер. Полный, с большой блестящей лысиной. Блеснув очками в золотой оправе, он с любопытством уставился на меня.

Один из моих конвойных доложился. Офицер вздохнул, потом цокнул языком и указал на стул напротив.

— Волков Андрей Владимирович, — задумчиво произнёс он, проглядывая какие-то бумаги на столе. — Присаживайтесь.

Я посмотрел на конвойных, потом двинулся вперёд. Кое-как разместился на краешке стула — сидеть со скованными наручниками за спиной руками было ужасно неудобно.

Какое-то время было тихо. Офицер скрипел ручкой по бумагам. Конвойные застыли на месте.

Потом лысый поднял голову, посмотрел сначала на меня, потом на тех, кто меня привёл.

— Почему наручники не сняли? — спросил он.

— Так ведь… — начал было отвечать один из конвойных, но лысый его перебил.

— Как, по-вашему, дактилоскопию делать? И как он протокол подписывать будет? — спросил он.

— Он по категории особо опасен, так…

Лысый посмотрел мне в глаза.

— Буянить будешь? — спросил он.

Я отрицательно мотнул головой.

— И правильно. Потому что бесполезно, — сказал он, и снова обратился к конвойным: — Наручники снять! Ждать в караулке, я вызову.

Я встал. Щёлкнул замок. Я потёр затёкшие запястья. Потом за моей спиной хлопнула дверь.

— Присаживайтесь, — повторил лысый, снова указывая на стул.

Я снова опустился, в этот раз устроившись более комфортно.

— Волков Андрей Владимирович… да? — спросил он.

— Да, — кивнул я.

— Дата рождения?

— Седьмое января восемьдесят седьмого, — ответил я.

— Прописаны?

Я немного помялся.

— Прописаны? — повторил лысый, снова взглянув на меня.

— Постоянная регистрация отсутствует. Временная — Одинцовский округ, посёлок Жаворонки, улица Советская тридцать девять, — ответил я.

Следователь (видимо, это был именно он) вздохнул.

— Как же вы, Андрей Владимирович, докатились до жизни такой? — участливо спросил он.

Я чувствовал оттенки фальшивого участия в его голосе, но почему-то всё равно ощутил к нему что-то вроде симпатии. Может, не так уж страшно всё будет, а?

— Да вот… — я пожал плечами, — жизнь есть жизнь…

— Ясно, ясно. — Он снова начал скрипеть ручкой по бумаге.

Так прошло ещё несколько минут. Наконец, он оторвался от письма.

— Так с какого года, говорите, участвуете в террористической деятельности? — нейтральным голосом, будто интересовался, где находится мясной отдел в магазине, спросил он.

У меня внутри всё похолодело.

— Я не участвую в террористической деятельности, — ответил я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Не участвуете? — улыбнулся следователь. — Ну а как же вот это?

Он достал смартфон, повернул его экраном ко мне и продемонстрировал то, что я уже видел — как я укладываю пацана на асфальт. Ролик оказался обрезан; в начале не было видно, как пацан с угрозами надвигается на меня.

— Спецнавыки. Выучка. Подготовка… подскажите, в том электровелосипеде взрывчатка была, да? Ничего, мы его обязательно найдём и приложим к делу как вещественное доказательство. Вот ведь как бывает: планировали взрыв, но спасло чистое везение господина Куракина-младшего.

Чувствуя, как стынет кровь в жилах, я уже понимал, что предстоящая ночь будет долгой.

Глава 2

Для начала обошлось без рукоприкладства. Всего лишь давили морально, заставляя подписать документы. И умело так давили, со знанием психологии. Не будь я в прошлом неудачно женат — наверняка поддался бы.

На ночь меня закрыли в одиночке. Не уверен, что так можно поступать с только что задержанными, без решения суда и всего такого. Но протестовать не было ни сил, ни желания. Хотелось поскорее свернуться на какой-нибудь горизонтальной поверхности и хоть на время забыться.

Конвойные толкнули меня в камеру и, не сказав ни слова, с лязгом и грохотом заперли за мной дверь.

Тут было темно. Лишь под потолком лунный свет серебрил крохотное окошко с решёткой. Воняло застарелой мочой и немного хлоркой.

Усиленно моргая, чтобы глаза быстрее адаптировались к темноте, я медленно, наощупь, пошёл вдоль шершавой стены, пока не упёрся в металлическую конструкцию, отдалённо напоминающую кровать. На решётчатое ложе были накинуты какие-то влажные тряпки, от которых несло мокрой шерстью и плесенью. Сдвинув их в сторону, я попытался устроиться так, чтобы можно было поспать. Тщетно. Прутья решётчатого ложа больно впивались в рёбра.

А ещё здесь было прохладно. Зябко поёжившись, я ещё раз потрогал воняющие шерстью тряпки, но тут же одёрнул руку. Показалось, что там что-то шевелится.

Теоретически можно было бы устроиться на голом полу — но тогда легко можно застудить почки. Они у меня и без того слабые… что же остаётся?

Немного повозившись, я смог устроиться сидя на «кровати», прижавшись к металлической спинке, опустив руки на колени и положив на них голову. Не слишком удобно — но можно хоть как-то подремать.

Стоило только немного расслабиться, как в голову полезли непрошенные мысли. Жизнь и без того меня не слишком баловала — а тут за день такой резкий поворот. И на ровном месте ведь! Если б я разминулся с той «Феррари» на полминуты, сейчас сидел бы спокойно перед телеком, включил бы сериальчик после тёплого душа…

И как вообще так получилось, что я сорвался? Никогда ведь не страдал неконтролируемыми вспышками гнева. «Дошёл до ручки, — грустно подумал я. — Крыша протекла». Говорят, у сумасшедших силы удесятеряются, когда они впадают в буйство. Видимо, что-то похожее случилось и со мной. Жаль только никаким смягчающим обстоятельством это не будет… нет, можно, конечно, будет давить на жалость, извиняться… а что ещё остаётся? Но уже понятно — не сработает.

Я грустно вздохнул и глянул на кусочек серебряной Луны за решёткой. Захотелось выть.

И в этот момент из двери показалась призрачно-серебряная фигура, будто сотканная из лунного света.

Это был молодой парень, с атлетичным голым торсом и чем-то вроде античной повязки на бёдрах. Босой. Бросив на меня мимолётный взгляд, он прошёл на середину камеры, огляделся, цокнул языком.

«Так вот, как это бывает, — подумал я даже с каким-то облегчением. — Здравствуй, безумие!»

— Ну что, родственничек, нравится? — ехидным тоном спросил призрачный парень. — Первая ходка — и сразу в карцер! Легавого пожалел, надо же какие нежности…

После того, как он произнёс это, я вспомнил свои ощущения, когда пистолет был направлен в лицо полицейскому. Напряжение на спусковом крючке.

«Как-то слишком последовательно для бреда», — решил я про себя.

— Ты кто такой? — спросил я, глядя на парня.

Тот вздрогнул и пристально уставился на меня.

— Ладно, можешь не отвечать, — я махнул рукой. — Ты — часть моей личности. А знаешь… это даже приятно. У меня воображение нормальное такое, да? Только, если честно, лучше бы ты бы девушкой.

— Ты… слышишь меня? — растерянным тоном спросил парень.

— Вижу и слышу, — я горько ухмыльнулся. — Вообще говорят, что в одиночных камерах люди с ума сходят… но чтобы в первую же ночь? Ладно. Не так оно страшно, на самом деле. Хоть есть с кем поговорить…

— Обалдеть… — выдохнул неожиданный визитёр.

После этого он подошёл ко мне, опустился перед «кроватью» на корточки и заглянул мне в глаза. В этот момент я испытал ощущение, схожее с тем, что было во время стычки с группой захвата. Чужое тёплое присутствие. Уверенность и силу рядом.

— Ух ты! — вырвалось у меня.

— Блинство же, и правда видишь! — констатировал парень. — Эх и нихрена же себе!

Похоже, он был удивлён как минимум не меньше, чем я. Странный какой-то бред получается…

— Великий Волхв!.. — продолжал парень, глядя на меня с каким-то странным выражением, — собственной персоной. В Яви! Живой! Значит, это всё не сказки были…

«Ну вот, — грустно подумал я. — Начинается…»

— Слушай! — сказал парень, будто спохватившись. — Ты вот что… всё у тебя в порядке с крышей. Она не протекла и не съехала. Ты в здравом уме.

Я взглянул на него, иронически улыбнувшись.

— Нет, правда! — добавил он. — И вообще ты ведёшь себя отлично. Как и подобает князю-наследнику, а также…

Я покачал головой. Парень осёкся. Потом встал, нависая надо мной.

— Слушай, — повторил он. — Понимаю, как это всё сейчас для тебя выглядит. Но, знаешь, придётся привыкать. А времени у нас нет.

— Вот уж чего-чего, а времени у нас очень много, — возразил я. — Вся ночь впереди!

— Твои следаки тоже так подумали, — улыбнулся парень. — Но они ошибаются, конечно. Тебя заберут ещё до рассвета.

— Кто заберёт? — спросил я.

— Господин Изеслав Васильев младший, сын графа Васильева, — парень пожал плечами. Потом добавил: — То чмо на «Феррари». И его челядь.

Я засмеялся.

Парень терпеливо ждал, когда я успокоюсь.

— Блин, вот ситуация, — он озабоченно почесал призрачной рукой прозрачный затылок. — Ты нифига не знаешь, как мир устроен. Считаешь, что ты смерд. Так?

— Сам ты смерд! — огрызнулся я.

Парень насупился. Его кулаки сжались, он выдохнул через плотно сжатые губы. Но потом расслабился и улыбнулся.

— Ладно, — сказал он. — Ты реально не знаешь. Но на будущее — никогда не оскорбляй равных тебе по происхождению. Тем более родственников. Если, конечно, не хочешь дуэли.

— Хорошо, — ответил я. И снова положил голову на ладони.

— Что — хорошо? — настороженно спросил призрачный парень.

— Хорошо — не буду, — ответил я. — Договорились. Теперь можешь меня оставить? Хочу подремать немного.

Неожиданный визитёр промолчал. Я даже решил было, что он и в самом деле исчез, и снова поднял голову. Увы, ничего подобного: стоит, нависает. Брови хмурит.

— Ты что, не слышал? — сказал он. — У нас времени мало. Через час-другой придут люди Васильева.

— Ладно, — кивнул я.

— Блин, тебе выбираться надо!

— Как? — улыбнулся я, пожимая плечами. — Сквозь двери, как ты, я не умею.

— Это сейчас не умеешь, — сердито ответил парень. — Пока живой. Будешь дурака валять — скоро научишься.

— Пока живой? — повторил я. — То есть ты, типа, призрак. Да?

Парень вздохнул.

— Я — дух, — ответил он. — Родовой дух — охранитель. И не называй меня больше призраком, пожалуйста.

— Это тоже обидно? — на всякий случай уточнил я.

— Оскорбительно, — кивнул парень.

— Ладно, не буду, — пообещал я, снова с интересом разглядывая его. — Получается, ты мой дух-хранитель? Да?

— Родовой, — уточнил парень, но тут же уточнил: — Хотя, технически, ты сейчас последний представитель своего рода. Так что да, можно сказать, что твой.

— Слушай… — вздохнув, продолжил я. — Ты не подумай, что я как-то в претензии, но очень уж интересно: где ты вообще был раньше? Не знаю уж ты в курсе или нет, но жизнь у меня так себе сложилась, и, если уж совсем честно, дух-хранитель мне бы не помешал…

Парень явно смутился.

— Я… мне пришлось немного задержаться, — ответил он. — Рагнар, наш волхв, что-то напутал в ритуале… ну, меня и вышибло на Велесовы поляны. Пока добирался обратно до Яви несколько месяцев прошло! Вот, только вчера и вылез, так сказать, в мир. И сразу же к тебе! А тут ты и этот, Васильев. Ну у меня немного стопы сорвало… вообще, конечно, так не положено — но при возвращении знаешь, сознание немного плывёт, у меня и планка упала…

Парень запутался в собственных словах и затих. Мне в этот момент даже как-то жалко его стало.

— Имя у тебя есть? — спросил я.

— Любомир я… — ответил парень, взглянув на меня искоса, наблюдая за реакцией.

Я улыбнулся.

— Понимаю, забавно, но мама настояла, — сказал он.

— Да нет, хорошее имя, — серьёзно ответил я.

— Для духа-охранителя немного легкомысленно, но выбирать не приходилось… — кивнул Любомир.

В этот момент в коридоре за дверью послышался какой-то шум. Потом звук приближающихся шагов. Любомир настороженно посмотрел в ту сторону.

— Блин, — сказал он. — Говорил же, времени мало… идут!

— Конвой? — уточнил я.

— Так, короче, — Любомир проигнорировал мой вопрос. — Ты — Великий Волхв. Значит, можешь сохранять сознание в присутствии духа. Я постараюсь тебя не вырубать. А ты не чини мне препятствий!

— Зачем? В чём? — продолжал недоумевать я.

— Ни в чём! — перебил Любомир. — Готовься! И главное — не останавливай меня теперь, понял? Это смерды и челядь, их жизни не имеют значения! А твоя — имеет! Вмешаешься, чтобы остановить меня — можешь погибнуть! Это ясно?

Честно говоря, мне было не очень ясно. Но на всякий случай я решил кивнуть.

А в следующий момент призрачная фигура надвинулась на меня вплотную. Снова возникло ощущение тепла и силы. Я успел увидеть, как часть его призрачного тела провалилась прямо внутрь моей груди. Сердце зашлось галопом от странной смеси ужаса и восторга.

Это продолжалось мгновение, после чего я понял, что тот, кто назвал себя Любомиром, вместе со мной мощным пружинистым прыжком вскочил с кровати. Подошёл к входной двери и прижался к стене справа от неё.

Всё моё существо переполняло ощущение силы и восторга. От эйфории чуть дыхание не перехватывало.

«Ого себе!» — подумал я.

«Держишься?» — неожиданно пришёл ответ.

«Мы можем и так?» — удивился я.

«Ты — можешь. Силён!» — ответил Любомир. Его голос мощно и звонко звучал у меня в голове.

Внутри двери лязгнул замок. Потом ещё раз. С противным скрипом она распахнулась. Внутрь камеры ударил мощный белый луч фонарика.

— На выход! — гаркнул незнакомый голос.

И тут же захлебнулся в клёкоте и кашле. Ребро моей ладони ударило в кадык конвойному. Другой рукой я ловко вывернул его пистолет и отбросил его в сторону.

Кто-то попытался приложить меня по затылку, но я увернулся. Дубинка скользнула по предплечью. Неприятно, но боли я не почувствовал. Всё тонуло в эйфории и каком-то подчёркнутом ощущении стремительного течения жизни. В развороте я выполнил подсечку. Нападавший с гэканьем осел на пол. Потом попытался достать из наплечной кобуры пистолет. Ни секунды не колеблясь, я метнулся к нему и резким движением свернул шею.

Их было пятеро. Через пару секунд все лежали на полу. Двое были ещё живы, но без сознания. Те, кто предпочёл не сопротивляться.

Я подошёл к одному из них, единственному одетому по форме, опустился рядом на колени и обшарил карманы. Достал большую связку ключей. Потом с невероятной ловкостью начал стаскивать с него форму. Натянув её прямо поверх собственной одежды, я с места рванул по коридору. Даже не подозревал, что могу бегать с такой скоростью! Правда, давалось это нелегко: боль в лёгких и неприятный треск в суставах я ощущал даже сквозь охватившую меня эйфорию.

Возможно, если бы я был в обычном состоянии, мне бы показалось странным, что в коридоре царит полумрак и совсем не видно камер наблюдения. Но тогда я просто принял это как данность.

Камеры появились за поворотом. Я сразу это засёк и перешёл на шаг. Спокойной и вальяжной походкой дошёл до тамбура, за которым виднелся пост. Оттуда вышел ещё один охранник, мужик средних лет с заспанными, красными глазами.

— Чё, забыли чего-то? — промямлил он, даже не глядя на меня.

— Ну… — кивнул я. — Колёса. Идти не хочет, не тащить же его на горбу, а?

— Ясно… — вздохнул охранник, подходя к решётчатой двери, отделяющий тамбур от поста.

Он нажал кнопку, которую от меня скрывала дверь. Щёлкнул магнитный замок.

— Креста на вас нету… — тихо прошипел мужик, возвращаясь на свой пост, — нет бы тихо всё…

Проходя мимо него, я одним ловким движением приложил его рукояткой пистолета по затылку. Мужик как подкошенный рухнул на пол. Я же забрал на посту ещё одну связку ключей и направился дальше, к выходу.

Когда в корпусе объявили тревогу, уже было поздно. Мне удалось выбраться наружу, к забору. Игнорируя завывания сирены, я начал подъём, проталкивая пальцы с тонкие зазоры между кирпичами. Было больно, особенно когда ломались и царапались ногти, боль воспринималась просто как некая абстрактная информация, что нужно быть осторожнее.

Чтобы перебраться через колючую проволоку и линию под напряжением, я вырвал из брюк, позаимствованных у охранника, ремень, перекинул его через провода и стянул. Образовалась достаточно большая прореха, чтобы в неё пролезть.

Где-то внизу защёлкали выстрелы, но я даже не стал оглядываться. Спрыгнул вниз, с огромной высоты, перекатом погасив энергию. До этого момента мне даже в голову не приходило, что это, оказывается, возможно.

Я оказался на набережной. Поздней ночью движение было не слишком интенсивным, но машины имелись.

Выскочив на середину проезжей части, я начал размахивать руками.

Шедший первым «Мерс» увернулся, выскочив на встречу, и, возмущённо посигналив, помчался дальше. А вот старенький «Ниссан» увернуться не успел. Затормозил, остановившись прямо передо мной, буквально в метре.

Из него вышел щуплый очкастый парень. Хотел что-то сказать, но, оглядев меня с головы до ног, передумал. Попытался нырнуть обратно в салон, но я, конечно, не дал ему этого сделать.

Вместо этого я сам занял место за рулём, захлопнул дверцу и погнал вперёд.

Район я опознал не сразу. Лишь через пару кварталов понял, что двигаюсь по набережной Яузы на север.

«Нас ведь засекут… камеры везде», — подумал я про себя, обращаясь к Любомиру.

«Не переживай об этом», — тут же пришёл ответ.

Я (или всё-таки он?) вёл машину агрессивно. Раньше я так никогда не ездил, даже до первого изъятия прав. Кстати, тогда у меня их не по пьянке забрали. Чистая глупость и неудача: тормознули на светофоре на красный, когда у меня был штраф с камеры за такое же нарушение, о котором я даже не знал…

«Ннда, тяжело быть смердом…» — подумал Любомир в моей голове.

«Что ты всё заладил — смерд да смерд!» — ответил я.

«Извини. Просто необычно очень. Никогда не задумывался, как они живут».

На противоположной стороне улицы пролетел полицейский автомобиль с включенным проблесковым маяком. В зеркале заднего вида я увидел, как он резко развернулся на светофоре.

«Упс!» — подумал Любомир.

Мы резко нырнули направо, в переулок. Остановились за мусорными баками так, чтобы «Ниссан» невозможно было сразу увидеть.

Потом я выскочил из машины и побежал, как мне показалось, куда глаза глядят. Но, как вскоре выяснилось, у Любомира была вполне конкретная цель.

Я остановился возле накрытого чехлом мотоцикла. Хоть эйфория и продолжала бушевать у меня внутри, где-то под сердцем поселился неприятный холодок. Никогда не любил этот вид транспорта.

Уверенно сорвав чехол с двухколёсной машины, я схватил с обочины какой-то булыжник. Потом разбил основание замка под приборной панелью. Расколошматил ещё какую-то деталь, между рамой и рулевой колонкой. Потом выдернул два провода, приложил их один к другому.

Мотор под пластиковым обвесом взревел.

Я запрыгнул на сиденье и рванул с места. Проехал до конца переулка, завернул направо — как раз в тот момент, когда туда же въехала полицейская машина.

За пару секунд прощёлкав все передачи, я набрал скорость. Набегающий поток выбивал воздух из лёгких. Чтобы хоть как-то было видно дорогу, мне пришлось прижаться к баку и спрятаться за крохотным стеклом-обтекателем.

Поездка со стремительными перестроениями больше напоминала полёт. Я даже заметил, что ощущение эйфории усилилось. Похоже, Любомиру происходящее очень нравилось.

«Куда мы едем?» — рискнул спросить я.

«В убежище!» — тут же последовал ответ.

Глава 3

От мотоцикла мы избавились, как только выехали за пределы города. Любомир моими руками сбросил его с моста в Москву-реку.

Потом мы сняли одежду тюремного охранника. Я в этот момент пожалел, что не получилось захватить с собой его пистолет. С ним было бы как-то спокойнее.

«Ерунда! — мысленно ответил на мои сомнения Любомир, — ещё не хватало со смердовским оружием бегать! В убежище возьмём нормальное».

«Ладно», — так же мысленно ответил я, после чего окончательно расслабился и позволил ему «рулить».

Мы вышли к новому микрорайону за МКАДом. Народу на улице не было, что не удивительно. Но в центре, возле остановки, работал круглосуточный продуктовый магазин. Подумав о еде, я тут же ощутил, как урчит желудок — с момента задержания мне не давали ни есть, ни пить.

«У нас денег нет», — заметил я мысленно.

«Этот вопрос я и хочу решить», — ответил Любомир.

Перед магазином мы сняли футболку. Мне это не понравилось: было прохладно, и по коже тут же побежали мурашки. Но возражать я не стал. Потом он обмотал её вокруг головы, закрыв лицо. Так, что только щель для глаз осталась.

В таком виде мы вошли в магазин. Уверенной походкой направились в сторону единственной работающей кассы.

«Слушай, я не хочу…» — подумал я, осознав, что именно он собирается делать.

«Успокойся».

«Это грабёж!»

«Нет. Ты имеешь право. Успокойся!»

Я будто оцепенел. Мир немного померк, будто подёрнувшись поволокой.

— Наличные в пакет и передать мне, — будто со стороны я услышал собственный голос.

— Что? — продавщица, немолодая тётка с ужасным макияжем подняла голову и удивлённо посмотрела на меня. Но потом спокойно кивнула, открыла кассу, достала пакет и начала перекладывать в него деньги. — Мелочь тоже?

— Нет. Мелочь не надо.

Забрав пакет, мы спокойной походкой пошли к выходу. Охранник дремал на стуле. В нашу сторону он даже не посмотрел.

«Что-то вроде гипноза?» — спросил я мысленно.

«Немного родовой магии, — ответил мой „попутчик“, — привилегия высшего сословия. Привыкай».

«Ладно», — ответил я.

В конце концов, какой на самом деле был у меня выбор? По мне так общество поступило со мной не слишком честно. Так с чего я должен оставаться образцом морали?

«Ой, тяжело с тобой будет…» — вмешался Любомир.

«Хватит мои мысли подслушивать!» — возмутился я.

«Хорошо, извини. Не буду», — смущённо ответил он.

Когда мы отошли от магазина на приличное расстояние и убедились, что рядом нет камер, Любомир снова надел футболку. Мы пошли в сторону центральной дороги микрорайона, встали на обочине и начали голосовать изредка проезжающим такси.

«Да не остановятся они, — подумал я, обращаясь к Любомиру, — сейчас только через приложение все вызываются. А телефон у меня забрали…»

«Посмотрим», — ответил он.

Удивительно, но всего через пару минут перед нами тормознула таксишная «Камри».

— За город, до Оки, пятнадцать, без счётчика, — сказал за меня Любомир.

Водитель, азиат средних лет с седыми висками, почесал подбородок, потом кивнул и указал на заднее сиденье.

— Поехали, — сказал он.

Мы тронулись и, набирая скорость, погнали в сторону вылетной магистрали.

«А что, с ним нельзя было так же, как там, в магазине?» — спросил я.

«Во-первых, родовая магия — ресурс ограниченный, — ответил Любомир. — Если есть возможность обойтись без неё — лучше обходиться. И во-вторых, могут слухи нежелательные пойти. А нам сейчас затаиться нужно. С водителем было бы более рискованно. Найдут эту ниточку и раскрутят. А так, с деньгами, не найдут. Он точно лишнее болтать не будет. За такое могут и аккаунт заблокировать».

«Ясно», — ответил я.

Ехали долго, больше часа. Восток начинал алеть. Наконец, незадолго до пересечения магистрали с Окой, Любомир указал водителю на съезд.

— Туда, — сказал он моими устами. — Через километр остановись, не доезжая ворот.

— Угу, — кивнул водила.

Честно рассчитавшись с ним, мы вышли из авто. «Камри» спешно развернулась и, взревев двигателем, умчала обратно в сторону шоссе.

Дождавшись, пока машина скроется за поворотом, Любомир направил нас на одну из тропинок, ведущую с подъездной дороги в лес. Мне это совсем не понравилось. Места дикие; возможно, тут даже волки водятся.

«Не бойся. С волками разберёмся, если что. Но они нас боятся больше, чем ты их», — заверил Любомир.

Шли долго. Может, часа два. Небо окончательно посветлело. На траве и листьях в лесу появилась роса. Мои кроссовки промокли, а ноги неприятно скользили на кочках. Я не поскальзывался только потому, что Любомир по-прежнему управлял нашими движениями.

Наконец, тропинка вынырнула к высокому металлическому забору, покрашенному в зелёный цвет.

«Ну вот. Пришли», — довольно заявил мой «попутчик».

«Опять лезть»? — грустно подумал я, глядя на свои исцарапанные ладони и обломанные ногти на пальцах.

«Зачем же?»

На заборе, справа от меня, было утолщение. Мы подошли к нему. Это оказалось что-то вроде вваренного железного ящика с личинкой замка и грубыми петлями. Любомир моей правой ладонью как-то по-особенному стукнул по нему, после чего передняя панель плавно опустилась, открывая доступ к подсвеченной зеленоватым диодным светом клавиатуре.

Мой «попутчик» быстро набрал пароль. Я даже запомнил не успел — так быстро порхали мои пальцы над клавиатурой.

Внутри забора что-то щёлкнуло, и целая секция с электрическим гудением отъехала в сторону, открывая проход в узкий и скудно освещённый коридор. Передняя панель ящика в это время плавно поднялась и закрыла клавиатуру.

Мы вошли. Дверь, замаскированная под кусок забора, с гудением и щелчком заняла исходное положение. Под потолком вспыхнули светодиодные лампы.

Стены коридора были выкрашены простой серой краской. На полу — керамогранитные шершавые плиты. Он заканчивался ещё одной дверью, на вид вполне обычной.

Мы остановились перед ней. Любомир медлил, и я сам протянул вперёд ладонь, чтобы взяться за рукоятку.

«Подожди!» — вмешался он.

Я замер, на всякий случай.

«Что-то не так?» — уточил я.

«Я должен тебя покинуть, — ответил Любомир. — У тебя должна быть свободная воля».

«Чтобы открыть дверь?»

«Это не просто дверь. Это защитный рубеж убежища, — пояснил он. — Его могут открыть только представители рода, находящиеся в здравом уме и твёрдой памяти. Моё присутствие может помешать».

«Слушай, насчёт здравого ума…» — начал было я, но Любомир перебил меня.

«В общем, там в основании ручки есть небольшая игла. Тебе нужно проколоть кожу, чтобы немного крови попало на металл. Если всё в порядке, дверь откроется».

«Если?»

«Откроется, — чуть увереннее повторил он. — Я не мог ошибиться. А ты тот, кто ты есть».

«Кстати, нам бы обсудить это…» — начал думать я, но в этот момент из моей груди показалась призрачная мускулистая рука. Упёрлась в моё плечо, напряглась. Потом, с лёгким хлюпаньем, вылезла голова. Любомир сначала нахмурился. Потом улыбнулся и подмигнул.

Я представил, насколько, должно быть, это выглядело дико со стороны.

А потом он окончательно покинул моё тело. Чужое присутствие почти перестало ощущаться. А с ним исчезло тепло, эйфория и ощущение собственной силы.

— Ох! — вырвалось у меня.

Я согнулся, упираясь ладонями в колени. Ноги дрожали и, казалось, едва держали моё вдруг налившееся огромной тяжестью тело.

А ещё пришла боль. Ныли все ссадины, ушибы и синяки, которые до этого я просто не замечал.

— Ну же! Открывай! — скомандовал Любомир, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Я с трудом шагнул вперёд и взялся за ручку. Нащупал небольшую иглу возле основания, прижал к ней палец.

Дверь щёлкнула и открылась.

— Ну вот! Я же говорил! Видишь? — улыбнулся мой спутник.

— Что было бы, если бы ты ошибся? — зачем-то уточнил я, хотя, на самом деле, не очень-то хотел слышать ответ.

— Да, ерунда, — отмахнулся Любомир. — Ты бы сгорел заживо. А потом мы бы с тобой вместе отправились на поля. Всего и делов!

— Всего и делов… — повторил я, толкая дверь.

За ней оказался гараж, где стояло два авто. И какие это были авто! Возле дальнего края, напротив подъёмных ворот — «Гелик». В максимальной комплектации или тюнингованный, судя по обвесу. Рядом с ним — приземистая жёлтая «Ламба».

— Ого! — я присвистнул.

— Не свисти — денег не будет, — проворчал Любомир.

— Ты что, суеверный? — улыбнулся я.

— Сам ты суеверный, — вздохнув, ответил тот. — Я — разумный. И тебе ты тоже уму научиться не мешало… блин, Великий Волхв, а ведёшь себя…

Он махнул призрачной рукой.

— Ладно. Пошли в дом. Вход там, — он указал на противоположный конец гаража, где была ещё одна дверь. Кажется, на этот раз, обычная не только на вид.

Дом оказался большим: три этажа, четыре спальные комнаты, четыре санузла, сауна, спортзал, джакузи. Всё новенькое, чистое. Будто жилище только-только подготовили к сдаче аккуратные и рачительные подрядчики.

Любомир после небольшой экскурсии привёл меня в одну из спален.

— Подбери одежду, в шкафу должна быть, — сказал он. — Потом помойся, в порядок себя приведи и давай на кухню. Тебя покормить надо, а то ещё вырубишься…

У меня действительно голова кружилась. Но я не мог сказать точно, от чего именно: от голода или же избытка новых впечатлений.

— Ладно, — кивнул я.

— Кухня дальше по коридору. Я буду тебя там ждать.

Сбросив одежду, которая теперь больше напоминала драное тряпьё, я зашёл в санузел, туда вела дверь непосредственно из спальни. Взглянул на себя в зеркало и невольно поморщился: обрюзгшее тело, хорошенько так намеченный животик, тонкие, как спички, ноги. Плюс обалдевшая физиономия с тёмными кругами под глазами и встопорщенной щетиной.

Ладно, зато глаза у меня красивые. И профиль. Как писали в старинных книжках, «точёный», правильный. Подбородок бы ещё убрать, там успело нарасти лишнего…

Вздохнув, я отвернулся от зеркала и включил душ. Сантехника тут стояла, надо сказать, роскошная. Под потолком — огромная тропическая лейка, на стойке — две другие, уж не знаю, для чего именно предназначенные. И регулятор температуры с цветным дисплеем.

Убедившись, что холодная вода стекла, я ступил под тугие тёплые струи. И тут же зашипел: многочисленные ссадины и потёртости дали о себе знать. Но всё же, стараясь не обращать внимания на боль, я тщательно вымылся гелем, который нашёлся на туалетной полке. Необычный гель, в магазинах я таких не встречал. От него кожа будто по волшебству преображалась, становилась мягкой, шелковистой. Даже раны саднить перестали.

После душа я обтёрся, стараясь не испачкать кровью белое полотенце, и пошёл искать одежду.

Рубашки, футболки, джинсы и брюки моих размеров действительно нашлись. Вот только лекала, похоже, были больше рассчитаны на таких, как Любомир, а не на таких, как я. Рубашки обвисали на плечах и топорщились на животе. Джинсы не сходились на талии, а майки подчёркивали выпирающий живот.

В конце концов, я решил надеть халат и белые пушистые шлёпанцы. И в таком виде пошёл на кухню.

Любомир сидел за столом, задумчиво глядя в окно. Я посмотрел туда же. Внизу был небольшой ухоженный дворик, дальше невысокая ограда, за которой улица и… другие дома. Кое-где даже горел свет.

Похоже, мы оказались в загородном посёлке.

— Гадаешь, где мы? — улыбнулся Любомир. — Не парься, посёлок разночинский. Высших управленцев. Надсмотрщиков, то есть. Они сами считают его элитным.

— Да, роскошно, конечно… — заметил я

— Что — роскошно? — удивился Любомир. — Эта халупа?

— Халупа?

— В имении прислуга в таких живёт! То есть… жила…— осёкся Любомир и грустно опустил голову.

— В каком имении?

— В родовом, княжеском. Я ведь уже говорил, что ты — единственный оставшийся наследник князя… хотя стоп!

Любомир изобразил хлопок по столу и поднялся.

— Ты же на ногах едва стоишь! Давай ужинать — и в постель. А то сам себя ушатаешь ведь вусмерть!

У меня было своё мнение насчёт того, кто кого ушатает. Но возражать я не стал.

— В холодильнике возьми что-нибудь. Лучше рыбу или морепродукты, они быстрее восстанавливают силы. Тебе это будет нужно, — он подмигнул мне. А затем указал на массивный шкаф с белёными деревянными дверцами из массива. За дверцами оказался встроенный холодильник.

На полках в стеклянной посуде стояла разная готовая еда: котлеты, отварные овощи, свеженарезанные салаты.

Я сглотнул. Потом схватил пару первых попавшихся прозрачных судков и запихнул их в большую роскошную микроволновку.

Есть хотелось нечеловечески.

Любомир терпеливо ждал, пока я насыщаюсь, глядя в окно.

— Скажи, — заговорил я, утолив первый голод. — Когда ты успел всё это заказать?

— Заказать? — переспросил Любомир.

— Ну, еда. Это доставка какая-то? Всё ведь свежее! Значит, нас ждали?

Призрачный парень улыбнулся.

— Это же убежище. Оно всегда наготове. Тут есть штат специально обученной челяди, — пояснил он. — Еда меняется два раза в сутки. Плюс уборка, обслуживание авто и прочее.

— А. Вон оно как… красиво жить не запретишь.

Любомир ещё раз улыбнулся и посмотрел в окно. Я заметил, как он мельком скользнул взглядом по остаткам рыбы в моей тарелке.

— Слушай… — мне вдруг в голову пришла неприятная мысль. — А тебе ведь есть не надо? Или как?

— Ну ты тёмный… — ответил Любомир. Впрочем, совершенно беззлобно. — Я ведь дух. Могу и без еды прожить. Но, если родные хотят сделать нам приятно, то приносят требы.

— Ой… — смутился я. — Слушай, ты извини, я правда… ну, для меня это странно всё. Хочешь я тебе требу принесу?

Любомир посмотрел на меня с интересом.

— Ну, вообще-то, не откажусь, — ответил он. — А ты знаешь как?

Я улыбнулся и пожал плечами.

— Пока нет. Расскажешь?

Выяснилось, что в убежище было собственное небольшое капище, на заднем дворе. Оно представляло собой круг из двенадцати булыжников. В центре — деревянный столб квадратного сечения, на каждой стороне которого, у вершины, были высечены лица. Чуть в стороне от деревянного столба, напротив входа, находилось нечто вроде мангала или жаровни. Её бока были украшены разными символами, значения которых я не знал.

Я принёс с собой несколько готовых рыбин, хлеб, мёд, говяжье сердце и какие-то травы. Всё это хранилось в холодильнике.

Любомир объяснил мне, как включить газ и зажечь огонь в жертвеннике. Выполнив все необходимые манипуляции, я вернулся к капищу.

— Прежде, чем войти, поздоровайся с богом, — наставлял он меня. — У нас в роду главный бог — Перун. Бог князей и воинов.

— Как? — почему-то шёпотом спросил я.

— Да как угодно, — Любомир пожал плечами. — Главное, чтобы от сердца.

Я взглянул на вырезанное в дереве суровое мужское лицо. А потом мне показалось, что идол подмигнул мне. Робость прошла.

— Приветствую тебя, Перун, покровитель, — произнёс я и склонил голову.

Потом ступил через рамку ритуальных деревянных ворот на территорию капища. Любомир улыбался.

— Это хорошо, — кивнул он, — это правильно.

Следуя указаниям Любомира, который остался за территорией капища, я выложил требу на жертвенник. Постоял немного. Потом попрощался с божествами и вернулся ко входу в дом.

— Через полчаса огонь сам погаснет, там таймер, — сообщил ожидавший меня Любомир.

Я заметил, что в его правой руке появился призрачный кусок хлеба, а в левой — рыбина, из тех, которые я только что положил в огонь.

Заметив направление моего взгляда, парень улыбнулся.

— Ладно. Иди спать. Справишься сам? — спросил он.

Я вдруг понял, что он стесняется есть при мне. Хотя по глазам видно, что он очень голоден.

— Конечно, — кивнул я. — До завтра.

Я отвернулся и вошёл в дверь, аккуратно притворив её за собой.

Вернувшись в спальню, я скинул халат и растянулся на мягкой кровати, натянув до подбородка пахнущее свежестью тонкое одеяло.

Странное дело: мысли о том, что мне всё привиделось, что я умер или брежу даже не приходили мне в голову. Наоборот, я остро ощущал, что именно сейчас начинается нормальная жизнь. Именно такая, какой она и должна была быть.

Глава 4

Я проснулся от яркого солнечного света. Досадуя, что не додумался с вечера задёрнуть шторы, я перевернулся на другой бок и спрятал голову под подушкой. Движение отозвалось болью буквально во всём теле. Я застонал.

— Эй, ты чего? — окликнул меня знакомый голос.

Я высунулся из-под подушки. Возле кровати стоял Любомир, довольно улыбаясь.

— Блин. Вы разве днём не исчезаете?… — ворчливо пробормотал я.

— Нет, с чего бы? Что я, нечисть какая? — возмутился дух-охранитель.

— Ладно… извини, — примирительно ответил я. — Просто болит всё.

— Болит?

— Мышцы. Вчера славно побегали…

— А-а-а, — кивнул Любомир. — Понятно… кстати, ты как вообще себя запустил до такого состояния? Нет, я слышал, что среди черни не принято заботиться о здоровье, но чтобы настолько?..

Я почувствовал, что краснею.

Любомир склонился надо мной, провёл рукой и озабоченно поцокал.

— Ох ты ж поляны небесные… — заявил он. — Ты как вообще жив-то? Полипы и камни в печени, песок в почках, желудок так…

— Ты что врач? — грубо перебил я.

— Ну так, умею малость, — чуть смущённо и на полном серьёзе ответил Любомир. — Мы с родовым лекарем дружили…

Я снова застонал.

— Так, — решительно заявил дух, выпрямляясь. — Кое-что можно будет сделать на месте, пока отсиживаемся. А потом уже займёмся тобой как следует…

— Кстати, надолго мы здесь? Отсиживаемся? — подозрительно прищурился я. — И надо ли вообще отсиживаться, за нами вроде никто не гнался.

Любомир вздохнул. Потом присел на краешек кровати.

— Послушай. Какое-то время они ещё будут думать, что ты — смерд. Просто очень ловкий. А, значит, особенно опасный. Может, даже знающий, что и как на самом деле в этом мире происходит. А твоё оскорбление господину Изеславу во всех сетях, и простолюдины над ним потешаются! Ни один род такого не стерпит. Так что тебя ещё как ищут. И потом…

Он запнулся и задумался, нахмурившись.

— Что — потом? — нетерпеливо спросил я.

— Ничего. Не важно. Так, о чём мы? А, да, здоровье! Вставай, немного родовой магии плюс подношение Даждьбогу. Давай, прокатимся за жертвой — тут рядом деревенька есть, там найдём.

— Какой жертвой? — растерялся я.

— Какой-какой? Живой, конечно. С здоровьем серьёзно у тебя, так что обычной требой не обойдёмся… одевайся, в общем! Жду на кухне.

С этими словами Любомир растаял в воздухе.

Немного помешкав, я откинул одеяло. С неудовольствием оглядел собственное тело. «Ему-то, конечно, хорошо… — подумалось мне. — Можно небось какой угодно вид себе выдумать и щеголять призрачными кубиками! А попробуй-ка с такой житухой, как у меня, подержи форму!»

Я ведь даже пробовал, честно. Каждое лето, перед отпуском. Но не складывалось…

Умывшись, я нашёл в шкафах джинсы с рубашкой размером побольше, чтобы живот не выпирал. Оделся и направился в сторону кухни.

Любомир задумчиво смотрел в окно. Я скосил глаза на холодильник.

— Да ты не стесняйся, мне вчера хватило ощущений, — сказал дух-хранитель, не оборачиваясь. — Это вам, живым есть надо обязательно. Так что давай, завтракай.

— Ладно, — я пожал плечами и подошёл к холодильнику.

Открыв дверцу, я внимательно изучил содержимое. Вчера я был слишком голоден, чтобы вдумчиво выбирать. Просто схватил первое, что попалось под руку. Но сегодня я был более внимательным.

Овощные салаты, отварное мясо, паровые котлеты, овощи, каши, молоко, чистый творог… блин, даже варенья нет! Только порезанные фрукты в мисочках.

Недовольно хмыкнув, я достал пару яиц и молоко. Наскоро сварганил себе омлет.

— Слушай, а хлеб есть в этом доме? — спросил я.

— Должен быть, в хлебнице, справа от холодильника. Правда, он вчерашний уже… челядь не убиралась пока. Они не могут без команды, пока кто-то из хозяев на месте.

— Ага, — автоматически кивнул я.

Хлеб действительно нашёлся там, где сказал Любомир. Ржаной, с какими-то грубыми добавками. Я поморщился.

— Может, и кофе будет? — с надеждой спросил я.

— Глянь справа, возле стойки, — посоветовал Любомир. — Вроде должна быть кофемашина.

— Ага, — кивнул я.

Машина оказалась заправленной и полностью готовой к работе. Даже молоко было на месте, как я вскоре убедился. Свежее, в специальном крошечном холодильничке.

Потратив пару минут на то, чтобы разобраться в меню, я успешно соорудил себе кружку вкуснейшего капучино.

Честно говоря — ничего подобного я в жизни ещё не пробовал. Даже тогда, когда занимал приличные должности и брал себе кофе каждый день, по дороге в офис.

— Вкусно! — причмокнул я, сделав глоток.

— Ага, — кивнул Любомир. — Хороший кофе.

— Может, тебе тоже?.. ну… того? — осторожно предложил я.

— Кофе на требу? — осклабился Любомир. — Ну ты новатор! Хотя… возможно, в теории. Но не сейчас. Потом поэкспериментируем. Давай, доедай — и поехали. Кстати, на кофе особо не налегай, у тебя с сосудами тоже швах. Давление скачет, да?

— Ну бывает, — я пожал плечами. — Как у всех.

Любомир как-то странно посмотрел на меня, но промолчал.

— Кстати, как этот сорт называется? — спросил я, чтобы заполнить неловкую паузу.

— Копи-лювак, — небрежно ответил Любомир. — Мы берём только самое лучшее.

— Стоп. Оно же…

— Ну да. Ферментируется внутри животных. И что?

Я подозрительно покосился на кружку. Потом взял её и сделал нарочито большой глоток.

— Ничего, — ответил я. — Вкусно!

Любомир довольно улыбнулся.

— Возьми «Гелик», нам в деревню ехать, — сказал дух-охранитель, когда мы спустились в гараж.

Он показал мне, где лежат ключи от авто, гаража и ворот посёлка.

— Ладно, — кивнул я. После чего взял бесконтактную плашку с логотипом концерна «Даймлер». — А документы?

— Не нужны тебе документы, — уверенно ответил ответит Любомир. — Ты наследный князь. Пора потихоньку привыкать к этому.

— А менты тормознут?

— Да пёс бы с ними! Не парься. Полиция — она для простолюдинов. Для таких, как ты, есть императорская гвардия, но они пока не знают о твоём существовании, — Любомир подмигнул мне.

Я сел за руль «Гелика», наслаждаясь каждой секундой новых ощущений. Когда завёлся движок, я ощутил комок восторга в горле и даже некоторое тиснение в паху.

— Нравится? — осклабился дух, разместившийся на соседнем сиденье.

— Угу, — ответил я.

Ворота гаража открылись, и мы выехали во двор, а затем — на улицу посёлка.

— Слушай, вот ты говоришь князь… — сказал я. — Плюс ещё какой-то волхов. Это какие-то звания в вашем тайном магическом обществе?

Любомир грустно взглянул на меня.

— Ннда… всё забываю, что ты вообще ничегошеньки не знаешь, — ответил он.

— Ну так просвети меня. Что мешает?

— Да ничто не мешает, — Любомир побарабанил призрачными пальцами по торпеде. — С чего начать бы, а?.. Да! Начну с того, что ты — Великий Волхв. Ты меня можешь видеть, это раз. И не просто видеть, а свободно общаться. Это два. А ещё ты умеешь принимать мою помощь, сохраняя собственное сознание. Такое даже Высшие Волхвы не умеют. Поэтому ты — Великий. Понимаешь?

— Ну, так… — неуверенно ответил я.

— Короче, я и сам считал, что это просто легенды да сказки для младших дворян. Ну, или что волхвы так себе цену набивают. А потом с тобой познакомился… собственно, это всё и объясняет, — он задумчиво потёр подбородок.

— Что — объясняет?

— То, что с нашим родом произошло, — ответил он.

В этот момент мы подъехали к воротам посёлка. Охранник в будке увидев меня, приветливо кивнул. Ворота открылись.

— До конца подъездной, потом направо. Через пять километров будет съезд на деревню. Нам туда, — сказал Любомир, поглядев сквозь лобовое стекло.

— Понял, — кивнул я.

— В общем, насчёт Великого Волхва… — продолжил Любомир. — Считается, что он приходит раз в тысячу лет. Если он обнаружит, что Правящий Дом и сам Владетель забыли наказы первых предков, то он сотрёт грань между миром и Навью и отправит нарушивших заветы на суд богов. В общем, ничего особенного, очередная легенда из детских сказаний о том, что нельзя забывать предков. Никто и подумать не мог, что ты можешь существовать на самом деле.

Я засмеялся.

— Чего? — немного обиженно спросил Любомир. — Нет, конечно, сами волхвы относились к этому серьёзно. Ну, или делали вид. Так им и положено быть серьёзными, даже на колядах!

— Да нет, ничего, — ответил я, успокаиваясь. — Ты что, иронии не улавливаешь? Я разговариваю с духом. И этот дух заявляет, что меня не может быть.

Любомир улыбнулся.

— Да, пожалуй… неловко как-то выходит.

— Слушай, а расскажи насчёт этих… владетелей, там? Князей? — попросил я. — Это какая-то особенная секта, да?

— Сам ты секта!

— Мы же вроде как в республике живём, — я плечами пожал. — Понятно, что с нюансами, но всё-таки. Выборы, там. Власть народа.

В этот раз засмеялся Любомир.

Я бросил на него сердитый взгляд.

— Извини, — сказал он. — Просто поражаюсь каждый раз, как это работает. Двенадцатый Владетель всё-таки гением был, веселье его посети на Велесовых лугах!

— Что — работает?

— В общем, так: всё, что ты знаешь о государственном устройстве — это ширма. Иллюзия. Её создали специально, чтобы простолюдины не думали бунтовать. Им кажется, что вроде как всё устроено по-честному и справедливо. Поэтому они охотно принимают все правила и не задают лишних вопросов. А тех, кто задаёт, поднимают на смех. Если же они не понимают намёков — то следуют другие меры… понимаешь?

— Ну, так… — я пожал плечами. — Пока не очень.

— Знаешь, что делает благородное сословие — благородным? — спросил Любомир.

— Что же?

— Родовая магия, — ответил он. — Чем больше вглубь веков ты знаешь и чтишь своих предков, тем сильнее они помогают тебе. Тем лучше тебя слышат боги. Простолюдинам такая магия недоступна. Потому что они забыли истинную веру. Забыли свой род. Следовательно, лишились к ней доступа. Скажи, ты много знаешь простолюдинов, которые бы помнили историю своих родов дальше дедушек или бабушек, которых видели лично?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Как-то не спрашивал.

— Да потому что среди черни и не принято о таком говорить, — улыбнулся Любомир. — С этого начали первые владетельные князья. Знаешь ли, очень сложно управлять народом, где самый последний простолюдин мнит себя равным тебе и владеет такой же магией, как и ты. Вот поэтому и начали ограничивать истинную веру, запрещать её для черни. Оставлять её только для благородных, в тайне, для своих родов, которые управляли государством. И эта система хорошо работала несколько веков. Пока мир не начал меняться. Лишённые магии простолюдины всё равно начали что-то подозревать. Тем более, что среди них всё больше становилось посвящённой челяди. Формально им строго запрещено следовать истиной вере, но они всё чаще ослушивались, делали всё в тайне, не дожидаясь дворянского посвящения. И тогда часть дворян, во главе с Владетелем, предложила сделать то, что уже успели реализовать в некоторых заморских странах. Скрыть аристократию от смердов и даже от челяди. Сделать управление тайным, незаметным.

Любомир прервался, нахмурившись. Посмотрел куда-то направо, в лес. Почесал подбородок.

— Хитро, — сказал я, чтобы продолжить разговор.

— Да уж… хитро да не хитро, — вздохнул он. — Дело в том, что такое новшество вообще не все старые рода устроило. Не хотели жить тайно. Желали публичного преклонения и почитания. Вот и случилось большое кровопролитие, которое чернь знают как революция и гражданская… да и потом борьба аристократов продолжалась, и это привело к многочисленным перекосам, и…

За разговором я чуть не пропустил указатель, на котором было написано: «Дровни».

— Нам туда? — спросил я, притормозив.

— Что? — встрепенулся Любомир. — А, да. Верно. Прямо по дороге. Второй дом справа, если ничего не поменялось, так живёт тётка, которая кур для благородных столов выращивает. Остановись возле, потом объясню, что делать.

— Ладно, — кивнул я, заворачивая направо. — Ты говорил, что с нашим родом что-то случилось. Что именно?

Любомир вздохнул.

— Почти извели нас… теперь хотя бы понятно, почему. Ходили слухи, что какие-то волхвы-прорицатели наушничали насчёт нас самому Владетелю. Мы принимали меры, но считали, что это обычные козни Уваровых. Это наши давние соперники, мы с десяток лет назад капитально схлестнулись насчёт смердов северных поселений, жалованных нам Владетелем ещё в прошлом веке. Думали, обычный хозяйственный спор… — он вздохнул. — Когда я вернулся с полей, уже поздно было. Родовое гнездо разрушено, все, кого я знал, убиты. Бродили заложными покойниками, пока я их в Навь не отправил…

Он замолчал, сжав губы. А я заметил, как на его полупрозрачных глазах блеснули призрачные слёзы.

— Сестрёнок особенно жаль было… пять и семь лет…— он развернулся ко мне. Теперь в его туманных зрачках плескалась такая ярость, что я отпрянул: — Слушай, Велимир. Сейчас вот хорошенько послушай. Наказываю тебе: отомсти за них. Жестоко отомсти, и не останавливайся, пока последнего из тех, кто был там той ночью, не отправишь в Навь! Клянись! Клянись Родом!

— Клянусь, — ответил я, и тут же добавил: — Если ты меня не оставишь!

Любомир улыбнулся.

— А ведь работает кровь-то, работает! — довольно сказал он. — Всё правильно сделал.

— Ты меня Велимиром назвал. Это кто-то из наших? Перепутал? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, Велимир, не перепутал, — ответил дух-охранитель. — Это твоё настоящее имя. Ты — Велимир Благоярович Куракин, наследный князь. Последний в своём роду. Я это узнал в Нави, когда своих отправил, а сам всё никак не мог вернуться обратно. Тогда-то и выяснилось, что последний Куракин всё ещё ходит в Яви, живой… тебя матушка спрятала, третья законная жена князя. Она поверила своему отцу, старому волхву рода Лопухиных, когда он предупредил её об опасности. В тайне от всех сбежала, умело следы замела. Жила жизнью простого человека… только чтобы тебя спасти. И ведь спасла, Велимир! Спасла…

Мы давно уже подъехали к указанному Любомиром домику на окраине деревеньки. Но я продолжал давить на тормоз, осознавая сказанное духом. Вспомнил маму… как она тихо ушла, незадолго до моей свадьбы. Её последние слова, которые тогда мне показались странными: «Будь сильным, сынок… когда придёт время, будь сильным!»

И я ведь пытался быть сильным все эти годы. Только получалось плохо. Выходит, теперь у меня есть второй шанс.

— Похоже, приехали, да? — спросил Любомир.

— Похоже на то, — кивнул я.

— А вон, гляди, встречает уже.

Из домика, обшитого голубым сайдингом, вышла женщина в резиновых сапогах на босу ногу и длинном легкомысленном платье в горошек. Увидев меня, она улыбнулась и помахала рукой.

— Скажи ей, что от Семёна по рекомендации, — произнёс Любомир.

Я молча кивнул и вышел из авто.

— Приветствую, чем обязана? — улыбаясь, сказала женщина.

Её сложно было назвать красивой: мелкие черты лица, веснушки, но умно-настороженный взгляд карих глаз придавал ей какое-то особенное обаяние.

— Я от Семёна, — ответил я. — По рекомендации.

— О, Сеня! Давненько слышно не было! Как у него дела?

— Скажи, что через пару месяцев отпустят, — посоветовал Любомир. — Дело разваливается.

— Да потихоньку, — ответил я, стараясь не глядеть на своего призрачного спутника. — Через пару месяцев отпустить должны. Дело разваливается.

— А-а-а, рада слышать, — кивнула женщина. Из её взгляда пропала настороженность. — Что сегодня брать будете?

— Скажи, кочет нужен. Самый крупный. Золотогривый или тёмный, — сказал дух.

— Кочета бы. Самого крупного, золотогривого или тёмного, — ответил я.

Женщина вздохнула и прицокнула.

— Очень сильно надо? Есть один, хотела его на курятник, едва в возраст вошёл… ох, дороговато выйдет…

— Беру, — ответил я.

— Двести, — сказала женщина и заранее нахмурилась, уперев руки в бока, видимо, ожидая моей негативной реакции.

— Бери, не торгуйся, — посоветовал Любомир.

— По рукам, — ответил я.

Пока женщина, которая, кстати, так и не представилась, ходила за петухом, я отсчитал требуемую сумму. Пришлось отдать почти всё, что мы взяли в магазине.

— Расценки тут, конечно… — тихо пробормотал я.

— Тут птица растёт так, как надо, — ответил Любомир. — Без обмана. Это ценится. Для треб только такие и годятся.

— Ясно, — кивнул я.

— По-хорошему в твоём случае быка бы… но такая треба внимание привлечёт, а нам этого пока не надо. Так что немного тебя подлатаем, и решим, что дальше делать.

Глава 5

Когда за окном отгорел закат, Любомир возник в моей спальне. Сначала он посмотрел в окно, потом оглянулся на меня. Сдвинул брови.

— Готов? — спросил он.

— Как видишь, — я пожал плечами.

После ужина он сказал мне, что нужно принять душ и облачиться в специальную одежду, напоминающую льняную робу с вышитыми цветными узорами. Одежда эта хранилась в отдельном ящике, тоже украшенном символами, на который я сразу не обратил внимания.

Роба эта мне понравилась тем, что в ней фигуру не особо видно.

— Хорошо, — кивнул Любомир. — На кухне возьми зерно. Можно пшёнку. Оно есть в запасах, справа от плиты. И воды налей в миску. Кочета надо покормить.

— Не всё ли ему равно уже? — улыбнулся я.

Дух сердито посмотрел на меня.

— Вот иногда ты умные вещи говоришь, — сказал он. — А иногда как выдашь что-нибудь, как в лужу… в общем, понятно.

— Извини, — вздохнул я. — Просто нервничаю немного.

— Ты бы лучше не нервничал, а радовался… Хотя знаешь, я ведь, честно говоря, даже не представляю, каково это всё для тебя. Быть смердом, и в один день, вдруг…

Я молча поднялся, одёрнул одежду и вышел из комнаты, направляясь в сторону кухни.

Петух явно что-то чувствовал. От еды отказываться не стал — но на меня то и дело поглядывал подозрительно и нервно.

— Слушай, может, его усыпить как-то? — предложил я. — Ну, чтобы он не почувствовал.

Любомир посмотрел на меня, вздохнул и покачал головой. «Ой идиот!..» — было написано у него на лице.

— Пора, — сказал дух, когда птица перестала клевать.

— Мне его как… в руки брать? — спросил я, разглядывая петуха, который нахохлился и смотрел на меня крайне недружелюбно.

— Можешь в ноги попытаться, — Любомир пожал плечами. — В руки, конечно! И осторожнее. Ему не должно быть больно до самого момента, как придёт время.

Я опустился перед пластиковой клеткой с птицей на колени. Потянулся к дверце.

— Цыпа-цыпа-цыпа-цыпа!.. — сказал я, улыбаясь.

Петух заквохтал и отодвинулся в дальний конец клетки.

— Так, подожди, — сказал Любомир. — Ты сначала нож возьми. А то мне кажется, что потом не сможешь…

— Ладно, — кивнул я, после чего быстро поднялся и направился в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи.

— Ты куда? — удивился дух.

— На кухню, за ножом, — раздражённо ответил я.

— Да, блин, не тот нож! Специальный есть. У выхода на капище, в стене, хранилище, — устало и даже как-то обречённо проговорил Любомир.

— Ладно, — я остановился, пожал плечами, и пошёл в противоположный конец коридора, стараясь не глядеть на квохчащего петуха.

«Специальный» нож оказался здоровенным тесаком, украшенным узорами и рунами.

— У тебя на поясе, справа, посмотри, петля есть, — сказал Любомир, когда я достал оружие. — Вставь его туда, лезвием вниз.

Я сделал, как он сказал. Потом вернулся к петуху. Тот опять забился в дальний угол клетки и недовольно заквохтал. И тут я случайно заглянул в его глаза-бусины. В них была такая тоска обречённого, такой ужас, что я невольно отпрянул.

— Ну что там? — недовольно проговорил Любомир.

— Слушай, а… обязательно это вот всё делать, а? — осторожно спросил я. — Может, как-то так, у врачей подлечусь… люди вон живут и…

Дух опустился передо мной на корточки. Наши взгляды встретились. Мне стало неудобно и даже немножко стыдно.

— Весь твой род убили, — сказал он. — Включая малых детей. Чтобы отомстить, тебе нужно очень многое сделать. Да, на этом пути тебе тоже придётся убивать, Велимир. В том состоянии, в котором ты находишься, ты просто не можешь справиться. Понимаешь? Тебя самого рано или поздно выследят и убьют. Даже я, даже твои особенные способности не помогут, если ты не будешь учиться и меняться. Я даже не могу начать обучение родовой магии! Ты просто не выдержишь! То, что тебе надо сделать сейчас — это минимальная необходимость. Дальше нужно будет делать больше. Намного больше! И у тебя нет выбора.

Я задумался. Птицу было по-прежнему жалко, что в словах Любомира была такая искренность, что мне стало не по себе. Может, и правда пора меняться? Сколько можно жить, сетуя на судьбу и неудачи…

— Возьми этого петуха. Или сам отправишься на поля, слабаком, потерявшим род. Как ты в глаза будешь предкам смотреть, а? — продолжал Любомир.

— Ладно, ладно! — сказал я.

После чего стиснул зубы, открыл клетку и аккуратно, но прочно схватил петуха за лапы. Тот пытался сопротивляться, расправлял крылья, квохтал. Но моя решимость только росла. Видимо, петух это почуял — потому что замер и впал в какое-то оцепенение, лишь изредка подёргивая головой.

— Вот так, — одобрительно кивнул Любомир, — правильно. Теперь поднимайся и пошли.

Что происходило на капище, я запомнил плохо. Любомир давал указания, я старался им следовать с максимальной точностью. Когда пришло время, я смог отсечь петуху голову одним ударом. И обрадовался этому — хотя бы обошлось без лишних страданий. Потом мне нужно было наполнить кровью священные сосуды, прочитать, повторяя за духом слова, смысл которых я не понимал.

И вот, когда я подумал, что уже всё закончилось, оно и началось…

Сначала столб в центре капища подёрнулся синим призрачным пламенем. Потом я ощутил нарастающую боль во всём теле. Особенно сильно схватило живот. Так сильно, что я не смог сдержать крика и рухнул на колени. Помню, что Любомир кричал: «Терпи!» Но терпеть сил не было, боль всё нарастала и нарастала. Я начал царапать себе грудь. Мне хотелось вырвать себе сердце и отбросить его в сторону, чтобы оно, наконец, перестало болеть.

Но это всё продолжалось и продолжалось. Боль тупая, ноющая, режущая, обжигающая — и вся сразу накатывала на меня волнами. Я уже не мог кричать, только тонко попискивал, корчась на земле.

Каким-то образом я перекатился на спину и увидел над собой хмурые бородатые лица. Кто-то тянул ко мне руки. Окунал их в мою плоть, вызывая новые приступы боли. Я чувствовал, как слёзы катятся по моим щекам.

Это продолжалось вечность. Пока, наконец, благословенное чёрное забытьё не накрыло меня с головой.

Я очнулся в своей кровати. За окном всё ещё была ночь. Лишь синеватые лучи редких фонарей в посёлке оставляли на потолке светлые дорожки.

Моргнув, я застонал и пошевелился. К моему большому удивлению, боли не было. Наоборот: я чувствовал себя необыкновенно свежим и бодрым.

Я потянулся и откинул одеяло. Сел.

Через секунду в комнате возник Любомир.

— Ну и горазд ты спать! — заявил он, широко улыбаясь.

— О чём ты? — я кивнул за окно. — Ещё даже не утро.

— Ты провалялся больше суток.

— Да? — переспросил я. — Ну и ладно.

Я встал с кровати, задёрнул шторы и включил свет в комнате. На мне была всё та же ритуальная одежда, испачканная землёй и кровью жертвенного петуха. Комок тошноты подкатил к пустому желудку. Поморщившись, я направился к санузлу.

Сбросив робу, я посмотрел на себя в зеркало. И обомлел: живот стал меньше в два раза! И вообще я стал выглядеть подтянуто, даже спортивно: на ногах перекатывались твёрдые мышцы. Я напряг руку и поиграл бицепсом.

— Обалдеть… — вырвалось у меня.

— Что, понравилось? — спросил Любомир с той стороны двери.

— Больно было, — честно сказал я, но тут же добавил: — похоже, оно того стоило.

После душа я переоделся. Теперь запасы вещей в шкафу подходили мне куда лучше. Я даже задержался, перебирая футболки и джинсы.

В груди росло чувство свежести и лёгкая эйфория. Оно было немного похоже на то, что я испытывал, когда Любомир был во мне, но в то же время ощущалось более основательным, прочным.

Напевая какой-то мотивчик, я пришёл на кухню и открыл холодильник.

— Возьми побольше углеводов, — сказал Любомир, который следовал за мной. — У тебя глюкоза сейчас может упасть. Организм ещё не привык к тому, что все системы работают нормально.

— Ага, — кивнул я, накладывая в тарелку картофельное пюре, которые выглядело свежим.

Содержимое холодильника поменялось. Салаты снова были свежими, как и фруктовые тарелки. И посуда располагалась немного иначе…

— У нас кто-то был? — спросил я настороженно.

— Конечно, — кивнул Любомир. — Смерды, обслуга. Ты не отменял график. Поменяли припасы и навели порядок.

— Что же, получается, это они меня того… перенесли? — смущённо и испуганно спросил я, представляя как незнакомые люди тащат с капища моё бесчувственное тело, измазанное кровью.

— Что ты! — улыбнулся дух. — Им категорически запрещено беспокоить хозяев, если они вдруг объявляются. И посещать определённые места убежища. Ты сам дошёл, просто не помнишь, наверное.

— Всё равно странно… — вздохнул я.

В это время пискнула микроволновка. Я достал разогретое пюре и куриную котлету. Перенёс на стол, с аппетитом принялся за еду.

— Ты не хочешь? — снова на всякий случай спросил я у Любомира.

— Ешь, не отвлекайся, — ответил тот. — Тебе силы нужны.

И я продолжал есть, в какой-то момент вдруг поймав себя на том, что сильно хочу выпить чего-нибудь покрепче. Впервые за пару лет накатило так сильно. Я даже начал осматривать кухню. Должен же быть в приличном доме бар?

— Что такое? — насторожился Любомир.

— Да так… ничего, — ответил я, заканчивая с котлетой.

— Ладно, — кивнул он.

Я убрал тарелки в посудомоечную машину. Потом снова сел за стол.

— Слушай, а здесь бар есть? — решился спросить я. — Мне бы, наверно, не помешало. После стресса, так сказать.

Любомир сначала нахмурился. Потом покачал головой.

— Это откат, — сказал он. — В ближайшее время тебя будет тянуть на всякие пакости. У нас на занятиях называли это «могила сопротивляется».

— Что за могила? — удивился я.

— Твоя могила. Ты от неё отдалился. Она хочет тебя обратно, поближе к себе.

Я поёжился. Острое желание выпить притупилось.

— Держишься? — уточнил Любомир.

— Держусь… — кивнул я. И тут снова вспомнил про прислугу, которая приходила убираться, пока я спал. — Слушай, а ты уверен, что здесь безопасно? Всё-таки люди есть люди… и ты сам сказал, что меня ищут.

— Относительно безопасно, — ответил дух. — Прислуга вся под заклятием беспамятства. Они не помнят деталей после того, как возвращаются после уборки. Не знают, что ты здесь. И потом, ищут ведь не тебя, наследного князя Куракина, а смерда по фамилии Волков.

— Если люди серьёзные, будут ведь глубоко копать, — заметил я. — Есть шанс, что они про маму узнают правду?

Любомир нахмурился и почесал подбородок.

— Пожалуй, ты прав, — ответил он. — Сильно задерживаться не стоит. Но, думаю, ещё пара дней в запасе у нас есть. Нам готовиться нужно. Чтобы ты хотя бы простую магию маскировки освоил. Иначе передвигаться будет сложно.

— Но ты же это всё умеешь, так? — спросил я. — Значит, можешь снова в меня вселиться и сделать всё как надо.

Дух отрицательно мотнул головой.

— Это на самый крайний случай, — ответил он. — Опасная практика. Даже для Великих Волхвов. Тем более для неопытных. Если задержаться дольше, чем надо, могут быть очень неприятные последствия.

— Какие? — заинтересовался я.

— Необратимый распад и слияние личностей. В итоге может получиться заложный дух, который будет считать себя живым.

— Ясно…

— И в любом случае тебе надо учиться! Много учиться. Знания не даются от рождения.

— Ладно.

— Теперь иди, поспи ещё. Тебе надо сил набраться, и чтобы голова утром была свежая.

— Но я выспался! — возразил я. — Сам же говорил, больше суток продрых.

— А ты попробуй, — улыбнулся Любомир.

Я нехотя поднялся и вернулся в спальню. Снял верхнюю одежду, улёгся в полной уверенности, что так и проваляюсь до рассвета, думая о всяком. Но, неожиданно для себя самого, почти тут же провалился в сон.

Мне снилась мама. Не тогда, когда она в немощи лежала на подушках, иссушенная болезнью, а ещё молодая. И я сам был маленьким. Я пришёл из школы и делился разными происшествиями: кто у кого линейку отнять пытался. Кто в столовую идти не хотел. Я видел, как мама улыбается, наливая мне тарелку вкуснейшего супа… «Конечно, ты справишься с контрольной, — говорила она. — Я в тебя верю!» И ведь она была единственная, кто всегда верил в меня. Может, эта вера и поддерживала меня долгие годы? А потом жизнь покатилась под откос, когда верить в меня стало некому?..

Я чувствовал, что просыпаюсь, но старался до последнего продлить ощущение светлой грусти.

За окном уже рассвело.

Любомир сидел на краешке моей кровати и глядел на меня со странной улыбкой.

— Кто-то из предков снился, да? — спросил он.

— Мама, — признался я.

— Это нормально. Связи восстанавливаются. С каждым днём ты будешь ощущать всё больше и больше поддержку Рода. И мы будем учиться, как ей управлять.

Я вздохнул, откинул одеяло и сел.

— Иди позавтракай, — подмигнул Любомир. — Потом спускайся. Буду внизу ждать.

Мне казалось, что еда в меня больше не влезет. Хотел только кофе выпить, но вскоре выяснилось, что я ошибался. Аппетит был отменным.

Плотно позавтракав, я спустился в холл. Любомир стоял здесь, разглядывая какой-то сельский пейзаж, висевший на стене.

— Знаешь, что это? — спросил он, указывая на картину.

— Деревня какая-то, — я пожал плечами.

— Вообще-то, это то, что в девятом веке считалось княжеским замком, — улыбнулся Любомир. — Видишь частокол-ограду? Это реконструкция первого нашего родового гнезда. Резиденция первого князя нашего рода.

— Круто, — кивнул я с умным видом.

— Пойдём. Пора посмотреть предкам в лицо, — улыбнулся Любомир.

Мы прошли дальше по коридору и оказались в комнате, напоминающей кабинет или библиотеку. Вдоль стен тянулись книжные стеллажи со старыми томами. В центре — массивный деревянный стол и лампа с зелёным абажуром.

— Видишь эту книгу? — он указал на массивный том, установленный на специальной деревянной подставке напротив стола. — Базовая родословная. Бери и садись за стол.

Книга оказалась очень тяжёлой, но я с удовольствием пользовался своими новыми силами. Я дотащил её до стола, аккуратно положил её напротив кресла, потом сел сам. Включил лампу.

— Ну же, открывай. Смелее! — подбодрил меня Любомир.

Я поднял обложку и перевернул первый лист. Сразу за ним находилась титульная страница с гербом — большим красным щитом, на котором было нарисовано нечто вроде буквы Ш, но с раздвоенной внизу центральной чертой.

— Герб Гедиминовичей, — сказал дух. — Мы этого рода.

— Ясно, — кивнул я. И перевернул страницу. Тут оказался ещё один герб, гораздо более сложный: корона сверху, потом какая-то накидка с завязками, кажется, шерстяная. На ней щит, разделённый на четыре части с изображениями орлов и медведей, на нём — ещё один щит, поменьше, где был нарисован мужик, размахивающий мечом, верхом на лошади.

У меня даже голова немного закружилась от обилия деталей.

— Герб князей Куракиных, — продолжал Любомир.

— Ясно, — повторил я, листая книгу дальше.

Любомир почему-то хмыкнул, но ничего не сказал.

Теперь с пергамента на меня глядели бородатые лица суровых мужиков, одетых в какие-то старинные одежды. Все они были вооружены мечами. Внизу, под каждым изображением, шли надписи древним шрифтом, которые я не смог прочитать.

— Кесгайло, — сказал Любомир, указывая на первого мужика. — Первый нашего рода княжеского достоинства. В официальной историографии его нет, мы не показываем корень рода, так многие делают. Погиб в бою.

Я вгляделся в рисунок, стараясь запечатлеть в памяти суровые черты далёкого предка.

— Сколоменд, сын его, — продолжал дух. — Великий воин. Расширил границы княжества, погиб в бою, попав в засаду, организованную недругами.

Ещё одно суровое лицо. Рисунок был старым, но индивидуальные черты художник передал удивительно достоверно.

— Пуковер, сын его. Первый великий князь литовский нашего рода. И его сын — Гедимин. Наш род принадлежит Гедиминовичам, и это уже официально, — улыбнулся Любомир. — Это последний князь, открыто исповедовавший истинную веру. После гибели он стал духом-защитником, как и я, — добавил Любомир, явно смущаясь.

Я помолчал, переваривая информацию. А потом спросил о том, что по какой-то причине до сих пор не приходило мне в голову.

— Слушай, а как так получилось, что ты стал духом-защитником, а?

Глава 6

— Меня принесли в жертву Роду, — сказал Любомир. После чего улыбнулся, будто не сообщил мне ничего особенного.

Перед глазами у меня встало то, что я недавно проделал с петухом. Во роту неприятно пересохло.

— Это… в каком-то фигуральном смысле, да? — с надеждой спросил я.

— Да где уж там, в фигуральном, — вздохнул дух. — В самом прямом.

— Подожди… я запутался… тогда ты, наверно, очень старый, да? Больше тысячи лет не мог вернуться на землю? Верно?

Я даже улыбнулся своей догадке. Наверняка ведь на том свете время идёт иначе! Кому придёт в голову в наше время приносить в жертву людей⁈

— Я же сказал — полгода назад, — ответил Любомир. — Вообще обычно духами-защитниками становятся воины, погибшие в бою за свой род. Но так получилось, что наши не гибли больше двухсот лет. Слушай, там крайняя ситуация была. Мы просто не видели другого выхода, а так у семьи оставался хоть какой-то шанс… не понимаешь, да?

Я сидел с расширенными от ужаса глазами, чувствуя, как мурашки бегают по позвоночнику.

— Хорошо, — кивнул Любомир. — Давай по порядку. Всё равно тебе знать полезно. В общем, ты уже понял, что все благородные рода имеют своих духов-покровителей, из числа предков. Они остаются в Яви, обеспечивая связь с другими мирами, где живут души, принадлежащие роду. Без них магия становится невозможной, род утрачивает силу. И вот, в прошлом году, аккурат на Карачун, во время подношения родовой волхв, Рагнар… я, кажется, рассказывал тебе про него, да?

— Вроде как… — я нахмурился, припоминая. — Ты говорил, что он что-то напутал, да?

— Да, — кивнул Любомир. — Он здорово нервничал во время жертвоприношения, и…

Я изо всех сил сжал кулаки, так, что суставы хрустнули. Любомир прервался, снова вздохнул и посмотрел на меня.

— Слушай, да не переживай ты так. Это уже случилось. Понимаешь? И тем лучше для тебя, кстати — так бы и помер смердом… — сказал он. — Твоя матушка-то и представить не могла, что… хотя не важно. Так, о чём я говорил?

— О Рагнаре, — осторожно напомнил я, — что ему карачун пришёл.

Любомир улыбнулся.

— Да не пришёл к нему карачун. Так праздник называется, зимний. В честь бога Карачуна. Празднуется в самую долгую ночь, то есть, с двадцать второго на двадцать третье декабря. В общем, Рагнар не смог разжечь огонь у кумира. Это очень простая родовая магия — и у него не получилось. Мы и до этого замечали, что магия слабеет, но это было совсем край. Он стал разбираться, и где-то через неделю выяснил, что наши духи-охранители нас покинули. Вообще-то случай неслыханный. Мы поначалу скрывали это как могли. Затаились, на рожон не лезли. Искали способы вернуть родовых духов. Приносили богатые подношения, но совершенно ничего не работало. А наши враги начали о чём-то догадываться. Сначала погиб мой дядя, вместе с двоюродными сёстрами… подстроили аварию на питерской трасcе, — Любомир вздохнул. Были заметно, что возвращаться к этим воспоминаниям ему было не очень-то приятно. — Потом добрались до старшей сестры, когда она из Хабаровска летела. Её убили чистой магией, прямо в самолёте. Обычно это невозможно, но тут защиты никакой не было, а она рискнула поехать на совещание по экспансии, вот и…

Он прервался, задумчиво глядя за окно.

— Мне очень жаль, — искренне сказал я.

— Да ладно, уже ведь случилось. Чего жалеть-то? — махнул рукой Любомир. — Хорошо хоть до тебя успел добраться. И вообще, знаешь… хорошо, что ты остался. Так есть шанс и смысл. Великое дело!

— Спасибо, — кивнул я. Потом, после некоторого колебания, всё-таки спросил: — А дальше что было?

— Дальше? — Любомир посмотрел на меня. — Дальше Рагнар предложил выход. И я согласился.

— Ты сам? Добровольно?

— Годился не всякий мужчина в роду. А только тот, который не был с женщиной, — Любомир вздохнул. — Так что или я, или младшие братья. Одному было двенадцать, другому девять.

— А тебе? Сколько было тебе? — не удержался я.

Он посмотрел на меня и снова грустно улыбнулся.

— Восемнадцать. Мне теперь всегда восемнадцать…

— Навечно?

— Ничто не вечно в мирах, — возразил Любомир. — Может, когда-нибудь я тоже оставлю свой пост и вернусь на луга в Нави. А потом, когда придёт моё время, глядишь, вернусь и в Явь… мне бы этого хотелось, — он снова выдержал паузу, после чего продолжил: — Знаешь, единственная, кто никак не хотел с этим смириться — это мама. Её пришлось закрыть в имении. Даже попрощаться толком не смогли… вот об этом я жалею. Потом, когда я вернулся, она и сестрёнки с братишками уже были заложными духами. А с ними не больно-то поговоришь… так что единственное, что я мог сделать, это открыть им скорее дорогу в Навь. Надеюсь, теперь они пришли в себя.

— Извини, — тихо сказал я.

— За что? — удивился Любомир.

— За то, что пришлось вспоминать всё это.

— Ты всё равно должен знать, — ответил он. — Как иначе-то? И чем раньше, тем лучше. А вообще у нас много чего интересного в роду происходило, вот, например, князь Велидар…

Он снова указал на очередное лицо в старинной книге. И я его слушал, очень внимательно. Меня не покидало странное ощущение, что когда-то я всё это знал. А сейчас просто повторял давно известное.

Историй было много. Время летело незаметно, и я не чувствовал ни голода, ни жажды.

— Вот и всё по старой родовой истории, — наконец, сказал Любомир. — Новая история начинается тогда, когда благородные семьи перестали себя показывать себя миру. Об этом можно поговорить позже. Вижу, ты голоден?

Только теперь я ощутил, как тянет в желудке и пересохло во рту.

— Есть немного, — кивнул я.

— Иди пообедай. А я пока подумаю, с чего начать твоё обучение магии.

— Ладно, — я улыбнулся и вышел в коридор, направляясь на кухню.

После обеда мы снова вернулись в библиотеку. В этот раз Любомир указал мне на одну из многочисленных книг на стеллажах. Я вытащил её и принёс на стол, под лампу. Открыл первую страницу.

— Я не знаю этого языка, — вздохнув, сказал я, после того как разглядел многочисленные непонятные значки.

— Это тебе кажется, — улыбнулся Любомир. — Это — руны. А язык старославянский, на котором говорили наши с тобой предки. Руны неизвестны среди простолюдинов. Это один из способов ограничить магические знания. Но у тебя есть я, а, значит, связь с предками, — он подмигнул. — Так что ты сможешь их прочитать, даже без изучения. Тебе надо просто открыть разум.

— Ладно, — кивнул я. — А как?

— Посмотри внимательно на страницу, — ответил Любомир. — Начни с первого знака. Приглядись к его линиям. Подумай, что ты чувствуешь, когда на них смотришь.

Я поступил, как он сказал. Начал прилежно изучать незнакомые петельки и уголки и вдруг меня действительно будто что-то кольнуло.

Где я мог видеть это знак раньше? Понятия не имею, но почему-то знаю, что он читается как «Н». Точнее, почти как «Н», только чуть более глухое, в нос.

— Ну как? — улыбнулся Любомир.

— Аз паки зело не… — начал я.

— Стой! — вмешался дух-хранитель. — Подожди. Это книга, где указаны настоящие вербальные формулы некоторых заклинаний и заговоров. Их ни в коем случае нельзя произносить вслух просто так. Только тогда, когда собираешься использовать. Иначе это может быть очень опасно. Понял?

— Ага, — согласно кивнул я. — Вслух не читать.

— Вот именно. Кстати, потом ты научишься обходиться вообще без вербальных формул. Высшие волхвы их не используют. Они сразу формулируют заклятие как чистый сгусток своей воли.

— Круто!

— Круто-то круто, но тебе пока рановато… — вздохнул он. — Ну да ничего. Осилим потихоньку. У нас ведь выбора нет. А пока что открой страницу тридцать один. Заклятие невидимости в первом абзаце. Тебе нужно его выучить. Справишься?

— Постараюсь.

— Вот и отлично! В общем, сиди учи. А я скоро вернусь.

— Подожди, ты куда… — начал было я, но Любомир с лёгким щелчком исчез.

Вздохнув, я снова склонился над книгой. Разбирать непонятные письмена было интересно. Будто накладываешь трафарет и тайнопись становится видно. В детстве от такой возможности я был бы в восторге!

Словесная формула заклинания была замудрёной и архаичной, но запомнить её труда не составило. У меня, кажется, не только телесные кондиции улучшились. Видимо, память тоже «прокачалась» как следует.

Когда Любомир вернулся, я не только наизусть выучил требуемое заклятие, но и с любопытством поглядывал на другие страницы книги. А там оказалось много интересного. Кое-где даже иллюстрации мелькали: растения, животные, люди в странных позах, геометрические узоры и даже что-то вроде чертежей.

— Ну что, запомнил? — спросил дух-охранитель, подходя к моему столу.

— Запомнил, — уверенно кивнул я.

— Вот и отлично! Теперь пойдём прогуляемся!

Мы вышли в лес. Не через тайный ход в заборе — а обычным порядком, через посёлок и будку охраны.

Справа от подъездной дороги была тропинка, уходившая в чащу. По указанию Любомира я свернул туда.

— Мы куда-то в определённое место идём? — поинтересовался я. — Или так, гуляем просто?

— Мы идём практиковать заклятие невидимости, — ответил дух, скользивший впереди меня по узкой тропинке.

— Ух ты. Вот так, сразу?

— Да не парься, элементарное же заклятие. Ты вот уже всё запомнил, так? Кстати, оно используется в основном для челяди и смердов, чтобы время не тратить на разные формальности. Просто у него одна особенность есть — чем сильнее потенциал волхва, тем надёжнее оно получается. А потенциалы у всех разные. Поэтому среди благородных никогда не угадаешь, сработает ли оно. Можно попасть в неловкую ситуацию. Понимаешь?

— Угу, — кивнул я.

— А поскольку ты единственный известный мне Великий Волхв, твоё заклятие будет заведомо самым сильным.

— Ну здорово, — кивнул я.

Шли долго. Несколько часов. Знал бы заранее, что прогулка будет продолжительной — взял бы с собой припасы. А так пришлось довольствоваться единственной бутылкой чистой воды, которую я механически захватил с собой из кухонных запасов.

— Ну всё, пришли, — наконец, сказал Любомир.

Я подозрительно огляделся. Кругом — лес как лес. Густой. Взгляду зацепиться не за что. Вдруг пришла в голову мысль, что тут ведь и заблудиться недолго.

— Что, увидел? — спросил дух-хранитель, наблюдавший за выражением моего лица.

— Что? — спросил я, почему-то шёпотом.

— Не увидел, — улыбнулся он. — Смотри. Вон туда, прямо, между двух сосен.

Я пригляделся в указанном направлении. Вот сосны. Ух какие стволы толстенные! Сколько же им лет, интересно?..

Сначала я не заметил ничего особенного. А потом как заметил! Прямо между соснами стояло громадное создание с густой чёрной шерстью и внушительными рогами. К счастью, меня оно явно не видело. Просто занималось какими-то своими делами, что-то выискивая в густом подлеске.

— Что это?.. — одними губами спросил я.

— Зубр, — ответил Любомир. — Мы на территории заповедника. Красавец, да?

Честного говоря, его восторгов я не разделял. Зверь выглядел откровенно опасным.

— Наверное, — шёпотом ответил я. — Слушай, пойдём уже отсюда, а? Не нравится он мне!

— Как же пойдём-то? А учиться невидимости кто будет? — Любомир широко улыбнулся, обнажив свои идеально белые, полупрозрачные зубы.

— Не понял… — растерянно проговорил я.

— Звери — они используют все органы чувств сразу, — ответил дух-хранитель. — Не как человек, который часто полагается только на зрение. Поэтому в нормальных домах заклятие невидимости сначала изучают со зверями, чтобы навык был. А уже потом переходят на людей. Так проще, чем потом переучиваться, если вдруг нужда будет.

— Понятно.

Любомир промолчал, глядя на меня выжидательно. Я же продолжал следить за зверем. Он вроде как начал подозрительно принюхиваться.

— Ну же! — нетерпеливо сказал дух. — Ты так и будешь стоять?

— А что, уже можно? — уточнил я, на всякий случай.

Любомир закатил глаза.

Я выдохнул и произнёс заученную в книге формулу. Сначала я ничего не заметил. Нахмурился, размышляя, где же именно я мог накосячить…

— Молодец! — довольно кивнул дух. — А теперь подойди к нему. Главное страх не показывай. Будь полностью уверен в себе, и всё будет отлично. Ну и мысленно следи за своим образом. Не только за видом, думай о запахе и звуке. Ты сейчас должен быть совершенно, абсолютно незаметен.

— Хорошо, — я пожал плечами. Поглядел вниз, выбирая дорогу, и только теперь заметил, что мои ноги исчезли! И не только ноги — руки, туловище… я сам себя совершенно не видел!

Это было страшно, но и прекрасно одновременно. Волна странного восторга подступила к горлу.

— Велимир. Ты всё ещё здесь? — спросил дух, впервые назвав меня по имени.

— А ты меня тоже не видишь? — на всякий случай уточнил я.

— Нет. Но я тебя чувствую. Дух обмануть невозможно, — он подмигнул мне. — Ну же!

И я пошёл вперёд, замечая, что даже трава перестала приминаться от моих шагов. Я будто бы сам стал бесплотным духом!

Зубр по-прежнему стоял на месте. Я же быстро приближался к нему, наслаждаясь ощущением, которое было сродни бесшумному полёту.

Восприятие мира расширилось. Я слышал шорох каждого листика, каждой травинки. В ноздри лез запах зверя.

Когда я был совсем рядом, зубр громко вздохнул. Вытянул голову. Я скосил глаза, стараясь рассмотреть Любомира. Он парил рядом. Выражение его лица было спокойным, умиротворённым. Хорошо. Значит, всё идет как надо.

Зверь снова опустил свою могучую голову и продолжил жевать мох.

Я подошёл к нему вплотную. Повинуясь секундному порыву, вытянул руку и коснулся его головы, между рогов. Почувствовал под ладонью шерсть, оказавшуюся неожиданно тёплой и шелковистой.

Улыбаясь, я отступил на шаг. Потом оглянулся и посмотрел на Любомира.

— Велимир, всё. Можем идти обратно, — сказал он. — Заканчивай.

Формула отмены была гораздо проще основного заклинания, и я без запинки озвучил её, как только оказался достаточно далеко от зверя.

— Ты молодец, — сказал мой спутник каким-то подчёркнуто серьёзным тоном.

— Спасибо, — ответил я. — Это было не сложно.

— Ты прошёл очень важное испытание.

— Ладно, — я улыбнулся и пожал плечами.

— Малейший проблеск страха тебя бы убил, — продолжал Любомир. — Хорошо, что ты не боялся.

Я встал как вкопанный.

— Ты последний в роду. Чтобы встать на путь возрождения, ты должен был прямо доказать предкам своё бесстрашие, — продолжал дух-хранитель. — Это достойный способ для волхва.

— Подожди… ты же сказал, что это безопасно! — сказал я.

— Разве? — спросил Любомир.

И точно. Не говорил он такого. Сказал только, что бояться нельзя… всё по-честному. Наверное.

— Я это так понял.

— Ну и молодец.

Он одобрительно кивнул и отвернулся. Мы снова углубились в лес, следуя тропинке, которая вела обратно в посёлок. Шли молча. Кажется, Любомир размышлял о чём-то своём. Я же пытался почувствовать гнев или возмущение. Но не получалось. Как можно что-то предъявить парню, который буквально отдал жизнь за родных?

В посёлок вернулись под вечер.

— Чем тебя угостить? — спросил я, когда мы вошли в дом. — Давно требу тебе не приносил…

Любомир улыбнулся.

— Я бы от хлеба не отказался. И мёда. И кофе! Да, если не сложно — сделай, пожалуйста, кофе.

— Тебе с молоком?

— Со сливками. Прохладными. Сделаешь так? Без пенки — просто жирные сливки.

— Конечно, — улыбнулся я.

Захватив на кухне нужные продукты и перелив кофе в бумажный стаканчик, я спустился вниз и пошёл на капище.

Странное дело, несмотря на всё пережитое теперь я чувствовал себя здесь гораздо увереннее. Даже в лица идолам смотрел без прежнего смущения и внутреннего трепета.

Я чувствовал, что становлюсь своим. И мне это нравилось. Пускай даже это означает новые испытания и опасности.

Глава 7

За пару дней я выучил и опробовал ещё несколько заклятий, которые Любомир называл «элементарными» и «совершенно необходимыми в жизни благородного человека».

Больше всего мне понравилась возможность увеличения физической силы и ловкости. Правда, пока что мы изучали его в самом простом, бытовом виде, без специальных навыков. И есть потом приходилось как не в себя, поглощая припасы в промышленных количествах.

Легче всего мне далось одно из самых важных заклятий — наговор послушания. Ну, тут всё понятно из названия: оно заставляет обычного человека беспрекословно выполнять твои указания. Причем сам человек при этом будет считать, что все его поступки совершались совершенно добровольно.

Любомир сразу предупредил, что «напрягать» «чужих» смердов для получения экономической выгоды — серьёзный проступок, и за это можно получить наказание, вплоть до отчуждения части собственности.

— А как их отличить? На лбу-то ведь ни у кого не написано, чьи они, — полушутя-полусерьёзно спросил я.

— Есть такая штука, как прописка и регистрация, — ответил Любомир. — Вот, по ней и определяется. — И что, каждый раз паспорт просить? — улыбнулся я.

— А в чём проблема? — Любомир пожал плечами. — Регистрация — важная вещь. По ней определяется мобильность черни и то, кому из родов идут собираемые со смерда налоги.

— Подожди… но ведь люди могут совершенно добровольно переехать, например, в другой регион. Сменить прописку. И что же, в этом случае, получается, они меняют и хозяина?

— Совершенно верно, — кивнул Любомир. — Согласно Высочайшему Указу, смерды имеют право менять сюзерена. Если простолюдин приехал на время и не может приобрести в новом регионе постоянное жильё, он делает временную регистрацию, а его налоги частично идут постоянному сюзерену. Это всё строго зарегулировано, чтобы минимизировать вероятность конфликтов между родами. Но они всё равно, конечно, возникают. За человеческие ресурсы идёт борьба. Некоторые князья, у которых земли или предприятия находятся на Дальнем Востоке, специально выбивают преференции на совещаниях у Владетеля.

— Ясно.

— Но самое главное — никогда, ни при каких обстоятельствах даже не пытайся применять это заклятие против другого благородного, — продолжал Любомир. — За это может последовать куда более серьёзное наказание, вплоть до отлучения от рода.

— А как я определю, что передо мной благородный? — спросил я.

— О, ты поймёшь, — улыбнулся Любомир. — Ты уже знаешь достаточно, чтобы не ошибиться.

За эти дни я успел привыкнуть к размеренному ритму жизни в «убежище». Хоть Любомир и считал его аскетичным, я же наслаждался роскошью. Мне было хорошо, пускай я и чувствовал себя немного школяром. Многие люди в наше время считают, что, если лишить их смартфона или телевизора, они будут испытывать серьёзный дискомфорт. И я тоже так раньше думал. А теперь даже не вспоминал о социальных сетях и мессенджерах.

Как-то, засыпая, я подумал, а хватится ли вообще меня кто-нибудь? Было ли хоть кому-то не всё равно, что со мной происходит? Немного поразмышляв, я честно решил, что нет, таких людей не было. Приятели по интересам? Так они от меня шарахались последние месяцы после того, как я вышел на работу курьером. Появлялись кое-какие новые контакты из дворовых мужиков, которые подрабатывали в ближайшем слесарном цехе. Пиво по вечерам пили. Если честно — я даже не уверен, что они моё имя-то запомнили. Жена бывшая… сколько было чувств, притворной любви и женского кокетства, когда я метил на директорскую должность? И как быстро это всё обернулось бесконечными упрёками, стоило раз не получить повышение. «Как я могу родить тебе ребёнка? Мы что, все вместе будем в однушке жить⁈» Это при том, что все мои накопления, заработанные до свадьбы, ушли на покупку той квартиры… на те деньги можно было и двушку взять — в чуть менее престижном районе, но нет ведь, она сама настояла! А уж сколько всего интересного я о себе узнал, когда дело дошло до развода…

Я вздохнул. И в этот момент в спальне появился Любомир. Я заметил, что он старался быть рядом, когда у меня резко менялось настроение. Чует что ли?

— О чём думаешь? — спросил он.

— О прошлом.

— Понимаю, — вздохнул Любомир. — Я вот тоже стараюсь не вспоминать слишком много. Иначе можно с ума сойти… но завтра придётся.

— Почему? Будем изучать заклятие памяти? — улыбнулся я.

— Нет, — он помотал головой. — Наше безопасное время в убежище заканчивается. Надо будет переезжать. Но до этого нам хорошо бы добраться до семейного тайника в имении, забрать кое-какие бумаги. А заодно данные счетов, криптокошельков, сейфовых ячеек в банках по всему миру и прочее такое.

Любомир улыбнулся, наблюдая за тем, как меняется выражение моего лица.

— Кое-кто наверняка отчаянно пытается это всё найти, — сказал он. — Надо их опередить.

Мы выехали утром. Взяли на дорогу наличные деньги. Оказалось, что в библиотеке был небольшой сейф, где хранились плотно упакованные стопки купюр в самой разной валюте. Я хотел ограничиться парой пятёрок, но Любомир настоял, чтобы я взял побольше. «Это мелочь, — пояснил он. — Но поможет не светиться без лишней надобности». После этого я взял пару пачек и спрятал их в карманы джинсов.

Когда добрались до трассы, я притопил как следует, наслаждаясь возможностями автомобиля. Даже в лучше годы у меня ничего подобного не было. А чтобы сильно не рисковать, я использовал заклятие, обостряющее реакцию. Так что поезда казалась сплошным удовольствием.

Увлекшись, я не обращал внимание на такие мелочи, как пост ГАИ на границе Московской области. А Любомир даже не думал меня предупреждать. Судя по довольной улыбке, он и сам был любителем быстрой езды.

Конечно же, нас попытались остановить. И даже отправили погоню.

— Остановись, поговори, — вздохнув, сказал Любомир. — На машине «левые» номера, у них отбойник при пробиве не сработает. Она же из убежища, не основная.

— Ладно, — пожав плечами, я съехал на обочину. Остановился, включив аварийку.

Я едва слышно прошептал словесную формулу. Потом открыл окно, когда полицейский подошёл ко мне. Он широко улыбался. Видимо, был полон приятных предвкушений. Сначала я хотел просто сказать ему забыть об этом происшествии, убедить напарника, что вникать не стоит и спокойно вернуться на пост. Но эта его улыбочка что-то во мне задела.

— Ваши до… — начал было он, но я его перебил.

— Развернись и спусти штаны, — сказал я.

Секунду он колебался. В его глазах я видел растерянность, страх, непонимание. Потом апатию и полную покорность. Заклинание действовало.

Я взглянул на Любомира. Тот одобрительно кивнул и улыбнулся.

Полицейский развернулся ко мне спиной. Медленно расстегнул ремень на поясе. Потом спустил штаны.

— Теперь возвращайся к своей машине, — продолжал я. — Скажи напарнику, что у меня было разрешение на превышение скорости и резкие манёвры. И что начальству лучше об этом происшествии не сообщать, а то можно получить выговор. Понял?

— Понял, — бесцветным голосом ответил полицейский.

— Ну всё, иди.

Он ушёл. Я же закрыл окно и, набирая скорость, погнал дальше. Любомир внимательно смотрел на меня.

— Что? — не выдержал я.

— Да так… ничего, — ответил дух. — Честно говоря, думал, что ты дальше зайдёшь. После всего, что ты пережил в изоляторе.

— Мне его улыбка не понравилась, — после долгой паузы ответил я. — Видно было, что денег ждёт. Это неприятно.

— Только поэтому ты решил его наказать?

— Да, — кивнул я. — Только поэтому.

Любомир кивнул.

— Хорошо. Знаешь, мы в школе на обществоведении изучали некоторые истории, когда благородный ребёнок попадал на воспитание к простолюдинам, а после снова занимал подобающее положение в обществе. Считается, что самое сложное — это вытравить смердовские привычки к животным эмоциям. Например, мстить не тому, кто действительно виновен в твоих страдания, а тому, кто носит одинаковую с ним форму.

— Ты меня изучаешь? — хмыкнув, спросил я.

— Я должен, — Любомир пожал плечами. — Ты очень долго жил среди черни. А теперь от тебя зависит возрождение великого рода…

— Я понимаю, — произнёс я спокойным голосом. После чего, не меняя тон, добавил: — но тебе лучше перестать меня испытывать. Иначе мы не сработаемся.

Некоторое время мы ехали молча. А потом я всё-таки скосил взгляд, чтобы посмотреть на Любомира. Дух-охранитель улыбался, глядя на меня. И улыбка его была доброй.

С Рублёво-Успенского шоссе мы свернули в сторону Николиной горы. Основной поток шёл дальше, к Звенигороду, но Любомир указал направо, на второстепенную дорогу.

— Остановись здесь, на парковке, — сказал он, когда мы въехали на территорию небольшого посёлка. — Дальше пешком. Не хочется машину светить.

— Ладно, — ответил я.

Я припарковался и заглушил двигатель.

— Теперь заклинание.

Словесная формула с каждым разом давалась мне всё легче. Похоже, я действительно скоро смогу перейти на прямое применение, без необходимости бормотать вслух странные слова древнего языка.

— Отлично! Теперь следуй за мной.

Мы перешли дорогу и ступили на едва приметную тропинку в лесном массиве, которая, судя по всему, вела в сторону берега Москва-реки.

— Поместье расположено так, что с другого берега его не видно. Тут много таких мест, мы не единственные, — говорил дух по дороге.

— Слушай, раз мы князья, то предполагается, что у нас есть княжества, так? — спросил я. — А какое именно? Я вроде не слышал ничего о Куракинской области или городе…

— У нас есть имения в Пензенской, Орловской, Ленинградской областях, в Приморском и Алтайском краях, — ответил Любомир. — И предприятия в Мордовии и Челябинской области. Кстати, сейчас Владетель жалует сюзеренам не только земельные участки, но и крупные предприятия, холдинги или доли в них. Ну и мы сами тоже не сидим на месте. Деньги это тоже форма власти, и не следует ей пренебрегать.

— Звучит круто… слушай, получается, это всё моё наследство, так? — спросил я.

— О, да, — кивнул Любомир.

— А как мне получить его в распоряжение? Ну, там есть какие-то официальные процедуры признания или что-то в этом роде?

— Есть, — кивнул дух. — Но ты немного вперёд забегаешь. Тебе пока что никак нельзя появляться. Помнишь о пророчестве? Нас всех перебили из-за этого, и тобой точно не погнушаются.

— Постой… но как тогда быть? Всё время прятаться? Без имущества, без возможностей?

— Есть у меня один план, — Любомир не сбавляя хода и не оборачиваясь почесал затылок. — Но сначала нам надо жалованные грамоты и остальное выручить. Если их враги не обнаружат, то наши земли и предприятия будут в безопасности. Их не смогут забрать в казну следующие двадцать лет.

— Ясно, — кивнул я.

— И говори потише. Мы почти пришли.

На тропе возник зелёный металлический забор, очень похожий на тот, который ограждал посёлок возле убежища. Разве что здесь он был раза в два выше. И проход здесь открывался аналогичным образом: следуя указаниям духа, я прошёл вдоль преграды, нашёл неприметную коробочку, вскрыл её. Только в этот раз вместо цифровой клавиатуры здесь была тонкая игла под чехлом на белой подушечке.

— Анализ ДНК? — улыбнувшись, спросил я шёпотом.

— Нет, всего лишь магический тест на принадлежность роду. Не переживай, ты его уже проходил.

Я кивнул и прижал палец к игле. Рядом с коробочкой с лёгким гудением сдвинулась секция забора, открывая проход.

За забором тропа продолжалась. Мы шли по ней ещё некоторое время, пока совершенно неожиданно она не оборвалась. Вроде только что мы шли по густому лесу — и вот стоим на высоком берегу. Внизу — что-то вроде большой запруды на Москва-реке. На её берегу, чуть дальше, большой причал, возле которого пришвартовано две яхты. А на той стороне, в окружении невысоких холмов, высится дворец. Самый настоящий, с Эрмитаж размеров. Только обгоревший местами, с подпалинами. В некоторых стенах были большие дыры и провалы. Большая часть огромных окон выбиты и теперь чернеют провалами.

— Ох… тут будто боевые действия велись! — заметил я.

— Тс-с-с! — ответил дух, указывая вниз.

Я пригляделся. Там, возле причала для яхт, стоял военный УАЗик и чуть подальше БТР. У машин на борту красовался российский герб, двуглавый орёл.

— Имперская гвардия, — сказал Любомир. — Формально охраняют место, пока ведётся следствие. А неформально… пойдём, подойдём поближе, выясним.

Мы спустились с холма по тропе, потом вышли на гравийную дорожку. Теперь я заметил, что возле БТРа стоят две фигуры в каком-то необычном камуфляже. Он словно переливался под солнечным светом, не давая определить очертания фигуры.

— Ого, — тихо сказал Любомир, будто опасаясь, что его могут подслушать.

— Что такое? — насторожился я.

— Высшие волхвы. Элита имперской гвардии, — ответил дух. — Интересно, они с инспекцией приехали или их тут постоянно держат?.. Ладно, с ними особо осторожно. Возле них я говорить не буду — эти могут и услышать что-то.

— Понял, — кивнул я, на всякий случай сосредоточившись на заклинании. Вроде бы всё работало, как надо: я бесплотной тенью парил над гравием, не отбрасывая тени, как и Любомир.

Приблизившись к фигурам, я услышал, что они о чём-то оживлённого говорят между собой. Подошёл ещё чуть ближе и прислушался.

— … не будет с них толку! Зря только этих шакалов вызвали, — говорил один из собеседников, грубым низким голосом.

— Не любишь ты Уваровых, — ответил другой. Его голос звучал вкрадчиво, утончённо, с шипящими нотками.

— Не люблю, — признался первый. — А за что их любить? За то, что отдали Амурские концессии, жалованные за шпионаж, китайскому императору?

— Владетель одобрил сделку. Да и формальных поводов придраться не было…

— Ладно. Не важно, — обладатель грубого голоса махнул рукой. — Важно, что здесь они что-то мутное творят. Напрасно их привлекли.

— Владетель считает их экспертами по Куракиным. И не без оснований, кстати. Если б не их волхв — у нас бы не получилась операция.

Я видел, как у Любомира на скулах играют призрачные желваки. Дух стоял, сжимая и разжимая кулаки, но сохранял полное молчание. Видимо, почувствовав мой взгляд, он посмотрел в мою сторону и приложил палец к губам, мол, тихо.

— Неправильно это всё… если Совет узнает, точно будут последствия, — продолжал «вкрадчивый»

— Да разогнать эти советы надо было к чертям собачьим!

— Сам знаешь, что невозможно. Время не то. Последний раз, когда это пытались сделать, закончилось сменой династии…

— Знаю, — легко согласился «грубый». — Ладно, чего уж там, пускай пробуют. Осточертело это копание в грязи! Ни одно поисковое заклятье не работает, уж не знаю, что они сотворили со своей родовой землёй…

— Поговаривают, они человеческие жертвы практиковали… — понизив голос, прошипел «вкрадчивый».

— Ну и что? В своём праве. Князья Пирумовы вон тоже, ничем не гнушаются. Говорят, у смердов своих ежегодно по самой красивой женщине берут и Чернобогу в дар отдают. И как поднялись при новом Владетеле! А знаешь, кто такой обычай ввёл? Наследник их! Белобрысый этот, как его? То ли Фард то ли Фишт… странные у них имена.

— Да слышал… молод он, наиграется, придёт к Перуну, — отмахнулся «вкрадчивый». — А эти вроде как благородную кровь отдавали.

— Да ладно?

— Младшего-то не было в поместье. И сбежать он не мог. А вот следы тризны и огненного погребения остались…

— Кости на экспертизу отдавали? — заинтересовался «грубый».

— Да, но какой там… сгорели в пыль, ни следа. Старые волхвы поговаривают, что они так себе хотели нового духа-защитника организовать.

«Грубый» расхохотался.

— Из Куракина-младшего? — спросил он, успокаиваясь. — Знавал я этого сопляка, в Академию собирался, в ратники. Документы подавал.

Я снова посмотрел на Любомира. Если бы духи могли краснеть — он бы сейчас полыхал бы так, что было бы в Москве видно.

— Да и не помог им никакой дух, как видишь, — «грубый» пожал плечами и неожиданно развернулся ко мне. Он оказался крупным мужиком с большим орлиным носом и глубоко посаженными карими глазами.

К счастью, я не терял концентрации и жёстко держал заклинание. А вот Любомир зачем-то рванулся вперёд. Встал вплотную к нему и потянул руку к его грудной клетке.

— Любомир… — шёпотом произнёс я.

Дух замер. Медленно опустил руку. Потом обернулся и посмотрел на меня с виноватым видом.

— Стоп, — вдруг сказал «грубый», обращаясь к своему спутнику.

— Что? — ответил тот.

— Ты ничего не чувствуешь? Будто бы холодом повеяло…

— Да, есть немного. Говорят, завтра погода испортится.

Глава 8

— Спасибо, уберёг нас от больших неприятностей, — сказал Любомир, когда мы отошли от гвардейцев на приличное расстояние.

— Пожалуйста, — ответил я. — А чем тебе это грозило?

— Негоже духам убивать живых, такое боги не любят, — пояснил он. — За него вступились бы духи его рода. Они получили бы право беспрепятственно покарать тебя. А меня их волхвы постарались бы заложить, на остатках моих косточек. Наверняка ведь припрятали в сейфе у себя в гвардейском архиве, как раз на такой случай…

Любомир грустно вздохнул.

— Вот оно как, значит, — сказал я. — Выходит, у духов тоже есть законы?

— Само собой, — подтвердил Любомир, улыбнувшись. После чего добавил: — Но удержаться было сложно. Этот козёл — граф Воронцов. Пробился из младших сыновей рода, дошёл до гвардейского инспектора и возомнил себе. Я чуял, что он как-то замешан. Наверно, уже год назад оно всё планировалось….

Мы поднялись к дворцу. Вблизи полученные зданием повреждения казались более серьёзными: стали видны следы от пуль, мелкие разломы, какие-то странные потёки на стенах. Но, несмотря ни на что, оно всё ещё было красивым и величественным.

— Тайник где-то там? — спросил я, кивнув в сторону дворца и ёжась от мысли, что придётся заходить внутрь обгоревших помещений. Никогда не любил запах гари.

— Нет, — ответил Любомир. — Нужно обойти. Он дальше, возле входа.

Мы пошли по дорожке, вдоль живой изгороди, обходя западное крыло здания. На траве то и дело попадался разный мусор: сломанные вещи, цветочные горшки, видимо, выброшенные из окон, другая утварь…

— Вот местные бродяги, наверно, озолотились… — грустно вздохнул я.

— В смысле? — с недоумением спросил Любомир.

— Такая богатая заброшка внезапно…

— А, ты про мародёров. Не думаю, что им удалось попасть на территорию. Она защищена охранными прикладами. Обычным людям сюда не попасть, если только проход специально не открыть.

— Вон оно как!

— Но и этих вот тоже на территории не должно быть! — сердито нахмурился дух.

Мы вышли из-за угла дворца и увидели, как три человека в белых комбинезонах устанавливают какую-то сложную деревянную раму со странной конструкцией внутри, напоминающей бронзовый маятник.

— Это — серьёзное нарушение Имперских уложений, — вздохнув, продолжал Любомир. — До определения наследования имения заводить на территорию кого-либо, кроме официальных представителей Имперской Гвардии. Если об этом станет известно — будут последствия.

— Кто это? — спросил я.

— Уваровы, — с ненавистью выплюнул Любомир. — Проклятые стервятники! Этот, который в центре, Живород, их волхв. Двое других — младшие братья князя.

— Что это они мастерят?

— А давай подойдём поближе, посмотрим, — предложил дух. — Только за заклятием следи. Это, конечно, не высшие волхвы Имперской Гвардии, но тоже опасные твари…

— Хорошо, — ответил я.

Люди в белых комбинезонах трудились молча и сосредоточено. Таскали доски из разложенного рядом на траве ящика. Вставляли их в пазы, что-то отмечали, сверяясь с чертежами, разложенными на небольшом переносном столике. Чуть в отдалении, возле леса, стояли ещё несколько деревянных ящиков с большими щелями между досками. Оттуда доносилось кудахтанье и блеянье.

Любомир побродил между ними, приглядываясь, потом вернулся ко мне.

— Ясно. Они пытаются усилитель поисковых заклятий смонтировать, — чуть ли не прошипел от сдерживаемой ярости дух. — Вон какие подношения приготовили. Твари! На чужой земле!

— И что, это опасно? Они смогут найти этот тайник, о котором ты говорил?

Дух перестал сжимать кулаки и посмотрел в мою сторону.

— Не знаю. Возможно. Впервые вижу такую конструкцию, это что-то секретное… слушай! — добавил он. — А ты ведь можешь их убить! И будешь в своём праве абсолютно!

— Убить? — растерялся я.

— Ну да. Подойти, свернуть шею по-быстрому, сначала волхву, потом остальным, пока очухаться не успели! Они ведь стопудово к такому не готовы! Даже если потом об этом Гвардия или сам Владетель узнают — ничего сделать не смогут, они на нашей земле без приглашения творят магические действия! Мало того, что это нарушение всех мыслимых уложений и указов, это ещё и прямое объявление войны!

Я нервно сглотнул. Посмотрел на суетящихся людей. На вид они были самыми обычными: у всех троих светлые волосы, да и общие черты просматривались — большие залысины, светлые глаза… если не знать, и не скажешь, что какие-то там особенно зловредные князья… можно прочитать заклятие усиления, я его отлично помню. Подойти, потом протянуть руки и…

Меня передёрнуло. Я чуть ли не наяву услышал треск ломающегося позвоночника, стекленеющие глаза, панику родственников, которые не понимают, что произошло и не знаю, что скоро и они сами отправятся к праотцам.

— Погоди-ка секунду, — сказал я, глядя на Любомира.

— Что? — нетерпеливо спросил он. — Действовать быстро надо, пока имперцы ничего не поняли. Нам ещё вещи из тайника забирать!

— Скажи, а твой план моего возвращения — он предполагает, что обо мне сразу станет известно? — спросил я. — Ты вроде говорил, что нет.

— Нет, конечно. Нам сначала подготовиться надо, — он пожал призрачными плечами. — А что?

— А то, что, если я сейчас их убью — это будет всё равно, что оставить свой автограф на всю стену, — ответил я. — И дополнительно приписать: «Вот он я! Ищите меня скорее!»

Любомир сначала нахмурился. Потом смутился и опустил взгляд.

— Пожалуй, — нехотя согласился он.

«Парню восемнадцать, — напомнил я себе. — Да, он старается вести себя ответственно. Так, как вели себя взрослые в его окружении. Испытания мне устраивал… наверно, потому что с ним самим поступали так же. А ещё потому, что я сам это позволял. У него нет настоящего жизненного опыта. Зато эмоций хоть отбавляй!»

— Давай посмотрим, что это за штуковину они строят, — предложил я. — Вдруг пригодится? Ты сможешь запомнить чертежи?

— Я был лучшим в классе по мнемотехнике! — гордо заявил Любомир, после чего исчез, мгновенно переместившись к столику, на котором лежали чертежи.

Он постоял там несколько секунд. Потом таким же манером вернулся обратно.

— Ну всё, запомнил, — улыбаясь, сказал он. — Хитрая штуковина.

— Молодец! Давай теперь к тайнику. Берём, что нужно и уходим, — сказал я.

— Хорошо, — кивнул Любомир. — Тайник в одной из привратных колонн. Справа от главного входа. Отец говорил, что это лучшее место. Что никому в голову не придёт искать такие ценности на самом видном месте.

— Наверно, он был прав, — ответил я. — Говоришь, они полгода уже тут копаются, так?

Я не видел его лица — Любомир обогнал меня и теперь шёл впереди. Но чувствовал, что он улыбается.

По дороге я продумывал варианты, как безопасно отвлечь охранников, если бы такие вдруг оказались на месте. Но все мои усилия были совершенно излишни. Возле центральных ворот никого не было, и это меня удивило. Сами ворота были решётчатыми, кованными. То есть, через них прекрасно было видно подъездную дорогу, на пару сотен метров вперёд, до ближайшего поворота.

— Замок — вот здесь, — Любомир опустился на корточки возле колонны, указывая на место. — Нужно сильно надавить и провернуть против часовой стрелки.

Я последовал его указанием. С лёгким щелчком камень раскрылся. За ним оказалась уже знакомая мне панель с тонкой иглой.

— Странно всё-таки, что возле главного входа никого нет… — заметил я.

— Центральный пост охраны — дальше по дороге, — ответил Любомир. — Наверно, гвардейцы там. До главных ворот никто случайный доехать не должен, поэтому вот так у нас заведено было.

— Ясно, — кивнул я. После чего надавил указательным пальцем на иглу.

Справа, на другой грани колонны, послышался какой-то шорох. Я заглянул туда. Большой кусок облицовки выдвинулся, открывая нишу, в которой лежал увесистый даже на вид старинный чемодан с эмблемами LV.

От удивления я хмыкнул.

— Что? — настороженно спросил Любомир.

— Да ничего… не предполагал, что ценные фамильные бумаги хранятся вот так… — ответил я.

— Как так?

— Ну не знаю… как-то попсово, — я пожал плечами. — Хотя бы железный сундук был бы, чтобы солидно, с рунами, все дела.

— Руны внутри, на крышке, — усмехнулся Любомир. — Кто же будет их снаружи писать? Это чтобы сломать было легче? А вообще хорошая вещь, настоящая. Дедушка из Парижа привёз.

— Наверно, по тем временам круто было…

— Конечно, — кивнул Любомир, не уловив иронии. — Он вообще ценил хорошие вещи и нам старался вкус привить… ладно, бери скорее и двинули обратно. Нам ещё через лес всё это дело тащить.

— Нам? — ухмыляясь, переспросил я.

Любомир виновато развёл руками и улыбнулся.

С первого раза чемодан мне даже не удалось поднять. Пришлось применить заклятие прибавления силы. Но даже с ним это груз нельзя было назвать лёгким.

Перед тем, как уйти, я ногой задвинул сегмент облицовки колонны на место. Он встал как влитой.

Кряхтя, я кое-как взвалил чемодан на плечи и двинулся обратно.

Спина начала ныть всего через сотню метров. Плечи потеряли чувствительность. А ещё ужасно сложно было удерживать фокус на заклятии невидимости, не забывая и о заклятии силы.

Любомир вился рядом и подбадривал меня, как мог.

После двух остановок для отдыха я почти добрался до берега, где стоял БТР и УАЗик. Два гвардейца, как назло, именно в этот момент решили прогуляться наверх. Видимо, чтобы узнать, как дела с затеей Уваровых. Шли они по единственной гравийной дорожке. Чтобы не столкнуться с ними, мне пришлось ступить на траву.

Сделав пару шагов, я неудачно поскользнулся на невидимой кочке. Хорошо хоть в падении догадался сосредоточиться на невидимости, на время утратив возможность поддерживать заклятие усиления. Чемодан упал сзади, задев меня за копчик. От боли слёзы на глаза навернулись, но я даже не застонал.

Любомир замер, напряжённо глядя на приближающихся гвардейцев.

Один из них, которого я прозвал «грубым» остановился. Повёл своим длинным носом, будто принюхиваясь.

Я застыл, боясь даже дышать.

— Что опять? — недовольно спросил «вкрадчивый».

— Да ничего вроде… не нравится мне это место.

— И правильно не нравится. Знаешь, что здесь на ночь даже охрана не остаётся? Тут же всё семейство заложными стали. И по-настоящему заложить в могилах нельзя — род древний, благородный, ропот будет. Владетель настрого запретил. Вот, выжидать приходится, пока от тризн место очистится.

— Угу, лет через двадцать… — недовольно буркнул «вкрадчивый».

— Ну, имперские законы не зря писаны. Ладно, пошли дальше. Не нравится мне, что Уваровы весь день там возятся. Не успеют до заката — придётся всё сворачивать!

— Ага, пойдём, поторопим.

И гвардейцы пошли дальше.

Я выдохнул. Распрямил спину. От копчика в голову тут же прострелило болью.

— Ох… — выдохнул я.

— Что? Задело? — взволнованно спросил Любомир. — Если хочешь, давай опять вместе, как тогда… не больно будет.

— Не надо, — ответил я, — справлюсь.

Стиснув зубы и стараясь не обращать внимание на боль, я снова поднял чемодан. Взвалил его на спину. При этом боль была такая, что даже небо будто выцвело и подёрнулось красной патиной.

Я упрямо шёл вперёд, стараясь представить, что боль существует отдельно от меня. Что это просто океан магмы, на берегу которого я стою, но не касаюсь. Удивительно, но это действительно помогло.

Где-то на середине подъёма на берег на другой стороне я почувствовал первые позывы немедленно перекусить. А когда мы, наконец, добрались до «Гелика», голод стал таким всепроникающим, что я с интересом поглядел на толстенького мопса, которого выгуливала девушка, представляя, как собачий жир плавится на сковородке.

— Как ты? — озабоченно спросил Любомир, когда я, наконец, сгрузил чемодан в багажник. Который, кстати, туда едва поместился.

— Жрать хочу, — признался я. — Нечеловечески!

— Убери невидимость. А то на дороге опасно будет, — посоветовал дух.

Я с облегчением отпустил заклятие.

— Тут рядом есть пара мест. Открытых для простолюдинов, но приличных, туда и благородные иногда заглядывают, — сказал он. — «Царская охота», «Причал»…

— «Вкусно и точка!» — перебил я.

— Ну да… неплохо так…

— Забегаловка так называется, — пояснил я. — Видел по дороге. Блин, я не дождусь, пока будут меню нести, готовить, вот это всё… сам кого-нибудь сожру, прямо в зале!

Любомир посмотрел на меня настороженно, но промолчал.

По дороге я захлёбывался слюной, представляя вкус свежего «Биг спешиал».

Домчали быстро. Я зарулил в секцию автозаказов. К счастью, тут не было очереди, но мне казалось, что девушка-работник так медленно принимает заказы, что хотелось рычать. Я разрывался между тем, чтобы заказать ещё и скоростью заказа, остановившись где-то на пятой позиции в меню.

— Ты что будешь? — буркнул я, обращаясь к Любомиру.

Тот ответил мне испуганным взглядом.

— Извини, — тут же поправился я.

— Да ничего. Понимаю, — кивнул дух.

Ожидание заказа тянулось бесконечно долго. Когда вожделенный пакет, наконец, оказался в моих руках, я едва не разорвал его зубами. Но остановился, вспомнив про Любомира и его замечание насчёт смердовских привычек.

Отъехав на парковку, я поставил авто на ручник, и принялся насыщаться. С достоинством, стараясь не чавкать.

Наконец, на третьем бургере, голод начал отступать. По телу разливалось приятное тепло. Если бы ещё ушибленный копчик не ныл — я был бы совершенно счастлив.

Вздохнув с облегчением, я посмотрел на Любомира. Тот смотрел на меня с каким-то особенным выражением, которое я раньше не замечал за ним.

— Как ты? — спросил он.

— Лучше, спасибо, — кивнул я, прихлёбывая сладкую газировку.

— Слушай… а можешь мне тоже захватить один из таких бургеров, пожалуйста, — неожиданно попросил он. — В жизни ничего подобного не пробовал.

— Конечно, — кивнул я.

— Спасибо… — он замялся, будто собирался что-то ещё добавить, но никак не мог решиться.

— Что? — теперь улыбался я. — Говори уже.

— Ничего. Просто теперь видно, что ты наш. Точно. Извини тоже, я поначалу сомневался. Когда тебя увидел с тем коробом за спиной…

Я вздохнул. Аккуратно убрал коробки от бургеров обратно в пакет, тщательно вытер руки. Потом тронул машину. Снова заехал для заказа и купил ещё один «Биг спешиал».

Некоторое время ехали молча.

— Знаешь, — первым заговорил я. — Я вот долгое время верил в то, что всё в нашей жизни зависит от нас самих.

Любомир прыснул, но тут же осёкся, снова стал серьёзным.

— Извини, — сказал он.

— Да ничего. Это ведь стараются всем внушать, верно? Работай — и всё у тебя будет. Шанс подняться есть у каждого и всё такое, да? Так вот, я далеко не сразу понял, что жизнь — она фундаментально несправедлива. Нет никакого гарантированного механизма «сделал то-то — получи то-то».

— Ты прав, всё немного сложнее устроено, — кивнул Любомир. — Самое главное в жизни — помнить, кто ты есть. И поступать, исходя из этого знания.

— Я был единственным ребёнком в неполной семье, — продолжал я. — И с раннего детства мечтал о брате.

— О, у меня было много братьев! И сестёр! — улыбнулся Любомир. — Иногда мне даже казалось, что я их ненавижу, особенно старших, но после всего, что случилось… — он выдержал небольшую паузу. — Теперь я понимаю, как сильно любил их всё это время. И даже вторую жену отца, Миловеру, тоже любил. И, наверно, твою маму тоже, хоть и не знал её.

— Ты младший, братишка… — сказал я, чувствуя неприятное жжение в глазах. — И это несправедливо. Так не должно было быть… не на твоём месте.

— А вот это ты брось, брат! — серьёзно сказал Любомир. — На всё воля богов! Учись ценить то, что имеешь. И оставаться собой. Это главное, что отличает благородных от простолюдинов — мы в любой ситуации имеем достаточно сил, чтобы быть собой. Чтобы не прогибаться. И ещё мы знаем, что Род и долг перед ним — выше наших жизней.

— Я… понимаю.

— И ещё, брат. До отъезда я попрошу тебя совершить большую тризну по недавно погибшим родным. Им будет лучше на лугах, когда они узнают, что ты жив. Это важно. Не знаю, когда ещё у нас будет такая возможность.

— Конечно. Я сделаю всё, что нужно.

Глава 9

Чтобы закупить продукты для тризны по родичам, мы заехали в «Азбуку вкуса» в Одинцово. Народу на парковке было мало и это не могло не радовать. Припарковав «Гелик» и уже собираясь выходить, я зацепился взглядом за камеру, направленную на вход в торговый центр. Мне пришла в голову одна неприятная мысль.

— Слушай, а меня ведь, наверно, всё ещё продолжают искать, — сказал я.

— Не наверно — точно ищут. Можешь не сомневаться, Васильевы так просто не отступят, — ответил Любомир. — Только ищут они не тебя, а некоего смерда Андрея Волкова.

— Это если не изучили подробно мамину биографию, — ответил я. — Мы же обсуждали.

— Гвардия не любит встревать я в такие дела, считает, что благородные дома должны сами разбираться с простолюдинами. А без их помощи идентификацию не провести, даже если возникнет подозрение. На это нужно время.

— Хорошо, конечно, — ответил я. — Но что, если меня сейчас по камерам засекут? А уже потом, когда будет инфа, докрутят, проследят путь, ну и того…

— Камеры, блин, — Любомир хлопнул себя по призрачному лбу. Удивительно, но звук получился вполне натуральным. — Я затупил, извини. Благородных строго-настрого запрещено добавлять в какие-либо базы или тем более искать машинным зрением.

Я прикрыл глаза, вспоминая, где мог попасть в поле зрение камер. На дорогах меня едва ли «зацепило» — у «Гелика» часть лобовухи сверху затонирована, да и посадка такая, что вряд ли засекли. А вот автозаказ во «Вкусно и точка»… есть ли там камера? Сверху наверняка есть, но оттуда лица не видно. Может, и не зафиксировали… да и не факт, что их корпоративные камеры подключены к общей системе слежения.

— Ладно, — сказал я. — Паниковать не будем. Надо придумать, что сейчас делать. Может, доставку заказать в ваш посёлок? Ты говорил там персонал работает, почему бы их не напрячь?

— В теории можно, — кивнул Любомир. — Но я старался, чтобы они тебя в лицо не видели. А так придётся общаться.

— Вообще ты прав, лучше бы не видели… а что, если я невидимкой в магаз пройду? — спросил я.

— И украдёшь продукты? — улыбнулся Любомир. — Нет, можно, конечно. В теории, если засекут заплатишь символический штраф хозяевам предприятия. Кажется, сеть принадлежит князьям Масловским, они нормальные, если что. Вменяемые. Но всё равно смешно будет. Потом, когда всё закончится, слухи расползутся, что наследник Куракиных клептоманией страдает… так что у меня есть идея получше. Заклятие невидимости можно немного модифицировать и слепить тебе другую личину. Модификация простая, минут за двадцать выучишь. Готов?

Я справился раньше — всего за пять минут. Любомир, придирчиво оглядев мою изменённую физиономию, удовлетворённо кивнул.

— Ну здорово, — сказал он. — У меня бы так не получилось, наверное.

— Спасибо, — ответил я.

После этого я заглянул в зеркало заднего вида. На меня смотрел незнакомый худощавый мужик с жиденькой рыжей бородкой.

Внутри магазина Любомир просил меня доставать продукты, после чего придирчиво исследовал этикетку, а потом щупал содержимое своей прозрачной рукой. Чаще всего он морщился и отрицательно мотал головой. Но иногда ему нравилось. В таких случаях очередная покупка отправлялась в корзину.

Где-то за час мы управились. Я пошёл на кассу. Порадовало, что тут вообще не было очереди.

В убежище мы вернулись под вечер. Я больше не гнал по трассе, просто ехал расслабленно в потоке. Насытился ощущениями, что ли?

Зрелище разбитого дворца подействовало на меня угнетающе. Нет, там, на месте, на адреналине оно ещё нормально было — накрыло потом. Когда я окончательно осознал, с какими силами отныне мне придётся иметь дело.

Любомир тоже молчал, угрюмо глядя перед собой. Я старался его не трогать.

Добравшись до дома, я перетащил пакеты с покупками в коридор, к выходу на капище. Потом хотел пойти переодеваться, но Любомир остановил меня.

— Погоди, — сказал он. — Давай в кабинет.

— Зачем?

— Давай я тебе семейные портреты покажу. Чтобы хоть в лицо знал, кому будем требы приносить.

— Хорошо, — кивнул я. — Конечно!

Странное дело: почему-то раньше я не обращал внимания на три больших групповых портрета, висевших в кабинете напротив стеллажа с книгами. Наверно, неосознанно решил, что это просто элементы интерьера.

Любомир начал с самой свежей картины. Сиятельный граф, мой отец, стоял в центре. Он оказался крупным мужчиной, с седой окладистой бородой, строгими карими глазами и массивным носом. Если приглядеться, пожалуй, у нас во внешности действительно можно было найти что-то общее. Ещё на портрете было много детей. Любомир называл их по именам, и про каждого говорил что-то хорошее.

На втором портрете детей было меньше, но появилась благообразная старушка в старомодном платье.

— Бабушка, — пояснил Любомир. — Мама отца.

Он рассказал, как она читала сказки на ночь, летними ночами, в саду — всем малышам рода.

Когда очередь дошла до третьего портрета, меня ждал большой сюрприз. Сам светлейший граф тут был заметно моложе. Седины почти нет. А возле него, вместе с другими двумя жёнами, стояла, широко и счастливо улыбаясь, мама.

У меня от неожиданности сердце удар пропустило.

— Знаешь, это единственный семейный портрет, где она сохранилась, — сказал Любомир. — Отец, видимо, специально отослал его в убежище. Не смог уничтожить.

— Интересно, как он отнёсся, когда мама… когда она ушла? — спросил я.

— Не знаю, — Любомир пожал плечами. — Он никогда не говорил об этом. О том, что у него, оказывается, была ещё одна официальная жена я узнал только после того, как вернулся с полей.

Я протянул руку, будто хотел потрогать мамино изображение. Но потом передумал. Масляная краска портрета казалась ненадёжной, хрупкой.

— Ладно, — сказал Любомир. — Пора тебе переодеться.

На капище теперь всё стало привычным. Я поздоровался с богами, потом включил жертвенник и, следуя указаниям Любомира, начал приносить требы. Это заняло много времени, но я совершенно не устал. Наоборот, у меня будто бы сил прибавилось.

Если посмотреть со стороны — то на родовом капище я был один. Но странное дело: я совершенно не чувствовал себя одиноким. И дело даже не в присутствии Любомира, которого я мог видеть и слышать. Это было нечто большее. Ощущение дома.

После завтрака Любомир решил посвятить меня в свой план.

— Нам нужны союзники, — начал он, заняв место за столом напротив меня. — Без этого никак. Я уже и так думал, и так — не выходит. Мы не можем заявиться к самому Владетелю и сразу предъявить права. То есть, технически, конечно, можем — но это приведёт лишь к тому, что тебя уже на следующий день будут пытаться прикончить.

— Один в поле не воин, — заметил я.

— Именно! — согласился Любомир. — Поэтому я предлагаю вот что. У меня есть дядька, брат матери. Граф Баранцов Ратимир. Из хорошего, древнего рода — но так получилось, что с хозяйственными делами у его семьи дела шли не очень. Плюс старый, уже покойный граф умудрился проштрафиться перед Владетелем, когда тот ещё наследником был. Имел неосторожность один спор выиграть…

— Это Владетель, так понимаю, характером не очень, да? — уточнил я.

— Ты что! — Любомир округлил глаза. — Никогда не произноси такого, даже когда думаешь, что один! А лучше даже не думай!

— Ладно, ладно! — поспешил заверить я. — Не буду!

— А вообще нет. Владетель спокойный и рассудительный. Гораздо спокойнее своего отца, как люди говорят. И справедливый… ну, в общих случаях, о которых известно, по крайней мере. Просто там была неприятная ситуация, старого графа подставили, а он повёлся, вовремя ситуацию не просчитав… короче, так получилось. Сейчас формально к новому графу, моему дяде, никаких претензий нет. И его не трогают особо. Но и подняться не дают. Смерды, которые принадлежат ему, живут в беднейших районах Поволжья. Предприятия ему не жалуют — наоборот, за старые долги по налогам, которые якобы нашлись у старого графа, забрали пивной завод в Самаре. И кое-что ещё по мелочи. В общем, бедно сейчас семья живёт. И ладно бы не гордые были, пошли бы к бате, обратились, он бы помог. И мама его уговаривала. Но Ратимир нет, ни в какую!

Любомир вздохнул.

— Один из последних разговоров при мне был. Случайно в летнем саду подслушал. Речь шла о выкупе маленькой нефтяной концессии на полях Заволжья, там сумма небольшая. Граф хотел в долги влезть, но никак не мог договориться о ссуде. Мама предлагала обратиться к отцу. Говорила, что сама всё сделает — ей нужно только позволить. Но дядя как рогом в землю упёрся — и ни в какую.

— Бывают такие люди, — кивнул я. — Оказывается и в высшем обществе тоже…

— Бывают, бывают, — подтвердил Любомир. — Но сам по себе граф человек достойный, правильный. Узнав, в каком мы положении, он не предаст. Я в этом совершенно точно уверен.

— Ладно, — сказал я. — Допустим, у нас есть обедневший родственник в Поволжье. Для чего это нам надо?

— Нужно разобраться в ситуации, — продолжал дух. — Понять, что произошло, как именно, кто замешан. А для этого надо быть вхожим в общество, причём так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Надо с людьми поговорить, нужные знакомства завести. Понимаешь?

— Эк у тебя всё просто! — улыбнулся я. — А ничего, что я вообще не знаком с этим самым обществом? Как вести себя, что говорить? Как вот мне к твоему дяде обращаться? Как в фильмах? Величество-высочество?

Любомир грустно вздохнул.

— Величество — это Владетель, — пояснил он. — Высочества — все принцы и принцессы. К дяде моему надо обращаться «светлость», у него хоть родословная и длинная, но не из Рюриковичей или Гедеминовичей, как мы. К тебе должны обращаться не иначе как «сиятельство»… это просто, на самом деле. Легко запомнить. И потом, в быту сейчас это всё не соблюдают, только на официальных мероприятиях. Всё-таки годы скрытной жизни сказываются. А вообще у тебя есть я, а ты — Великий Волхв! Так что справимся.

— Ладно… — кивнул я. — Справимся так справимся.

— Но вообще ты прав, конечно. Тебе тоже надо учиться, — неожиданно добавил Любомир. — Как раз для этого и нужно тихое место. Время выиграть.

Сборы много времени не заняли. Я взял с собой немного сменной одежды, наличные из запасов убежища — и всё. Вообще после развода я как-то спокойно начал относиться к вещам. За всё время даже не подумал о тех, что остались на съёмной комнате.

Чемодан с фамильными документами так и лежал в багажнике «Гелика».

Уже в гараже я грустно посмотрел на «Ламбу». Так и не успел прокатиться. А теперь уже не очень-то и хочется.

— Хорошо здесь было… — грустно сказал я.

Любомир скептически ухмыльнулся.

— Это смотря с чем сравнивать.

— Слушай, если они нагрянут сюда — это что же, всё может быть уничтожено? Родовые книги, альбомы, картины… как-то жалко, нет разве?

— Не уничтожат, конечно, — улыбнулся Любомир. — В крайнем случае на склад заберут, как наследие ушедших родов. И потом, вся информация продублирована на электронных носителях. В документах, которые мы забрали, есть флэшки и диски, просто на всякий случай.

— Предусмотрительно.

— Ну так!

Попрощавшись с родовым капищем, я прошёл в гараж и сел в «Гелик». Завёл двигатель. Обратил внимание, что бак снова полный.

— Слушай, а что с людьми будет? Которые тут всё обслуживали? — спросил я Любомира, который уже устроился на соседнем кресле.

— Простолюдинами-то? — уточнил он.

— Ну да.

— Да ничего с ними не будет. Допросят, проверят — после чего будут дальше свои обязанности исполнять. Деньги на содержание убежища идут с доходов слепого траста, их никто не сможет изъять. Так что всё заморозится на двадцать лет. Ну, в теории.

— Хорошо, — кивнул я. — Мне бы хотелось сюда когда-нибудь вернуться.

— На всё воля богов! — улыбнулся Любомир.

Убежище находилось к западу от Москвы. Так что нам пришлось вернуться в город и через МКАД доехать до Рязанки. Чтобы ехать было не так скучно, я покопался в системе развлечений и включил радио. Подобрал станции по вкусу. Любомир не возражал.

— Слушай, может, смартфон купим? — предложил я.

— Зачем? — удивился Любомир.

— Музыку без рекламы послушать, новости почитать. Да и навигатор не помешает.

— Я знаю, куда ехать, — удивился дух. — А вообще в благородной среде не принято пользоваться такими вещами. Это же средства контроля за простолюдинами. С их появлением он сильно упростился. Даже прописки остались больше как дань традиции и формальность, чем реальная необходимость.

— Вот как…

— Ну да, это очевидно же. Что самое интересное, простолюдины ведь тоже об этом знают. Но их жизнь выстроена так, что они не могут позволить себе отказаться от шпиона в своём кармане.

Я подумал о приложении для курьеров. О навигаторе. О банковских приложениях…

— Да, — сказал я сухо. — Я заметил.

— Извини, — вздохнул Любомир.

— Да не за что извиняться, ты ведь прав.

— Кстати, некоторые благородные, которые активно заняты в хозяйственных процессах, часто носят с собой имитацию, чтобы не выделяться, — добавил дух.

— Слушай, среди чиновников и бизнесменов тоже ведь бывают простолюдины, да? И что, они совсем ни о чём не догадываются? — спросил я.

— Те, кто ближе к верхушке, догадываются, конечно, — кивнул он. — А кое-кто из самых успешных даже знают. Как и некоторая прислуга в благородных домах, которых мы называем «челядь». Они надеются со временем выслужиться в дворянство, собирают свои родословные, платят баснословные деньжищи разным расследователям, которые ищут семейные корни, чтобы предков узнавать. Как-то так.

— Ясно, — кивнул я.

Любомир потянулся и зевнул.

— Не привык так долго ездить.

— Что, не любишь путешествовать?

— Ещё как люблю! Но для больших расстояний есть папин самолёт.

— Вот как…

— Ну да.

На ночь мы остановились в Пензе, в «Азимуте». Любомир нос воротил — мол, совершенно не княжеский уровень, но я успел так устать, что мне было решительно всё равно. Так что ему пришлось просто смириться.

Перед заселением, как и перед каждой заправкой, я уже привычно чуть-чуть правил себе внешность с помощью модифицированного заклятия невидимости. Но всё равно лишний раз перед камерами старался не мельтешить, мало ли.

Хорошенько выспавшись, я позавтракал яичницей в гостиничном ресторане, выпил кофе, и мы поехали дальше.

После обеда мы миновали Жигулёвские горы и заехали на плотину ГЭС. Любомир, делавший вид, что дремлет большую часть пути, встрепенулся.

— За плотиной съезд направо, — сказал он.

— Ладно, — кивнул я.

— Потом вниз, под мост, и вдоль берега. Километров пять.

— Принял.

Места здесь были красивые: сопки, лес, живописная матушка-Волга. Вдоль реки красивые дома, ухоженные сады. Благодать! Жаль, что раньше здесь не бывал — а то мог бы и отпуск провести, когда ещё мог себе это позволить. Говорят, тут ещё и рыбалка хорошая…

— Вот сюда, на сопку, видишь? — Любомир указал на неприметный съезд на грунтовую дорогу.

— Угу, — кивнул я, притормаживая и выкручивая руль.

Дорога вела через фруктовый сад. На ветвях виднелись многочисленные завязи. Должно быть, весной тут было очень красиво.

Хорошенько попетляв по сопке, мы упёрлись в кирпичную арку с воротами, которая выглядела совершенно заброшенной: облупившаяся штукатурка, ржавый металл.

— Ну вот и приехали, — улыбнулся Любомир. — Посигналь!

— Ладно, — неуверенно ответил я, но на клаксон нажал.

Никакой реакции не последовало.

— Ещё раз, не стесняйся, — подбодрил дух.

Я успел ещё пару раз посигналить. А потом ворота дрогнули. Образовалась широкая щель, в которую протиснулся здоровенный лысый мужик в камуфляже, самого недоброго вида. Нахмурившись, он поднял автомат и нацелился мне в грудь.

Глава 10

Я на всякий случай начал поднимать руки.

— Ну-ка опусти немедленно, ты чего? — возмутился Любомир.

— Что? Он же псих, посмотри! — возразил я, однако руки положил обратно на руль.

— Он —простолюдин. Ты — князь. Никогда, ни в коем случае не показывай простолюдину, что сдаёшься. Понял?

— Да понял, понял… что делать-то?

Мужик так и продолжал выжидательно смотреть на меня, целясь из автомата. Чёрный зрачок ствола действовал на меня гипнотически, думать было невозможно.

— Открой окно и прикажи опустить оружие, — ответил Любомир.

Я, стараясь не шевелить губами, произнёс формулу заклятия послушания. Потом открыл окно.

— Ствол опусти, — сказал я спокойно. Действие заклятия придало мне моральных сил.

Мужик аккуратно опустил ствол. Потом улыбнулся.

— Доброго вечера, вашбродь! — сказал он, поклонившись. — Виноват, обознался. В здешних местах много любопытной швали шляется по вечерам, вот я и…

— Ясно, — ответил я. — Мне нужно повидать графа Баранцова.

— Как изволите доложить? — спросил мужик.

Я вопросительно посмотрел на Любомира.

— Да, проблемка… Нельзя тебе своим именем называться перед челядью! — Он почесал лоб. — А скажи-ка, что ты с приветом от её сиятельства княгини Колюмной. Охранник не поймёт, а граф должен догадаться.

— Я с приветом от её сиятельства княгини Колюмной.

— Понял, вашбродь, — кивнул мужик. — Ожидайте, я немедленно доложусь.

Мужик развернулся и скрылся в щели между ржавыми створками ворот. После этого они снова сомкнулись.

— Слушай, а что мне графу сказать? — вдруг спохватился я.

— Скажи правду. Ничего другого, — ответил Любомир. — Я ведь говорил, он верный.

— Всю правду?

— Всю. А как иначе? Он ведь тоже рисковать будет.

— Ладно, понял, — кивнул я.

Мужик вернулся через пару минут. Вышел за ворота, кивнул мне. Потом показал какой-то хитрый жест, видимо, рассчитанный на того, кто наблюдал за нами через невидимую камеру. Ворота широко раскрылись, открывая проезд на асфальтовую подъездную дорожку.

Я хотел тронуться, но мужик шёл ровно посредине дороги к нам. Он приблизился к водительской дверце и замер выжидательно. Я снова опустил стекло.

— Как проедете, извольте остановиться на пару мгновений, мы колёса промоем. Граф не любит, когда на подъездную заносят песок и глину снаружи.

— Да без проблем, — улыбнулся я.

— Добро пожаловать.

Он поклонился и указал рукой на въезд.

Как он и просил, я остановился сразу за воротами, на небольшом пятачке, выделенном белой краской. Ворота закрылись. Мужик вытащил откуда-то из-за угла «Керхер» и начал мыть колёса.

— Не проще ли было асфальт положить до трассы? — заметил я.

— Дяде принадлежит только имение. Здешний муниципалитет контролирует другая семья. Он должен сделать взнос на их имя для права проведения работ. Когда они только сюда переехали, это не казалось проблемой, но протянули время… — он вздохнул.

— Понятно, — ответил я.

Когда охранник закончил с колёсами, я тронул машину и поехал дальше. Дорога уходила на сопку, завиваясь в серпантин.

— Будто в горах, — заметил я.

— Это и есть горы, — ответил Любомир. — Только очень молодые. Они растут где-то на сантиметр за век.

— Интересно… бывал в этих местах?

— Конечно! Часто ездили с мамой в детстве. Она любит здешнюю природу. Любила… мы не были тут лет пять.

Я хотел сказать что-то ободряющее, но не нашёл подходящих слов.

Наконец, дорога закончилась. Мы выехали на большую асфальтированную парковку. Справа от неё возвышался дом. С тем дворцом, который я увидел в разорённом имении Куракиных он размерами сравниться не мог, но всё равно выглядел очень достойно: высокие стрельчатые окна, множество ажурных декоративных элементов, изящные голые статуи возле главной лестницы, ограждения которой, завиваясь, плавно переходили в баллюстраду большой террасы.

Возле лестницы стоял мужчина. Он был одет в спортивный костюм «Адидас», и эта деталь сильно контрастировала с антуражем. Если добавить сюда густые усы с проседью и трость, на которую он опирался, контраст становился настоящим кичем.

— Дядька… — улыбнулся Любомир.

— А про тебя ему говорить? — на всякий случай уточнил я.

— Всё говори, как есть, — повторил дух. — Он поймёт.

Я встал по разметке, заглушил двигатель и вышел из авто. Потом направился к терпеливо ожидающему мужчине.

— Приветствую, — кивнул он, когда я подошёл поближе. Однако руку протягивать не спешил. — С кем имею честь?

— Я Ан… — по привычке начал я, но тут же прикусил язык. — Я князь Куракин Велимир Благоярович. К вашим услугам.

Не знаю, зачем я добавил последнюю фразу? Получилось как-то по киношному и фальшиво. Но граф воспринял это как должное.

Услышав мой ответ, он сначала хмыкнул и нахмурился. Потом, стукнув тростью, подошёл ко мне на шаг и пригляделся.

— Безусловно, сходство есть, — ответил граф. — Полагаю, вы — бастард графа, который претендует на наследство и благородное происхождение?

— Да ёж твою ж налево! — воскликнул Любомир, всё это время стоявший рядом с благостной улыбкой. — Теперь ты должен бросить ему вызов. Немедленно! Иначе говорить будет бесполезно!

Я чуть вслух не спросил, что за вызов он имеет ввиду. А потом до меня дошло.

— На дуэль, — подтвердил мои опасения Любомир. — Перчатку не обязательно бросать, это стереотип, распространённый среди простолюдинов. Просто скажи, что требуешь удовлетворения в ответ на нанесенное тебе оскорбление.

— Граф, вы меня оскорбили, — произнёс я с каменным лицом. — Я требую удовлетворения!

Он ухмыльнулся.

— Что ж, смело! Только вот какое дело, молодой человек, — сказал он. — Удовлетворение имеют право требовать признанные члены благородных фамилий. Так что, увы, вам не грозит смерть от моего меча. Но грозят розги за оскорбление памяти сиятельного князя.

— Он мастер дуэлей на мечах, — снова вмешался Любомир. — Но ты не бойся, если что. Я бы подключился. Ничего бы не случилось.

Мне ему хотелось ответить, не стесняясь в выражениях. Насчёт того, что неплохо бы предупреждать об особенностях родственников и про их нрав, а не разводить сопли насчёт их якобы бедственного финансового положения…

Но, конечно, я промолчал.

— Если только у вас нет железных доказательств вашего законного происхождения, — добавил граф. После чего опёрся на трость и снова выжидательно на меня уставился.

— Покажи ему архив, — сказал Любомир.

Я ответил на взгляд графа. После чего указал на «Гелик» и произнёс:

— Извольте.

Мы подошли к машине. Я открыл дверцу багажника.

— Тут руническое запирающее заклятие, — сказал Любомир. — Может открыть только Куракин по законной крови. Так что просто тяни замки на себя.

Я так и поступил. Чемодан открылся.

Граф подошёл к багажнику. Заглянул в чемодан, достал пару бумаг. От удивления выпучил глаза и чуть не выронил трость. Потом снова посмотрел на меня.

— Неужели… — едва слышно прошептал он.

Я молчал.

— Теперь он должен извиниться, — снова вмешался Любомир. — Тогда инцидент будет исчерпан. Но, блин, это же дядя! Он может посчитать, что…

— Примите мои искренние извинения, сиятельный князь, — сказал он, прижав руку к груди. — Уже были попытки сыграть на моих родственных чувствах со стороны отдельных субъектов, забывших, что такое честь. Я обознался.

Улыбаясь, я чуть не ляпнул что-то вроде: «Да ладно, чего там!»

Любомир меня вовремя остановил.

— Ответь: «Извинения приняты!»

— Извинения приняты, — произнёс я.

— Что ж, пройдёмте в дом, — предложил граф. — Полагаю, разговор будет долгим.

Однако прежде, чем мы уединились в рабочем кабинете графа, он представил нас своей семье: жене Ладомиле, красивой женщине лет сорока с точёной фигурой и роскошными каштановыми волосами и дочери Ведане. Девушка унаследовала лучшие черты от матери, но словно бы смогла их развить, усовершенствовать. Конечно, к этому добавилось обаяние юности, и результат получился сногсшибательным.

Любомир даже рот открыл, когда её увидел. И стоял так, с открытым ртом, достаточно долго, пока я громко не откашлялся прямо возле его уха.

— Кофе? Чай? Или чего покрепче с дороги? — любезно поинтересовался граф, указывая на открытую дверь своего кабинета. — Я распоряжусь.

— Я бы от воды не отказался.

И правда — после знакомства с Веданой вода была совсем не лишней. Прохладненькая. Чтобы мысли остудить.

— Конечно, — кивнул граф.

Разговор действительно вышел долгим. Я максимально подробно рассказал всё, что случилось за эти дни. Потом немного упомянул про свою прежнюю жизнь, не вдаваясь в подробности. Граф отнёсся с пониманием и не стал докучать меня разными неудобными вопросами.

— Получается, вы видите его прямо сейчас? — спросил граф, когда я закончил свой рассказ. — Младшего Куракина?

Я посмотрел на Любомира. Тот улыбнулся и помахал рукой.

— Верно, — кивнул я.

— Передай ему, что мне жаль ту скамейку возле смотровой площадки в саду. Я просто хотел произвести впечатление на братьев, — сказал дух.

— Он говорит, что ему очень жаль скамейку возле смотровой. Он просто хотел произвести впечатление на братьев.

Граф смотрел на меня в упор несколько секунд. Потом порывисто вдохнул. Закрыл глаза. Потёр ладонями веки.

— Мир — безумное место, верно, князь? — спросил он. — Этого никогда не должно было случиться. Любомир, если ты меня слышишь… всегда помни, что мой дом — твой дом. Ты и твой род мои желанные гости.

— Это формальное приглашение, чтобы у меня конфликта не вышло с охранными духами его рода, — пояснил Любомир.

— Здесь есть другие духи? — вслух спросил я.

— Не прямо здесь. Думаю, где-нибудь возле родового капища. Мне нужно будет сходить, поздороваться, — ответил Любомир.

— Что он сказал? — спросил граф.

— Что ему надо сходить на капище поздороваться с вашими родовыми охранительными духами, — ответил я.

— Это правильно. Это хорошо, — кивнул граф. — Но попроси его потом вернуться. И не отходить от тебя.

— Конечно, дядь, — улыбнулся Любомир. После чего исчез с лёгким хлопком.

— Он… ушёл? — осторожно спросил граф.

— Да, — подтвердил я.

— Ни за что бы не поверил, что старший Куракин на это решится… — вздохнул он. — Родного сына!..

— Сам в шоке, — ответил я.

Граф вздохнул.

— Слухи про то, что именно в роду Куракиных может появиться очень опасный Великий Волхв ходили давно… но по ощущениям к ним никто не относился серьёзно, включая гвардию. А оказалось вон оно как… скажите, Велимир, а ваши способности как-то ещё проявлялись?

— Понимаете, какая ситуация… я не знаю, как они должны проявляться. Я выучил кое-что с Любомиром. Элементарные заклинания, умение чувствовать связь с предками. Выучил самих предков. Пока это всё.

— Ясно, ясно… — Баранцов постучал пальцами по столу. — Вы же понимаете, что сейчас вам никак нельзя предъявлять права на наследство? Сначала это произведёт фурор, но потом… посмотрите, они не пожалели древнейший род сиятельных князей!

— Мы обсуждали это.

— И что решили?

— Что нам нужны союзники. И время.

— Это совершенно разумно, — кивнул граф. — Я сделаю всё, что смогу. Вам нужно специальное обучение. Идеально было бы поступление на учёбу к ведунцам…

Он, видимо, заметил недоумение на моём лице, потому что тут же пояснил:

— Ведунцы — это особенные учебные отряды для благородных юношей при гвардии. Там на практике готовят высших волхвов, и поступают туда при наличии соответствующих рекомендаций после базового образования. Там вы могли бы обзавестись кое-какими связями и, ограничивая свои природные способности, вполне открыто дорасти до уровня высшего волхва. А дальше… дальше пришло бы время возвращения.

— Интересный план, — заметил я.

— Но совершенно нереализуемый, к сожалению, — вздохнул граф. — Вы не проходите по возрасту. Увы, вам не восемнадцать и даже не двадцать.

Когда он произносил эту фразу, в кабинете снова возник Любомир.

— Ну почему нереализуемо? Можно кое-что придумать… Скажи ему.

Я посмотрел на духа. Граф, видимо, заметил это и спросил:

— Любомир вернулся?

— Верно, — кивнул я. — Он говорит, что это в принципе решаемый момент.

Баранцов сжал челюсти, заиграли желваки на скулах.

Я в полном недоумении хлопал глазами, не понимая, что вызвало такую реакцию.

— Скажи, что с быком можно попробовать, — поспешно добавил Любомир.

— Он говорит, что с быком можно, —произнёс я.

— А, — ответил граф, успокаиваясь. — С быком… да, может, и сработает. Это индивидуально. Только вот какое дело: мне понадобится пара лет, чтобы накопить нужную сумму. Это же не обычная говядина…

— Говори, что будешь рад отплатить за длительное гостеприимство, — сказал Любомир. — И никак иначе! Не предлагай денег даром. Говори, что готов внести свою часть в общее дело и заранее благодари за помощь в возрождении рода, и…

Было видно, что дух разволновался. Видимо, помня о дядином характере. Именно поэтому я не спешил с ответной репликой, решив сначала самому всё обдумать и взвесить.

— Мы в отчаянном положении, — сказал я после паузы, глядя графу в глаза. — Наш род гибнет. И, как видите, никакие деньги оказались не в состоянии защитить нас от этого. Поэтому я буду крайне признателен, если вы позволите мне хоть как-то компенсировать то, что вы уже делаете для всех нас. Живых и мёртвых. Позвольте покрывать половину накладных расходов на содержание поместья, пока я и мой брат здесь живём. Это будет справедливо.

Я замер, ожидая ответа. Было видно, что граф колеблется, взвешивая только одному ему известные аргументы «за» и «против».

— А деньги-то у вас самих есть? Доступ к накоплениям рода? — поинтересовался Баранцов.

— Говори, что много! И в банках, и в золоте и в крипте! Всё есть! — тут же сказал Любомир.

— Есть доступ, — кивнул я. — Денег достаточно, чтобы думать о плане возвращения.

— Хорошо, — кивнул граф. — Тогда я согласен. Так будет проще двигаться дальше. Теперь по плану, вот что я скажу: для света вы будете моим младшим братом Велимиром, наследником графства. Вы провели двадцать лет, странствуя по местам силы предков в Индии, на Алтае и в Сибири. Одно время среди молодёжи такие длительные паломничества были в моде, так что используем это. Заодно это объяснит все начальные странности вашего поведения и не вызовет подозрений.

— Молодец, дядька! — прокомментировал Любомир, широко улыбаясь.

— Скажите, вот сейчас вы снова на него посмотрели, да? — уточнил граф. — На Любомира?

— Да, — кивнул я. — Ему понравилась ваша идея.

— Мне кажется, к этому невозможно привыкнуть…скажите, а других духов вы тоже видите?

— Не знаю, мне пока больше никто не попадался, — я пожал плечами.

— Утром познакомлю тебя с Зоремиром и Яробором, — пообещал Любомир.

— Брат сказал, что утром познакомит меня с Зоремиром и Ярбором, — сказал я.

— Вот как… — кивнул граф. — Кстати, просьба: не делись ни с кем посторонним именами наших духов.

— Разумно, — кивнул Любомир.

— Не буду. Конечно, не буду, — подтвердил я.

— Ну всё тогда. Мы и без того подзадержались. А вы ещё с дороги не отдохнули… я распоряжусь ваши покои приготовить, — сказал Баранцов. — И потом жду на ужин!

— Благодарю, — ответил я.

Внизу меня встретил мужик, целившийся в меня из автомата на въезде.

— Я за багажом, вашбродь! — сказал он, увидев, как я спускаюсь по лестнице. — Доставлю в ваши покои.

— Спасибо, я сам справлюсь, не проблема, — ответил я, улыбнувшись.

Было видно, что мужик смутился.

— Это правильно, — одобрил моё решение Любомир. — Ты вообще на Зиновия зла не держи, он хороший мужик. Из бывших военных, горячие точки прошёл. Граф его в госпитале приметил. Сделал предложение поступить на службу.

— Понятно, — кивнул я.

— Что? — переспросил Зиновий. — Вы изволили передумать?

— Нет-нет, всё хорошо. Спасибо, вы можете быть свободны, — ответил я.

Зиновий кивнул, зачем-то щёлкнул каблуками военных ботинок и удалился из холла. А вместо него с улицы зашла Ведана. Улыбающаяся, раскрасневшаяся после прогулки.

— Добрый вечер, ваше сиятельство! — сказала она.

— Добрый, — кивнул я.

— Скажите, вы на бал приехали, да?

— На бал? — я с недоумением поднял бровь.

— Ну послезавтра же бал по случаю второго Ярилина Дня, — ответила девушка. — Я думал вы с нами по приглашению.

Я с недоумением взглянул на Любомира, но всё внимание того было поглощено Веданой. Он глупо улыбался, глядя на девушку.

— Я… мне… пока не знаю, — дипломатично ответил я, почему-то краснея.

— Понятно. Но если всё-таки решите ехать — можно я с вами? Вы не против? Это же ваша машина во дворе, да?

Ведана, задав вопрос, смущённо опустила взгляд.

Глава 11

Я вышел из душа и критически оглядел себя в большом зеркале. Да, вид получше, чем пару недель назад — но всё равно, мужик хорошенько за тридцать, с залысинами и намеченным животиком. Обычная небритая физиономия, ничего выдающегося. Вроде бы.

— Всё-таки не понимаю, что она во мне нашла, — вздохнул я.

— В тебе? — ухмыльнулся Любомир, до этого сидевший возле подоконника и мечтательно глядевший за окно, подперев подбородок ладонями. — Да ничего. Её тачка нужна. Очевидно же.

— Тачка?

— Конечно! Между прочим, модель этого года. Как раз успели обновить в убежище, за месяц до того, как всё случилось, — ответил Любомир. — У графа есть парадный «Рейндж», но ему уже десять лет. Так что другие благородные юнцы будут подтрунивать над Веданой, если она приедет на бал на этой рухляди. Она просто сориентировалась и нашла выход.

— Вот как… — немного разочарованно протянул я. Странное дело, но поведение девушки при этом не вызвало во мне ни обиды. Наоборот, я даже как-то успокоился.

— Угу. Плюс не забывай, тебя ведь представят как младшего графа. Так что тачка вроде как полностью принадлежит роду, не одолженная.

— Ну и ладно… — вздохнул я. — Слушай, а вообще на этот бал обязательно идти?

— А ты сможешь ей отказать? — с иронией спросил Любомир.

— Нет… наверное, — честно признался я.

— И вообще, хоть посмотришь, что представляет из себя гулянка в высшем обществе, — подмигнул Любомир.

— Да, честно говоря, не очень хочется, — я пожал плечами и потянулся к халату, который висел на вешалке рядом с зеркалом. Накинул его. — Заденешь кого-нибудь, тут же на дуэль вызовут… или ещё чего похуже!

Любомир засмеялся.

— Кстати, знаешь, дуэли много раз пытались запретить, — заметил он.

— Но не запретили?

— Каждый раз через несколько лет снимали запрет. Потому что стычки между родами превращались в настоящие войны, которые вредили всему государству, — ответил Любомир. — Грубо говоря, у многих тормоза срывало.

— Ясно…

Я подошёл к шкафу, где лежала моя одежда. То, что я захватил из убежища, так что выбор, что надеть, был невелик.

— Кстати, в чём принято ходить на такие балы? — спросил я.

— Нет определённых правил. Кто-то предпочитает традиционные обрядовые рубахи. Кто-то брендовые шмотки. Это же второй Ярило, там вообще с правилами так себе дела… большую часть времени народ будет шарахаться по окрестным лесам, якобы искать цветы папоротника. Но, на самом деле, все будут искать свободные кусты. Понятно, для чего.

Я сделал вид, что мне совершенно не интересно, кто и для чего будет искать кусты. Но в голове всё равно появился образ Веданы. В традиционной свободной рубашке. А потом и вовсе без неё.

— Что, интересные мысли? — иронически спросил Любомир. — Она, конечно, крутая стала. Вот кто бы мог подумать, а? Мы гоняли по окрестным лесам с ней, я и братья. Даже дрались на равных! Она такая угловатая пацанка была, дикая.

— Да вот… думаю, обязательно ли это дело с быком сегодня устраивать? Может, уже после, а? — спросил я, чтобы сменить тему.

— Ты же себя в зеркале видел, да? — ухмыльнулся Любомир. — И это только снаружи. А я ведь ещё болезни чую, в курсе?

— В курсе, в курсе, — отмахнулся я, — помню.

— Так вот, после первой жертвы ты из совсем развалюхи вроде как стал приличной развалюхой. Но смотри: с поджелудочной проблемы остались. Печень работает, но на грани. Ну и…

— Да понял я, понял! — остановил я его. — Хорошо…

— Просто тебе нужно в форме быть. Будем думать, как тебя на службу пропихнуть, но в таком виде вообще не вариант! — озабоченно нахмурившись, произнёс Любомир. — Плюс в ночь накануне Ярилы, говорят, должно лучше получиться.

— Ладно, потерплю… снова больно будет, да?

— Ещё как! — кивнул дух. — Ты, кстати, поторопился бы. Нам до обеда надо на капище сходить.

— Зачем?

— Как зачем? С родовыми духами Баранцовых тебя познакомить. Представить, как полагается.

Родовое капище Баранцовых было большим, метров тридцать метров в диаметре. Находилось оно, как это принято, в густом лесу, на пологом склоне холма. Кумиров тут было больше, чем в убежище и располагались они иначе. В центре — самый большой. В нём я после некоторого колебания всё-таки опознал Симаргла, Огненного Бога. Остальные стояли по границе каменного круга: Перун, Даждьбог, Велес, Макошь, Ярило, Лада.

— В центре не Перун? — шёпотом спросил я Любомира, когда мы подошли к границе.

— Так принято в роду. Заведено предками, — ответил дух. — Они дворянство приняли позже.

— Понятно.

После этого я, согласно обычаю, поздоровался с богами и обратился к родовым духам капища, следуя подсказкам Любомира.

И, стоило мне с поклоном ступить за символические ворота, духи появились.

Один вырос прямо передо мной. Огромная призрачная фигура, метров пять высотой. Статный мужчина с бородой, одетый в старинный мундир, с палашом наперевес.

— Так вот ты каков, сиятельный князь, — пробасил он, глядя на меня сверху вниз.

— Каков есть, почитаемый, — кивнул и поклонился я.

— Ну проходи, коли по добру явился.

Огромный дух отступил в сторону. На его месте тут же возник ещё один воин, в этот раз в мундире семнадцатого века, с мушкетом.

— Ваше сиятельство, — кивнул он. — Рад видеть.

— Благодарю, — кивнул я в ответ.

Духи переглянулись.

— Зоремир, родовой дух-хранитель Баранцовых, к вашим услугам, — кивнул тот, что был с мушкетом.

— Князь Велимир Куракин, — представился я.

— И впрямь нас видити! — улыбнулся большой дух. — Аз есмь Яробор.

Я учтиво склонил голову.

— Любомир сказал нам, что вы изволите приносить требу нынче? — спросил Зоремир.

— Ежели благоволите, — ответил я. И откуда слова-то такие в памяти всплыли? Но, похоже, сказал я всё правильно: духи снова переглянулись и синхронно кивнули.

— Благоволим, — пробасил Яробор.

Всё-таки бык и петух — это совсем разные создания. С быком было гораздо, неизмеримо сложнее. И дело даже не в том, что у него мозгов побольше, и он так и старался заглянуть мне в глаза. С большим трудом, но я заставил себя подавить эмпатию. Загнать её на дно сознания, и не отвлекаться от практической стороны ритуала.

Бык физически был огромен. Убить его оказалось не так просто, несмотря на тот, что тот был связан и тщательно зафиксирован в специальном деревянном устройстве.

Я старательно следовал всем указаниям Любомира и графа, который тоже принимал участие в ритуале. Размахнулся как следует, метя животному в шейную артерию. Удар, фонтан крови прямо в глаза, тоскливый рёв… но этого оказалось мало! Бык бился и метался так, что толстенные деревянные брёвна удерживающей его конструкции начали трещать.

— Ещё раз, глубже, надо позвоночник перебить! — командовал граф.

«Позвоночник?» — в панике подумал я, глядя на шею животного, состоящую из сплошных мышц.

Жаль, что на капище нельзя было использовать заклятия, тем более во время ритуала. Очень не хватало усиления! Но, видимо, и без него адреналина в кровь выплеснулось столько, что силы удвоились.

Я размахнулся ещё раз. Замер на мгновение, призывая, как учил Любомир, богов. И ударил.

В этот раз я почувствовал, что всё получилось, даже не открывая залитых кровью глаз.

А потом пришла БОЛЬ. Было гораздо хуже, чем в первый раз. Казалось, всё моё тело вывернули наизнанку, достали и оголили каждый нерв, после чего тщательно обрызгали кипятком.

Очень хотелось потерять сознание, но не выходило. И лишь когда сил не осталось даже на то, чтобы дрожать, меня, наконец, накрыло благословенное небытие.

Утром меня разбудил граф, собственной персоной. Он тряс меня за плечо и протирал лоб какой-то мокрой тряпкой.

— Н… не надо! — начал протестовать я, отпихивая его назойливые руки.

— Ну хвала богам, очнулся! — с явным облегчением произнёс граф.

— С возвращением! — добавил Любомир.

Я нехотя разлепил веки. Огляделся. Из распахнутого настежь окна веяло свежестью и запахом леса. Светило яркое солнце.

Вспоминая вчерашнее, я прислушался к ощущениям. Если не считать сонливости и лёгкой слабости, чувствовал я себя отлично! Сердце бьётся уверенно и ровно, лёгкие работают размеренно, невесомо… а в паху такое напряжение, что, кажется, нижнее бельё вот-вот порвётся!

Смутившись, я перевернулся на бок.

— Если после такой мощной требы по здоровью не разбудить до обеда, то проспать можно несколько дней, а то и неделю, — извиняющимся тоном сказал граф.

— Да… да, конечно, — кивнул я. — Спасибо!

— Жду вас за завтраком, — сказал он, после чего поднялся с моей кровати и вышел из комнаты, унося с собой мокрое полотенце, которое почему-то оказалось розовым.

Я нахмурился и оглядел свою постель. Ну так и есть: вся в крови. Интересно, меня притащили или я снова сам пришёл, просто не помню об этом?

— Ну как ты? — спросил неожиданно возникший в комнате Любомир.

— Блин! — воскликнул я, вздрагивая. — Ты хоть предупреждай, когда появляешься, а? Что, если бы я личными делами был бы занят?

Кажется, дух искренне смутился.

— Вообще обычно духи не парятся о таких вещах, — тихо сказал он. — Быстро привыкаешь к тому, что люди такие, какие есть. А не такие, какими ты их видишь, пока живой… но с тобой, конечно, особый случай. Постараюсь быть аккуратнее.

— Спасибо! — кивнул я.

— Себя видел уже? — улыбнулся Любомир.

Вместо ответа я встал с постели и подошёл к зеркалу. Скинул сплошь залитую бычьей кровью и задубевшую ритуальную рубаху.

— Ох! — вырвалось у меня. — Нифига ж себе!

Передо мной стоял красиво сложенный, мощный атлет, лет тридцати максимум, без единого седого волоса на голове, с густой чёрной бородой, которая кое-где чуть свалялась, прихваченная запекшейся кровью. Меня теперь можно было узнать только по глазам. И то — не уверен. Кажется, они стали светлее. Даже в свои лучшие годы, когда немного занимался спортом, я не выглядел настолько хорошо.

— А борода-то откуда? — спросил я, критически разглядывая себя в зеркале. Я побрился, когда мы выезжали из убежища, и вчера у меня на щеках была только не слишком густая щетина.

— Предков спросить надо, — улыбнулся Любомир. — Реализовался потенциал, заложенный в тебе. Таким ты должен быть. Если бы всё шло так, как надо.

— Я же лет на десять помолодел!

— Нет, к сожалению, — вздохнул дух. — И за отрока тебя никак не выдашь… эх, а было бы хорошо! Теперь надо как-то через егерей заходить, и выслуживаться по боковой линии. Это сложнее и проверок больше.

— Ничего, прорвёмся! — уверенно сказал я.

Как всё-таки сильно зависит мироощущение от физических кондиций! Я ведь действительно чувствовал, что мне горы по плечо. Такое раньше бывало только после стопки-другой…

— Есть, конечно, и другой путь… — задумчиво проговорил Любомир, но потом добавил: — Хотя ладно. Не будем пока.

— Какой путь? — подозрительно спросил я.

— Потом расскажу, как-нибудь, — отмахнулся он.

У меня не было настроения препираться. Да и голод начинал давать о себе знать — почти такой же дикий, как после заклинания, увеличивающего силы. Так что я хмыкнул и пошёл в душ, приводить себя в порядок.

За завтраком собралась вся графская семья: он сам, его жена, Ведана и младшие дочери, двойняшки Весна и Яромила.

Девочки, как и положено восьмилетним детям, на за столом проказничали, перешёптывались и хихикали.

Ведана же, увидев меня, явно была удивлена.

— Это исцеляющая треба? — спросила она, когда мы поздоровались и пожелали друг другу приятного аппетита.

— Веда! — одёрнул её отец, сердито нахмурившись.

— Да всё в порядке, — улыбнулся я. — Верно, это она. Боги были ко мне благосклонны.

— Очень благосклонны, я бы сказала! — ответила девушка, игнорируя строгие взгляды отца и матери. — Впервые такое вижу!

— Просто обычно благородные не запускают себя до такого состояния, — ворчливо заметил Любомир, который сидел на свободном стуле и любовался садом за открытым окном.

Я решил проигнорировать его реплику. Она мне даже настроения не испортила — настолько хорошо я себя чувствовал.

Поглощая вкуснейшие блинчики и запивая их кофе, в какой-то момент я вдруг заметил, что Ведана как-то слишком уж часто на меня поглядывает. А потом осознал, что она строит мне глазки!

Похоже, Любомир это тоже заметил. Потому что, поглядев на меня и на неё, он демонстративно отвернулся, скрестил руки на груди, после чего исчез.

— Мам-пап, вы точно не поедете с нами? — спросила Ведана под конец трапезы.

— Точно, доча, — кивнул граф. — Вы ведь уже договорились с князем. Для нас с мамой эти балы уже пройденный этап, чего мы там не видели?

Судя по грустной улыбке графине, у неё было своё мнение на этот счёт, но вслух возражать она благоразумно не стала.

— Вот и отлично, — кивнула Ведана, после чего добавила, обращаясь ко мне: — значит, в восемь на парковке?

— Да, — ответил я. — Давайте в восемь.

Выходя из-за стола, она едва заметно мне подмигнула. В смятении чувств я опустил взгляд и какое-то время смотрел на пустую тарелку. «Так нельзя! — твердил мне голос разума. — Она дочь твоих единственных союзников!» «Ещё как можно! — возражало ему тело. — И даже нужно! Что, сам разве не чувствуешь⁈»

— Благодарю, — сказал я. После чего поднялся из-за стола, стараясь как можно скорее развернуться спиной к графу и его супруге.

Остаток дня я гулял по парку. Спускался к Волге и долго бродил вдоль берега, стараясь привести мысли и чувства в порядок. Любомир после того, как исчез за завтраком, так и не появлялся больше. Меня это вполне устраивало. Даже от близких людей не мешает отдыхать, хоть иногда.

Я даже малодушно прикидывал, не решит ли он оставить нас наедине с Веданой во время поездки на бал. Такой расклад открывал перспективы, от которых, без всякого преувеличения, захватывало дух.

Любомир ждал меня в комнате. Сидел в кресле, вытянув и скрестив ноги, и глядел на сад, окрашенный золотистыми лучами клонящегося к закату Солнца.

— Знаешь, а ведь граф даже не против будет… — заявил он, не оборачиваясь.

— Чего именно? — уточнил я.

— Тебя и Веданы. Только вот потом жениться придётся, это без вариантов.

Я сжал челюсти, но промолчал. Начал раздеваться, готовясь принять душ — я порядком пропотел во время прогулки, день был жарким.

Пока стоял под прохладными струями, раздражение, вызванное поведением Любомира, куда-то улетучилось. Я просто попытался представить себя на его месте. И мне стало до боли в груди жалко своего сводного брата.

Я вышел, тщательно вытерся, потом надел свежие джинсы и новую рубаху в старом стиле с ритуальным узором, которую мне подарил князь.

— Ничего у нас не будет, — сказал я.

Любомир вздрогнул и повернулся ко мне.

— Почему? — спросил он.

— Потому что она нравится тебе, — ответил я. — И я не хочу, чтобы тебе было неприятно.

У Любомира на его полупрозрачном лице застыло очень странное выражение. Некоторое время он молчал. Я же продолжал одеваться.

— Подожди… — наконец, сказал он. — То есть, я, конечно, тебе благодарен. Правда. Но, видишь ли, какая штука… это же вторая ночь Ярило… на твоём месте кто угодно может оказаться!

— Тут уж извини, — вздохнул я. — Но мы в одинаковом положении.

— Мне… было бы лучше, если бы это был ты, — немного поколебавшись сказал Любомир.

И в этот момент мне в голову вдруг ударила одна интересная, совершенно безумная мысль.

Я развернулся и посмотрел Любомиру в глаза.

— Слушай, — начал я. — Что, если бы я мог выключиться на время? Как тогда, на дороге? А ты бы вошёл в меня? Скажем, на пару часов, а?

Он сначала не понял. А потом как понял! Это было видно по его расширенным глазам и открытому рту. Некоторое время он боролся сам с собой. Потом всё-таки сказал:

— Это… возможно. Технически. Пара часов, да даже вся ночь — это не срок. Главное не повторять это слишком часто.

— Будем стараться, — подмигнул я.

— Да! Важный момент! — сказал Любомир. — Возьми с собой депозитные слитки. Это такие штуки, с печатью Владетеля. На важных мероприятиях для знати они используются вместо обычных денег, чтобы не таскать неудобные «котлеты». В чемодане есть немного, потом их можно докупить в губернском казначействе. Это отделение Центробанка, предназначенное для знати… в общем, объясню потом. Обязательно оплати «Шатёр Избранных», это произведёт впечатление! Мало кто из региональной знати себе такое позволяет.

— Понял, — кивнул я, улыбаясь.

Слитки нашлись на самом дне чемодана, под бумагами. Несколько плоских жёлтых прямоугольников с имперской символикой, пробой и весом. Я положил несколько в карман джинсов. Не слишком удобно — зато не надо сумки с собой таскать.

Комплекс, где был организован бал, находился в уединённом месте на Волжском берегу, всего в десяти километрах от усадьбы Баранцовых.

Ведана указывала дорогу, то и дело улыбаясь и глядя на меня искоса. Она была одета в короткое белое платье с руническим узором и, надо сказать, оно ей очень шло, подчёркивая все достоинства созревшей фигуры.

Любомир ехал с нами, на заднем сиденье и всю дорогу глупо улыбался и хихикал, когда Ведана рассказывала очередную шутку.

Следуя указаниям девушки, мы нырнули в неприметный съезд под аркой, образованной ветвями двух огромных дубов. На обочине здесь стояли два УАЗика с милицейскими номерами, возле них — несколько людей в форме. Взглянув на нас, один из них приложил руку к фуражке и кивнул. Мы не останавливаясь проехали дальше.

Просто дорогих, очень дорогих, чудовищно дорогих и совсем уж эксклюзивных автомобилей на парковке хватало. Среди них я заметил и «Феррари», точно такой же модели, как та, что сбила мой электробайк. Приглядевшись, я увидел, что у этого экземпляра московские номера. Сердце неприятно кольнуло, будто холодной иглой.

Глава 12

— Глядите-ка сколько в этом году из столицы понаехавших, — прошептала мне на ухо Ведана, когда мы шли по парковке. — Мы становимся модными.

Она шла, деликатно опираясь на мой согнутый локоть, явно довольная любопытными взглядами сверстников, которые кучковались возле главного входа на территорию.

— Это хорошо или плохо? — тихо спросил я.

— Посмотрим, — ответила она.

Мы приблизились к группе молодых людей и девушек.

— О, Веда, привет! — поздоровался кто-то. — Рад видеть! Боялись, что ты не выберешься!

— Да с чего бы? — фыркнула в ответ Ведана.

— Ну у тебя батя такой… строгий! — заметила одна девушка с короткими белыми волосами, явно крашеными. Чересчур тёмный макияж и светлая кожа придавали ей немного неживой вид. Сказав это, она тонко хихикнула, оглядываясь на подружек. Те, однако, её не поддержали. Они с явным восхищением были заняты разглядыванием… меня?

Ух ты! А такое женское внимание это, оказывается, приятно!

— Достопочтенный Велимир, брат папы, — представила она меня

Я кивнул.

Девушки и парни по очереди представились. Честно говоря, имена сходу я не запомнил, и рассчитывал на помощь Веданы или Любомира, если эта информация вдруг мне понадобится.

Перебросившись парой вежливых реплик, мы с Веданой пошли дальше.

Возле входа стоял молодой парень, одетый в традиционную одежду с орнаментом. У него в руке был планшет с бумагами, в которые он заглядывал, встречая прибывающих.

Увидев нас, он приветливо кивнул Веде.

— О, привет! — сказал он. — Ух ты, сегодня с компанией? А батя как? Явится сегодня?

— Нет, родичи отдохнуть решили, — улыбнулась в ответ моя спутница.

— Ясно… вы как обычно, стандарт, без депозита?

Веда посмотрела на меня. Я улыбнулся и достал несколько слитков из кармана. Девушка просияла.

— Нам Шатёр Избранных. И один слиток на депозит, — сказал я. — Или лучше два? — уточнил я, обращаясь к Ведане.

— Давай два! — ответила она.

Парнишка округлил глаза, как-то по особенно взглянул на Ведану. У той от счастья чуть ли не искры из глаз сыпались.

— Конечно, ваше благородие, — кивнул он, принимая слитки и складывая их в стоящий рядом на подставке большой деревянный ящик.

Ведана протянула руку. Парень прикоснулся к тыльной стороне её ладони чем-то вроде короткого золотого жезла. Потом он выжидающе уставился на меня.

— Протяни руку, — пояснил Любомир. — Это невидимая метка, дающая право прохода в Шатёр.

Получив невидимую метку, мы прошли дальше, на территорию.

Сразу за парковкой, на территории фестиваля, искусственное освещение исчезло. Светодиодные уличные фонари сменили настоящие факелы, закреплённые на специальных столбах. И костры.

Возле огня тусовались группки молодёжи. Кое-где играла танцевальная музыка, видимо, из аккумуляторных колонок, потому что никакого серьёзного оборудования я не заметил.

— Нам туда! — Ведана указала на ажурную конструкцию, поддерживающую огромный белый купол, на самом берегу, среди песчаного пляжа. Внутри стояли комфортные мягкие диваны, горели газовые фонари-грелки. Работал бар. Однако народу было совсем немного: лишь пара диванов возле самой воды оказались заняты компанией.

Возле входа в шатёр никаких препятствий не было: ни охраны, ни турникетов или ограждений.

— Что будет, если сюда захочет зайти кто-то, не оплативший? — тихо спросил я свою спутницу.

— Будет весело! — ответила она, смеясь.

Я не поддержал её веселья.

— Защитная руна же, — она указала на неприметный знак на ступеньках, ведущих под шатёр.

— А, ясно, — кивнул я.

Оказавшись внутри, Ведана уверенно направился в сторону компании на диванах. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней.

— Приветствую, избранные! — сказала Ведана, когда мы подошли ближе. — Как весёлая ночь?

— О-о-о! Какие люди! — один из парней поднялся и подошёл к нам. — Ещё и в компании!

— Это… — Ведана повернулась ко мне, видимо, намереваясь представить. Но парень остановил её.

— Т-с-с-с! — он приложил указательный палец к губам. — Мы играем в первых людей. Избранные не представляются сегодня. Проходите же!

Он улыбнулся и подмигнул мне. Выглядело это несколько панибратски, но реагировать я не стал. Просто не знал, как тут принято.

— Парень — наследник сиятельного князя Деева. Богатейший из самарских благородных, почти весь город с предприятиями принадлежит ему, — пояснил Любомир.

Я присмотрелся к остальным «избранным». И тут меня ждал один очень неприятный сюрприз. Крайним справа сидел пацан, которого мы с Любомиром отделали на Рублёвке. Сейчас никаких следов происшествия на его физиономии не было. Впрочем, не удивительно: время прошло, да и требы за здравие ведь наверняка доступны не только мне.

Он посмотрел на меня. Задержал взгляд. Чуть нахмурился. Узнал?

— Вот те раз… — выдохнул Любомир. — Васильев!

Тем временем Изеслав улыбнулся мне и приветливо кивнул. Значит, всё-таки не узнал. И хорошо. Даже отлично!

Едва мы успели с Веданой занять места, как за нашими спинами возник официант.

— Изволите ли сделать заказ? — тихо, чтобы не потревожить остальных, спросил он.

— А можно меню, пожалуйста? — так же тихо спросил я. И, как вскоре выяснилось, очень хорошо, что тихо.

Ведана хихикнула и осмотрелась. Видимо, чтобы проверить — не слышал ли кто? К счастью, на мою реплику внимания не обратили.

— Тут не принято спрашивать меню, — пояснил Любомир. — Обычно есть всё, на что только фантазии хватит. Но чаще всего просят что-то или очень модное, или совсем классическое. Вроде чёрной икры с фуа-гра или императорских креветок.

— Чёрную икру, пожалуйста, — сказал я.

— Шампанское? — уточнил официант.

Я вопросительно глянул на Веду. Та кивнула.

— Какое изволите?

Я растерялся. Какое вообще шампанское я знаю? Вдова… эта… как её?

— «Кристал», — ответила за меня Веда.

Я благодарно улыбнулся в ответ.

— Отличный выбор, — кивнул официант. После чего, к счастью, исчез.

Ведана повернулся к молодым людям и вставила реплику в общий разговор. Я даже не расслышал, о чём она была.

Воспользовавшись тем, что на меня никто не смотрит, я повернул голову и чуть слышно прошептал, обращаясь к Любомиру:

— Слушай, может, сейчас, а? Пока я делов не наворотил…

— Точно? — спросил дух, пряча довольную улыбку.

Вместо ответа я кивнул.

Любомир подошёл ко мне.

— Постарайся расслабиться, — посоветовал он. — Глаза прикрой. Так легче будет.

Я снова едва заметно кивнул, закрывая глаза.

Мне показалось, что я тут же открыл их. Вот только «деспозиция» изменилась кардинально.

Я очнулся посреди глухого леса, на небольшой поляне. Царили розовые предрассветные сумерки. По траве стелился туман.

Почему-то я тяжело и прерывисто дышал. А сердце колотилось так, что в ухо отдавало.

Напротив меня стоял, сжимая и разжимая кулаки, Изеслав. Его правая щека была исцарапана до крови. Он сопел как паровоз. Слева от него, на траве лежала Ведана. Её прекрасное белое платье испачкано и подрано. Она пыталась свернуться в клубочек, тихо всхлипывая.

К ней подбежала незнакомая мне девушка, опустилась на колени, шепча что-то утешительное. Из леса вышли ещё несколько запыхавшихся парней и остановились на краю поляны, глядя на происходящее расширенными глазами.

Возле меня, по правую руку, замер Любомир. Почему-то он был в два раза выше своего обычного роста. А за Изяславом виднелись три незнакомых мне духа, недобро глядевших на нас с Любомиром.

— Я требую удовлетворения! — выплюнул Изеслав.

— Выбор оружия за тобой, выбирай кулачный бой, завтра же, по одному секунданту! — быстро сказал Любомир, склоняясь надо мной.

— Ты вмешиваешься! — Пробасил один из духов, стоящих за Изеславом, мужик с окладистой бородой в кольчуге.

— Нет! — возразил Любомир. — Теперь нет. Он сам слышал вызов и сам решит. Разговор — это не вмешательство. Есть живые свидетели!

— Изеслав не может слышать наши советы, — вмешался ещё один дух. Мужчина средних лет в камуфляжной форме.

— Это его проблемы, — ответил Любомир.

— Считаю до трёх. И считаю тебя трусом! — воскликнул Изеслав, едва не переходя на визг.

— Завтра вечером, кулачный бой, по одному секунданту, — ответил я.

Сначала мой оппонент как-то спал с лица, но тут же встрепенулся и выпалил мне в лицо со всей ненавистью:

— Не думай, что тебя это спасёт! Принимается! Место?

— Молодецкий Курган, берег, — вставил Любомир.

Я повторил его слова.

— Идёт! — ухмыльнулся Васильев младший. — Все свидетели! Он принял вызов!

После этого он отвернулся и, чуть прихрамывая, ушёл в лес по узкой тропинке. За ним никто не последовал.

Когда мы вернулись к машине, солнце уже взошло. По дороге я сначала нёс Ведану на руках. Она всхлипывала. Но потом попросила опустить её и просто пошла рядом. Я видел, что она отчаянно пыталась взять себя в руки. Не показывать вида, что с ней что-то случилось. Даже на испорченное платье старалась не обращать внимание, не закрываться, не сутулиться.

Такое поведение вызывало уважение.

Мне ужасно хотелось узнать подробности того, что случилось. Но я не мог расспрашивать Любомира при девушке. Тем более задавать вопросы ей самой. Так что приходилось терпеть.

Где-то на полпути домой Ведана повернулась ко мне и сказала:

— Не говори отцу. Пожалуйста.

— Обязательно расскажи! Такое нельзя утаивать! — встрепенулся на заднем сиденье Любомир.

— Даже если я не скажу — там было слишком много глаз, — ответил я. — Ребята расскажут своим. А те разнесут дальше.

— Не расскажут, — упрямо заявила Ведана. — Они друзья.

— Значит, сам Изеслав расскажет. Свою версию, — ответил я.

Ведана ничего не ответила. Лишь нахмурилась и начала сосредоточено жевать нижнюю губу, видимо, размышляя над ситуацией.

— Ладно. Ты прав, — кивнула она. — Только про нас не говори. Хорошо?

У меня сердце зачастило. Получается, что-то всё-таки было? Любомир успел? В любом случае ответа я не получу, пока мы не приедем в поместье и я не останусь наедине со своим духом-охранителем.

Граф Баранцов ждал нас на парковке, возле главного здания усадьбы. Будто что-то почувствовал. Когда мы подъехали, на его лице явственно читалось облегчение, которое сменилось испугом и тревогой, когда он увидел, в каком виде вернулась его дочь.

— Ох! — выдохнул он, обнимая её и глядя на меня тяжёлым взглядом. — Что случилось, родная?

— Столица, — презрительно ответила Ведана. — Понаехавшие… один решил, что я венок на него запускала…

— А ты что?

— Что? — Ведана чуть отстранилась от отца. — Ты же не думаешь, что я в самом деле способна на такую глупость⁈

— Нет, доча, — примирительным тоном произнёс граф, — не думаю.

— Мы пытались решить вопрос мирно, — продолжала Ведана.

— Мы?

— Ну да. Велимир оказался поблизости. Мне повезло, — ответила она. — Этот придурок начал шуточки распускать насчёт нас. Непристойные. В присутствии моих друзей. Я этого не стерпела и отвесила ему пощёчину.

— Набросилась как дикая кошка, если точнее, — тут же вставил Любомир. Как мне показалось, с долей восхищения.

— Ясно. Это он успел так платье изодрать?

— Мы неудачно в кусты упали. Велимир попытался меня вытащить, но он подставил ему подножку. Потом… в общем, случилась словесная перепалка. Я высказала всё, что думаю о нём. Велимир меня поддержал, и…

Она вздохнула.

— Что — «и»? — строго спросил граф.

— Он вызвал Велимира на дуэль.

Граф испуганно округлил глаза.

— Кто? — севшим голосом спросил он.

— Что — кто? — с неодумением переспросила Ведана.

— Кто на дуэль вызвал? Фамилия?

— А. Васильев. Изеслав. Младший сын князя.

Граф сжал челюсти и поглядел на меня со странным выражением решительности и скорби.

— Вы… ведь приняли вызов? — спросил он.

— Разумеется, — кивнул я.

— Какое оружие выбрали?

— Кулачный бой, — ответил я.

На лице Ратимира явственно читалось облегчение.

— Хвала богам! — выдохнул он. — У Васильевых лучшие инструктора по холодному оружию. Кое-кто из рода промышлял дуэлями, пока бесчинства не остановили личным вмешательством главы гвардии, с благословения его величества.

— Ясно, — ответил я.

— Вы ведь не знали об этом?

— Нет.

— А место выбрали уже? — продолжал граф.

— Да. Молодецкий курган.

Ратимир улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Знаете наши места?

— Нет, — я отрицательно мотнул головой. — Любомир подсказал.

— А. Ясно… постоянно забываю, что…

— Пап, мне нужно в порядок себя привести, — вмешалась Ведана, всё это время терпеливо следившая за нашим разговором.

— А, конечно, доча, конечно… может, тебе что-то ещё надо? Ты не ранена?

— Нет, пап. Так, пара ссадин. Всё в порядке!

— Хорошо, конечно…

Ведана ушла. От меня не укрылось с какой тоской смотрел ей вслед Любомир. «Ладно, к этому вопросу можно потом вернуться, — решил я. — Когда остальные вопросы разрулим…»

Если бы Любомир вздумал исчезнуть, пока я моюсь в душе — наверно, я бы серьёзно обиделся. Но нет: он терпеливо дожидался меня. Видимо, всё-таки чувствовал свою ответственность. Хорошо. Значит, не безнадёжен.

— Прости, — вздохнул он, когда я вышел, кутаясь в огромное махровое полотенце.

— Бывает, — ответил я. — Скажи лучше: так у вас что-то случилось или нет?

— Нет, — сухо ответил дух. — Было очень близко. Этот козёл будто специально момент подгадывал…

— Почему же будто? — спросил я. — Ты же видел, как он повёл себя там, на дороге. Когда такой человек рядом — всегда нужно быть настороже, всегда.

— Ну там-то он считал, что ты простолюдин, — Любомир пожал плечами. — Это всё-таки другое.

Он смотрел на меня своими большими честными призрачными глазами.

Я грустно вздохнул. Ладно, с этим потом разберёмся…

— Почему ты именно это место назвал? — спросил я. — Что за курган такой?

— Когда-то на вершине было большое капище, — ответил он. — Очень древнее. Сейчас даже не найдётся родов, которые проследили бы своё происхождение до тех времён. Волхвы говорят, что там опасно применять любую магию, чтобы не потревожить древних заложных духов, которые там, возможно, обитают. Это даёт вроде как дополнительную гарантию честности поединка. Плюс лишних глаз не будет, подглядывающие заклятия никто применять не станет. Значит, у сторон есть возможность для примирения.

— Ты хочешь, чтобы мы примирись? — удивился я.

— Я не могу допустить, чтобы ты погиб, — ответил Любомир. — Поэтому сделал всё, что смог.

— Этот сопляк действительно так хорош в фехтовании?

— Мастер, — подтвердил дух. — Несмотря на возраст. Васильевы славятся этим делом.

— Ну а на кулаках?

— Навыки выше среднего, — Любомир пожал плечами. — Но, конечно, далеко не так хорош, как я. Был…

— А ты сможешь в меня снова влезть? — на всякий случай уточнил я.

Любомир фырнул.

— Я еле успел из тебя вылезти, чтобы в неприятности не попасть! Ты видел, его три духа защищают! Нельзя категорически!

— Ясно, — кивнул. — Тогда надо найти заклятие, которое помогло бы выучить…

— Ты не слышал? — Любомир перебил меня. — Нельзя, категорически. Использование магии для дуэли равно бесчестью. За такое родовые духи отказываются от преступника!

В этот момент в дверь постучали.

— Да? — спросил я.

— Князь, позвольте на пару слов, — сказал граф Баранцов.

Я по-быстрому накинул халат, висевший на вешалке возле санузла, и ответил:

— Проходите, конечно.

— Ведана сказала, что вам требуется секундант, — сказал он, войдя и притворив за собой дверь.

— Блин, точно! Это возможность примирения, — вмешался Любомир.

— Верно, — кивнул я.

— Почту за честь, — сказал граф, чуть склонив голову.

— Благодарю, — ответил я. — Очень обяжете.

— Вы позволите предпринять попытку уладить дело миром? — спросил он.

Я посмотрел на Любомира. Тот согласно кивал головой.

— Буду признателен

— Хорошо. Однако же, при другом исходе, позвольте поинтересоваться: обладаете ли вы навыками кулачного боя? Знаете ли правила?

Я вздохнул.

— К сожалению, нет.

— Понятно. Тогда я хотел бы предложить тренировку, — продолжал граф. — У вас есть отличный шанс начать поединок мощным приёмом и реализовать своё преимущество в массе. И впереди целый день и вечер, чтобы освоить некоторые простые приёмы.

Глава 13

Недалеко от графского дома, в лесу, находилось что-то вроде небольшой спортивной площадки. Тут стояли уличные тренажёры с весами, турники, брусья. На ветвях большого дуба висели две кожаные груши для отработки ударов. Возле них мы и стояли с Изеславом.

— Есть три варианта быстро закончить бой, — говорил граф. — Первый вариант: резкий, хлесткий удар кулаком в висок.

Он показал на груше, как именно должен выглядеть такой удар. Меня впечатлила его техника. И пускай Любомир говорил, что граф специализируется больше на холодном оружии, кулачным боем он тоже владел на очень приличном уровне.

— Видишь? Тут главное, чтобы импульс шёл от ног. И нигде не застревал по дороге. Тело, до самого кулака, должно быть расслаблено, чтобы свободно нести энергию. Попробуй!

Мы по договорённости перешли на «ты» перед началом урока. Для взаимного удобства.

Я выдохнул. Принял стойку, которой он меня только что обучил. Попробовал ощутить, как импульс зарождается в районе стоп. Потом ударил по груше.

Кулаку было больно.

Граф грустно вздохнул.

— Ладно. К этому мы ещё вернёмся. Второй вариант не требует столько энергии. Но нужно жёстко держать согнутые пальцы, вот так.

Он продемонстрировал свои напряжённые пальцы.

— Вытяни руку. Вот так! — попросил он. После чего стремительным ударом впился мне пальцами в плечо.

— Нужно точно так же, но сильнее в два раза. Понял? И по гортани. Тут главное точность. Не сила.

Некоторое время мы отрабатывали этот удар, оттачивая способы фиксации пальцев. Под конец он даже удовлетворённо хмыкнул, когда я оставил на его предплечье, изображающем трахею противника, три аккуратных синяка — следы от пальцев.

— Неплохо. Берём за базу. Но на всякий случай давай посмотрим третий вариант. Нужно попасть раскрытой ладонью под носогубную зону, ударом вверх. Вот так!

Он продемонстрировал удар.

— Здесь не нужна ни сила, ни точность, — прокомментировал он. — Основное препятствие для такого приёма — подсознательный психологический блок, который есть у всех людей. Даже у благородных. Так что очень хорошо подумай, действительно ли ты готов на это, когда дойдёт до применения. Осечек быть не должно.

Следующие два часа мы тщательно отрабатывали все три удара. Пока я окончательно не выбился из сил, обливаясь потом и едва ворочая руками.

— Ладно, — кивнул, наконец, князь, — перерыв полчаса. Потом продолжим.

— Может, имеет смысл восстановить силы до поединка? — осторожно спросил я, после чего приник к бутылке с тёплой водой, принесённой заранее.

— Нет, не имеет, — ответил князь. — Сейчас у тебя работает краткосрочная мышечная память. Рефлексов нет и не будет. А она лучше всего действует, пока, как говорится, «горит огонь». Знаешь, почему новичкам всегда везёт? Вот именно из-за этого эффекта: поначалу, осваивая новый вид деятельности, организм и нервная система максимально напрягаются. Расходуют много ресурсов. Потом начинается оптимизация, с отката. Так вот, до оптимизации нам доводить нельзя.

— Ясно, — кивнул я и хотел было присесть на скамью для жима.

— Э-э-э, нет! — возразил граф. — Ходить — можно, сидеть — нет.

Вздохнув, я пошёл вокруг площадки.

— А он хорош, — заметил Любомир.

С начала тренировки он стоял под берёзой, прислонившись к стволу, и наблюдал за нами. Хорошо хоть вмешиваться не пытался.

— Зря, наверно, я не тренировался с ним. Он ведь предлагал, когда мы летом приезжали, — вздохнул дух.

— У тебя вроде и без того всё хорошо с рукопашным боем, — заметил я, вспоминая короткий бой с группой захвата.

— Да, но если бы раньше начал… — он вздохнул. — Хотя не важно.

Я хотел его как-то ободрить, но в голову, как назло, ни одна светлая мысль не приходила. Поэтому я просто подошёл к нему вплотную. И представил, что обнимаю его.

Любомир удивлённо посмотрел на меня.

— Ух ты! — сказал он. — Что это ты сделал?

— Представил, что обнимаю тебя.

— Видимо, способности Великого Волхва начинают проявляться, — улыбнулся дух. — У меня как-то резко настроение улучшилось!

— Ну вот и отлично, — тихо сказал я и подмигнул.

— Эй! — окликнул меня граф, который остался возле развешанных на дубе груш. — Прислоняться к деревьям тоже нельзя!

— Да не прислоняюсь я! — крикнул я в ответ.

Полчаса прошли как одно мгновение, и мы снова приступили к занятиям.

— Те удары, которые мы прошли — смертельны, — начал граф. — Помни об этом. Будь готов убивать, с первой секунды.

Я удивлённо поднял брови, но промолчал.

— Дуэль — это всегда риск умереть, — продолжал граф. — Поэтому кулачный бой считается одним из самых жестоких. Лишь полные профаны могут подумать, что без оружия выжить в поединке легче. Но ты молодец, что выбрал этот вариант. Так у тебя хоть какие-то шансы есть…

— Обнадёживает, — улыбнулся я, ощущая внутри неприятный холодок.

До меня постепенно начинало доходить, что всё это серьёзно. Этот малолетний подонок действительно может меня убить сегодня вечером. А я оказался совершенно не готов к такой жизни. И Любомир никак не сможет вмешаться, и заклятия использовать нельзя…

Я сглотнул.

— Молодец, — кивнул Ратимир. — Хорошо держишься! Всё-таки благородная кровь есть благородная кровь… так вот, на случай если в начале схватки вы не убьёте друг друга, и ты почувствуешь, что противник готов свести поединок вничью, надо выучить ещё несколько ударов. Они болезненные, ведут к потере сознания, но не убивают.

С меня сошло ещё семь потов, пока небо не начало окрашиваться в золотистый свет. Но вот, наконец, Ратимир сказал:

— Ну всё, пожалуй. Мы сделали, что смогли. В душ и собираться. Одежда для поединка уже в твоей комнате, я распорядился.

— Одежда? — переспросил я. Честно говоря, удобный спортивный костюм, который мне выделил граф из своих запасов, меня вполне устраивал.

— Конечно, — кивнул Ратимир. — Это же кулачный бой. Поэтому только рубахи.

— Ясно, — вздохнул я.

— Не задерживайся, нам ещё до места добираться.

В своей комнате я тщательно вымылся и почистил зубы. Подумал о том, не сбрить ли бороду — но не решился. Это долго, да и борода может быть полезна, удар смягчить. Она ведь достаточно густая. Покопавшись в шкафчике возле раковины в поисках маленькой расчёски, которой можно было бы расчесать бороду, я обнаружил целый арсенал мужской косметики, в том числе специальное масло.

С ощущением полной чистоты и порядка я вышел из санузла.

Любомир стоял возле окна и задумчиво глядел в сад. Я подошёл к нему.

— Ну что, пора? — спросил я.

— Пора, — кивнул он.

— Ты… пойдёшь со мной?

— Конечно. Во время таких поединков духам запрещено вмешиваться. Но все как правило находятся рядом. На случай, чтобы… — он осёкся.

— Что? — спросил я.

— Чтобы было легче уходить, — ответил Любомир.

Я поджал губы и поначалу хотел промолчать. Но потом всё-таки спросил:

— Что будет, если я погибну?

— Ты не погибнешь, — твёрдо ответил он.

— Тоже хочу в это верить, но…

— А что мешает?

— Не знаю, — честно признался я. — Знаешь… у меня в жизни вообще часто так бывало: вроде налаживается всё, подъём в карьере, деньгах, а потом — бах! И за секунду ничего нет. В общем, мне кажется, это всё слишком хорошо — всё, что со мной случилось после встречи с тобой.

Любомир неожиданно засмеялся. Совершенно искренне, задорно.

Я же только развёл руками, не зная, как на это реагировать. Нервное у него, что ли?

— Ну ты даешь, братишка! — сказал он, успокаиваясь. — То есть, весь тот трэш, что творился с тобой до сих пор, ты считаешь отличной жизнью? Слушай, с таким настроем ты точно победишь! Не сомневаюсь даже!

Я заставил себя улыбнуться, после чего кивнул и пошёл на парковку.

По дороге я не спешил. Хотел встретить Ведану, но, похоже, отец нарочно отослал её сегодня куда-нибудь по делам. И вообще в доме и поместье было как-то необычно пусто. Но, может, оно и к лучшему, а то встреча могла получиться похожей на прощание, чего мне совсем бы не хотелось.

Там, возле машины, я прождал князя минут десять. Уже хотел вернуться в дом. Странно, сам ведь торопил меня.

Наконец, появился граф. Он явно спешил и был порядком запыхавшийся.

— Что ж ты тут-то… — сказал он, переводя дух и улыбаясь. — Так я и думал.

— Что? Что-то не так? — встревожился я.

— Нет. Просто настолько к тебе привык, что решил, что ты всё знаешь, — улыбнулся Ратимир. — Нам на пристань нужно. Туда добираться по реке.

Мы быстрым шагом спустились вниз, к реке. Там асфальтовая дорожка выходила к небольшой будке, за которой виднелся деревянный пирс. К нему был пришвартован катер, возле которого уже стоял Зиновий.

— Куда изволите? — спросил он, когда мы приблизились.

— Сегодня остаёшься на берегу, — ответил граф. — Я поведу.

— Как будет угодно.

Судёнышко закачалось на воде, когда мы ступили на его палубу. Оно было старым, хоть и поддерживалось в очень хорошем состоянии: много полированных деревянных и латунных вставок, стрелочные приборы с тёплой ламповой подсветкой. Кожаные диваны для рулевого и пассажиров.

— Красивый, — сказал я, оглядевшись.

— Спасибо, — кивнул граф. — Остался от дедушки. Я стараюсь поддерживать его в нормальном состоянии, хоть и стоит это целое состояние. Некоторые коллекционеры даже пытались у меня его выкупить или обменять.

— Отказался? — спросил я. — Память?

— Верно, — кивнул граф. — Память.

С этими словами он повернул латунный ключ на приборной панели. Где-то сзади чирикнул стартер, потом взревел и мерно замолотил «горшками» движок. Пахнуло дизельным выхлопом.

Зиновий выбрал швартовый конец, граф добавил газу, и мы на удивление ходко пошли по водной глади. Поскольку мы были выше дамбы ГЭС, Волга здесь была широкой. Дорога заняла больше часа, и, когда мы прибыли на место, небо уже окрасилось багровыми оттенками заката.

Тут не было никакого причала или причальной стенки, нос катера просто ткнулся в песчаный берег.

— Я спрыгну и закреплю кол, — сказал граф, указывая направо, где чуть выше борта был намотан швартовый конец и металлический кол. — Перебрось мне конец, хорошо?

— Конечно, — кивнул я.

Граф ловко выбрался на бак, спрыгнул в песок, потом протянул мне руку. Я перебросил швартовый конец, после чего сам спрыгнул на берег, помог подтянуть катер.

— Это точно то место? — спросил я, оглядываясь вокруг, когда Ратимир закончил со швартовкой.

— Точно, — кивнул он. — Тут больше нигде пришвартоваться невозможно. А ближайший просёлок заканчивается в пяти километрах.

— Хорошо, — кивнул я.

— Пойдём, площадку посмотришь. Ты прибыл первый, у тебя, выходит, преимущество.

«Площадка» оказалась небольшой, но удивительно ровной поляной, с трёх сторон ограниченной лесом. Четвёртая сторона выходила на десятиметровый обрыв над рекой.

— Как ты понимаешь, нужно внимательно следить за перемещениями, — сказал граф. — Думать наперёд. Не давать себя прижать, если бой затянется.

— Понял, — кивнул я.

Где-то внизу послышался резкий визг мотора.

— Пижон, — выдохнул граф.

Я подошёл к краю поляны и взглянул на берег, где был пришвартован катер. Тут оказалась удивительно хорошая акустика: плотный воздух доносил до верха каждый шорох с берега.

Рядом с нашим катерком выскочил на берег двухместный аквабайк, окрашенный в кричащие кислотные цвета. С него спрыгнули двое: первый в гидрокостюме, второй — в рубахе, очень похожей на ту, что была на мне. Вторым был, разумеется, Изеслав, а вот первый, судя по всему, избранный на роль секунданта, оказался мне незнаком.

— Вот увидишь, я убью его, — услышал я, когда замолк движок аквабайка.

— Слушай, ну моё мнение ты знаешь — договорились бы полюбовно и разошлись, — миролюбиво ответил секундант. — Он здоровый. Как бы сюрпризов не было.

— Я навёл справки, — ответил Изеслав. — Он похоже из этих психов-отшельников. А они обычно не утруждают себя боевой учёбой.

— Ну смотри сам… и чего ты так на него взъелся?

— Он мне напомнил того смерда, — с яростью в голосе сказал Васильев младший. — У них глаза такие же. Будто заклятье какое меня преследует! Ненавижу!

— Ты сейчас серьёзно, про заклятье? — насторожился секундант.

— Да! Нет… не знаю… — ответил Изеслав.

Потом они зашли по тропинке, ведущей наверх, за поворот и я перестал слышать их разговор.

Обернувшись, я увидел рядом с собой Любомира.

— Слышал? — спросил я его.

— Угу, — нахмурившись, кивнул он.

— Может, сказать Ратимиру, чтобы не предлагал мировую? — спросил я.

Граф отошёл к дальнему концу поляны, туда, куда выводила дорожка с берега. Готовился встречать оппонентов.

— Не надо, — ответил Любомир. — Всегда есть шанс, что он в последний момент одумается. Но сам будь готов бить наверняка.

— Понял, — кивнул я, чувствуя, как частит сердце.

— Бей в висок. Мой тебе совет, — сказал Любомир. — У тебя лучше всего получается.

— Хорошо.

«Ну вот, — подумал я про себя, — вот та самая черта. Сегодня или я убью, или меня убьют».

Сердце тронула налетевшая чёрная тоска, но потом куда-то испарилась. Мне стало всё равно. Я вспомнил, как жил до того происшествия там, в посёлке. Вспомнил хруст колеса велобайка под «Феррари». «Всё равно это была не жизнь, — решил я. — А так хоть немного, но побыл человеком!»

Я прошёл в центр поляны. В этот момент Изеслав и его спутник как раз подошли к Ратимиру. Секунданты начали переговоры, и об их исходе гадать долго не пришлось: секундант Васильева отошёл в сторону, качая головой.

Изеслав двинулся в мою сторону. На его губах играла презрительная усмешка, а в глазах плескалась такая ненависть, что, казалось, ей можно было разжечь огонь.

В этот момент на краю поляны возникли три призрачные фигуры — духи-охранители рода Васильевых. Любомир настороженно зыркнул на них, но промолчал.

Секунданты снова о чём-то переговорили, после чего вперёд вышел Ратомир и сказал:

— Начинаем. Бой идёт по правилам кулачного боя. Запрещены приёмы в пах. Бой прекращается, если один из оппонентов теряет сознание или погибает.

— Всё верно и согласовано, — кивнул второй секундант. Кстати, я так и не узнал его имени. Интересно, так положено, или просто решили обойтись без формальностей? Убийцы, блин…

— Последний шанс на примирение. Обращение к конфликтующим сторонам. Нет ли желания принести извинения или же отозвать вызов?

— Нет! — выплюнул Изеслав.

— Нет, — ответил я.

— Поединок начинается на счёт три. Займите позиции.

Изеслав встал в метре от меня, в боевой стойке. Я сделал глубокий вдох, стараясь вспомнить все нюансы удара, которому меня обучил граф. В голове было светло и спокойно, но вот сердце продолжало бухать как паровой молот.

— На счёт три. Раз… два… — начал считать Ратимир.

Я же пристально смотрел в глаза Изеславу. Страха не было; он ушёл, стёк с меня, как дождевая вода. Но я отчётливо видел, как в глазах оппонента плескается смерть. И в какое-то мгновение понял, что, кроме неё там есть что-то ещё. Нечеловеческая уверенность. Ни тени сомнения.

А такого просто не может быть!

Я начал приглядываться. И словно бы внутренним зрением увидел кое-что ещё.

Вся фигура Изеслава была словно бы окутана внутренним сиянием. Где-то оно было совсем тонким, едва заметным. Но кое-где проявлялось явно. Будто бы вторым зрением я почувствовал, как это нечто свивается тугой спиралью вдоль его позвоночника, наполняя мощью всё его существо.

«Заклинание! — вдруг осознал я. — Мощное усиление!»

Что-то делать было уже поздно. Он начал размах. И тогда я в порыве отчаяния вытянул перед собой правую руку и представил, что срываю это сияние с него.

И оно поддалось! Остатки невесомого призрачного нечто развеялись по воздуху белесой пылью.

Изеслав дёрнулся. Остановил размах.

В его глазах ярость и смерть сменилась нарастающей паникой. Я ухмыльнулся, готовясь нанести удар, но тут мой оппонент неожиданно развернулся и со всех ног рванул вниз по тропе.

Глава 14

Некоторое время было очень тихо. Потом внизу, на пляже, взревел мотор аквабайка. Парень, которого Изеслав притащил в качестве секунданта, тревожно озирался по сторонам. Удрать вместе с приятелем он не сообразил или же не захотел.

Родовые духи-хранители Васильевых как-то вдруг потеряли чёткость и повернулись так, чтобы не смотреть в мою сторону.

— Эй! — окликнул их Любомир. — Он сбежал с поля боя! При свидетелях!

Один из духов повернулся, обречённо вздохнул и произнёс:

— Нет чести — нет рода. Отрок Изеслав Васильев лишён родового покровительства, отныне и вовеки, либо пока кровью не смоет позор.

Любомир улыбнулся.

— Так-то лучше.

Дух Васильевых снова повернулся в сторону, но вдруг замер. Осторожно посмотрел направо, в сторону вершины горы.

— Ох ты ж… — выдохнул Любомир, и встал рядом со мной.

— Что… что происходит? — жалобно спросил мальчишка-секундант, обращаясь к графу.

Тот же, как и Любомир, насторожено смотрел в сторону леса.

Я перевёл взгляд туда. И сразу увидел исполинскую чёрную фигуру, встающую над верхушками деревьев.

— Тихо, — сказал граф. — Велимир, ты чувствуешь что-нибудь?

— Я вижу, — шёпотом ответил я.

— Что видишь?

— Огромный здоровенный чёрный мужик поднялся над лесом, — продолжал шептать я. — У него лица нет, но, кажется, он на меня смотрит…

Родовые духи-хранители, включая Любомира, молча склонились.

— Чернобог… — сказал Ратимир. — Видать, время пришло наше.

Он развернулся в сторону леса, выпрямил плечи. Несостоявшийся секундант тем временем повернулся и вроде как навострился бежать. Граф остановил его, схватив за руку.

— Даже не думай, — твёрдо сказал он. — Покажешь спину Чернобогу — станешь заложным духом, не примут тебя на полях.

Фигура тем временем приближалась. Странное дело, но страшно мне не было. Видать, сказывался только что пережитый стресс. Я ведь действительно приготовился убить или умереть.

По мере приближения к нам, фигура уменьшалась в размерах. Наконец, тот, кого граф назвал Чернобогом, встал напротив меня.

Черная фигура протянула руку и коснулась ладонью моего лба. Я ощутил тепло, будто бы от живого тела. А ещё в груди возникло странное ощущение правильности. Будто меня на что-то благословили.

Я чуть склонил голову, вроде как кивнул в знак согласия. Чёрная фигура развернулась. А потом исчезла, развеявшись в воздухе.

Я перевёл дух.

Некоторое время все стояли без движения.

— Он… ушёл? — тихо спросил Ратимир.

— Да, — ответил я.

В следующий момент исчезли родовые духи Васильевых.

— Он был здесь? Правда? По-настоящему? — затараторил мальчишка-секундант.

— Правда. По-настоящему, — ответил граф. — Но ты об этом распространяться не будешь. Ты понял?

— Да понял, понял…

— Вляпался ты, парень, в историю… понимаешь теперь, что Васильевы тебя сжить попытаются? — продолжал граф.

— Батя не даст! — ответил парнишка.

— А чей ты сын? — спросил Ратимир. — Не видел что-то тебя в наших краях.

— Салтыков я… Колояр…

— Вот оно как… что ж столица-то так зачастила к нам?

— Да после прошлогодней вечеринки на второго Ярилу много слухов было, — ответил парень. — Все вот решили на себе проверить, видимо.

Мне стало любопытно, что там за слухи были, но граф промолчал, и я тоже не стал задавать вопросов.

— Ладно. Давайте уж выбираться отсюда, коли живы остались. Но ты, Колояр, запомни: будешь болтать лишнего — попадёшь к Чернобогу на тризну. Я не шучу.

— Да понял, я понял, не маленький… — ответил пацан.

Утром, сразу после завтрака, граф пригласил меня к себе в кабинет. Это было небольшое, по меркам аристократии, помещение под самой крышей. Отсюда, через верхушки деревьев, открывался отличный вид на Волгу. Окна были распахнуты настежь, дверь обещал быть жарким, но кондиционеры Ратимир не любил.

— Присаживайся, что ли, — сказал граф, указывая на одно из кресел, стоящих справа от рабочего стола, у журнального столика. — В ногах правды нет.

Я занял предложенное место. Ратимир сел рядом, вытянул ноги и продолжил:

— Надо бы о серьёзных вещах потолковать, — сказал он. — Пока ещё чего не приключилось, вроде вчерашнего.

— Согласен, — кивнул я.

— Ты скажи, дух твоего рода, Любомир, сейчас с снами? — спросил граф.

Я посмотрел на Любомира, который стоял возле окна и наслаждался видом.

— Ага, — кивнул я.

— Скажи ему, пусть тоже послушает. Да скажет, что и как. Он всё-таки больше про ваши семейные дела знает, как оно на самом деле.

Любомир посмотрел на нас, улыбнулся и кивнул.

— Послушаю, конечно, — сказал он. — Только вот насчёт семейных дел… отец не то, чтобы очень любил посвящать в текущие дела сыновей. Особенно младших. Поучать — любил, а вот говорить о чём-то действительно серьёзном — ну, так… только когда стало понятно, что род под угрозой, он возил старших с собой на предприятия.

— Но не тебя? — спросил я.

— Нет, — вздохнул Любомир. — Не меня. Но, если что-то очень нужно будет выяснить — я смогу на время отлучиться в Навь. Там поговорить со своими.

— Что он ответил? Что отец ему ничего не рассказывал? — спросил граф.

— Вроде того. Только, если будет очень надо, он всё равно выяснит, что и как.

— Это хорошо, — кивнул Ратимир. После чего посмотрел на меня, чуть нахмурившись. Помолчал, видимо, обдумывая свои слова. — Велимир, судя по твоему рассказу, ты узнал о том, что существует аристократия, совсем недавно. Так? И с тобой об этом говорил только родовой дух, который когда-то был совсем молодым парнем, младшим в роду… просто я пытаюсь понять, насколько хорошо ты уже понял, как этот мир устроен.

— Есть аристократия, о которой неизвестно простым людям, и которая на самом деле всем управляет, — ответил я. — Аристократы владеют родовой магией, потому что чтут предков.

— Да это понятно, — граф вздохнул. — Я про более прозаические вещи. Товарно-денежные отношения. Соперничество родов. Ты вроде упоминал, что знаешь про Уваровых. Что это ваши враги. А почему они враги, ты в курсе?

Я пожал плечами.

— Так и думал, — вздохнул Ратимир. — А откуда деньги в семейном клане берутся, ты понял?

— Любомир говорил про родовые имения, кажется, на Алтае… и в Леноблости, — я потёр лоб, вспоминая.

— Земельные наделы — это, скорее, дань традиции, — сказал граф. — Чтобы мы помнили, кто такие. Людей, которые платят налоги по прописке непосредственно своему феодалу относительно немного. Крупные города принадлежат самому Владетелю, и прописанные там имеют дело с государевой казной. Мелкие наделы обеспечивают базовое содержание благородным семьям, но и только. Так что статус, влияние и богатство семьи определяется предприятиями, которые им принадлежат. Об этих предприятиях, конечно же, все знают, что не удивительно: экономику целой страны не спрячешь. Некоторые из собственников — аристократов даже не скрывают своего владения, но на публике пользуются изменёнными именами и фамилиями. Но таких меньшинство. Основная масса поддерживает полное инкогнито. Пока что понятно?

— Вроде как, — кивнул я. — Только вот какое дело: заводы с фабриками в частной собственности у нас появились не так давно. Что же, при СССР аристократы обходились без собственности? Или как?

Ратимир рассмеялся.

— При СССР всё было куда проще и понятнее! — ответил он. — В той системе спрятать аристократию было даже легче, чем сейчас. Никакой гласности! Скрытые, якобы партийные привилегии. Жесткое, директивное распределение под контролем Владетеля, минимум инициативы и возможностей для конкуренции между семьями. И вот ведь какое дело: это привело к тому, что аристократия, что называется, расслабилась. Предприятиями начали реально управлять директора из черни, единственной целью которых было приблизится к уровню потребления элиты, но никак не само производство. Конечно, случались и исключения, но они только подтверждали общее правило. Итог — кардинальное снижение доходов.

Граф вздохнул, посмотрел задумчиво в окно. Я же пытался переварить сказанное, представляя себе, как какой-то партийный руководитель, днём бойко на заседании парткома рассуждающий о коммунистическом будущем, вечером, возвращаясь в свою усадьбу, оформленную как культурно-досуговый объект, устраивает тризну богам на родовом капище. Что удивительно, картинка, нарисованная моим воображением, вовсе не выглядела гротескной или невозможной. Напротив: она очень хорошо объясняла многие вещи, которые я раньше не понимал.

— В общем, предельный контроль и падение доходов вызвали недовольство ряда семей. Пошли слухи о возможном бунте и дворцовом перевороте, как в семнадцатом… — продолжал Ратимир. — И тогда Владетель принял худшее из возможных решений. Он попытался принять вассалитет императора Америки.

Он снова прервался, давая мне возможность усвоить информацию.

— И что, у него не получилось? — спросил я.

— Частично. Но процесс не был доведён до конца. Необходимые обряды не совершались. Но это привело ко второй за столетие смене правящей династии, — ответил Ратимир. — Уже после этого благородные семьи получили возможность более свободно распоряжаться жалованными компаниями и предприятиями. Началась борьба родов, которая продолжается и сейчас.

— В целом, — кивнул я. — Всё ясно. Теперь, так понимаю, перейдём к практике?

— Погоди пока, к практике переходить…. — вздохнул граф. — Теперь насчёт семей. Вы, Куракины, умудрились подмять под себя почти всё высокотехнологичное производство. То, что среди черни известно как «Гостех» — под вашим контролем. В некоторых стратегических предприятиях есть государева доля, но управление было полностью на вас. А вот Уваровы пошли другим путём. Они выслуживались, собирая под своё крыло всю нефтянку. «Роднефть» — это их детище.

Я едва удержался оттого, чтобы присвистнуть.

— Осознал масштабы, да? — прокомментировал мою реакцию граф. — Вот теперь и думай насчёт пророчества. Кто и как получил добро устроить всё это…

Ратимир почесал подбородок.

— Знаешь, — продолжал он. — В другое время я бы подумал, что это якобы пророчество специально появилось ко двору, когда других средств справиться с вами не осталось. Вы ведь поддавливать начинали. Нефтянка сильно от технологий зависит, и после начала мировой торговой войны они вынуждены были идти к вам на поклон. Кому такое понравится?

— Понятно…

— Сейчас, получается, ваши предприятия остались без головы. Насколько я могу судить, там запас прочности ещё большой, ваш батюшка потрудился на славу. Какое-то время структура сможет просуществовать под государевой опекой. Но, судя по тому, что вы рассказали про поиски документов в родовом поместье, кому-то очень не хочется ждать двадцать лет до того, как всё это богатство можно будет поделить.

— Теперь не получится, — улыбнулся Любомир, который всё так же стоял у окна.

— Что такое? — спросил граф, проследив направление моего взгляда. — Дух что-то сказал?

— Да, — кивнул я. — Что теперь у нас есть немного времени.

— Это верно, — вздохнул граф. — Но теперь смотри какое дело: всё, что я могу предложить тебе — это свою фамилию. Связей у меня крайне мало осталось… Однажды я совершил ошибку, и теперь всё, что мне остаётся — это поместье, немного смердов из окрестных городков вроде Кинеля, на чьи налоги я и живу. Сам понимаешь, масштабы так себе…

— Спроси его, что случилось, — снова вмешался Любомир.

— Как это произошло? — после некоторого колебания всё же решился спросить я.

Граф посмотрел на меня пристально. Потом побарабанил пальцами левой руки по столешнице. Затем ответил:

— Понимаешь, самая главная ценность в нашем мире для благородного человека — это верность. Она важнее любого богатства и даже умений. Мне бы не хотелось рассказывать подробности, но в результате интриги у самого Владетеля возникло подозрение, что мы, Баранцовы, можем быть среди отступников, которые якобы планировали новую смену династии.

— А вы планировали? — спросил я, глядя ему в глаза.

Граф сначала вспыхнул, и я успел пожалеть о своей поспешности. Однако затем он как-то сник и ответил спокойно:

— Нет. Конечно, нет. И доказательств никаких нет и быть не может. Только слово одного приближённого к Владетелю человека, которое оказалось важнее любых доказательств и здравого смысла. Я сам об этом узнал далеко не сразу, метался, пытаясь разобраться в происходящем…

— Кто этот человек?

— Княгиня Уварова, — ответил Ратимир. — Бывшая сиделка Его Величества.

Любомир хмыкнул и нахмурился.

— У моего рода был бы шанс, — продолжал граф, — если бы появился наследник по мужской линии. Во время учёбы или службы в юном возрасте заводятся такие крепкие связи, которые перекрывают любые прежние наветы…

Он снова вздохнул.

— Я мог бы выдать тебя за своего сына. Или за сына своего покойного брата. Но это не поможет: ты слишком стар, чтобы поступать в Тайный Университет или же идти на службу в Гвардию… так что тебе придётся выстраивать с учётом всего, что есть. Не спорю, это будет очень сложно, но без понимания того, что случилось. Без наличия хоть каких-то союзников, которые могли бы поддержать твои претензии, не стоит даже и пытаться играть дальше… других вариантов у нас просто нет!

Любомир подошёл ко мне и опустился перед креслом на корточки. Потом заглянул мне в глаза.

— Снова дух? — уточнил граф.

— Да, — кивнул я. — Подошёл, что-то сказать хочет…

— Есть у нас вариант, — произнёс Любомир.

— Он говорит, что есть какой-то вариант, — сказал я.

Граф сначала удивлённо поднял правую бровь. Потом нахмурился. Затем округлил глаза, как мне показалось, немного испуганно.

— Так что за вариант? — спросил я.

Любомир посмотрел на графа. Граф же растерянно глядел перед собой и молчал.

— Трус, который сбежал с кулачного поединка, — сказал дух. — Его жизнь принадлежит тебе.

Граф сделал глубокий вдох и внимательно посмотрел на меня.

— Есть один способ вернуть юность, — сказал он. — Он… крайне необычный и, скорее, относится к разряду легенд. В глубокой древности один из князей племени кривичей потерял всех наследников. У него в княжестве обитал Великий Волхв, который, как говорили в то время, был способен напрямую общаться с самими богами. Через него князь обратился к Чернобогу с богатыми требами и просил вернуть себе молодость, чтобы родить новых сыновей. И Чернобог согласился выполнить его просьбу, но в обмен потребовал совершить требу с мужем благородной крови, которая восстановила бы равновесие миров…

Он сделал паузу и посмотрел на меня.

— И что? — спросил я с нетерпением. — Он сделал это?

— Говорят, что да, — кивнул граф. — Вот только не все родовые духи были довольным этим поступком князя. Он лишился поддержки и… но, в общем, это другая история.

— А что значит «треба с мужем благородной крови»? — уточнил я.

Граф сжал губы. Я посмотрел на Любомира, но тот сделал вид, будто его что-то заинтересовало в книжном шкафу, который стоял в кабинете графа.

— Дух тебе не сказал? — спросил Ратимир.

— Нет, — я пожал плечами.

— Это значит, что нужно принести требу-жертву, — ответил граф. — С мужчиной благородного происхождения. Тут сложность в том, что такое право можно завоевать только в поединке. И противник должен сдаться, а не погибнуть. Ну, или сбежать с поля боя.

Только в этот момент до меня дошло.

Я сел, выпрямив спину. Потом всё-таки спросил, чтобы окончательно прояснить этот момент:

— Вы предлагаете принести в жертву того парня?

— Я лично ничего не предлагаю, — граф всплеснул руками. — Ты сказал, что тебе передал родовой дух, будто есть вариант вернуть молодость. И он действительно есть. Говорят, в прошлом владетели даже специально искали Великих Волхвов, чтобы проделать нечто подобное, но…

— Не получилось? — спросил я.

— Волхва не нашли. Таких, как ты, не рождалось уже несколько поколений…

Глава 15

— Нет! — в который уже раз твёрдо ответил я.

Вчера я сказал Ратимиру, что мне нужно подумать, день — другой. Поэтому сейчас меня пытался убедить Любомир.

— Но почему? Слушай, я вижу, что ты остыл. Успокоился. Может, зря? — спросил он.

Я встал с кровати, накинул халат и подошёл к окну. Распахнул его, принюхиваясь к ночным ароматам. За тёмными стволами деревьев внизу луна серебрила гладь Волги. Это было красиво, как-то отстранённо от мира, что ли. Как раз то, что мне сейчас нужно.

Если бы ещё назойливый полупрозрачный брат оставил меня в покое!

— Я правда не понимаю, — Любомир покачал головой. — Он ведь убить тебя был готов! Совершенно бесчестным образом! Использовал заклятие в таком месте! Разбудил Чернобога! Разве этого мало, чтобы не испытывать жалости?

Я вздохнул и повернулся к нему.

— Убить в поединке — это одно, — ответил я. — У противника всегда есть шанс! А то, что вы предлагаете с графом — это убийство. В чистом виде!

— Ну и что? — Любомир пожал плечами. — Оно — морально оправдано!

— Он мальчишка, понимаешь? Сколько ему исполнилось? Восемнадцать?

— Семнадцать ему, — ответил Любомир. — Я всего на год старше был.

Я вздохнул и потёр виски. Сильно клонило в сон, но заснуть оказалось невозможно. Я проворочался два часа, пытаясь представить что-то приятное. Но перед глазами всё равно вставало лицо этого парня. Сначала — как он глумливо смеялся, наезжая на колесо электробайка, потом — как испуганно улепётывал с места дуэли.

У меня никак не получалось возненавидеть его достаточно сильно. Я всё равно в нём видел человека. Слабого, запутавшегося, но — человека.

— Ты рос среди простолюдинов, — вздохнув, сказал Любомир.

— Моя мама была княгиней, — возразил я.

— Да, но она сознательно выбрала этот путь. Очень спорный путь, на самом деле. Лично я бы предпочёл сохранить своё достоинство и встретить опасность лицом к лицу.

— Не тебе её судить!

— Согласен, — кивнул Любомир. — Не мне. Я ещё слишком мало понимаю во всём этом. И что такое быть Великим Волхвом я тоже не знаю. И не узнаю никогда. Но мне бы не хотелось потерять свой род.

— Так вроде об этом и речи не идёт, — я пожал плечами.

— Ты слышал графа. У нас почти нет шансов. Да, кое-кому отомстить мы успеем — но и только. Как вернуть положение, если ты один и прячешься под чужой фамилией без шансов завести нужные связи?

— Всегда можно найти неожиданный выход, всегда! — возразил я.

— Как нашёл ты? Когда пошёл работать курьером?

Я отвернулся от брата и снова посмотрел на Волгу. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что начинаю завидовать рыбам, обитающим в глубинах её тёмных вод.

— Извини… — пробормотал Любомир.

— Да ничего, — вздохнул я. — Ты прав. Знаешь, я ведь почти на самом дне был. Уже и барахтаться перестал. Когда это всё началось, я поначалу обрадовался: вот он, шанс! Когда убежище твоё увидел, тачки… когда деньги считать перестал. А теперь начинаю осознавать цену всего этого.

Брат как-то странно посмотрел на меня, потом подошёл на пару шагов.

— Я, кажется, понял… ты воспринимаешь его как обычного человека. Простолюдина. Да, молод, ошибся, оступился… ещё может исправиться. Так?

— А что, разве не может? — вопросом ответил я.

— Он аристократ, Велимир. Причём из высших. Если он в этом возрасте способен на подлость — значит, в детстве ему позволялись вещи, которые ты наверняка сочтёшь отвратительными.

— В смысле?

— Знаешь, разные семьи по-разному относятся к воспитанию своих наследников, — продолжал дух. — Но общее место у всех — это дать понять, что мы выше остальных людей. Что мы по праву управляем. Он ведь не просто так наехал на твой байк там, на переходе. Он реализовывал свою потребность. Готов спорить, не впервые.

— Я всё ещё не понимаю, о чём ты.

— Он не тот, кем ты его себе представляешь, — продолжал Любомир. — Это мелкий хищный зверёк. Слушай… а давай так: ты его немного ближе узнаешь, и уже потом примешь решение.

Мне совершенно не понравилось выражение лица брата, с которым он это произнёс.

— Как? — спросил я. — Подружиться у нас точно не получится…

— У духов есть некоторые возможности, — подмигнул Любомир. — Мы не часто их используем. Обычно это надо, когда кого-то из семьи нужно предупредить.

— Мне ты можешь просто сказать, — заметил я.

— Да, но к словам-то ты как раз и не прислушиваешься!

— Что ты задумал? — я вопросительно поднял бровь.

— Давай во сне покажу, кое-какие вещи. У духов есть возможность увидеть кое-что из прошлого и скрытое. Я вот уверен, что у него это найдётся.

— Хорошо, — кивнул я. — Допустим. Как?

— Ложись в постель, — сказал дух.

Я послушно вернулся на кровать и натянул одеяло до подбородка.

— Так? — улыбнулся я.

Сна не было ни в одном глазу.

— Да, — кивнул Любомир. — А теперь — спи.

И я уснул.

Пробуждение сложно было назвать приятным. Слишком уж мерзкие вещи мне довелось увидеть во сне. Настолько мерзкие, что в груди до сих пор будто стоял склизкий комок.

Я потёр голову и сел на кровати, глядя на первые лучи восходящего солнца.

Любомир сидел на краешке кровати, терпеливо дожидаясь, когда я приду в себя.

— Это всё — правда? — спросил я, чувствуя, как пересохший язык неприятно дерёт нёбо.

— То, что ты видел, случилось на самом деле, — подтвердил Любомир.

Я снова помолчал, переваривая информацию.

— И что, это всё — легально по вашим законам? То, что он творил?

— Формально — нет, конечно, — ответил Любомир. — Но фактически никто разбираться не будет. Он ведь жертв выбирал так, чтобы даже среди черни резонанса особого не было.

— Мерзость какая…

— Я вот полностью разделяю твоё мнение, — кивнул Любомир. — У нас в семье принято иначе. Мы считаем своих смердов младшими собратьями. Несём ответственность за них. Смотрим, как на безродную опору нашего рода.

— Это… наверно, хорошо… — ответил я.

— Так что ты решил? — дух сдвинул брови и выжидательно посмотрел на меня.

— Он не должен ходить под солнцем, — сказал я. — Просто не должен — и всё.

Любомир широко улыбнулся.

— Лучше, конечно, чтобы этим кто-то специальный занялся, — вздохнул я.

— Без шансов, — ответил Любомир. — Ты уже видел его дядю по маме, графа Воронцова? Он не даст племянника в обиду, ни при каких обстоятельствах…

После завтрака ко мне подошла Ведана и пригласила в парк, на прогулку. Пришлось отказать: мы с Любомиром намеревались согласовать с графом дальнейшие действия, составить план. Кажется, девушка немного обиделась, но что поделать? Потом можно будет наладить отношения. Или вовсе начать их заново, если получится омолодиться… кстати, что в этом случае мы будем говорить домашним графа? Как объяснять?..

— Доброго утра! — граф вынырнул из-за угла коридора, не дав мне додумать.

— Дорого, — кивнул я.

— На прогулку или как?

— Собственно, к тебе, — улыбнулся я. — Поговорить надо.

— Хорошо, — ответил Ратимир. — Я распоряжусь приготовить кофе, и добро пожаловать в кабинет.

Через пять минут мы сидели возле журнального столика в креслах и потягивали свежезаваренный ароматный кофе. Граф ждал, когда я начну разговор. И я решил не затягивать.

— Нам нужно действовать, — сказал я.

— Это радует, — улыбнулся и кивнул граф. — Позволь поинтересоваться, что повлияло на твоё решение?

— Информация, — ответил я. — Узнал много нового про этого ублюдка…

Граф поморщился.

— Велимир, я понимаю, что здесь все свои. Но на будущее старайся быть осторожнее в словах. В нашем мире они имеют огромное значение. Публичное оскорбление даже после того, как он покинул место дуэли, могут дать ему право на повторный поединок. Что не в наших интересах.

— Понял, понял, — вздохнул я.

— Я тут навёл кое-какие справки об интересах этого молодого человека, — продолжал граф. — Думаю, что понимаю, какая именно информация вызвала твоё отторжение. Что ж, тем лучше. Сегодня ближе к вечеру он собирается выезжать в Москву. На своей машине. Своим родным он о том, что случилось, разумеется, рассказывать не стал.

— Он что, реально сюда на этой «Феррари» доехал? — удивился я. — Я думал притащил сюда под мероприятие по железке или в трейлере. На таких машинах не ездят на межгород!

— Обычно нет, — кивнул граф. — Но некоторые специфические увлечения куда сподручнее практиковать в маленьких городках и сёлах. Понимаешь, о чём я? Он планирует остановиться в одном из гостевых домов в Мордовии. Мне удалось добыть адрес. Лучше было бы перехватить его прямо на месте.

— Хорошо.

— У нас будет несколько часов до того, как его хватятся. За это время нужно успеть провести обряд.

— Там есть, где? — уточнил я.

— В том-то и дело, что нет! Поэтому по дороге заедем к знакомому мастеру. Он делает отличные кумиры. И Чернобог у него точно найдётся.

Девчонке было около двенадцати. Она оказалась не робкой, отбивалась, как могла, громко визжала. Но, похоже, изверга это только распаляло.

— Ну что, тварюшка, страшно тебе? — шипел он, подбираясь к забившейся в угол старого гаража жертве.

— Мы прям вовремя! — хмыкнул Любомир.

— Чуть не опоздали! — недовольно ответил я. — Говорил, надо напрямую было ехать!

— Ладно, чего уж тут… ты осторожнее только, ладно? — добавил брат, видимо, почувствовав, как я мысленно произнёс формулу заклятия усиления.

Да, с каждым разом магия давалась мне всё легче и легче. Теперь уже совсем не обязательно было произносить заклятия вслух, даже те, которые совсем недавно казались тяжёлыми.

Я подошёл к Изеславу вплотную. Заклятие невидимости работало идеально, но, похоже, он что-то почуял, потому что замер и начал крутить головой в поисках источника опасности.

Я схватил его правую руку, быстрым движением вырвал нож, отбросил его в сторону.

Девчушка в этот момент перестала визжать и уставилась в нашу сторону даже с некоторым интересом. Вот это выдержка, однако!

Я успел завести обе его руки за спину и скрутить заранее приготовленным ремнём. Потом другим ремнём плотно стянул его ноги. Он попытался сопротивляться и в итоге чуть не рухнул на пол. Я подхватил его за плечи и плавно опустил.

— Заходи! — крикнул я, обращаясь к графу, который ждал возле гаража. — Можно!

Изеслав в этот момент начал нашёптывать какое-то заклятие, за что получил от меня ладонью по губам. Не слишком сильно, ещё не хватало челюсть сломать. Но чувствительно, судя по его выкрику.

— Кто смеет⁈ Вы представляете, кто я⁈ — заорал он, немного шепелявя из-за ушибленных губ.

Я хотел высказать ему в лицо полное и точное определение того, кем я его считал. Но сдержался, просто на всякий случай, по совету графа.

В этот момент скрипнули ворота гаража. В помещение вошёл Ратимир.

— Граф! — осклабился валяющийся на полу изверг. — А вы вовремя! Меня атаковал какой-то волхв, осторожнее, он под заклятием невидимости!

— Вы что, волшебник? — вдруг послышался тонкий детский голосок.

Я посмотрел на девчонку. Потом подошёл, мысленно произнося заученные по дороге формулы заклятий сна и забвения памяти. Через несколько секунд ребёнок ровно и спокойно засопел. Очень хорошо! У неё не останется воспоминаний об этих минутах, а, значит, и психологических травм.

— Вас послал мой отец, да? Вы сообщили его о подставе на дуэли? — продолжал задавать странные вопросы Изеслав.

Ратимир подошёл к нему. Опустился рядом на корточки.

— Губы лучше было бы не трогать, — заметил он. — Но не критично. Кровоподтёков нет, значит, сгодится.

— Что сгодится? Для чего сгодится? — забеспокоился изверг.

— Для жертвы Чернобогу, — спокойно произнёс я, снимая заклятие невидимости.

— Ты… — выдохнул он с опаляющей ненавистью. — Граф, одумайтесь! Представьте, что с вами сделает мой о…

Договорить я ему не дал. Всунул в рот салфетку из микрофибры, которую нашёл в бардачке машины. Она отлично сработала в качестве кляпа. Потом я вернулся к девочке и взял её на руки. Её худенькое тельце было совсем невесомым.

— Ей придётся в машине поспать, — предупредил Ратимир. — Иначе не успеем до захода луны.

— Значит, поспит, — кивнул я. — Утром вернём к дому. Родители решат, что она бродила во сне.

— Да, хороший вариант, — кивнул граф.

Я отнёс ребёнка и аккуратно положил на заднее сиденье «Гелика». Устроить её поудобнее оказалось непросто: часть спинки была откинута, чтобы кумир Чернобога поместился внутрь. Но мне всё-таки это удалось.

С Изеславом мы так не церемонились. Просто загрузили его в багажник, кое-как подперев голову подушкой, чтобы он случайно шею не свернул во время поездки. Тот вращал глазами и что-то возмущённо гудел из-под импровизированного кляпа. Меня это больше раздражало, чем трогало.

Подходящая для наших целей поляна нашлась километрах в пяти от деревни, в глухом лесу. Когда-то полузаброшенный посёлок, по которому мы двигались, вёл к торфяным разработкам, но в последнее время, видимо, использовался только охотниками да грибниками.

Погода стояла ясная. Ярко светила Луна, заливая чащу серебряным светом. Было очень красиво.

Мы с Любомиром вышли из машины. Переоделись в заранее подготовленные холщовые рубахи. Потом достали стойки и установили по периметру поляны факелы так, чтобы они образовывали окружность. После чего взялись за лопаты.

Где-то через полчаса святилище было готово. Ратимир ходил по поляне, тихо распевая какие-то песни и что-то нашёптывая. Я не вмешивался — всё-таки знаний не хватало, для полноценного понимания ритуалов.

Когда пришло время доставать пленника и укладывать его в земляной желоб у подножия кумира, Изеслав притих.

Ратимир вытащил у него изо рта кляп. Потом посмотрел на меня и сказал: «Так надо». Я кивнул в ответ.

— Что вы делаете?.. — тихо и жалобно произнёс Изеслав. — За меня отомстят… не надо… зачем вам это?.. из-за какой-то девчонки? Да? Не убил бы я её, в конце концов… для неё это честь, стать женщиной с благородным… поймите же… я не убивал…

— Врёшь, — спокойно сказал я.

— Тебя исторг твой род, — вмешался Ратимир. — От тебя отказались родовые духи. Ты наш. Мы приносим тебя в дар богу.

— Нет, вы не понимаете… — по его щекам покатились слёзы. — Я же княжеского рода… нас нельзя вот так!.. что же за кошмар-то такой!..

Он всхлипнул. В этот момент я вдруг подумал, что, если бы не Любомир и то, что он мне показал ночью — то не смог бы продолжить.

— Ты благородной крови, — продолжал Ратимир. — Готовься встретить свою участь достойно, как подобает!

Граф взял Изеслава за плечи, я за ноги — и мы потащили его на капище. По дороге он продолжал причитать и плакать. И только когда увидел над собой кумира, наконец, притих. Он глядел вверх, будто загипнотизированный.

Ратимир отошёл от нас и зажёг ещё один факел возле основания кумира. Потом достал ритуальный нож и, склонив голову, передал мне.

Я поднялся и принял клинок из его рук. Положил его плашмя на свои ладони и начал нараспев читать слова древнего наговора, которые учил всю дорогу до этого места. Слова будто лились сами, без участия моего сознания.

«Только не больно…» — краем уха услышал я.

Я подумал о том, какую боль переживал во время предыдущих ритуалов. И понял, что готов пережить и худшее, даже с благодарностью. В боли я увидел что-то вроде искупления. Платы за отнятую жизнь.

— Пора, — сказал Ратимир, поглядев на небо.

Любомир встал рядом со мной.

Я опустился возле жертвы. Поднял клинок. Потом посмотрел в лицо кумиру, не переставая говорить то, что положено.

И в этот момент идол словно ожил. Деревянные черты лица изменились, потом вовсе стёрлись, образовав сплошную чёрную маску. А потом из дерева вышла уже знакомая мне крепкая мужская фигура, будто сотканная из самой черноты.

— Сейчас, — повторил Ратимир.

Я мощным рывком опустил клинок, метя в шею лежащего передо мной человека. Будто в замедленной съёмке я наблюдал, как железо входит в плоть. Как проступают первые капли крови. Потом клинок прошёл через шею насквозь, вонзившись в землю.

Изеслав дёрнулся и замер.

Чёрная фигура склонилась над ним. Опустила внутрь всё ещё трепещущего тела руки. Рывком достала что-то белесое из его груди. Смяла в ладони, и продолжала мять, пока это нечто не исчезло.

Потом Чернобог посмотрел на Любомира. Тот выпрямил спину, расправил плечи, глядя перед собой гордо и твёрдо.

Чернобог приблизился к нему вплотную. Опустил свои чёрные ладони на плечи призрачно-белому духу. После чего одним рывком схватил его и повалил на землю — туда, где лежало тело с рассечённой шеей. Любомир исчез.

К моему изумлению, страшная рана, которая продолжала кровить, вдруг начала стремительно затягиваться.

Глава 16

Чернобог ушёл. Некоторое время было тихо. Я как завороженный смотрел на мерно вздымающуюся грудь человека, которому я только что разрезал шею. От раны не осталось и следа. Лишь потёки крови говорили о том, что удар мне не привиделся.

Я посмотрел на Ратимира. И в этот момент на краю поляны, между факелов возник дух. Я его сразу узнал, по семейным портретам, которые Любомир показывал мне в убежище.

К нам явился сам старый граф, Куракин Благояр. Мой отец.

Он медленно двинулся в мою сторону. Из-за густой бороды губы было не разглядеть, но его глаза выдавали улыбку.

— Что происходит? Он… здесь? — тихо, едва слышно спросил Ратимир, видимо, имея ввиду Чернобога.

Я не ответил. Просто не смог из себя выдавить ни слова.

Граф подошёл к бессознательному телу. Опустился перед ним на колени и, протянув призрачную руку, осторожно коснулся его плеча.

Тот, кто когда-то был Изеславом, порывисто вздохнул и выпрямился. Он встревоженно озирался по сторонам, недоумённо моргая. Я сразу заметил, как изменились его глаза, даже в лунном свете. Это были глаза Любомира, только настоящие, материальные.

— Что случилось? — спросил он, глядя на меня. Потом оглядел своё новое тело, — это… что?

Я присел перед братом. Дар речи ко мне вернулся.

— Только не пытайся выйти, — сказал я спокойно и тихо. — Хорошо?

— Я… я не могу! — с каким-то даже испугом ответил Любомир (очевидно, что это был именно он). — Не чувствую ничего! Ни Нави, ни предков!

Теперь он глядел на меня с настоящей паникой в глазах.

— Велимир! — сказал он, подавшись вперёд и схватив меня за плечи. — Попробуй сотворить заклятие, любое!

— Зачем? — мягко спросил я.

— Затем, что Чернобог, похоже, оживил меня! — ответил Любомир. — Он отдал мне тело этого мальчишки, да? Верно? Это же был он?

— Похоже на то, — кивнул я.

— Господа, — вмешался Ратимир. Он подошёл и присел на корточки рядом со мной. — Это важно. Велимир, ты ещё чувствуешь бога? Он среди нас? — повторил он.

— Нет, — я отрицательно мотнул головой. — Он ушёл.

— Ты… уверен?

— Да, совершенно.

— Постойте же! — снова заговорил Любомир. — Если я больше не дух, я не могу выйти из этого тела иначе, чем через смерть! У меня нет связи с Навью! Наш род снова под угрозой!

— Любомир, успокойся, — сказал я, глядя в глаза отцу, который всё это время находился рядом с братом и молчал. — У нас, похоже, есть другой родовой дух-хранитель?

— Другой дух? — Любомир округлил глаза. — Ты его видишь?

— Да, — кивнул я.

— Опиши его!

— Крупный пожилой мужчина. Густая борода. Серьёзные глаза, — ответил я.

— А одежда? Одет он во что? Мундир какого времени?

— Это не мундир, — ответил я. — Джинсы, кроссовки и поло.

— Отец так одевался… дома… — пробормотал Любомир. — Подожди… ты сейчас… что, это правда?

Он чуть не тряс меня, сжимая плечи.

— Правда, — кивнул я.

— Передай ему: я очень рад, что Чернобог решил исправить мою ошибку, — наконец, заговорил Благояр.

Голос у него оказался низкий и глухой.

Любомир озирался по сторонам, будто в надежде увидеть дух отца.

— Он просил передать, что рад, тому, что Чернобог исправил его ошибку, — сказал я.

На новом лице Любомира отразилась целая гамма чувств, из которой сложно было что-то выделить.

— Передай ему, что я верю в наш род, — холодно сказал он. — И я бы снова сделал то же самое.

Благояр посмотрел на меня, грустно покачал головой и улыбнулся.

— Он слышит тебя, — сказал я. — Ты забыл?

— Скажи, что я никогда в нём не сомневался, — произнёс отец.

— Он в тебе никогда не сомневался, — сказал я.

Любомир сидел некоторое время. Потом попросил меня:

— Велимир, развяжи мне руки, пожалуйста. Они, кажется, затекли.

Я с готовностью выполнил просьбу брата. Потом помог ему подняться.

— Господа, так понимаю, ваш родовой дух-хранитель теперь ваш батюшка, сиятельный князь? — снова вмешался Ратимир.

— Верно, — кивнул я.

— Это очень и очень хорошо, — ответил граф. — Вы ведь с ним можете свободно общаться, так?

Я посмотрел на отца. Тот улыбнулся и молча кивнул.

— Конечно, — ответил я.

— Замечательно. Теперь у нас гораздо больше шансов разобраться в том, что произошло с вашей семьей, — сказал Ратимир. — Но лучше этот разговор отложить. Нам нужно вернуть девочку к родителям и забрать кумира.

— Куда забрать? — растерянно спросил я.

— На Молодецкий курган, полагаю, — ответил Ратимир. — Надо восстановить древнее капище. Именно там он впервые явился нам.

— Надо так надо, — вздохнул я.

Любомир в своём новом облике активно помогал нам выкапывать столб и тащить его обратно к «Гелику», так что втроём мы управились быстро.

Перед тем, как завести машину, я взглянул на девочку, свернувшуюся калачиком на заднем сиденье. Она мерно сопела во сне. Вот только в какой-то момент мне показалось, что её длинные ресницы чуть трепещут.

— Она не спит, — сказал отец, возникнув рядом с машиной. — Притворяется.

— Ох… — выдохнул я. Потом присмотрелся ещё пристальнее. И точно: наложенное мной заклятие пропало. Неужели время рассчитал неверно? Или просто отвлёкся и перестал поддерживать?..

— У неё большие задатки волхвы, — заметил отец. — Случайности не случайны.

— Ладно, я знаю, что ты не спишь, — произнёс я, обращаясь к девочке. — Не бойся, мы не собираемся тебя обижать.

— А я и не боюсь, — ответила она, открыв глаза и потягиваясь. — Просто вам так спокойнее было бы, да?

— Так, а это что за явление? — граф развёл руками, когда увидел, что я разговариваю с девочкой.

— Вы же волшебники, да? — спросила она, глядя на меня с надеждой.

— Волшебники, волшебники, — улыбнулся я, снова готовясь наложить заклятия забвения и сна.

— Подожди! — остановил меня Любомир.

— Что? — спросил я.

— Я никому не расскажу, честно! — сказала девочка, глядя на меня большими честными глазами, влажно поблёскивающими в лунном свете.

— Я решу вопрос с родителями, — сказал Любомир. — Ей место в школе волхвов.

— Он прав, — кивнул отец.

Девочка оглянулась на его голос.

— Большая редкость, волхва, женского пола… — Ратимир погладил подбородок, потом посмотрел на Любомира: — А ты уверен, что получится?

— Я же теперь Васильев, — улыбнулся тот. — Так что получится.

— Любомир, ты собираешься выдавать себя за Изеслава? — уточнил Ратимир.

— Конечно, — кивнул тот. — За кого ещё я могу себя выдать в его теле?

— Это… рискованно.

— Это возможность!

Я пытался найти аргументы, чтобы возразить брату. Но то ли бессонная ночь сказывалась, то ли в принципе задача была не простой. В голову так ничего и не пришло.

— Господа, ночь на исходе, — сказал Ратимир. — Нам пора.

— Нужно договориться о связи, — сказал я, обращаясь к Любомиру.

— Приезжай через неделю к Васильевым, — ответил он. — Я всё подготовлю. Обменяемся новостями, поговорим, решим, что делать дальше.

— Хорошо, — кивнул я.

— С отцом поговори. Надо понимать, как и почему он вернулся, — продолжал Любомир.

— Поговорю, — пообещал я, глядя на старого князя, который молча наблюдал за нашим разговором.

Утром мы разъехались. Любомир остался в посёлке. Ему предстояло решить вопрос с местными помещиками насчёт девочки, видимо, предоставив соответствующую компенсацию. Потом переговорить с её родителями.

Мы же с Ратимиром в компании кумира и моего отца, родового духа, отправились обратно в Самару.

По дороге больше молчали. Видимо, граф не любил вести серьёзные разговоры на скорую руку и, пожалуй, в этом он прав. Отец тоже молчал.

Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что отец сидит в кресле и смотрит на меня.

— Доброе утро, — сказал он, увидев, что я открыл глаза.

— Доброе, — ответил я. — У меня большая просьба. Не мог бы ты, пожалуйста, не появляться вот так, когда я сплю?

— Хорошо, — кивнул князь, улыбаясь. — Не буду.

Он выдержал небольшую паузу, потом добавил:

— Непослушным детям в благородных семьях говорят, что за ними всегда наблюдают родовые духи. Чтобы они не слишком шалили… знаешь, я сам не очень в это верил. Что у духов время находится на это.

— Ты же знаешь, у меня было иначе, — ответил я.

— Мы не поговорили вчера, — сказал отец. — Надо бы это исправить.

Сколько раз в детстве я себе представлял вот этот разговор… бросал обвинения, придумывал оправдания, заверения, объяснения… теперь же, прислушавшись к себе, я вдруг понял, что это всё осталось где-то там, в прошлом. Отболело-отгорело, пепел остался. Я слишком много прожил на этом свете, чтобы по-прежнему ощущать какую-то обиду или переживать насчёт несправедливости.

Конечно, обстоятельства, в которых мы встретились, сложно назвать нормальными. Но ведь и весь мир для меня изменился, совсем недавно. Новые обстоятельства перестали вызывать сильные эмоции.

— Послушай… — сказал я, поднимаясь с кровати. — Ты, наверно, удивишься, но за то время, что мы общались, Любомир многому меня научил.

Князь молчал, замерев на стуле.

— Я не буду судить родителей, — продолжал я. — Теперь мне есть, ради чего жить. Знаешь, когда выживаешь на самом дне и потом обретаешь что-то такое — это очень ценно. Даже сложно объяснить, насколько, — я попытался улыбнуться.

Отец некоторое время сохранял невозмутимое выражение лица. Потом изобразил глубокий вздох и произнёс:

— Я очень скучал по тебе, Велимир. Надеялся, что когда-нибудь смогу увидеть тебя вживую. Но получилось видишь как… только в посмертии.

— Я тоже скучал по тебе, отец, — ответил я, стараясь не замечать колючий комок в горле. — Очень.

— Ты… прости, что пришлось сделать так.

— Думаю, у вас были причины.

— Были, — кивнул отец. — Очень серьёзные. Наш родовой волхв Всевед на смертном одре предсказал жестокие испытания для нашего рода. И рассказал о тебе. О твоих способностях Великого Волхва. О том, что на тебя будут охотиться. И о том, что ты обязательно должен вырасти среди простых людей, не зная своего рода.

Я закрыл глаза. Потёр кончиками ладоней лоб.

— Он, конечно, не сказал зачем? — спросил я, грустно улыбнувшись.

— Нет, — князь покачал головой. — Он не успел. Но мы с княгиней решили, что к его словам стоит прислушаться. У неё ведь тоже были задатки волхвы, просто она их скрыла. Не хотела идти по этому пути. То, что с тобой происходит, она предчувствовала. И сделала всё, чтобы ты дожил до этого момента.

— Как ты вернулся? — спросил я. — Почему именно ты?

— Я погиб в бою, защищая род, — улыбнулся князь. — Такие воины часто становятся защитниками родов. Другое дело, что путь из Нави занял необычно много времени. И на ближних лугах я не смог найти наших прежних защитников, а ведь у нашего рода было девять духов!

Он поднялся и приблизился ко мне. Потом присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— И это самое серьёзное во всей этой ситуации, сын, — сказал он, пристально глядя на меня. — Что-то вытащило с границы миров целых девять духов-защитников, и вытащило так, что их не вдруг можно найти даже в Нави!

Князь снова выпрямился и подошёл к окну.

— Да, у нас есть могущественные враги, — сказал он. — Те же Уваровы! Но они никогда не пересекали границ, очерченных Владетелем. С ними можно было соперничать, перехватывать контроль над предприятиями, обгонять в борьбе за новые направления… это всё ерунда, я объясню тебе, как восстановить равновесие и защитить наши компании, даже не вступая в официальное наследование. Но вот то, что сделали с духами и нашей родовой магией… это очень серьёзно, Веля. И это то, что всегда надо держать в голове, когда будешь решать вопросы по делам. Если сам Чернобог вмешивается в земные дела, чтобы восстановить равновесие — значит, произошло нечто такое, что он посчитал угрозой. А ты ведь понимаешь, что это за бог, да? Любаш объяснил тебе?

— Я понимаю, — кивнул я.

— Вот и отлично, — кивнул князь. — Теперь я оставлю тебя. Надо посмотреть, как дела у Любаша. А после обеда поговорим о том, как оставить с носом державных чинуш и не дать раздербанить то, что я строил всю жизнь!

Отец подмигнул мне, после чего с лёгким хлопком растворился в воздухе.

За завтраком собралось всё семейство Баранцовых: граф с женой, младшие дочери и Ведана. Она села напротив меня и украдкой кидала в мою сторону недвусмысленные взгляды. Граф, похоже, это замечал, но не подавал вида.

Я же, к своему удивлению, понял, что такому вниманию рад и, когда она подошла ко мне после кофе, охотно принял приглашение прогуляться в саду.

— У нас не было времени переговорить после того… инцидента, — сказала Ведана, когда мы отошли от дома на приличное расстояние.

— Да как-то дела накопились… — ответил я.

— Скажи… — она зачем-то перешла на заговорщический полушёпот, — это правда, что ты можешь говорить с духами?

Как только мы отдалились от чужих ушей, она снова перешла на «ты», свободно и непринуждённо.

Я удивлённо поднял брови. Неужели граф разболтал? Но он вроде не похож на того, что не держит язык за зубами.

— С чего ты взяла?

— Да слухи ходили насчёт вашего рода, — так же тихо ответила Ведана. — Будто бы среди вас должен появиться Великий Волхв. Потом пошли сообщения, что весь ваш род погиб. А Владетель и двор официально это никак не комментировали. И вот появляешься ты.

Она хитро улыбнулась и взглянула на меня с прищуром.

— Получается, что ты и есть последний Куракин. А, значит, тот самый Великий Волхв. И знаешь что? Сами волхвы говорят, что великие могут слышать духов безо всяких подручных средств, вроде гаданий.

— Видимо, волхвы что-то знают, — кивнул я.

— Так это правда?

— Да, — кивнул я.

— Ого! — она округлила глаза. — А прямо сейчас возле нас есть духи?

— Прямо сейчас нет, — ответил я.

— Это хорошо, — улыбнулась она. — Слушай, а, может, спустимся к берегу и до болот прогуляемся? Говорят, там заложные духи есть. Из тех, которые блуждающими огнями людей в топи заманивают!

— Тебе что, острых ощущений захотелось? — усмехнулся я.

И тут она неожиданно развернулась ко мне. Прижалась своими крепкими грудями к моей груди, посмотрела в глаза и прошептала:

— А что, если да?

Я даже пискнуть не успел, как она припала к моим губам.

Поначалу я даже пробовал сопротивляться, честно. Даже подумал о Любомире. О том, как Ведана ему понравилась…. «Но теперь он живой! — тут же возникла в голове мысль, — значит, мы на равных! Всё у него ещё будет!»

А потом я вспомнил, как давно сам не был с женщиной. И от этого кровь вскипела, ударив в голову.

Спустя несколько мгновений я прижал её к себе как желанную добычу, с которой никак и ни с кем, ни при каких обстоятельствах не желал делиться.

И ей, похоже, это понравилось. Она отзывалась на мои ласки стонами и вздохами.

Уже понимая, что остановиться невозможно, я расстёгивал её платье, наслаждаясь каждым миллиметром её бархатистой кожи. «Да-да-да-да…» — шептала она. И тихий звук её голоса окончательно свёл меня с ума.

То, что это случилось прямо в лесу, только усиливало ощущения. В полном исступлении я наслаждался жизнью, уже не думая ни о чём. Любые последствия стали отдалёнными, ничего не значащими, по сравнению с этим моментом.

Потом, едва переведя дух, мы спустились по узкой тропе к узкой полоске песчаного пляжа на берегу. Искупались в прохладной воде, смывая с себя следы страсти лишь за тем, чтобы снова придаться ей на песке, который уже успел нагреться за утро.

— Знаешь… — сказала Ведана, когда мы, наконец, разомкнули объятия, — тогда, ночью… всё было иначе.

— Что ты имеешь ввиду? — насторожился я.

— Мне показалось, что ты будто играешь… целовался нарочно так неумело… скажи, а ты видел там ночных духов?

Она перевернулась на живот и подставила ладонь под подбородок, уперев локоть в песок.

— Нет, — ответил я, улыбнувшись. — Тогда я вообще ничего не видел.

Глава 17

Меня никогда не привлекали финансы. Маркетинг, продажи — другое дело. Там движуха важна, умение людей чувствовать, прогибать, когда тебе надо. На эмоциях играть… да, в какой-то момент я заигрался. Перестал чувствовать связь между успехом и правильными решениями. Почувствовал себя непогрешимым. Ну и начинающийся разлад с женой наложился. Я, видите ли, по её мнению, недостаточно быстро рос…

Теперь же пришлось нырнуть в финансы по самую макушку. Просто не было другого выхода.

«Ты слишком стар, чтобы строить карьеру с низов и заводить ученические связи, — говорил отец. — Поэтому у тебя только один путь: стать незаменимым. Для этого придётся развивать соображалку».

Чтобы проиллюстрировать свои слова, он прикасался призрачным пальцем к своему полупрозрачному лбу.

«Некоторые дома передают рутину специально обученной челяди, — продолжал старый князь. — Большая ошибка! И слабость. Которую мы с тобой будем использовать».

Я соглашался. И продолжал осваивать азы, начиная с высшей математики: теория вероятности, теория хаоса, математическое моделирование… в другое время у меня бы просто голова взорвалась. Но теперь я мог и активно использовал специальные заклятия, улучшающие память и и скорость мышления. Такие были доступны лишь высшим волхвам, и то не отличались стабильностью. Но с моими способностями их действие становилось постоянным. Приобретённые под заклятием знания никуда не девались даже тогда, когда я переставал их держать.

«Мы будем двигаться постепенно, — говорил отец. — Начнём с самого низа. Тебе нужно подружиться с князем Деевым. Войдёшь в доверие. Он откроет путь на Казначейство, а за ним — дорогу к управлению Имперским имуществом, в ведении которого сейчас находятся наши предприятия. Тогда и только тогда мы начнём готовить возвращение нашего рода».

Я кивал, и снова возвращался к учебникам.

По сути, старый князь предложил другой путь к вершине. Который мы с Ратимиром не увидели, когда обсуждали этот вопрос.

То, что я узнавал об Имперской финансовой системе, в целом соответствовало моим прежним представлениям. За исключением двух деталей, которые представляли собой своеобразные надстройки над открытой и общедоступной частью. Это специальные имущественные права благородных домов, которые учитывались в особом налоговом реестре и система наличных расчётов по закрытым сделкам между знатью. Я с ней уже столкнулся, когда расплачивался специальными слитками за право войти в Шатёр во время праздника. Впрочем, определяющего значения для экономики они не имели. Скрытой оставалась только сама знать и её особые права, но не базовые вещи. Иначе экономикой невозможно было бы управлять. И без того решения финансового регулятора временами вызывали недоумение среди специалистов-простолюдинов, потому что они не видели тех, в интересах кого эти решения принимаются. Но таких моментов старались избегать, поскольку они ставили под угрозу весь общественный уклад.

Днём я занимался с учебниками и на специально приобретённом по такому случаю ноутбуке. По вечерам мы встречались с Веданой. О наших отношениях графу мы пока что решили не сообщать. «Давай позже, когда всё утрясётся», — предложила она. И я согласился.

Так прошло четыре дня. И вот после обеда, когда я готовился к очередной прогулке, ко мне подошёл Ратимир и предложил поговорить в кабинете. Я поймал себя на том, что старался избегать графа. Вот и сейчас первая мысль, которая мне пришла в голову, была про Ведану и нас.

Однако же, повод оказался иным.

— Мы приглашены на ужин в честь дня рождения князя Деева. У него юбилей, исполняется пятьдесят. Игнорировать это мероприятие никак нельзя, — сходу сообщил он. — Будет правильно, если пойдёте вы с Веданой.

— Почему не все вместе? — поинтересовался я, имея ввиду графа и его жену.

— Ты ведь сам говоришь, что нужно познакомиться и наладить связи с Деевыми, — ответил Ратимир. — Здесь я могу быть помехой.

— Какая разница, для них мы ведь принадлежим одному роду! — попытался возразить я.

— Моя мнимая ошибка легла только на меня, — сказал граф, вздохнув. — Рода она не коснулась, иначе последствия были бы иными.

— Что ж… — не стал запираться я. — Значит, пойдем вдвоем.

— Во, первых, — продолжал граф, — на наследника не трать время. Поначалу может показаться, что это лёгкий путь, но нет. Ты ему будешь неинтересен.

— Мы встречались, — заметил я.

— На втором Яриле? — ухмыльнулся Ратимир.

— Да.

— Ну и как он тебе?

— Да сложно сказать… никак, наверное.

— Вот и я о чём, — удовлетворённо кивнул князь. — К тому же, его может Ведана заинтересовать, а мне бы этого не хотелось.

— На то есть причина? — осторожно спросил я.

— Есть, — кивнул Ратимир. — Он не из тех, кто будет терпеть сильную девушку рядом с собой. А у Веданы задатки такие… Хваткая она. Стремится добиваться того, чего хочет, любыми путями. В общем, в лучшем случае закончится короткой интрижкой. В худшем — будут последствия.

— Ясно, — кивнул я, вспоминая, как Веда познакомилась со мной. Её ведь поначалу заинтересовал исключительно «Гелик».

— У князя две слабости. Первая — это любовь к простой музыке, которая популярна в народе. Я не про попсу, конечно — это было бы слишком. Ему нравится что-нибудь независимое, роковое или бардовое. В общем, чтобы за душу трогало. Если разбираешься в этом — будет большим плюсом.

— Что-нибудь придумаю, — ответил я.

— Придумывать не надо будет, это часть нашего подарка, — ответил граф. — Среди моих смердов есть группа, популярная в области. Называется «Шоу кукол». Я им организовал, как они думают, контрактное выступление на корпоративе. Особенность будет в том, что на вечере они споют одну-единственную песню, из новых. Она прозвучит первый и последний раз. Князь любит такое, его должно тронуть.

— Неплохо так! — ухмыльнулся я и спросил: — а какая вторая слабость?

— Вторая — это женщины, скажем так, в определённом возрасте, — ответил Ратимир.

Я с недоумением захлопал глазами.

— Он любит следящих за собой дам, от тридцати до сорока пяти лет. Повидавших жизнь, с характером, — продолжал князь. — Да-да, и это тоже будет часть подарка, от его ближнего круга. Обычно это организуется в формате какого-то мероприятия, совмещённого с банкетом на дне рождения. Например, концерт — но это банально, князь давно пересытился певичками. Пять лет назад специально для него организовали что-то вроде симпозиума по информационным технологиям, на котором претендентки, реальные специалисты и учёные, выступали с докладами и презентациями. А князь их слушал и выбирал.

— Что он потом с ними делает? — насторожился я. — Нет, понятно, что спит. Но, надеюсь, без… всякого?

— Нет-нет, всё вполне традиционно, — ответил Ратимир. — Они даже получают официальный статус наложницы и пожизненное содержание. Хотя тут есть ряд особенностей.

Граф вздохнул, посмотрел на меня, чуть ухмыльнувшись, потом продолжил:

— С каждой из своих наложниц он спит только один раз. И потом делает так, чтобы она не была больше ни с одним мужчиной.

— Это как? — тут же спросил я, заранее представляя всякие ужасы.

— Есть специальное поместье, эдакий замок в лесу, километров сто отсюда в сторону Казани, возле берега Волги. Благодатное место. Там организован полный пансион. Его обитательницы ни в чём не обделены, только вот выйти обратно в мир не могут. За всё время было три попытки побега, из них только один — успешный. По слухам, тогда наложнице помог кто-то благородный.

— Жесть какая… — выдохнул я.

— Разве? — усмехнулся граф. — По мне так вполне невинное, но очень затратное увлечение. Я так понял, после поездки ты уже знаешь, что благородные развлечения могут принимать, скажем так, несколько более жёсткие формы.

Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул, чтобы не наговорить грубостей.

— Да ладно, я тоже такое не одобряю, — сказал Ратимир примирительным тоном. — Извращение какое-то. Поэтому и организовал другой подарок.

— Это… хорошо, — кивнул я. — Спасибо тебе!

Музыканты ехали с нами, в одной машине, разместившись втроём на заднем сиденье «Гелика». Их инструменты и кое-какое оборудование едва поместилось в багажник. На этом настояла Ведана. «Так правильно, — сказала она. — На таких мероприятиях особый кич — смешиваться с простолюдинами. Увидишь, в зале будет так: аристократы, которые знают друг друга, и простолюдины, которые считают, что попали просто на очередную вечернику, пускай и очень крутую. Это забавно наблюдать, как они пыжатся, считая себя ровней. Ну, или почти ровней».

По дороге мужики обсуждали детали предстоящего тура, ругали продюсера, осыпали благодарностями Ведану за то, что «организовала отдых перед чёсом, ещё и за такие деньги!» Разумеется, её настоящее имя было им неизвестно, поэтому они называли её Люба. Я тоже представился Андреем, по привычке.

Мероприятие было организовано на берегу, в яхт-клубе. Прямо под открытым небом поставили шатры и беседки со столиками и лаундж-зонами. Возле самого берега смонтировали сцену с экранами и световым оборудованием. Когда мы приехали, там выступала какая-то техно-фолк группа.

— Ничего так разогрев, а? — прокомментировал кто-то из музыкантов и подмигнул коллегам.

Остальные одобрительно загудели.

Ведана отвела наш «подарок» к организаторам, представила их, после чего распорядитель провёл нас к одной из беседок, где был накрыт столик на двоих. Мы едва успели разместиться, как перед нами возник официант. Я предоставил Ведане делать заказ, а сам продолжал осматриваться.

Мероприятие мало походило на привычные мне банкеты по случаю дня рождения. Во-первых, тут не было ни намёка на то, чему оно посвящено, никаких пошлых баннеров, цифр и прочей ерунды. Во-вторых — гости сидели раздельно, небольшими компаниям или вовсе вдвоём или втроём, как мы. Видимо, предполагалось, что общение должно происходить в общих зонах. Ну и в-третьих, со цены не звучало никаких поздравлений, пожеланий и прочего. Просто шёл концерт с небольшими перерывами во время которых конферансье объявлял очередного исполнителя.

— Ну как тебе? — улыбнувшись, спросила Веда.

— Странно, — честно признался я.

— Да, есть такое. Мало кто из людей нашего круга решается на такую открытость. Но Князю приятно ощущать близость к народу.

— Да, — кивнул я, вспоминая рассказ графа о предпочтениях хозяина праздника, — я в курсе.

— Самое главное, — прошептала Ведана мне на ухо, воспользовавшись перерывом в композициях на сцене, — это дождаться внимания князя. Он будет сам, лично обходить всех гостей. Только после этого можно будет выходить в общую зону. Простолюдины об этом не знают, так что можно легко определить кто есть кто, даже не прибегая к магии.

— А ты? — спросил я, тоже шёпотом. — Откуда всё знаешь?

— Так не в первый раз, — она подмигнула мне. — Пару лет назад вечеринка была в заброшенном цеху авиационного завода. Он, кстати, принадлежит князю. Тогда было реально круто, особенно когда в конце самые дорогие гости погрузились в джет и улетели.

— Не плохо так, — согласился я, кивнув.

Когда принесли напитки, на сцену снова вышел конферансье и объявил выступление нашей группы. Он также сообщил, что композиция будет исполняться первый и единственный раз, и это вызвало гул одобрения в небольшой толпе, собравшейся возле сцены. Разумеется, там стояли только простолюдины.

Сама песня мне, пожалуй, понравилась, хоть текст и был неожиданным — что-то про космонавтов и ракеты из пустых бутылок. Ведана же осталась в полном восторге, даже подпевала, покачивая головой в такт.

Сразу после выступления, когда я ещё хлопал в ладоши, Ведана толкнула меня локотком в бок.

— Смотри! Князь идёт! Ему понравилось! — тихо сказала она, улыбаясь и тоже хлопая.

Князь оказался подтянутым мужчиной с короткой стрижкой, ростом ниже среднего, с серыми глазами. Он был одет в серый костюм и розовую рубашку. На шее — алый галстук. Классический, не пионерский, хотя цвет соответствовал.

Он подошёл к нашей беседке. Я вышел ему навстречу и встал возле небольшой лестницы, ожидая рукопожатия. Оно действительно последовало, пускай и после недолгой паузы, в течение которой князь разглядывал меня.

— Велимир Баранцов, — улыбнулся он. — Рад познакомиться.

— Ваше сиятельство, — ответил я, чуть поклонившись.

— Что ж, порадовали старика в этом году! Рад, что вы вернулись, так сказать, в родные пенаты. Жаль, не имел чести быть знакомым ранее — а то никуда не отпустил бы вас. Вы позволите?

Князь поднялся на деревянную ступеньку, ведущую в беседку.

— О, почту за честь, — кивнул я, сделав приглашающий жест.

— Вы слишком учтивы, — улыбнулся князь. — Не забывайте, мы окружены простолюдинами. Давайте вести себя попроще.

В этот момент рядом с беседкой возник отец. Я посмотрел на него, чуть растеряно.

— Не глазей! — одёрнул меня он. — Он заподозрить может. Старый хитрый лис.

Я тут же отвёл взгляд.

Князь зашёл в беседку, поцеловал тыльную сторону ладони Веданы, видимо, уже не беспокоясь о простолюдинах и манерах.

Потом мы все втроём разместились за столом. Ведана изображала полный восторг.

— Как вам мероприятие? — спросил князь, обращаясь ко мне.

— Я восхищён, — ответил я.

— Впервые у меня?

— К моему большому сожалению, да. Однако Ведана уже бывала у вас и делилась своим восторгом.

— Вот как? — заинтересовался князь. — И какой же из моих вечеров вам сильнее всего запомнился? Тот, который с фейерверками на середине Волги? Или, может, подземный?

— Я рассказывала о том, который проходил на заводе, прямо в цехе, — ответила Ведана.

— Ах, да… было отлично, вы правы, — кивнул князь. — Пожалуй, только на это предприятие и оказалось годно…

— Скажи ему быстро, — вмешался отец, — что завод ещё может себя показать. Если обойти цепочку, выстроенную Куракиными.

Я удивился, но решил сделать так, как велел дух.

— Этот завод ещё мог бы себя показать, — вставил я. — Если обойти цепочку, выстроенную Куракиными.

Князь заинтересованно посмотрел на меня.

— Да как же её обойдёшь-то? — вздохнул он. — Заключение в прошлом году дали имперские аудиторы. Это не то же самое, что холопы-фигляры из «большой четвёрки!»

— Говори: всё так, вот только, сдаётся мне, аудиторы амортизацию основных средств посчитали некорректно. Брали модель предприятий Куракиных, где нагрузка на пятьдесят процентов выше проектной. А считали строго по расчёту, — быстро проговорил отец.

Я повторил его слова.

Теперь старший Деев уже не скрывал своего удивления.

— Интересно, — произнёс он. — И как же можно доказать неверность методики, если цифры изначально были получены от Куракиных?

— Имперские аудиторы ведь имеют доступ к данным управления Имперским имуществом? — спросил я, повторяя слова отца.

Князь округлил глаза. Выдержал паузу, после чего сказал:

— Весьма обяжете, если сможете с утра подъехать в мой центральный офис. Это разговор для более серьёзной… обстановки, — он улыбнулся. — А пока наслаждайтесь шоу! Сейчас начнут выступать искромётные дамы. В этом году мне подготовили сюрприз: женское стендап-шоу, но я каким-то образом выяснил всё заранее.

Хозяин мероприятия подмигнул мне, потом ещё раз приложился к ладони Веданы и вышел из шатра.

— Ого! — прокомментировала Веда, возвращаясь за столик. — Впечатляет…

— Стараемся, — ответил я, улыбаясь.

В этот момент конферансье объявил начало шоу. После чего на сцену вышла первая претендентка.

Улыбка на моём лице застыла.

Я сразу узнал её. Несмотря на тонны грима, изменившуюся фигуру и яркое платье с блёстками, которые она всегда ненавидела.

Светлана, моя бывшая жена, готовилась развлекать публику.

Глава 18

Я наблюдал за Светланой, едва вникая в смысл шуток. Всё пытался угадать, каким ветром её занесло на сцену. Она ведь не из тех женщин, которые стремятся себя сделать сами. Ей нужен был тот, кто мог бы её содержать. И не просто содержать — а обеспечивать «минимально необходимые потребности» так, как она сама это понимала.

Дождавшись окончания номера, я спросил Ведану:

— Как происходит отбор? Какую-то из них прямо сейчас уведут?

— Нет, что ты! — улыбнулась она. — Это было бы слишком просто для князя. Сейчас, когда основные номера закончатся, в гримёрку тем из них, кто ему приглянулся, заглянут посыльные и предложат выступление за дополнительный гонорар, в частном порядке. Скорее всего, их позовут на яхту, вон ту.

Ведана указала в сторону причала, где среди относительно небольших лодок стоял белоснежный гигант, на котором совсем не стыдно и в кругосветку пойти.

— А что, если кто-то откажется? — спросил я.

— Такое редко бывает, — Ведана пожала плечами. — Но, говорят, князь в таких случаях не настаивает. Уважает женскую интуицию. А кое-кто даже считает, что опасается ведьм.

— А где их гримёрки? — спросил я.

— Вон там, справа от сцены. А что… — начала спрашивать Ведана, но я перебил.

— Это важно, извини, скоро вернусь, — ответил я.

— Но я… — пыталась возразить моя спутница.

Однако я уже перемахнул через ограждения беседки и активировал заклятие невидимости.

Гримёрка представляла собой большой контейнер, разделённый на отдельные ячейки, в каждой из которых был установлен столик с зеркалом и шкафчики для реквизита. Возле входа стояли две «претендентки» и курили, активно обсуждая коллег и их номера. Я смог проскользнуть мимо них, после чего нырнул в приоткрытую дверь.

Светлана заняла самую дальнюю от входа гримёрку. Дверца была приоткрыта, она сама сидела на вращающемся стуле. Вздохнув и оглядевшись, бывшая достала откуда-то из складок узкую фляжку из нержавейки, открутила пробку и, сморщившись, сделала глоток. После этого понюхала рукав своего платьица с блёстками.

Странное дело: когда-то давно я на неё был очень зол. Но теперь, глядя на до, до чего она дошла я не испытывал ничего, кроме грусти и жалости. Грусти о том, что могло бы быть, но так и не случилось. Я ведь вполне мог быть куда более счастлив и в той, простой жизни…

Я отошёл от дверцы и отменил заклятие невидимости. Потом стукнул в косяк рядом с её гримёркой.

Фляжка мгновенно исчезла, будто под заклятием.

— Да? — спросила Светлана.

Сейчас, без усилителей и лишней акустики, я услышал, что её голос совсем не изменился за эти годы. Что ж, хоть что-то осталось молодым…

— Привет, — сказал я, — позволишь?

Она удивлённо посмотрела на меня. Потом в её глазах мелькнуло узнавание.

— Ох… — выдохнула она. — Андрюш, ты?

— Я.

— Вот так совпадение… ты меня на сцене узнал, да?

Света раскраснелась, то ли от алкоголя, то ли от моего неожиданного появления. Однако же это не помешало ей кокетливо улыбнуться и закинуть ногу на ногу.

В окно гримёрки я увидел, что в нашу сторону идут двое в чёрных костюмах. Посланцы?

— Смотри: сейчас к тебе могут подойти и предложить продолжить выступление в частном формате, — сказал я.

— Да я в курсе! — Улыбнулась Света, отмахиваясь. Потом спросила, глядя на меня с надеждой: — Как думаешь, я победила? Хорошо смотрелась, а? За повторный выход много обещали!

— Если предложат — отказывайся, — ответил я, нахмурившись.

— Да с чего бы? Такое бабло просто так не валяется!

— Даю в два раза больше, — быстро ответил я.

Двое в костюмах уже поднимались в контейнер.

— Оплату на месте. Главное — ни в коем случае, ни за что не соглашайся! Смотри, кто-то пришёл, — я указал за окно.

Светлана отвлеклась на секунду, и я снова использовал заклятие невидимости.

Один из пришедших, тощий мужик в очках, постучал в дверцу гримёрки.

— Войдите! — ответила Света.

Мужик сделал шаг и остановился в дверном проёме. Потом прокашлялся и потом пресным голосом произнёс:

— Вам предложено продолжить выступление в частном секторе мероприятия. Если готовы к дальнейшему сотрудничеству — прошу пройти на пирс. Остальное вам объяснят на месте.

Моя бывшая продолжала с недоумением озираться. Мужик наблюдал за с нарастающим раздражением.

— Вы принимаете приглашение? — спросил он. — Мне необходим ответ.

Света посмотрела на него. В её глазах я видел борьбу осторожности и жадности.

— Я… наверное, нет… — ответила она.

— Нет? — брови мужика удивлённо взлетели выше оправы от очков.

— Точно, — кивнула Света. — Нет. Я… не готова продолжать.

— Вы уверены? — переспросил вошедший.

— Абсолютно! — ответила Света. — Можно теперь меня оставить, а?

Мужик явно не рассчитывал на такой ответ. Он продолжал мяться на пороге. Ухмыльнувшись, я легонько коснулся его плеча. Он подскочил на месте, ударившись затылком о косяк. Хрустнула тонкая пластиковая панель.

— Твою ж… — выругался визитёр.

— Вы мне тут ещё разнесите всё! — недовольно пробурчала Света.

Очкастый зыркнул на неё, после чего молча вышел, потирая ушибленный затылок. Я тоже вышел в коридор, дождался, когда визитёр закроет за собой входную дверь контейнера, после чего отменил заклятие невидимости и снова вернулся к Светиному отсеку.

— Тук-тук, — сказал я, появившись на пороге.

— Фух, ты всё-таки настоящий, — с явным облегчением сказала она. — А то я уж было решила, что привиделся. Бродишь тут, будто дух какой… у меня баба Валя суеверная была, я рассказывала тебе. Так вот, она считает, что люди, которые нас любили в этой жизни, приглядывают за нами с того света. И я уж, грешным делом, решила было, что ты того… но решил меня предупредить.

— Ты решила, что я умер? — спокойным тоном спросил я.

— Ну да, — Света развела руками. — Ты же так и катился по накатанной… что мне ещё оставалось делать? Последнее, что я о тебе слышала — это то, что ты пошёл курьером работать, в службу доставки. А так и окончательно спиться недолго…

Я выдержал паузу, глядя в её глаза. Нет, смущения там не было и тени. Только зарождающаяся тревога.

— У тебя правда есть такие деньги? — спросила она. По тону было понятно, что не очень-то она и рассчитывает на положительный ответ.

— Правда, — кивнул я.

Случайно бросив взгляд в окно, я увидел, что очкастый мужик возвращается. А с ним ещё два крепких парня в чёрных костюмах охранников.

Я достал из кармана смарт-ключ от «Гелика» и протянул его Свете.

— Беги на парковку, через второй выход. Садись внутрь и жди меня. Этот хмырь возвращается, — сказал я, после чего назвал цифры номера.

Света заглянула мне в глаза и, видимо, то, что она там увидела убедило её, что спорить и задавать вопросы не время. Она схватила ключ, кивнула, и выскользнула в коридор, проворно добравшись до второго выхода. Я тоже выглянул из гримёрки и убедился, что в соседних помещениях нет других артисток. Стенки здесь больно уж тонкие.

Когда за ней закрылась дверь, троица как раз заходила внутрь. Я сел на Светино место и закинул ногу на ногу.

Очкастый с решительным видом вошёл в гримёрку. Увидел меня. Комично вытаращил глаза, однако же не растерялся и боевой настрой не потерял.

— Ты кто такой? — спросил он.

Я использовал заклятие послушания. Теперь для того, чтобы его активировать, мне не нужно было даже мысленно произносить словесную формулу. Всё получалось само, лёгким усилием воли.

— Заходи внутрь, — приказал я.

Очкастый прошёл в помещение. За его спиной показались охранники. Они переглядывались друг с другом.

— И вы тоже! — сказал я.

Когда все трое оказались в крошечной гримёрке здесь даже стало тесно. Впрочем, меня это мало волновало.

— Так ты… — хотел что-то вставить очкастый, но я не дал ему такой возможности.

— Заткнись, — произнёс я, не снимая заклятия. — Говорить только тогда, когда я спрошу или позволю. Это ясно.

— Да! — ответили все трое хором.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Ты для чего вернулся?

— Мне поручено убедить артистку выполнить условия договора и пройти на частное мероприятие, — сказал очкастый.

— А что, если бы она опять отказала? — спросил я. — Потащили бы силой? Для этого мордоворотов с собой привёл?

— Нет, — всё так же послушно продолжал распорядитель. — Охрана нужна, чтобы никто случайно не вошёл в контейнер и не подслушал формулу заклятия послушания, которую мне нужно было применить к ней.

В его глазах была паника. Он странно пошевелил челюстью, потом поднял руки и попытался закрыть рот ладонями.

Охранники переглянулись и хмыкнули.

— Вы, двое! — обратился я к ним. — Сесть на пол. Забыть всё, что случилось за последние полчаса. Уснуть и проспать час.

Они послушно выполнили мои команды.

— Раве это не противоречит воле князя? — спросил я. — Он даёт свободу выбора своим будущим наложницам.

— Противоречит, — кивнул очкастый.

Что ж, я задал неверный вопрос.

— Кто ты такой? — спросил я.

— Меня зовут Славята, — ответил очкастый. Я видел, что в нём шла нешуточная борьба — он явно пытался остановиться, просто представившись.

— Какого рода? На кого работаешь? — продолжал я, безжалостно формулируя уточняющие вопросы.

— Из челяди я. Приближенный. Волхв рода Юсуповых.

Вот как… волхв, значит…

— И что же заставило волхва уважаемого рода нарушить волю князя Деева?

— Прямой приказ главы рода, — продолжал волхв.

На его лбу выступили капельки пота. Видимо, сопротивление заклятию очень дорого ему обходилось. И в какой-то момент я увидел, что он внутренне сломался, больше не в силах сдерживать рвущийся из него поток информации.

— Артистку специально подготовили. Она должна была убить князя во время их близости, — ответил волхв.

— Каким образом? — поинтересовался я.

— Интимное устройство с ядом, — продолжал волхв. — Невозможно обнаружить обычными или магическими средствами.

— Для чего Юсуповым потребовалось убийство князя?

— Сие мне неведомо…

Волхв не только продолжал потеть. Он бледнел на глазах. Видимо, прорыв его сопротивления перевёл борьбу за контроль над сознанием на следующий уровень, и она стремительно пожирала его силы. До чего может довести его борьба? Я не знал. Но мёртвый волхв известного рода в гримёрке мне точно не был нужен.

— Забудь всё, что случилось в течение часа, — приказал я. — Теперь садись и спи, пока тебя не разбудят.

Он всё ещё пытался сопротивляться. Тянулся ко внутреннему карману.

Я встал и перехватил его руку. Смартфон. Надо же, я уже начал забывать, как выглядят эти штуковины… однако же вызов он набрать не успел. Так что, когда он уснул, я спокойно вложил аппарат в его карман, после чего активировал заклятие невидимости и вышел из гримёрки.

В это время как раз ещё две женщины возвращались после выступления. Я благополучно с ними разминулся.

В беседке я снова убрал заклятие. Ведана вздрогнула, увидев меня.

— Князь… — улыбнулась она. — Вы как ребёнок. Не боитесь, что кто-то более сильный заметит ваши шалости?

— Нет, — серьёзно ответил я. — Не боюсь.

— Храбро и самоуверенно. Но не осторожно! — она подмигнула мне, протягивая бокал шампанского, которое успели принести, пока я отсутствовал.

— Слушай, как думаешь, почему Юсуповы могут планировать убийство князя Деева? — спросил я, понизив голос.

Ведана прыснула шампанским.

— Ты где этого нахватался? — так же тихо спросила она в ответ, вытирая брызги вина салфеткой.

— Да так… попалось кое-что.

— Десять лет назад князь на приёме у Владетеля выиграл спор у наследника Юсуповых, — прошептала она. — Мутная история, некоторые свидетели спора потом погибли при очень странных обстоятельствах. А Деевы получили контроль над Каспийскими концессиями. Многие подозревали вражду между родами, но до сих пор она проявлялась только в соперничестве за внимание Владетеля. Сегодня, кстати, их представители приглашены. Вроде бы и сам наследник должен быть…

Она огляделась, всматриваясь в соседние беседки и павильоны.

— Ну так и есть! Смотри, справа от меня, третий павильон. Там четыре человека: наследник с женой и две его младшие сестры, — продолжала Ведана.

Я осторожно, не поворачивая головы, посмотрел в указанном направлении. В электрическом свете лицо наследника Юсуповых выглядело чересчур бледным. И сам он казался каким-то напряжённым. Не потому ли, что ждал новостей от своего волхва?..

— Ясно, — кивнул я. — Ещё вопрос. Есть какие-то специальные люди, которые могут извлечь из тела человека один опасный предмет, который изначально предназначался для убийства другого человека?

— Вел, ты меня пугаешь… — прошептала Ведана. — Что происходит?

— Да так… небольшая неожиданность, — я невинно улыбнулся и пожал плечами.

— Вообще-то такой человек называется «доктор». Тебе нужна хорошая клиника в Самаре?

— А что, если этот предмет может быть отравлен? Или зачарован? — продолжал я.

Брови Веданы взлетели, она хмыкнула. Но потом всё-таки ответила.

— Нужно святилище Трояна, если речь о мужчине или если предмет находится в теле, не связанном с продолжением рода. Если мы говорим о женском лоне — то нужно святилище Лады.

Я вздохнул.

— Похоже, второй вариант…

— Так, становится всё интереснее! — улыбнулась она.

— Слушай, а когда мы можем уйти? — спросил я. — Ну, чтобы это не было невежливо…

— Ну смотри: князь у нас уже был, подарок мы вручили, окончания открытого конкурса дождались. Скоро сам князь удалится на свою яхту, так что остальные гости будут свободны распоряжаться своим временем. Тут предусмотрена кое-какая программа, для любителей, но задерживаются в основном простолюдины.

— То есть, мы можем идти? — спросил я.

— Ну да, — Ведана пожала плечами. — Прощаться в таких случаях не принято.

— Отлично, пошли тогда.

Она не стала спорить.

— Слушай, в общем, такое дело… — начал я, раздумывая на ходу как бы объяснить ей присутствие Светы в салоне «Гелика». И не придумал ничего лучшего, кроме как рассказать правду. Не всю, конечно, так, чтобы понимание было. — Сегодня выступала одна моя знакомая. Граф должен был её пригласить на закрытую часть, но я успешно её от этого отговорил…

— Постой, — вмешалась Ведана. — Знакомая — простолюдинка?

— Да, — кивнул я. — Это долгая история.

— Насколько близко знакомая? — продолжала она.

Что ж. Видимо, лучше признаться сейчас, чем потом быть свидетелем какой-нибудь неприятной сцены.

— Близко, — ответил я. — Это моя бывшая.

К моему большому удивлению, Ведана просияла.

— Ух ты! Ты увлекался простолюдинками? Давно вы расстались?

— Несколько лет как, — вздохнул я. — И ещё момент: она считает, что меня зовут Андрей.

— Да понятное дело, — отмахнулась Ведана. — Кто же знакомится с простолюдинами под настоящими именами? Кстати, назови меня Юлей, хорошо? Ну, ты же нас познакомить хочешь, так?

— Ладно, — кивнул я. — Договорились!

Дальше шли молча, до выхода на парковку. И когда мы уже подходили к авто, Ведана вдруг сказала:

— Слушай, ты молодец всё-таки. Благородное сердце. Если ты с простолюдинкой так носишься — то я в тебе определённо не ошиблась.

Она подмигнула мне, после чего подошла к дверце «Гелика» и постучала, не давая мне возможности ответить.

Светлана что-то смотрела в своём смартфоне. От стука она вздрогнула и с недоумением посмотрела на улыбающуюся Ведану. Потом она увидела меня, и от этого недоумение на её лице только усилилось. Она открыла дверцу и вышла из машины.

— Светлана — это… Юля, — я чуть запнулся, едва не назвав Ведану настоящим именем. — Юля это Светлана.

— Оч…ень приятно, — смущённо улыбаясь ответила Света.

— Взаимно, — улыбнулась Веда и протянула руку, на современный манер. Света охотно её пожала.

— Андрей, а вы… это… ну…

— Юля моя девушка, — ответил я.

— Вот как… ты поэтому попросил меня подождать в авто? Чтобы мы познакомились?

Похоже, Света пришла в себя после первого стресса. По крайней мере, в тоне вопроса слышалась привычная ехидца.

— Нет, — ответил я. — Во-первых, мы должны рассчитаться. Я ведь обещал тебе двойную сумму, так?

— Так, — кивнула Света, вздыхая. — И что, ты поверишь мне на слово?

— Поверю, — кивнул я. Хотелось добавить что-то вроде: «У тебя хватит ума, чтобы не врать в таком вопросе, который очень легко проверить». Но я удержался.

— Ладно. Тогда, получается, с тебя двадцатка. Понятно чего.

— Что ж, договорились, — кивнул я. Потом сходил к багажнику, достал нужную сумму из запасов, которые на всякий случай возил с собой, и вернулся к девушкам. — Держи.

Я передал ей купюры.

Кажется, Света только теперь поверила в то, что всё это всерьёз и по-настоящему. У неё даже слёзы на глаза навернулись. Впрочем, ничего нового: деньги всегда вызывали у неё подлинные эмоции.

— Есть ещё один момент, — продолжал я. — Возможно, твоё здоровье в опасности. Нам нужно съездить в одно место, проверить.

— В больницу что ли? — спросила Света.

Мы с Веданой переглянулись.

Глава 19

На капище Лады волхвом была женщина. Выглядела она лет на сорок, но, скорее всего, была гораздо старше. Глаза выдавали: мудрые, чуть усталые.

Они со Светланой отошли в сторонку и о чём-то долго говорили. Меня эта задержка начинала раздражать. Уж не знаю почему, но в груди было тревожно. Хотелось поскорее вернуться в имение, к Ратимиру. Поделиться новостями, спросить совета. Всё-таки покушение на убийство — это вопрос такой, серьёзный. Да и отец куда-то запропастился. Понятно, что, скорее всего, с Любомиром занят, но всё-таки. Можно было бы заглянуть, посмотреть, как у меня дела.

Наконец, женщины закончили разговаривать. Ждана (так звали вохлву) направилась в нашу сторону. Света осталась на месте.

— Хорошо, что привели сюда, — сказала она, когда подошла достаточно близко. — Что-то есть чёрное внутри. Что именно — пока не могу сказать. Нужно принести требы, спросить богиню. Если всё будет в порядке — она даст ответ, и тогда можно будет думать, как избавиться от этого.

— Хорошо, — кивнул я.

— Требы возьмёте в деревне. Дам бабульки все в курсе, что я беру. У любого дома остановитесь и спросите мёда, овса, хлеба и молока. Потом возвращайтесь сюда.

Сказав это, волхва кивнула и пошла обратно, на капище.

Мы с Веданой переглянулись.

— Надо ехать, — констатировал я.

— Теперь уж придётся, — согласилась она.

До ближайшей деревни было минуть пять по плохой дороге. Мы остановились возле первого дома, откуда тут же вышла старушка, плотно закутанная в цветастый платок несмотря на то, что наступающая ночь была тёплой и влажной.

Мы договорились о покупке всего необходимого, положили будущие требы в багажник и выдвинулись обратно.

— А ведь она даже не оценит, какое внимание ей уделил князь… — задумчиво произнесла Ведана, когда мы разворачивались.

— Не это меня сейчас волнует… — ответил я.

— А что же?

— Знаешь, я до последнего надеялся, что они какую-то ерунду использовали, — ответил я. — Что волхва оценит это и сразу разберётся. А тут как-то серьёзно всё… плохо это.

— Ну они всё-таки Деева хотели убить. Это очень непросто! — Ведана пожала плечами.

— Да, и у них всё сорвалось. Теперь они наверняка носом землю роют, чтобы допытаться почему так вышло… а я не профессионал в таких делах, понимаешь? Мог где-то и следы оставить.

— Успокойся, — ответила Ведана. — Всё равно надо действовать последовательно. Вот выясним, что они использовали, получим доказательства, обратимся к самому князю. При его поддержке уже что-то придумаем.

— Ну да, — кивнул я и хотел было добавить: «Если успеем», но передумал. Решил оставить эту мысль при себе.

Когда мы вернулись, на капище уже горели факелы. Ждана надела белое платье с традиционными узорами, потом придирчиво осмотрела привезённые продукты для требы. Удовлетворённо хмыкнула, потом протянула ещё одно платье Ведане.

— Держи, — сказала она. — Ты тоже нужна будешь. Помогать.

Та молча приняла платье, потом отошла за «Гелик», чтобы переодеться. Потом они вдвоём ушли.

Я сел на сиденье водителя и открыл дверцу. Странное дело: вроде бы места влажные, лес рядом, в нём — стоячие озерца. Видел в свете фар по дороге. А комаров, практически нет. Действительно что ли место силы так влияет?

Кажется, я немного задремал. А проснулся от истошных женских криков.

Я открыл глаза, огляделся, оценивая обстановку. Вокруг «Гелика» всё спокойно. Крики доносятся со стороны капища.

Несколько секунд я раздумывал, нормально ли это и не стоит ли вмешаться. Потом крики повторились. Теперь они стали ещё более отчаянными, переходя в завывания. Затем я услышал голос Жданы. Она прокричала несколько незнакомых мне слов, после чего завывания лишь усилились.

Хмыкнув, я всё-таки поднялся и направился в сторону капища. Бегом.

Светлана каталась по земле. Ведана лежала рядом в позе эмбриона. Похоже, она была без сознания. Ждана стояла, подняв над головой руки. Её платье было изодрано, она сама исцарапана так, что кровь рубиновыми капельками стекала на остатки некогда белой материи.

Я подбежал ближе. Остановился возле символических врат. Посмотрел на кумир Лады. Как мне показалось, её женские черты были искажены ужасом.

Поздоровавшись с богиней, я ступил на территорию капища.

Ждана будто меня не заметила, продолжая отчаянно выкрикивать незнакомые мне формулы.

Я посмотрел на Светлану. И обомлел: в центре её живота лоснилось чёрными боками бесформенное нечто. Оно обвивало её тело побегами-щупальцами, сдавливало и будто бы даже тащило за собой по траве.

Передёрнувшись от омерзения, я вытянул вперёд руки. Потом постарался как можно отчётливее представить себе, как срываю эту чёрную гадость, отделяю её от тела бывшей жены.

Мне будто огромный мешок опустили на плечи. Пришлось напрячь все мышцы, просто чтобы устоять — да так, что сухожилия затрещали. Я оскалился и зарычал, но не прекращал своих попыток сорвать чёрное нечто.

И вот, наконец, оно стало поддаваться. С громким писком, будто огромная чёрная пиявка, оно отлипало от тела, извивалось и корчилось.

Чувствуя, что горлом рвётся крик, я напрягся ещё сильнее. И оно оторвалось от Светланы. Повисло в воздухе.

Я растерялся на мгновение. Что делать? Попробовать смять? Но оно сильное!

— Сюда! — крикнула Ждана, указывая на большой ритуальный огонь напротив символических ворот.

Я одним рывком отправил тварь туда.

Последовал громкий визг, от которого заложило уши. В небо поднялся столб чёрного дыма. А потом тяжесть с плеч упала, и я едва не рухнул на землю.

Несколько секунд потребовалось на то, чтобы восстановить дыхание. Руки и ноги болели.

— Ты… видел это? — спросила волхва.

Она подошла ко мне. Несмотря на царапины по всему телу и изодранное платье, она выглядела спокойной и даже невозмутимой, учитывая ситуацию.

— Да, — кивнул я.

— Великий, — констатировала она. После чего слегка наклонила голову. — Ты явился.

— Что это было? — спросил я.

После этого, спохватившись, я подбежал к Ведане и опустился перед ней на корточки. На её тонкой шее ритмично билась жилка.

Ждана тем временем уже сидела возле Светы, проводя какие-то манипуляции над её грудью.

— Жива? — спросил я, вернувшись к ним.

— Да, — кивнула волхва. — Будет жить.

— Так что это было? — я повторил вопрос.

Волхва посмотрела на меня. В её глазах была грусть.

— Мерзость, — ответила она, вздохнув. — Мерзость, явленая миру…

— Химера, из заложных духов, — я услышал голос отца.

Он возник на границе капища и теперь смотрел на меня, хмурясь и поглаживая бороду.

— Что такое? — забеспокоилась волхва.

— Всё в порядке, — ответил я. — Наш родовой дух-хранитель.

— А-а-а, — кивнула она. — Моё почтение. И почти вовремя.

Ехидно усмехнувшись, она пошла в сторону кумира, где были в беспорядке рассыпаны принесённые требы.

— Бабы… — проворчал отец.

— Ты где был? — спросил я. — У нас тут видишь что…

— Вижу, — кивнул он. — Только ты Великий Волхв, а Любомир — нет. Поэтому ему нужна была моя помощь.

— Что с ним? — встревожился я.

— Уже всё в порядке. Завтра расскажет. Он ждёт тебя в Москве, как вы договаривались.

— Ясно, — кивнул я.

— Чтобы создать такую штуковину, нужно убить человек десять… — продолжал отец. — Да не просто убить. Очень жестоко убить. Чёрное колдовство высшей пробы. За такое в Империи положено изъятие рода, до седьмого колена. И не важно, кто были погибшие — простолюдины или благородные. А тут я ещё и благородную кровь чую…

— Кто мог это сделать?..

— Понятно кто: те же, кто уничтожил нас, — ответил старый князь. — Вот только одними Уваровыми тут не обошлось, ясно дело. Не по зубам им такое. Тут что-то крупнее и страшнее замешано… всё, лишь бы до тебя добраться. Никаких сил и никаких средств не жалеют…

— До меня? — с удивлением спросил я.

— Ну а как же? Или ты думаешь, что они случайно такое вот в твою бывшую подсадили? Нет, они знали о вашей связи. Говорят, у женщин остаётся такое, после близости с высшими и тем более с Великими волхвами. Особая метка. Вот её и вычислили. Только истолковали неправильно. Решили устроить всё это шоу в надежде, что волхв почувствует, что с его бывшей что-то не то.

Отец гулко рассмеялся. Мне же ситуация вовсе не казалась смешной. Скорее, напротив: вспоминая тяжесть этой чёрной блестящей пакости, я не был уверен, что справлюсь с парочкой таких же.

— Есть в этом ирония, разве нет? — спросил он.

В этот момент я услышал два негромких хлопка и на границе капища появились Зоремир и Яробор, родовые духи Баранцовых.

— Подмога требуется, Великий! — сходу зявил Яробор.

— Что случилось? — спросил я встревоженно.

— Усадьбу атаковали! Наши заперты. Они подпалить лес хотят, с ними несколько сильных волхвов. Мы не справляемся, — добавил Зоремир.

Удивительное дело: сейчас он говорил вполне по-современному. Наверно, адаптировался за годы службы охранным духом.

— Так, — сказал я. — Сейчас!

Я снова забежал на капище. Волхва заканчивала наводить порядок с требами. Ведана и Света всё так же лежали без сознания, но дышали ровно и глубоко. «Оставить их здесь? — подумал я. Но потом опять вспомнил про чёрную пакость: — Да фиг там!»

— Мы вернёмся, потом поговорим! — бросил я волхве.

— Им покой нужен! — предупредила она.

Ну, тут уж как получится, ничего гарантировать не могу…

Активировав заклятие усиления, я по очереди взвалил женщин на плечи и бегом вернулся к «Гелику». Осторожно посадив их на заднее сиденье и пристегнув ремнями безопасности, я вернулся за руль рванул с места. Электроника не дала пробуксовать, но машина стартовала очень бодро, так, что меня вдавило в кресло.

Нас ждали на грунтовой подъездной, сразу за съездом с шоссе.

Три чёрных «Круизёра» блокировали проезд.

— Не останавливайся, смахни их, — удивительно спокойным голосом произнёс отец. Он сидел рядом, на пассажирском сиденье. Родовые духи Баранцовых стояли снаружи, на обочине. — Повторяй за мной.

Он продиктовал формулу заклинания. Я не просто механически повторил его, у меня хватило выдержки, чтобы его досконально запомнить, если вдруг в будущем придётся применить ещё раз.

Тяжелые машины рывком отскочили на обочину, сбив двоих сидевших в засаде боевиков.

Впрочем, боевики ли это были? Оружия не видно. Одеты в чёрные комбинезоны с красными орнаментами, которые, казалось, светились в темноте. Они отряхнулись и снова вышли на дорогу, будто не заметив удара.

Родовые духи Баранцовых выросли ярдом с ними. Что там происходило дальше я не видел — мы поехали дальше. Поворот. Ещё один. Перед глазами мелькают ветви деревьев. Наверху, на холме, я заметил красноватые проблески. Пожар?..

Надо спешить!

И я гнал, не жалея педаль акселератора, лишь в последнее мгновение успев затормозить перед странной чёрной тварью, которая сидела прямо возле въезда в родовое поместье.

У неё было много рук; ладони с когтистыми пальцами скребли землю. Оно смотрело на меня множеством красных глаз.

Когда я остановился, тварь замерла на секунду. Потом, колыхаясь, покатилось в нашу сторону.

Вздохнув, я подготовил заклятие, которым вырвал что-то подобное из тела Светланы.

— Нет! — воскликнул отец, видимо, заметив мою подготовку. — Надорвёшься! Бери призрачный меч!

И он начал диктовать ещё одну словесную формулу, довольно сложную. Я даже не смог сразу её повторить — и за это время тварь вплотную подобралась к авто.

Наконец, у меня получилось. В правой руке возник меч, сотканный из той же призрачной материи, что и дух отца.

— Осторожно! — сказал он, когда я чуть не задел кончиком оружия.

— Извини… — буркнул я, выскакивая из машины.

Призрачный меч ощущался в руке как настоящее оружие: твёрдый, тяжёлый. Но его лезвие свободно проходило сквозь «Гелик», не причиняя ему никакого вреда.

Тварь, добравшись до машины, зачем-то пыталась втянуться в моторный отсек через решётку радиатора. Я, хэкнув, рубанул призрачным мечом прямо по протянутым чёрным ладоням.

Раздался визг, от которого у меня заложило уши. Брызнуло чёрное нечто, отдалённо похожее на кровь. Вот только, едва достигнув земли, её капли испарялись призрачным дымком, не оставляя следов.

С неожиданной прытью тварь развернулась ко мне и попыталась атаковать сразу с трёх сторон. Странное дело: я раньше никогда не держал в руках холодное оружие — но тут управился с мечом так, будто многие часы проводил в тренировках.

Три псевдо-руки и две псевдо-головы превратились в белесый дым.

Тварь распласталась по земле и попыталась «затечь» под меня. Я вовремя заметил этот манёвр и отпрыгнул, располосовав её на две половины сверху.

Последовала ещё одна порция визга.

Я уже приготовился отсечь оставшиеся три головы, но тут сверху, со стороны ворот, послышались выстрелы. Пуля высекла искры из крупного камня на обочине. Я использовал заклятие невидимости, потом ушёл с линии огня и только после этого разделался с тварью. Она испарилась с лёгким хлопком, оставив облачко белесого, с зеленоватым оттенком пара.

— Он здесь! Я видел его! — проорал кто-то сверху.

— Не лезь! Назад! — ответил боевику кто-то, видимо, более разумный.

И тут я ощутил, будто что-то сильно пихнуло меня в спину.

— Осторожно! — с запозданием рявкнул отец.

Я обернулся.

Троица в чёрных одеждах со светящимся орнаментом поднималась по тропинке. Духи Баранцовых всё ещё пытались им помешать, но тщетно: они толкали перед собой что-то вроде призрачного щита, который не давал подобраться им ближе.

Один из волхвов что-то комках в ладонях. Оно было похоже на колючий шарик, окутанный белесыми молниями. Он швырнул это в меня, но промазал. Шарик ушёл выше.

— Держи заклятие лучше! — посоветовал отец.

И действительно: я был невнимателен. Волосы и части стоп выходили за сферу действия.

Поправив заклинание, я пошёл навстречу волхвам.

— Ходя бы одного оставь в живых, — сказал дух.

Я кивнул в ответ. Однако же исполнить его указание не получилось.

Призрачный меч не рассекал тело, он ранил нечто более глубокое. Когда я ударил в сердце первого волхва он лишь остановился на месте, как вкопанный. А потом из него вырвалось нечто белесое, дымное. Оно водопадом обрушилось на землю, чтобы испариться через секунду. Его телу рухнуло бесформенной кучей на дорогу.

Оставшиеся волхвы переглянулись. Один попытался убежать, но я быстро настиг его. Он повторил участь своего товарища.

А вот третий убил себя сам, очень простым и эффективным способом: перерезав самому себе горло острым стилетом. Умирая и захлёбываясь собственной кровью, он почему-то улыбался. И эта его улыбка в свете восходящей луны выглядела вовсе не пугающе, а жалко.

— Скорее! В доме девочки заперты! — поторопил меня Зоремир.

Я вспомнил о Весне и Яромиле. Шкодливые девчушки, отец которых до поры защищал их от всех жестокостей этого мира…

Чтобы быстрее оказаться возе усадьбы, я использовал заклятие ускорения.

Боевиков на территории оказалось много. Куда больше, чем я мог подумать вначале. Первых двоих я свалил призрачным мечом сразу возле входа. Остальные, заметив, что их товарищи падают бездыханными, занервничали. Кто-то открыл беспорядочную пальбу — его пришлось уложить следующим.

Одного я попытался вырубить ударом по затылку, чтобы оставить в живых для допроса, но неудачно. Он не потерял сознание и чуть не попал в меня очередным выстрелом. Пришлось забрать у него оружие — какой-то короткий автомат.

Расправившись с ним, я подбежал к боевику, который стоял на парковке, возле входа в основное здание. Его я ударил по затылку прикладом автомата. Кажется, сработало: тот молча повалился на землю, вроде бы не переставая дышать.

Двери я просто вынес, на заклятии усиления. Да, голод уже давал о себе знать — но я старался его не замечать. Не до того было.

Я рванул вперёд, прямо на стену огня.

— Куда спешишь! — окликнул меня отец. — Заклятие защиты от огня!

И он назвал ещё одну формулу.

Вокруг меня образовалось что-то вроде призрачной водяной завесы. Удивительно, но от пламени она действительно защищала не хуже настоящей воды.

Девочки прятались в ванной, на втором этаже. Отличное место: сюда почти не добирался дым.

Я схватил их обеих, стараясь соблюдать осторожность и отменив усиление.

Девочки завизжали. Ну конечно, невидимость-то я не отменил…

— Не бойтесь, — сказал я. — Так надо! Чтобы враги не заметили!

Визг тут же прекратился.

Я вытащил девочек из горящего здания и отнёс подальше, чтобы не видно было трупы нападавших. Потом аккуратно посадил на траву.

— Всё, всё хорошо… — сказал я отменив заклятие невидимости и, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Хотелось бы верить, — ответил Ратимир.

Я обернулся.

Князь порядком запыхался. Наверно, увидел, как нечто выносит девочек из горящего дома и побежал к нам. Скорее всего, он пытался другим способом проникнуть в дом. Например, пытался залезть через второй этаж, чтобы обойти зону пожара.

— Но что-то мне подсказывает, что всё только начинается, — продолжал он.

Глава 20

Основное здание удалось потушить до того, как оно полностью сгорело. Разумеется, с помощью магии. Потом отец: он знал редкое заклинание, делающее воздух непригодным для дыхания и горения, или, как сказали бы современные учёные, убирающее из него кислород.

Сильно пострадало только левое крыло, где находились покои девочек, и немного центральных вход. Кабинет графа и общие помещения остались совершенно целыми.

Под утро, когда пришла графская доверенная челядь устранять последствия ночных событий, мы с Ратимиром спустились к берегу Волги, прогуляться и поговорить.

— У меня встреча с Деевым, в центральном офисе, — начал я. — Отменять не буду. Потом я улечу в Москву, на день, может, на два.

Граф посмотрел на меня, качая головой.

— После всего, что случилось, я подумываю о том, чтобы скрыться в сибирском имении. И тебя спрятать в первую голову. Они ведь явно за тобой охотились. А тут так получилось, что под руку подвернулся старый граф…

Насчёт «старый» у меня было своё мнение, но спорить я не стал.

— Меня посчитали слишком малозначимым во всей это истории. И знаешь? Это совсем-совсем нехорошо. Рушатся самые основы нашего мира. Это выходит за рамки интриг между родами. И будет иметь последствия. Отсюда знаешь какой вывод? — спросил он.

— Какой? — автоматически ответил я.

— Что их не очень волнуют эти самые последствия. Игра идёт на высшем уровне. И я её не понимаю. Поэтому устраниться от неё — это не трусость и не бегство, как ты мог, возможно, подумать…

— И в мыслях не было! — возразил я.

— Тем не менее. Так вот, это разумное поведение. Надо сначала понять, что к чему.

Я выдержал паузу. Посмотрел на реку. Солнечные блики играли на волнах. Где-то вдалеке загудел большой буксир, толкающий груженную щебнем баржу.

— Я так надеялся, что у меня оно будет, это самое время, — ответил я. — Нет, граф. Раз уж это уже происходит — бегство ничего не даст. Значит, нужно действовать на опережение. И, значит, мне нужно понять, как и почему они зашли именно через князя Деева. Нужно с ним поговорить.

— Что ж, возможно, ты и прав, — согласился князь. — Только своих я всё равно сегодня отправлю в дальнее имение.

— Не говори мне, где оно, — попросил я.

— Даже не собирался, — улыбнулся Ратимир.

Едва оказавшись в новом здании центрального офиса одной из Деевских компаний, я сразу почувствовал: что-то не так. Отца рядом не было — он опять занимался какими-то делами с Любомиром. Так что приходилось рассчитывать только на себя.

Стараясь подмечать все детали, я подошёл к ресепшн. Мила девушка — секретарь профессионально улыбнулась мне, кивнула и спросила:

— Вы к Алексею Николаевичу?

А вот понятия не имею, как зовут князя Деева среди смердов… с другой стороны, вероятность ошибки не так уж велика — наверняка меня ждут, и секретарша предупреждена.

— Верно, — кивнул я.

— Пойдёмте со мной, пожалуйста, — сказала секретарша.

Она вышла из-за стойки и, оставив своё место, провела меня в небольшой коридор, за которым находился лифтовой холл.

Вроде всё было спокойно: девушка улыбается, в здании тихо, из лифтовой шахты слышится тихий гул движущегося лифта…

И тут я понял, что как-то слишком спокойно вокруг. Чтобы в начале рабочего дня в центральном офисе никого не было?

Я улыбнулся, кивнул секретарше и не говоря ни слова пошёл обратно к выходу.

Девушка не сказала ни слова. Только замерла с дежурной улыбкой на лице, будто механическая кукла.

Я почти дошёл до конца коридора, когда передо мной возникло нечто вроде призрачной сети с мелкими ячейками. Она медленно двигалась ко мне. А потом, из холла, показались те, кто эту сеть удерживал: Славята и Живород, родовые волхвы Юсуповых и Уваровых.

Они смотрели себе под ноги, явно стараясь избегать пересекаться взглядом со мной.

— Эй! — окликнул я. — Чего вам надо?

Реакции не последовало. Разве что сеть стала двигаться чуть быстрее.

Я отступил на пару шагов обратно, к лифтовому холлу. Тут дзенькнул сигнал: кабина прибыла на этаж.

— Прошу, вам сюда, — невозмутимо сказала девушка.

Я оглянулся и посмотрел на неё. Глаза стеклянные, улыбка неестественная… и правда будто кукла! Околдовали её, что ли?

Я пригляделся: ну так и есть — какая-то чёрная нить вокруг груди. Жаль отца нет рядом — он бы подсказал… впрочем, это открытие мне мало что давало: освобождать секретаршу сейчас не было никакого смысла. Чем она мне поможет? Только паниковать начнёт и погибнет зря…

— Вам сюда, — повторила она.

Я заглянул в кабину. Внутри был сгусток черноты, сквозь который едва пробивался свет диодных ламп.

«Интересно, они действительно рассчитывали меня вот так заманить? — с некоторым удивлением подумал я. — После всего, что случилось вчера?»

— А ну-ка убрали эту гадость! — приказал я, активировав заклятие послушания. — Немедленно!

Волхвы даже ухом не повели!

Приглядевшись, я увидел, что в их ушных каналах стоят наушники. Обычные, с шумоподавлением. Видимо, ещё и включили что-то особо громкое.

Секунду я раздумывал, глядя на приближающуюся сеть. Было в ней что-то крайне неприятное: туманные нити местами глянцевито поблёскивали, будто измазанные чем-то клейким. Прикасаться к ним категорически не хотелось.

Можно было попытаться навязать свою волю непосредственно в сознание волхвов, минуя слух. У меня даже было представление как это сделать. Но я решил поступить проще.

Сосредоточившись на наушниках, я мысленно потянулся к ним. Нащупал тонкие таблетки аккумуляторов и начал их сдавливать.

Через секунду оба волхва с криками вырвали наушники из слуховых каналов. Сеть на несколько секунд замерцала и остановилась. И в этот момент в коридоре появились родовые духи. Множество. Настолько много, что они теснились и толкались друг с другом.

Наверно, мне должно было стать как минимум не по себе. Но нет: вместо этого у меня появился какой-то странный кураж. Хотелось показать им всем, где раки зимуют.

Призраки обступили меня. Один из них, крупный мужик в кольчуге, с булавой в правой руке, выступил вперёд.

— Заходи в кабину, — пробасил он. — Так будет лучше для всех.

— С фига ли? — не очень-то вежливо ответил я.

Краем глаза я видел, как волхвы, потирая уши, снова двинулись вперёд, удерживая перед собой призрачную сетку, перед которой духи расступались.

— Так будет лучше! — повторил дух, после чего замахнулся на меня призрачной булавой.

— Вот так, значит, да? На живого? С оружием⁈

На секунду дух заколебался. И этого времени мне хватило, чтобы активировать заклятие призрачного меча. Но на этом я не остановился: покопавшись, достал из памяти заклятие, усиливающее воинские навыки. Применил его. Потом ступил навстречу призраку.

От булавы удалось увернуться. А вот родовому духу от меча — нет.

Я располовинил его призрачное туловище. Потом отсёк голову, которая ещё несколько секунд тоскливо моргала глазами, валяясь на мраморном полу холла.

После этого остальные духи, как по команде, рванули ко мне. И я снова заработал призрачным мечом. Тот даром что был бесплотным — но по ощущениям весил прилично, и требовал силы. Так что пришлось использовать ещё и заклятие усиления.

Сложно сказать, сколько это продолжалось. Время будто остановилось, слившись в сплошной каскад блоков, выпадов, атак, парирования финтов. Около дюжины призраков мне удалось поразить. Остальные исчезли тогда, когда призрачная сеть подобралась ко мне вплотную, едва не коснувшись плеча.

Я отпрыгнул в сторону. Потом снова скомандовал, обращаясь к волхвам:

— Остановитесь немедленно!

Те замерли. Потом Славята начал пытаться шагнуть назад, видимо, в надежде скрыться. Но я это, разумеется, пресёк.

— Не двигаться! Не шевелиться!

В эту секунду в холле, перед распахнутым лифтом, где по-прежнему чернела какая-то гадость, возник отец.

— Не прикасайся к этой пакости! — воскликнул он, указывая на сеть.

— И не собирался, — ответил я, пожав плечами. — Ты что так долго? На меня тут куча чужих духов напала!

— Понял уже, — вздохнул старый князь… — почуял… ты как отбился?

Я продемонстрировал призрачный меч.

— Этим⁈

Похоже, отец был удивлён и озадачен.

— Ну да, — кивнул я. — А разве он не для этого предназначен?

— Как… это выглядело? Технически? — спросил дух.

— Ну, примерно так же, как это выглядело бы с обычным человеком, — я пожал плечами. — Рубишь — он разрубается. Вот и всё…

— Так… похоже, ясно… это вообще-то многое объясняет, но…

Он не успел договорить мысль. В этот момент ещё один лифт дзенькнул и распахнул двери.

В кабине стоял князь Деев собственной персоной. Увидев меня и замерших в проходе родовых волхвов, он потянулся было к панели управления, видимо, рассчитывая улизнуть, но не тут-то было.

— Замереть! — приказал я.

— Надо бы с ним переговорить, — отец одобрительно кивнул.

— Само-собой, — ответил я.

После этого я повернулся к волхвам и скомандовал:

— Лечь на пол и полчаса радоваться!

Те послушно легли.

Я вошёл в лифтовую кабину. Отец последовал за мной.

— Ну что, князь. Поговорим? — улыбнулся я, отпуская заклятие послушания.

Бажен медленно опустил руку.

— Зд… здесь? — запнувшись, спросил он.

— Нет, конечно, — ответил я. — Давайте в ваш кабинет!

Как и положено управителям высшего ранга, кабинет князя был обставлен по высшему разряду: эксклюзивная мебель в стиле модерн, скульптуры, картины. И отличный вид на город и реку, открывающийся из огромного панорамного окна.

Чтобы попасть сюда, пришлось активировать персональный ключ на панели управления лифтом. Князь любезно согласился сделать это сам, так что к заклятиям прибегать не пришлось.

Мы вышли из лифта. Двери закрылись. Князь встал возле своего рабочего стола, напряжённо глядя на меня.

— Скажите, сколько у нас есть времени? — спросил я. — Только честно. Иначе вы можете пострадать.

На секунду Бажен прикрыл глаза. Потом ответил совершенно искренне, я это почувствовал:

— Минут пятнадцать.

— Ваша служба безопасности? — на всякий случай уточнил я.

— Нет. Что бы вы там себе не думали, но я не того полёта птица. В вашем случае всё происходит на высшем уровне.

Отец многозначительно посмотрел на меня. Я едва заметно кивнул в ответ.

— Что это за пакость в другой кабинке? — спросил я.

— Понятия не имею, — князь пожал плечами. — Этим занимались Уваровы. Ну и гвардия, как вы, должно быть, уже поняли.

— Почему вы решили отплатить мне таким образом? — вздохнув, спросил я. — Между прочим, я ведь искренне помочь пытался. Знаете, у меня сколько времени ушло прежде, чем я понял, как именно вас выдавили из технологического бизнеса?

Бажен посмотрел на меня с тоской в глазах.

— Вы так и не понимаете, да? — спросил он. — Конечно, я был бы благодарен вам за всё это. Даже сейчас, с учётом всех обстоятельств, эта информация имеет значение… если бы ко мне не пришли за пару дней до вечеринки и не указали, что делать.

Я удивлённо поднял бровь.

— И кто же мог указать князю Дееву, что ему делать на собственном юбилее?.. — риторически спросил я.

Я посмотрел на отца.

— Гвардия. Надо узнать, кто именно был организатором, — сказал он.

— Кто именно приходил, Бажен? — спросил я. — Это важно.

— Думаю, ты уже понял кто…

— И всё-таки, — продолжал настаивать я.

— Плещеев. Собственной персоной.

— Глава имперской гвардии, — сказал отец. — Вот уж не думал, что он сам сунется… руки марать…

— Что он говорил? — продолжал я

— Много чего… больше про вас, понятное дело.

— Подробнее, пожалуйста, — сказал я, вздохнув. — Князь, я лично против вас ничего не имею. И мне хотелось бы расстаться по-хорошему.

— По-хорошему… — повторил князь с какой-то растерянностью в голосе. — Да не выйдет совсем по-хорошему. Операция сорвалась, меня теперь так просто не отпустят.

— Ну так почему бы вам не поменять сторону? — предложил я. — Теперь у вас есть представление о моих возможностях. Не так ли?

Князь почесал подбородок.

— Скажите, князь… а есть ли у вас возможность сделать так, чтобы на мне остались следы заклинания послушания? И заклятие забвения? Чтобы убрать из памяти наш разговор? Я не то, чтобы хорошо разбираюсь в деле волхования, но, говорят, то, что наложено Великим Волхвом никто иной вскрыть не сможет… так ли это?

— Я сделаю, как вы говорите, — кивнул я. — Но память заберу на время. Пока от вас не отстанут. Договорились?

— Пожалуй, договорились, — кивнул князь.

Он кивнул, потом посмотрел на город за окном. Снова почесал подбородок.

— За расправой над вашим родом стоит Владетель, — сказал он. — Собственной персоной.

— Мы догадывались, — кивнул я. — Дело в пророчестве, верно?

— И да и нет… всё несколько сложнее… — продолжал князь. — Дело в том, что пророчество привязано к некоему устремлению Владетеля, о котором было известно только высшим волхвам, имевшим дело с прорицателем, и самому Владетелю. По какому-то странному стечению обстоятельств все эти волхвы перешли в Навь, в течение всего лишь нескольких лет. Да и сам слух о некоей тайной оговорке в пророчестве весьма опасен. Я вот, например, ни с кем не делился тем, что мне известно о его существовании.

— А откуда сами узнали? — поинтересовался я.

Князь прервался. Снова долго чесал подбородок, размышляя.

— Вы же понимаете, что эта информация — гибель для меня? Впрочем… всё и без того зашло слишком далеко. Я лично слышал часть пророчества. Мне удалось тайно проникнуть в покои императорских волхвов, я искал способ для своих детей оказаться в фаворе следующего поколения Владетелей, если понимаете, о чём я…

— Изменник… — со смесью удивления и презрения произнёс отец. — Да как же таких земля-матушка носит, а?..

— Никогда бы на такое не пошёл, если бы не наговор имперского волхва, который боялся потерять своё место из-за неудачной практики в магии с наследником… — князь вздохнул. — Я не горжусь этим. Но иногда у нас просто нет выбора.

— Выбор всегда есть! — возразил отец.

Однако я промолчал, продолжая внимать откровениям князя.

— Как на меня вышли? — спросил я.

Бажен посмотрел на меня, ухмыльнувшись.

— Вы же понимаете, какие силы тут задействованы, да? Это был вопрос времени. Очень небольшого времени. Насколько мне известно от моих источников внутри гвардии, первые «звоночки» прозвучали тогда, когда какой-то простолюдин настучал по лицу представителю одной известной фамилии. Пускай и не наследнику — но всё равно, личности известной и высокопоставленной, с видами на блестящую карьеру. Потом исчезли родовые документы в поместье Куракиных на Рублёвке. И вот уже после этого маховик раскрутился по полной. Гвардия быстро обнаружила, что одно из тайных убежищ Куракиных расконсервировано. Потом кто-то мозговитый из следователей сопоставил факты, определил вашу личность. То, как вам удавалось скрываться все эти годы. Даже жену вашу бывшую нашли, чтобы организовать капкан высшей категории. Как я вижу, они просчитались только в одном: не ожидали, что после десятилетий забвения среди черни ваши способности Великого Волхва разовьются так быстро. Даже самые осторожные волхвы говорили, что это случится не раньше, чем через пару лет. Вам ведь знаний не хватало, не говоря об опыте, — он вздохнул. — И ещё… они будто бы рассчитывали на что-то, из-за чего родовая магия Куракиных должна была исчезнуть ну или как минимум ослабнуть на время. Это бы повлияло и на Великого Волхва. Не представляю, как именно они рассчитывали это провернуть. И понятно, что этот расчёт не оправдался.

«Они не знали про Любомира, — подумал я. — Не поняли, и не поверили».

— Что ж… благодарю за откровенный разговор, — сказал я, автоматически взглянув на часы, висящие на одной из стен. С момента начала нашего разговора прошло десять минут.

— Они решили действовать, когда младший Салтыков, Колояр рассказал о вроде бы состоявшейся дуэли. Он что-то упоминал про присутствие Чернобога, что очень встревожило имперских волхвов. Так что Атакуйте как можно скорее, — посоветовал князь. — Не ждите. Пока у них нет полной информации о вас. И… вы выполните своё обещание? — с надеждой спросил князь.

— Безусловно, — кивнул я. После чего активировал заклятие послушания и забвения.

Глава 21

Когда я выходил из офиса, активировав заклятие недвижимости, к нему как раз подъехало несколько чёрных внедорожников, из которых высыпал самый разный народ: были тут и вроде как спецназовцы в бронежилетах и с автоматами, и волхвы в ритуальных робах, и просто какие-то странные мужики с озабоченными физиономиями.

Автоматчики заняли позиции возле входа. Они переговаривались о чём-то друг с другом по рациям со скрытыми наушниками. Не из-за какой-то необходимости, а, скорее, чисто из шалости я подошёл к двоим и выдернул крошечные динамики прямо из ушей. Один из боевиков лишь досадливо цокнул языком, засовывая наушник обратно. Второй же настороженно огляделся и, видимо, не обнаружив ничего подозрительного, тоже вставил наушник обратно, после чего ушёл занимать позицию справа от входа.

Я покачал головой, потом вышел на улицу и прошёл пару кварталов прежде, чем подойти к незнакомому мужику, который как раз закончил парковаться.

— Довези до аэропорта, — приказал я.

— Хорошо, — безропотно кивнул мужик, возвращаясь за руль.

Доехали мы быстро. Утром на выезд из города пробок было относительно мало. После прибытия, разумеется, я приказал мужику забыть про меня и заодно придумать убедительную причину, по которой ему срочно понадобилось в аэропорт.

Чтобы улететь, не снимая заклятие невидимости, пришлось повозиться. Для начала я нашёл состоятельного пассажира, с помощью которого купил билет бизнес-класса до Москвы, через приложение в его смартфоне. Потом на контроле я убедил службу безопасности, что это именно он изображён на документах, которые я продемонстрировал. Хотя, конечно же, и посадочный, и паспорт были всего лишь рекламными флаерами, которые я подобрал возле ближайшей урны.

Во время перелёта, когда я уже спокойно задремал, лишённый назойливого внимания, одна из ушлых стюардесс едва не пересадила на моё место, которое посчитала свободным, пассажира из эконома. Пришлось потратить немного усилий на то, чтобы отменить эту сомнительную сделку. Я даже некоторое время раздумывал, не наказать ли её, но, в конце концов, не стал. Каким-то образом почувствовал, что деньги ей нужны были не просто так. Так что вместо этого я убедил пассажира, что он долетел до столицы в бизнесе, со всем возможным комфортом, не зря потратив деньги.

Отец появился в аэропорту, как раз тогда, когда я выбирал для себя очередной транспорт.

— Давай на аэроэкспрессе, — сказал он. — Так надёжнее. Они будут искать следы магического воздействия.

— Кто — они? — уточнил я.

— Гвардейцы, конечно, — вздохнув, ответил он. — Ты ведь уже понял, что вся гвардия на тебя охотится?

— Что с Любомиром? — спросил я, возвращаясь обратно в терминал, чтобы сесть на поезд.

— Уже всё в порядке. Он будет ждать тебя в центре. Ресторан «Сахалин».

— Почему именно там? — удивился я.

— Спецобслуживание, — ответил отец. — Его посадили под плотный колпак, так что это был единственный способ свести вас, не вызывая подозрений. Наследник Уваровых празднует день рождения.

— Вот как…

— Его родственники что-то заподозрили, — добавил старый граф. — Мы сделали всё возможное, чтобы эти подозрения развеять, но… в общем, тебе нужно будет его вытащить оттуда.

— Ясно… — кивнул я. — А чего сам не сбежал?

— Потому что среди нас только ты Великий Волхв, — сказал отец. Мне послышалось или в его голосе прозвучали оттенки гордости?

Меня накрыло странное чувство. Я даже остановился.

— Что? — забеспокоился дух.

— Нет… ничего, — я мотнул головой. — Всё ещё привыкаю жить в новом мире.

После этого я двинулся дальше по коридору, обходя контроль службы безопасности. Отец некоторое время стоял на месте, удивлённо глядя мне вслед.

На вечеринку я попал без приглашения. Я быстро привык к этой своей возможности и уже считал её чем-то само собой разумеющимся.

В холле гостиницы, на крыше которой располагался ресторан, было пусто. Лишь возле лифтов сидела пара волхвов и вооружённых охранников. Гости подтягивались медленно. Их встречал распорядитель во фраке.

Я поднялся в лифте вместе с пожилой дамой в странном платье, покрытом блёстками и перьями, и её более молодой родственницей. Дочкой или даже внучкой. Во время подъёма они молчали. Лишь младшая украдкой поглядывала на себя в зеркало, напрягая уголки губ, видимо, чтобы проверить, насколько заметными становятся наметившиеся морщинки.

К моменту моего появления народу собралось уже много. Они ходили между залом, где вовсю работали кондиционеры, и открытой площадкой, где жарило яркое солнце.

Любомир нашёлся на свежем воздухе. Он стоял в тени большой пальмы, возле прозрачной стены на краю площадки и смотрел на город.

— Привет, — сказал я, снимая для него заклятие невидимости. Каким-то образом я научился делать это сам, не заглядывая в книги.

Любомир огляделся. Убедился, что за нами никто не смотрит, после чего ответил:

— Привет. Отец тебе уже рассказал, что к чему?

— В общих чертах.

— Тогда ты знаешь, что меня, в общем, спалили. Только доказать пока ничего не могут. Родовому волхву силушки не хватило. Они задумали пригласить Живорода, волхва Уваровых. Он будет ждать меня после мероприятия. Так что надо валить, сам понимаешь… — вздохнул Любомир.

— Хорошо, — кивнул я, искоса поглядев на отца, который наблюдал за нашим разговором. — А вы обсуждали, что дальше-то делать?

Любомир едва заметно пожал плечами.

— Для начала вам выжить надо, — вставил отец. — Вам обоим.

В этот момент над крышей поплыл перезвон колокольчиков. Я нервно огляделся. Что это может быть? Скрытый сигнал тревоги?

— Все гости собрались, — ответил Любомир. — Сейчас будет вручение подарков. Надо пройти внутрь. После этого можно затеряться, народ начнёт праздновать.

— Ну пойдём тогда, — ответил я.

— Ещё момент, — прошептал Любомир, когда мы двинулись в сторону крытой части ресторана. — Мне удалось кое-что выяснить насчёт изгнания родовых духов…

— И что же? — заинтересовался я.

Но в этот момент к нам подошла одна из дам, с которыми я ехал в лифте — та, что помоложе. Она состроила Любомиру глазки и, облизав надутые губы, спросила:

— Изеслав, вы не подскажете, какая сегодня очерёдность? Я подготовила отличный сюрприз наследнику и хотела бы, чтобы вы тоже насладились моментом его вручения. Я вам в некотором роде благодарна за наводку.

Она улыбнулась, продемонстрировав фарфоровые зубки.

Любомир украдкой взглянул на меня. Потом ответил:

— Честно говоря, понятия не имею.

— А давайте пойдём вместе! Пока лучшие места не заняли.

После этого мадам подхватила Любомира под руку и повела его в глубину зала, где был установлен невысокий помост, на котором распорядитель уже анонсировал поздравляющих.

По глазам брата было понятно, что он тяготиться компанией дамы, однако сделать в тот момент ничего было нельзя. По крайней мере, не привлекая внимания.

Поток поздравляющих на сцене шёл своим чередом. Подарки были разными. Было заметно, что дарящие не привязывались к материальной ценности, что легко объяснимо, учитывая их социальный статус. Попадались и золотые яйца стоимостью в миллионы, и какие-то папирусы, и древние кумиры, и книги.

Я даже расслабился, ожидая конца этих формальностей. Как выяснилось, зря.

— Подарок от сиятельной княгини Милорадовой! — анонсировал распорядитель. — Девочка-смерд с задатками высшего волхва!

Служащие вывели на сцену девочку. Ту самую, которую мы спасли от Изеслава.

Любомир посмотрел на меня. В его глазах плясали молнии. Было видно, что он едва сдерживается, чтобы не взорваться прямо сейчас.

Дама, которая стояла рядом с ним, по-змеиному улыбалась, с огромным удовольствием считывая его реакцию.

— Дальше терпеть нельзя, — пробасил отец, возникший рядом со мной. — Если можешь действовать — действуй.

Я не задумывался о том, как. Просто в груди вдруг возникла жгучая потребность: показать этим людишкам, которые возомнили себя всемогущими хозяевами мира, их подлинное место.

Будто что-то чёрное и могучее налилось во мне. Дневной свет за окнами померк. И я начал осознавать свои подлинные возможности.

Я проявился прямо перед носом лыбящейся ведьмы.

— Всё имеет свою цену, — произнёс я.

В её мутных глазках мелькнул испуг. Потом — внезапное торжество.

Ах, да! Они ведь, должно быть, думают, что загнали меня в очередную ловушку. Не представляя, что попали в неё сами.

— Действуй, брат, — сказал я, коснувшись плеча Любомира.

Не знаю как — но я точно знал, что передаю ему часть своей силы и возможностей. И он это почувствовал.

В его глазах зародились молнии — на этот раз самые настоящие. Они за пару секунд набрали мощность и обрушились энергетическим потоком на его соседку. Из её глаз даже не успело исчезнуть торжествующее выражение. Пахнуло палёным мясом и обгорелое тело рухнуло на вычищенный пол.

Аристократы, присутствующие на мероприятие, разом колыхнулись, будто поддаваясь невидимой волне.

После этого на сцене показался Живород. Теперь я мог разглядеть его куда лучше, тем тогда, в саду. Он был похож на огромную жабу с человеческими глазами и крохотным сплющенным носом.

Он посмотрел мне в глаза. Я спокойно выдержал взгляд. Потом он поднял над головой руки, и остальные присутствующие сомкнулись, образовав концентрические круги вокруг меня и Любомира.

— Остановись, чёрный дух! — заявил он. Его голос удивительно напоминал кваканье.

Над людьми начала подниматься чёрная дымка, медленно конденсируясь в неприятную, склизкую сущность, которая повисла под потолком в центре помещения. Чем-то она напоминала ту чёрную пакость, которую уже пытались против меня использовать, только в этот раз она была более хитрой и сложной.

Я ещё я почувствовал, что люди вокруг меня умирают. Медленно, испытывая тихие мучения. Несколько сердец уже перестало биться.

Вероятно, Живород и те, кто стоял за ним, предполагали, что я снова использую чистую силу. Но я поступил иначе.

Взмахнув рукой, я заставил время течь медленнее.

Потом приблизился к волхву. Тот, почуяв моё движение, попытался опустить руки, чтобы поставить какую-то защиту, но не успел. Я уже был возле него. Сразу после этого я внимательно пригляделся к его телу. Обнаружил тонкий вьющейся узор сложного заклятия, которое высасывало силы из собравшихся аристократов.

Эта штуковина оказалась замысловатой, и не давала проявиться охранным духам других родов. Иначе всё это предприятие было бы невозможно.

Я разорвал её руками, проникнув волхву внутрь груди.

Чёрная дымка под потолком мерзко заверещала, после чего начала распадаться на фрагменты. Кто-то из людей закричал.

Время вернулось к нормальному течению.

Живород сделал выпад в мою сторону, меня в солнечное сплетение. В его руке был тонкий стилет, смазанный ядом. Я это почувствовал.

— Замри! — приказал я ему. И он подчинился.

После этого я использовал заклятие невидимости для себя, Любомира, Живорода и девочки, которая в полубессознательном состоянии так и стояла на сцене. Все вчетвером мы пошли к лифтам. И нас никто не пытался остановить в наступившей суматохе.

По дороге мы несколько раз меняли машины и водителей. Живород отчаянно сопротивлялся, но не мог противостоять моим простым заклятиям.

Я привёз его в родовое поместье. Почему-то мне показалось это правильным.

Мы прошли в сад, а затем — на семейное капище. Девочку я посадил на траву и наложил лёгкое сонное заклятие. Когда всё закончится — я займусь ей, конечно. Но сейчас она должна просто выжить.

На капище не было идола Чернобога. Что ж. Самое время его поставить.

Используя магию, я обточил один из крупных дубов возле входа, соорудив мощного кумира.

Любомир и отец наблюдали за моими действиями не вмешиваясь. Разве что старый князь одобрительно кивал головой.

— Что… что ты задумал? — спросил Живород после того, как я вернул ему способность говорить. — Меня ищут и скоро найдут!

— Ты треба для Чернобога, — спокойно сказал я.

— Как… как ты смеешь… — прошипел волхв.

— Это не я смею. Посмотри, разве ты сам не чувствуешь? — спросил я.

Волхв побледнел. И впервые за всё время перестал сопротивляться.

— У тебя есть шанс остаться в Яви и потом уйти очищенным, — сказал я. — Признайся, что вы сотворили?

— Ты не… ты не понимаешь, — запнувшись, ответил волхв. — Отступись. То, что ты творишь — это измена. Тебе не уйти. Твой род будет не просто уничтожен — он будет навеки проклят!

— Велимир, посмотри, — неожиданно вмешался брат. Он указал на установку, которую Живород с помощниками монтировали в саду для того, чтобы найти родовые документы.

Я пригляделся, но не увидел ничего подозрительного.

— Я только теперь понял, — продолжал брат. — Это ведь не новая штуковина. Они использовали её раньше. Только инвертировали. Раньше она использовалась как абсолютный усилитель заклятия сокрытия. Посмотри, вот фокус, он же переставлен ровно наоборот!

Я посмотрел на брата. Потом на Живорода. Судя по выражению его глаз, открытие брата имело большое значение — но какое именно?

— И что это должно значить? — спросил я.

— То, что они с её помощью скрывали подготовку к атаке на наш дом… — за брата ответил отец.

— Верно! — кивнул Любомир. — Это значит, что следы всё ещё могут быть прямо здесь. Возле нашего поместья. И ты, Велимир, можешь их проявить — ты ведь сильнее этой штуковины! И знаешь, что там что-то должно быть.

— Как смеете вы!.. — попытался вмешаться вдруг осмелевший Живорот, но я небрежно закрыл ему рот.

Потом начал оглядываться. Как могли выглядеть эти самые «следы подготовки», о которых говорил Любомир?

И тут я увидел будто со стороны: всё наше поместье окружено скрытыми кумирами Чернобога. Возле каждого — ров, который наполняли кровью до краёв и сожжённые тела множества человеческих треб. Я начал считать, но быстро сбился.

— Ох… — вырвалось у меня.

— Черное колдовство, которого свет не видывал ещё со времён сотворения мира! — с гневом сказал отец.

— Слишком сильный поток… слишком много страдания и человеческих жизней в фокусе… — проговорил Любомир. — Так они забрали наших духов, до самых дальних лугов Нави… а, может, и дальше… не удивительно, что я не смог быстро вернуться!

Он подошёл к лежащему на земле Живороду. Тот вращал глазами и силился что-то сказать.

— Это треба, угодная Чернобогу, — уверенно сказал я, глядя на волхва.

— Возможно, ты и прав… — ответил отец, стараясь заглянуть мне в глаза. — Но я не понимаю — почему.

— Он здесь. Он незримо присутствует, — заметил Любомир. — Я чувствую.

— Верно, — кивнул старый граф.

В этот момент я вдруг ощутил движение на главной подъездной дороге к поместью. Используя магические способности, пригляделся. И обомлел: к нам мчался на полной скорости кортеж самого Владетеля, с подобающей свитой и всеми скрытыми от посторонних глаз атрибутами, о которых только можно было подумать.

— Это… он? — спросил брат, глядя на меня. — Он сам пожаловал? Ты… чувствуешь?

— Да, — кивнул я. — Я чувствую.

После чего я вернулся к подготовке ритуала, установив кумир Чернобога на родовом капище, чуть в стороне от главных фамильных богов.

«Если он желает спасти своего слугу — то пускай пробует сам, лично», — думал я.

Живород бился на земле у подножия кумира. Я специально не стал лишать его подвижности, лишь спутав подвернувшейся верёвкой, предназначенной для жертвенных животных.

Я начал говорить подобающие случаю слова. Отец и Любомир вторили мне. И с каждым звуком своей речи я ощущал, как нечто огромное и чёрное обретает былой покой.

— Стой! — я услышал за спиной голос, от властной интонации которого, как говорят, особо впечатлительные придворные теряли сознание.

Я прервался. Повернулся к тому, кто посмел вмешаться в ритуал, угодный богу.

Владетель был ещё молод. В густой бороде ни следа седины. На высоком лбу ни морщинки. Сколько ему обычных лет? Тридцать? Сорок? Может, и больше — я чувствовал, что он пытался сберечь свою молодость всеми магическими силами. И даже… да, обратить время вспять. Впрочем, не слишком удачно.

— Преклони колени перед своим господином! — потребовал он.

Некоторое время я молчал. А потом слова будто бы пришли сами собой:

— Я Волхв. У меня нет господ в этом мире.

— Изменник, — выплюнул Владетель. — Ты будешь наказан.

— Наказать меня не в твоей власти, — ответил я.

— А вот это мы посмотрим!

Правитель поднял руки над головой и за его спиной начало формироваться нечто огромное, чёрное, невероятно сильное. Я даже рефлекторно отступил на шаг, но тут из-за моей спины выступила уже знакомая мне чёрная фигура могучего мужчины.

На миг Владетель дрогнул, тень за его спиной заколебалась, но тут же начала расти ещё быстрее.

Я встал рядом с Чернобогом, доставая заклятием призрачный меч. И двинулся вперёд.

Любомир и отец встали рядом, плечом к плечу.

Огромная чёрная фигура нависла над нами, свиваясь лоснящимися чешуйчатыми кольцами. Вот-вот это нечто должно было обрушиться всей мощью, и я готов был её встретить.

Но в этот момент на небольшую поляну у капища, где стоял Владетель, вышла девочка. В руке она несла нечто красное, искрящееся, напоминающее маленький огненный цветок. А за её спиной шли духи. Нет, это не были духи какого-то определённого рода. Это было нечто гораздо большее. Это были древние боги, веками и тысячелетиями поддерживающие равновесие миров…

Перун… Велес… Лада… Коляда… Купала…. Макошь…

Много. Возможно, вообще все. В том числе сияющий белыми одеждами светлоликий Белобог.

Время застыло.

Девочка шла вперёд, удерживая живой огонь в крохотных ладошках.

Она подошла вплотную к Владетелю. Тот ещё силился что-то сделать, что-то сказать, бешено вращал глазами. Но был не в силах даже шевельнуться.

Она коснулась его груди огненным цветком.

Где-то наверху полыхнула молния. Чёрное нечто, висевшее над нами, распалось невесомыми хлопьями.

А на месте бывшего Владетеля возник каменный столб. Он всё ещё немного светился в трещинах от внутреннего жара.

Вечером мы с братом сидели на берегу, возле пирса. День был жарким, хотелось освежиться и я думал о том, чтобы залезть в воду. Но сказывалась усталость. Плавать было лень, а просто сидеть в речной воде такое себе удовольствие…

— Надо придумать, что делать с Васильевыми, — вздохнул Любомир.

— А что с ними делать? — я пожал плечами. — Они уже достаточно заплатили за своё участие во всём этом.

— Да, но ведь может найтись тот, кто однажды захочет отомстить. В какой-то степени это хуже, чем просто смерть. Меня будут называть вором, укравшим тело.

— Пускай только попробуют, — улыбнулся я.

— И всё пойдёт дальше, по кругу…

— Да, пока кто-то в очередной раз не попытается его разорвать, — согласился я.

— Всё-таки я не понимаю… согласись, это странная идея: возжелать самому стать богом. Всего лишь ради того, чтобы вечно жить. Тем более занять место самого Чернобога! И погубить столько народа…

— Да я-то согласен, — вздохнул я. — Но от подобного никто не застрахован. Особенно, когда тебя день за днём убеждают в собственной исключительности. Как Владетеля. У него изменилось само понятие справедливости. Правда стала кривдой.

— И это верно, — кивнул Любомир. — Хорошо, есть кому напомнить, как оно всё должно быть.

— Согласен, — улыбнулся я. — Даже когда приходится быть их орудием.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Дух

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Nota bene