Проклятые ночи (fb2)

- Проклятые ночи 1087K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анна Вейл

Анна Вейл
Проклятые ночи

Не жалей умерших, Гарри, жалей живых,

особенно тех, кто живет без любви

Дж. К. Роулинг.

Глава 1. На крыше

В тысяче километров от дома Лера Яшникова, точнее, с недавних пор – Журавлёва, – в свадебном платье карабкалась по железной лестнице пыльного тёмного чердака. За время, прошедшее со свадьбы, фатиновая юбка изрядно помялась, а сейчас она норовила зацепиться за острые концы металлических прутьев. Красные туфли соскальзывали со ступенек. Лера тихой ненавистью ненавидела и платье, и туфли, и всю эту затею, но отступать было некуда. Она вышла замуж последней из бывших одноклассниц, поэтому просто жизненно необходимо было переплюнуть их эпатажностью наряда и, что куда важнее, свадебными фото.

Перед ней по лестнице поднимался парень с собранными в хвост дредами. Темнота, пыль и острые железные прутья его не пугали. Парень легко карабкался вверх, как делал это по двадцать раз на дню.

Замыкал процессию Лерин новоиспечённый муж. Он был угрюм и молчалив. Частично от того, что горло ему сдавливала красная бабочка – специально подобранная под туфли жены, – частично от того, что ему совсем не хотелось никуда подниматься. Но его мнения не спрашивали, что было не очень хорошим знаком в свете грядущей супружеской жизни.

Наконец руки парня с дредами упёрлись в железный люк. Он привычным жестом откинул кусок металла.

– Так, проходим, – лениво бросил он через плечо и сразу направился к площадке с лучшим видом.

Лера высунула голову, опёрлась руками на влажный металл крыши и вылезла. Разогнулась, огляделась. Всё было именно так, как она и видела на рекламных брошюрах. Во все четыре стороны расходились километры покатых серых крыш, изредка прерываясь на купола соборов и церквей. Там, где между крышами были большие пропуски, угадывались каналы. Прямо перед ними тянулась одна из центральных улиц со старинными домами: лепнина, колонны и фигуры, подпиравшие карнизы. Закатное солнце залило пейзаж тёплым розовым светом. Если бы не скользкие туфли, Лера бы запрыгала на месте от удовольствия – просто идеальный фон. Её пыл остудил резкий порыв холодного ветра с залива.

– Ой, как тут холодно, – Лера поёжилась.

– Так не май месяц, – протянул дредастый. Но, подумав немного, добавил: – Ну, то есть вообще-то май. Но это же Питер.

– А мы из Волгограда, у нас уже тепло. Да ведь, Серёж?

Серёжа, замыкавший процессию, тоже показался над люком. Стоило ему ступить на крышу, как Лера схватила его под руку и потащила вслед за провожатым.

– Перед вами лучший вид на Санкт-Петербург с высоты птичьего полёта, – привычно забубнили дреды. – Прямо – купол Исаакия, вон там – Спас-на-крови. Это – Адмиралтейство. А в бинокль вы можете рассмотреть Лахта-центр.

– А где…

– Лучшее место для фотографий – вот тут, – парень показал на плоскую площадку у края крыши.

– Вау, – выдохнула Лера, вытаскивая из сумки фотоаппарат с большим объективом – подарок на свадьбу. – Серёж, давай вставай вот туда, подальше. Поснимаешь меня, потом вместе. Только нормально, а не как обычно. В полный рост. И по центру. И смотри, чтобы у меня глаза были открыты. И волосы чтобы лицо не закрывали. И чтобы руки толстыми не казались. И не снизу. Много только снимай и с разных сторон. Я сначала прямо, а потом ещё боком и типа я такая вся мечтательная вдаль смотрю.

Серёжа покорно опустил рюкзак у ног и принял фотоаппарат. Жена проследила за его движением и хлопнула себя по лбу.

– Ой, нет, подожди. Мне ж нужно причесаться…

Она подхватила юбку, опустилась на колени и запустила руки в рюкзак. Там громыхали баночки со средствами для укладки волос, несколько тюбиков губной помады, пудреница, расчёска и большое зеркало. На ревизию внешнего вида ушло пятнадцать минут. Остался лишь последний штрих. Лера вытянула из глубины рюкзака скомканную фату, когда крыша под её ногами завибрировала. Она замерла и прислушалась. Из-под металлических листов доносился топот. Отчётливый и громкий, но недостаточно для взрослого человека. Может, ребёнок… Топот то приближался, то удалялся, словно кто-то бегал из одного конца чердака в другой.

Лера в замешательстве повернулась к парню с дредами и показала пальцем себе под ноги.

– Что это? Вот, вот, слышите?

Крыша снова завибрировала.

– А, ну это, крысы, – отозвался дреды и уткнулся в телефон.

– Крысы? На чердаке? У нас в Волгограде они только в подвалах бывают.

Дреды не поднимал глаз от экрана и просто пожал плечами.

– В Питере они везде.

Лера брезгливо поморщилась и поднялась. Топот не прекращался, но она откинула волосы и закрепила фату. Сейчас нужны только позитивные мысли, чтобы улыбка была естественная. Лера прошествовала к площадке и приготовилась. Серёжа оторвался от кнопок на фотоаппарате, которые нажимал и крутил в отчаянной попытке вспомнить, зачем они, и покорно принялся щёлкать затвором.

– Серёж, ну ты меняй ракурсы хотя бы. Вон туда встань, – скомандовала его жена между позами, которые она заучила по шоу про супермоделей.

– Угу, – парень послушно сдвинулся на пару метров и продолжил.

Лера хотела было изобразить свою коронную позу «взгляд из-за плеча», когда последний луч солнца погас на западе. И в этот самый момент ближайший люк с грохотом распахнулся. Металл ударился о крышу и загудел, вибрируя. Из люка выпрыгнула самая мерзкая крыса, которую Лера когда-либо видела. Абсолютно лысая, землистого цвета, с торчащими треугольными ушами и огромным носом. Но самое страшное – она бежала на задних лапах и в высоту была с трёхлетнего ребёнка. С визгом она побежала по крыше и вдруг бросилась на соседнюю, растопырив в полёте лапы.

Лера не успела даже закричать от страха, когда из люка выскочил парень, перепрыгнул брошенный рюкзак, соскользнул по покатому краю крыши и метнулся за крысой.

– Держи гада! – послышалось из люка, и через секунду оттуда появился ещё один парень, за ним ещё и ещё.

Троица пронеслась мимо так быстро, что Серёжа даже не успел опустить камеру. Лера успела только удивиться, какими они были высокими и широкоплечими.

– Вот тварь, а. Вкрай обнаглели, из подвалов вылезли, – бросил один из парней товарищам.

– Вот и я говорю, подвалы… – промямлила Лера, глядя, как крыса то появлялась на коньках крыш, то исчезала за ними, а громилы с удивительной лёгкостью бежали за ней вслед и перескакивали со здания на здание, пока внезапно не скрылись из виду.

– У вас тут такие огромные крысы, – Лера обернулась к дредастому. Тот всё ещё листал новости в телефоне.

– Ага, крысы…

– А кто это бежал за крысой?

Парень посмотрел на неё стеклянными глазами сквозь завитки дыма. Он, казалось, и не заметил странной компании.

– Охотники на крыс.

– Понятно…

Сниматься Лере расхотелось, да и солнце село. А распахнутый люк в сумерках пугал ещё больше – кто ещё может оттуда выпрыгнуть? Весь оставшийся медовый месяц она в страхе оглядывалась по сторонам и отказывалась заходить в питерские подворотни. Взглянуть на снимки с крыши она решилась только дома, в Волгограде.

На одном из трёх сотен кадров перед ней бежала та самая крыса: с маленькими ногами, руками, сжатыми в кулаки, голая и оскалившаяся. Судя по фото, ростом она доходила ей до колен. Лера содрогнулась от отвращения и одним щелчком удалила фото. На следующем оказались трое парней. Теперь она смогла хорошо рассмотреть их. Одинаково высокие, накачанные, с высокими скулами и подбородками, которые в любовных романах всегда называют волевыми. Они бежали так быстро, что на снимке получились слегка размазанными, но Лера могла рассмотреть безумный азарт на их лицах. Одеты они были тоже очень похоже – во всё чёрное. Отличался у них, пожалуй, только цвет волос. Один был блондином, другой – рыжим, третий – самый смуглый из них – с чёрными волосами.

– Ну прям Ангелы Чарли, – Лера мечтательно провела пальцем по монитору и бросила взгляд на Серёжу, который, насупившись, мыл посуду.

Это фото она тоже удалила, но прежде скопировала себе на телефон.

Глава 2. Авария

Фраза «Вся жизнь промелькнула перед глазами» – невероятно фальшивая. Когда Иван Калмыков оказался на волосок от гибели, у него перед глазами мелькали початые бутылки виски, пакеты из-под чипсов, губка для обуви и собственные безвольно болтавшиеся руки. Даже захоти Иван вспомнить все поворотные моменты своей недолгой 21-летней жизни, затуманенный алкоголем мозг не смог бы их воспроизвести. Мешали попеременно мелькавшие за окном машины асфальт, дома и звёздное небо. Виски буравил мощный бит из сабвуфера и счастливый визг однокурсника Лазарева – тот, наверное, думал, что сам пустил машину в такой крутой занос. Мощный удар головой о спинку переднего сиденья окончательно лишил Ивана возможности увидеть фрагменты прошлого.

Очнулся он сидя на мокром асфальте, прислонённый к металлическому бордюру. Прутья больно упирались в спину. Иван попытался сменить положение, и боль скрутила все мышцы. Голова трещала, а ноги, руки, рёбра и, похоже, все внутренности адски ныли.

– Тихо, тихо, не рыпайся, – рыкнул кто-то у самого уха и больно схватил за подбородок, повернув голову к жёлтому свету уличного фонаря.

Иван смог рассмотреть медбрата. Тот грубо выдёргивал из его щеки осколки стекла.

– Болит где? Встать можешь? Идти? – медик оглядел Ивана ещё раз.

– Не знаю, – честно признался он и для проверки попытался встать.

На удивление ему это удалось, хотя голова закружилась, и пришлось вновь опереться на ограду. Медик, видимо, решил, что его помощь тут больше не нужна, и отошёл. Теперь Иван смог оглядеться.

Чёрный «Рендж Ровер» Лазарева лежал на крыше. Автомобиль врезался в столб в паре метров от трёхэтажного особняка девятнадцатого века. Наверняка памятника архитектуры, в котором жил какой-нибудь Грибоедов. В центре Питера только такие дома. Рядом стояла скорая, медики грузили кого-то внутрь. Сам Лазарев сидел на поребрике с залитым кровью лицом и безостановочно прикладывался к уцелевшей бутылке. По её стеклу пробежал синий блик. Иван повернул голову.

С другой стороны от внедорожника была машина ГИБДД со включёнными мигалками. Один сотрудник заполнял бумаги, сверяясь с карточкой прав в руках. Второй, нахмурившись, разговаривал со стоявшим спиной тучным высоким мужчиной в военной форме.

– Зараза, – процедил Иван сквозь зубы.

Эти плечи и затылок он ни с чьими другими не спутает. Нечего было и думать, что ему не доложат. Ночь была очень тёплой для начала мая, но Ивана пробрала дрожь. Мужчина тем временем повернулся и двинулся к нему. Следом с понурой головой шла миниатюрная женщина.

– Что, очухался? – не спросил, а крикнул мужчина.

– Привет, пап, – Иван притворился, что устало трёт глаза, лишь бы не встречаться взглядом с отцом.

– Рот закрыл! – ещё больше повысил голос мужчина и подошёл вплотную. – Ты своей пустой башкой вообще думаешь? Позоришь меня! Шайка идиотов! Что, хочешь, чтобы завтра во всех газетах было: «Сыновья полковника и замгубернатора устроили пьяные гонки в центре Питера»? Хорошо ещё, что не угробили никого! Вовек не отбрехаться бы.

Пока отец прервал тираду, чтобы перевести дыхание, Иван взглянул на мать. Та лишь грустно покачала головой.

Было вдвойне обидно из-за того, что он и не хотел садиться в эту машину. Когда услышал, что Лазарев собрался за добавкой, даже вяло его отговаривал. Даже попытался было забрать ключи. Лазарев назвал его ссыклом и вместе с другими парнями потащил Ивана с собой – чтобы увидел, что «всё будет пучком». Надо было отказаться. Надо было всё-таки забрать ключи. Наверное, отец прав – и он головой не думал.

– Дружка твоего, – мужчина ткнул большим пальцем себе за спину, – сейчас в отделение повезут и закроют за пьяные гонки. Мозгов-то у вас совсем нет, а? Так нажраться-то? На ногах не стоит!

– Да я почти не пил, – поморщился Иван. Всё-таки он выпил достаточно, чтобы голова сейчас нестерпимо болела.

– Посмотрите, какие правильные, – не унимался отец. – Мне что, спасибо тебе за это сказать?

– Гриша, давай поедем уже, – мать Ивана тронула мужа за локоть, пытаясь успокоить, и привела единственный действенный аргумент: – Люди смотрят.

На тротуарах действительно кучковалась молодёжь – до сессии было далеко, погода шептала, вот студенты и гуляли до полуночи и дальше. Мужчина засопел, словно выпуская пар, не говоря ни слова, развернулся и зашагал прочь.

– А можно? – Иван оттолкнулся от перил и неуверенно обратился к матери.

– Ты же на пассажирском сидел. Тут водитель отвечать будет, – женщина бросила быстрый взгляд на Лазарева и пошла за мужем.

Иван медленно побрёл за ними. Машина отца стояла за поворотом. Он с трудом забрался на заднее сиденье и откинулся на спинку. Отец завёл мотор и сразу рванул с места. Несколько минут ехали молча.

– И чтоб ты знал! – гнев отца снова прорвался. – Если ты в тюрьму угодишь из-за дурости своей, я тебяотмазывать не буду. Много чести! Может, хоть ума-разума наберёшься. Понял меня?

Мужчина обернулся и грозно глянул на сына.

– Понял-понял, – промямлил Иван.

Отец снова повернулся к дороге, стал набирать в грудь воздух для нового словесного залпа, как вдруг сдулся.

– Чёрт, бензин… – и без поворотника перестроился на два ряда правее, чтобы свернуть к заправке.

«А сам-то как водит! Мастер-классы по безбашенной езде может давать», – зло подумал Иван.

– Вот ещё что. Там двое, что ещё с вами в машине были, слиняли. Этот бы тоже свалил, да на ногах не стоял. А так бы кинули тебя одного за всех отдуваться. Вот какие у тебя товарищи, – бросил отец. Он остановился у бензоколонки и вышел.

– Да не товарищи они мне, – смелости ответить хватило, только когда водительская дверь захлопнулась.

Мать обернулась с переднего сиденья. Она тоже сердилась, но не так, как отец. Просто смотрела на сына с беспокойством, грустью и разочарованием. Иван отвёл взгляд.

– Что же ты тогда с ними был, а потом ездил и пил?

– Позвали в гости. Там все пили.

Мать глубоко вздохнула.

– Давай-давай, скажи: «А если все начнут с пятого этажа прыгать…», – теперь взорвался Иван.

Мать вздохнула ещё раз и молча отвернулась. Иван поморщился от злобы и стыда. Тут вернулся отец. Он читал Ивану мораль ещё двадцать минут, пока они ехали. В полпервого ночи машина остановилась перед новостройкой, где родители пару лет назад купили Ивану квартиру.

– До дома дойдёшь или опять во что-то вляпаешься? – буркнул отец.

– Дойду, – Иван поспешно открыл дверь. Ему совсем не хотелось, чтобы отец с матерью поднимались к нему, видели бардак и ругали его ещё и за это.

Он выбрался из автомобиля, помахал рукой и взглядом проводил огни фар. Когда мотор затих вдалеке, Иван нетвёрдым шагом двинулся к подъезду, там прижался лбом к холодной металлической панели и вызвал лифт, поднялся на свой этаж и ввалился в квартиру. Не раздеваясь, рухнул на кровать и тут же пожалел об этом. Во-первых, упал он на пульт от телевизора, который больно врезался в бок, но шевелиться и доставать его не было сил. Во-вторых, от резкого движения закружилась голова – алкоголь снова дал о себе знать.

Чтобы остановить вертящийся потолок, Иван сфокусировал взгляд на прикроватной тумбочке. Там громоздились книги. «Час презренья», «Дюна», «Гиперион», «Буря мечей», «Башни Полуночи», «Соломон Кейн».

«Понятно, почему меня не зовут тусить. Я же нерд», – со вздохом подумал Иван и закрыл глаза.

Перед глазами тут же показался салон машины и мелькающий городской пейзаж. Он ведь мог и умереть. Было бы тупо. Конечно, он не святой, но до такой дичи раньше не доходил. А всё потому, что его раньше и не звали в эту безумную компанию. И Иван, и Лазарев в универе появлялись редко, пересекались ещё реже. Когда это случалось, общаться им было особо не о чем. Но сегодня сын замгубернатора отмечал день рождения и великодушно позвал всю группу. Ну а там понеслось.

С этими мыслями в гудящей голове Иван провалился в сон. Неприятный такой сон. Сон, в котором не можешь ни пошевелиться, ни слова сказать. И в котором ты… голый перед толпой людей.

Иван стоял посреди большой комнаты. Высокие потолки, окна во всю стену, камин и люстра – почти тронный зал. От Ивана к дальней стене тянулся огромный стол человек на тридцать. Но у его противоположного конца сидели всего четверо рослых парней. Они синхронно повернули головы в его сторону. Во сне время всегда тянется неестественно долго, и Ивану казалось, что стоять и позориться ему так несколько часов. Но вдруг один из парней – рыжий и патлатый – с воплем победно вскинул руки.

– Новенький!

Всё, что смог сделать Иван, – прикрыть руками пах.

Глава 3. Берсерки

– Ути-пути, какие мы стеснительные, – не унимался рыжий. Он хохотал, опасно откинувшись на стуле.

– Бьорн, закрой варежку, – спокойно протянул мужчина напротив него. Он опустил на стол бутылку, которую поднес было ко рту, и глянул на рыжего. Его верхняя губа чуть заметно изогнулась.

Тут медленно поднялся третий мужчина. Он сидел во главе стола и, по всей видимости, был за главного. Все разом замолчали и перевели взгляд с Ивана на него. Главарь двинулся вперёд. Высокий и очень смуглый, с тёмными волосами и чуть раскосыми чёрными глазами.

«Он из рекламы Dolce&Gabbana, что ли, – неприятно подумалось Ивану. – А, понятно, это из тех снов, где я должен чувствовать себя ещё и ущербным. Класс, мои любимые. Мне как будто в жизни этого не хватает».

Смуглый остановился напротив и слегка ухмыльнулся. Хотя бы не стал унизительно оглядывать голого Ивана с ног до головы.

– Кажется, тебе нужна одежда…

– И мотоцикл, – крикнул от стола один из парней, Иван не понял, который, наверняка опять рыжий.

Смуглый с мягкой улыбкой покачал головой.

– Иди за мной, – и двинулся вперёд.

Иван, стесняясь повернуться к оставшимся задом, попятился, пока не наткнулся спиной на дверь, за которой скрылся главарь, и толкнул её. Вдруг он оказался в абсолютной темноте. После ярко освещённой комнаты показалось, что он ослеп.

– Иди сюда, – послышался впереди голос. – Мы тут свет обычно не включаем, извини. О, и осторожно, там ступеньки.

Иван и сам это понял, ударившись ногой об одну из них в темноте. Обычно предупреждают о ступеньках, идущих вниз, а тут прямо на его пути оказалась лестница наверх. Глаза понемногу стали привыкать, и он понял, что вышел в холл, откуда вели несколько дверей.

– Так и будешь голышом ходить? – смуглый выглянул из коридора. Было сложно рассмотреть его лицо, но в темноте блеснули белые зубы.

Иван поспешил вперёд и услышал, как открылась ещё одна дверь. Тут главарь включил свет. Глаза заболели.

– Так, тут одежда, обувь, носки. В общем, сам смотри. Одевайся и возвращайся к нам, – смуглый вышел и оставил Ивана одного.

Когда глаза смогли открыться, он увидел небольшую комнату, в которой была пара внушительных шкафов-купе со стеклянными дверями и старая потрёпанная софа. Иван нерешительно потянул одну из створок, за ней показались ряды аккуратно сложенных джинсов, футболок и свитеров, на плечиках – несколько костюмов. В отдельном ящике он увидел десятки пачек носков. Вся одежда была чёрного цвета, Иван взял ближайшую футболку. Приятная ткань – сразу понятно, что вещь дорогая. Он умел определять такое.

Иван быстро натянул первые попавшиеся штаны, поло, носки. Внизу колоннами выстроились тяжёлые армейские ботинки с металлическими заклёпками. Иван поспешно схватил пару. Он всегда о таких мечтал, но денег, что родители давали на жизнь, на них точно не хватило.

Он выпрямился и оглядел себя в зеркало. Одежда идеально подходила по размеру, даже странно. И сам он выглядел странно. Иван как будто стал взрослее, шире в плечах и точно выше. Скулы заострились, а подбородок потяжелел. Он взял с полки с аксессуарами тёмные авиаторы. Так он смотрелся ещё круче. Но ночью в очках ходят только придурки – напомнил Иван себе, вернул оправу на место и двинулся обратно.

В комнате парни что-то бурно обсуждали.

– …ты знал о нём? Мы специально сегодня пораньше закончили? – спросил мужчина, раньше осадивший рыжего.

– Да, Марина написала.

– У-у-у-у, Марина, – с одинаковой ухмылкой протянули рыжий и блондин рядом с ним. Иван не успел его толком рассмотреть.

– А гоблины?

– Для убедительности.

– О, о, я понял, – вскочил блондин, – это ж типа боевое крещение, – он замахал руками из стороны в сторону, словно в них было невидимое оружие. Иван поморщился от глуповатой выходки парня.

Смуглый наконец заметил вернувшегося Ивана и указал ему на свободный стул. Он двинулся и, обойдя стол, опустился рядом со спокойным парнем, подальше от чересчур активных рыжего и блондина.

– Как тебя зовут? – спросил главарь.

– Эм, Ван… Иван.

– Добро пожаловать, Иван. Я – Марк, – представился главарь и поочерёдно указал на рыжего, блондина и парня рядом с Иваном, – это Бьорн, Альвар и Пётр.

– Ну, круто…

– Тебе разве не интересно, где ты? – усмехнулся главарь.

– Так сами расскажете, не? – Ивану не хотелось напрягаться во сне, чему-то удивляться и о чём-то думать.

– Ой, можно я, можно я, – Альвар подпрыгнул на стуле и по-школьному стал тянуть руку вверх. Не дождавшись разрешения, он вскочил и приблизился. – Ты избранный, Нео!

– Что, правда?

– Нет, конечно, придурок! Ты такой же, как мы, берсерк, – снова заржал блондин и небрежно, двумя пальцами поднял бутылку за горлышко и отпил. Синхронно с ним засмеялся рыжий, эти двое явно были на одной волне.

Иван пропустил оскорбление и задумался над словом «берсерк». Когда-то давно такая настолка ролевая была, в паре книжек он это встречал, но те, видимо, были полной дрянью, раз он их даже не запомнил.

– И что это значит?

– О, это очень много значит, – Альвару вновь не терпелось, он даже подпрыгивал возле Ивана. – Ты садись, пиво, кстати, хочешь? У нас много! И мне уже можно!

– Да не особо, – Иван подумал о головокружении от выпитого алкоголя, и хотя во сне мигрень прошла, даже от одной мысли подташнивало.

– Короче, – блондин взгромоздился на стол напротив Ивана. – Дай угадаю. Ты сегодня чуть не умер? Но выжил.

– Было дело, – Иван поморщился, вспоминая аварию.

– Вот, вот так оно всё и начинается. У нас тоже так было. Опасность тебя типа активирует, в смысле, твои силы. Ты типа потомок древних воинов – берсерков. И сам такой. И теперь ты каждую ночь, когда спать ложишься, будешь здесь оказываться. Причём в другом теле. Круто же?

Иван посмотрел на своё отражение в стекле огромного окна.

– Да вроде как обычно…

– Да не, ты типа получаешь суперпрокачанную версию себя.

– Ну, может, повыше немного, – всё ещё глядя на отражение, Иван коснулся головы. А после перевёл взгляд на руку и потрогал её. – И бицуха, наверное, побольше будет, и всё.

– Мы поняли, ты по жизни красавчик, – насупился парень, но долго молчать не мог. – Не суть, короче, слушай дальше. Самый прикол, что ты теперь типа воин добра и будешь с нами рубить нечисть.

– Это я могу.

– Что, правда? – наклонился вперёд Пётр.

– Я все части «Ведьмака» раз девять проходил.

Сидевший рядом Пётр закрыл глаза рукой.

– И что, не будет никаких «я не могу в это поверить», «такого не бывает», «не буду я убивать гоблинов»? – Альвар вновь скис.

– А зачем? Я столько книжек про попаданцев и охотников на нечисть читал, что мне ломаться-то?

– Но ты… ты… ещё самого крутого не знаешь. Мы типа неубиваемые. Ну-ну, вот ранят тебя или там на свой меч напорешься, – Альвар запнулся, остальные парни загоготали. – Ой, завалите, я просто споткнулся тогда. Короче, на следующую ночь ничего нету, как новенький.

– Ну, точно как в «Ведьмаке», когда заново в миссию заходишь.

– А в «Ведьмаке» такое было? – вклинился с другой стороны стола Бьорн.

Он сидел, закинув ноги на стол. После своих слов он лениво потянулся к сапогу, а в следующую секунду выдернул из него небольшой кинжал. Зеркальное остриё блеснуло в воздухе и обрушилось на стол. Туда, где лежала рука Петра. Иван был уверен, что его пьяный мозг подкидывает ему оптическую иллюзию. Не может же между мизинцем и всей остальной ладонью быть нож. Но тут Пётр заорал.

– Ту придурошный, что ли? – он вскочил, опрокинул бутылку и резко дёрнул руку.

На Ивана брызнула алая струя. Мизинец и кинжал остались лежать на столе.

– Ах ты, падла, вообще без мозгов! – продолжал кричать Пётр, бегая от одного конца стола к другому и пытаясь остановить хлеставшую кровь. Он затормозил у камина, сдёрнул кружевную салфетку и обмотал ей ладонь. Ткань сразу стала красной.

– Пётр, – Марк укоризненно покачал головой. Тот лишь пожал плечами. После этого главарь перевёл взгляд на рыжего. – Бьорн.

Тот внезапно сконфузился под этим взглядом и попытался оправдаться.

– Ой, что он как маленький, завтра же отрастёт.

– А сейчас мне как ходить? – Пётр помахал рукой в воздухе.

– Так куда тебе ходить, сиди, пей.

– Бутылку из-за тебя уронил, идиот.

– Сходи на кухню, новую возьми.

– Не могу взять, у меня руки нет!

– Да только пальца, кончай ныть!

– Хватит! – Марк повысил голос.

Ивана вдруг проняло странное чувство страха, восхищения и… смирения. Он даже опустил голову, словно в поклоне, но, только подумав об этом, сбросил глупое ощущение и поднял глаза. Но парни вокруг, кажется, испытали то же самое. По крайней мере, Бьорн с Петром перестали собачиться, а Альвар сполз со стола на стул. На несколько секунд наступила тишина.

– Это для новичка было. Чтобы его убедить, – пробормотал Бьорн, не поднимая головы.

– Для этого у нас гоблины, – прошипел в ответ Пётр.

– Точно, гоблины! – снова ожил Альвар. – Надо тебя познакомить с этими красавчиками. Специально для тебя сегодня на охоте собрали – свежепойманные. Гоу на улицу.

Он вскочил и призывно замахал рукой. Иван оглянулся на Марка, тот кивнул и тоже поднялся, за ним последовали Пётр и Бьорн, всё ещё злобно переглядываясь.

В тёмном холле Альвар потянул Ивана в другую сторону от лестницы и гардеробной, толкнул дверь и вытащил на улицу. Ночь была светлая, но прямо за большим деревянным крыльцом начинался заросший тёмный сад, в котором было очень сложно что-то разглядеть. От ступеней тянулась насыпная дорожка, по ней парни обогнули дом – Иван даже не успел толком его рассмотреть. На задворках стоял мощный джип, чёрный, с хромированными колёсами. Иван присвистнул и двинулся было к машине, чтобы получше её рассмотреть, но кузов внезапно затрясся.

– Не терпится им, – хмыкнул рядом Альвар.

Он аккуратно приблизился к автомобилю, открыл заднюю дверцу, вытащил с сиденья три длинные палки. Возвращаясь, он передал по одной Бьорну и Петру, последний неловко схватил предмет левой рукой. Альвар притормозил у Ивана и с металлическим лязгом потянул за верхушкусвоей палки. Только тут Иван понял, что это были ножны, а в руках у парня теперь красовался меч.

Тут в поле его зрения оказался Марк, он серьёзно оглядел Ивана, словно оценивая, поднял руку и схватился за что-то в воздухе. Через секунду он опустил руку, ладонь его сжимала эфес ещё одного меча в ножнах.

– Держи, это будет твой, – главарь протянул его Ивану. – Попробуй.

Иван вытащил меч. Он был простой, без украшенного эфеса, но всё равно красивый. Длинное гладкое лезвие в полметра, жёлоб посередине придавал солидности. Такой должен весить не меньше пяти килограммов, но Иван совсем не чувствовал тяжести. Он попробовал сделать красивый взмах, который видел в исторических фильмах. И у него получилось. Ещё раз и ещё. И тут Ивана захлестнула небывалая жажда движения, он вдруг почувствовал каждую мышцу в своём теле – все они были напряжены. Он снова взмахнул мечом и почувствовал, что может делать так очень долго, бить, рубить, крушить. А ещё быстро бегать и драться. Он в нетерпении слегка согнул колени, готовый броситься… только бросаться было не на кого. Ноздри раздувались. Ему не терпелось сделать уже хоть что-то.

– О, он проникся! – крикнул Альвар, подошёл ближе и хлопнул Ивана по плечу.

Тот дёрнулся и резко развернулся вместе с мечом. Альвар едва успел отпрыгнуть.

– Тихо-тихо ты. Клёвое чувство, правда?

– Ага, что это?

– Это, друг мой, сила берсерка, – Альвар панибратски закинул руку на плечо Ивану. – Говорю же, мы суперкрутые воины. Прокачанные. Типа «теперь ты знаешь кунг-фу». Признайся, подраться охота?

– Блин, да…

– Сейчас всё будет. У нас в багажнике с пяток гоблинов. Ты не смотри, что они мелкие, но засранцы те ещё, они людей в клочья рвут. Ну, когда друг друга не рвут. Они вообще-то тупые, но кровожадные, так что меч держи и руби их.

Иван послушно поднял оружие и повернулся к машине – тело само приняло боевую стойку. Марк, уже стоявший у автомобиля, положил руку на багажник. Он кивнул Ивану и откинул крышку.

Сначала Иван видел лишь тёмное нутро джипа. Потом в черноте зажглись два оранжевых огня. В следующую секунду из багажника вылетело обезумевшее животное и вцепилось Ивану в лицо. Его захлестнул омерзительный запах болотной тины, мочи и мокрой тряпки. А уши прорезал невыносимый визг. Голову обхватили тонкие лапы с острыми когтями, задняя пара обвила шею, а на удивление большие и острые клыки вгрызлись в щёку.

– Соберись, новичок, – громыхнул рядом серьёзный голос.

Иван снова смог дышать, а щека перестала гореть от боли. Он увидел Петра, который здоровой рукой держал за шею что-то серое, извивающееся, больше похожее на сгусток слизи с воткнутыми в неё палками. Парень с размаха бросил тварь оземь. Гоблин, шатаясь, поднялся на тонких ногах. Он доходил Петру лишь до колена, а мордой был похож на большую крысу. Нечисть завизжала и попыталась снова подпрыгнуть, но воин пинком впечатал её в кузов джипа, откуда уже лезли новые гоблины.

В этот раз Иван был готов. Очередную тварь он по примеру Петра встретил ударом ноги. Его ступня даже не почувствовала сопротивления, серая масса с писком отлетела на несколько метров и рухнула бесформенной грудой. Ивана охватил азарт. Когда следующий гоблин, оскалившись, прыгнул, он с размаху разрубил его. Меч словно прорезал воздух, серое мясо не задержало его полёт ни на секунду. Ещё одному Иван уже играючи снёс голову – она уже укатилась в противоположную сторону, пока тело продолжало бежать.

– Уходит! – крикнул Альвар.

Последний гоблин, видимо, решил не ввязываться в бой. Он с невероятной скоростью бежал прочь от берсерков. Иван услышал свист, мимо него пролетел кинжал и воткнулся в спину твари. Только когда его хлипкое жилистое тело упало, Иван ощутил острую боль в ухе и понял, что брошенное лезвие задело и его.

– Эй, – он обернулся.

Бьорн даже не взглянул в его сторону, прошествовал к трупу и, придавив ботинком тело, с хищной улыбкой вытащил клинок.

– Неплохо. Вначале растерялся немного, но теперь, когда знаешь, с чем имеешь дело, пойдёт быстрее, – похвалил Марк. Он открыл переднюю дверцу, вытащил тряпку, вернулся к багажнику и протёр то место, куда врезался отброшенный гоблин. Затем заглянул внутрь и поморщился. – Придётся на чистку съездить. А здесь нужно убраться. Бьорн, это на тебе.

– Что? А почему я?

Марк не ответил, лишь в упор посмотрел на парня. Тот отвёл взгляд.

– Ладно.

– Где лопаты, ты знаешь. Пойдём, Иван, твой первый бой стоит отметить.

Все, кроме Бьорна, двинулись назад – через тёмный холл дома в зал. Марк выключил свет – смысла в нём уже не было. Занимался рассвет, и комната залилась розовым светом сквозь огромные окна. Из крайнего было хорошо видно, как Бьорн, насупившись, собирает тела гоблинов в садовую тачку. Альвар, охваченный азартом недавней битвы, носился по комнате и то и дело выбегал в холл. Он принёс ещё несколько бутылок, потом закуски и принялся глумиться над Бьорном.

– А потом, Золушка, помой пол, – крикнул он, распахнув ставни.

Бьорн замахнулся лопатой.

–Я сейчас поднимусь, прибью тебя и вместе с этими закопаю, – он ткнул в кучу серых тел, смотревшихся ещё омерзительнее в утреннем свете.

– Так мне ничего не будет, придурок!

– Сам придурок!

Иван посмеивался, беря бутылку. После драки хотелось пить и есть. Похмелье давно не мучило его, да и что алкоголь может с ним сделать во сне? И только мысль о пробуждении пугала – там-то мучиться от похмелья придётся знатно.

– Иван, – Марк серьёзно обратился к нему. Все парни были одного возраста, но их смуглый предводитель был точно умнее и собраннее остальных. – Понимаю, всё это может показаться игрой, но это не так. Ты даже представить себе не можешь, как много нечисти живёт рядом с людьми. Стоит зазеваться в тёмной подворотне, и тебя сожрут. Наша задача – по мере возможностей зачищать город.

– Ага, я понял! – Иван с наслаждением потянулся, расплескав напиток на узорчатый ковёр. – Клёвый сон, мне понравился.

Марк смотрел на него не улыбаясь, и Ивану стало даже не по себе. Он выпрямился на стуле. Главарь берсерков тем временем взял лист бумаги со стола, написал что-то в самом его низу и оторвал полоску с текстом. Потом сложил в несколько раз, пока не получился маленький белый квадрат.

– Дай руку, – он снова смотрел Ивану в глаза, и тот не посмел ослушаться – покорно протянул кисть ладонью вверх.

Марк положил бумагу в центр и сильно вдавил. От его пальца по клочку словно побежали струи чёрной воды. Добравшись до краёв бумаги, они двинулись по руке Ивана. Тут Марк отнял палец, и тьма рассеялась. Записки не было.

– Это чтобы ты поверил, – объяснил Марк.

Ивану понятнее не стало. Он с открытым ртом пялился на ладонь, потом перевёл взгляд на руки Марка. А тот продолжал:

– Несколько простых правил. Теперь у тебя строгий режим. Ложишься в одиннадцать, просыпаешься в семь. Будильник заведи. И не смей спать днём. Естественно, никому не рассказывай про то, чем ночью занимаешься. Хотя это так, факультативно. Тебе всё равно никто не поверит. Твои силы будут восстанавливаться, так что можешь не переживать, днём будешь жить как обычно. И ещё одно…

Лицо Марка, хохочущий Альвар, скучающий Пётр и странный зал с панорамными окнами и камином резко исчезли, словно всё это было картинкой на телевизоре и кто-то выключил его. Иван дёрнулся от неожиданности и понял, что лежит в своей кровати. У уха звенел будильник.

Он со стоном взял телефон в руку и выключил его. Второй рукой потёр глаза. Всё-таки отличный сон был. Такой реалистичный, даже с сюжетом, как в его любимых книгах. Что-то царапнуло веки. Иван поднял ладонь и увидел, что к ней прилип сложенный в несколько раз кусок бумаги. Он медленно поднял вторую руку, развернул записку и прочитал:

«Всё это правда. Ты – берсерк. До встречи завтра ночью».

Глава 4. Инструкция молодого бойца

Иван, как хороший мальчик, был в постели в половину одиннадцатого. Правда, ещё не лежал, а сидел и пялился в противоположную стену. И что? Он заснёт и снова проснётся в том странном доме с теми странными парнями? И с мечами, и с гоблинами?

Будильник, который его разбудил, Иван ставил, чтобы успеть к первой паре. В университет он, конечно же, не пошёл. После вчерашней-то попойки и аварии он собирался прикинуться больным и валяться весь день в кровати. Однако ни головной боли, ни тошноты не было. Зато была странная записка, непонятно как попавшая к нему в руку.

Он весь день бегал по квартире, охваченный смесью паники, восторга и сомнения. Сделал перерыв лишь дважды – чтобы приготовить пельмени и соврать позвонившей матери, что сегодня ходил в университет.

Потом он решил погрузиться в тему. Иван принялся искать слово «берсерк» в книгах, что были у него на полках, потом в интернете. Информации было мало, чаще всего говорилось, что берсерки – древние викинги, объевшиеся мухоморов. Про ночные воплощения не было ни слова. Похоже, оставалось лишь дождаться ночи и убедиться во всём самому. Ещё раз – для надёжности.

Иван глянул на часы на смартфоне. Без пяти минут одиннадцать. Он плотно закрыл шторы, но спать совсем не хотелось – обычно он ложился глубоко за полночь. Марк сказал засыпать в конкретное время. Чертыхнувшись, Иван вылез из-под одеяла и двинулся на кухню. Там нашёл пачку снотворного. Аптечку собирала мать при его переезде и положила таблетки по ошибке, и раньше Иван их не принимал. Сейчас для надёжности закинул в рот сразу две. Запил, подождал пару минут и двинулся назад. Уже подходя к кровати, он почувствовал, что лекарство работает. Вдруг накатилась усталость, веки потяжелели. Иван хотел сесть на кровать, но вместо этого просто упал на матрас, одновременно проваливаясь в сон.

– Опаздываешь, Спящая красавица. Не мог заснуть без своего медвежонка?

Неприятный голос. И шутки кретинские.

Иван открыл глаза. Рыжий Бьорн заливался смехом. Все остальные смотрели на Ивана. Всё было как прошлой ночью. Он даже стоял на том же самом месте на выцветшем ковре. Правда, одно отличие всё же было – на Иване была одежда. Вчерашняя.

– Тысяча извинений. Спешил как мог, – протянул он, стараясь говорить непринуждённо.

Сам в это время тщательно осматривал интерьер. Сделал несколько шагов, тронул холодную каминную полку из белого мрамора, потом шершавую столешницу с прожилками трещин. Всё было очень реальным. Было очень похоже, что это существует в действительности. Иван сделал ещё несколько шагов и ошарашенно опустился на стул – рядом с Петром, как и прошлой ночью. Бьорн уже перестал смеяться, теперь он вместе с остальными следил за странными движениями Ивана. Только Альвар не поднимал головы и что-то быстро писал. Марк улыбнулся уголком рта.

– Теперь поверил?

– Типа того, – Иван отвёл взгляд.

– Ладно, что на повестке ночи? – Пётр кивнул на бумаги, лежавшие перед главарём.

– Да, об этом, – Марк взял несколько листов. – Есть два варианта. Один от Агнессы. Сказала, что гнездо гоблинов под мостом с фигурами львов. У них такого нет. Она поискала в сети, говорит, похоже на наш Львиный мост. Но сама не уверена, я тем более. Слишком мало данных…

– Не полезу под мост наугад, – Бьорн развалился на стуле и громко хрустел пальцами.

Марк быстро поднял глаза, и рыжий тут же замолчал. Он опустил руки, выпрямился. Глаза его забегали, и, чтобы сменить тему, Бьорн толкнул под локоть сидевшего рядом Альвара.

– Ты что там строчишь? Письмо любовное? – он сильней пихнул парня и выхватил из-под его рук исписанный листок.

– Эй, отдай, это не тебе, – Альвар вскочил и бросился на рыжего. По его скуластому лицу с широким подбородком растекался румянец, словно у подростка.

– А кому? – Бьорн удерживал блондина вытянутой рукой.

– Новичку.

– О, ну говорю ж, письмо любовное, – Бьорн грубо засмеялся.

Альвар потерял терпение. Он слегка наклонился вбок и с размаху выбросил сжатый кулак прямо Бьорну в лицо. Челюсть хрустнула. Открытый от смеха рот парня теперь не мог закрыться из-за вывиха. Бьорн замахнулся было в ответ, но промазал. Свободной рукой он схватился за свою щёку и нечеловечески завыл. От боли он согнулся и принялся стучать ногами об пол так, что даже Иван на другом конце стола почувствовал дрожь деревянных досок.

– Да сколько можно! – Марк бросил бумаги.

Через секунду он уже стоял перед скорчившимся Бьорном и дёрнул того за плечо вверх. Марк схватил парня за челюсть. Бьорн завыл ещё громче.

– Не дёргайся ты. На счёт три. Раз… – главарь берсерков ввернул челюсть Бьорна на место. Хрустнула она ещё противнее.

– Замолчи. Сядь. И отдай, – Марк двинулся к своему месту и бросал команды через плечо.

Хмурый Бьорн плюхнулся на стул и швырнул листок, что всё ещё сжимал, на стол. Он тёр щёку и отвернулся к окну, чтобы ни на кого не смотреть.

Альвар, не менее мрачный, схватил свой листок и принялся его разглаживать. Заломы на бумаге не выпрямлялись, поэтому он махнул рукой и протянул записку через стол Ивану.

– Вот, это я для тебя написал. Чтобы немного разобрался хоть. А то от этих, – поджав губы, он кивнул на остальных, – никаких объяснений не дождёшься. Я первый месяц вообще нифига не вкуривал.

– Эм, спасибо, – Иван взял бумагу. Его сейчас больше занимала внезапная вспышка ярости у берсерков, чем писанина Альвара.

– Пф, любовничек, – бросил Бьорн.

– Ты опять начинаешь? – Марк резко опустил документы, за которые только взялся.

Он принялся отчитывать парня. Иван же, которому было неловко это слушать, всё же решил прочесть записку и углубился в чтение. В первую секунду у него резко заболели глаза, он никак не мог сфокусировать взгляд, буквы словно прыгали по листу. Через пару секунд странное ощущение прошло, и Иван смог прочесть содержимое бумаги.

ИНСТРУКЦИЯ НАЧИНАЮЩИВА БИРСЕРКА

1. Ночью твоё настоящее тело спит, а твой разум пиримещается в другое новое тело каторое, как бы ты, но супер здаровый и сильный.

2. Ничего не бойся. Ночью ты биссмертный. Паранешься и на следующую ночь всё заживёт. Твоё настоящее тело спит в кравати, ему тоже ничево не будит.

3. Приоденься. В чём был ночь закончил, в том следующую начнёшь. Лучше утром, пиред тем, как исчезнишь, одеть всё чистое и новое.

4. Гоблинов руби папалам. Если тока руки атрубишь, они всё равно будут лезть к тебе…

У Ивана была тройка по русскому языку в школе, но от такого количества ошибок глаза снова начали болеть, читать дальше было просто невыносимо.

– Спасибо, – он сложил листок вчетверо, засунул в карман, – очень полезно.

Альвару этого было более чем достаточно, он широко улыбнулся и вновь принялся нетерпеливо подпрыгивать на своём стуле, как прошлой ночью. О стычке с Бьорном он уже забыл. Бьорну же забыть пока не давали.

– Ты меня понял? Серьёзно, последний раз предупреждаю, – Марк постучал пальцами по столу, заканчивая выговор.

– Угу, – только и буркнул парень.

– Так, с мостом не вариант, это поняли, – в разговор вклинился Пётр. Его не было слышно почти весь вечер, а после драки – так он вообще сидел, закрыв глаза рукой. – Ты сказал, что вариантов два.

– Да, ещё Марина написала – видела гоблинов на чердаке с видом на Исаакий… По её словам, их там немного. Пять, может, шесть… Но этот вариант надёжнее, наверняка найти сможем.

– Что-то они зачастили по чердакам ныкаться. Недавно только по крышам за ними бегали. А с какой конкретно стороны, Марина не сказала? – Пётр заглянул в бумаги у Марка в руках. – Много там домов рядом с Исаакием?

– Что? Стоп, что? – до Ивана только дошёл смысл разговора, он наклонился вперёд, чтобы лучше видеть Марка. – Что за Исаакий?

– Исаакиевский собор. Ты же местный, не знаешь разве?

– Знаю. Местный. В смысле местный? Я из Питера. А мы… а мы… где мы?

– В Питере, а ты думал где? – усмехнулся главарь.

– Эм, не знаю, в стране какой-то волшебной или там в параллельном мире каком-то.

– Если берсерки живут в этом мире, зачем им убивать нежить в другом? – уже серьёзно спросил Марк, чуть наклонившись вперёд.

– Ну, не знаю, так просто в книжках про попаданцев бывает.

Пётр, сидевший сбоку от Ивана, снова закрыл глаза рукой и застонал.

– Это тебе не книжки, – бросил он, отняв ладонь от лица. – Может, поедем уже?

– Да, давайте, – Марк поднялся.

– Да-да, поехали уже, надоело сидеть, – вновь стал подпрыгивать на месте Альвар.

Иван внезапно понял, что и его распирает жажда движения. Мышцы гудели от бездействия. Хотелось броситься бежать, насладиться скоростью и своей силой. Он огляделся. Бьорн нетерпеливо стучал пяткой и снова принялся хрустеть пальцами. Альвар разминал шею. Даже Пётр то и дело вытирал вспотевшие ладони о брюки. Всем не терпелось. И все в надежде смотрели на Марка.

Тот лишь махнул рукой – вперёд. Парни тут же повскакивали со своих мест, стул Альвара с грохотом упал назад, но он не стал тратить время и поднимать его. Иван задержался лишь на мгновение. Из-под манжета рубашки Марка показалась татуировка. Цепочка из рун и символов вокруг запястья. Иван давно мечтал о такой. Может, попросить у Марка потом посмотреть поближе?

Шумной толпой с гиканьем они выбежали в уже знакомый Ивану огромный холл, где широкая лестница вела на второй этаж.

– Ну ты чего, я ж всё тебе написал в инструкции, – Альвар повернулся к Ивану. Лица его в темноте холла разглядеть было нельзя, но интонация была обиженная. – Штабы берсерков есть почти в каждом крупном городе Европы и Америки. И в каждый собираются парни с ближайшей территории. Вот у нас штаб в Санкт-Петербурге, радиус действия где-то километров двести. Я вот из Эстонии, Бьорн – из Финляндии. Пётр только из России, где-то из области. А ты вот, оказывается, из самого города. Удобно.

– Ага, а ты хорошо по-русски говоришь.

Они уже вышли на улицу и огибали дом. В свете луны было видно, как Альвар закатил глаза.

– Пункт одиннадцатый. Берсерки знают все языки. Это апгрейд такой. Очень круто и удобно.

– Реально круто. Эй, а Марк откуда?

Альвар нахмурился и почесал лоб.

– Он, он… даже не знаю, вроде тоже здесь живёт… Наверное.

Они обогнули чёрный джип, который Иван видел ещё прошлой ночью, и нагнали остальных берсерков. Альвар уже было протянул руку к ручке передней дверцы, но Бьорн ударил его по пальцам.

– Куда? Новичкам место сзади, – рявкнул рыжий. И для убедительности пихнул Альвара плечом в грудь.

– Я теперь не новичок. Иван новичок, – прокряхтел Альвар, забираясь на заднее сиденье. – А до меня ты сам был новичком, так что мог бы иногда и уступать.

– Неа, перебьёшься, – бросил Бьорн спереди.

Иван оказался зажат сзади между Альваром и Петром. Всё-таки троим широкоплечим парням там было тесно, а ему досталось самое неудобное место – посередине. Пытаясь устроиться получше, он повернулся к Петру.

– То есть ты первым был в отряде?

– Не совсем, – Пётр, как всегда, был немногословен.

– Это как?

– Нас переформировали из другого отряда.

– Понятно, – протянул Иван, хотя понятно ему ничего не стало. Надо всё-таки дочитать инструкцию от Альвара.

Бьорн с Альваром продолжали переругиваться, когда на водительское место сел Марк. Он пресёк разговоры не по делу одним лишь строгим взглядом. Ещё один взгляд заставил берсерков синхронно пристегнуть ремни безопасности.

Глава 5. Первый бой и не первая смерть

Марк выглядел совершенно спокойным, но при этом гнал как безумный. Правда, перед этим потребовалось выехать со двора, открыть скрипучие ворота и поплутать по лесной дороге. Но когда джип вырвался на трассу, стрелка спидометра приблизилась к цифре двести километров. Фонарные столбы пролетали мимо со свистом.

Стоило Ивану задуматься, а где конкретно они находятся, как автомобиль вылетел на Западный скоростной диаметр. Марк, не сбавляя скорость, ехал на пункт оплаты. Он опустил стекло, вытащил руку и слегка покрутил ей в воздухе, словно разминал запястье. Шлагбаум со встроенными в него неоновыми огнями поднялся сам собой. Берсерки покатили по мосту, не заплатив.

Вскоре за окнами замелькали знакомые улицы и центр города. Марк обогнул Исаакий, проехал вдоль дома с колоннами напротив храма и свернул в проулок.

– Разделимся. Мы с Альваром пойдём на другую сторону площади, там чердаки проверим, – давал распоряжения командир, вытаскивая из багажника ножны и по очереди раздавая каждому из парней. – Остальные с Петром здесь.

Иван растерялся, не зная, что ему делать с мечом посредине центральной улицы Питера. Остальные закинули ножны за спину, специальный ремень пересекал грудь каждому. Иван последовал их примеру и удивился, что ни один из прохожих даже не обратил на них внимания. В Питере много чудиков – видать, привыкли.

Марк поднял руку, показывая всем не двигаться, сам же подошёл к воротам для служебного транспорта. Он двинулся вдоль стены, словно просто гуляя, опустив низко голову. У самой железной ограды он быстро поднял руку и коснулся домофона. От его руки к коммутатору побежали молнии. Иван издали увидел, как табло устройства ярко вспыхнуло и сразу погасло. Марк поманил остальных.

– Систему безопасности замкнул, камеры отключил. У вас есть полчаса, потом встречаемся у машины. Альвар, пошли.

Главарь берсерков кивнул блондину и двинулся к концу здания. Парень поспешил за ним. Вскоре две высокие фигуры в одинаковых чёрных кожаных куртках скрылись за углом.

– Двинули, парни, – Пётр медленно толкнул створку ворот. Они даже не скрипнули, хоть и выглядели лет на двести. В старинном здании располагался модный и очень дорогой отель. Так что исторический фасад они сохранили, но за исправностью механизмов следили. Петли у ворот смазали, подумалось Ивану, чтобы те лязгом не мешали гостям. Он двинулся за Петром, невольно бросив ещё один взгляд на потухший домофон.

– Марк что, умеет, управлять техникой? – Иван постарался догнать Петра и заглянуть ему в лицо.

– Марк и не такое умеет.

– Круто. А я так смогу?

Пётр остановился и оглядел его с головы до ног.

– Нет, – бросил он, снова двинувшись вперёд.

Иван вновь вспомнил слова Альвара про то, что объяснений от парней не дождёшься. Поставив в уме галочку расспросить блондина поподробнее про дополнительные возможности берсерков, он двинулся за Петром. Тот шёл, аккуратно заглядывая за каждый угол. Они пересекли внутренний двор и приблизились к служебному входу. Иван понял – сейчас бояться нужно не гоблинов, а людей, которые начнут задавать вопросы.

Дверь легко открылась – на электронном замке сбоку лампочки не горели. Перед ними открылась лестница. Пахнуло средством для чистки посуды и мясным бульоном, впереди слышался гул голосов и звон металлических кастрюль, но видно никого не было.

Пётр,слегка согнув колени, двинулся вперёд и поманил за собой Ивана и Бьорна, который не особо старался прятаться и громко топал. Лестница изгибалась у приоткрытой двери. В щель можно было рассмотреть огромную кипенно-белую кухню. Несколько сотрудников в до смешного высоких колпаках носились с тарелками и сковородками и даже не повернули головы, когда мимо них прошмыгнули трое посторонних.

На каждом этаже было ещё по двери, но все они были закрыты. Поэтому парни добрались до чердака, так никого и не встретив. Вот только выход на этот чердак был закрыт на замок.

– Что теперь? Искать другой вход? – Иван потрогал запор, а потом, в очередной раз ощутив прилив силы, резко дёрнул. Замок не поддался, но петли, на которых он висел, погнулись.

– Тихо ты, – Пётр толкнул его в плечо и вытащил меч из ножен.

Он прижал лезвие к замку и повёл оружие вперёд, словно перочинным ножом резал яблоко. Замок тут же упал на пол.

– Сам ты тише, – Иван подхватил куски металла, которые уже со звоном покатились вниз по ступенькам. Срез был идеально ровным.

Пётр не слушал, он опустил лезвие меча вдоль тела и поднимался по пожарной лестнице. Наверху он замер, упёр свободную руку в крышку люка и стал медленно его поднимать. С минуту он пытался что-то рассмотреть в узкую щель. После открыл люк шире, в помещении не было света, и разглядеть хоть что-то всё равно не получалось. Пётр выругался, откинул крышку и нырнул в темноту чердака.

– Не тупи, – рыкнул за спиной у Ивана Бьорн и сильно ткнул его в спину.

Иван медленно последовал за Петром. Вскоре они с Бьорном уже стояли на чердаке. Кругом были лишь тёмные очертания давно спрятанных и забытых на чердаке вещей: пирамиды из коробок, манекен, новогодняя наряженная ёлка. А вот Петра не было.

– Их здесь нет? Они в другом… – шёпотом начал Иван.

Твёрдая ладонь закрыла его рот. Пётр оказался у него за спиной.

– Тс-с, – прошипел он в ухо Ивану, отпустил и, схватив за плечо, заставил развернуться.

Пётр молча ткнул пальцем в дальний угол, где стоял покосившийся стеллаж. Он не доходил до потолка, в крыше над ним виднелся ещё один люк. Через открытую крышку с улицы доносился обычный городской шум: машины, уличные музыканты, гуляющая допоздна молодёжь. Но к этим звукам примешивалось что-то ещё. Тише, но ближе. Иван напряг слух. Рядом кто-то чавкал, шумно глотал, рычал, повизгивал и снова чавкал. И этот кто-то был не один.

Пётр поднял меч и сделал несколько шагов к стеллажу. Иван и Бьорн достали своё оружие и тоже придвинулись к покорёженным полкам. Иван заглянул сквозь стойку. На полу в пятне лунного света копошилась куча из серых склизких тел. Их торчащие позвоночники выгибались дугами, тощие лапы погружались в толщу своры и взметались с кусками добычи, от которой разлетались тёмные капли.

Пётр дёрнул Ивана за плечо. Так же не произнося ни слова, он указал на себя и на один конец стеллажа, потом на Ивана и Бьорна и на другой конец. По его команде они должны были обойти стойку и зажать нечисть в клешни.

Иван перехватил меч поудобнее и вновь ощутил эту жажду боя. По рукам прошла мелкая дрожь, дыхание участилось. Он аккуратно двинулся вдоль полок, краем глаза заметив, как Бьорн пошёл за ним, а Пётр направился в противоположную сторону. Стеллаж закончился, и Иван аккуратно выглянул за край. Гоблины не видели и не слышали ничего вокруг себя. Они всё так же стояли плотным кругом, время от времени толкаясь и вгрызаясь друг другу в плечи и острые большие уши. Но больше всего их занимала главная добыча – та, что была скрыта за их телами. Они самозабвенно рвали её на куски и заглатывали, поднимая головы вверх. Иван вдруг понял, что совсем не хочет знать, вокруг чего сгрудились гоблины, и остановился.

Именно в этот момент от дальнего конца стеллажа в круг света шагнул Пётр и со свистом опустил меч на голову ближайшему гоблину. Нечисть как единый организм вскинула уродливые морды и завопила.

На Ивана сзади налетел Бьорн. Берсерк не ожидал, что Иван вдруг остановится и засмотрится на серых тварей. В итоге оба свалились на вонючий пол.

– Не тупи! – снова крикнул Бьорн, вскочив и больно наступив Ивану на пальцы.

Иван тоже попытался встать, повернул голову и тут же оказался лицом к открытой пасти. На него пустыми глазницами смотрела синевато-бледная голова свиньи. От её тела гоблины оставили только кости. И, кажется, были не прочь продолжить трапезу. Один из них бросился прямо Ивану на лицо. Лишь инстинктивно он закрыл глаза и уберёг их от острых когтей. Лёжа он попытался поднять меч, но в руку с оружием впились зубы. Впились глубоко – по коже побежала горячая кровь.

Иван бросил меч и размашисто откинул кусачего гоблина, потом двумя руками содрал с головы второго и отбросил от себя. Тварь отлетела на Бьорна, который только что снёс голову другой паре нечисти. Гоблин угодил берсерку в голову. Он схватился за ухо парня и с силой оттолкнулся ногами от его лица. Бьорн взревел. На его щеке остались три глубокие царапины, из которых уже бежали струйки крови. Гоблин же отлетел к стене, зацепился за трубу, раскачался на ней всем телом и метнул себя к открытому люку. В следующую секунду его голое мерзкое тело скрылось на крыше. Иван увидел, что за ним метнулось ещё три или четыре твари.

– Ну ты и урод, смотри, куда бросаешь, – Бьорн пнул Ивана по голени и метнулся к лестнице наверх.

– Я-то что? Он же сам, – Иван не успел оправдаться.

К нему подбежал Пётр и резко поднял на ноги.

– Вставай, они уйдут!

Иван успел заметить, что пока он сражался с гоблинами на полу, Бьорн и Пётр успели убить с полдюжины тварей. Тела валялись вокруг обглоданной туши свиньи. Иван бросился к люку и через секунду оказался на крыше. Бьорн гнался за парой визжащих гоблинов.

– Ты за ним, я сюда, – скомандовал Пётр и бросился в другую сторону.

Иван понёсся вперёд, подняв меч. Он видел, как Бьорн нагонял нечисть. Вот он занёс своё оружие, чтобы ударить ближайшего гоблина. Но тот резко затормозил и нагнулся. Лезвие просвистело у него над головой. Бьорн по инерции пробежал ещё несколько шагов, прежде чем затормозить. Гоблин же бросился назад, он смотрел через плечо и потому не заметил меч Ивана. Оружие разрубило его на бегу.

– Думаешь, такой умный, да? – крикнул Бьорн Ивану, когда мимо него пропрыгала голова гоблина. – Этот мой!

И он вновь развернулся, чтобы броситься за последним гоблином. Тот добежал до самого края крыши и превратился в точку на фоне громадины Исаакиевского собора. Иван удивился – куда он собрался прыгать? По этой крыше не водили экскурсии, потому что здание стояло далеко от всех остальных. Да и прямо по курсу была площадь. Иван побежал следом.

Бьорна было не догнать. Он вот-вот должен был настигнуть гоблина. Он вновь занёс меч для удара, но тварь увернулась, запрыгнула на вентиляционную трубу, к которой и бежала, и скользнула в отверстие.

– Зараза!

Бьорн едва успел увернуться от трубы, взял резко в сторону, но на скорости просто завалился на бок и вдруг исчез из виду. Иван ошалело глядел туда, где только что был берсерк. Он сбросил скорость и остановился как раз у трубы. Сразу за ней крыша уходила под углом вниз. В двух метрах от Ивана Бьорн болтался на высоте четырёх этажей, уцепившись за тонкую ограду.

– Новичок, руку, блин, дай! – Бьорна сильно качало из стороны в сторону.

– Да, сейчас, – Иван сел на крышу и стал аккуратно спускаться по склону.

– Да что ты елозишь! Быстро, я сказал!

Иван остановился.

– А волшебное слово?

– Вот ты гад! Я уже все руки ободрал, – Бьорн перехватился за ограждение, прутья ржаво заскрипели.

– Ничего, завтра же заживёт. Сам говорил.

– Что застряли? Уходить пора! – к Ивану подбежал Пётр.

– Сейчас. Сразу, как только Бьорн научится говорить «пожалуйста», – Иван хмыкнул. И по тому, что Пётр не стал читать морали, понял, что он тоже наслаждается ситуацией.

– Ах ты засранец мелкий, я до тебя доберусь!

В ярости Бьорн качнулся на ограде и даже закинул одну ногу на край крыши. Тут хлипкие перила взвизгнули, прогнулись там, где за них держался берсерк, и надломились. Целую секунду Иван смотрел на удивлённое лицо парня. Его глаза округлились, он даже успел бросить взгляд на обломки металла в руках, потом торс его опустился, плечи скрылись за краем крыши, затем не стало видно и головы. Последней соскользнула заброшенная ранее нога.

Из ступора Ивана вывели глухой тяжёлый стук, скрежет и взорвавшаяся автомобильная сигнализация.

– Твою ж! Уходим! Давай, двигай, – Пётр дёрнул его в сторону люка.

– Что… Что с ним? Надо помочь ему, – Иван с трудом набрал воздуха в грудь.

– Сам себе поможет. Завтра. Нефиг понты гнуть было. Давай, нужно свалить, пока камеры не включились, – Пётр уже был на чердаке.

Они промчались мимо трупов гоблинов и свиной туши, спустились до двери на чердак со срезанным замком и сбежали по лестнице. Им никто не встретился, но через приоткрытую дверь кухни доносились крики людей. Кто-то звал на помощь и просил вызвать скорую.

– Что с ним будет? – спросил Иван на бегу.

– Да ничего не будет. Мозги с мостовой соскребут и в морг увезут. Хотя было б что там собирать. Наутро он испарится. Так что не кипишуй. Нет тела – нет дела, – Пётр толкнул дверь на улицу.

– А если он ещё жив?

– Да какая разница! Значит, в больничку его заберут. Отлежится там опять же до утра и исчезнет. А завтра ночью как огурец будет. Мы хотя бы в тишине посидим.

С этим Иван не мог не согласиться. Они выбежали на улицу и двинулись к машине. В этот момент из-за угла дома вывернули Марк и Альвар.

– Что у вас там произошло? – Марк кивнул головой в сторону улицы, откуда пришёл. Туда как раз завернула машина скорой.

– Бьорн, – бросил Пётр и не стал ничего добавлять.

Марк быстро оглядел остатки отряда, сухо кивнул и протянул руку к водительской дверце джипа.

– Класс, чур, теперь я спереди! – Альвар двинулся в обход машины.

Глава 6. Старые распри

Они мчались обратным путём: не доехав до залива, свернули с ЗСД на Приморское шоссе, пара минут – и они уже удалялись от больших дорог, мимо закрытого коттеджного поселка, вглубь лесного массива. Ветки заскребли по крыше джипа. Скоро Марк остановил машину перед коваными воротами и повернул голову к Альвару. Тот, кряхтя, вылез и отправился открывать их.

«Вот и расплата за то, что сел спереди», – ухмыльнулся про себя Иван и снова почувствовал неприятную тяжесть в груди. Когда они выезжали, ворота открывал Бьорн. Желудок скрутило, когда он вспомнил последнюю секунду парня. Когда берсерк падал, в его глазах был страх. Дикий и детский. А ещё там было понимание, что уже не спастись. Иван потряс головой, отгоняя неприятные воспоминания, и перевёл взгляд на дом. В предутреннем сумраке он наконец смог рассмотреть штаб-квартиру берсерков.

Дом был величественный и явно старый. Мощные колонны подпирали крышу, окна тянулись ввысь заострёнными рамами, а между ними в нишах белели склонённые фигуры женщин, прижимавших руки к груди.

Знакомым маршрутом они поднялись по мраморной лестнице, пересекли крыльцо. В холле небрежно бросили оружие – Иван со стыдом подумал, что не почистил меч, убирая его в ножны. Альвар метнулся в тёмный коридор. Его топот сначала удалился, а потом вернулся, сопровождаемый позвякиванием бутылок. Альвар притащил целый ящик.

Иван отошёл к окну. Из-за золотого света люстр в комнате ночь всё ещё казалась тёмно-синей, хоть рассвет и приближался. Снаружи можно было рассмотреть сад с раскидистыми дубами и какими-то ползущими кустарниками, они пересекали дорожки и уже захватили резные скамейки, чуть вдалеке виднелась статуя ещё одной грустной женщины. В отражении в стекле Иван видел, как Марк поднялся и приблизился к нему.

– Пойдём, я хочу показать тебе кое-что, – и тут же двинулся в сторону двери.

Иван смутился: командир явно заметил его расстроенное выражение лица в отражении, но деваться было некуда, и он тоже вышел в холл, чуть не столкнувшись с Альваром.

– Эй, осторожнее, – берсерк любовно прижал к груди ящик. Потом опомнился: – Бери.

Иван достал две бутылки: себе и Марку. Командир в это время стоял у основания лестницы, глядя вверх. Из-за темноты в холле интерьер второго этажа угадывался с трудом. Отсюда можно было рассмотреть лишь пару закрытых дверей. Иван подошёл к командиру и замер. Тот не отводил глаз от темноты вверху лестницы.

– Эм, будешь? – наконец напомнил о себе Иван.

– А? Да, – Марк взял протянутую бутылку, но не открыл и двинулся в противоположную от гостиной сторону.

Иван ещё не был нигде, кроме гостиной. Ну, и гардеробной. Хорошо, что в доме есть одежда, а то так и ходить бы ему голышом под хохот Бьорна.

Чёрт, Бьорн… Горло снова сдавило.

– Первая смерть всегда немного шокирует. Даже если это смерть берсерка, – Марк свернул в тёмную комнату и включил свет.

– Ага. Да. И не только берсерка. Вообще. – Иван завертел головой.

Три увесистые хрустальные люстры осветили впечатляющую библиотеку. Книжные полки шли вдоль всех четырёх стен и поднимались до высокого потолка. На высоте пары метров библиотеку по периметру опоясывала галерея. В углу кто-то прислонил деревянную лестницу, которая вела на верхний уровень. На нём тоже стояло несколько лестниц, чтобы можно было дотянуться до самых дальних полок. На стенах то тут, то там висели чёрные от копоти ручные фонари. Не очень-то безопасно – зажигать их рядом с книгами, подумал Иван. Однако сейчас, при электрическом свете, они не горели.

В комнате почти не было мебели – лишь рабочий стол из полированного дерева, стул и небольшой диван напротив, отчего помещение казалось ещё просторнее, а книг словно становилось больше. И у Ивана, который всё детство провёл, уткнувшись носом в саги о волшебных воинах, сказки о колдунах и приключенческие романы об избранных всех мастей и пород, разбегались глаза и чесались руки.

– Ты помнишь, что мы сказали, когда ты только появился у нас? – Марк медленно шёл вдоль одного из стеллажей, наклонив голову и ведя пальцем по корешкам книг.

– Что я теперь типа воин на службе сил добра, буду бороться с нечистью каждую ночь. И что нельзя спать днём, – Иван всё ещё удивлённо оглядывался по сторонам.

Марк хмыкнул. Тут он, похоже, нашёл то, что искал. Глава берсерков вытащил из плотного ряда книг большой фолиант в чёрном переплёте и понёс его к столу.

– У тебя хорошая память, но я имел в виду то, что мы… особенно Альвар, рассказывали о телах берсерков.

– Что-то про идеальные версии нас самих. Сильные там. Быстрые и выносливые. Неуязвимые, так?

– Не совсем. Ранить берсерка можно, но на следующую ночь всё заживёт. Вёльвы и гадры заложили это в природу берсерков.

– Да, у Петра палец отрос. Но смерть – это как-то посерьёзнее будет.

– Вот, почитай. Это история появления берсерков.

Марк раскрыл книгу на столе и пододвинул к Ивану. Он подошёл и склонился над жёлтыми плохо гнущимися листами. На развороте с одной стороны был поблёкший рисунок, явно сделанный от руки. На нём несколько человек стояли в круге и поднимали руки к небу, в центре на земле лежал раздетый по пояс мужчина. На второй странице, куда указывал Марк, был текст из угловатых символов, больше походивших на каракули ребёнка, который только притворяется, что умеет писать.

– Я не могу читать руны. Это ведь руны? Мне и английский-то с трудом даётся, – засмеялся Иван.

– Разве? – командир взглянул на него с хитрой улыбкой.

Иван вновь склонился к книге. Символы мало того что были ему незнакомы, так теперь были не в фокусе. Знаки поплыли, их линии стали нечёткими, а строки задвигались по странице, меняясь местами. Иван потряс головой, потёр глаза и вновь уставился на бумагу. Брожение рун закончилось, и перед ним был абсолютно понятный, читаемый текст.

– А-а-а-а… берсерки знают языки. Ясно, – Иван вспомнил объяснения Альвара и только сейчас понял, что он видел на листе с его инструкцией.

Марк благосклонно кивнул и вновь указал на страницы.

Иван опять опустил взглядна книгу. Шрифт был странным, зазубренным. Когда он наклонял голову или щурился, сквозь текст проглядывали руны, но он всё равно мог читать. Правда, не всегда понимать.

– «Окружили земли Харальда тёмные люди и били его братьев. Смелости не занимать было доблестным воинам. Шли в бой смело. Но гибли каждый день и каждую ночь. И обратился Харальд к вёльвам и гадрам севера…» Э, вёльвам?

– Ведьмам.

– Ясно, а гадры кто? Ты сказал – «вёльвы и гадры создали берсерков».

– Гальдры? Это мужчины-колдуны. У них разная магия. Но ты отвлёкся.

– Да… Так, что тут у нас? Харальд пошёл к ведьмам… А кто такой Харальд?

– Конунг, правитель, который объединил современную Норвегию. В историю вошёл как Харальд Прекрасноволосый, жил 1300 лет назад. Сфокусируйся.

– Да-да. Парень с классной стрижкой сражается с тёмными… пошёл к ведьмам. Ага, вот оно. «И просил защитить своих воинов. Десять дней и ночей взывали к Фрейе вёльвы и творили сейд…» – Иван вновь поднял голову.

– Колдовали, – перевёл Марк.

– «Резали себя и резали воинов Харальда, чтобы смешать свою кровь с их кровью. И сказала Верховная: нельзя тело защитить от смерти, но дух воина не убить. И вырвали они дух воинов из их тел и сделали из крови своей новые тела для них. Но жить они могли только по ночам. С восходом солнца обращались тела в прах, чтобы живыми возродиться с закатом». Блин, вот они заморочились реально. И что, по правде всё так и было? – прервался Иван, но, встретив строгий взгляд командира, вновь уткнулся в книгу. – «И наслали вёльвы на воинов ночных хамфраир – ярость нечеловеческую, и рвались в бой они пуще прежнего. Облачались для устрашения врагов в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости края щитов своих и бросались на врагов. Были они одержимы и не чувствовали боли, даже если копьё их поражало. А на следующую ночь от ран не было и следа, потому что подарила Фрейя, ночи богиня, им своё благословение». И неужели ничто не может нам навредить? Вот ты смотрел «Кошмар на улице вязов»? Там умирать во сне нельзя было.

– Многие пытались выяснить. На следующей странице как раз об этом, – терпеливо ответил Марк. Он вернулся к книжным полкам, взял ещё одну книгу и медленно листал. На кожаном с окованными металлическими уголками переплёте значилось «Прорицание вёльвы».

Иван закатил глаза и едва сдержал стон. Ему обещали крутые ночные схватки с нечистью, а не заседания книжного клуба. Тут он встретился глазами с командиром и вновь понял, что не посмеет его ослушаться. Он обошёл стол, сел в высокое кресло и вновь углубился в книгу. На этот раз стал читать про себя.

«Убоялись враги ночных воинов в шкурах. И прозвали их берсерками, потому что яростью своей уподобились они медведям. И старались они одолеть войско Харальда, но не могли. Двадцать воинов только одолеть берсерка могли. Брали в плен его, в темницу сажали, а наутро не было его там. Дух в тело воина возвращался. А на следующую ночь по заклятью вёльвы в войске Харальда объявлялся. И вновь на врагов шёл. И убивали берсерков враги окаянные, да остановить не могли. С заходом солнца вновь восставали они невредимыми. И пытались они добраться до духа воинского. Если изловчались они поймать берсерка, на колени ставили, шестеро солдат за руки держали. Рубили рёбра на спине, разводили словно крылья орлиные и все внутренности наружу доставали, да духа найти не могли. Исчезал воин, а с восходом Луны мстить им шёл».

– Блин, вот это жесть творили тогда! – Ивана передёрнуло, он перевёл взгляд на рисунок. Автор изобразил жуткую казнь. Воин стоял на коленях лицом к читателю, а из-за спины торчали рёбра. На плечи ему положили что-то красное, Иван слишком поздно понял, что это вывернутые лёгкие.

– Это называлось «Кровавый орёл», – Марк так и стоял у стеллажа, но и так понял, что поразило Ивана. – Жестокие времена. Но я показал тебе это, чтобы ты понял. Даже такое не могло убить берсерка. Несмотря ни на что, на следующую ночь воины возвращаются живыми и невредимыми. Иначе какой прок от этого. Так что не переживай из-за Бьорна. Поверь мне, завтра он будет рваться в бой ничуть не меньше.

В дверном проёме показался Альвар.

– Парни, ну вы чего застряли?

Марк кивнул, вернул книгу на полку и повернулся к Ивану.

– Я тут ещё посижу, почитаю? – жуткая книга странным образом завораживала его.

– Как хочешь, – командир оставил его одного. Иван присел на стул и вернулся во времена викингов.

«Одолел всех врагов своих Харальд, и преклонили они колени перед смелым королём. Все богатства свои отдали правителю. Было у него много золота, мехов, пировали в замке каждый день. Не забыл король и про своих верных воинов. Одарил их он почестями, и ни в чём не знали нужды. У каждого был дом новый, украшения, драккар свой, рабов и женщин несчётное число».

– Так, с этого места поподробнее. А нас одаривать будут? – Иван залез в кресло с ногами и задумался.

У них было оружие. Гардероб с дорогими вещами. К слову. Иван оглядел себя. Футболка былав пыли и паутине. Не забыть бы переодеться. На одежду заклятье вёльв, похоже, не распространяется. Футболка от Hugo Boss, конечно, круто. Днём он такую одежду себе позволить не мог. Но вот бы ещё заиметь дорогие часы, которые он успел заметить у Марка, и машину.

Всё ещё мечтая, он опустил глаза на страницы. По жёлтой бумаге побежали белые пятна света. Иван подумал было на магический перевод, но огоньки не исчезали. Он не сразу понял, что на книгу падает уличный свет.

Челюсть отвисла. Он не обратил внимания на вид из окна. А стоило. Там высилась махина Лахта-центра. Даже на фоне розовеющего неба она ярко светилась миллионом огней. От штаб-квартиры берсерков до самого высокого здания России было рукой подать.

– Тебе особое приглашение нужно? – в библиотеке вновь появился Альвар. И добавил неестественно высоким голосом: – Ванюша?

– Чего? – Иван ошарашенно уставился на берсерка.

– Ванюша, – Альвар снова заговорил фальцетом.

– Вот чёрт!

– Что? – этот вопрос воин задал нормальным голосом.

– Кажется, у меня проблемы, – успел сказать Иван, прежде чем проснулся.

Глава 7. Хвосты

Чья-то рука нежно касалась его плеча.

– Ванюша, ну вставай, пора уж.

Иван распахнул глаза, непроизвольно сделал глубокий вдох и резко сел, словно выброшенный неведомой силой в будничный мир. И чуть не столкнулся лоб в лоб с матерью, которая присела на край его кровати. В комнате стоял мрак, и он узнал её только по голосу.

– Вань, что ж ты спишь как убитый.

– Нормально я сплю, – буркнул он.

Мать вздохнула и поднялась с кровати. Иван видел лишь её силуэт, а потом в глаза ударил яркий свет – та отдёрнула плотные шторы.

Квартиру родители купили ему с условием, что он не будет устраивать шумные гулянки и прогуливать учёбу. На слово, естественно, ему поверить не могли. Поэтому нагрянуть с проверкой без звонка было для родителей привычным делом. Словно проехать лишний раз сотню километров от Рощино – не проблема. Ещё и с утра пораньше, чтобы до пробок успеть.

Вот и сейчас отец громыхал посудой на кухне. Уже по стуку чашек Иван мог понять степень его раздражения. Тот был очень, ну очень-очень зол.

– Мы тебе звонили, пока ехали, потом в дверь звонили, – словно извинялась мать, отдёргивая вторую штору.

Режущий утренний свет залил кровать, телевизор на полу, запылившееся кресло-мешок в углу и рабочий стол, на котором громоздилось всё, что угодно, кроме учебников: графические романы, игровая консоль, три футболки, фигурка Ведьмака из детского набора и грязный стакан.

– Ты шторы задёрнул, чтобы поспать подольше?

– Ну и зачем бы мне это надо было? – Иван повторил мягкую улыбку матери. Он знал, что вышло очень похоже. Они и сами были похожи: белокурые, зеленоглазые, с нежными чертами лица и умиротворяющим взглядом.

– Чтобы в универ не ходить, – в комнату ворвалась молодая девица и с разбегу бросилась на кровать.

– Офонарела совсем? – Иван в последнюю секунду успел подогнуть ноги и спасти их от атаки острых коленок семнадцатилетней пигалицы.

– Вань, ну как ты с сестрой разговариваешь? – мать вздохнула. – Вставай, пожалуйста, отец хочет с тобой поговорить. Лиза, не мешай брату.

– Тебе попандопулус, – прошипела Лиза, довольная, что сегодня прилетит не ей. – Папе из универа звонили.

– Блин, – Иван закатил глаза и в тщетной надежде спросил: – Сильно злой?

– Ага, – блаженно протянула сестра, выхватила из складок одеяла пульт и направила его на телевизор.

Он нехотя встал, натянул футболку с джинсами, на цыпочках прошмыгнул в ванную, где старательно и нарочито долго умывался. Сквозь шум льющейся воды слушал разговор родителей на кухне. Точнее, голос матери. Она рассказывала что-то про соседку Любу, про нужные покупки в «ОБИ» и изменившееся расписание электричек. Словом, делала всё, чтобы отвлечь отца. Но старый вояка не поддавался на хитрые манёвры. В ответ он лишь мычал или отмалчивался – явно не хотел тратить запал на разговоры не по теме. А главной темой был Иван. И как ни старался он оттянуть встречу, избежать её не получится.

– Привет, – бодро поздоровался он, входя на кухню.

Отец, слишком громадный в своей военной форме, поднял было кружку с чаем ко рту, но замер, шумно выдохнул, от чего ноздри задрожали, и нервно зашевелил усами. Плохой признак.

– Соизволили проснуться. Нет, ну ты посмотри на наглеца, Лариса, – он в возмущении ткнул в Ивана пальцем. Жена в ответ промолчала. Не найдя поддержки, отец вновь обрушился на сына. – А в университет ты идти не собираешься?

– Мне ко второй, – на автомате буркнул Иван, и это была ошибка.

– Вторая полчаса уже как идёт! – взорвался отец. – Ты что, оболтус, совсем совесть потерял? Сам дурак и других за таких держишь. Думаешь, я не знаю, как ты учишься? Мне из деканата звонили. Неделями тебя не видят, уже думали, с тобой что-то случилось. Не учишься ни черта. Я почему должен за тебя краснеть? А ведь мы с матерью за твоё образование деньги платим. Думали, может, хоть толк выйдет. Но нет. Как был лоботрясом, так им и помрёшь. Сколько у тебя долгов?

Иван, не готовый к столь резкой паузе в излияниях отца, опешил и не успел придумать правдоподобную ложь.

– Один или два, кажется.

– Семнадцать! – заорал отец, которого враньё Ивана вывело из себя ещё больше. – Тебя держат только благодаря мне. Сергей Владимирович закрывал глаза, пока мог, но это уже ни в какие ворота. Он мне сам вчера звонил, извинялся. Видишь, до чего ты человека довёл. Уважаемый профессор, а даже ему стыдно за тебя. У тебя английский ни за один семестр не сдан, ты как собрался выпускаться?

– Никак, – тихо ответил Иван. По крайней мере, сейчас он не врал. Но на отца любой ответ подействовал бы красной тряпкой.

– Ах, никак, а какого чёрта тогда вообще в универ попёрся? Кто тебя заставлял? Кто за тебя факультет выбирал, на котором тебе мозгов не хватает учиться? – продолжал реветь пунцовый отец. На концах его усов повисли две симметричные капли пота.

Иван поднял голову, он чувствовал знакомый призыв к бою, идущий из самой глубины его тела. Мышцы натянулись, готовые к ударам, кулаки сжались.

– Ты. Ты заставил! Я же ничего не выбирал, мне нельзя было самому решать, – процедил он.

Тоже правда. Отец отправил его учиться на факультет международных отношений, потому что деканом был его старый друг. Конечно, зачислили его на платное отделение, но зато без экзаменов. Даже без документов. Отец просто поставил его перед фактом, хотя Иван ещё не успел задуматься о будущей профессии.

Отец замер. Уставился на сына и шумно выдохнул.

– Да чтобы ты сам-то сделал, если б не я? – но запал военного иссякал, и опытный полковник знал – нужно было наносить решающий удар. – Вот выпустишься, и катись на все четыре стороны, сам решай, что делать. Но этот универ закончишь! Зря, что ли, деньги платили? А не закончишь, в армию пойдёшь. И поверь, я устрою так, чтобы ты с гауптвахты не вылазил. Ну, что смотришь? Собирайся, поедешь долги сдавать.

Поездка в университет выдалась напряжённой. Говорила только мама. Она снова взялась за эпопею о соседке Люде. Та покупала овощи на рынке и в магазине, сравнивала их, а потом жаловалась директору рынка на задранные цены, а директору магазина – на сгнившие помидоры. Проблема заключалась в том, что Люда так и не смогла найти идеального места для продуктового шопинга.

Лиза воткнула в уши наушники, уткнулась в смартфон и барабанила пальцами по экрану, то и дело расплываясь в глупой улыбке. Отец шумно вздыхал, шевелил усами и изредка раздражённо махал рукой в сторону очередного лихача. Иван молчал.

Какой смысл ехать в университет сейчас? Сдавать долги? Да он даже не помнил, по каким предметам они у него. Ясное дело, английский и немецкий – с языками у него совсем тяжко. Ещё в школе вместо иностранной грамматики он зачитывался историями про Конана. Поэтому пытаться сдать что-то сейчас было просто бессмысленно. Но нужно было создать хотя бы видимость работы в этом направлении.

Отец высадил его у здания бывшего Смольного монастыря, где располагался факультет, и пригрозил вечером позвонить декану. Иван промолчал, улыбнулся на прощание матери и махнул сестре. Та не подняла головы от телефона.

Полтора часа Иван потратил на то, чтобы собрать список своих хвостов. Дожидался секретаря в деканате с обеда, потом терпел её цоканье и закатывание глаз, потом корпел, сверяя свою зачётку с учебным планом. Теперь предстоял ещё один квест – понять, как эти хвосты закрыть. Нехотя он двинулся по коридорам с высокими потолками, панорамными окнами и лепниной на потолке. Эти дворцовые интерьеры его всегда угнетали. Словно были оторваны от реальной жизни, а сам университет застрял в позапрошлом веке. На парах, которые он более или менее посещал, на первом курсе, было много разговоров про античность и средневековье, этику и эстетику, бесконечно оторванные от сегодняшней жизни.

Вон, даже берсерки, которых полторы тысячи лет назад придумали, осовременились. Гоняют на джипе, ходят в кожаных куртках. Ивану снова захотелось очутиться в штабе, где перед ним не маячит перспектива отправиться в армию.

Ещё час спустя, получив новую порцию удивлённых взглядов и пренебрежительного цоканья языками, он добыл кипу заданий от преподавателей. Самое неприятное он оставил напоследок. Кафедра иностранных языков. Заветная дверь в конце коридора. Иван тяжело вздохнул, скривил губы и двинулся по вековому паркету. Мимо проплывали фальш-колонны, белоснежные виньетки вперемешку с досками объявлений и расписанием.

Краем глаза Иван заметил странное шевеление. Он остановился. Сделал шаг назад и повернулся. На студенческой стенгазете, написанной по-английски, буквы прыгали и расползались в стороны. Потом вновь собрались и определились, как должны выглядеть. Теперь там был вполне читаемый текст.

– Круто, – протянул Иван в задумчивости. Через минуту он распахнул дверь кафедры. А через сорок – вышел с шестью принятыми зачётами и экзаменами. Тысячи он с ходу сдал по первой попавшейся в кабинете книге, а чтобы свободно заговорить по-английски, достаточно было взглянуть на карту Великобритании за спиной преподавателя. Потом он перевёл взгляд на картину по соседству – замок Нованштайн – и так же легко заговорил по-немецки.

В коридоре Иван плюхнулся на один из стульев с откидным сиденьем. Вдоль стен стояли ряды таких, словно в театре. Но вместо красного велюра на сиденьях – потрескавшийся дерматин. Иван блаженно вытянул ноги и бросил бумаги из деканата на соседний стул. Но расслабиться ему не дали.

– Калмыков, ты ли это? – елейным голосом ворвалась в его полудрёму староста. – Месяц тебя не видела, думала, тебя отчислили.

– Представьте себе, нет, Настасья, – так же приторно отозвался Иван. Отличница Петрушина его слегка раздражала. Но ссориться не было нужды, к тому же сейчас у него было хорошее настроение. – Я вообще-то только что с блеском закрыл кучу долгов. До конца месяца надо сдать курсовую по культуре, и меня даже переведут на следующий курс.

– У кого пишешь? – деловито спросила девушка, присаживаясь рядом. Академические успехи всегда производили на неё впечатление.

– У Рудольфа. Только у него свободные места были.

– У Максима Рудольфовича?! Калмыков, ты встрял. Знаешь, почему у него места есть?

– Почему? – хорошее настроение скукожилось.

– К нему никто идти не хочет. Он же монстр, темы для курсовых даёт как для диссертаций и подхода требует такого же. Чтобы с сотню исследований было задействовано, желательно на языке оригинала. И он бесится, если курсовая из интернета или только по учебникам. Ну, посмотри сам, – она выудила из стопки бумаг на стуле список тем для курсовых. – Вот что ты можешь написать о трансформации христианских ценностей в раннем германском обществе? Или вот – «Представления о магии у раннескандинавских народов». Это что вообще?

Иван вырвал лист из рук старосты и уставился на него. На мгновенье задумался. А потом нагло улыбнулся.

– О, мне есть что сказать на эту тему, – он вскочил и стал запихивать бумаги в сумку. – Мне много что есть сказать. Будет ему такая курсовая. Такая! Каких он никогда не видел!

Он бросился к выходу, даже не попрощавшись со старостой. День, который начался довольно гадко, сейчас складывался как нельзя лучше. Иван еле сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Прямо на ходу он достал телефон и в приложении с картами проложил маршрут до Лахта-центра.

Глава 8. Хозяйка дома

Марк сказал днем не спать. Почему? Потому что обернёшься берсерком и будешь один, как придурок, ходить по штабу. Или будет что-то совсем другое. В книге про историю берсерков упоминались только их ночные похождения.

Иван отогнал сомнения. В конце концов, он же и не спит. Он бодрствует и планирует быстренько заглянуть в штаб. Ему всего-то нужна книга. Ну, или парочка. Что может случиться? Быстро войдёт, найдёт, выйдет. К тому же днём в доме никого.

Полтора часа, две пересадки – и он был у основания Лахта-центра. Иван сориентировался по сторонам света, дорогам и определил примерное расположение нужного ему дома. И даже нашёл в приложении с картами безликий квадратик, спрятанный в лесном массиве. Интернет не знал, что это за здание, фотографий его тоже не было. Иван и сам начал сомневаться, что дом существует. Может, днём он тоже обращается в прах, как берсерки.

Он минут двадцать шёл вдоль трассы, потом свернул вглубь леса, и ещё полчаса – среди деревьев, всё больше и больше удаляясь от цивилизации. Кроссовки застревали в грязи дороги, размытой недавним дождём, ветки норовили ударить в глаз или хотя бы дать подзатыльника. Когда Иван почти отчаялся, дорога повернула и упёрлась в ржавые ворота. На ограде гнутой проволокой была закреплена табличка «Памятник архитектуры XVIII века. Охраняется государством».

Иван с сомнением толкнул створку. Та, пусть и со скрипом, но поддалась. Кажется, они не закрыли ворота этой ночью. Дорожка к дому когда-то была вымощена брусчаткой, но многие камни потрескались и рассыпались в пыль, то тут, то там виднелись ямы и выбоины. Ещё один поворот, и за зелёной стеной деревьев показался дом.

Иван замер. На дороге у крыльца стояли два минивэна. На боку ближайшего красовался логотип известной сети супермаркетов. Парень в фирменной одежде как раз разгружал багажник. Поставил один ящик с бутылками на второй и понёс оба в дом. Через минуту вышел, держа в руках бумаги, захлопнул задние дверцы машины и забрался в кабину. Мотор заурчал.

От шока Иван не придумал ничего лучше, чем спрятаться за ближайшим кустом. Автомобиль доставки прогромыхал мимо. Из укрытия было слышно, как машина остановилась перед воротами и петли снова взвизгнули.

Иван закусил губу. Он всё-таки берсерк и имеет право находиться в этом доме. Или нет? Ну не возвращаться же домой. Ему нужна книга, чтобы написать курсовую. Нужна сейчас. Взять её с собой ночью он никак не сможет. Припадая к земле, Иван перебежками двинулся к дому. Взлетел на крыльцо, остановился и обернулся. Только теперь он смог разглядеть второй минивэн. Он принадлежал клининговой компании.

Дверь дома тоже была открыта. Осторожно Иван толкнул её. Всё равно скрипнула. В холле было пусто, но из гостиной раздавались женские голоса. Сначала ему показалось, что говорят на чужом языке, но через несколько секунд слова стали разборчивее.

– Такой дом загадили. Уже ничем не отмыть, – говорила одна женщина.

– Но мы же отмыли его.

– Рушана, ты новенькая, сюда же раньше не ездила?

– Нет, а что?

– Я сюда каждый день езжу. А каждое утро здесь бардак. Натоптано, еда по всему этажу, пиво везде разлито, даже цветы иногда из горшков вырывают, шторы на люстры наматывают. Аллах свидетель, бордель здесь по ночам.

Рушана зацокала языком.

Иван прыснул, он вполне мог представить, как Альвар или Бьорн протягивают шторы между хрустальными ярусами люстры и катаются на ней. Он не стал больше слушать и побежал в библиотеку, половицы предательски заскрипели.

К его счастью, в библиотеке никто не убирался. На столе так и лежала раскрытая книга. Он метнулся и схватил фолиант. Ещё бы парочку для надёжности. Иван подбежал к стеллажам и вытащил ещё две книги наугад. Тут в холле зазвучали голоса.

– Хозяйка, мы заканчивали, – теперь уборщицы говорили по-русски, но с сильным акцентом.

– Уже? Хорошо, – послышался женский голос сверху. Потом кто-то стал спускаться со второго этажа. – Давайте акты… Ей, вы же пол не помыли!

– Мыли-мыли. Вся комнаты на первый эташ, как всегда, – начали отбиваться Рушана с напарницей.

– А потом натоптали!

– Это не мы.

Иван похолодел. Он опустил голову и увидел свои коричневые от глины кроссовки и ровную цепочку следов, которая вела от места, где он стоял, сначала к столу, а затем к дверному проёму. Проклятье.

– А кто тогда? С улицы кто-то зашёл такой, потоптался и пошёл книжки читать? – хозяйка явно прошла по следу и в следующую секунду ворвалась в библиотеку. И сразу упёрлась взглядом в Ивана. Секунду она молчала, а потом заорала: – Какого хрена?!

Ивану стало страшно.

– Какого хрена, я спрашиваю?! – снова закричала хозяйка, пока Иван ошарашенно открывал и закрывал рот.

Перед ним стояла девушка со светло-рыжими волосами, неряшливо собранными в пучок. Уже перевалило за полдень, но она была в пижаме и халате поверх неё, на ногах – поношенные тапочки, на лице – нет даже намёка на макияж. Зато есть жуткое выражение бешенства. Голубые глаза под блёклыми, почти невидимыми бровями грозно лезли из орбит, а рот некрасиво скривился.

– Говорю же, притон тут, – зашипела на узбекском одна из уборщиц, заглянувшая в дверной проём. Напарница закивала.

– А ну кыш! – рявкнула на них девушка и швырнула женщине бумаги, которые держала в руке.

Узбечки на лету поймали акты, подхватили вёдра и поспешили к выходу, унося за собой аромат хлорки и мокрых тряпок. Грязные следы так и остались неубранными.

– Ты кто? – девушка вновь крутанулась к Ивану и грозно ткнула в него пальцем. Её ноздри раздувались от ярости.

– Я тут… я местный… я свой, – он совсем растерялся. Что ответить? Сказать, что он берсерк? Что он тут уже несколько ночей провёл? Она вообще знает, что у неё по ночам бывают странные гости? А что если ночью они не здесь находятся, а на каком-то другом магическом уровне этого дома?

Так, стоп, девушка же явно видит бардак, который они оставляют за собой. Вон, клининг заказывает. А он-то, дурак, думал, что всё приходит в порядок по мановению волшебной палочки. Значит, она знает, что здесь располагается штаб отряда.

– Вы только не переживайте. Я не вор, – он запнулся, взглянув на книги в руках. – Это мне нужно… Но я верну, честно. А вообще меня Иван зовут. Я знаете, тут раньше только ночью был…

Умиротворяющий тон эффекта не возымел. Упоминание ночи, похоже, стало последней каплей.

– Это ни в какие ворота уже! Совсем страх потеряли. Выгоню к хренам. Я ему всё выскажу.

Рыжая принялась рыться в карманах халата. Одежда была вытянутая, а карманы болтались на уровне колен, поэтому ей пришлось неуклюже наклоняться то в одну сторону, то в другую, пока она не выудила телефон. Всё ещё злобно сверля Ивана взглядом, девушка набрала номер и поднесла трубку к уху. Ответили ей быстро.

– Какого хрена?! – теперь девушка набросилась на собеседника, в гневе она явно повторялась. – Твои шастают по дому! У нас был уговор! Да! Да, сейчас! Стоит передо мной! Вот, видишь! – последнюю фразу она сопроводила указывающим жестом в сторону Ивана.

Тут на его плечо легла тяжёлая ладонь. От неожиданности Иван вздрогнул и резко повернулся. Позади, там, где только что никого не было, стоял Марк. Он отнял от уха смартфон и засунул в карман, смотря на Ивана в упор.

– Что ты здесь делаешь? – тихо, но угрожающе спросил он.

– Я… Я… просто… – Иван ещё не видел командира таким ожесточённым, почти злым. Его чёрные брови сошлись на переносице, а пальцы впились в плечо Ивана до боли.

– Я ведь просила. Неужели так сложно не лезть ко мне днём? Мне мало, что ли, геморроя, убирать за вами постоянно? – теперь хозяйка выливала гнев на Марка, яростно размахивая руками. Но вдруг резко остановилась, словно у неё села батарейка, и произнесла устало: – Ты ведь знаешь: я не хочу вас видеть.

Её лицо без гримасы гнева стало гораздо приятнее, далеко не красивым, но уже не столь отталкивающим. Только очень-очень грустным.

– Прости, он новенький, он не знал. Мы больше тебя не потревожим, – отчеканил Марк и дёрнул Ивана за руку.

Сначала он подумал, что командир поведёт его к двери. Но тот рванул так сильно, что Иван потерял равновесие, его ноги оторвались от пола, и сам он начал заваливаться вперёд. В следующую секунду воздух перестал поступать в лёгкие, а библиотека дёрнулась и исчезла. Интерьер сменила плотная чёрная пелена. Во всём теле было неприятное ощущение невесомости и беспомощности, которое испытываешь, когда летишь вниз с особо крутой горки в аквапарке. Но не было ни ветра, ни холода, всё, что Иван чувствовал, – стальная хватка командира на плече.

Наваждение длилось пару мгновений. Вот Марк дёрнул его за руку в библиотеке штаба, а вот – грубо оттолкнул в его, Ивана, квартире.

– Как? – спросил он, пытаясь отдышаться.

Иван огляделся. Спальня. Всё так, как было утром: разобранная кровать, кружка на столе, которую Лиза не потрудилась убрать, две футболки на стуле и один носок под ним, которые не убрал он сам. Необычным было видеть здесь только главного берсерка. Высокого, смуглого, с чёрными волосами и всего в чёрной коже – такого, каким Иван видел его лишь после захода солнца. А сейчас магический воин стоял в его однушке в Лигово.

– О чём ты думал? – вновь набросился на него Марк. – Я ведь говорил тебе!

– Говорил: днём не спать. А про не ходить в штаб – не было.

Марк уставился на него, потом осмотрел Ивана с ног до головы, словно изучая:

– А так как будто не понятно? Что ты там делал?

– Я просто книги хотел взять. Ну, почитать на досуге. Ночью-то не до этого, – Иван помахал одним из томов, которые всё ещё держал в руках.

– А… – Марк как будто не знал, как реагировать на это. Но быстро опомнился и добавил: – Это не должно повториться. Днём тебе запрещено ходить в штаб. Ты понял?

– Да, как скажешь. Слушай, а кто она? Ну, эта девушка…

Вопрос вновь разозлил Марка, он нахмурился и сжал челюсти. А потом просто исчез. Растворился в воздухе, оставив за собой пару завитков чёрного дыма. Но и они улетучились, как только ошарашенный Иван с открытым ртом протянул к ним руку.

Глава 9. Цель покрупнее

В тот вечер Иван не торопился лечь спать. Перепалка с Марком, злобная незнакомка в доме – после этого отправляться в штаб не хотелось. Он даже решил нарушить указ командира ложиться в одиннадцать. Иван завис в соцсетях, на три часа зарубился с одногруппником в онлайн-шутер, а после пусть и нехотя, но взялся за курсовую.

Ранний подъём, однако, сделал своё дело, и к полуночи глаза Ивана стали закрываться сами собой, бороться со сном не осталось сил. Он стянул одежду и, не потрудившись умыться, рухнул в кровать. Стоило опустить голову на подушку, как он оказался в штабе.

– Ну наконец-то, новичок! Тебя как девчонку ждать! – Альвар в нетерпении вскочил со стула, готовый хоть сейчас пробежать марафон.

Пётр бросил что-то отдалённо похожее на «Привет». Марк поднял голову от очередной кипы бумаг и кивнул. «Всё ещё сердится», – в смущении подумал Иван и потупил взгляд.

– Он прав, – Марк кивнул на Альвара и поднялся. – Ты задержался, и теперь мы опаздываем.

– А где Бьорн? – Иван оглянулся.

– По всей видимости, ещё не лёг.

– Спорим, дуется и цену себе набивает, – встрял Альвар. От нетерпения и жажды движения он стал притоптывать.

– У нас нет времени ждать, мы должны уничтожить стаю оборотней.

Берсерки в удивлении уставились на командира. Иван пока видел и дрался только с гоблинами и потому от шока открыл рот. В его первую ночь в штабе парни вскользь упомянули оборотней и ещё какую-то нечисть, название которой Иван даже не запомнил, но насколько понял, все, кроме гоблинов, держатся в тени и в драки с берсерками не лезут.

– Разве у нас с ними не перемирие? – Альвар почесал висок. Он тоже выглядел удивлённым.

– Было, пока они не стали в центре города людей на куски рвать и бросать тела в Фонтанку, – хмуро отозвался командир. Потом наклонился к столу и стал что-то писать. – Бьорну оставлю задание. Слишком много данных о стаях гоблинов, они как будто мигрируют или что-то замышляют. Пусть попробует систематизировать и понять, куда они движутся.

Марк оставил записку поверх неизменных стопок документов на столе и двинулся к выходу.

– Оборотни… Вот почему у вас в Питере так много расчленёнки, – проходя мимо, Альвар пихнул Ивана локтем в бок.

В машине блондин вновь хотел сесть спереди, но внезапно его опередил Пётр. Угрюмый парень твёрдо опустил ладонь на ручку дверцы и уставился на Альвара тяжёлым взглядом. Тот опешил и даже не стал спорить, молча забрался назад. Иван последовал за ним. Как только дверца закрылась, Марк ударил по газам.

– Хм, едем в самый центр. Знакомый адрес, – тихо и как будто равнодушно начал Пётр, изучив маршрут на навигаторе.

Если бы в машине играла музыка, Иван сзади этой фразы даже бы не услышал. Пётр тем временем драматично всплеснул руками – показывая, что вспомнил.

– Ну точно, это же головной офис «Первого банка». А гнездо оборотней случайно обосновалось не в кабинете правления? Не удивлюсь. Они – твари хитрые.

В зеркало заднего вида Иван заметил, как нахмурился Марк. Командир тоже ответил нарочито спокойно.

– Они убивают людей. Наш долг – защищать людей.

– Как скажешь.

– Тебе есть что сказать?

Двое воинов на передних сиденьях переглянулись.

– Ну что ты, откуда. Я ведь простой солдат. Просто выполняю приказы, – Пётр откинулся на сиденье. Воцарилось молчание.

«Да что сегодня со всеми? Ретроградный Меркурий, что ли?» – Иван терпеть не мог напряжённости.

– Так. Оборотни. Какие они? Как в «Другом мире» или как в «Сумерках»? – он решил разрядить обстановку «рабочим» вопросом.

– Ты что, смотрел? – тут же захохотал Альвар.

– Ой, да что такого-то, – Иван лишь отмахнулся, но порадовался, что Бьорна с ними нет. Тот бы отреагировал гораздо хуже.

– Они быстрые и очень опасные, – быстро ответил Марк, не оборачиваясь. – Могут загрызть человека, даже не обращаясь в волка. И это не гоблины, у них человеческий разум, и они хитрые. Поэтому нельзя оставлять их в живых, нужно покончить сегодня. Второй атаки они ждать не будут. Будьте внимательны и слушайте меня. Совет рассчитывает на нас.

– А как их убить? Не Совет, а оборотней.

– Проткнуть сердце или отрубить голову.

– Я думал, это для вампиров.

– Это вообще для всех, – вмешался в разговор Пётр. – Какой бы тварью ты ни был, сложно жить без головы или сердца.

Дальше ехали молча. Через двадцать минут Марк припарковался у чёрного входа стеклянного бизнес-центра. После рассказов о гоблинах в подвалах и тоннелях метро это было слишком неожиданным местом для сражения. Ночью сотрудников не было, лишь на самом верху башни горел свет. Однако фонари заливали светом пустынную парковку, и берсерки были как на ладони.

– Что, мы просто так пойдём туда? А вдруг кто увидит, как мы с мечами идём? – Альвар уткнулся лбом в стекло, вглядываясь в стеклянный фасад здания.

Марк кивнул, огляделся по сторонам. Заметив камеру, он поднял руку, очертил небольшой круг, потом замер, словно упёршись во что-то невидимое, и резко толкнул открытой ладонью воздух. Камера – Иван переводил взгляд с Марка на неё – повернулась в другую сторону. Командир проделал то же самое ещё с несколькими устройствами по периметру парковки.

– Теперь пошли, но тихо.

Они выскользнули из автомобиля и двинулись к двери. Та, естественно, была закрыта. Но стоило Марку провести ладонью рядом с электронным замком, как лампа на нём загорелась зелёным, а дверь с чавканьем открылась. За ней была лестница чёрного хода: бетонная и освещённая мерцающими лампами.

– Пойдём пешком. Нам нужен тридцатый этаж, – отчеканил Марк.

– Фигня вопрос, – Альвар закинул за спину ножны и взлетел на пролёт. Остальные помчались за ним, давая волю сильным ногам.

Спустя пять минут Иван и берсерки были на нужной площадке. Ещё один пасс руками, и дверь на этаж открылась перед Марком. Он предостерегающе поднял палец, останавливая отряд, и просунул ладонь в щель. Через секунду уже смело распахнул дверь.

– Отключил камеры, – объяснил он Ивану, который вопросительно поднял бровь.

За дверью был типовой коридор современного офисника – сплошное стекло и пластик. Аквариумы кабинетов изнутри завешены жалюзи, люминесцентные лампы угнетающе гудят. Ночью здесь никого не было, лишь последняя дверь по коридору была приоткрыта. Марк поманил берсерков за собой. Воины на ходу обнажили мечи. Командир приник к приоткрытой двери, заглянул и резко отпрянул.

– Их четверо. Каждый берёт на себя по одному. Заходим, быстро рубим и уходим. Никого не оставлять в живых. Всем ясно?

Парни синхронно кивнули.

Марк резко толкнул дверь и шагнул внутрь. Берсерки метнулись следом. Каждый оказался аккурат напротив… И это оборотни? В офисе Иван увидел четырёх менеджеров, замученных переработкой. Трое парней и одна девушка с мешками под глазами и в несвежей одежде. На столе перед каждым работали компьютеры, валялись бумаги и бумажные стаканчики из-под кофе. Девушка сидела босая – туфли лежали рядом со стулом. На бледных сводах стоп в глаза бросались красные отметины.

– Ты увере… – начал Иван шёпотом, но не успел закончить.

Командир без слов и боевых криков ринулся вперёд, вскинул меч и наискось обрушил его на ближайшего парня. Глаза у того расширились от удивления – испугаться он не успел. Рубашка с закатанными рукавами и пятнами пота под мышками за секунду стала алой. Тело на секунду замерло, а после с глухим стуком упало назад.

Наступила тишина. Все уставились на труп. Вскинули головы. И тут два офисных парня открыли рты. Их губы растянулись, но не в улыбках, а в оскалах. Лица вытянулись, рты превратились в огромные пасти, способные перекусить человеческие кости. Парни зарычали. Пётр и Альвар зарычали в ответ. Берсерки и оборотни бросились друг на друга.

Воины подняли мечи, но полуволки были быстрее. Один нырнул под руку Альвара и бросился ему на грудь. Второй увернулся от удара и легко, без замаха вспрыгнул на офисный стол. Оттуда рухнул на Петра.

– Иван! – Марк кивнул Ивану за спину.

Он посмотрел в ту сторону. Девушка. В её глазах был ужас, она вскочила и прижала ладони ко рту. Иван покрепче перехватил меч и ринулся было на неё. В груди клокотала жажда крови, по мышцам пробежала лёгкая дрожь, они требовали движения. Но он заставил ноги остановиться. Рука опустилась. Девушка смотрела на него. Красивые глаза наполнились слезами.

– Убей её! – крик командира прорезался сквозь шум борьбы.

Иван обернулся. Берсерки оставили на полу два новых трупа и бежали ему на помощь. Он вновь повернулся к девушке. Но на прежнем месте её уже не было. Девица бежала между столами прямо в сторону панорамного окна и чёрного ночного неба за ним. Она прыгнула, в воздухе сгрупировалась и боком налетела на стекло. Иван видел, как разбежалась паутина трещин и как тело в позе младенца зависло в воздухе. А потом разбитое стекло и девушка рухнули вниз. Ещё пара секунд – и снизу послышались звон падающих осколков и один глухой удар. Его передёрнуло. На этой работе каждый день нужно смотреть, как люди разбиваются?

– Чёрт! – Марк затормозил у пустой рамы. Он выбросил руки в стороны и поймал летевших за ним Петра и Альвара. Потом наклонился и посмотрел вниз. – Ушла!

Марк с раздражением повернулся и направился к Ивану.

– Чего ты ждал? Я же сказал – никого не оставлять в живых, – обрушился на него командир.

– Я … я… не знаю. Подумал, а если она… не… – Иван замялся. С того момента, как они вошли в офис, его мозг не успевал обрабатывать информацию.

– Оставь его, – вмешался Пётр. – Нельзя просто так взять и начать убивать.

– Это его работа, – отрубил Марк. Он ещё раз строго взглянул на Ивана, но больше не нападал на него. – Уходим.

Воины наспех очистили своё оружие – в ход пошли бумага из ксерокса и забытый на спинке стула пиджак – и двинулись на выход. В коридоре и на лестнице по-прежнему никого не было. Вся драка длилась несколько секунд, и ни охрана, ни ночные уборщики ничего не заметили.

На парковке Марк яростно бросил меч в багажник. «Злится», – понял Иван. Ему было стыдно и страшно. Если командир больше не будет брать на выезды? Или будет, но он, Иван, не сможет сражаться? Будет стоять столбом, если на него слёзно посмотрят? Какой же он дурак! Повёлся.

Они быстро загрузились в машину, Марк завёл мотор и тут же рванул. Машина выехала со стоянки и свернула на дорогу. Они ехали мимо главного входа в здание. Иван заметил, как парочка редких ночных гуляк остановилась у кучи битого стекла на тротуаре, посмотрела вверх, но, не увидев ничего интересного, двинулась дальше. Тела на земле не было.

***

Ехали молча. Марк хмурился, но хотя бы включил музыку. Командир давил на газ и явно превышал скорость, на Невском принялся лихорадочно перестраиваться. Но спешил он зря. Дворцовый мост был разведён.

– И когда его опустят? – командир, обернувшись к Ивану, махнул рукой в сторону светящейся стены асфальта.

Звучало как обвинение, словно это именно Иван виноват в том, что Питер по ночам становится практически непригодным для автомобилистов. С другой стороны, Марк, как руководитель, мог бы и сам продумать маршрут, обиженно подумал Иван. Да и поднимать мосты начали недели три назад, уже можно было бы и запомнить расписание, раз работа ночная.

– В три.

– Ещё пятнадцать минут, – командир взглянул на часы и вновь ударил по газам. – Поедем по ЗСД.

Иван сомневался, что так будет быстрее, но понял, что Марком всё ещё движет жажда действий. Пусть лететь по магистрали дольше, но гораздо приятнее, чем стоять в пробке у разведённого моста. Но и тут не везло. По пути попадались дорожные работы и несколько колонн поливальных машин. До штаба они добрались только через час.

– Марк, – Иван попробовал заговорить с командиром, когда отряд, прихватив мечи из багажника, поднялся по ступенькам крыльца. – Я там накосячил… Обещаю, больше не повторится.

Марк развернулся, пропустил в дом Петра и Альвара и остановился у двери.

– Я отдал тебе приказ, – начал он строго. Потом замолчал и сделал глубокий вдох. – От его выполнения многое зависит. Пусть не твоя жизнь, но жизни людей, которых могут убить эти твари. Ведь мы не просто так их убиваем. Мы пытаемся очистить от них мир.

– Да, я понимаю.

– Не думаю. Для тебя всё это – одна большая игра в «Ведьмака».

– Просто гоблинов мочить – вообще за нефиг делать. А там… мне поначалу показалось, что это обычные люди. Сидят себе, работают, никого не трогают. Так-то по ним и не скажешь, что оборотни.

– Иван, – командир уже не злился, но был максимально серьёзен. – Берсерки столетиями защищают этот мир от порождений зла и хаоса. Мы следим за ними, знаем каждого из них и каждый его шаг. И если твой командир говорит тебе, что это существо нужно убить, значит, его нужно убить. Или ты сомневаешься?

Ответить Иван не успел. В доме что-то разбилось. Что-то тяжёлое упало. Кто-то зарычал. Кто-то закричал. Иван и Марк одновременно выхватили мечи и влетели в холл.

Пётр сцепился врукопашную с высоким рыжим оборотнем – человеческие плечи и шея последнего оканчивались огромной волчьей головой. Он щёлкал зубами, пытаясь добраться до горла берсерка. Тот пока сдерживал напор. На ковре у лестницы Альвар сцепился с ещёодним полуволком. На нежити были белая офисная блузка и тугая юбка, разорванная по бокам. Стройные женские ноги с лёгкостью обхватили парня. Несмотря на ещё одну звериную голову, Иван узнал в этом оборотне девушку из офиса.

Третий оборотень – высокий и жилистый – стоял на середине лестницы, словно выжидая достойного противника. Голова его была ещё человеческой, но холодный взгляд и голодный оскал выдавали звериную натуру. Он встретился взглядом с Марком и гнусно улыбнулся. Но вместо того, чтобы броситься в бой, вдруг повернул голову набок и демонстративно втянул носом воздух. Верхняя губа хищно поднялась. Он развернулся и бросился вверх. Иван заметил, как Марк вздрогнул. В следующую секунду командир уже летел следом за нежитью. Он не взглянул на Петра, на ходу перепрыгнул через Альвара и его противницу. Но полуволк был быстрее. Он был уже на площадке второго этажа и схватился за ручку ближайшей двери.

Марк на ходу подбросил меч в воздух, перехватил рукоять снизу и, как копьё, с размаху метнул его в оборотня. Тяжёлый клинок со свистом рассёк воздух и проткнул спину зверя насквозь. Меч пригвоздил тело к двери, отчего та со скрипом открылась.

Тут закричал Альвар. Волчица оседлала его и вцепилась в предплечье. Ошарашенный Иван оторвал взгляд от мёртвого тела на втором этаже. Оборотень смыкала пасть на руке берсерка, собираясь оторвать кисть. Грудь Ивана завибрировала, ноги сами понесли вперёд. Поднялся меч. Вновь металл разрезал воздух, а за ним и плоть. Волчья голова отлетела в сторону. Сначала ударила лежавшего на полу Альвара по лбу, потом покатилась по полу и, описав неровный круг, упёрлась в щиколотку Ивана.

– Спасибо, бро, – прохрипел Альвар, он, морщась, спихнул с себя тело офисной девицы и с трудом сел.

Иван кивнул, протянул руку и помог подняться. Альвар еле сдержал стон и прижал ладонь к груди. В глубокой ране на предплечье виднелось что-то белое. Через мгновение рядом оказался Пётр.

– Я тоже живой. Спасибо за помощь, – едко процедил он.

Но Иван его не слышал. Он смотрел вниз, где у его ног волчья голова теряла свои звериные очертания. Челюсть втягивалась, шерсть становилась глядкой и превращалась в кожу, вытянутые уши съёживались. Через минуту на него вновь смотрела та обычная девушка из обычного питерского офиса. Вот только теперь она была мертва. И убил её он. Иван сглотнул. Азарт битвы прошёл.

– Ну и как всё это понимать? – знакомый раздражённый голос вырвал его из оцепенения. Берсерки вскинули головы. В дверном проёме на втором этаже в одной пижаме стояла знакомая Ивану девушка. Такая же взлохмаченная и недовольная, как днём. Она вопросительно указывала на труп, приколотый мечом к двери её спальни.

Глава 10. Проклятая вёльва

– Они отследили нас от места боя и решили напасть, – чётко, по-военному выдал Марк.

– Спасибо кэп, про «напасть» – это я поняла, – девушка брезгливо отодвинулась от мёртвого тела и стала медленно спускаться. – Почему в доме?

Она остановилась за несколько ступенек до Марка и посмотрела на него сверху вниз. Иван на секунду подумал, что командиру стало стыдно – подозрительно быстро он опустил взгляд на трупы нечисти.

– В бою одной из оборотней удалось сбежать. Вот этой. Видимо, она отправилась за подмогой и выследила нас по запаху.

– Класс, – прошипела рыжая. – Только оборотней мне в доме и не хватало. Как будто от вас бардака мало. Теперь вот ещё кровь отстирывать. Ковёр в химчистку сдавать придётся. Как насчёт увеличить моё содержание?

Ивану показалось, что девушка пусть зло, но всё же шутит. Марк же кивнул с самым серьёзным лицом.

– Вот тебя покромсали-то, – девушка перевела взгляд на Альвара и поморщилась. – Надо зашить.

– Да не, не надо, Кэт, ты ж знаешь, царапина. Завтра ничего не будет, – берсерк стал пятиться, придерживая раненую руку здоровой.

– Зато сегодня ты мне кровью весь дом зальёшь. Завали, короче, и топай давай на кухню. А вы тут приберитесь, – она приказным жестом махнула в сторону тел и скрылась вслед за Альваром.

Иван огляделся. Марк не шевелился, смотрел в одну точку перед собой и лишь поигрывал желваками. Пётр вообще отвернулся и рассматривал картинку, почти незаметную в сумраке холла, как будто происходившее здесь его не касалось. Но оба точно не были удивлены появлением этой девицы в штаб-квартире берсерков.

Рыжая снова выглянула в холл.

– И да, Марк, раз пошла такая пьянка, к шумоизоляции, – она ткнула пальцем в дверь спальни на втором этаже, – добавь какое-нибудь заклинание, чтобы никто не мог войти. Не хочу по ночам ни слышать, ни видеть, ни гостей принимать.

– Да, конечно, – с готовностью ответил тот и повернулся к оставшимся берсеркам. – Пётр, Иван, возьмите в сарае тележку и лопаты. Заройте тела в саду.

– В лесу! – крикнула девушка из кухни.

– В лесу, – поправился командир. – Мне нужно здесь поработать.

Парни послушно вышли из дома, обогнули его и в небольшом деревянном домике нашли весь инвентарь. Марк спустил для них труп со второго этажа. Иван вызвался держать ручки тележки, чтобы не касаться тел. Особенно ему не хотелось поднимать с пола отрубленную голову. Командир вернулся к двери на втором этаже, а Иван принялся толкать импровизированный катафалк.

По лестницам крыльца тележка прыгала, рискуя потерять груз. Дорожки сада дались ей легче, а вот в лесных тропинках колёса стали буксовать и цепляться за корни деревьев. Пётр предлагал перетащить оборотней вручную, но Иван сопротивлялся. Через двадцать минут они нашли небольшую полянку и принялись копать могилу.

Когда они уже стояли в яме по колено, Иван решился спросить:

– Эм, слушай, а что это за девушка в доме?

– Катарина? Ты что… – Пётр на секунду задумался и ответил на незаданный вопрос:– Ну да, ты же её раньше не видел.

– Вообще-то видел. Я сегодня днём пришёл в дом – хотел книги взять. Так, на досуге просветиться. И встретился с ней, только познакомиться толком не успел.

– В натуре? – внезапно Пётр захохотал. – Пришёл днём? И встретил Катарину? Жесть! Она сильно злилась?

– Порядочно. Кто она?

– Она наша вёльва, – просто ответил Пётр, снова берясь за лопату.

– Вёль… это ведьма ведь, значит? А в смысле «наша»?

Пётр остановился и в задумчивости посмотрел на Ивана. Потом усмехнулся.

– Ты же про историю берсерков знаешь? Марк тебе вроде объяснял.

– Знаю. Вёльвы своими заклинаниями создали берсерков.

– Типа того. Там вся мутка была на крови, понимаешь? Смешали кровь вёльв и солдат. И вот эта связь и сегодня фурычит. Чёрт, Марк, наверное, лучше бы объяснил, только… не барское это дело. Вот мы с тобой берсерками стали, потому что наших прадедов заколдовали. А потомки тех вёльв становятся, ну, тоже вёльвами. Они собирают берсерков вместе.

– Как это?

– Вот днём мы в разных городах живём, а по ночам всегда вместе собираемся в этом доме, – Пётр кивнул по направлению туда, где за деревьями был штаб. – Это всё вёльва. Она типа авторитет. Нет, не так. Она притягивает берсерков. Как магнит. Примерно на двести – триста километров. Так и получаются отряды. Обычно рядом с вёльвой несколько берсерков. Хотя бывает и ни одного, а бывает – и двадцать человек.

– И что делают эти вёльвы? – хмыкнул Иван, оперевшись на древко лопаты. – Или притянули – и спать пошли? Удобная работа.

– Они, типа, хозяйки дома. И колдовать умеют, все по-разному. И многие будущее предвидят. Но не всё подряд. Главное – про тварей, где засели, что задумали. Берсы по наводкам вёльв работать должны.

– Но мы по приказу Марка работаем…

– Точнее, по приказу Верховного совета или чужой вёльвы, когда кому-нибудь позволят до нас опуститься, – Пётр с особой силой воткнул лопату в землю и перерубил корень дерева. – Хватит, давай закапывать их.

Иван даже не сразу понял, о чем говорит Пётр. В потоке новой информации он забыл об оборотнях. Но вспомнил и послушно вылез из ямы. Схватил за ногу долговязого с тёмной от запёкшейся крови раной на спине и потащил к яме.

– Почему Катарина для нас будущее не предсказывает?

– Не может. Там вообще всё сложно, я как-то не сильно в это… Короче, иногда бывает, что вёльвы рождаются без магии – типа не нужна она была, вот и выродилась, чёрт её знает. Но такие и не притягивают берсерков. Раньше, лет пять назад, у нас был другой отряд – в Эстонии. Но наша вёльва умерла. Старушке под сотню было, – объяснил Пётр в ответ на удивлённый взгляд Ивана. – Через пару месяцев Катарина притянула меня. Марк сам объявился. Но Катарина вообще ничего про нечисть сказать не могла, ни колдовать, ни предсказывать не может. Но берсерков притягивает. Марк стал разбираться, к бабкам её водил – у него же большие связи. И выяснилось, что в её роду давно магии нет, но на всей семье лежит проклятье. И это проклятье, как батарейка, заряжает Катарину. Но батарейка паршивая, и хватает её вот только на то, чтобы нас собирать, больше она ничего не умеет.

– Что за проклятье? – Иван даже не скривился, когда его собеседник бесцеремонно закатил отрубленную голову в яму лопатой.

После вопроса Пётр угрюмо уставился под ноги, потом дважды подцепил землю и высыпал её в могилу, прежде чем ответить.

– Якобы в каждом поколении её семьи рождается ребёнок, которого никто никогда не полюбит.

– Оу…

– Угу.

– Это же паршиво! И ничего не сделать? Марк же умеет колдовать.

– Он пытался, долго пытался, я сам видел, – Пётр продолжал монотонно работать лопатой. – Даже в Совет её возил, но никто ничего не сделал. Проклятью несколько веков. Чем старше, тем сильнее.

– Она поэтому такая злая?

Берсерк остановился и с укором посмотрел на Ивана.

– Я б на тебя посмотрел, – Пётр стал похлопывать получившуюся кучу земли обратной стороной лопаты. Потом опёрся на неё и поднял глаза на луну. – Она человек неплохой. Ты бы видел её в самом начале. Она так радовалась, что с магией связалась, всё рвалась помогать, людей спасать там. Даже пару раз с нами на выезды ездила, но Марк быстро запретил – её-то и убить могли. А потом выяснилось про проклятье. И её подкосило. Грустно это, а девчонке молодой, наверное, в сто раз грустнее. Марк ей надежду дал, они вместе искали, изучали что-то. Книги видел же? Это они как раз собрали. Только ничего не получалось. Она и забила. В конце сказала, что не хочет с нами дел никаких иметь. Пусть мы по ночам собираемся, но она будет спать, и с нами чаи гонять не будет. Я её понимаю, наверное, хотела, чтобы никакого напоминания про проклятье перед глазами не было. Знаю только, что она нам еду покупает, одежду – ей на содержание штаба лаве дают. Так вроде всем вёльвам сейчас переводят. Совет на берсерках не экономит. Но больше она с нами не пересекается. Марк ей на дверь даже заклинание поставил, чтобы она нас и не слышала, и запретил на второй этаж подниматься. Я её последний раз месяцев семь назад видел.

– А я пришёл в дом…

– Да уж, это ты дал. Девка никого по ночам видеть не хотела, так ты днём припёрся. Марку стоило тебя предупредить. Сам виноват. Тогда бы ты не стал соваться. Но вот такой он человек – большой любитель секретов, – с лёгкой усмешкой закончил Пётр.

Ну вот и как на это реагировать? Не выспрашивать же, о каких секретах Пётр сейчас говорит. Хотя Иван и сам понимал, что Марк не простой берсерк. Чёрт! Он колдует взмахом руки. Ивану тоже так хотелось бы. Но в их отряде никто ничего подобного больше не делал. Даже как-то обидно.

– Двинули, – вклинился в его мысли Пётр.

– Да, давай, – Иван в задумчивости побросал лопаты в тележку и поднял её. Пустую утварь везти было гораздо проще. Они оставили её в сарае, где взяли, и вернулись в дом. На полу в холле красовались огромные лужи крови. Но дверь на втором этаже вновь была закрыта, и даже дыра от меча исчезла. Берсерки засели на кухне. Катарины с ними не было.

«Наверное, ушла спать. Она ведь не перевоплощается, ей спать нужно. Да и видеть нас не сильно хочет», – подумал Иван.

– Трупы закопаны, инвентарь убран, ждём дальнейших указаний, – нарочито бодро и весело отчеканил он.

Марк с Альваром не отреагировали. Оба были хмурые и бледные. Оба подняли глаза на вошедших, но продолжали молчать. Иван осёкся. Что ещё?

– Что случилось? – опередив его, задал вопрос Пётр.

– Бьорн так и не появился.

Глава 11. Околотюремные приключения

Иван так и не понял, что его разбудило: первый луч солнца, ударивший точно в щель между шторами, или шок. Он резко сел. Дыхание было быстрое и тяжёлое, как будто пробежал пару километров. Не берсерком, а обычным парнем на физре. Берсерки! Бьорн!

«А если с ним и в реальности что-то произошло? Но Марк сказал, это невозможно, – Иван схватился за голову, пытаясь унять стремительный поток мыслей. – Нужно рассуждать логически. Как там в книге было? Мы засыпаем, и наши души воплощаются в новом теле. Так? Так. Значит… Значит, Бьорн просто не спал этой ночью! Мало ли что у человека может быть. В бар с друзьями пошёл и там на всю ночь завис. Или с девушкой… Или к экзамену готовился. Бьорн студент или нет? Сколько ему лет? Чёрт, надо спросить».

Иван выдохнул с облегчением, когда всё понял. Всё стало на свои места. Не могло же тысячелетнее заклятье взять и разрушиться. Сказано, что не пострадает настоящее тело берсерка, значит, не пострадает.

«Но Марк выглядел встревоженным».

И в его, Ивана, груди продолжал шевелиться гнусный червяк беспокойства. Сейчас бы вернуться в штаб и обсудить теорию с парнями. Но он сразу понял, что больше не уснёт – после ночи берсерком Иван был полон сил. И это при том, что на часах даже шести утра не было. Он даже подумал, не поехать ли в штаб, но вспомнил запрет Марка и озлобленную Катарину.

Иван в задумчивости снова сел на кровать. Минуту он копошился в складках одеяла, пока не выудил смартфон. Но он не знал телефона никого из берсерков. А так – можно было бы позвонить Марку, или ещё лучше – сразу Бьорну и наорать на него за то, что не явился ночью.

Его мысли прервал телефон. Гаджет вибрировал в руке.

«Лиза», – сообщил экран.

«Сдурела, что ли? Рань несусветная же», – Иван поморщился, как делал всякий раз, когда на горизонте его жизни появлялась младшая сестра.

– Алло, – ответил он тихо, ожидая услышать шуршание кармана, а не голос своей сестры. Но он ошибся.

– Вань, Вань, Ваня, – бодро начала Лиза, но на третьем слове вдруг завыла, неприятно растягивая гласные.

– Господи, ты чего? Что случилось? – Иван отодвинул трубку от уха. Он никогда не слышал таких жутких звуков в её исполнении.

– Вань, помоги мне, пожалуйста, – Лиза собралась и выпалила почти внятно: – Только, только ты папе не говори…

– Да что случилось-то, ты скажешь?!

– Меня тут закрыли.

– Где тут?

– В полиции, – и Лиза снова принялась выть.

На то, чтобы выяснить, в каком она отделении, ушло ещё десять минут. Узнавать, почему она там, он даже не стал пытаться. Лизка ревела, невнятно умоляла его приехать и через слово запрещала звонить родителям. Иван взял паспорт, подумав, прихватил семейную фотографию – как доказательство, что они с Лизой родственники. Денег бы ещё взять – с собой были пара тысяч и карта, но всех его карманных на взятку точно не хватит. Что ещё нужно человеку, которого задержала полиция? Он зашёл на кухню и положил в пакет два вчерашних беляша.

Дорога до отделения № 10 на Крупской заняла полтора часа. За тяжёлой железной дверью трёхэтажного здания, зачем-то обитого дешёвыми пластиковыми панелями, его ждал самый унылый коридор в мире. Жёлтая краска пятнами облупилась со стен, а линолеум на полу покрылся дырами и вздыбился валунами, словно локальное землетрясение вызвало сдвиг тектонических плит между кабинетами следователей. Не было ни одного стула, чтобы присесть, зато с десяток стендов «Их разыскивает милиция» – ещё со старым названием. На одном, Иван готов был поклясться, в углу был полустёртый флаг Советского Союза. Портреты преступников были распечатаны на плохо работающем принтере, и на лицах было так много пятен чёрной краски, что подозреваемые в многочисленных кражах со взломом Сергей Абрамов 1988 г.р и Михаил Иванищенко 1983 г.р. очень походили на выходцев из южных стран.

– Так и рождаются стереотипы, – пробубнил Иван и двинулся по коридору в поисках людей. Он ходил от двери к двери, робко стучась и заглядывая. Первые два кабинета были закрыты, в двух следующих никого не было. Когда он подошёл к пятому, в конце коридора распахнулась дверь. Невысокий полицейский вёл Лизу, держа её выше локтя. На её руках были наручники, а на лице столько разводов от туши, что она могла сойти за сестру Абрамова и Иванищенко.

– Вань, Ваня! – закричала она, увидев его. – Ой, это мой брат!

Полицейский остановился, посмотрел на него, потом на Лизу, грубовато запихнул её в ближайший кабинет и кивнул Ивану, приглашая за ней.

Иван поспешил за полицейским в кабинет. В тесной комнате мужчина уже усадил Лизу на стул в центре, а сам сел напротив, за обшарпанный стол. Он привычным жестом достал из ящика бумагу и начал писать.

– Будем оформлять. Фамилияимяотчество? – монотонно начал он, не поднимая глаз.

– Чьё? Моё? Может, не надо? Пожалуйста. Я так больше не буду. И я, и я ничего не делала. Да, – затараторила Лиза.

– Фамилияимяотчество? – устало повторил полицейский, привычный к подобным причитаниям. – Вам же лучше сотрудничать.

Фраза была тоже явно из заученных, но Лиза повелась.

– Калмыкова Елизавета Григорьевна, – она присмирела.

Мужчина принялся записывать. Даже это он делал монотонно.

– Простите, – Иван шагнул вперёд. Взгляд упал на погоны: две полосы и одна звезда – майор. – А что случилось?

Полицейский поднял глаза. Это был ещё молодой мужчина, вряд ли старше сорока, но с потухшим взглядом и такими большими мешками под глазами, словно не спал минимум половину жизни. Иван деликатно подсел к столу на второй свободный стул.

– Она, конечно, та ещё заноза в… Но закон нарушить – кишка тонка. И мозгов не хватит. Ну посмотрите на неё, – Иван махнул в сторону сестры.

Майор машинально повернул голову и посмотрел в указанном направлении. Лиза жалобно шмыгнула и потёрла щёку, от чего чёрные разводы превратились в боевую раскраску индейцев апачи.

– Ну-ну, – мужчина отложил ручку и скрестил руки на груди. – Давай, расскажи брату, чем занималась.

Лиза потупила взгляд.

– Закладки в парке делала, – выпалил майор, не дождавшись, и вернулся к бумаге. – Датаигодрождения? Паспортномерсерия?

Иван уронил челюсть. Он в молчании посмотрел на сестру, но Лиза так не подняла головы.

– Подождите-подождите. Этого не может быть. Она же… она… спортсменка. В секцию плавания ходит. Плавания ведь, да? В универ в этом году поступает. Она в Рощино живет. Откуда там наркотики? Да её папа бы прибил, если б узнал.

– П-пожалуйста, только папе не г-г-говорите, – Лиза снова начала всхлипывать.

– Конечно, не скажем, ему же не нужно будет передачки тебе носить? Ты ж в универ поедешь, а не в тюрьму, – полицейский опять неприятно хмыкнул, а потом рявкнул: – Паспортномерсерия! Быстро!

– Я н-не п-помню. Я н-не з-знаю.

– Что, с собой нет, что ли?

– Н-нет.

– А у тебя есть? – майор вдруг переключился на Ивана.

– Д-да, – от неожиданности и он стал заикаться. Иван полез в карман, нашёл там документ и протянул через стол. – В-вот.

Полицейский удивлённо вытаращился, схватил паспорт, пролистал и презрительно швырнул назад.

– Да, не твой, дурень, а её.

– Откуда?

– Ну может, фото, или копия, или номер с серией хотя бы записаны, вы ж родственники, – майор потёр глаза, потом отнял руку от лица и вдруг замер.

Иван, заметив его взгляд, с любопытством вытянул шею. Перед майором лежала семейная фотография Калмыковых, видимо, выпала из паспорта. Мужчина повернул снимок.

– Это кто? – он ткнул мизинцем в отца Ивана, тот был в форме – на семейную фотопрогулку, которую задумала мать, он приехал прямо с работы.

– Отец.

– Ой, т-только п-папе не зв-воните, – снова завела Лиза.

Майор подвинул к себе начатый протокол и перечитал фамилию, потом снова бросил взгляд на фото.

– Полковник Калмыков? – спросил, хмурясь.

– Да-да, это он, – энергично закивал Иван, в голове которого уже начал складываться план. Он облокотился на стол, наклонился к майору и заговорщически кивнул на хлюпающую носом сестру. – И мы не будем звонить папе. Это, знаете ли, лучше для всех. Он так любит свою дочурку, если про это узнает, он… как бы вам объяснить. Вы фильм про Халка видели?

Майор кивнул.

– Это будет хуже. Поверьте моему опыту.

– Она за наркотики может на пять лет присесть, – так же тихо ответил полицейский, ещё не принявший окончательное решение.

– Именно поэтому отцу звонить не стоит. Он Лизку обожает, пальцем её тронуть не может. А я, – Иван сделал многозначительную паузу, – могу. Серьёзно, я из неё ремнём всю дурь выбью, уж поверьте, мне бы только повод…

Они смотрели друг другу в глаза, не мигая. Каждый обдумывал перспективы. Молчание было гнетущим. И слишком затянутым. И когда казалось, что уже ничто не сможет его нарушить, живот майора жалобно заурчал. Полицейский поморщился, а Иван торжествующе откинулся на спинку стула, запустил руку в сумку и выудил оттуда промасленный пакет.

– Вот, вам надо позавтракать. Так ведь и язву можно заработать, – он положил беляши в центр стола, после чего придвинул фото к себе.

Теперь в карман полез майор, выудил ключи от наручников и бросил Ивану.

– Чтоб духу вашего здесь не было, – он разорвал начатый протокол.

Повторять дважды не было нужды. Иван быстро снял наручники с ничего не понимающей Лизы, вернул их майору и вытолкал сестру из кабинета. Их подгонял кисло-сладкий запах жареного теста и сомнительного мяса.

Через минуту они уже бежали по улице, а через двадцать бухнулись на сиденья вагона метро. Станция «Елизаровская» скрылась за железными дверями платформы.

Иван собирался отвезти сестру на вокзал и отправить к родителям. Но у Лизы были другие планы. К тому же оказалось, что она на удивление хорошо ориентировалась в подземке.

– Неа, поедем до «Гостиного двора», – отмахнулась она, когда Иван потянул к выходу на «Маяковской». – Блин, жрать охота! У тебя больше беляшов не осталось? Мог бы и позаботиться о сестре.

Она перегнулась через колени Ивана и полезла в его сумку в поисках еды.

– Я и позаботился вообще-то, – он отнял сумку и отпихнул сестру. – Может, ты дома поешь? Родители тебя уже потеряли, наверное.

– Не-а. Сегодня суббота, я на подготовительных курсах в универе.

– Я вижу, что ты на курсах. А в перерывах между занятиями решила подзаработать на учёбу? Другого способа-то не нашла?

– Ой, не начинай, – фыркнула Лиза, вскочила и двинулась к выходу.

Иван поспешил за ней. Он догнал Лизу у подножия эскалатора и схватил за плечо, совсем как полицейский час назад. Та вскрикнула.

– Нет, я начну. У тебя что, совсем мозгов нет? Как ты связалась с наркотиками? Ты сама сидишь? И что дальше? Проституция? Вперёд! То-то папа обрадуется.

– Отпусти, мне больно, – Лиза принялась выворачиваться всем телом.

– Молодой человек, – рядом с ними оказалась высокая женщина в очках с роговой оправой – ни дать ни взять, замдиректора школы – и приказным тоном отчеканила: – Отпустите девушку, или я сейчас полицию вызову.

– Не надо полицию, – хором отозвались оба.

Иван бросил руку сестры. Лиза вытянулась по струнке, и они синхронно зашагали к эскалатору. Проходя мимо пары полицейских, оба опустили глаза.

– У тебя деньги есть? – как ни в чём не бывало спросила Лиза, когда они оказались на улице. Девушка секунду оглядывалась, пытаясь сориентироваться, а потом зашагала к ближайшему фастфуду.

– А твои где?

Этот вопрос Лиза проигнорировала. В кафе она заказала сразу два бургера, картошку, газировку и мороженое. А когда кассир назвал сумму, просто взяла поднос и пошла к столику, не обращая внимания на удивлённое «Э-э-э-э?..»

– Я заплачу, – объяснил Иван и заказал еды себе, но гораздо меньше.

Когда он подошёл к сестре, та уже успела одолжить у ребят за соседним столиком зарядку для телефона и втыкала её в розетку.

– Разрядился, блин, в самый неподходящий момент, – указала она на телефон, который издал мелодичный звук и ожил. Лиза, не отрывая глаз от засветившегося экрана, развернула бургер и вгрызлась в булку.

Как в любом кафе в центре, здесь было громко и людно. За столиками вперемешку сидели студенты, бизнесмены, туристы из Азии и парочка бомжей. Десятки голосов ровно гудели, так что можно было говорить без утайки.

– Ты мне ничего рассказать не хочешь? – Иван уставился на сестру.

– Я есть хочу, – та лишь замотала головой.

– А ты давай одновременно, – Иван подтянул телефон к себе. Лизе пришлось поднять глаза.

– Ну что?

– Ну ничто. В натуре, блин? Наркотики?

– Я не принимаю, – зашипела она, проглотив кусок. – И вообще, они не мои были.

– Ага, дай угадаю. Друг попросил подержать?

– Да. То есть нет. Это не его. Его самого попросили. А нам по пути было. Мы гуляли.

Иван откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и уставился на сестру.

– Хороший друг, ничего не скажешь. И как же так получилось, что загребли тебя?

– Просто получилось, и всё, – Лиза опять опустила глаза, за неимением телефона перед собой стала пялиться в надкусанный бургер.

– Как?

– Ну, ему просто нельзя было… Попадаться… снова…

– Класс! – Иван вскинул руки. – Мало того, что с наркоманом связалась, так он ещё и уголовник.

– Он не уголовник, он хороший, ты его не знаешь.

– Конечно, закладки по ночам делать девушку отправляет, а как её заметут, так сразу сваливает. Все хорошие именно так и делают.

– Не сваливает…

Тут Лизин телефон звякнул, и экран засветился.

– Конечно, вот и пишет тебе, беспокоится, наверное, благородный,– Иван повернул телефон, собираясь прочитать сообщение. Через секунду он понял, что сделал это зря. Лиза подскочила, обогнула стол и с кулаками накинулась на него. Пару раз ощутимо заехала по голове, врезала по плечу и ногтями впилась в руку с телефоном.

– Отдай, паскуда, – шипела она на брата, пока не вытащила из его кулака айфон. Взъерошенная, но с победным видом она вернулась на место, откуда зло уставилась на брата. – Тоже мне, мистер совершенство. На себя-то посмотри. Кто неделю назад бухой с друзьями машину угнал? А? Скажешь, вы там ничем не закидывались? Думал, я не знаю, да отец тогда просто бешеный приехал.

Теперь Иван опустил глаза, но быстро поднял их. Скривил губы, поводил ими из стороны в стороны, словно что-то обдумывая.

– Что ж, значит, папа будет так же беситься, когда узнает про твоего дружка – наркомана-сидельца.

– Не будет, – огрызнулась Лиза, довольная, что задела брата. – Он ему понравится. Ему деваться будет некуда. И вообще, я когда в универ поступлю и в Питер перееду, мы будем вместе жить!

– Что? – Иван презрительно поморщился.

– А то. Он меня любит, а я – его.

– Сбавь пафос. Что ты вообще про это знаешь?

– А ты? У тебя хоть раз отношения-то были? Мы с Леной даже поспорили про тебя, она говорит – ты гей. А я говорю – лучше тебе быть геем, потому что ни одна нормальная девушка никогда не посмотрит на такое ничтожество, как ты.

Иван шумно выдохнул. Он несколько секунд в упор смотрел на сестру, потом встал, отодвинув поднос с нетронутой едой.

– Да пошла ты, – произнес он чётко и тихо. – Домой сама доедешь. И не звони мне больше.

– Ой, какие мы обидчивые… – Лиза хотела добавить ещё какую-то колкость, но Иван быстро вышел из кафе и больше ничего не слышал.

Глава 12. Магия переходит границы

После встречи с сестрой Иван кипятился до самого вечера. Уже в девять это состояние ему надоело, и он решил лечь спать. Одна таблетка снотворного – и он вновь в штабе. Его привычно захлестнули радость физической силы и жажда движения, вытесняя все заботы. Мышцы подрагивали в предвкушении боя. Он сладко потянулся и огляделся. В гостиной никого не было. Похоже, слишком рано.

– Эй, есть кто? Я что, первый? – крикнул он в сторону лестницы без особой надежды.

– Я в библиотеке, иди сюда, – в то же мгновение отозвался Марк.

Иван послушно двинулся на голос командира. Тот ходил от стеллажа к стеллажу, вытаскивая книги, когда в руках оказалась солидная стопка, он понёс её к столу.

– Привет.

Командир в ответ лишь кивнул и вновь направился к полкам.

– Слушай, я вчера так напрягся из-за того, что Бьорн не явился, а потом подумал – он, наверное, просто не ложился спать. Ведь так?

Марк продолжал водить пальцем по книжным корешкам и не повернулся.

– Ведь с ним ничего не случилось? Не должно было. Ты говорил…

Он не успел закончить, потому что из гостиной донёсся голос Петра.

– Есть кто?

– Мы в библиотеке, – бросил Иван через плечо, стараясь не сводить взгляда с затылка командира. Тот всё ещё не обернулся и не сказал ни слова.

В комнату вошёл третий берсерк. Поднял руку в знак приветствия и огляделся.

– Вы вдвоём? – спросил он и проследил взглядом за Марком, который вновь двинулся от стеллажей к столу с новой партией старинных томов. – Ты выяснил, что с Бьорном?

– Выяснил, – Марк открыл книгу, наклонился и стал листать жёлтые страницы. Даже так было видно, что он хмурится.

– И?

– Я думаю, нужно дождаться…

– Зараза, что за фигня?! – голос Альвара послышался из гостиной.

Парни вскинули головы и бросились на звук. Четвёртый берсерк стоял у камина спиной к ним.

– Альвар, что случилось? – Марк сделал шаг вперёд.

Парень развернулся. В одной руке у него болтался бинт. Вчера Катарина перевязала им его плечо. Сегодня Альвар содрал марлевую ленту и теперь яростно размахивал второй рукой. Даже из другого конца гостиной Иван мог рассмотреть на ней глубокую рану.

– Вот! – вскрикнул Альвар в ужасе. – Она не зажила и болит. Что за фигня, Марк?

Тот подошёл вплотную и взял руку Альвара в свои, парень поморщился от боли. Остальные подтянулись ближе. Иван видел, что рана всё ещё была ярко-красной – так, как будто Альвар получил её только вчера. Что, собственно, было правдой. Вот только она должна была зажить.

– Днём, когда ты проснулся, у тебя болела рука? – спросил Марк, трогая край глубокого укуса, оставленного оборотнем.

– Что? Нет, конечно! С чего ей болеть-то… – Альвар опустил взгляд на свою рану и продолжил уже не так уверенно: – Ведь так не бывает. Никогда так не было. Марк, что происходит?

– Что-то происходит, – протянул командир и отпустил руку Альвара. – Обработай и забинтуй.

Альвар не шевельнулся. Он смотрел на Марка с открытым ртом. Иван и Пётр тоже не сводили глаз с командира. Тот встретил их взгляды и вздохнул.

– Я ездил к Бьорну. Две ночи назад он умер во сне. Внутреннее кровотечение. Как бывает при падении с высоты.

Где-то в доме монотонно тикали часы, из-за окна доносился стрёкот ночных насекомых. Но четверо мужчин в комнате молчали. Они застыли: Альвар держался за больную руку, Пётр закрыл глаза рукой, а Марк неподвижно смотрел в темноту холла. Иван понимал, что стоит как идиот с открытым ртом, но сил закрыть его не было. Как? Почему? Разве это возможно? Ему хотелось прокричать эти вопросы. Когда он наконец собрался для этого, тишину прервал скрип ступеней.

Кто-то пытался незаметно спуститься со второго этажа, но старый дом выдавал его. У основания лестницы, напротив двери в гостиную шаги замерли.

– Э… здрасьте, – послышался хриплый мужской голос.

Прежде чем инстинктивно обернуться на звук, Иван успел заметить, как ноздри Марка дрогнули. В проёме же виднелся молодой парень, высокий и смуглый, можно было бы сказать – красивый, если бы не выражение полной, почти бараньей растерянности на лице.

– Это? – он обратился к командиру, тыча пальцем в сторону парня у лестницы. – Новенький?

– Нет, – поморщился Марк и перевёл взгляд на незнакомца. – Дверь направо.

– А-а-а-а… – всё с тем же глуповатым выражением лица протянул незнакомец, но с места не двинулся.

Сверху вновь послышались шаги. Теперь уверенные и быстрые. Через секунду рядом с парнем оказалась Катарина в халате.

– Ну, чего застрял? Говорят же тебе, выход справа, – она слегка подтолкнула его плечом.

Парень наконец вышел из оцепенения.

– А это кто? – он обвёл взглядом комнату, стараясь говорить шёпотом, но в тишине его слова были отчётливо слышны.

– Это? – Катарина тоже обежала берсерков скучающим взглядом. – Мои братья.

Парень сглотнул. Он слегка повернул голову к Катарине, но его взгляд по-прежнему был прикован к четырём могучим парням в комнате. Ивану вдруг стало смешно – незнакомец явно боялся «братьев» девушки.

– Я тебе позвоню, – наконец выдавил парень, мазнул губами по щеке Катарины и поспешил к двери.

– Ага, позвонишь. По номеру телефона, который ты не взял, – ехидно бросила она, глядя на дверь. Потом пожала плечами и двинулась к берсеркам. – Приветики-пистолетики.

– Это так необходимо? – спросил Марк, когда девушка поравнялась с ним.

– Да, необходимо, – она снова перешла на злобное шипение, уже хорошо знакомое Ивану. – Для здоровья, знаешь ли, полезно. Время от времени.

– Я просто беспокоюсь за тебя.

– За себя беспокойся.

Она протянула руку к одной из бутылок, явно оставшихся с прошлой или даже позапрошлой ночи. Потом шагнула к камину, прижала горлышко к железной ограде и резко ударила по крышке. Та отлетела прямо в потухший очаг, а из бутылки вырвалась белая пена.

– Вот чёрт, – она резко прижалась губами к пивному гейзеру и отпила навесу, потом так же резко отпрянула. – Фу, тёплое. Вы совесть-то имейте, хоть ставьте после себя в холодильник. Всё у вас не по-людски.

Она замерла. Прошлась взглядом по каждому из парней, потом ещё раз, бесцеремонно тыча в каждого пальцем, пересчитывая.

– Вас не должно быть больше? Где рыжий?

– Он мёртв, – отчеканил Марк.

– В смысле? – Катарина вновь было поднесла бутылку ко рту, но подавилась и закашлялась.

Командир потёр глаза и устало указал на массивный стол. Катарина отодвинула ближайший стул, опередив Марка, который уже протянул было руку для этого, и села. Берсерки тоже двинулись со своих мест и устроились за столом. Марк опустился последним.

– Тело Бьорна – я имею в виду настоящее тело – умерло после того, как он ночью упал с высоты. А теперь – Альвар, – командир кивнул в сторону берсерка, который всё ещё держался за руку. – Его рана не зажила.

– И что это значит? – наконец решился на вопрос Иван. Ему показалось, что голос дрожит и звучит по-детски.

Марк пожал плечами.

– Честно? Я не знаю. Это основы всего, основы жизни и существования берсерков, – он замолчал и обвёл всех взглядом. – Было что-то странное днём? Чувствовали раны, полученные ночью, или любой намёк на силу берсерков?

Все погрузились в молчание. Ивану стало не по себе.

– Я днём мог читать и говорить на любом языке. Это считается? Но это же не раны. Я думал – так, приятные бонусы… – Иван сник под строгим взглядом командира. – Так быть не должно?

– Не должно, – Марк задумался. – Размывается грань между вашей ночной жизнью и дневной. То, что оказывает на вас влияние, пока вы берсерки, теперь распространяется и на ваши настоящие тела. Например, заклинание для понимания языков…

– Или смертельные раны, – подал голос Пётр.

Иван сглотнул. Ему понравилась эта ночная жизнь, это бесстрашие, физическая сила и кайф, когда выходишь победителем из битвы. Возвращаться к обыденности? Где ты никто?

– Ты знаешь, почему это происходит? – тихо спросила Катарина, повернувшись к Марку. Спросила без шипения и сарказма. Девушка была бледна.

– Нет. Но я уже сообщил в Совет. Только они смогут это выяснить. И пока они не дадут ответ, на охоту не ходим. Будем изучать историю, возможно, такое когда-то уже происходило.

Альвар застонал, но Марк проигнорировал его. Он взял лист бумаги и что-то быстро на нём написал.

– И вот ещё. Это – мой номер телефона, – он протянул записку Ивану, который сидел ближе всех. – Выучите его так, чтобы ночью вас разбуди – вы помнили. Буквально. Если с вами что-то случится, я имею в виду, что-то магическое в обычной жизни, звоните мне.

Глава 13. Встречи анонимных библиотекарей

Следующая неделя прошла тихо, если не считать нависшей угрозы смерти.

Днём Иван исправно ходил в университет. Сейчас ему меньше всего хотелось злить отца. На парах по английскому и немецкому Иван блистал так, что староста завидовала. Чтобы позлить Петрушину, он даже мимоходом бросил, что собирается взять факультативом курсы по итальянскому и китайскому.

– Не получится, они уже третий семестр идут, а групп для начинающих нет. Да и вообще, – кипятилась староста, – они в одно время с нашими парами.

– Эх, как жаль, – дразнил её Иван. – Ну, значит, в следующем семестре обязательно.

Он даже сдал раньше срока первые главы курсовой. А на следующий день Максим Рудольфович поймал Ивана в коридоре и с удивительной для 75-летнего щуплого профессора прытью потащил его на кафедру.

– Молодой человек! Это блистательно. Свежий подход, новый взгляд на тему! Но меня заинтересовали некоторые ваши источники. Где вы их нашли? Например, вот эти книги, – преподаватель ткнул скрюченным пальцем в листок со списком литературы.

Ивану не нужно было заглядывать в курсовую. Он и так понял, какие источники заинтересовали профессора.

– Это семейные реликвии, передавались из поколения в поколение.

– Я бы очень, ну очень хотел бы взглянуть на них, – профессор откровенно заискивал перед Иваном.

– Ну, я не знаю…

Максим Рудольфович воровато оглянулся по сторонам, а после поднял страницы курсовой и продолжил шёпотом:

– Напишите заключение, и покончим с этим. Я обещаю, что буду очень-очень аккуратен с вашими семейными ценностями.

Что ж, хоть одной заботой меньше. Возиться с книгами Ивану порядком надоело.

На этой неделе его ночи превратились во «встречи анонимных библиотекарей», как называл их Альвар. Иван чувствовал то же самое, но спорить с Марком не хотел. Командир сказал, что они не пойдут на охоту, пока не выяснят, что случилось.

Берсерки мучились от жажды битвы. Мышцы у Ивана зудели, ладони порой непроизвольно сжимались в кулаки, а ноги отбивали ритм. Хотя разумом он понимал: теперь всё изменилось. Раньше драки были похожи на бесконечную компьютерную игру, где можно перезагрузиться на следующую ночь, а сейчас, по всей видимости, на кону стояла его жизнь. Иван бы и согласился больше не искать мерзких и вонючих гоблинов и не сталкиваться с оборотнями. Смущало одно. Нечисть продолжала бродить по подворотням и убивать людей. С каждым днём на столе множились бумаги с сообщениями вёльв о будущем нападении или гнезде нечисти. Марк просматривал их и быстро складывал в стопку. Иван лишь мельком успевал заглянуть в бумаги.

Но командир придумал, чем их занять. В ожидании ответа от Совета они с головой закопались в книги, ища упоминания смертей берсерков. Удивительно, что в этом им помогала Катарина. Приходила в начале ночи, вместе со всеми брала пару книг и молча листала их.

– Так, э, может, мы чаю попьём, что ли? – неловко предложил Альвар в первую такую ночь. И, не дожидаясь ответа, скрылся на кухне.

– Чай? Что-то новенькое, – запоздало отреагировал Пётр, не поднимая головы.

Присутствие девушки, как заметил Иван, заставляло берсерков нервничать. Пётр и Альвар всячески избегали Катарины, старались выбрать место как можно дальше от неё и отводили глаза, когда она заговаривала. Иван начал чувствовать неловкость за компанию.

Не смущался только Марк – он был сдержан и немногословен, как всегда. Катарина по большей части разговаривала только с ним. Порой даже без сарказма и оскорблений. Чаще всего просила Марка подать ей следующую книгу с полки. Тот, не вставая, делал в воздухе красивый пасс с резким движением в конце. Очередной гримуар срывался со стеллажа и нёсся по воздуху к девушке.

Ничего полезного в книгах они не находили. Там были сотни рассказов про битвы, в которых участвовали легендарные воины, но они всегда выходили сухими из воды. Иван быстро запутался во всех Кнутах, Иварах и Олавах, но понял одно – берсерки не всегда сражались с нечистью. В древности они помогали отвоёвывать землю или грабили города.

Про нечисть книги в библиотеке тоже были. Целые энциклопедии про оборотней и гоблинов, гномов и троллей. Здесь были рисунки вырванных зубов вампиров и когтей гарпий. В очередном гримуаре он нашёл рисунок абсолютно чёрного и абсолютно голого человека: с атлетическим телом и козлиной головой.

«Из великой бездны и небытия Гиннунгагап вышли демоны – чернее ночи, страшнее смерти. И подвластны им были вода, земля, огонь и ветер. Захотели люди их силы. Демоны в плату потребовали жён людских. И отдали мужья своих жён. Возлежали с ними демоны, и родились от тех ночей вёльвы, которые стали управлять всем, что в этом мире их окружало. И знали они заклинания и могли заглядывать за грань мира, чтобы видеть будущее…»

Иван поднял глаза на их вёльву. Она, как всегда, была растрёпана и неряшливо одета, но выглядела как самая обычная девушка.

«Фамильного сходства не наблюдается», – констатировал он.

Катарина подняла глаза и встретила его взгляд. Иван опешил и почувствовал, как краснеет. Ничего не оставалось, как спрятаться за книгой. Из-за неё он услышал голос девушки:

– Марк, дай следующую. Зелёную на третьей полке.

«А откуда магия у берсер…» – мысль Ивана прервал громкий хлопок.

Все разом вскинули головы. На полпути со стеллажа до кресла, в котором расположилась Катарина, на полу лежала большая книга.

Марк, чья рука всё ещё была поднята в магическом жесте, удивлённо вскинул бровь.

– Она упала! – констатировала Катарина очевидное.

Марк поднялся из-за стола, быстро повторил жест – книга взмыла на полметра, но снова упала на пол. Ещё одна попытка – теперь фолиант даже не шевельнулся.

– Твоя магия… – начал подошедший Пётр. – Что с ней?

Даже по смуглому лицу командира берсерков было видно, как он побледнел.

– Мне нужно уехать, – резко отчеканил он и зашагал к двери. Через пару секунд они услышали рёв мотора, и командир впервые оставил берсерков одних. На следующую ночь он не появился.

Глава 14. Громкий конец недели затишья

На третью ночь берсерки уже лезли на стену от безделья. Марка так и не было. Но Катарина регулярно спускалась из своей комнаты и принималась лениво листать книги. Они тоже притворялись, что читают. Но никто уже не верил, что найдут что-то полезное.

Иван готов был поспорить, что вёльва просто присматривает за ними, пока командира нет. И ей это порядком надоело. Девушка то раздражённо барабанила пальцем по столу, за которым сидела, то бросала на парней неприязненные взгляды. Когда Альвар, прикрываясь книгой, поднял бутылку и сделал глоток, а после не сдержался и рыгнул, Катарина взорвалась.

– А вы не хотите делом заняться, пользу обществу там принести, а?

– Так Марк сказал не охотиться, пока нам не разрешат, – смутился Альвар из-за книги.

– Ну конечно, – Катарина закатила глаза. – Ждите дальше приказов и похвалы, вам же своим умом думать запретили.

– Нам сказано не рыпаться, мы не рыпаемся, – спокойно ответил ей Пётр. Он тоже говорил, не отрывая взгляда от страниц.

– Нет, она права, – Иван резко вскочил. Ему давно не сиделось. Ступни и ладони зудели, мышцы вновь требовали скорости. Но больше всего его подгоняла мысль, что по городу ходят твари, пока они отсиживаются в библиотеке. – Мы – всё-таки воины, нам нужно защищать людей.

– Ага, и умереть при этом? Я не хочу, ты, если герой такой, вперёд, – Альвар глотнул из бутылки.

– Нашу силу у нас никто не забрал. Вы ведь тоже её чувствуете? Мы можем сражаться. И мы должны помогать. Я сегодня в новостях слышал, что нашли человека, которого загрызли дикие животные. На Гороховой! В центре города! А одно из кладбищ разграбили и вытащили тела. Гоблины вообще страх потеряли! Давайте! Если мы будем аккуратны и прикрывать друг друга, всё пройдёт хорошо.

– Я, пожалуй, пас, – Альвар снова прикрылся книгой.

– Просто гордость нации, – Катарина бросила злобный взгляд на обложку гримуара, за которым спрятался берсерк.

– Я из другой нации!

– Молодец, отмазался!

– Хватит, – остановил перепалку Пётр. Он повернулся к Ивану. – И что предлагаешь делать? На эту Гороховую поехать?

–Да не, там уже никого нет. У Марка было что-то, – обрадованный поддержкой Иван понёсся в гостиную, схватил со стола кипу бумаг, которую обычно перебирал командир, и побежал обратно.

Он стал быстро перебирать листы. Экономические отчёты, статистика, графики и карты… Зачем всё это вообще?

– Вот, смотрите, – он наконец нашёл то, что искал. – Гнездо гоблинов в подвале… ого… в торговом центре «У Красного моста».

Пётр с Альваром смотрели на него с недоумением.

– Да это же самый лакшери-лакшери торговый центр в Питере. У гоблинов что, появился вкус? Давайте двинем туда, а? Подумайте, это самый центр, сколько людей в опасности.

Поколебавшись с секунду, Пётр отложил книгу и встал. Они с Иваном повернулись к Альвару. Тот с недовольной гримасой отложил книгу.

– Ладно. Айда мочить нечисть. Но если я умру, я вас убью, учтите.

– Так, осталось решить, как туда добраться,– Иван не обратил внимания на ворчание парня. – Марк уехал на машине.

– Господи, да я вам сама такси вызову, лишь бы вы свалили уже, – встряла Катарина.

Через полчаса недовольный таксист высадил парней на набережной Мойки.

– Обивку не порвите своими палками, – крикнул он, когда парни выбирались наружу, имея в виду мечи за их спинами.

На улице было много людей. Слишком много. Школьники, отмечавшие последний звонок, влюблённые парочки, толпы туристов и просто те, кто решил насладиться тёплой майской ночью. И плевать, что была среда.

– Так, а как мы внутрь попадём? – Пётр присмотрелся к закрытым на ночь дверям универмага.

– С помощью тяжёлого физического труда, – усмехнулся в ответ Иван и поманил берсерков за собой.

Он уже успел заглянуть за угол здания. Там, у дверей поменьше, был припаркован минивэн транспортной компании. Двое грузчиков заносили коробки в магазин.

– Давайте за мной, – скомандовал Иван.

– Ага, а если нас поймают и в полицию сдадут? – Альвар двумя руками вцепился в ремень от ножен на своей груди.

– Раньше нас это не останавливало. Ну закроют, и что? Утром мы исчезнем из камер. Вперёд!

Иван больше не стал тратить время на препирательства. Улучив момент, когда оба грузчика зашли в магазин, он со спокойным лицом прошёл вдоль автомобиля, обогнул его, схватил первую попавшуюся коробку из кузова и, подняв повыше, чтобы скрыть лицо, зашагал к дверям. По звукам сзади он понял, что берсерки последовали его примеру.

На входе сидел охранник и играл на телефоне. От напряжения он высунул кончик языка и слегка шевелил им. Мужчина лишь на секунду оторвался от экрана. Высокие и мускулистые берсерки с коробками в руках вряд ли сильно отличались от грузчиков. Поэтому охранник быстро вернулся к игре.

Иван метнулся внутрь магазина, но замер, услышав шаги. Настоящие грузчики возвращались. Вместе с коробкой он юркнул за ближайшую витрину, а следом затянул туда Петра и Альвара. Иван схватил стойку с одеждой и, стараясь не шуметь, выкатил так, чтобы перегородить вход в их маленькое убежище. Парни затихли за стройным рядом глянцево-чёрных костюмов.

Просидеть так им пришлось ещё пятнадцать минут, пока грузчики носили коробки. Потом охранник закрыл за ними дверь и ушёл в противоположную от торгового зала сторону. Проделал это он, по-прежнему не отрываясь от смартфона.

– Кажется, можно двигать, – первым подал голос Пётр. – Ты что там застрял?

Обратился он к Ивану, который с трепетом поглаживал ближайший пиджак.

– Гляди, какие лацканы. Шёлковые лацканы. Отвал башки. Интересно, а какой размер?

– Ей, Золушка, не ты ли настаивал на охоте?

– Да-да. Пошли. Но на обратном пути я его померю.

Замелькали витрины с дорогой туалетной водой, дорогими галстуками и золотыми запонками, Иван даже пару раз замирал перед вывесками известных брендов, тяжело вздыхая. Петру с Альваром приходилось тащить его чуть ли не силком. Чёрт, да что они понимают! В обычной жизни он бы и зайти сюда не рискнул. А если бы зашёл, его по пятам преследовал бы тот самый охранник – вряд ли обычный парень сможет позволить себе костюм за шестизначную сумму.

– Ты, кажись, благо обществу хотел нести, – Пётр встал между Иваном и очередной витриной, на которую тот засмотрелся. – Сам же тащил нас сюда. Или просто за шмотьём хотел прийти?

– Да-да, идём, – Иван вынырнул из грёз о дизайнерской рубашке.

В конце длинной галереи светился зелёным знак запасного выхода. Повезло, что дверь была не закрыта. По лестнице они спустились в подвал.

Здесь уже не было ярких ламп, дорогого ремонта и ароматов люксовой парфюмерии. Их встретили бетонный пол и голые белые стены. Пахло строительной пылью и хлоркой. Коридор расходился в обе стороны бесконечными рядами дверей. Берсерки двинули налево и распахивали одну за другой, но находили лишь склады обувных коробок, вешалки, стойки с одеждой, кладовую со швабрами и отпаривателями и никаких признаков гоблинов.

– Последняя, – Пётр толкнул дверь в самом конце коридора. Комната за ней тоже была полна одежды. Только платья, пиджаки и рубашки не лежали в коробках и не висели на вешалках. Кто-то разбросал люксовые предметы гардероба так, что они покрывали пол толстым ярким слоем.

– Блин, это же Ральф Лорен, – Иван бросился вперёд и вытащил из кучи свитер с рисунком плюшевого медведя. – Он же сорок тысяч стоит. Ну что за изверги?

Он опустил взгляд. Из кучи одежды, там, где только что был свитер, на него смотрели маслянисто-чёрные глаза-бусинки.

– Э-э-э, ребята…

Иван не успел закончить. Груда одежды зашевелилась, и через мгновение, откинув рукава и подолы, на свет появилась толпа гоблинов. Теперь весь пол комнаты покрывали не яркие ткани, а десятки серых склизких тел. Нечисть обступила берсерков.

– Вот чёрт, – Пётр запоздало выхватил меч из-за спины.

В прошлый раз этого было достаточно. Тогда тощие твари при виде вооружённых берсерков бросились врассыпную. Сейчас же гоблины не шелохнулись. Серая масса застыла. Некоторые всё ещё были завёрнуты в свитеры от Майкла Корса или платья от Версаче, другие стояли голые и на удивление спокойные.

Иван только тут заметил, что нечисть вооружена. У кого-то в руках были небольшие копья – пусть кривые, но с острыми концами, у других – кинжалы, больше похожие на старые кухонные ножи. Была даже пара рогаток.

– Они что, собираются драться с нами? – прошептал Иван.

– Не знаю, – так же шёпотом ответил Альвар. – Они никогда раньше так не делали.

– И в засадах не ныкались, – добавил Пётр, не сводя глаз с ближайшего ряда гоблинов.

Берсерки стояли спиной друг к другу, выставив мечи. Путь к двери был отрезан. Гоблины так и не двигались с места, лишь время от времени скалились, показывая мелкие острые зубы. Нечисть достигала парням лишь до пояса, но выглядела как никогда угрожающе.

– Может, нам просто раздвинуть их и выйти, – Иван перехватил меч и с удивлением заметил, что ладони вспотели.

– Ой, да пофиг! – крикнул Альвар и замахнулся мечом.

И тут началось. Серые твари рванули с места. С разных сторон в берсерков полетел десяток копий. Гоблины с ножами бросились врукопашную. Они не кричали и не визжали от страха. Они дрались, не издавая ни звука. И явно хотели убивать.

Иван отбил первое копьё. Увернулся от второго. Пнул ближайшего гоблина и проткнул мечом его соседа – тварь осела. Иван почувствовал, как лезвие полоснуло его по вытянутой руке. Вскрикнул, отдёрнул руку и резким взмахом снёс голову наглому гоблину. Заодно и двум соседним. Новый приступ боли пронзил плечо и шею. Ещё один гоблин запрыгнул на него сзади и вонзился когтями в мышцы. Меч со звоном упал на бетонный пол. Иван стал яростно крутиться на месте. Он схватил тварь за шею и сдёрнул со спины. Краем глаза он заметил, что ещё один гоблин забрался на Альвара и уже занёс ржавый клинок над шеей берсерка.

– Нет! – крик потонул в шуме драки.

Иван подкинул своего гоблина, в воздухе перехватил за тонкие щиколотки. Размахнулся и словно битой снёс им нечисть со спины Альвара. Опустился на колено, быстрым хуком размозжил череп кинувшегося на него гада и поднял меч. На него бросилась ещё одна тварь, пытаясь выколоть глаза. Иван выставил клинок, но гоблин не остановился и пытался бежать, даже когда напоролся на остриё. Нежить не собиралась сдаваться, а из-под груды одежды выползали всё новые и новые гоблины. Иван пробился к Петру и Альвару.

– Надо уходить!

Те дружно кивнули. Берсерки прорубили в толпе гоблинов проход к двери. Через секунду они уже мчались по коридору. Нечисть неслась за ними. Гоблины изрядно отстали от рослых воинов, но берсерки не сбавляли темп. Когда они оказались на полпути к лестнице, дверь в другом конце коридора распахнулась. Оттуда вывалилось ещё с полсотни мелких тварей с оружием. Гоблины бросились наперерез.

– Лестница! Нужно успеть! – Иван побежал ещё быстрее.

По бокам мелькали закрытые двери. До выхода осталось немного. Берсерки были быстрее, но гоблины ближе.

Из проёма лестницы по дуге вылетел золотой предмет. На пол между берсерками и гоблинами упала зажигалка. Даже на бегу Иван успел заметить, что она горела. В следующее мгновение маленький огонёк взорвался стеной пламени. Берсерки затормозили. Огонь лизнул кроссовок Ивана, опалил брови и двинулся на гоблинов.

Нечисть завопила. Твари кричали пронзительно и громко. Сквозь языки пламени были видны тонкие корчившиеся от боли тела. Кто-то пытался убежать, но падал. Нежить ползла по стенам и залезала в вентиляционные шахты.

Из открытой двери на лестницу шагнула фигура – абсолютно чёрная на фоне ослепительного огня.

– Вниз, – крикнул он и вскинул руки над головой.

Берсерки рухнули на пол. Огонь плотной волной пролетел над их головами и врезался во вторую группу гоблинов. Нечисть помчалась в обратную сторону. Пламя летело за ними, пока не загнало в дальнюю комнату. Оттуда бежать им было некуда. Иван слышал, как твари визжали. Не от страха, как было раньше, а от боли. Среди треска огня он мог расслышать, как лопалась их кожа. С лязгом на пол падали самодельные мечи – маленькие руки больше не могли их держать. В оранжевом мареве он видел, как гоблины задирали головы вверх в ужасающем крике, но скоро их глотки сгорали, им оставалось лишь смотреть вверх и ждать, пока тело истает в огне.

– Хватит! – крикнул Иван неожиданно для самого себя.

– Да, ты прав, – ответил человек, управлявший огнём.

Он опустил руки, плотная стена пламени исчезла, но одежда на месте засады всё ещё полыхала.

– Марк! – радостно завопил Альвар. – Блин, как ты вовремя. Ты где пропадал?

– Уходим. Все вопросы потом, – командир поднял с пола зажигалку и побежал вверх по лестнице. Берсерки двинулись за ним.

– Машина у выхода. Но открыть дверь магией я уже не могу, поэтому давайте тихо и быстро, – предупредил он на верхней площадке. Тут же заорала пожарная сигнализация. – Чёрт, за мной!

Берсерки вывалились в торговый зал и понеслись мимо манекенов. Из подвала вырывались клубы дыма. Марк задавал направление – двинулся к главному выходу. Не останавливаясь, лишь слегка повернувшись боком, он налетел на одну из створок вращающейся двери. Стекло взорвалось сотней осколков. Остальные пролезли в пробитую дверь и вслед за Марком запрыгнули в его джип. Иван закрывал дверь уже на ходу. Через квартал им навстречу пронеслась пожарная машина с включёнными мигалками.

– Фух. успели, – Альвар откинулся на сиденье. – А круто было, да?

– Круто? – подозрительно спокойно переспросил Марк.

Альвар заёрзал на сиденье. Даже в спешке он успел занять место спереди. И Иван радовался этому. Только теперь ему пришло в голову, что командир будет против их вылазки.

– Круто, что вы чуть не погибли? Никого хоть не ранило?

Берсерки принялись осматривать себя, в пылу битвы они переставали чувствовать боль.

– Нет, только царапины, – отозвался Иван с заднего сиденья минуту спустя. – Спасибо, что выручил.

– К тебе вернулась магия? – влез Пётр.

– Нет, – буркнул командир. – Наоборот, исчезает. Многие заклинания перестают действовать. Особенно те, что появились последними. Не могу управлять техникой. Но пока управляю стихиями.

– И что говорит по этому поводу Совет?

– Пока ничего. Но они объявили общий сбор. Послезавтра. Всем нужно быть в Париже.

– Воу, Париж? Ништяк! – не сдержался Иван. – Всегда хотел там побывать.

– Ага. Только Катарина твоей радости не разделяет, – осадил его Пётр.

– И что с того?

– А то, что в Париж ты поедешь, только если поедет она. Мы же привязаны к ней, забыл?

– Вот именно, – опять вздохнул Марк. – Её не было внизу, когда я приехал в штаб. Наверное, пошла спать. А я увидел на столе сводку о гнезде гоблинов и поехал за вами. Так что непростой разговор откладывается до завтра.

Глава 15. Война полов

Ехать в универ к первой паре Ивану не хотелось. Ко второй, в принципе, тоже. Но в университете появиться всё же надо было – если он хотел получить автомат за курсовую.

Иван медленно оделся – если всё делать не спеша, ночь с её приключениями придёт быстрее, – позавтракал вчерашней пиццей, запихнул книги в сумку и отправился к метро. В вагоне было несколько свободных мест, и он с удовольствием плюхнулся на сиденье, широко расставив ноги. Он хотел было уткнуться в телефон, но заметил, как женщина с округлившимися от ужаса глазами качала головой. Он проследил за её взглядом. На экране, подвешенном у потолка вагона, шли новости.

«Пожар в торговом центре «У Красного моста» начался в подвале», – бежали буквы информационной строки. – «Причиной возгорания могла стать неисправная проводка. Также не исключается версия поджога. На камеры слежения попала группа молодых людей, покидавших магазин после того, как сработала пожарная сигнализация. Их личности устанавливаются».

На экране крупно показали лица берсерков. Иван непроизвольно втянул голову в плечи. Обращаясь в берсерка, он менялся, но всё равно было страшно. Он нашёл себя на стоп-кадре. Скулы острее, подбородок мощнее, да и в целом лицо выглядит мужественнее. Но такие же светлые волосы и глаза.

На экране сменилась тема – новости экономики, что-то о мощном падении акций «Первого банка», – неинтересно. Иван стал озираться по сторонам. Как минимум трое пассажиров разглядывали его. Или ему показалось? Он судорожно подтянул к себе сумку и вытащил одну из книг, что вёз профессору. «История древнейших магических родов». Лучше сойти за безумного фаната Гарри Поттера, чем за поджигателя самого дорогого магазина города. Он спрятал лицо за раскрытой книгой.

У него перед глазами вновь предстал образ демона: смуглого, окружённого чёрным дымом, но на этот раз с человеческой головой. Рядом была уже знакомая ему история о том, что первые вёльвы появились от демонов. Те, кто хотел, чтобы в семье родились дети с магией, вызывали демонов.

А дальше шло подробнейшее описание бесконечных стычек между магическими родами: они боролись за землю, богатство, престолы древних королевств, отправляли армии и воевали сами, насылали безумие, страх, прямо в бою делали противников слепыми и глухими. После битв победители любили измываться над пленниками.

Вёльвы и гальдры, как понял Иван, смеха ради лишали поверженных врагов разума, обращали их в свиней, а потом жарили на вертеле, выращивали у пленников собачьи хвосты или волчьи морды, магией заставляли убивать своих соплеменников.

Ему стало тошно. Иван принялся листать книгу, не вчитываясь и не вглядываясь в иллюстрации. Книга раскрылась на одном из разворотов, его явно открывали много раз – бумага там шла волнами и была покрыта пятнами, на полях – простенькие рисунки шариковой ручкой, некоторые слова подчёркнуты фломастером, углы страниц неряшливо загнуты. Но довершали картину три глубоких пореза, как будто кто-то втыкал в страницу кинжал. Иван не смог сдержать любопытство и снова стал читать.

«Гюльва разгневалась. Не могла она простить измены Сигурда, мужа её. Призвала она на помощь демонов своего рода и прокляла дитя, что родилось у Сигурда и новой жены его. «Так пусть никогда не узнает любви этот ребёнок, а если и родятся у него дети, то пусть на каждое колено сила гнева моего падёт. И раз за разом будет рождаться ребёнок, которого не полюбит ни один живой человек», – так молвила Гюльва. И чтобы проклятье имело силу нескончаемую, воткнула клинок себе в грудь. Кровь её окропила дитя нелюбимое».

Иван резко поднял голову. Вот чёрт, он случайно взял книгу, где было написано про семейное проклятье Катарины. Он провёл пальцами по разрезам на страницах. Теперь понятно, откуда они. Он задумался. Знать, что тебя никто не полюбит…

У него была девушка в одиннадцатом классе. Им было весело вместе. Он её любил. Как минимум, ему так казалось. Она говорила, что тоже его любит. После школы родители отправили её учиться в Лондон. Иван проводил её на рейс, а она, сев в самолёт, прислала сообщение, что не верит в отношения на расстоянии.

Он тогда никому ничего не сказал. Но мама сама обо всём догадалась. Однажды подсела к нему на кухне и заговорила очень тихо, пока Иван угрюмо хлебал чай:

– Не переживай, мой дорогой. Всё образуется. Значит, не судьба. Ну какие твои годы. Ещё встретишь своего человека.

– А если нет? – буркнул он, почти не отнимая губ от кружки.

– Не бывает такого, – мама улыбнулась. – Обязательно однажды встретишь. Где-то кто-то тебя уже ждёт. Ведь ты такой замечательный.

Простые слова тогда успокоили его. Потом был бесконечный флирт с одногруппницами, случайные и очень короткие отношения с девицами на вписках, но он не придавал этому значения, просто знал, что однажды встретит кого-то. Он задумался. А Катарина знает, что не встретит. А ему самому сколько ждать? И точно ли полюбят? За что? За то, что он замечательный? Так мама считает, а отец вон другого мнения.

Ивану стало не по себе, он попытался отвлечься и огляделся. Взгляд, как назло, упёрся в парочку, что страстно целовалась под надписью «Не прислоняться».

– Вот кто точно ни в чём не сомневается, – злобно подумал Иван.

Парень опустил руку и бесцеремонно схватил девушку за ягодицу. Иван отвёл взгляд. По влажному чмокающему звуку он понял, что девица прервала поцелуй.

– Ой, отпусти, – попросила она приторно-сладким голосом. Очень знакомым голосом.

– Да ладно, что ты? – хмыкнул парень.

– Больно, – снова запротестовала девица. Очень-очень знакомым голосом.

Иван резко встал и обогнул парочку, чтобы заглянуть девушке в лицо. Лиза. А парень уже пустил в ход обе руки и наглаживал её ниже спины, никого не стесняясь.

– Я не хочу, – вяло сопротивлялась Лиза.

– Что как маленькая-то?

Иван схватил парня за плечо и дёрнул на себя.

– Убери руки, тебе говорят! – рявкнул он парню.

На лице того было с полдюжины татуировок и столько же пирсинга. Как у рэперов. Иван всегда считал их придурками. Парень лишь на секунду замешкался, но быстро вернул себе нахальный вид.

– Тебе-то какое дело, а? Ты кто такой?

– Руки убрал, я сказал.

Парень резко развернулся к Лизе.

– Знаешь его, а? Небось бывший твой, а? Что молчишь? Что, хочешь с ним пойти, ну и вали.

Лиза, которая в испуге прижимала ладони к лицу, на последних словах встрепенулась.

– Нет-нет, не уходи, пожалуйста, – она бросила взгляд на брата. – Я его не знаю, придурок какой-то.

– То-то же, – довольно хмыкнул татуированный, развернулся и без размаха врезал Ивану по челюсти. – А ты не лезь не в свои дела.

Иван осел на грязный пол. Лиза пискнула, но послушно взяла протянутую ей руку – с татуировками на пальцах – и вышла вместе с парнем. Иван бездумно смотрел им вслед.

Заснул он в тот вечер злым. И обратился в злого берсерка.

– Что делаете? – бросил он грубо Петру и Альвару в ответ на приветствие.

Парни сидели за столом в гостиной с раскрытыми книгами. Видимо, Марк наказывал их за вчерашнюю вылазку новой «бумажной» работой.

– Караулим, – лениво протянул Альвар.

В ответ на недоумённый взгляд Ивана он кивнул в сторону двери. В проёме виднелся холл и подножие лестницы. Там, поставив ногу на первую ступеньку и облокотившись на высокие лакированные перила, стоял командир берсерков и неотрывно смотрел вверх. В опущенной руке Марк держал конверт. Иван разглядел кровавое пятно сургуча с крупным следом печати – совсем как в старину.

– Привет, – Иван вышел в холл. – Катарину ждёшь?

Марк лишь кивнул, не отрывая взгляда от двери. Иван тоже посмотрел вверх. Признаков жизни на втором этаже не наблюдалось.

– А если её там нет? Гулять пошла, например?

Марк хмыкнул.

– Вы же здесь. Берсерки там, где вёльва. Но до неё не докричаться – заклятье тишины на двери, – а на телефон она принципиально не отвечает, – и задумчиво добавил, продолжая помахивать письмом: – А в Париже надо быть уже завтра.

– Да сколько можно! – Иван взорвался. Выбросил руку вперёд, выхватил у командира конверт и потряс им в воздухе. – Носитесь с ней, как с торбой крашеной. Ишь, фифа какая нашлась, не беспокоить её, видите ли.

Он направился вверх по лестнице.

– Не надо, это бесполезно, – попытался остановить его Марк.

– Есть приказ приехать, значит, она приедет. Хватит, блин, под баб подстраиваться. Дуры они, – чеканил Иван, громыхая вверх по хилым ступеням.

– Ух ты, взбесившийся новичок, – засмеялся Альвар.

Иван обернулся: берсерки тоже вышли в холл. Видать, на его крик прибежали. Ну и чёрт с ними. Он отмахнулся и занёс руку, чтобы со всей силы забарабанить в дверь. Кулак тут же провалился в пелену чёрного тумана. Газ за секунду растёкся по двери. Потом так же быстро собрался в плотный шар и, отскочив от двери, ударил Ивана в грудь. Он отлетел, стукнулся о перила, не успел среагировать, перевалился через них и мешком рухнул со второго этажа.

– Вот чёрт! Новичок, ты как? – загалдели парни.

Иван видел, как мельтешат ноги перед его лицом. Тупая боль в груди пришла спустя несколько секунд.

– Угу-у-у-у, – только и смог он выдохнуть.

– По крайней мере, живой, – хохотнул Альвар и помог Ивану сесть.

– По крайней мере, защитное заклинание на двери Катарины всё ещё работает, – задумчиво протянул Пётр, поднял голову и вздрогнул. – Ой, привет.

Он быстро потупил взгляд и присел рядом с Иваном, будто помогал ему. Иван же, наоборот, поднял голову. Наверху стояла Катарина и смеялась.

– Летающий берсерк. Вымирающий вид, – она стала медленно спускаться.

Сегодня девушка была при параде: в обтягивающих кожаных штанах, топе с блёстками, на каблуках, с укладкой и ярко-красными губами.

– Не могла раньше дверь открыть? – прохрипел Иван.

– Не-а. Я не закончила, – она обвела рукой своё лицо, указывая на макияж. – К тому же вы звонили, значит, что-то от меня нужно, а я этого не люблю. Но так и быть, я сегодня добрая: чего надо?

Иван с трудом поднял руку. С лица Катарины слетела нахальная ухмылка. Она нахмурилась, медленно взяла протянутый конверт. Девушка быстро сломала печать и пробежалась глазами по тексту.

– Что за?.. – она обернулась к Марку.

– Это экстренная мера, – спокойно ответил он.

– Но я не хочу. Мне и одного раза в год выше крыши.

– Явка обязательна. Что-то происходит с магией в мире, боюсь, это может быть опасно. Совет наверняка что-то знает об этом.

– Ну не хочу я туда, – Катарина понурила голову и заговорила почти шёпотом.

– Знаю. Я тоже, – так же тихо ответил Марк, но потом повысил голос и улыбнулся. – Но Совет никогда не скупится. Шведский стол обещает быть шикарным…

Катарина тоже подняла голову и слабо улыбнулась ему.

– А креветки будут?

– Обязательно.

– Так и быть, я подумаю.

– И к тому же это Париж, – подал с пола голос Иван. Он не понимал, почему Марк так нежничает. Ему самому хотелось додавить Катарину неоспоримыми аргументами. – Самый романтичный город на земле.

Он понял, что сморозил глупость, раньше, чем Пётр ткнул его ботинком под рёбра. Улыбка, вернувшаяся было на лицо Катарины, вновь слетела с её губ. Девушка упёрлась в него злобным взглядом и несколько секунд будто придумывала лучший вариант смертной казни. Потом подняла указательный палец и повернулась к Марку.

– Исключительно ради креветок. И должен будешь, – она ткнула командира берсерков в грудь. – Всё, я сваливаю, адьё, лузеры.

– Куда ты? – попытался было смягчить ситуацию командир.

– На Кудыкину гору. Представь себе, у меня есть личная жизнь, – прокричала она уже из кухни.

Марк лишь покачал головой. Ивану стало стыдно. Он со стоном поднялся на ноги и, отказавшись от помощи, поспешил за девушкой.

– Слушай, извини, я не хотел тебя обидеть, – прохрипел он, как только зашёл на кухню. Грудь всё ещё болела.

Катарина уже достала из холодильника бутылку газировки и пила маленькими глотками. Не отрываясь от горлышка, она глянула на него, подняла бровь и издала вопросительный звук.

– Ну, я ляпнул там, не подумав. Ну, про романтику и всё такое…. Тебе, наверное, грустно… без любимого… ну, парня…

Катарина оторвалась от бутылки.

– Грустно… без парня… Хм…Тебе, конечно, уже рассказали про мою «особенность», – она показала пальцами кавычки в воздухе. – Знаешь, как звучит моё проклятье?

Перед глазами Ивана встали страницы старинной книги. Потрёпанные, волнистые, словно на них капала вода, и… проткнутые кинжалом.

– Тебя никогда не полюбит ни один живой человек, – он опустил глаза.

– Вот именно, – прошипела Катарина, подходя ближе. – Не мужчина. Человек. Ты в курсе, что любовь бывает разная? Только не у меня. Меня не любил ни один воспитатель в детском саду, ни один учитель в школе, у меня не было друзей, потому что никто не мог полюбить меня даже как друга. Отца в принципе не было. Собственная мать смотрела на меня и не понимала, как умудрилась родить меня. Поэтому решила не смотреть и усвистала в неведомые дали, а меня просто оставила бабке в этом доме. – Катарина нарисовала горлышком бутылки полукруг, указывая на потолок кухни. – Она меня тоже не любила, но я была дешевле, чем прислуга. Вот это всё было обидно. Раньше. А сейчас мне наплевать. И тебе, мальчик-колокольчик, меня уже не обидеть. Но сделай мне, пожалуйста, одолжение.

– К-какое? – ком в горле мешал Ивану ответить нормально.

– Не разговаривай со мной! – Катарина грохнула бутылку на столешницу рядом с ним. Газировка белой волной взвилась вверх и обрызгала Ивана. Пока он стряхивал капли, девушка вылетела из кухни, а через секунду хлопнула входной дверью.

Глава 16. Московская вёльва

Было воскресенье, и Иван провёл весь день, листая картинки с видами Парижа в интернете и гадая, будет ли возможность прогуляться по городу. Монмартр, Елисейские поля, Триумфальная арка, Эйфелева башня – куда ж без неё. Хорошо, что они будут в Париже ночью, с подсветкой башня казалась ему симпатичнее. Жаль, селфи не сделать. Лицо-то будет не своё. И телефон тоже. Вообще Ивану не хватала айфона по ночам.

Ещё он честно верил, что Париж – очень романтичный город. Как же должно быть здорово идти по этим тесным улицам за руку с кем-то, смеяться, флиртовать и целоваться. Однако Иван там будет с берсерками. И Катариной.

Ему снова стало стыдно. Что бы девушка ни говорила, он видел, что задел её, и довольно сильно. Он отложил телефон, где читал статью «15 мест Парижа, после которых действительно можно умереть» и нащупал под кроватью книгу о магических семьях. Вчера, найдя в ней описание проклятья, он решил не отдавать этот том профессору. Старик и так плясал от счастья, получив два фолианта шестнадцатого века об истории викингов.

Иван перечитал проклятье ещё раз.

«…ни один живой человек…»

– Неужели проклятье никак не снять? – рассуждал он. – Марк пытался. Но не смог. Проклятье старое. Так, когда это было? Четырнадцатый век. А если прочитать слова проклятья наоборот? Или найти кого-то из рода той женщины, что его произнесла, и заставить расколдовать Катарину? Или, может, приворотное зелье сварить? Такие бывают в реальности?

Иван пожалел, что не прихватил из библиотеки книги по основам магии. Вот что надо было изучать вместо «Управления международными конфликтами». Блин, по нему первый экзамен в сессию. Через неделю. Иван зажмурился от неприятной перспективы. Когда открыл глаза, взгляд вновь упёрся в пожелтевшие страницы старинной книги.

«…живой человек…»

Пусть он не умеет колдовать, но, кажется, придумал способ реабилитироваться в глазах Катарины. Если повезёт, даже настроение ей поднять. Иван хмыкнул. На таком подъёме он свесился с кровати и раскопал в куче одежды тетрадь с конспектами – можно и поучиться немного.

В первую секунду он не понял, куда попал. Вот Иван заснул у себя в комнате, а вот стоит в совершенно незнакомом месте. Это точно не штаб. Это… ванная. Очень богатая ванная, где стены и пол были выложены чёрным мрамором, а сантехника отливала золотом. А ещё тут кто-то был. В самой ванне на пьедестале среди белых холмов пены торчала голова. Торчала и что-то напевала. Голова повернулась.

– Чёрт! Новичок! Стучаться же надо, – рявкнул Альвар.

– Прости, я не заходил. Я просто здесь… А где мы?

– Я – в ванной, а ты – в очередь. Я первый был. Свали, – он махнул в сторону двери. Иван послушно вышел.

Теперь он оказался в спальне. Приглушённый свет, запах свежих цветов, картины по стенам и позолота. Везде. У туалетного столика в причудливом кресле разместился Марк – в чёрных брюках со стрелками, блестящих как зеркало туфлях и рубашке, светящейся белизной в полумраке, на спинке кресла висел пиджак. Иван даже залюбовался командиром – при параде со своей смуглой кожей и угольно-чёрными волосами тот словно шагнул из рекламы духов.

– Ещё один промахнулся, – саркастично заметил кто-то сбоку.

Иван повернулся – на кровати королевских размеров валялась и листала журнал Катарина. Она наряжаться явно не собиралась. На девушке были джинсы и объёмная толстовка, от вчерашнего макияжа не осталось и следа, волосы она, как обычно, собрала в неряшливый пучок на макушке.

– Прости, – Марк кивнул, – лучше, чтобы вы появлялись в ванной, чем в общем коридоре.

– Или за окном на высоте двенадцатого этажа, – добавила Катарина.

– Да, или так. Вообще-то рассчитать точное место появления очень сложно. Это всегда в радиусе нескольких метров от вёльвы, но в какой именно стороне – невозможно угадать.

– Не парься, переживу, – улыбнулся Иван. – А мы где?

– Отель «Риц Карлтон».

– То есть мы уже? Мы в… – у Ивана даже перехватило дыхание от предвкушения.

Командир великодушно махнул в сторону окна, наполовину закрытого занавеской. Иван подбежал и резко дёрнул ткань в сторону. Прямо перед ним, в каких-то нескольких сотнях метров, искрилась Эйфелева башня. Тысячи огней пробегали по её перекладинам и стойкам, а прожектор на вершине быстро кружил, выхватывая из темноты то кусок тёмно-синего неба, то розоватый квартал у подножия башни.

– Офигеть, – Иван не удержался и распахнул окно. С улицы тут же полились пение уличных артистов с легко узнаваемым гортанным «р-р-р» и незнакомый горько-сладкий запах. Иван решил, что это жареные каштаны. Луч на башне сделал очередной поворот и на мгновение осветил комнату, где был Иван. Париж был идеален.

Но не для всех.

– Закрой шторы, по глазам, блин, бьёт! – крикнула сзади Катарина.

Он послушался. Девушка традиционно была не в духе, и сейчас разговаривать с ней не хотелось. Марк тем временем поднялся и открыл дверцу шкафа – там висело несколько чехлов с одеждой. Командир взял один из них.

– Вот, это тебе. Там, – он махнул на дверь, ведущую из комнаты, – есть ещё одна ванная. Приведи себя в порядок, переоденься. Дождёмся Петра и отправимся.

Иван поспешно расстегнул чехол. В нём был шикарный костюм. Армани.

– Офигеть, – вновь выдавил Иван. Ему не хватало слов, чтобы выразить свой восторг.

– Золушка едет на бал, – процедила, всё так же не отрываясь от журнала, Катарина.

– Я заказал для тебя платье, – Марк коснулся ещё одного чехла в шкафу.

Она уставилась на парня. Высоко вздёрнула бровь и как будто задумалась на несколько секунд. А потом ответила, по привычке растягивая слова:

– Не-а, я в этой сказке – тыква, – и снова уткнулась в журнал. Марк лишь покачал головой.

Через полчаса, когда появился Пётр, Альвар на третий раз уложил волосы, все берсерки переоделись, а Катарина ещё раз отказалась это сделать, они выдвинулись. В коридоре столкнулись с уборщицей. Иван заметил, какими большими стали её глаза. Ещё бы: одна девушка и четверо парней выходят из президентского люкса. Что ж, будет думать, что у богатых свои причуды. Катарина не смутилась ни на секунду, её, кажется, вообще мало что занимало.

Иван же сгорал от нетерпения. Он с нескрываемым восторгом озирался по сторонам: и когда они зашли в лифт, а швейцар закрыл за ними кованые золочёные ставни, и когда вышли в ярко освещённый холл отеля.

– Вау, шикарно, – он задрал голову, чтобы рассмотреть мраморные колонны с причудливыми капителями – тоже золотыми. Но опустил взгляд, услышав смешок Альвара. – Что? Я первый раз в пятизвёздочном отеле.

– Тогда тебе точно понравится в замке Верховного совета, – хмыкнул берсерк.

– Замок! Серьёзно? А вы там уже были?

– Все берсерки предстают перед Советом раз в год, – обернулся к нему Марк. Глава берсерков вышел вслед за ещё одним швейцаром через главные двери. – В конце декабря мы собираемся на древний праздник нового года. Там официально представляют новых членов отрядов. Ты бы тоже поехал в конце этого года. Но раз сейчас всё пошло не по плану, втягиваться будешь по ходу. Вряд ли в таких экстренных обстоятельствах Совет уделит внимание новичкам, без обид. Но парни расскажут тебе, что там и как. Это наш, садитесь.

Марк кивнул на глянцевый внедорожник внушительных размеров и открыл дверцу перед Катариной. Она благодарно кивнула, но предложенную руку проигнорировала.

– Взял в аренду, нам далеко ехать, – объяснил командир в ответ на удивлённый взгляд Ивана.

Путь и вправду оказался неблизкий. Четверть часа машина ехала по улицам Парижа – Иван только и успевал вертеть головой, – потом свернула на крупную магистраль, и скоро они оказались за городом. В сгущающихся сумерках можно было рассмотреть промзоны, пустынные поля и редкие деревеньки. Иван совсем заскучал. Марк вновь уткнулся в бумаги, непонятно откуда взявшиеся здесь. Альвар с Петром спорили, может ли вампир истечь кровью до смерти, если отрубить ему все конечности. Альвар особенно упирал на «все-все конечности» и глупо смеялся. Катарина натянула капюшон толстовки и спала. Через полтора часа Пётр ткнул Ивана локтем в бок.

– Подъезжаем, – он кивнул на лобовое стекло.

Прямо по курсу, как просыпающийся великан, появился самый настоящий замок из коричневого камня. Древняя постройка высилась на горе над небольшим посёлком и становилась тем больше, чем ближе они подъезжали. Ещё издали была видна мощная крепостная стена. У замка Иван насчитал как минимум четыре круглые башни разного диаметра, но с неизменными острыми шпилями. В сотне окон горел тёплый жёлтый свет. Хоть здание и отдавало Средневековьем, там явно было электричество.

– Ого! Он же огромный. И люди его видят?

– Конечно, почему им его не видеть? – удивился Пётр.

– А вдруг кто-то захочет туда попасть?

– Удачи. Это частная собственность, всё под охраной. Хорошо вооружённой охраной.

Они быстро проехали городок, приютившийся у подножия горы, и ещё через пять минут оказались у ворот в первом круге стены. Марк вышел из машины и приблизился к пункту охраны. Вскоре автоматические ворота, встроенные в многовековую ограду, открылись. Командир берсерков вернулся, и машина двинулась дальше. От первых ворот до замка дорога петляла по небольшой роще и широкому зелёному полю. Вдоль шоссе стояли фонари.

Иван открыл окно: пахло цветами и свежескошенной травой. Вдруг он услышал глухие удары и голоса. Машина как раз проезжала небольшой мост над ручьём, и с возвышения он хорошо рассмотрел тренировочную базу: яркие прожекторы освещали участок, с одной стороны которого в ряд стояли огромные мишени. Из них торчали копья и топоры. На засыпанном песком ринге сражались деревянными мечами около дюжины молодых парней, скорее даже подростков. Они смеялись, пихались и то и дело смотрели в сторону дороги. Каждый раз их быстро возвращал в строй резкий свисток. Стоявший сбоку инструктор прикрикивал на парней, и те снова поднимали мечи.

– Это кто? – Иван повернулся к Петру.

– Йомсвикинги. Подрастающее поколение, – он бросил пренебрежительный взгляд на подростков.

– Йо… Кто-кто?

– Воины. Типа самые лучшие. Личная охрана Совета и командиры берсерков, – Пётр кивнул в сторону Марка.

Иван проследил за взглядом. Он-то всегда думал, что Марк такой же, как они – берсерк, только успевший выучить магию. Главой отряда же стал за выслугу лет. Оказывается, он был в привилегированном положении.

– Что в них такого? Чем они отличаются? Тем, что их тренируют? Нам этого не надо, мы и без тренировок сражаемся, – Иван очень надеялся, что голос не звучал по-детски обиженным.

– Йомсвикинги, – Пётр слегка нагнулся и понизил голос, – это не берсерки. Это дети вёльв и берсерков. Поэтому у них есть сила воинов и магия ведьм.

– Вёльв и берсерков… – Иван тоже понизил голос. – Так можно?

– Так нужно. От обычных людей у вёльв рождаются в лучшем случае вёльвы, которые умеют колдовать, предсказывать будущее, собирать вместе берсерков. В худшем – обычные люди. Но вёльв хватает, а вот воины, которые могут и сражаться, и колдовать, – это редкость, и они высоко ценятся – им не нужно ждать ночи и превращаться. У них всегда есть сила берсерков.

– Но, получается, они сражаются в их настоящих телах. И могут умереть.

– Типа того, но Совет над каждым трясётся. Воспитывают их с самого детства. Учат драться, колдовать и… – он хмыкнул, – служить.

Машина проехала ворота замка и затормозила в небольшом внутреннем дворе. От входа их отделяла ещё одна машина. Из дверей замка проворно показался дворецкий в лощёном чёрном смокинге и белоснежной манишке. Он чинно, но быстро подошёл к автомобилю, распахнул дверцу и с лёгким поклоном протянул руку в белой перчатке. Через секунду на его пальцы легла рука. Тоже в перчатке, но уже чёрной. Вслед за рукой из машины показалась её обладательница – жгучая брюнетка в обтягивающем длинном платье с высоким разрезом. Вслед за девушкой появились трое парней – в смокингах, как и берсерки. Один из них бросил дворецкому ключ, и вся группа двинулась ко входу.

– Выходим, – бросил с переднего сиденья Марк, когда их машина подъехала ближе.

Он протянул руку и слегка потряс заснувшую Катарину. Она, пробурчав что-то, принялась потягиваться.

– Так, пара часов позора – и расходимся, на большее меня не хватит, – хриплым со сна голосом выдавила Катарина. Лакей, который уже открыл дверь и протянул руку, так и застыл, когда девушка, не взглянув на него, выбралась из машины сама.

Берсерки последовали за ней. Пётр и Альвар по-прежнему сторонились девушки, Марк отдавал приказания слуге, поэтому ближе всего к Катарине оказался Иван.

– Хэй, Питер! – раздался громкий оклик, который эхом прокатился по небольшой колоннаде перед входом в замок.

– Чёрт, – выдавила Катарина и глубоко засунула руки в карман на животе толстовки.

Иван заметил, что и Марк на секунду неприязненно поджал губы. У самых дверей их ждали те самые молодые люди из предыдущего автомобиля. Видимо, решили задержаться и посмотреть, кто приехал следующим. Эффектная брюнетка красиво махала затянутой в шёлк рукой.

– Идём, – выдавил Марк и натянул при этом вежливую улыбку.

Парни двинулись следом. Катарина же отстала и, когда они подошли к двери, оказалась позади парней.

– Марк! Как я рада! – брюнетка зажала блестящий клатч под мышкой и изящно сунула ладонь под нос командиру. Тот взял тонкую руку и на мгновенье поднес к губам.

– Марина, рад видеть, – Марк был сама галантность, после чего обменялся строгими рукопожатиями с парнями вокруг брюнетки. Девушка тем временем двинулась вдоль ряда питерских берсерков.

– Альвар, Пётр, – она снисходительно позволила и им поцеловать руку в перчатке. – Ох, а с тобой я не знакома.

Марина без стеснения принялась оглядывать Ивана, склоняя голову то на один бок, то на другой.

– Позволь представить тебе нашего новичка, Ивана, – пришёл на выручку Марк. – Иван, это Марина, вёльва Москвы. Александр, глава отряда, Михаил и Алексей.

– Эм, привет, – Иван не был готов к такому градусу официоза. Целовать перчатки и жать руки незнакомцам не сильно хотелось, поэтому он решил поприветствовать всех разом, просто помахав рукой в воздухе.

– Привет… это так по-питерски… – протянула Марина, всё ещё осматривая его. Тут взгляд девушки скользнул за спину Ивана.

– Оу, Катя… эм, как говорится, привет. Чудно, – она демонстративно подавила смешок, – выглядишь.

– Меня зовут Катарина, – буркнула та.

Иван чуть развернулся и увидел, с какой силой их вёльва натягивает карман толстовки.

– Знала я одну Иру, которая считала, что её зовут Ирина и только так. Знаешь, как было правильно? – Марина резко обратилась к Ивану. От неожиданности он лишь помотал головой. – Вот и я не знаю, потому что на самом деле всем на это наплевать.

Марина вернулась на исходную позицию между двумя командирами отрядов.

– Так, парни, а кто-нибудь знает, зачем нас созвали?

Марк переглянулся со своими берсерками.

– У вас не было никаких… проблем… непредвиденных ситуаций?

– Что ты имеешь в виду? – очень хриплым голосом спросил Александр. – У нас всё под контролем, нечисть сидит тихо и не высовывается. А если даже подумает о чём-то, так мы об этом сразу узнаем.

Он недвусмысленно притянул к себе вёльву. Марина же и не думала сопротивляться, а лишь приторно засмеялась.

– У нас всё не просто в порядке, у нас вообще-то всё замечательно.

Она демонстративно положила руку на плечо Александру. На пальце поверх перчатки было надето кольцо. Иван даже со своего места рассмотрел солидный камень, который искрился на шёлковой ткани.

– Принимаем поздравления, – прощебетала девушка.

– Поздравили бы, только всем на это наплевать, – подала голос Катарина и демонстративно прошла к дубовым дверям замка.

Её уход мог стать довольно эффектным, если бы девушка смогла открыть тяжёлую дверь.

– Прошу прощения, – Марк чопорно кивнул и двинулся на выручку вёльве, которая изо всех сил тянула створку.

– Да ладно, что с блаженной взять, – хмыкнула Марина, пока питерские берсерки огибали её вслед за командиром.

– Поздравляем, – бросил на ходу Иван.

Глава 17. Дворец Совета

Ивану показалось, что он нырнул в чан с расплавленным золотом. «Риц Карлтон» теперь действительно казался хижиной бедняка.

После небольшого затемнённого холла с крутыми мраморными лестницами по бокам ещё один слуга в белых перчатках распахнул тяжёлые двери в два человеческих роста высотой, и берсерки вошли в главный зал. Жёлтый свет от бесконечных люстр нещадно слепил, а от гула голосов, отражавшихся от стен и высокого потолка, закладывало уши. Паркетный пол блестел так, что Иван, когда они двинулись вглубь залы, боялся поскользнуться. В оконные проёмы были вставлены трёхметровые витражи в позолоченных рамах, между ними были фальш-колонны, тоже украшенные слоем драгоценного металла. Но по-настоящему блистали гости. В зале было около сотни человек, и новые группы берсерков и вёльв всё прибывали.

В номере гостиницы Ивану показалось, что их отряд выглядит отлично. За исключением Катарины, естественно. Но во дворце Верховного Совета его охватил приступ паники и стеснения: он судорожно одёргивал пиджак и проверял, не появились ли пылинки на рукавах. Люди вокруг него были шикарными. Высокие мужчины щеголяли во фраках и модных костюмах. Вёльвы, как и Марина, в длинных платьях и с килограммами украшений.

От восторга и бьющего по глазам богатства Ивану даже стало тяжело дышать. Забыв набрать в грудь воздух, он переводил взгляд со сверкающих люстр на блистательных девушек, с них на группы берсерков, опять на люстры, а оттуда на… вытянутую и линялую толстовку Катарины. Обыденный вид девушки вернул его к реальности. Он наконец вздохнул и улыбнулся вёльве. Та закатила глаза и двинулась к ближайшему столу.

– Так, ладно, я пойду сообщу Совету, что мы прибыли. Вы пока будьте здесь, – бросил Марк и удалился сквозь толпу, время от времени кивая одним и останавливаясь, чтобы пожать руки другим.

– Чем займёмся? Чем тут вообще занимаются? – голос в конце концов вернулся к Ивану.

Альвар прыснул. Потом махнул в сторону столов, стоявших по периметру зала. На белоснежных скатертях расположились тысячи канапе, тарталеток, мини-сэндвичей, роллов, профитролей, шашлычков на шпажках, бейглов и крохотных салатниц.

– Обычно едят, пьют и, – они поиграл бровями, – заводят полезные знакомства.

– Да? С кем? С Советом?

– Ты дурак или как? С вёльвами. С другими вёльвами, имею в виду, – Альвар глянул в сторону Катарины, которая уже запихивала в рот одновременно два канапе.

Иван вопросительно посмотрел на Петра. Тот пожал плечами и тоже осмотрел толпу.

– Альвар прав. Вёльвы не прочь познакомиться. Многие перебирают берсерков в их отрядах, но если им никто не нравится, то могут переключиться и на других.

– И не все замуж торопятся, как Марина, – Альвар плотоядно облизнул губы.

Иван ещё раз присмотрелся к толпе. Возле каждой девушки был полукруг из берсерков. Вёльвы обращались то к одному, то к другому, невзначай касались лацкана третьего, с чрезмерной благодарностью принимали бокал из рук четвёртого и при этом успевали оценивающе оглядывать мужчин из соседних стаек. И только Катарина стояла у стола одна. Если не считать тарелок с закусками, которые она для удобства подвинула к себе. Ивану стало жалко её.

– Давайте перекусим, что ли, – он двинулся к своей, питерской, вёльве.

Только подойдя к столу, он понял, что парни проигнорировали его предложение и скрылись в толпе. Иван оказался один на один с девушкой. Катарина как раз проверила на запах ярко-жёлтое манго и, довольно кивнув, сунула его в карман толстовки. Карман и без того уже заметно топорщился. Она протянула руку к шпажке с зажареными креветками и подняла взгляд на Ивана.

– Чем угощают? – бодро начал он. – А тут вообще круто.

– Ага, выставка пижонов и шалав, – Катарина снова опустила глаза и придвинула огромное блюдо с пирамидой из кремовых пирожных.

– Да ладно, здесь вроде весело.

– Как на каторге.

– Слушай, если бы ты не дулась в стороне, а хотя бы попыталась хорошо провести время…

– Ах, это во мне дело?! Ну, извините. Мне всего-то и надо быть хорошенькой девочкой, и тогда я буду всем нравиться?

– Я не это имел в виду, – Иван запнулся. А что он имел в виду? Чёрт его знает, с девчачьими истериками всегда окажешься виноват.

– Могу я предложить вам шампанское? – спас его официант.

На подносе, который молодой человек с напомаженными волосами держал между Иваном и Катариной, было два шипящих бокала.

– Да, – хором ответили они и протянули руки.

Катарина оказалась быстрее. Но она – Иван был уверен, что просто из вредности – протянула обе руки и разом схватила два бокала. Его пальцы сомкнулись на пустоте. Зато пока она запрокинула голову, опустошая первый фужер, можно было сбежать.

– Ваня, вот мы и встретились вновь, – нежная рука по-хозяйски погладила его по плечу, потом пробежалась по спине, взлетела по шее и взлохматила волосы. В нос ударила волна приторных духов. Рядом с ним оказалась Марина. – Я тебя хочу кое с кем познакомить.

Следом за Мариной появились ещё две девушки. Обе блондинки, обе с очень полными губами и обе с таким глубоким декольте, что Иван просто не знал, куда смотреть – груди сами всё время влезали в поле его зрения.

– Это моя подруга Агнес, вёльва из Роттердама, и Ребекка из Эдинбурга. Они очень хотели с тобой познакомиться. Свежая кровь, знаешь ли, никогда не помешает. Правда, девочки? – Марина слащаво растягивала слова.

– Правда-правда, – закивали вёльвы и тоже принялись поглаживать лацканы его пиджака и поправлять платок в нагрудном кармане. – Давно ты стал берсерком?

– Эм, в начале месяца, кажется.

– А откуда ты? – Агнес по-свойски повисла на его руке и явно собралась положить голову ему на плечо.

– Из Питера. Санкт-Петербурга. Это в России.

– Питера? – Агнес резко подняла голову, а Ребекка захихикала, прикрывая рот ладонью. – Это там, где командир – демонский ублюдок и фригидная вёльва?

– Кхрг-кхрг, – раздался очень громкий и очень фальшивый кашель.

Агнес повернула голову и вскрикнула от удивления. Слишком громко для настоящего удивления.

– Фригидная здесь вообще-то, – прошипела Катарина и выплеснула шампанское из второго бокала в лицо Агнес.

Та схватилась за глаза. Ещё секунда, и она бы закричала. Но Катарина перегнулась через стол, схватила её за белые волосы и резко ткнула лицом в гору пирожных. Крем с неприличным чавканьем разлетелся во все стороны.

– Ты вообще больная? – прошипела Марина, когда Катарина отпустила голову Агнес и отступила с высоко задранным подбородком. Блондинка же лишь хватала воздух ртом и тёрла глаза.

– Тоже хочешь? – питерская вёльва скрестила руки на груди. – Давай. Как будто не за этим пришли.

– С тобой связываться – себя не уважать, – Марина старалась не привлекать внимания и благоразумно держалась подальше от стола. – Не забывай, с кем разговариваешь. Одно моё заклятье, и завтра ты проснёшься без волос.

– Серьёзно, думаешь, мне страшно?

Вокруг послышались смешки. Вёльвы и берсерки косились на скандалисток с улыбками.

– Я тебя придушу! – вдруг взвизгнула Агнес.

Она наконец отошла от шока и сама бросилась в бой. Она молнией обогнула стол и рванула к Катарине. Её ногти почти впились в лицо противницы, когда Иван обхватил её сзади за талию. Иностранная вёльва была сильная и отступать не собиралась.

– Девушки, я уверен, любой конфликт можно решить мирно, – за спиной Ивана послышался спокойный и твёрдый голос.

Агнес тут же замерла. Даже Катарина потупила взгляд. Убедившись, что вёльва больше не вырывается, Иван медленно разжал руки и обернулся. В паре метров от стола раздора стоял Марк, а рядом с ним – высокий худощавый мужчина с голубыми как лёд глазами и русыми волосами, в которых угадывались седые пряди. С его появлением вокруг как будто выключили звук. Мужчина взглянул на вёльв с мягкой улыбкой, но Иван сразу понял – никто здесь не посмеет ослушаться его.

– Что бы ни послужило причиной вашего раздора, уверен, скоро вы сможете успокоиться и обсудить всё в достойной форме. Марк, – он обернулся, – думаю, нашим дорогим вёльвам лучше вернуться к их отрядам.

Марк быстро кивнул, шагнул к Агнес и взял её за предплечье. Иван заметил, что его смуглые пальцы глубоко впились в нежную кожу девушки.

– Но это она начала, – тихо запротестовала Агнес.

– А ты спровоцировала, – отрезал Марк и повёл девушку через толпу.

Марина и Ребекка успели скрыться секундой ранее.

– Друзья, официальная часть скоро начнётся. Если вы уже утолили голод, можете насладиться общением или пройти в зал совещаний, – строго, но с той же улыбкой произнес голубоглазый.

Как по команде вёльвы и берсерки отвернулись от стола с раздавленными пирожными и возобновили свои беседы, как будто ничего и не было. У поля девчачьего боя остались лишь властный мужчина, Иван и Катарина. Она тоже попыталась было улизнуть, но одного взгляда голубых глаз было достаточно, чтобы пригвоздить её к месту.

– Ну и какой был смысл в вашем маленьком бунте? – мужчина обратился к вёльве и, словно забавляясь, склонил голову.

Та потупила глаза и принялась ковырять носком кроссовка зеркальный пол.

– Я знаю, вы не горите желанием быть здесь. Но мы вынуждены созвать всех воинов, значит, пригласить и вас. Почему бы вам не получить удовольствие от этого вечера? Не возражайте, – он мягко поднял руку, когда Катарина цокнула языком. – Думаю, будет комфортнее, если вы будете более… хм… соответствовать обстановке.

– Я не… – начала Катарина.

Голубоглазый начертил в воздухе круг, закончив его парой резких жестов пальцами. Ивану показалось, что вёльва растворяется в воздухе – её очертания на мгновение стали расплывчатыми, как на смазанной фотографии. Но битые пиксели быстро улетучились, и Катарина снова оказалась в фокусе. Только теперь она была в изысканном вечернем платье, туфлях на каблуке и с красиво уложенными волосами. Девушка резко прижала руки к животу – туда, где секунду назад был карман, набитый едой.

– Это была моя любимая толстовка, – она попыталась скрыть свой жест и принялась разглаживать несуществующие складки на юбке.

Мужчина исполнил ещё один жест.

– Она будет ждать вас дома. А теперь идите и пообщайтесь с другими гостями. Желательно мирно, – твёрдо добавил он.

Получив разрешение уйти, покрасневшая Катарина быстро затерялась в толпе. Иван и представить не мог, что кому-то под силу пристыдить их злобную домашнюю ведьму. Мужчина же развернулся и теперь смотрел прямо на него.

– Прощу прощения, мы не были представлены друг другу должным образом.

– Эм… здрасьте… Я Иван. Я берсерк. Я из Питера, – он всё никак не мог привыкнуть к пафосу местного общения. Но мужчина снисходительно улыбнулся.

– А я Андреас. Глава Совета. Из Парижа.

Иван засмеялся и с удовольствием потряс протянутую руку. Лишь спустя пару секунд осознал, что смеётся над шуткой главы Верховного Совета. Он смутился и выпустил руку.

– Пройдёмся? – Андреас двинулся вдоль ряда столов. Иван засеменил рядом. Берсерки и вёльвы мягко расступались перед ним. – Обычно мы торжественно приветствуем новичков на празднике Йоля. Извини, что ты оказался здесь в такой неформальной обстановке.

– Да ничего, – Иван обвёл глазами великолепную залу и вечерние наряды гостей. Это неформальная обстановка?

– Как ты чувствуешь себя в роли берсерка? – непринуждённо спросил Андреас.

– Ништяк! – Иван тут же прикусил язык. – Я имею в виду, клёво помогать людям. В смысле, это хорошо. Так и надо – бороться со злом.

– Похвально. Нам бы побольше таких ребят, – глава Совета снова мягко улыбнулся, и Иван почувствовал, что краснеет.

– А разве таких мало? – в ответ он обвёл рукой зал, полный мужчин.

– Мало. Раньше берсерков были тысячи, но сейчас в их потомках редко просыпается настоящий дух воина. На всю Европу и Америку лишь несколько сотен.

– А теперь и они под угрозой, – Иван продолжил, как ему казалось, мысль Андреаса.

Но тот остановился, повернулся к Ивану и вопросительно поднял бровь. Стало неловко.

– Ну, я имею в виду, что с магией что-то творится, и теперь раны берсерков не заживают.

– С чего ты это взял?

– Эм, ну как же, – Иван растерялся. – Бьорн. Это парень из нашего отряда. На охоте он погиб. А потом оказалось, что он погиб и в реальности.

– Иван, – мужчина засмеялся, – ты торопишься с выводами.

– Но Марк сказал…

– Я понимаю, Марк твой командир, но он может ошибаться. К тому же он не врач. Наши люди всё проверили. Бьорн умер естественной смертью. У него остановилось сердце. Ты ведь не был знаком с ним в реальности? Я так и думал. Ему было почти восемьдесят лет. И в его смерти нет ничего, как бы выразиться, сверхъестественного. Тебе не о чем беспокоиться, – он вновь улыбнулся, заглянув Ивану в глаза. – Что ж, мне нужно уладить ещё пару дел перед общим сбором. Я был рад познакомиться с тобой, Иван.

Андреас оставил его одного. Иван же замер в нерешительности. Он и правда не знал, сколько лет Бьорну. Когда видишь перед собой высокого, пусть и туповатого качка, забываешь, что за картинкой может быть кто угодно. Совсем как в интернете. Если Бьорн был стар, то в его смерти действительно нет ничего удивительного. Разве у него есть повод беспокоиться? Разве что незажившие раны Альвара или неработающая магия Марка?

– Андреас разговаривал с тобой? Шикарно! Он крутой мужик, – подошедший Альвар пихнул Ивана локтем. – Ты бы видел его во время Йоля. Там Совет показательные бои устраивает. Он хоть и старый, а всем жару дал. Со мной он никогда не разговаривал.

Волосы парня были взъерошены, а на шее из-под ворота рубашки выглядывал красный след губной помады. Поймав взгляд Ивана, он стал приглаживать волосы, но потом хитро улыбнулся и оставил попытки.

– Нет, ну а Катарина, ты видел, что отмочила?

– Видел, я же там стоял, – бросил Иван. У него всё ещё не шли из головы слова Андреаса, и ему было не до шуток.

– Блин, такое позорище, – Альвар хохотнул. – Почему она не может нормально себя вести? На нас и так все косо смотрят и не сильно горят желанием общаться. Это стрёмно.

– С тобой, похоже, очень даже горели пообщаться. Катарина не виновата, девчонки её вывели. Кстати, – Иван вдруг вспомнил слова, что пренебрежительно бросила Агнес, прежде чем нырнуть в белковый крем. – Та вёльва назвала Марка демонским ублюдком. Что это значит? Поэтому с нами не хотят общаться?

Альвар перестал улыбаться и скорчил гримасу.

– Эм… он не любит об этом говорить, – парень отвел взгляд.

– О чём?

– О том, что мать родила меня от демона, – рядом оказался Марк. В толпе было легко не заметить, как командир приблизился к ним. Его губы были плотно сжаты, ноздри раздувались от гнева, а глаза сузились.

– П-прости, я не знал, – попытался сгладить неловкость Иван, не очень понимая, за что извиняется.

– Ничего, – Марк сверкнул белыми зубами в полуулыбке-полуоскале. – Всё равно бы узнал. Не сегодня, так на ежегодном съезде. Здесь любят сплетничать.

Командир присел на стол, сделал большой глоток шампанского и уставился в толпу. Его злость отступила, но привычный дружелюбный вид не вернулся.

– Моя мать была вёльвой, очень сильной, она входила в Совет. Однажды она решила сразиться с демонами. И не справилась. Но те не убили её, а надругались и прокляли. Родив меня, она умерла, а твари, что так и следовали за ней, утащили во тьму, из которой пришли. Они обещали, что она будет вечно мучиться там, – он вновь сделал глоток. – Меня воспитал Андреас, вырастил как йомсвикинга. Совет был не в восторге. Особенно когда поползли разговоры. Все, с кем я учился, уже тогда знали обо мне.

Марк исподлобья проводил взглядом Александра, главу московских берсерков.

– Но что такого? Ведь все вёльвы и гарды произошли от демонов? – удивился Иван.

Марк поднял на него глаза и неожиданно улыбнулся.

– А ты, я смотрю, проникся нашей историей.

– Пару книжек прочитал, – Иван нарочито небрежно махнул рукой, пытаясь разогнать напряжение в разговоре. – От демонов же пошла вся магия, родились первые колдуны и вёльвы. А вёльвы потом создали берсерков. А от берсерков и вёльв родились йомсвикинги. Получается, что, не будь демонов, никого бы из нас не было.

– Так и есть, – усмехнулся Марк. А потом уставился на свой бокал. – Но демоны – это само зло. Они сеют хаос и смерть, и магию свою используют для этого. Они согласились создать ведьм, чтобы те превратили мир в их родную тьму Гиннунгагап, где нет света и жизни. Они заражали вёльв нечеловеческой злобой. Поэтому берсерки и колдуны стали охотиться на них. Но демоны хитры, они ушли во мрак, и никто не видел их несколько веков. Пока… пока моя мать не решила найти их.

– Зачем? – шёпотом спросил Иван.

Несмотря на яркий свет, смех и весёлые голоса, ароматы вкусной еды и ощущение бьющей через край силы в собственном теле, ему стало страшно. По коже побежали мурашки. Он взглянул на Альвара, тот тоже слушал с полуоткрытым ртом. Видимо, он не знал всей истории командира.

– Любопытство, чувство протеста, жажда славы? Не знаю, – грустно усмехнулся Марк.

Тут резные позолоченные двери в дальнем конце залы отворились, и толпа, замерев на несколько мгновений, медленно двинулась в их сторону.

– Собрание начинается, – Марк оттолкнулся от стола и выпрямился. Он снова был их собранным и стремительным командиром. – Хватит драматичных историй. Надо найти Петра и Катарину и идти. Надеюсь, больше она не влезла в неприятности.

Глава 18. Парламентёры и переговоры

Марк стремительно двинулся в гущу толпы. Иван и Альвар поспешили следом. Мимо них текла река смокингов и блестящих платьев, но вдруг одно неподвижное белое пятно привлекло внимание. Иван даже обернулся. У противоположной стены рядом с одним из столов стояла Агнес – её белокурую голову он и заметил. Девушка не двигалась. Даже издалека Иван заметил, что глаза у неё стеклянные, а рот глупо приоткрыт. Людской поток огибал её, но она так и стояла, глядя в пустоту.

Вскоре они встретили Петра. Точнее, Марк выцепил его из толпы, пока тот обменивался с какой-то вёльвой номерами телефонов. Катарину же нашли уже в зале совещаний.

Это была огромная круглая аудитория, напоминавшая театр. Большую её часть занимали ряды стульев, на которых уже устраивались вёльвы и берсерки. По бокам комнаты в углублениях спряталось несколько лож. Иван заметил, что и там рассаживались гости, но это явно были не обычные воины. Он хотел было спросить про них у Марка, но тот отошёл.

Впереди в центре возвышалась сцена. На ней тоже поставили стулья – обитые красным бархатом с золотой вышивкой. На помосте уже было несколько человек.

Катарина заняла место у стены в одном из последних рядов. Она сбросила туфли на высоких каблуках, развернула к себе ближайший стул и положила на него ноги. Рядом со ступнями стоял бокал шампанского, а на коленях она держала тарелку с канапе и профитролями. Когда берсерки сели рядом, она даже не подняла головы от еды.

– Хорошо выглядишь, – аккуратно заметил Марк, проверяя настроение девушки. – У Андреаса отличный вкус.

– Ой, да женись ты на своём Андреасе уже, – традиционно огрызнулась вёльва и провела рукой вдоль платья. – Это – объективизация женщины. Он ждёт не дождётся, когда я лягу под любого из вас и начну рожать ему новых воинов.

– Дети – цветы жизни, – вклинился Иван с позитивной, как ему казалось, ноткой.

Марк больно наступил ему на ногу. Иван закусил язык, но было поздно – Катарина уже вперила в него злобный взгляд

– Дети, которые не будут любить мать? – она хмыкнула и вернулась к еде.

– Давай-ка я принесу тебе ещё шампанского, – прервал перепалку Марк. Командир встал и, бросив на Ивана предостерегающий взгляд, зашагал назад в бальную залу.

Чёрт, ну когда он научится не говорить глупостей в присутствии Катарины? Вон, Альвар и Пётр отлично делают вид, что не замечают её, в другую сторону смотрят. Иван с горящими ушами откинулся на спинку стула и уставился на сцену.

Там были женщины и мужчины, такие же нарядные, как вёльвы и берсерки, но далеко не такие молодые и красивые. Один лысый мужчина показался ему знакомым. Он стоял вполоборота и разговаривал с низкорослой седовласой брюнеткой, когда же чуть повернул голову, Иван судорожно схватил сидящего рядом Петра за руку.

– Это… я чокнулся или это канцлер Германии?

Пётр лениво посмотрел в сторону сцены.

– А? Ага, – берсерк явно не был удивлён. Он кивнул на другую часть сцены. – А этого узнаёшь?

Иван чуть не подпрыгнул на месте.

– Это же… Этот чувак придумал телефон!

– Вряд ли он сам, скорее его компания, но да. А она?

– Это же Джессика… как её. Она снималась в фильме «Марвел», – Иван чуть не задохнулся от восторга. Он был большим фанатом комиксов. – Это Верховный Совет? Они все знаменитости?

– Не все, – тихо ответил Пётр. – Только те, кто хочет.

Иван, высматривавший знакомые лица, оторвал взгляд от сцены и повернулся к берсерку.

– А что ты хотел? У них есть магия и армия берсерков. С такими ресурсами всё, что хочешь, – твоё.

– Но ведь мы защищаем мир. Нечисть и всё такое… – Иван нахмурился.

– А по пути помогаем Совету, – хмыкнул Пётр. Он огляделся по сторонам и наклонился. – Помнишь гнездо оборотней? Это был офис «Первого банка». Они не афишировали, но пяток их топ-менеджеров недавно обезглавили. Кто-то слил инфу, акции рухнули. И на днях Андреас – ты, кстати, знал, что у него миллионов до фени? – купил банк.

– Но, но… – Иван повернулся к сцене, где глава Совета указывал всем на стулья и явно собирался начинать. – Откуда ты знаешь?

– Новости экономики, – вместо Петра неожиданно ответила Катарина. – Спасибо.

Она протянула руку за новым бокалом шампанского, который ей принёс Марк. Командир сел между ними и обратился к сцене. То же самое сделали и все остальные – общее собрание начиналось.

Члены Совета заняли места на сцене, хотя два стула остались свободными. Андрес встал у стойки в центре. Ивану он напомнил серьёзного политика.

– Друзья, я рад приветствовать каждого из вас, – начал он, подняв руки.

Перед ним не было микрофона, но голос разнёсся по огромной аудитории. Он говорил всё с той же мягкой улыбкой. Иван подумал, что сейчас наступит полная тишина, и удивился, когда зал взорвался аплодисментами и радостными выкриками, некоторые даже повскакивали со своих мест. Кажется, берсерки до одури любили главу Совета.

Андреас скромно засмеялся и снисходительно помахал руками, призывая воинов вернуться на места.

– Так понимаю, вы тоже рады, – вновь улыбнулся он. Вновь взрыв смеха и криков. Вновь успокаивающие жесты. – Но, к сожалению, повод для встречи у нас не радостный.

Он опустил глаза, слегка нахмурился и покачал головой. Зал замер в ожидании.

– Столетиями берсерки стояли на страже. Вы охраняете мир от нежити. Ваша отвага позволяла людям спать спокойно, а гоблины, вампиры и оборотни долгие годы боялись даже показываться. Но что-то изменилось…

Он снова замолчал и нахмурился. Сотни берсерков подались вперёд, у кого-то даже рот приоткрылся от нетерпения. Андреас великолепно умел держать внимание толпы.

– По всей Европе мы замечаем, что нечисть осмелела. Они нападают на людей, и, возможно, кто-то из вас заметил – они больше не избегают драк. Они вступают в альянсы, хотя роды нечисти никогда не общались между собой. Эти союзы стали настолько опасны, что в борьбу включились даже те из нас, кто выбрал мирный путь. И уже многие сложили головы на этой войне, – глубокий вздох и трагическая пауза, – герр Друмберг и мадам Куразон – достойнейшие члены Совета – отдали свои жизни, защищая других.

Андреас повернулся к рядам стульев позади и указал на пустующие места. Остальные члены Совета опустили головы. По залу пронёсся встревоженный вздох. Многие вёльвы в испуге прижали ладони ко ртам. Даже Катарина подалась вперёд с побледневшим лицом.

Андреас молчал пару минут, давая присутствующим осознать – нечисть смогла одолеть сильнейших магов из Совета, – после чего продолжил:

– Весь ужас этих нападений в том, что они сокрыты от наших вёльв, – лёгкий поклон в сторону зала. – Они не могут предвидеть эти атаки. Поэтому мы считаем, что за всем этим стоит чья-то магия. Очень сильная магия. Какие-то колдуны пали так низко, что решили объединиться с нечистью ради своей корысти. Наш священный долг – найти их и уничтожить!

Последние слова глава Совета выкрикнул и вскинул кулак. Толпа загудела, многие повскакивали с мест, повторяя жест Андреаса. Берсеркам не терпелось броситься в бой хоть сейчас, чтобы сворачивать шеи нечисти и мстить за своих.

Марк вскочил одним из первых, Пётр и Альвар тут же последовали его примеру. Иван замешкался, но, поймав на себе насмешливый взгляд Катарины, поспешил присоединиться.

«Я просто не знал этих Куразон-или-как-там, поэтому не так сильно злюсь. Но нечисть надо приструнить, конечно», – рассуждал он про себя, потрясая кулаком в воздухе.

Мужчина на сцене удовлетворённо оглядывал зал. Выждав ещё несколько минут, он вновь жестом попросил всех успокоиться. На это потребовалось время.

– Но действовать нужно очень осторожно. Совет считает…

Его прервал скрип большой входной двери. В залу протиснулся один из слуг. Он быстро двинулся по центральному проходу к сцене, периодически переходя на бег. Под сотней неодобрительных взглядов его лицо оставалось отрешённым, а спина – прямой. Однако когда лакей пробегал мимо их ряда, Иван в свете ярких ламп увидел, что лоб мужчины блестел от пота.

Он наконец добежал до сцены, перед лестницей его остановил парень из личной охраны Совета. Слуга наклонился к охраннику и стал что-то шептать. Тот округлил глаза и отшатнулся от лакея. Потом всё же собрался, кивнул и поднялся на сцену. Он подошёл к Андреасу и теперь сам стал что-то шептать. Даже при всей его выдержке глава Совета не смог сдержать удивления. Его брови поползли вверх, а на щеках заиграли желваки. Он замер на несколько секунд, задумавшись.

– Прошу прощения за эту заминку, – вновь обратился он к залу. – Но, похоже, у нас гости. Как мне только что сообщили, у ворот замка собралась внушительная… что ж, назовём это, как бы странно ни звучало, делегацией от… гоблинов.

Толпа замерла в замешательстве, кто-то прыснул в ладонь, кто-то засмеялся в голос, третьи вскрикнули от удивления.

– Что? – Альвар вскинул руки в вопросительном жесте. – Они ж тупые. И чего они хотят?

– Интересно, как они нашли это место? – Пётр руки скрестил на груди.

– Друзья, я удивлён не меньше вашего. Но они требуют аудиенции. И мне кажется, мы вполне можем их выслушать. Пусть они войдут, – он кивнул слуге, стоявшему у подножия лестницы.

Тот развернулся и поспешил назад. По залу прошёл шепоток. Причём недоумение охватило не только берсерков и вёльв, но и членов Совета. Сохранял спокойствие, похоже, только Андреас.

Дверь за слугой закрылась со скрипом и громким стуком. Было слышно, как он пересекает бальный зал – шаги отдавались эхом в пустом помещении. Ещё один скрип и стук – дворецкий открыл и закрыл дверь в холл. Наступила тишина. Берсерки переглядывались со своими командирами и вёльвами, но все молчали – слишком уж абсурдной была ситуация. Многие качали головами с улыбкой на лице.

– Гоблины что, хотят… переговоров? – Иван обернулся к Марку.

– Переговоры? Откуда им такие слова-то знать? – Альвар навалился на Ивана, чтобы буквально влезть в разговор.

– Гоблины не обладают разумом, – медленно начал Марк, хмурясь, – по крайней мере, сопоставимым человеческому. Они едят, убивают и размножаются. Живут инстинктами. Я никогда не слышал, чтобы с ними вели переговоры, да и вообще общались.

Иван хмыкнул. Действительно, за всю богатую историю берсерков – а они за последние недели изучили её слишком хорошо – было много войн и сражений, но ни одного мирного соглашения.

– И чего эти твари могут хотеть? – он поставил локоть на плечо Ивану и положил подбородок на кулак, чтобы было удобнее думать.

Иван дёрнулся, сбрасывая берсерка. Альвар не обратил внимания, зато придумал ответ на свой же вопрос.

– Пожалуйста, хватит нас убивать. Мы безмозглые и уродливые, но мы хотим жить, – пропищал он – так, по его мнению, говорили гоблины.

Альвар захохотал собственной шутке. Берсерки вокруг тоже были в приподнятом настроении: они уже перешёптывались, улыбались, пожимали плечами, закатывали глаза и махали руками. Так прошло несколько минут, пока новый громкий скрип не возвестил о прибытии делегации нечисти. Берсерки замолкли и прислушались.

За дверями слышался тихий монотонный гул, словно сильный ветер гнал по сухой земле опавшую листву. Очень много опавшей листвы. Двери в зал собраний открылись. Всё тот же слуга толкнул руками тяжёлые створки и поспешил скрыться за одной из них.

В зал хлынула серая толпа гоблинов. С ней и отвратительный запах подвалов и канализации.

– Блин, аж глаза режет, – громко заявил Альвар, Пётр рядом с ним что-то утвердительно промычал, закрыв нос рукой.

Остальные берсерки тоже не стеснялись в выражениях. С обеих сторон слышались предложения гоблинам искупаться и сомнения, что они умеют это делать. Но нечисть не обращала внимания на смешки и неумолимо приближалась к сцене. Гоблины были такими же серыми, тощими и низкорослыми, как обычно. Но что-то изменилось. Они двигались с прямыми спинами и поднятыми головами, осматриваясь по сторонам вполне осознанно.

Ещё гоблины оделись. Кто-то обмотал вокруг бёдер полотенце, кто-то сделал дырки для головы и рук в наволочке, на третьих были детские футболки, доходившие до колен.

И они были вооружены. То тут, то там мелькали кухонные и канцелярские ножи. Гораздо больше было самодельных и примитивных луков и копий, наконечники которых смахивали на заострённые камни. Всё это в зале, полном берсерков, способных разорвать гоблинов голыми руками, йомсвикингов, гардов и вёльв, владеющих магией, казалось просто игрушками. Многие воины вставали с мест, чтобы рассмотреть смехотворное вооружение. Многие тыкали пальцами в особенно приглянувшегося гоблина, показывали соседям и принимались свистеть и улюлюкать, когда нечисть проходила мимо.

Гоблины всё шли. Шли по двое – больше не позволял узкий проход между сиденьями. Конечно, до строевого шага было далеко, но двигались они вполне организованно. Колонна медленно продвигалась к сцене, в зал заходили всё новые и новые гоблины. Иван привстал, повернулся и выглянул в открытые двери – серая масса заполнила весь бальный зал. Да их несколько сотен!

Колонна достигла их ряда, и Иван смог рассмотреть гоблина, который шёл первым. Он был одет в почти чистую футболку и детские джинсы. Поперёк груди был повязан коричневый ремень, на котором сзади крепился перочинный нож в ножнах. Совсем как меч. На голове же гоблин с гордостью нёс консервную банку, инкрустированную битым цветным стеклом. Иван долго сомневался, но всё же назвал её про себя короной.

Гоблины подошли вплотную к сцене и остановились. Первый задрал голову и уставился на главу Совета. Андреас поднял руку, чтобы остановить смех и свист берсерков.

– Меня зовут Андреас Свенсон. Я – глава Верховного Совета. С кем… – он всё-таки позволил себе маленький, едва заметный смешок, – имею честь?

– Я Кракх. Гоблины моего подвала выбрали меня главным, – ответил гоблин в короне таким скрипучим голосом, что, казалось, он выкашливает слова, а не произносит их.

– Не знал, что у гоблинов есть король, – прошептал Иван, не сводя глаз с подножия сцены.

– Не знал, что гоблины умеют говорить, – ответил Пётр.

Этот факт, кажется, удивил многих берсерков. Те, кто уже опустился на стулья, снова принялись вставать, чтобы лучше рассмотреть говорящую нечисть. Андреас же, если и был удивлён, смог это скрыть.

– И что привело тебя к нам, Кракх из подвала? Тебя и всех твоих друзей? – спросил он с неизменной улыбкой. Несколько человек без стеснения засмеялись.

– Никто не привёл. Мы сами пришли, – вновь зазвучал громкий, но неприятный голос гоблина. Он то басил, то переходил на писк, то скрипел как заржавевшая труба. Казалось, Кракх толком не научился говорить.

Берсерки снова засмеялись.

– Я имел в виду, зачем вы сюда пришли, – Андреас улыбнулся шире и даже чуть наклонился к главарю нежити.

– Мы пришли сказать, чтобы вы перестали нас убивать!

Альвар рядом с Иваном поперхнулся воздухом.

– Да неужели? – Андреас склонил голову, первые ряды вновь смеялись. – И почему же мы должны это сделать?

– Зачем вы нас убиваете? – крикнул Кракх в ответ.

– Хм. Зачем мы вас убиваем? – глава Совета поднял глаза к потолку в притворной задумчивости. Опустил взгляд и обратился к берсеркам в первых рядах. – Зачем мы это делаем? Может быть, потому, что гоблины – порождения тьмы? Зло в чистом виде? В ваших телах только желчь и жажда крови? Вы убиваете людей, стоит им забрести в ваши подвалы и подворотни?

– Так было! Но не теперь! Мы больше не едим людей!

Зал взорвался хохотом.

– И что же изменилось? – Андреас резко поднял руку, и берсерки стихли. Глава Совета прищурил глаза, улыбка исчезла с лица. Он вышел из-за кафедры, приблизился к краю сцены и слегка наклонился. – Что произошло? С чего вдруг гоблины стали разговаривать и рассуждать? Объединяться, выбирать главарей и что-то требовать? Вы – полоумные твари, способные лишь есть, спать и спариваться.

По толпе гоблинов прошла небольшая волна, кажется, их впервые задели услышанные слова. Иван видел, как твари в толпе шевелили губами, качали головами и шаркали ногами. Он мог поклясться, что один особо уродливый гоблин хмурился и обиженно поджимал губы.

– Ты прав. Я всегда хотел есть. Раньше. Я нападал, рвал мясо, никогда не останавливался. Хотел убивать. Людей, зверей, моих братьев. Потом… потом… мне стало больно. От того, что делаю больно. И братьям тоже было больно. И холодно. И страшно. И одиноко. И мы больше не хотели убивать. Мы ушли из города. Далеко. Пока не нашли место, где еда была в земле и на деревьях. Но каждую ночь на нас нападали и убивали. Это были они, – Кракх остановился и ткнул пальцем в зал, полный берсерков. – Потом мы следили за вами. И мы пришли просить. Мы не будем убивать, и вы не убивайте нас.

В зале наступила тишина. Берсерки качали головами и хмурились. Гоблины же, понурив головы, стояли в ожидании ответа.

– Что ж… – Андреас выпрямился и вновь смотрел на Кракха с высоты сцены и всего своего роста. Он уже не улыбался. – Вы обрели разум. Но как?

– Мы не знаем. Не помним. В один день мы начали думать. Потом говорить. И всё.

– И вы якобы больше не хотите убивать? Тогда зачем нападаете на отряды берсерков?

– Мы только защищаем себя. Мы никогда…

– Но просить мира, – оборвал его Андреас и наконец вновь улыбнулся, – вы пришли с оружием.

Глава Совета взмахнул рукой, указывая на смехотворное вооружение нечисти. Берсерки вновь ответили смехом на его выпад.

– Гоблины-миротворцы, всегда готовые к войне… Вы – нежить и порождения тьмы, ими и останетесь, даже если научились говорить. Мы выясним, что произошло. Но одного для этого нам будет достаточно.

Андреас с неожиданной для своего возраста ловкостью спрыгнул со сцены, наклонился и одной рукой выхватил нож из-за спины Кракха, а второй схватил предводителя гоблинов за шею и поднял тщедушное тело. Через мгновение он снова вскочил на сцену и потряс нечистью в воздухе. Тот хрипел и колотил маленькими кулаками по державшей его руке. Остальные гоблины даже не успели среагировать и лишь пялились на главаря.

– А остальных – убить! – голос Андреаса громом прокатился по залу.

– Да! – вторил ему мощный крик берсерков.

– Что? – только и выдавил из себя Иван.

Глава 19. Кровь, огонь и запертые двери

Зал захлестнула волна ярости. Берсерки, сидевшие у прохода, вскочили и бросились на ряды гоблинов. Мелкая нечисть не успевала достать своё жалкое оружие. На их головы обрушились кулаки, а удары ног пробивали грудные клетки. Струи бурой крови взлетали в воздух. Другие воины схватили стулья и пустили в ход. Вскоре на их изогнутых ножках, как на шампурах, оказалось по несколько бездыханных тушек. Парни отбрасывали оружие и хватались за новую мебель.

Йомсвикинги и вёльвы пустили в ход магию. Из их рук вырывались молнии, которые поражали гоблинов на месте. Телекинезом они поднимали нечисть в воздух, чтобы с высоты бросить на пол. Иван увидел, как Александр, командир берсерков из Москвы, достал зажигалку и взмахом руки заставил огонь разгореться. По его приказу оранжевая стена понеслась на ближайшую группу гоблинов.

Гоблинам потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что произошло. В ответ они схватились за ножи, луки и «розочки» из бутылок. Они били берсерков по ногам и вгрызались в них зубами. Это работало. Яростные воины падали, и на них набрасывался десяток обозлённых гоблинов. Они словно забыли о разуме, который недавно обрели. Нечисть шипела и визжала, бросаясь в бой, а на место павших в зал теснились новые и новые.

– Держи! – Иван почувствовал, как кто-то сильно дёрнул его за плечо.

Это был Марк. Он резким движением развернул парня к себе и грубо пихнул ему в руки меч, который хранился в штабе. Иван, не успевший прийти в себя от внезапного начала схватки, сжал эфес. Марк быстрыми движениями очертил в воздухе контур ещё одного меча и вытащил его из пустоты – оружие Альвара. Снова взмахи, на секунду пальцы Марка исчезли, словно в дыре в другое измерение, и появились с мечом Петра. Свой меч командир выхватил из воздуха на бегу – он бросился к парню, которого душили два гоблина. Взмах – и серые тела упали. Следом упали их головы.

Иван наблюдал за всем, не двигаясь. Странно, ему совсем не хотелось лезть в драку. Для этого не было причины. Гоблины не угрожали ему или кому-то ещё. Наоборот, они обещали не нападать на людей… Он так и стоял, прижав к груди клинок, и смотрел на битву с открытым ртом. Проткнув ещё одного гоблина, Марк повернулся к нему и нахмурился. Командир бросился вперёд и вновь схватил Ивана за плечо.

– Выведи её отсюда, – он кивком указал куда-то позади Ивана.

Там стояла Катарина, босая и бледная, и явно не знала, что делать, со всех сторон к ней неумолимо приближались толпы сражающихся гоблинов и берсерков.

– Хорошо! – крикнул Иван и бросился к девушке.

Он схватил за руку оторопевшую Катарину и потянул к стене. По периметру зала сражающихся не было – главная битва шла в центре, где раньше стояла колонна гоблинов. Оборачиваясь, Иван заметил, как Андреас, долгое время стоявший на сцене, отвернулся и вышел в дверь позади сцены. Остальные члены Совета скрылись за ней ещё раньше. Тяжёлая дверь закрылась, и даже сквозь шум битвы Иван расслышал, как по ту сторону задвинули засов.

Выход оставался один – через главные двери. Он потащил Катарину к ним и замер. Путь преграждала толпа гоблинов, что всё ещё пытались протиснуться в узкий проход. Иван отпрянул и вместе с девушкой спрятался за огромной дубовой створкой.

– Как нам выйти? – от страха Катарина хватала ртом воздух.

Прятаться за дверью долго они бы не смогли – битва шла в метре от них, загляни сюда пяток гоблинов, и Иван с вёльвой окажутся в ловушке. Да и берсерки в пылу схватки могут не отличить своего от чужого.

Иван отступил на шаг, пытаясь оглядеться в поисках выхода, и ударился головой о светильник. Он был старинный – чаша с маслом на длинных цепях. Иван быстро снял светильник с крюка, раскрутил лампу и швырнул прямо в толпу гоблинов у двери. Лампа взорвалась стеной огня, нечисть шарахнулась врассыпную, а языки пламени тут же принялись за дверной косяк.

Иван вытащил Катарину из-за двери и накинул ей на голову свой пиджак.

– Если быстро пробежать, то ничего не будет – я видел на учениях у отца.

И они прыгнули сквозь пылающий дверной проём.

В бальной зале они попали из огня да в полымя. Иван и Катарина приземлились перед толпой гоблинов, которых отбросило огненной волной. Нечисть тут же ощетинилась самодельными копьями и разбитыми бутылками. Ещё мгновенье, и они бы бросились в атаку.

Тут в зале Советов, похоже, кончились гоблины, и жаждущие крови берсерки выбежали сквозь горящие двери и, не останавливаясь, бросились на нежить.

Они вновь оказались в самой гуще битвы. Катарина увернулась от взмаха меча рядом с её лицом и инстинктивно прижалась к Ивану. Он обхватил её за плечи и прикрыл ладонью голову.

– Пойдём! – крикнул он в самое ухо девушки и вновь потянул за собой.

Меч он держал наготове, чтобы разрубить агрессивного гоблина или отразить неосторожную атаку разбушевавшегося берсерка. Они юркнули между стеной и длинным рядом столов с остатками фуршета и помчались по этому коридору.

– Стой, – Катарина упёрлась пятками в пол, чтобы замедлить их бег.

– Ну чего?

– Смотри. Она… – Катарина ткнула пальцем в сторону сражавшихся.

На фоне беснующихся воинов и нечисти резко выделялась неподвижная фигура Агнес. Вёльва стояла рядом со столом, там же, где Иван заметил её до собрания. Она так же смотрела перед собой и никак не реагировала на битву вокруг. На глазах у Ивана гоблин взобрался по застывшей девушке, оставляя глубокие царапины на руках и груди, и прыгнул с её плеча на ближайшего берсерка. Агнес и тогда не двинулась с места.

– Что за чёрт? Агнес, эй, Агнес! – Иван попытался докричаться через стол.

Катарина запрыгнула на стол, быстро опустилась с другой стороны и подбежала к девушке. Иван, ругнувшись, поспешил за ней. Катарина уже трясла Агнес за плечи – ноль реакции. Она принялась хлестать недавнюю обидчицу по щекам. Эффект был тот же. Агнес словно была без сознания, только при этом стояла на ногах с открытыми глазами.

– Отойди! – крикнул Иван.

Разбираться, что случилось с Агнес, не было времени, он слегка наклонился и просто закинул её на плечо, радуясь непомерной физической силе берсерка.

– Держись за мной, – Иван развернулся и снова побежал к двери. Катарина не отставала.

Вокруг стоял невыносимый шум: крики и визг, удары, падения, грубый мат и треск костей, бульканье вытекающей крови. Ивану с вёльвами приходилось то и дело уворачиваться: от летящей стрелы или отброшенного бездыханного тела. Перед носом Ивана пролетела отрубленная рука нечисти. Случайный огненный шар подпалил платье на Агнес. Она не издала ни звука.

У закрытой двери в холл гоблинов уже не было – все стремились в бальный зал. Иван схватил позолоченную ручку и потянул. Дверь не двинулась. Высокие створки задрожали, но остались на месте.

– Они заперты. Снаружи, – рядом раздался голос вперемешку с рыданиями.

Сбоку от двери на постаменте высилась статуя в греческом стиле, из-за неё выглядывал слуга – тот самый, кто сообщил о делегации гоблинов. Сейчас от его чопорности не осталось и следа. Ливрея превратилась в лохмотья, белоснежные манжеты сменили цвет: правая была ало-красной, левая – буро-коричневой. Под глазом наливался огромный синяк, разбитые губы дрожали.

– Какого чёрта? Кто их запер? – крикнул Иван.

– Глава Совета отдал приказ, – лакей снова заныл.

– Да как он…

– Плевать, – Катарина вцепилась в рукав Ивана. – Давай сюда.

Она дёрнула вниз протянутую руку греческой статуи, и фальш-колонна за ней со скрипом отделилась от стены и повернулась. Девушка метнулась внутрь и открыла тайную дверь шире. Лакей бросился за ней, Иван – следом. Катарина захлопнула дверь и задвинула тяжёлый засов.

Они стояли в небольшом коридоре – не тёмном и сыром, как можно было ожидать в замке, а хорошо освещённом и вымощенном керамогранитом. Катарина сделала пару шагов и прислушалась. В коридоре было спокойно. От звенящей тишины у Ивана даже зачесались уши, и он, оторвав руку от бедра Агнес, прочистил одно мизинцем.

– Похоже, здесь гоблинов нет, наверное, все, кто пришёл, хотели попасть на собрание. Этот коридор ведет на кухню, по нему в зал носили еду, – пояснила Катарина, встретив удивлённый взгляд Ивана, и обратилась к лакею: – Ты разве не знал про него, почему сразу здесь не спрятался?

– Я не работаю на кухне. Я камердинер… – слуга вскинул голову. Вдали от гоблинов к нему вернулся весь апломб.

– А ты откуда знаешь? – перебил Иван, обратившись к вёльве.

– Я тут много чего знаю. Я в замке несколько недель жила, пока совет исследовал мой «феномен», – Катарина показала пальцами кавычки в воздухе. – Когда на мне не ставили эксперименты, приходилось чем-то себя развлекать, вот и шлялась по всему замку.

Вдруг дверь содрогнулась. Похоже, с той стороны в неё прилетело тело.

– Так, пойдёмте-ка отсюда, – Иван на всякий случай вновь поднял меч и двинулся вперёд.

Глава 20. После бала и боя

Широкий безликий проход привёл, как и говорила Катарина, к кухне. Иван с опаской толкнул дверь. Там было так же тихо: ни гоблинов, ни поваров. Свет не горел, на десятках плит ничего не готовилось. Иван медленно двинулся между рядами грубых деревянных столов. Меч держал наготове, правда, с вёльвой на плече он был бы не самым эффективным бойцом.

– Чисто, здесь никого, – он махнул стоявшим у двери Катарине и лакею.

Иван отыскал табурет, прислонил его к стене и наконец опустил Агнес. Девушка по-прежнему не реагировала на происходящее. Иван не стал стесняться и положил руку ей на грудь – та поднималась и опускалась, значит, девушка была жива.

– Что теперь? – Катарина подошла ближе и тоже уставилась на неподвижную девушку.

– Даже не знаю, – Иван нахмурился.

Он не стратег – решения в их отряде принимал Марк. Когда же он, Иван, проявил инициативу, это кончилось плохо.

– Можно выйти на улицу, взять машину и уехать. Ты не знаешь, где парковка?

– С другой стороны замка. Если выйдем здесь, нужно будет пройти вдоль окон главного зала, потом через тренировочное поле, мимо озера и домов прислуги. Минут пятнадцать.

– Мимо главного зала?! А если эти твари нас увидят? А если они поджидают на улице или караулят у машин? Знают, что по-другому отсюда не выбраться, – подлетел к ним лакей. В его голосе вновь звенели истеричные нотки.

Иван тоже об этом подумал. Нельзя было подвергать опасности Катарину, Агнес и трусливого слугу. В отличие от берсерков, они присутствовали здесь в настоящих телах и могли умереть по-настоящему. И в отличие от йомсвикингов, они были плохими воинами. Некоторые вёльвы тоже могли сражаться – огнём и телекинезом, но у Катарины нет магии, а с Агнес чёрт знает что.

– Ну, или можно здесь остаться, – продолжил он после минутного молчания. – Можем переждать, пока наверху всё закончится. Гоблинов хоть и много, но силы всё-таки неравны. Это вопрос времени.

– Я за остаться, – слуга вскинул руку, будто они голосовали. – Только двери нужно забаррикадировать.

Следующие десять минут Иван двигал столы, стеллажи с посудой и стулья, перегораживая все входы. Лакей забрался с ногами на ящик и прилип к окну – не полезет ли нечисть. Катарина же села на пол напротив Агнес.

– Как думаешь, что с ней? – шёпотом спросил Иван, покончив с баррикадами.

– Не знаю, но догадываюсь. Видела уже такое.

– Это из-за гоблинов? Они её заколдовали? Разве они умеют? Или отравили своим ядом? Но я, кажется, видел её такой до того, как они пришли. После того, как Марк её увёл.

Катарина не успела ничего ответить. Они услышали тяжёлые и быстрые шаги нескольких пар ног и громкие голоса. Кто-то бежал по коридору. Все трое повернулись к двери. Иван поднялся и вновь взял меч.

– Точно тебе говорю, видел, как сюда зашли, – крикнул снаружи один голос.

Дверь затряслась.

– Чёрт, тут закрыто, – ответил другой голос.

На дверь обрушились мощные удары, после каждого стеллажи позвякивали посудой, но натиск держали. Иван поспешил к выходу – узнал голоса. Он отодвинул мебель и распахнул дверь как раз в тот момент, когда должен был раздаться очередной удар.

В кухню ввалился потерявший равновесие Марк. За его плечами маячили Пётр и Альвар. Командир мельком взглянул на Ивана и перевёл взгляд на Катарину.

– Вы в порядке?

– Мы да. А она – нет, – отчеканила вёльва, тыча пальцем в Агнес.

Иван услышал стальные нотки в голосе девушки. Это был не сарказм, высокомерие или презрение, которые часто можно было услышать от неё. Это была ярость. Марк двинулся к девушке.

– Ты всё веселье пропустил, – Альвар хлопнул Ивана по плечу, отчего он подпрыгнул и обернулся к берсерку. Тот был с головы до пят покрыт кровью гоблинов. От тёмной жижи Альвар протёр только глаза. – Мы их там знатно покрошили.

– Уже всё? Вы победили? – лакей спустился с ящика и двинулся в сторону коридора. – Можно выходить?

– Ну, можно-то можно, только там чутка грязновато, – Альвар усмехнулся и пихнул локтем Петра. Тот, не менее грязный, улыбнулся в ответ.

– Ах, в порядке, говоришь?! – крик Катарины прервал их разговор. Все обернулись к ней и Марку.

– Не кипятись. Это временно, – Марк, стоявший рядом с ней, отвечал тихо, но и в его голосе уже слышалось раздражение.

– Временно? Отличное же время ты выбрал! Её гоблины чуть живьём не сожрали, а она пошевелиться не могла!

– Я же не знал, что они придут.

– А мозгом подумать? Нет! Хотя бы прикинуть, как это может навредить. Куда там! У нас есть магия! Будем накладывать проклятья направо и налево. И плевать, что кто-то может погибнуть. Что ты вообще с ней сделал?

– Неважно! – Марк ответил резко, но всё равно тихо.

– Конечно, неважно. Жизни других для священных воинов не имеют значения…

– Она это заслужила.

Катарина всплеснула руками и стала хватать ртом воздух – явно набирала для новой яростной атаки.

– Так, пойдёмте-ка отсюда, – Пётр подтолкнул Ивана в плечо.

Альвар кивнул. Лакей выпучил глаза и тоже заторопился выйти. Казалось, эта перебранка пугала его не меньше, чем атака гоблинов. Вчетвером они незаметно вышли за дверь, но на всём пути до бального зала слышали крики. Слов было уже не разобрать, но градус ссоры впечатлял даже на расстоянии. Точно можно было сказать одно: кричала Катарина, а Марк безропотно сносил все нападки.

– Блин, когда мама с папой так ругались, потом развелись… Я не хочу, чтоб Марк с Катариной развелись, – вдруг тихо сказал Альвар Ивану у самого выхода.

– Какой там развелись, дурак. Мы же привязаны к ней, – попытался отшутиться он. – Ну, поругаются немного и…

Иван замер на полуслове. Перед ним был бальный зал. Зал, который пару часов назад поражал своим величием. Сейчас он был усеян трупами. Они не лежали горой, как любят описывать в книгах, а покрывали пол ровным убийственным слоем. Среди безжизненных тел бродили берсерки: дорогие костюмы изодраны в клочья, лица испачканы. Они подходили к груде мёртвых гоблинов и пинками раскидывали тела. Если кто-то подавал признаки жизни, парни протыкали его мечом.

В зале витал стойкий аромат болота и металла. Коричневая кровь гоблинов разлилась по полу, окрасила скатерти оставшихся столов и даже расплескалась по стенам. Иван опустил взгляд. По выбеленному мраморному полу с золотыми прожилками, наплевав на законы гравитации, ползла волна крови. Ещё немного, и лизнёт его нарядные туфли. Ивану захотелось отступить, но сзади напирал Альвар.

– Ты чего застрял? – берсерк грубовато пихнул его в спину— проход был слишком узким, и обойти Ивана не получилось.

Иван сделал шаг. Туфли тут же увязли и зачавкали, ноги липли к полу при каждом движении. Альвар вылез из-за потайной двери и счастливо огляделся.

– Как говорилось в том старом фильме? Люблю запах напалма по утрам.

Действительно, занималось утро. Сквозь огромные окна зала было видно ярко-розовое небо, ещё чуть-чуть – и покажется солнце.

– Вы всех убили? – спросил Иван треснувшим голосом, не сводя глаз с горизонта.

– Ага, до последнего. Марина! Дралась как тигрица. Р-р-р-р, – Альвар шутливо царапнул рукой воздух.

К их группе подошли московская вёльва и командир их отряда. Марина на ходу проводила рукой над одеждой её жениха, и тёмная липкая кровь гоблинов, повинуясь ей, стекала с костюма.

– Вы как? – бросил Александр.

– Шикарно, – расплылся в улыбке Альвар.– Давно такого махача не было.

– А Марк где?

Берсерки замялись и оглянулись к потайной двери. Оттуда как раз появился их командир с нахмуренным лицом. Он вёл под руку Агнес, кажется, она приходила в себя. К ней быстро подбежали три парня – видимо, из её отряда, – и увели. Марк же двинулся к ним. Позади него из двери вышла Катарина с раскрасневшимся лицом и сердито поджатыми губами.

– Я искал тебя, – Александр сразу обратился к Марку, но остановился и сглотнул слюну. – Джозеф из нашего класса… Его одолели… Там, в общем, все наши, я подумал, что ты бы захотел тоже попрощаться.

Марк замер. Опустил глаза и глубоко вздохнул.

– Конечно. Где?

Александр повёл его за собой в зал Советов сквозь подпаленный дверной проём.

– Кто-то из наших погиб? – до Ивана не сразу дошёл смысл разговора. – Сколько человек?

Он обратился с вопросом к Марине. Она наверняка уже всё знает.

– Да успокойся ты, – она глянула на Ивана свысока. – Только один. Йомсвикинг Джозеф, он учился вместе с Алексом и Марком. Но что поделать. Такова их работа. Их для этого всю жизнь и готовят.

– А берсерков сколько? – Иван сомневался, что в такой битве умер только один человек. Он сам видел, как орда гоблинов повалила нескольких воинов.

– Да кто ж считает? – отмахнулась Марина, но, поняв, что Иван не сводит с неё глаз, снизошла до ответа. – Ну, может, пятнадцать или двадцать: пара норвежцев, один парень из Севильи, Миша из нашего отряда – это те, кого видела и знаю. Но какая разница?

– Но они же могут умереть!

Марина уставилась на него, приоткрыв рот.

– Я имею в виду, по-настоящему! В реальности! У нас недавно так умер Бьорн. На задании, а потом оказалось, что и он настоящий тоже умер. В тот же самый момент!

– Он у вас тупой, да? – девушка ткнула пальцем в Ивана, но обратилась к Альвару и Петру. И вдруг разозлилась:– Тоже мне придумал! Берсерки – и умирают! Завтра будут как новенькие. И Миша вернётся.

Она развернулась, приподняла порванный подол роскошного платья и ушла вслед за Александром, громко цокая каблуками.

– Я слышал: до того, как обручиться, она мутила с Михой, – блаженно протянул Альвар. – Говорят, она вообще всех в отряде перебрала.

– Хватит сплетничать, – только и мог ответить Иван.

Незнакомый берсерк рядом с ними пинком отшвырнул очередного мёртвого гоблина – под ним лежал ещё один. Он вдруг подскочил и с отчаянным криком бросился на парня. Борьба была недолгой. Гоблин просто-напросто напоролся на выставленный меч. Иван даже задумался, не сделал ли он это специально. Предсмертный хрип, и всё было кончено. Берсерк опустил оружие и потряс, сбрасывая тело вниз.

– Мне, пожалуй, пора, – подал голос лакей, который всё ещё стоял рядом с ними.

Он направился к двери, но не успел коснуться ручки, как с обратной стороны послышался звук отодвигаемого засова, и дверь распахнулась. Слуга едва успел увернуться и прижаться к стене, освобождая дорогу.

На пороге стоял Андреас в окружении личной охраны. Он сделал несколько шагов вглубь зала, но быстро остановился, дожидаясь, пока присутствовавшие берсерки обратят на него внимание и подойдут.

«Сам-то туфли пачкать не хочет», – вдруг подумалось Ивану, но вместе со всеми он направился к главе Совета.

Несокрушимая харизма без слов притягивала людей. Через минуту берсерки и вёльвы стояли плотным кольцом вокруг Андреаса.

– Братья и сёстры, – начал он громогласно. На губах вновь была по-отечески тёплая улыбка. – Я горжусь вами. Сегодня вы сделали большое дело. Думаю, во всём Париже и его окрестностях больше не осталось ни одного гоблина.

Толпа радостно зашумела. Парни вскидывали кулаки в победном жесте и давали друг другу пять. Вёльвы хлопали в ладоши. Андреас подождал, пока ликование стихнет.

– Но вы видели, на что они способны. Теперь это не безмозглые твари, способные лишь прятаться в подвалах и нападать исподтишка. Теперь они объединяются в группы, выходят на свет и нападают! Сегодня они встретили достойных противников, но даже среди нас есть павшие, – Андреас сделал паузу с выражением величайшей скорби на лице. – Страшно сказать, сколько было бы жертв, напади они на обычных людей.

«Но ведь они пришли не сражаться. Наоборот. Почему об этом никто не помнит?» – Иван в недоумении осмотрел толпу.

Андреас же постепенно повышал тон голоса, а берсерки всё больше и больше распалялись, вновь приходя в боевой раж. И когда Андреас крикнул: «Мы должны остановить эту заразу!», зал вновь взорвался ликующими воплями.

– Гоблины – только верхушка айсберга. С нечистью что-то происходит. Самым слабым местом гоблинов было отсутствие разума. Теперь они мыслят. Какие силы обретут вампиры, оборотни, гномы? Одно мы знаем наверняка – за этим стоит кто-то, обладающий магией. Скорее всего, группа вёльв и гардов – такие заклинания сложно сотворить в одиночку, для этого нужна колоссальная сила. И это происходит в разных городах. Поэтому у Совета есть задание для вас на ближайшие дни.

Берсерки замолчали, готовые слушать и повиноваться.

– Практически в каждом городе, где находится штаб берсерков, есть клан старшей нечисти. Ваша задача – встретиться с их предводителями и выяснить, что им известно о происходящем. Если они откажутся говорить, у вас есть право уничтожить их. Мы снимаем мораторий на убийство старшей нечисти.

– Даже если они попросят мира? – спросил Иван.

Вот чёрт. Где крики и радость по поводу убийства? Почему все промолчали? Он был уверен, что его полумысль-полушёпот потонет в общем шуме. Однако кругом стояла тишина. И, что ещё хуже, все повернулись к нему. Даже Андреас. Неловко вышло.

– Иван, – голос главы Совета звучал мягко. Андреас всё-таки сделал несколько шагов по заляпанному кровью полу, чтобы положить руку ему на плечо. – Ты думаешь, нечисть может хотеть мира?

Берсерки кругом прыснули со смеха.

– Ну… ну… гоблины же просили.

– И чем это кончилось? – Андреас смотрел ему прямо в глаза.

– Ну… так это ж мы на них… напали…

– Что же нам было делать? Оставить их спокойно жить? Жажда крови и хаоса у них в крови, их такими создали.

– Они вроде сказали, что изменились и больше не хотят… Может, и другие…

– Вампиры не будут пить кровь, оборотни грызть людям горло? Один вопрос, Иван, если позволишь, – Андреас мягко склонил голову набок, как будто спрашивал разрешения, но вряд ли делая это в самом деле. – Что же остаётся делать нам? Оставить нечисть жить в своё удовольствие? Но зачем?

Тут-то берсерки засмеялись и засвистели. Иван не нашёлся что ответить. Он опустил глаза и чувствовал, как кровь приливает к лицу. В голове пролетела фраза, слышанная этой ночью.

«Жизни других для священных воинов не имеют значения».

Андреас снял руку с его плеча, жестом призвал парней успокоиться и зашагал обратно на своё место у двери. Иван оглянулся, в паре метров за ним стояла Катарина. С плотно сжатыми губами и откровенным презрением на лице она смотрела на Андреаса и качала головой. В её взгляде была неприкрытая злость.

«Она тоже не согласна», – подумал Иван, и на душе отчего-то стало тепло.

– Сейчас подгонят ваши машины, йомсвикинги, проводите наших уважаемых вёльв. Удачного всем пути домой, и напомню…

Но Иван не услышал последних напутствий. Торжественный зал, полный яростных воинов, красивых девушек и мёртвых гоблинов, растворился перед его глазами. И Иван проснулся. Впервые после ночи, проведённой в шкуре берсерка, он чувствовал, что невероятно устал.

Глава 21. Самый модный бомж

Иван не понял, что его разбудило, и с минуту смотрел в потолок, пытаясь осознать всю прошедшую ночь. С опозданием он понял, что где-то на кровати вибрирует телефон. Звонила мама. Звонила уже, похоже, не в первый раз.

– Ваня, наконец-то, – она явно была обижена и расстроена. И всё равно голос звучал по-доброму. – Ты спишь? Только не говори, что ты забыл. Не забыл ведь?

– Нет, конечно. А про что? – Иван сел и потёр глаза.

Мама вздохнула.

– Мы же вчера про это разговаривали.

Иван нахмурился, припоминая. Вчерашний день прошёл в предвкушении собрания берсерков. Он маялся от безделья, потому что не мог думать ни о чём другом. Когда позвонила мама, он слушал вполуха и говорил «ага», когда в разговоре возникала пауза. Сейчас он припоминал что-то про «важное событие», «отцу нужно выглядеть представительно» и «пожалуйста, не забудь».

– Да-да, я помню, только адрес забыл, – он попытался придать голосу бодрости. Сам слышал, что получилось не очень правдоподобно.

– Я тебе смс напишу.

– И время тоже.

– И время. Ты только не опоздай. Для отца это очень важно.

Она отключилась. Иван застонал. Отцу важно. Он-то тут при чём? Все кругом так и норовят приказы раздавать, а он должен делать то, что им важно. Телефон дёрнулся в руке – пришла обещанная смс-ка от мамы. Адрес – на другом конце города, время – половина первого. А сейчас? Ничего себе. Он проспал до одиннадцати! Вчера так боялся пропустить общее собрание, что опять принял снотворное – вот и результат.

Память нехотя подсказала, что у отца будет очередное «официальное мероприятие», как он сам это называл. Как высокопоставленный военный, он часто должен был «светить лицом». То приём по случаю награждения какого-то генерала, то вручение ключей от квартир офицерам. Для веса на такие события требовалось явиться с семьёй.

Что будет сегодня, Иван не помнил, да и не собирался запоминать, на ум приходило только слово «благотворительность». Если заботятся о сирых и убогих, то и для него и подавно найдутся чашка кофе и бутерброд, поэтому после душа Иван решил не тратить время на завтрак.

От метро до присланного матерью адреса надо было идти минут двадцать, и Иван опаздывал. Он шёл через скучный серый спальный район, дома сливались в сплошную бетонную стену. Когда между двумя блёклыми девятиэтажками появилось нужное здание, он даже притормозил. Это не было похоже на стандартные места отцовских мероприятий.

Перед ним было старое здание детского сада, неотличимое в своей серости от окружающих домов. Всего три этажа – пробник дома. На низком решётчатом заборе висела скромная табличка: «Благотворительный фонд "Надежда"».

Во дворе садика толпилось несколько десятков человек. Иван прошёл мимо «газели», из которой солдаты демонстративно – на камеру – вынимали пачки памперсов и мягкие игрушки.

– Отлично. Стоп, – скомандовала журналистка с перманентно белыми волосами и оранжевой помадой. Она сверилась с листом бумаги в руке. – Вот вы привезли памперсы в фонд. Теперь нужно снять, как вы помогаете сотрудникам погрузить вещи, чтобы отвезти в детский фонд. Грузите обратно. Нет, не сейчас, подождите, я скажу когда. Мальчик, уйди из кадра.

Она яростно замахала Ивану, который в этот момент остановился, зажатый между «газелью» и солдатами с плюшевыми медведями. Он увидел в стороне мать и поспешил к ней.

Другая группа солдат трудилась на местных клумбах. Трое пропалывали сорняки, четверо поливали цветы с такими широкими улыбками и маниакальным рвением, будто собственноручно запускали второй всемирный потоп. Ещё парочка решили прикинуться флористами и демонстрировали матери цветы в горшках. На фоне этого ботанического великолепия отец давал интервью другой съёмочной группе.

– Когда новобранцы нашей части узнали про инициативу руководства оказать помощь подведомственному благотворительному фонду, ими было принято единогласное добровольное решение провести здесь свои увольнительные, – отец рассказывал о благотворительности в своей извечной казённой манере.

Рядом мельтешил Всеволод, пресс-секретарь шестой общевойсковой армии. Мерзкий, по мнению Ивана, тип. Все эти «мероприятия» для журналистов были делом его рук. За спиной отца тем временем красовались Лиза и… патлатый парень, с которым она целовалась в метро. Который знатно врезал Ивану.

У Ивана перехватило дыхание от возмущения. Заявился сюда, на отцовское мероприятие. Он двинулся к парню и не заметил, что оказался в кадре. Отец резко схватил его за шиворот и рывком поставил рядом с собой, похлопывая по плечу тяжёлой рукой.

– Конечно, это мероприятие мы посетили всей семьёй. Моя супруга помогает в проведении облагораживания территории фонда. Сын, – отец особенно больно хлопнул Ивана по плечу, – и дочь с женихом сегодня будут производить раздачу еды в столовой. Естественно, так же на добровольных началах.

– Супер, – лениво протянула журналистка и опустила микрофон.

– Давайте ещё нарезку с солдатами сделаем, а потом – в столовую, и там подснимем, как молодёжь работает, – засуетился Всеволод и потащил полковника и оператора к клумбе.

Там полковник должен был командовать новобранцами, а пресс-секретарь командовал им, показывая, как правильно двигаться в кадре. Иван же, которым никто не командовал и на которого никто не обращал внимания, двинулся к сестре.

– Жених, значит, да? – бросил он вместо приветствия.

– И тебе привет, – огрызнулась Лиза.

С губ её не сходила улыбка – мало ли, в кадр попадёт. Она была самым большим фанатом отцовских мероприятий. Даже называла их «выходы в свет», а после ревностно отсматривала все снятые телевизионные сюжеты, ставила на паузу, когда в кадре появлялось её лицо, и пристально разглядывала себя.

– Мы не знакомы, – патлатый как ни в чём не бывало протянул руку. – Я Анатоль.

Иван прыснул.

– Виделись уже, Толик, – он сделал ударение на имя.

– Ты что, всё ещё дуешься? Ой, не будь как баба, – патлатый криво усмехнулся. Татуировки на его лице пошли рябью.

– Ты-то что тут забыл?

– Ну как же. Важное событие для отца моей невесты, – он грубовато – как тогда в метро – прижал Лизу к себе. Причём руку положил ниже талии. – Да и пиар, знаешь, лишним не бывает.

– А ты у нас типа знаменитость…

– Ну, типа того.

– Это в каких подворотнях?

– Анатоль музыкант! – взорвалась Лиза, выступая вперёд. – Он вообще-то очень известный рэпер. Ты бы это знал, не будь ты таким задротом. И если бы хоть иногда отрывался от своих тупых книжек про драконов и приставки.

– А наркотой он банчит в свободное от песен время? Или у него ты всегда на побегушках, и в тюрьму за него пойдёшь? – Иван не унимался.

– Слышь, малой, следи за базаром, – патлатый обогнул Лизу и угрожающе приблизился. – Во-первых, я пишу не песни, а телеги, что как фраер. А во-вторых, тогда случайно так получилось. Я детке уже всё объяснил, и детка меня простила. Так что и ты пасть закрой.

– А отец простил? Или он так ничего и не знает? А если узнает?

– Нарываешься, малой, – парень подошёл к Ивану вплотную и больно ткнул пальцем в грудь. – Забыл, как я тебя урыл тогда в метро? А если я с пацанами по твою душу приду? В подъезде, скажем, подкараулим, а?

– Мальчики, всё нормально? – женский голос вклинился в перебранку.

Парни шарахнулись друг от друга. К ним шла мама Ивана, за ней вприпрыжку бежал Всеволод и нехотя тащились обе съёмочные группы.

– Молодые люди, молодые люди, – затараторил пресс-секретарь. – Ваш выход. Сейчас идём на кухню, будем снимать, как вы помогаете кормить бомжей. Эм… я хотел сказать, нуждающихся.

Он с опаской глянул на журналисток, но обеим было наплевать на его некорректные высказывания. Иван услышал, как Лиза рядом с ним застонала. Вряд ли, собираясь «выйти в свет», планировала иметь дело с бездомными.

Благотворительная столовая находилась с торца здания. Рядом с дверью уже собралась стайка бабушек. Все в платках, слишком тёплых пальто и с тряпичными сумками на колёсиках. Вокруг на ступеньках расселись грязные бородатые мужики. От них пахло плесенью коллекторов теплосетей, алкогольным потом и дешёвыми сигаретами. На лицах у одних светились фиолетовые фингалы, у других – красные ожоги от дня, проведённого на скамейке под солнцем, у третьих – зелёный налёт из-за острой нехватки алкоголя в организме. Их разномастная одежда била по глазам. Тут были и три рубашки, надетые друг на друга, и меховые шапки в комплекте с футболками, и толстовки с логотипами американских университетов. Ивану показалось даже, что он заметил один килт, а по соседству – чёрный пиджак на голое тело в комплекте со штанами «Адидас», разными носками и чёрными сандалиями. Пиджак, как ни странно, был хорош, хоть и потрёпанный. Даже слишком хорош. В лучах выглянувшего из-за облака солнца заблестели шёлковые лацканы.

Иван резко остановился, от чего шедшая сзади журналистка врезалась в него.

Он знал этот пиджак, он заприметил его ещё в «Красном мосту» и узнал бы из тысячи. Иван потом даже искал его в интернете. Но это была лимитированная коллекция – специально для универмага. Вот только все пиджаки наверняка сгорели, а «Красный мост» до сих пор закрыт на ремонт. Как же этот бомж смог залезть туда и украсть самый лучший пиджак в мире?

Журналистка пихнула Ивана, и он вновь зашагал со всеми к железной двери, покрытой хлопьями ржавчины. Всеволод первым юркнул внутрь, следом вошли отец и мать, журналисты и Лиза с женихом. Иван двинулся, выждав пару секунд, чтобы отстать от сладкой парочки.

– Э, куда они без очереди? А мы? Слышь, открывай ворота, – послышались с улицы недовольные возгласы.

В полутёмном коридоре мимо Ивана протиснулась дородная женщина, впечатав его в стену, и выглянула наружу.

– Баста! Через полчаса откроем. Правила знаешь, не бузи, Сергеич, – пробасила она, и недовольный ропот смолк. Женщина вернулась во главу шеренги. – Идите за мной.

Идти было недалеко – за поворотом оказалось небольшое помещение с двумя десятками белых столов. Вокруг каждого распустились, словно маки, красные пластиковые стулья. В нос ударили ароматы кислых щей и котлет из самого дешёвого мяса.

– Так, Лизу мы поставим на первый план, будет из-за прилавка еду раздавать, – взялся командовать пресс-секретарь.

– Э, нет, нельзя, – тут же оборвала его крупная женщина, похоже, она заведовала столовой. – Залапают её тут. Такс, меня зовут Елена Петровна, и всем слушать меня. Девушки – на кухню. Парни – на раздачу. Только сначала кастрюли принесите, они тяжёлые.

Она смерила взглядом Ивана и Анатоля, словно сомневаясь, справятся ли, и вздохнула.

– Так, а полковнику, что делать? – снова вклинился Всеволод, напоминая, что всё это затеяно ради официального лица, а не ради каких-то там обездоленных и голодных.

– Пусть между столами ходит и драки разнимает. Обычное дело, – бросила женщина и повела за собой парней.

Через десять минут Иван в застиранном халате и сеточке для волос разливал суп – по полчашки, а то на всех не хватит, как ему объяснили. Анатоль рядом в такой же «униформе» накладывал котлеты. Нищие толпились у стойки, неуклюже брали подносы и дрожащими руками обязательно выливали половину супа, что наливал Иван, а то и вовсе роняли тарелки.

– Фу, ну они и мерзкие, – громко заявил Анатоль, не боясь, что его услышат.

– Ты присмотрись получше, это ж твоё будущее, – огрызнулся в ответ Иван.

– Ой, да пошёл ты.

Ещё через пять минут журналисты закончили снимать, быстро сложили технику и вместе с отцом Ивана и пресс-секретарём поспешили из столовой с её дурманящей смесью запахов.

– Наконец-то, – Анатоль бросил ложку в лоток с котлетами. Жир брызнул во все стороны. – Я сваливаю.

Он сорвал халат, сетку для волос и бросил на стол. Они тут же соскользнули на пол, но патлатый уже шагал к двери мимо толпы бомжей. Очередь встала – теперь некому было накладывать горячее.

Повинуясь порыву, Иван тоже дёрнул пуговицу халата.

– Куда собрался? – громыхнула над ухом Елена Петровна.

Не успел. Женщина встала рядом с ним и принялась раздавать котлеты с пюре. Очередь зашевелилась.

– Мне уже пора, – Иван попытался оправдаться. – Я не думал, что так долго будет.

– Так разве долго? Двадцать минут не простояли, – покачала головой директор столовой и взглянула Ивану в глаза.

При всей строгости, басовитом голосе, хмурых заломах на лбу и между бровями глаза у неё были мягкие, добрые.

– Конечно, приятного мало, – сказала она вдруг тихо и кивнула на людей по ту сторону стойки. – Но они ж не виноваты, что тебе не нравятся.

– А кто виноват? – буркнул Иван под нос. Выслушивать морали в планы не входило.

– Как думаешь, почему они стали такими?

– Много пили?..

– Им не повезло. Их никто в жизни не любил.

Иван замер с половником в руке и повернулся к дородной женщине. Он совсем не ожидал услышать от неё такие простые, но такие глубокие слова. Он вновь посмотрел на людей в столовой. И вдруг с лёгкостью увидел их истории.

Мужчину с пропитым лицом не любили родители, и он сбежал от них, ещё подростком стал жить на улице. Ни дома, ни образования, ни работы. Только алкоголь. Другого мужчину – с культёй вместо кисти – не любила женщина, что жила с ним и делила бутылки. Когда он порезался, не поспешила вызвать к нему врача. Он сам пошёл в больницу, когда рука стала гнить, её пришлось отрезать. Сгорбленную старушку, возможно, и любил муж, но он рано умер. Дочь чувствами к матери не прониклась, уехала учиться за рубеж и забыла о ней. Теперь женщина приходила в столовую, чтобы перемолвиться хоть парой слов с кем-то, кроме телевизора. У другой никогда не было ни мужа, ни детей, ни родителей. После детдома она попала на завод, получила от государства крохотную квартиру, где и прожила всю жизнь. А после выхода на пенсию совсем потеряла связь с миром, стала носить домой вещи с помоек и была уверена, что на дворе 1988 год.

Может, он и выдумал всё это. Может, это вырвалась на свободу его фантазия, взращённая на героических фэнтези, где благородные рыцари спасали сирых и обездоленных. Только Иван читал людей как открытые книги и точно знал одно. Все эти люди опустились на дно по одной причине. Одиночество.

Что если дать этим людям любви? Хоть немного. Нет, не в ухажёры податься. Вспомнились слова Катарины: «Любовь бывает разная».

– Сынок, налей мне супчика побольше, пожалуйста. Мне доктор сказал горячее кушать, – прошепелявила бабка с той стороны стойки.

Наплевав на инструкции, Иван от души плеснул обжигающего супа в тарелку – до самых краёв. Потом перегнулся через горячий чан и стойку и сам аккуратно поставил еду на поднос. Бабушка обомлела от такого сервиса. Она поднесла руки к груди, лицо её скривилось от подступающих слез.

– Сынок, дай тебе бог здоровья, – прошептала она. – Какой же ты хороший. Замечательно тебя родители воспитали.

Иван почувствовал, как щеки налились кровью, глаза и нос подозрительно зачесались. Надо срочно и быстро моргать. Соберись, размазня. Он почувствовал на себе взгляд Елены Петровны, но не посмотрел в ответ.

– Вот, – удовлетворённо протянула женщина рядом с ним. – А ты представь, что бы ты сделал, не будь тебе наплевать.

– Мне и так не нап… – начал было Иван, но голос сорвался, и он замолчал. В груди было почти так же горячо, как и на дне кастрюли с супом.

– Ну, дальше сам справишься, – директор столовой вытерла руки о халат и двинулась в сторону кухни.

Иван кивнул и принялся активно орудовать половником и лопаткой для котлет, наполняя тарелку за тарелкой. Отдавал в руки с улыбкой, глядя в глаза, и за алкогольным угаром, отвратительными последствиями наркотиков, болезней и нищеты видел благодарность. Моргать и шмыгать носом приходилось всё чаще. Зато руки просили работы. Такой азарт он испытывал лишь по ночам, когда его заколдованное тело рвалось в бой. Но здесь всё было по-настоящему.

Внезапно очередь оборвалась. Иван даже опешил от того, что перед ним больше никого не было. Он оглядел зал, полный жующих людей. Грязных, плохо пахнущих, со скверными характерами, но он, Иван на это надеялся, сделал их жизнь чуточку лучше. Краем глаза заметил странное движение. В полутёмном коридоре, что вёл в столовую, кто-то стоял.

– Эй, ты чего? Не хочешь есть, что ли? – засмеялся Иван и призывно поднял ковш с супом. – Тут ещё много, иди сюда.

На свет медленно вышел мужчина, сделал пару шагов и снова замер. Это был тот самый бомж в стильном пиджаке. Иван присмотрелся: истории этого мужчины он не видел или не мог понять. Перевёл глаза на бездомного за ближайшим столом. Тот остался один, потому что перебирал женщин и не хотел остепениться, а когда понял, что «созрел», ни одна не захотела быть с ним. Работало. Но не с этим «пиджаком».

Всё, что чувствовал Иван, – страх мужчины, его почти детское удивление, одиночество и тягу к людям. Вот где точно не помешает капля любви.

– Шикарно выглядишь, – улыбнулся он.

Бомж не то улыбнулся, не то оскалился в ответ.

– Ты есть-то будешь? Иди сюда, накормлю, – терпеливо продолжал Иван.

Бомж сделал ещё два шага.

– Возьми только поднос вон там.

Бомж вздрогнул, но спустя пару мгновений сделал, что ему сказали. Он поставил поднос на стойку и уставился на тарелку супа, что Иван опустил перед ним.

– Ты даёшь еду, – скрипучим голосом выдавил он.

Иван остановился. Очень странные звуки.

– Убивать меня не будешь?

– Что? Зачем мне тебя убивать? – Иван было засмеялся, но быстро перестал. По коже побежали мурашки.

– Ты убивал моих братьев. Вы рубили нас, а потом жгли.

Иван оглядел бомжа. Заляпанный пиджак прикрывал впалую грудь, на которой была видна розовая кожа на свежих ожогах. Он поднял голову и встретился взглядом с мужчиной. Глаза у него были чёрными и маслянистыми. Ивана пронзила совершенно безумная мысль.

– Откуда у тебя этот пиджак? – шёпотом спросил он.

Бомж не ответил. Он заглянул в тарелку супа перед ним и обиженно, по-детски стал жевать губы.

– И это хочу, – он ткнул пальцем в котлеты. – Другим давал.

– И тебе дам, – растерянно ответил Иван.

Он взялся за лопатку, не сводя с мужика глаз. Аккуратно наложил еду и протянул тарелку. Делал он всё медленно, чтобы дождаться ответа. Ответа не было. Как только вторая тарелка опустилась на поднос, бомж схватил его и чуть ли не бегом двинулся к свободному столу. Там он резко сел и принялся есть: котлету руками, а пюре – ложкой. Запивал всё супом прямо из тарелки. Даже другие бомжи открыли рты и уставились на него.

Иван опустил половник, накрыл алюминиевую кастрюлю крышкой, наконец сдёрнул надоевшую сеточку для волос – лоб от неё жутко чесался, – и двинулся к «пиджаку».

– О, закончил уже? Молорик, – из кухни вышла Елена Петровна, преградила ему путь и добродушно хлопнула по плечу. Рука у неё была такая же тяжёлая, как у отца Ивана. – Давай теперь посуду неси. Сестра твоя помоет.

В открытой двери он заметил скривившуюся физиономию Лизы, и удовольствие разлилось по жилам. Иван взял поднос и двинулся между столами, собирая тарелки, ложки и вилки. Делал он это машинально и всё ещё не сводил глаз с модно одетого бомжа. Тот тоже исподлобья следил за Иваном и как мог запихивал еду в рот.

– Да не торопись ты так, жуй нормально, – Иван не выдержал и прошёл сразу к бомжу. Опустил поднос с грязной посудой и сел.

Мужик замер с набитым ртом и широко распахнутыми глазами.

– Не бойся ты, – Иван понизил голос. – Я тебе ничего не сделаю. Клянусь. Я тебе не враг.

Бомж всё ещё смотрел недоверчиво.

– Ну, то есть раньше был, но теперь не буду. Обещаю.

– Почему?

– Так раньше ты был… а теперь… ну, вот такой, – Иван растерялся. – Я больше не буду делать тебе больно.

– Раньше делал больно, – буркнул бомж.

– А что случилось, как ты стал таким? Как изменился? – Иван поспешил сменить тему.

– Я не знаю. Раньше ел, что хотел, – он уставился на огрызок котлеты в руке. – Но нельзя так. Перестал.

– Вы стали мыслить? Про это я уже знаю, похоже, это происходит везде. А потом? Как ты стал… человеком? – последнее слово Иван проговорил шёпотом, наклонившись вперёд. Запах немытого тела ударил по ноздрям.

Бомж пожал плечами.

– Я не знаю. Помню, дрались, помню огонь. Я спрятался, залез в тряпки. Ждал. Утром был таким. Меня нашли, избили, кричали, что я поджёг всё, а я ничего не понял и убежал. Взял с собой, – он дёрнул пиджак за лацкан.

Иван поморщился от почти физической боли. Бомж продолжал:

– Мои братья умерли там, в огне. Я не мог прятаться, где раньше. Большой стал. И хожу теперь по городу. Голодный. А потом ко мне подошли на улице, сказали, что здесь еду дают, и я пришёл.

– Чёрт! Это же всё меняет. Об этом нужно сообщить Сове… – Иван схватился руками за голову, вскочил, но быстро сел назад. Он вспомнил, как Андреас не поверил гоблинам, которые обрели разум и хотели мира. – Надо обсудить с кем-то… С Марком! Он придумает, что делать.

– Молодой человек! – ворвалась в разговор Елена Петровна. – Вы посуду собираете или лясы точите?

– Э, да, сейчас, – засуетился Иван.

– Иван, Лиза, вы нам нужны, – в столовую ворвался Всеволод. – Нужно ещё сделать фото всей семьи на фоне здания, давайте быстрее.

– Так, ты подожди меня, я быстро, – бросил Иван бомжу.

Иван впопыхах собрал оставшиеся тарелки, отнёс их на кухню и отдал местной посудомойщице. Лиза под предлогом фотосессии уже успела сбежать.

Съёмка одного кадра заняла двадцать минут – снимал подполковник из отцовской части, который наугад тыкал в кнопки настройки на фотоаппарате. При первой возможности Иван сбежал и вернулся в столовую. За дальним столом было пусто. Не считая грязной посуды и пролитого супа.

– Эй, тут мужик сидел. Куда он ушёл? – Иван обратился к оставшимся бомжам, которые закончили с едой и под столом незаметно, как им казалось, разливали водку в гранёные стаканы.

– Домой, – гаркнул один из них. И все трое захохотали. Похоже, среди бездомных это считалось отличной шуткой.

– Блин, ну серьёзно. Мне нужно с ним поговорить. Вы знаете, где он бывает, видели его где-нибудь?

– Ну, пересекались пару раз. С придурью он. А что?

Иван стал быстро шарить по карманам и вытащил какой-то клочок бумаги. На подоконнике отыскался огрызок карандаша. Он быстро нацарапал несколько строк и протянул бумажку бомжу.

– Это мой номер телефона и адрес. Пусть позвонит днём, а лучше придёт по адресу ночью. Это очень важно. Очень, – Иван снова обшарил карманы, вытащил две сотенные купюры и приложил их к бумаге.

– Понял, не дурак, – ближайший бомж быстро схватил купюры и листок бумаги. – Не боись, малец, передадим. Коли встретим.

Когда Иван вышел на улицу, семья уже собралась у отцовской машины, а Всеволод, как охотничья собака овец, загонял солдат в грузовик.

– Ваня, где ты застрял? – мать по привычке стала поправлять воротник на Иване, когда он подошёл. – Отцу нужно в часть заехать, а мы с Лизой домой едем. Можем и тебя забросить. А твой жених с нами не поедет?

Последние слова были обращены к Лизе. Она то крутила головой из стороны в сторону, то пялилась в телефон.

– Не знаю, – выдавила она.

– Ссыкло твой жених, – вдруг гаркнул над их головами полковник.

Иван в шоке уставился на отца. Тот продолжал:

– Слинял. Нечего тебе с ним якшаться, поняла?

Тут полковник встретился взглядом с удивлённым Иваном и… кивнул. Его скулу свела судорога, и лицо искривилось. Иван не сразу понял, что отец попытался подмигнуть. Мужчина же понял, что попытка провалилась, поэтому двинулся к водительской двери. Проходя мимо сына, он на секунду остановился и сжал его плечо.

Лиза смотрела вслед отцу с открытым ртом, собираясь разразиться не то слезами, не то руганью, а может, и тем, и другим. Мама же тихо улыбалась, прижимая ладонь ко рту.

– Так как, поедешь? – повторила она.

– Не, не надо, вам в другую сторону же, – Ивану не улыбалась мысль выслушивать Лизину истерику всю дорогу.

– Как знаешь, – мама смахнула последнюю соринку с его плеча. И вдруг добавила: – Ты сегодня был молодцом. Мы там тебе на карточку денег положили.

– Да? Хорошо, спасибо.

Деньги были очень кстати. Ведь ещё со вчерашнего вечера Ивана ждал план, причём довольно затратный. Но сегодня он понял, как важно получать любовь. Кое-кто в ней очень нуждался, только проклятье мешало. Кажется, Иван придумал, как его обойти.

Глава 22. Проклятье в действии

Курьер из Яндекс.Доставки долго упирался и не хотел брать посылку Ивана. Но других вариантов не было. Пришлось дать ещё три сотни сверху. На всякий случай он дал номер телефона Марка, но понадеялся, что до звонка дело не дойдёт. Ехать курьеру полчаса минимум. Нужно успеть заснуть и встретить его на той стороне залива.

Проводив машину взглядом, Иван бегом вернулся в квартиру, сбросил кроссовки и джинсы с футболкой. По пути схватил приготовленное снотворное и упал на кровать. Таблетки сработали через пять минут.

Сегодня он очутился не в гостиной, а в холле. Дверь на улицу была открыта, из-за неё доносились голоса и звон мечей. Иван в три прыжка вылетел наружу, успев схватить свой клинок со стенда у двери. Вооружался он зря.

Перед крыльцом тренировались Пётр и Альвар. Двигались неторопливо и аккуратно, комментируя каждый выпад.

– Я ударю тебя в голову. Тебе нужно защищаться. Меч подними! Да не так, двумя руками. Если одной будешь, то твой же меч тебе в голову и прилетит, – Пётр готов был выйти из себя.

– Да держу я! Что раскомандовался? Я сто раз мечом дрался, – рявкнул Альвар. – Новичок, здорово.

– И ты убит, – Пётр ударил его мечом плашмя по боку.

– Нифига не убит. У гоблинов нет мечей, и так высоко они ударить не могут.

– Откуда ты знаешь? Вчера не могли, а сегодня смогут.

Иван помахал обоим и с улыбкой стал наблюдать за их тренировкой. Но после ещё пары неловких движений берсерков улыбка быстро сползла с его лица. Почему-то выглядело неуклюже. Чтобы рубить серую массу безмозглых гоблинов, много ума и ловкости не надо. А в бою с другим воином они будут так же хороши? Иван опустил голову и положил меч на перила крыльца. Держать его не хотелось.

– Не забудь потом, – раздался насмешливый голос позади.

Он обернулся – в тёмном углу на садовой скамейке сидела Катарина. Иван видел только её силуэт: девушка откинулась на спинку и вытянула ноги. От волшебного лоска прошлого вечера ничего не осталось, она вновь была в джинсах и толстовке. В руке тлела сигарета, когда Катарина подносила её к лицу, огонёк выхватывал из темноты губы, нос и часть щеки.

– Будешь? – перехватив его взгляд, девушка подняла сигарету.

– Нет, спасибо.

– Ну и зря, – она откинула голову.

Тут тишину расколол автомобильный сигнал.

– Это ещё кто? – Катарина медленно ворочала языком.

– Я открою. Не переживай.

Иван слетел с крыльца, обежал дом и открыл ржавые ворота. На дороге стояло такси. Он рванул заднюю дверцу и вытащил всё, что сам положил туда тридцать минут назад. Кивнул удивлённому курьеру и побежал назад.

– Катарина, слушай, – он поднялся на крыльцо и двинулся в дальний темный угол. – Я тут думал про твоё проклятье.

Иван замялся, не уверенный, прилично ли вообще говорить об этом.

– Я думаю, вот он тебя точно полюбит.

Он поднял небольшую коробку с решёткой на торце, открыл и достал пищащего котёнка.

– Здесь ещё корм, игрушки, лоток, наполнитель. Короче, всё, что ему нужно, мне в магазине дали, – Иван показал на большой пакет, что поставил на пол, но Катарина его уже не слушала.

– Боже мой! – девушка вскочила и схватила котёнка. – Какой он маленький. О, боже, пушистик, сладенький мой. Это мальчик или девочка? Какая прелесть! Чего ты пищишь, дорогой? Ну не бойся, я же с тобой. Ты мой пирожок, так бы и съела тебя, крошка. Какой же ты мягенький.

Девушка прижимала животное к груди и тараторила таким сладким голосом, что от него мог появиться диабет. Иван смеялся, Пётр с Альваром прекратили бой и прислушались.

– Какого он цвета? Блин, в темноте не видно, пошли в дом.

Катарина бросилась к двери, Ивану ничего не оставалась, как двинуться за ней. В холле вёльва включила свет и принялась рассматривать котёнка поновой.

– Всё-таки мальчик, – со смехом обернулась она.

Ивана словно ударили под дых. Вдох застрял на полпути. Рот открылся сам собой, а ноги приросли к полу. Перед ним стояла Катарина – он знал её, слышал её голос. Но лицо… Ничего безобразнее в своей жизни он не видел. Сильное косоглазие, заячья губа, выпирающие зубы и рытвины словно после огромных угрей. Это лишь то, что он успел рассмотреть прежде, чем в спешке отвёл глаза.

– Так, тебе срочно нужно переодеться. Ты посмотри на себя, – Пётр бесшумно подошёл к ним и хлопнул Ивана по плечу.

Он поднял глаза и взглянул на берсерка. Нормальное лицо. Выглядит как обычно. Снова взглянул на Катарину, которая по-прежнему тискала котёнка. Уродство. Он перевёл взгляд на Петра, не зная, как выразить весь ужас. Тот вдруг с силой сжал плечо Ивана и потащил в гардероб.

– Ты видел? Боже, что это? Что с ней? Она ничего не замечает? Что произошло? – Иван в панике бросился к Петру и вцепился в его футболку.

– Да успокойся ты, – берсерк оторвал пальцы Ивана от своей одежды и глубоко вздохнул. – Видел. То есть не совсем. То есть не то, что ты видел. Каждый своё видит.

– Что это?

– Проклятье, – коротко ответил Пётр.

Иван упёрся в него взглядом, требуя объяснений.

– То самое проклятье, которое лежит на Катарине и её семье. Так оно работает. Дай угадаю, она начала тебе нравиться?

Иван задумался. Прошлой ночью она была такой смелой, рискнула жизнью ради Агнес и тоже была возмущена расправой над гоблинами. А сегодня ему очень хотелось как-то облегчить её одиночество, поэтому он и принёс котёнка. Вот же чёрт.

– Н-наверное.

– Вот-вот. Стоит Катарине кому-то понравиться, как тот начинает видеть вместо неё какое-то чудовище, к которому и подойти-то не может, не то что заговорить, и тем более влюбиться по-настоящему.

– И вы все… То есть вам всем нравилась Катарина?

– Знаешь, когда много времени проводишь вместе… Раньше она же часто с нами охотилась. Такая, знаешь, добрая, всегда хотела всем помочь. Думаешь, мало ли, может, что получится. Начинаешь с ней… а потом – бац! И перед тобой чучело. Ты пойми – мы же не знали про проклятье. Вот и получилось. Мы все начинали к ней клинья подбивать, а потом сливались.

– Что все? Прям встречались? – ошарашенно протянул Иван.

– Ну, кроме Марка. Ему не до таких глупостей. Но я, Альвар… Бьорн, – Пётр сделал паузу. – Встречались, конечно, громко сказано, далеко-то не успевало зайти, сам понимаешь. Разговорчики там наедине, хотя у нас это редкость, шуры-муры. Ничего серьёзного, но тут и фраеру понятно, куда шло. Альвар говорит, видел, как Катарина с Бьорном целовались. Хотя сам знаешь, ему верить – себя не уважать.

Иван в задумчивости кивнул. Он шагнул к окну и облокотился на подоконник.

– А что было после… После того, как проклятье срабатывало?

– Я подумал, что с ума схожу, и ничего никому не сказал. Тем более ей. Просто стал ныкаться от неё, больше не разговаривал. Твою ж, даже не смотрел на неё. Потом заметил, что с Альваром и Бьорном то же самое творится. Мы перетёрли. Тупо, конечно – трое мужиков от девчонки шкерятся.

– А она что?

– Ну, что… – Пётр уставился на носки своих ботинок. – Никто ей ничего не сказал. Она-то, наверное, надеялась. Наверное, ей было обидно или грустно. После Альвара, я видел, она плакала. Знаешь, в чём фишка этого проклятья? Никто её не полюбит, но это не значит, что она не может любить. Ну, короче, вскоре про проклятье стало известно, и уже ничего не надо было объяснять. Она решила больше не пересекаться с нами, это, в принципе, всех устраивало.

До чего же паршиво было на душе у Ивана. Казалось, что с каждым ударом сердце царапалось о рёбра. И ему было жаль Катарину.

– Чёрт, неужто мы такие поверхностные, что не можем смотреть дальше внешности?

Пётр пожал плечами и тоже присел на стол рядом с Иваном.

– Не принимай близко к сердцу. Не ты один. Наверное, внешность важна в самом начале… Проклятье вроде как женщина наложила, видать, это она так о мужчинах думала. Короче, забей. Тут ничего не поделаешь, и это не твоя вина. С котом-то это ты здорово придумал, – Пётр попытался вернуть голосу бодрость. – Марк, наверное, скоро объявится и поведёт нас на охоту. Так что тебе бы реально переодеться.

Пётр вышел из комнаты, а Иван взглянул на своё отражение в зеркальной дверце шкафа. На нём всё ещё был выходной костюм, в котором Иван отправился в замок Совета. Заляпанный кровью гоблинов, подпаленный и местами порванный. Понятно, почему таксист так странно смотрел на него. Иван натянул первые попавшиеся джинсы и футболку, сменил лакированные туфли на кроссовки и вышел в холл.

Он решил, что не будет отводить глаза от Катарины и прятаться. Между ними не было и намёка на роман, но он понимал, что такое поведение её обидит.

Девушка по-прежнему играла с котёнком.

– И в кого же ты такой маленький и пушистый, – она катала перед животным игрушечную мышь.

Блин, даже голос противный.

– Какой он породы? – Катарина обернулась, услышав шаги Ивана.

Чёрт. Он не смог сдержаться, резко вздрогнул и быстро отвернулся. Через секунду он вспомнил про обещание, что сам себе дал, но было поздно. Он взглянул на девушку и даже за магически созданным уродством видел, как похолодели её глаза.

– Неважно, – бросила она.

Катарина поднялась с пола, взяла пакет из зоомагазина, подхватила котёнка и молча ушла в свою комнату.

Глава 23. Гномы мечтают работать в IT

Стоило её двери закрыться, как открылась входная. Марк приветствовал всех кивком и бросил короткий взгляд на дверь спальни на втором этаже. Ивану на секунду даже пришла мысль, не прятался ли он от Катарины после их вчерашней ссоры.

– Так, вы готовы?

– К чему, босс? – ответил с пола Альвар. Он катал по паркету оставленную Катариной мышь.

– Совет дал нам приказ – допросить нечисть. Сегодня едем к гномам. Берите оружие и в машину, нам далеко ехать, – отчеканил Марк.

– Зачем оружие? – переспросил Иван и уже в конце предложения по удивлённым глазам отряда понял, что сморозил глупость. – Ну, мы же вроде только поговорить едем, разве нет?..

– Да, поговорить, – ответил командир, нахмурившись, – но если они откажутся, будем действовать по обстоятельствам. Да и сами гномы не… ангелы.

Через пять минут Марк уже выводил машину с гравийной просёлочной дороги на трассу. Ехали на север.

– Какие из себя гномы? – Иван тихо обратился к Петру, который сидел рядом.

Берсерк пожал плечами. Конечно, он-то уж точно встречал гномов.

– Это старшая нечисть. У них хотя бы башка есть. Мозги, в смысле. Они вообще-то самые мирные, на людей не нападают, вообще сторонятся. Сидят там в своих Перьях или Периях, как правильно?

– Не знаю.

– Почему? Ты же местный.

– Я вообще не понимаю, о чём ты.

– Ну Пери – так поселок называется, где гномы живут. Ладно, проехали. Гномы не ахти какие воины, но могут и толпой кинуться, тогда отбиться трудно будет.

– Драться обязательно? – Иван как мог понизил голос.

– Это не нам решать, – так же тихо ответил Пётр.

Оба они откинулись на сиденье, но прежде Иван поймал пристальный взгляд Марка в зеркале заднего вида. Он смутился и поспешил уставиться в окно. Скоростная трасса была ярко освещена, но за линией фонарей темнела промзона.

Дорога заняла сорок минут. Марк наконец стал сбрасывать скорость. Машина перевалилась через железнодорожные пути, и они въехали в небольшой посёлок: от главной дороги расходились проулки, но домов было не больше двух десятков. Деревянные постройки чередовались с кирпичными и каменными, но все дома прятались за заборами с одинаковыми коваными украшениями. Иван смог разглядеть птиц, животных, цветы, даже целые леса, украшавшие ограду.

Несмотря на поздний час, из калиток то и дело с криком и хохотом выбегали босоногие и темноволосые дети. Шныряли собаки. На скамейке перед одним из домов сидели три женщины в цветастых юбках в пол и платках на головах. На лужайке за ними паслась лошадь.

– Это же цыгане, – воскликнул Иван.

– Конкретно это – гномы, – поправил Марк и припарковался у большого дома из красного кирпича.

Берсерки вышли из машины и двинулись за командиром, который широкими шагами приближался к воротам. На них железо приняло форму морского пейзажа с заходящим солнцем и парусником вдалеке. Всё недолгое время, что они шли от машины к воротам, Иван чувствовал на себе взгляды десятка человек. Дети на улице, женщины на лавочке, любопытные лица в окнах домов – все они пристально следили за парнями.

Марк громко постучал. Дверь открыл тёмный мальчишка лет шести с чёрными от грязи коленками и тёмными разводами на лице. Он нагло уставился на гостей.

– Мы к твоему отцу, – не стал сюсюкаться Марк.

Не двигаясь с места, мальчик обернулся и крикнул:

– Па-а-а-ап, тут к тебе пришли. Эти… – он смерил берсерков презрительным взглядом.

– Мы понимаем твой язык, – резко остановил его Марк.

Цыганёнок на секунду опешил и даже слегка покраснел, но уже через мгновение тряхнул головой и гордо задрал подбородок.

– Ах ты мелкий… – уже громыхал голос за забором.

В следующую секунду в дверном проёме показался тучный низкорослый мужчина с тугим выпирающим вперёд животом и чёрными торчащими щёткой усами. Он схватил мальчика за руку.

– Следи за языком, парень. Иди к дяде Ашрату и сиди с ним, и чтобы духу твоего здесь не было.

Он пихнул пацана вглубь двора и обернулся к гостям. Сухо кивнул Марку, хмуро оглядел остальных.

– Заходите, – бросил он вместо приветствия и двинулся к крыльцу.

– Это Михай, главный у гномов. Для людей – цыганский барон, – прошептал Марк остальным, слегка повернув голову и почти не разжимая губ.

Командир двинулся за хозяином. По пути Иван успел осмотреться – во дворе стояла большая беседка, в которой расположилось шестеро мужчин: таких же темноволосых, грузных и пузатых. На коленях у одного из них примостился мальчик, открывший дверь. На столе они разложили нарды, только игра сейчас никого не интересовала. Мужчины пристально рассматривали берсерков. Иван даже поёжился под этими взглядами. Такие, если толпой накинутся… Нет, быстрые и мощные берсерки всё равно их раскидают, но в драке кто-то может и пострадать.

В доме Ивану на секунду показалось, что он вернулся в «Риц Карлтон». Прихожая, коридор и гостиная, по которым вёл их барон, были уставлены мебелью с позолотой: диваны на золочёных ножках и с бархатными сиденьями, банкетки с блестящими звериными лапами, тумбы с драгоценными ручками, журнальные столики с ювелирными опорами. И на каждой горизонтальной поверхности – золочёные канделябры, статуэтки, шкатулки. Даже цветочные горшки были цвета жёлтого металла.

Михай отодвинул белый с золотом стул по мраморному с золотыми вкраплениями полу и, кряхтя, сел за круглый стол. Небрежно махнул, давая понять, что берсерки тоже могут сесть. Пока они занимали места, мужчина, не спрашивая, достал сигареты и закурил.

Тут же в гостиной появилась женщина в ярком платке. Вряд ли выше полутора метров и тоже с солидным животом. За ней шла девушка, похожая как две капли, но раза в два тоньше. У обеих были чёрные волосы, брови, ресницы, усики и несколько тёмных волосков на подбородке.

Каждая принесла по две тарелки и опустила их на стол. На блюдах красовались жареные пирожки, пряники, конфеты и ещё какие-то сладости, которых Иван не знал.

– Это что? – буркнул Михай, обращаясь к женщине.

Она уставилась на него.

– Как что, угощение. Гости…

– Не гости это, – прошипел мужчина. Поняв, что берсерки всё равно его слышат, схватил женщину за руку и потащил к выходу из комнаты. – Иди, не мешай мужчинам разговаривать.

Когда дверь за ними закрылась, цыганский барон обернулся к Марку:

– Зачем пожаловали на ночь глядя?

– Извини, Михай, сам знаешь, мы только ночью и можем приехать, – мягко ответил Марк с дипломатической улыбкой: красивой, но недоброй.

– Угу, – буркнул барон. – В ночи знаешь кто ходит? Жульё да убийцы.

– Конокрады, – с той же улыбкой добавил Марк.

– Ишь ты, дерзкий какой! Шутки он шутит, посмотрите на него. Без году неделя, а хамит уже вовсю. Все вы такие. Тьфу! – Михай откинулся на спинку стула, поджал губы и уставился на берсерков.

Марк всё так же улыбался, а пухлые щёки барона уже наливались нездоровым румянцем. Гном ещё с минуту сопел, пытаясь унять гнев, и снова задал вопрос:

– Так чего приехали-то, спрашиваю? Говорите и катитесь.

Марк не спешил с ответом. Он протянул руки и взял чашку с чаем, которую ему протянула вернувшаяся в комнату жена Михая. Девушка тем временем поставила на стол поднос сразу с тремя чашками. Марк сделал глоток. Махнул берсеркам, чтобы тоже угощались. Иван с парнями синхронно притянули к себе посуду. Марк же отставил свою чашку и взял конфету с ближайшей тарелки, развернул и откусил.

– Странные дела творятся нынче. Очень странные, – он сделал ещё глоток, проглотил конфету и занёс руку над соседней тарелкой, выбирая. – Странно ведут себя ваши братья.

– А что это мы? Мы ничего такого не делаем. Мы никого не трогаем. Что мы? Мы работаем. Торгуем там иногда, – запыхтел Михай, нахмурившись. – Ну ладно, может, пару раз обсчитали кого. Но, знаешь, чья б корова мычала. Времена нынче трудные.

– Я не про вас конкретно. А про всю нечисть.

– А что они?

– Вы, – Марк поправил барона и лениво продолжил, – подозрительную активность развели. В сговоры вступаете. Знаешь об этом что-то?

– Ничего не знаю. Ни в какие сговоры не вступал.

Марк не сводил с него пристального взгляда, требуя ответа. Михай пошевелил усами.

– Только слухи какие-то…

– Какие слухи?

– Якобы оборотни с вампирами больше не цапаются, а дружбу водят. А гоблины вообще говорить начали. Но нам-то что? Мы ни с кем не общаемся, ни в чьи дела не лезем.

– И ради чего вампиры с оборотнями дружить стали?

– Тык, понятно ради чего, чтоб на вас пойти, – хохотнул гном, но спохватился и поспешил спрятать улыбку.

– Интересно….

– Я сам-то не знаю. Это парни наши… молодёжь… они в город ездят и новости привозят. Но сами ничего такого. У меня брат живет под Витебском, он мне рассказал – приехал как-то к местному Совету, деньги привёз. А там никого, и всё разворочено. По камерам потом смотрели – гоблинов орава пришла. Средь бела дня! Вот такие дела творятся. Хотя чему уж тут удивляться, после всего-то.

– Мы защищали людей от них! Они же на них нападают и живьём едят. То есть ели, – вклинился Иван.

В какой-то момент показалось, что ему одному интересны эти переговоры. Марк всем своим видом показывал, что общение с нечистью не приносит ему удовольствия. Альвар уже давно придвинул к себе тарелку с пряниками и истреблял один за другим. Пётр, как часто бывало, отрешённо смотрел в потолок.

– Угу, а почему они такие? – гном стукнул кулаком по столу и злобно уставился на Ивана. – Вы же с ними наиграться не могли. Намешали там: и безумия, и уродства, и вечного голода, чтоб они своих же жрали. Нет чтоб просто убить их. Ну, победили и победили, в честном бою. Хотя какой уж он с вами-то честный. Так и отрубите головы. Нет, поизмываться надо. Чтоб потом ещё мучились, плодились, и дети их так же мучились.

– Мы ничего такого не делали, – промямлил Иван. Он совсем растерялся и не понимал, про что говорит барон.

– Ну не вы, так предки ваши. Уж тысяча лет прошла, а разницы никакой, – Михай махнул рукой. – Нам, считай, повезло. К металлу нас привязали навсегда и довольнёхонькие. А мы вам и кольчуги, и мечи делай. Ещё и вон какими сделали, – он хлопнул себя по внушительному животу, который пошёл волнами, – чтоб больше воевать не лезли. Раньше ещё ничего было: кузнецы везде пригодятся, и на пропитание хватало, и люди уважали, а какие котлы мы делали – нас даже так и назвали – котляры.

Барон в расстроенных чувствах встал и принялся тяжело ходить по гостиной. Потом опять взял пачку и закурил ещё одну сигарету.

– Сейчас-то что, кому мы нужны? Никому. А мы ничего больше не умеем. У нас же из-за ваших проклятий всё из рук валится, только железо держать можем. Вон металлоломом торгуем, на нас все косятся, не уважают больше. У меня дети знаете какие умные! Сын мог бы в эти, как их… айтишники пойти. И дочка бы хоть школу закончила. А так – тьфу. Я ради них даже… скатился, просил у вашего Совета снять проклятье. А они что? Ну, что они?

С последними вопросами он навис над Марком. Свою просьбу, как понял Иван, глава питерских гномов передал через командира берсерков.

– Вот-вот, – взорвался Михай через несколько секунд, – молчишь и лыбу тянешь. И все вы молчите, даже ответить не соизволили. Зато прислали своих вояк полуночных. Мечи-то я вам сам ковал ещё лет двести назад. Пришли, поглядите на них – ещё и допросы мне тут устраивают. Ничего я не знаю. А то, что творится – так поделом вам, заслужили. Если кто из моих захочет против вас пойти, так я мешать не буду. Сам ему меч сделаю, уж это-то умею.

Повисла тишина, гном, кажется, сам испугался своих слов. Марк медленно поднялся и уставился на нечисть. Теперь статный командир берсерков нависал над пухлым цыганским бароном.

– Значит, ты не оставляешь мне выбора, – тихо и спокойно ответил Марк. – Убить их всех.

Рука командира взлетела. Клинок звонко рассёк воздух. До головы гнома оставалось пять сантиметров, когда с мерзким лязгом его меч напоролся на меч Ивана.

Иван и сам не понял, как успел вскочить и выхватить оружие. Он давно чувствовал, что нужно быть наготове, только драться с командиром не собирался.

– Ты в своём уме? Не будем мы людей убивать! Тут же женщины и дети!– крикнул он.

– Это. Не. Люди, – сквозь сомкнутые зубы процедил Марк.

– А это уже расизм какой-то. И это не круто! Я отказываюсь!

Марк явно собирался сказать что-то ещё, но тут в комнату вбежали мужчины, что раньше были на улице. Низкорослые, пузатые и неповоротливые, но с охотничьими ружьями и винтовками в руках.

– Это того не стоит, – твёрдо сказал Пётр. Командир кивнул.

– Хорошо, мы уйдём… – начал Марк

– И чтоб не возвращались, – рявкнул Михай.

– Мы сообщим об этом в Совет.

– И что он сделает? Проклянёт? Катитесь уже.

Под дулами винтовок берсерки медленно вышли из комнаты. Потом из дома. На улице молча спрятали оружие и сели в машину. Из окон и из-за заборов на них по-прежнему смотрели любопытные гномы. Едва Иван захлопнул дверь автомобиля, Марк ударил по газам, и резина завизжала.

Глава 24. Несостоявшееся признание

– Так себе поездочка, – протянул Альвар, когда напряжённое молчание в машине надоело, – и не узнали ничего толком, и не порубились ни с кем.

– И долго бы ты рубился, если бы в тебя из ружья пальнули? – бросил Пётр.

– Хех… Это нечестно, блин. Ну вот какого они с ружьями, а? Не по-пацански как-то. А вообще, почему мы с мечами, в натуре, как из Средневековья. Может, и нам пора пушек закупить…

– Нечестно?! – обернулся к нему Иван. В суматохе отступления он оказался на переднем сиденье и последнюю четверть часа пялился вперёд на дорогу, пытаясь успокоиться. Получалось не очень. – Всё остальное, то есть, честно было, да? Как с ними поступили? Честно? Ты знал?

Он наконец взглянул на Марка, впервые после того, как они вышли от гномов. Командир делал вид, что сосредоточен на дороге, при этом гнал под двести.

– О чём? – ответил он, не отрывая взгляда от полосы асфальта.

– О том, что их заколдовали. Их всех, не только гномов.

– Это было тысячу лет назад. Тогда они это заслужили, – Марк так и не повернул головы.

– Это значит, что гоблины, вампиры и все другие – это дело рук Совета? То есть они сами заколдовали своих врагов, превратили в нечисть? А потом берсерков настряпали, чтобы мы за ними подчищали. Что-то об этом в книгах не писалось.

– Всё было не так, – Марк стукнул ладонью по рулю и бросил короткий взгляд на Ивана. – Сначала создали берсерков, чтобы воевать с врагами, а потом уже…

– О, ну тогда другое дело, конечно.

– Да кто ты такой, чтобы судить о делах Совета? – вот теперь Марк действительно разозлился. Ладони до скрипа сжали руль, обитый кожей. – Только Совет может удержать этот мир от полного хаоса. Они защищают людей от опасностей, о которых они даже не догадываются, и да, порой ради этого нужно идти на крайние меры.

– Типа превращения в монстров, а потом убийства мирных людей.

– Они не люди.

– Ну, не людей, гномов, гоблинов. Какая разница?!

– Раньше тебя это не смущало.

– Раньше, раньше… было по-другому, – воспоминания о первых битвах с гоблинами вызвали обжигающий стыд, и Иван попытался найти оправдание. – Гоблины были безмозглые и на людей нападали. А сейчас хотят спокойно жить и никого не трогать, и чтобы их не трогали.

Марк вздохнул несколько раз – теперь он старался успокоиться, хотя цифра на спидометре оставалась трехзначной.

– Когда Совет даёт приказ, – начал он, чеканя каждое слово. – Мы его выполняем. Без вопросов и без сожалений. Без Совета этот мир погрязнет во мраке и жестокости. У них есть магия гардов, предсказания вёльв, древние знания. Мы лишь исполняем их волю для поддержания баланса. Пусть хрупкого, но баланса. Ты не имеешь права судить о том, чего никогда не сможешь понять. Открой ворота.

Во время этой тирады Марк таки сбросил скорость, свернул с трассы к дому Катарины и сейчас остановился у забора. Иван уставился на командира, но тот замолчал. Пришлось вылезти и открыть ворота. Ржавые петли, как обычно, громко заскрипели. Хорошо, что рядом нет других домов, а то они бы каждую ночь будили соседей.

Машина заехала в открытые ворота и, не останавливаясь, помчалась по дороге к дому.

– Ну, класс! Детский сад, – буркнул Иван. Закрыл ворота и бегом бросился к крыльцу.

– Ты ведь это не всерьёз! – крикнул он, едва показавшись из-за поворота. Марк и берсерки уже выгружались из автомобиля. Командир остановился. – Ну, не можешь же ты всегда следовать приказам.

– Приказы на то и приказы, чтобы им следовать, – Марк ответил уже без злости, устало.

– А мой отец говорит, что иногда надо мозгом думать. Ну, или, как бы сказать, совестью.

Марк с грустной улыбкой покачал головой и медленно пошёл к дому.

– На собрании ты совсем не по приказу действовал, – крикнул Иван, не сдержавшись.

Альвар с Петром, которые всё время в машине и после старались не привлекать к себе внимания, уже поднимались по крыльцу, но остановились и с интересом оглянулись на командира. Тот тоже замер.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты… ты что-то сделал с Агнес. Она дразнила Катарину, и ты увёл её и что-то сделал.

– Я лишь слегка её припугнул, – Марк пожал плечами.

– Почему?

– Она заслужила.

– Вот именно, ты посчитал, что так будет по-честному.

– Да ничего я не посчитал. Она обидела Катарину, мне захотелось обидеть её в отместку. Катарина виду не показывает, но её это очень расстраивает. А я терпеть не могу, когда она расстроена.

Пётр с Альваром переглянулись и медленно спустились со ступенек. Берсерки встали рядом с Иваном и принялись с интересом, словно впервые видели, разглядывать командира.

– Что? – перевёл Марк взгляд на Альвара.

– Почему ты не можешь это терпеть? – парень ухмыльнулся.

– Потому что я знаю, что она этого не заслужила. Она заслужила гораздо большего и лучшего. Ведь она такая добрая и справедливая, и самоотверженная. И я готов всё отдать, лишь бы она не грустила, – Марк стал говорить очень быстро.

– Вот ведь чёрт, – Альвар же, напротив, растягивал слова. Он опять переглянулся с берсерками. – Я, конечно, не эксперт, но звучит так…

– Будто ты любишь её, – закончил за него Иван.

Марк грустно усмехнулся.

– Ты, кажется, забыл. Проклятье. Её не может полюбить ни один человек.

Иван подошёл к командиру вплотную и взглянул прямо на него. Светлой питерской ночью было хорошо видно, что смуглый Марк покраснел.

– Но ты-то не человек.

Марк покраснел ещё сильнее.

– Этого… не может быть, – их бравый командир смутился. Он переводил взгляд с одного берсерка на другого в поисках поддержки.

– Да почему же? – весело воскликнул Иван. – Всё сходится. Речь в проклятье точно шла про людей, сверхъестественные существа не перечислялись. Но ты – наполовину демон, на вторую половину – колдун, это, кстати, входит в понятие «человек»? Вот на мой взгляд, тоже нет, но это уже тема для дискуссии. Блин, да я спорить готов, что на тебя проклятье не распространяется. Вот что ты к ней чувствуешь?

– Мне кажется, она самый честный человек из всех, кого я знаю…

Берсерки переглянулись. Пётр в задумчивости хмурился, Альвар продолжал улыбаться. Иван сделал про себя заметку: не дать ему раздуть это в сплетню. Самого же его распирала радость. Он восхищался Катариной, но прекрасно понимал, что не влюблён в неё. Зато мысль, что вёльва может быть счастлива, делала счастливым и его. Да и Марку это пойдёт на пользу. Иван почувствовал себя заправским Купидоном.

– А ещё, – Марк медленно продолжил, словно припоминая, – мне хочется, чтобы она была рядом. Хотя бы просто в комнате, пусть даже не говорит со мной. Хочется, чтобы смеялась. Но она давно не смеялась…

– Да, дело серьёзное, – протянул Пётр, качая головой.

– Серьёзнее некуда, – Альвар смеялся, но вдруг резко оборвал смех. – Пойди и завали её.

Иван с Петром пихнули его локтями с двух сторон.

– А что такого-то? К этому всё и идёт. Она точно против не будет, – возмутился берсерк.

– Не слушай его, – Иван снова обратился к Марку. – Хотя он прав. Частично! Я имею в виду – тебе нужно пойти к ней и признаться. Можно даже поцеловать, я думаю, да, точно! А потом уже, ну… как пойдёт. Надо романтики подключить. Там ужин при свечах, всё такое, мы даже можем свалить из дома на время. Ещё нужен какой-нибудь красивый жест.

Иван стал крутить головой в поисках вдохновения.

– Цветы? – предложил Пётр. Его тоже охватил азарт.

– Точняк! Только где их взять посреди ночи? Доставку заказать? Только утром приедет, – Иван замолчал, и на секунду в ночи было слышно только стрекотание сверчков.

– Это вам что, не цветы? – Альвар ткнул пальцем в порядком одичавшие клумбы.

– То, что нужно!

Иван опустился на колени и стал рвать растения. Остальные берсерки бросились на помощь, по пути разбрасывая землю ботинками и оставляя следы на газоне. Когда в руках у них была огромная неопрятная охапка цветов, возник вопрос, чем её перевязать. Первым, на удивление, нашёлся Альвар. Он быстро расстегнул и вытащил ремень и в два оборота опоясал им нежные стебли.

– Вот, – довольный Иван протянул разношёрстную и благоухающую массу командиру. – Теперь иди.

Марк, который смотрел на садовые работы берсерков с улыбкой, тут вновь растерялся.

– Думаете, ей понравится?

Берсерки яростно закивали.

– Тут же главное – сам жест, символ. Ну, и ты от души, главное, скажи ей всё, что чувствуешь.

– И завалишь её. Потом всё расскажешь! Во всех подробностях, – снова гнусно улыбнулся Альвар.

Марк схватил букет, развернулся на каблуках и стрелой взлетел по ступенькам крыльца. Он взялся за ручку входной двери. И остановился.

Берсерки тоже замерли.

– Что случилось? – шепотом спросил Петр.

– Ничего не выйдет, – тоже шёпотом ответил Марк, не оборачиваясь.

– Да ё-моё, – начал кипятиться Иван. – Мы же выяснили: проклятье – это про людей, а ты – демон…

– Вот именно!

Командир развернулся и замахнулся, чтобы выбросить букет. Но в последнюю минуту остановился, взглянул на него и положил на перила.

– Я – демон, – повторил он. – Демоны – порождения тьмы. Самые злые и беспощадные существа в мире. Они навсегда связаны с тем мраком, из которого вышли, он их не отпускает. Поэтому в мире нет демонов, они все ушли в бездну Гиннунгагап. Даже моя мать, когда была беременна мной, иногда перемещалась туда и каждый раз возвращалась обезумевшей от страха. Андреас говорил, что к концу она практически сошла с ума от ужаса, но не могла ничего поделать, потому что демонская кровь в её теле – моя кровь – тянула её туда. И как только она родила меня, окончательно пропала – бездна забрала её.

Марк замолчал. Они стояли в гнетущей тишине.

– Но ты-то… – начал было Иван, но так и не придумал, что сказать дальше.

– Я – такой же монстр, как они. Я чувствую зов бездны. Она всегда рядом со мной. Помнишь Агнес на общем собрании? Я её тогда так возненавидел. И сделал так, чтобы она почувствовала бездну, увидела то, что я вижу во снах. Всего на секунду. Тот ужас чуть не убил её. А теперь ты хочешь, чтобы я обрёк на это Катарину. Я не знаю, сколько я пробуду в этом мире. Я существую на границе. Меня самого защищает магия Совета, они сделали всё, чтобы укрепить мою связь с землёй. Но я не могу так рисковать и обречь её на такой риск.

Он медленно спустился с крыльца, прошёл мимо берсерков и остановился у машины. Протянул руку к ручке и открыл дверцу.

– Да блин! – Иван вскинул руки. – Неужели ты лишишь вас обоих такого шанса просто из-за страха? Неужели Катарина не стоит того, чтобы ради неё нарушить дурацкие правила Совета?!

Марк болезненно нахмурился и, не говоря больше ни слова, сел в машину. Он ударил по газам, и внедорожник рванул по дороге, на их глазах пролетел закрытые ворота насквозь, не повредив старинной ограды. Командир использовал магию, чтобы сбежать.

– Эй, Марк! – что было сил крикнул Иван вслед удалявшемуся рёву мотора. – Ссыкло ты, Марк!

Он в отчаянии махнул рукой и принялся подниматься по ступенькам, взял букет – можно будет поставить в вазу – и толкнул дверь. Сзади него брели Альвар с Петром.

А впереди – на широкой лестнице – в глуповато-детской розовой пижаме стояла Катарина с котёнком на руках. Темнота, слава богу, скрывала её лицо.

– Привет, – буркнул Иван, забыв, что они уже здоровались этой ночью. – Ты чего не спишь?

– Заклятье тишины больше не работает, – тихо ответила она. – А вы так шумели. Не кричите больше, пожалуйста.

Опустив голову, она медленно поднялась к себе в комнату и прикрыла дверь.

Глава 25. Вёльва пожаловала

Иван снова проснулся разбитым. Глаза чесались, веки закрывались. Пока он шёл в ванную, потом на кухню, ноги заплетались и подкашивались. Хотелось верить, что всё это от переизбытка информации и впечатлений, а не ещё одно переставшее работать заклинание. Если настоящее тело будет уставать после ночных приключений, дела плохи. Иван задумался – как легко, играючи, ему удавалось совмещать две жизни. Охоту на нечисть по ночам и учёбу днём. Ну ладно, университет много времени не отнимал.

Иван поморщился от дурного предчувствия. Быстро достал телефон и сверился с электронным расписанием. Пронесло! Сессия уже началась, но сегодня экзаменов не было. Только консультация по «Теории и практике переговорного процесса». Отец грозился каждый день звонить в деканат и спрашивать про его посещаемость. Придётся идти.

Он медленно, всё ещё неспособный проснуться, собрался и вышел на улицу. На детской площадке у дома привычно толклись женщины с колясками. Сегодня в их кружок спортивных костюмов и неряшливых пучков волос затесалась странная фигура: обтягивающее платье, огромные каблуки и шёлковый платкок на голове. Завершали броский образ огромные солнцезащитные очки, словно обладательница пыталась спрятать за ними не только глаза, но и всё лицо. Незнакомка указывала пальцем внутрь одной из колясок.

– Ему обязательно всё время плакать? Вы не пробовали сделать так, чтобы он не плакал?

Её звонкий голос разлетался по всей площадке, но когда мимо прошёл Иван, она закричала даже громче младенца.

– Эй! Эй, ты, стой!

Иван, почти дошедший до выхода из двора, с удивлением обернулся. Огромные очки неслись на него. С ними и всё остальное: платок, платье, каблуки и сбивающий с ног приторный аромат духов.

– Я тебе битый час жду, – девица больно вцепилась в его руку пальцами с длинными красными ногтями и остановилась, чтобы вернуть себе солидный вид. Она поправила чуть сдвинувшийся платок – из-под шёлка норовил выползти чёрный локон, – придержала очки, повесила сумку на плечо.

– Меня? Зачем? Вы кто?

Незнакомка с негодованием выдохнула. Точёные ноздри задрожали. Она рывком стянула очки и уставилась прямо на него.

– Ты придурок, что ли?

– Ма… Марина? Что ты здесь делаешь?

– Тихо ты, не кричи, – московская вёльва вернула очки на место и стала крутить головой. – Меня не должны тут видеть. Я к тебе приехала.

– Что? Зачем?

– Да не ори ты. Можем мы поговорить где-то? Пойдём к тебе?

– Мне в универ надо.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Если хочешь, езжай со мной, по пути можем поговорить.

– Делать мне больше нечего. Идём к тебе!

– Меня отец прибьёт, если прогуляю.

Марина так громко цокнула языком, что мамы на детской площадке отвлеклись от колясок и посмотрели в их сторону.

– Ладно. Но поедем на такси. Не хватало ещё в автобусе трястись. И так пришлось сюда тащиться утренним рейсом.

– Лады. Только ты платишь.

У девушки даже рот открылся от такой дерзости.

– Ну, это же ты ко мне приехала, – Иван пожал плечами.

Марина махнула рукой, вытащила телефон и заказала машину, пока он диктовал адрес учебного корпуса.

– Вот ты наглый, – бросила она, двигаясь навстречу подъезжающему такси.

– Ты тоже не подарок.

Марина резко обернулась, и он чуть не налетел на девушку. Аккурат за её спиной остановился чёрный блестящий седан. Вёльва демонстративно скрестила руки на груди и подняла бровь так, что её стало видно даже из-за очков. Теперь Иван цокнул языком, но всё же наклонился и открыл перед Мариной дверь. Девушка грациозно опустилась на сиденье.

– О чём ты хотела поговорить? – Иван бухнулся рядом с вёльвой.

Девушка отвернулась и долго смотрела в окно на пролетавшие мимо одинаково цветастые новостройки. Потом перевела взгляд на сумку у себя на коленях и очень медленно сняла очки. Но Иван видел, как она покусывает ярко-красные губы.

– Миша сегодня ночью не появился, – наконец прошептала она, когда такси оставило позади три квартала.

– Кто? – переспросил Иван и тут же осёкся.

Марина называла это имя, когда перечисляла берсерков, погибших в бою с гоблинами две ночи назад. Тогда этому никто не придал значения – большое ли дело, мёртвый берсерк. Через день будет как новенький. Да она сама тогда назвала Ивана дураком. А теперь… Но ведь Андреас сказал, что это невозможно… Бьорн умер от старости.

– Ты уверена? – начал он тихо.

– В чём? – рявкнула Марина, весь лоск разом слетел с неё. – Я уверена только в том, что Миша не появился этой ночью. Такое бывает, если берсерк не ложится ночью. Мало ли, в загул пошёл. Саша сказал, чтобы я не забивала голову глупостями. А когда он ушёл, я попыталась найти Мишу заклинанием.

– И?

– Не сработало, – вёльва вновь повернулась к окну, но Иван успел заметить слёзы в её глазах.

– Это значит, Миша, – он сглотнул, – умер? Умер по-настоящему?

– Либо так, либо его заперли в комнате и исписали стены защитными рунами так, что ни одно заклинание поиска не сработает, – Марина говорила всё быстрее и быстрее, а потом внезапно замолкла и всхлипнула.

Она прижала ладонь ко рту. Стало понятно: она сама едва ли верит, что парень жив.

– Ты сказал, один из ваших умер? Потому что умер на охоте. Я попросила Сашу проверить Мишу, но он не захотел. Говорит: завтра объявится. А если нет? А если ему нужна помощь, но будет поздно? Ещё и поиск не сработал…

– Вот чёрт, – Иван откинулся на сиденье и нахмурился. – Вот чувствовал, что тут какая-то фигня, но Андреас…

– Глава Совета? Что он сказал?

– Когда Бьорн умер, Марк отправился к нему. Оказалось, что он типа умер во сне. То есть той самой ночью, когда он берсерком умер. Андреас сказал, что это просто совпадение. Типа Бьорну вообще-то много лет, и у него сердце встало. А теперь вот ты говоришь, что и ваш Миша… На собрании же много берсерков умерло, а они вернулись? Ты знакома с их вёльвами, можешь спросить?

– Ага, сейчас! Чтобы дурой себя полной выставить? А если Миша просто не спал этой ночью. Работал или чем другим занимался… – голос девушки сошёл на нет. Она закусила ноготь большого пальца, а потом глянула на Ивана и заговорила очень тихо. – Как это вообще возможно? Заклятия берсерков нерушимы. Им же тысячи лет.

– Ничто не вечно под луной, – буркнул Иван. – Похоже, все ваши заклятия летят в трубу.

– В смысле?

– Мы пытались рассказать об этом на собрании. Думали, нас ради этого и собрали, но там такой замес случился, и ничего не обсудили толком. Что-то происходит… У нас Бьорн умер. У Альвара рана от оборотня на следующую ночь не зажила. Гоблины устроили засаду, походу тоже умными стали. Ещё у Катарины на двери стояло заклятие тишины, тоже перестало работать, – Иван поморщился, вспомнив, в какой неудачный момент их разговоры стали долетать до вёльвы.

Марина смотрела в одну точку на спинке водительского сиденья. Их молчание наполнял лёгкий джаз из магнитолы водителя – не чета кавказским мотивам, что пришлось бы слушать в маршрутке.

Иван колебался: рассказать ли самое шокирующее. Он не был уверен, как к этому отнесётся Марк и тем более Совет, но девушка, кажется, начала сомневаться в руководстве. Авось и не сразу сдаст. К тому же вещественных, так сказать, доказательств не было.

– Ещё я встретил гоблина, который не просто стал разумным, а превратился в человека.

Вёльва медленно повернула голову. Её широко распахнутые глаза всё ещё были красными, но тушь и тени стойко выдержали рыдания. Девушка продолжала выглядеть как жена топ-менеджера «Газпрома». Образ дополнял тяжёлый бриллиант в обручальном кольце.

И тут Марина захохотала. Громко и гортанно.

– Да ты гонишь! – махнула она рукой в его сторону. – Бред какой-то. Кто, а главное, зачем будет превращать гоблина в человека? Как это вообще можно сделать? Работа на уровне природы существа. Это не простенькая левитация. Ни у одной вёльвы или гарда на это не хватит сил.

– А если его никто не превращал? – медленно протянул Иван.

Теперь настал его черёд уставиться в спинку сиденья перед собой. Он скопом вывалил на Марину всю информацию о магических сбоях вокруг их отряда. И теперь, когда факты оказались рядом, ему показалось, что они укладываются в некую картину. Ещё не очень чёткую, но тут явно была закономерность.

– Ты знала, что гоблины, оборотни, вся нечисть – это потомки людей, которых Совет заколдовал тысячу лет назад? – начал он медленно, боясь спугнуть мысль.

Марина нахмурилась, но не стала его перебивать.

– Например, гоблины – на них наложили сразу несколько заклятий: безумия, уродства, вечного голода. Поэтому они так выглядят и нападают на людей, понимаешь?

Девушка кивнула.

– Но в какой-то момент они перестали чувствовать голод – помнишь, об этом говорил тот типа король гоблинов? Они вообще на картошку перешли. Потом к ним вернулся разум. А вот сейчас – они снова стали выглядеть как люди. По крайней мере, тот, которого я видел.

– Так, – тихо ответила Марина, глаза у неё распахнулись, словно от страха, девушка часто дышала. – А берсерки?..

– Когда создавали берсерков, тоже накладывали разные заклятия.– В памяти услужливо всплыли страницы книг об истории магии, что он прочёл. – Одно, чтобы создать наши ночные тела. Другое – чтобы к следующей ночи на этих телах заживали раны. Ещё одно, чтобы защитить настоящее тело от смерти. Что там ещё вёльвы намешали?

– Но сейчас… – начала Марина, но осеклась.

– Сейчас раны берсерков не заживают. Мы умираем по-настоящему. Заклятия, из которых созданы берсерки, разрушаются. Так же, как и заклятия нечисти. И вообще все заклятия в мире. Ощущение, что магию из мира просто высасывают, забирают. И это значит…

Иван остановился, его поразила мысль, которая только сейчас пришла в голову.

– Самое главное заклятие… оно тоже рано или поздно перестанет существовать. И тогда мы будем обычными людьми. Не будет больше берсерков.

– Никого больше не будет.

Он подумал было, что странная фраза Марины ему послышалась. Голос девушки был почти не слышен за мягким шорохом шин.

– Вёльвы, гарды. Что будет с нами? Мы лишимся магии?

Они долго смотрели друг на друга. Объятые страхом Иван и Марина не заметили, как автомобиль остановился. Кашель водителя вернул их в реальность. Вёльва вздрогнула. Всё услышанное так потрясло её, что она, не задумываясь, сама открыла дверь и выбралась из машины. Иван поспешил за ней. Выходя, он бросил взгляд на зеркало заднего вида. Там были огромные круглые глаза водителя с поднятыми бровями. Иван запоздало сообразил, что шофер стал свидетелем очень странного диалога.

– Эм… мы книжку сочиняем. Фантастическую, – бросил он с фальшивой улыбкой, но плюнул и не стал убеждать водителя дальше. Как только он захлопнул дверь, машина рванула с места.

Глава 26. Эксперт

Они оказались в начале небольшой аллеи, которая вела ко входу в университет. Несмотря на начавшуюся сессию, студенты вокруг выглядели счастливыми. Они щурились на припекающем солнце, перекрикивались с друзьями через улицу, с ногами забирались на скамейки. Парни выхватывали у девушек тетради, по которым они готовились к зачётам. А девушки, фальшиво возмущённые, бросались вдогонку.

Марина стояла, обхватив себя руками. Девушка дрожала. Иван робко приблизился. Да, Марина была не самой приятной личностью, но он не желал ей зла, тем более гибели. Ладно он. Ну, не будет в его жизни больше схваток в ночи. А что будет с ней?

– У тебя случайно нет сигарет?

– Ты куришь?

– Нет. Теперь думаю, может, стоило попробовать хоть раз в жизни.

– Так, стой, – Иван схватил Марину за плечи и слегка тряхнул. – Успокойся. Должно же быть что-то, какой-то способ это остановить. Нужно выяснить, почему это происходит и что с этим сделать. И всё будет в порядке.

Марина скривила губы.

– Я про вашу магию не очень много знаю, есть идеи, что это может быть?

Марина вяло покачала головой. Похоже, она совсем отчаялась.

– Совет сказал, что за странным поведением нечисти могут стоять какие-то колдуны. Есть кто-то, кто решил перейти «на тёмную сторону», – Иван показал кавычки в воздухе. – Решил отомстить Совету или отнять власть? Оппозиция?

Марина нахмурилась и снова покачала головой.

– Это не может быть заклинание. Никому такое не по силам. Мы можем воздействовать на предмет, другого человека или самого себя, но невозможно влиять на саму магию. Это как… – она задумалась, подбирая слова, – пытаться стаканом океан черпать. Магия не может исчезать. Она просто есть, и всё.

– Видимо, не просто.

– Ну, извини, я не профессор теоретической магии, – огрызнулась девушка, и Иван понял, что она приходит в себя. – И такое не загуглить.

– А может, есть какие-нибудь старинные книги? – Иван вспомнил, что читал о зарождении магии. – У нас в штаб-квартире есть библиотека, но не знаю, найдётся ли там…

– Нет времени, нужен кто-то, кто хорошо в этом разбирается. Нужно обратиться в Совет, они нам поверят.

– Как поверили гоблинам? – скривился Иван. – Как поверили, что Бьорн умер? Похоже, они не хотят, чтобы что-то ударило по их власти.

– Они не смогут отрицать, что берсерки гибнут, а гоблины превращаются в людей.

– Я пока только одного такого встретил. И… потерял, честно говоря.

– Ладно, – Марина закатила глаза. – Если Совет не захочет нас слушать, что делать? У тебя случайно знакомых специалистов по древним оккультным знаниям нет?

Иван взглянул на особо шумную группу студентов. Низкорослый рыжий парень подбежал к девушке на скамейке, плюхнулся головой к ней на колени и вырвал из её рук конспект. Потом Иван посмотрел на замдекана, которая неспеша шла по дорожке – тоже наслаждалась солнечными лучами, и наконец – на дверь учебного корпуса.

– Вообще-то да, есть, – Иван сам удивился. – Пошли.

На входе в корпус он пролетел турникет и обернулся, чтобы дать Марине свой электронный пропуск. Но вёльва на ходу приложила пустую ладонь к считывающему устройству. Красный крест на табло сменился зелёной стрелкой.

– Что ж, пока работает, – Марина оглянулась на прибор.

– Ага. Кафедра Максима Рудольфовича на втором этаже.

Иван понёсся по коридору к лестнице. Звонкое цоканье каблуков Марины быстро растворилось в ровном университетском гуле. Пришлось вернуться.

– Давай быстрей!

– Я на каблуках.

Он на секунду отвернулся, закатил глаза и медленно пошел рядом с вёльвой. Но на втором этаже вновь оторвался от девушки – нужный им профессор как раз выходил из кабинета.

– Максим Рудольфович, здравствуйте! – крикнул Иван издалека, от чего профессор вздрогнул.

– Что? А это вы, молодой человек. Замечательные книги вы мне дали, просто замечательные. Но я ещё не все их изучил. Вы хотели получить их назад?

– Нет-нет. Они мне пока не нужны. Но, вы знаете, Максим Рудольфович, – Иван замялся. Как объяснить странную просьбу? – Я после курсовой так увлёкся темой скандинавских верований. Вся эта магия, вёльвы.

– Конечно-конечно, это всё очень увлекательно. Однако мне пора на занятие, – преподаватель стал боком двигаться по направлению к лекционным аудиториям.

– Я и подумал, – делая вид, что не расслышал, Иван преградил ему путь, – а не могли бы вы побольше мне об этом рассказать, вы ведь наверняка читали какие-нибудь древние трактаты. Ведь читали?

Профессор слегка обиделся и даже поджал губы. На то и был расчёт.

– Я изучал средневековые труды в архивах Ватикана, Королевских собраниях Норвегии и Швеции, в библиотеке монастыря святого Галла…

– Круто, а там было что-нибудь про то… – Иван вклинился в однородный ряд, грозивший стать слишком длинным, – про то, как, например, можно разрушить древние заклятья, ну, или типа высосать магию из кого-то или чего-то?

– Что? Юноша, какие странные у вас интересы…

– Ой, ну сколько можно! – теперь профессора перебила Марина.

Она быстро закинула сумку на плечо и сложила ладони перед собой. В следующее мгновение её холёные пальцы с яркими ногтями закружились в воздухе, и от них во все стороны разлетелись волны едва заметной розовой дымки. Девушка выбросила руки вперёд и коснулась указательными пальцами висков престарелого преподавателя. Дымка влилась в голову Максима Рудольфовича. Профессор расплылся в самой слащавой улыбке.

– Так-то лучше. Теперь вы расскажете нам, как можно отнять магию и разрушить старые заклятья.

– Конечно, всё, что пожелаете, – залепетал профессор, уставившись на Марину.

– Только не здесь, – остановил его Иван. Эпатажная вёльва привлекала слишком много внимания, тут могли подслушать, да и выставлять Максима Рудольфовича в глупом виде не хотелось – всё-таки безобидный старичок.

– Пойдёмте ко мне в кабинет, – профессор вернулся к двери кафедры, открыл высокую дубовую дверь и медленно заковылял внутрь. Иван с Мариной двинулись за ним.

– Максим Рудольфович, а у вас разве сейчас не пары? – преградила им путь секретарь Людмила. Человек, который знал всё и обо всех на кафедре. Особенно хорошо, если это от неё пытались скрыть. – Студенты ведь сейчас разбегутся!

Счастливый профессор лишь блаженно улыбался, Марина сердито задышала, готовая взорваться, спасать ситуацию пришлось Ивану.

– Людмила Викторовна, – он шагнул вперёд, наклонился и зашептал: – К Максиму Рудольфовичу коллега приехала из… немецкого университета. Они одну тему изучают. Им нужно научные труды обсудить.

Секретарь бросила взгляд на Марину.

– Гутен таг, – процедила та сквозь зубы.

– Здрасьте, – пролепетала Людмила в ответ и понизила голос, обращаясь к Ивану: – Так а лекция-то как?

– Фройлен, – Иван сделал паузу, – в городе проездом, у неё всего час свободного времени. А студентам профессор дал задание, они сидят, готовятся, я видел.

– А ты почему не там? – Людмила вдруг встрепенулась и свела брови.

– Меня попросили переводить.

– Тебя? Калмыков, ты что мне лапшу на уши вешаешь-то? Да и Максим Рудольфович же сам может.

– Меня-меня. Людмила Викторовна, вы потише. Профессору неловко, он, видите ли, уже не так хорош, на память жалуется. Вот меня и попросил. Я, между прочим, сейчас лучший на курсе по языкам. Смотрите ведомости!

Секретарь недоверчиво хмыкнула, но всё-таки отступила, пропуская делегацию. Максим Рудольфович, ничего не замечавший вокруг себя, продолжил путь к дальним стеллажам.

То, что он с гордостью называл своим кабинетом, на самом деле было закутком между четырьмя шкафами с книгами – высокими, до потолка. Плотные ряды фолиантов защищали Ивана, Марину и профессора от посторонних глаз и ушей. В каморке с трудом помещались стол и два стула.

Профессор остановился в центре комнатки и снова влюблёнными глазами уставился на Марину.

– Ну, рассказывай, – приказала вёльва. – Каким заклятием можно разрушить прежнюю магию?

– Я не знаю таких заклинаний.

– Да чтоб тебя!

– Я знаю древнюю легенду, как один колдун забрал магию у другого.

Марина закатила глаза и даже притопнула туфлей на шпильке от ярости и нетерпения.

– Да говори уже!

– Я лучше покажу.

Вёльва застонала. Профессор с удивительной для его возраста прытью нырнул под стол. Иван, заглянувший вслед за Максимом Рудольфовичем, увидел там сейф. На нём нужно было крутить колёсики с цифрами, чтобы добраться до содержимого. Старик как раз копошился с замком.

– Так, вот так, это сюда, – слышалось его пыхтение.

Через минуту он появился с толстой папкой-скоросшивателем.

– Это моё самое большое сокровище, – с нежностью произнёс педагог и тут же, словно извиняясь, добавил: – Но теперь оно ваше.

Максим Рудольфович чуть ли не с поклоном протянул папку Марине.

– Боги, мне-то на что?! – взвилась вёльва. – Хотела бы читать, пошла бы в библиотеку. Хотя нет, не пошла бы, что я, дура, что ли?

– Максим Рудольфович, – вмешался Иван в попытке сдвинуть диалог с мёртвой точки. – Марина имеет в виду, что ей будет куда приятнее, если вы сами расскажете.

Заколдованный старик поспешил порадовать свою мучительницу.

– Это рукопись, которой больше девяти веков, – он опустил на стол вполне современную папку.

Внутри оказались файлы, в которых по отдельности лежали страницы рукописи. Максим Рудольфович дрожащими руками доставал один лист за другим и раскладывал на столе перед Мариной. Бумага от старости была не жёлтой, а скорее коричневой, текст и редкие картинки едва можно было рассмотреть, но профессор знал их наизусть.

– Здесь, – он указал на страницу, которую положил первой, – говорится, откуда у людей появилась магия. Её дали самые древние создания, демоны из бездны Гиннунгагап. Из неё, согласно верованиям скандинавов, был создан весь наш мир. Они возлежали с человеческими женщинами…

– Мы знаем, – хором перебили Иван и Марина.

– Давайте ближе к делу, где там про разрушение старых заклинаний и отнимание магии, – не терпелось вёльве.

Иван тем временем размышлял, почему древние писатели так любили слово «возлежать».

– Вот-вот, это тут, – радостно указал преподаватель на следующие листы. – Это случилось через несколько веков. Королева Хельга мечтала, чтобы её отпрыск стал властелином мира, но землями вокруг её владений правили сильные конунги, которые обладали магией. Их войско нельзя было уничтожить – заколдованные воины воскресали на следующую ночь. Хельга поняла, что победить их можно только магией.

Профессор сладко вздохнул, взял со стола лист из середины ряда и продолжил:

– Здесь говорится: она пошла к прорицателю и спросила, как сделать её сына самым могущественным колдуном. Прорицатель ответил, что сила мага – они называли их гардами, – вставил довольный своими познаниями профессор, – зависит от того, сколько в нём демонской крови. Ведь демоны и есть сама магия. Тогда Хельга ушла в тёмный лес, на болото, где призвала демонов и зачала от них ребёнка. Её сына так и прозвали – Эйвинд Болото. Когда он вырос, то пошёл войной на соседних конунгов. По пути он разрушал все заклинания, что те сотворили для защиты земель. Он был наполовину демоном, поэтому его магия гораздо сильнее магии дальних потомков демонов. Понимаете?

Иван и Марина переглянулись, но промолчали. Они знали одного полудемона. Вёльва хмурилась, и было непонятно, что у неё на уме. Ивану же верилось с трудом. Что-то не сходилось. Точнее, ничего не сходилось.

– Эйвинд Болото был очень могущественным, но правил недолго.

– Почему? – на автомате спросил Иван, хотя всё ещё переваривал предыдущую информацию.

– Презабавнейшая история. Он умер. Древние скандинавы не знали таких слов, но то, что они описывают, я бы перевёл на современный лад как «он взорвался», – Максим Рудольфович любовно провёл пальцем по краю одного из листов. Наткнувшись на озадаченные лица, он стал объяснять. – Его сгубила жадность. Видите ли, чтобы разрушить заклятья, он должен был, как бы сказать… забрать магию из заколдованных предметов. Своих врагов он не просто убивал мечом – из них он тоже вытягивал магию вместе с жизнью. И её нужно было куда-то поместить. Конечно, он забирал всю эту магию себе, думая стать ещё сильнее. Вот только человеческое тело не могло вынести столько магии, а ведь в нём её и так было с избытком – от отца-демона. Вот он и… – профессор хлопнул в ладоши.

Иван и Марина с открытыми ртами уставились на сомкнутые ладони. Кажется, они узнали слишком много.

Глава 27. Проверка для Марка

– Интересно получается, – протянула Марина.

Иван закрыл за ними дверь кафедры. В щели до самого последнего момента можно было увидеть Людмилу, которая усиленно тянула шею вслед «немецкому профессору». Максима Рудольфовича они оставили в его закутке. Вёльва забрала листы рукописи и магией приказала преподавателю забыть их разговор, как только за ними закроется дверь.

– Не может этого быть! – рявкнул Иван.

– Да что ты говоришь, – девушка деловито поправила платок на голове и хитро прищурилась. – Чего не может быть?

Все студенты разбрелись по аудиториям, и в пустынном коридоре никто не мог их услышать, но Ивану всё равно не хотелось произносить вслух то, что оба они думали.

– Не может это быть Марк, – он скрестил руки на груди.

– Ты сам только что всё слышал!

– И что, мы теперь верим всяким сказочкам из Средневековья? Раньше люди верили, что Земля плоская, а чуму чесноком лечили.

– Да, а ещё верили в ведьм и нечисть. И представь себе, это всё – правда. А здесь, – Марина потрясла листами, – на удивление точно описано, как люди получили магию. Так что придётся поверить…

– Ну и что, – не сдавался Иван, – это не повод обвинять Марка. Да мало ли на свете полудемонов?

– Их больше нет. Марк – единственный. Ты думаешь, стоит какой ведьме в лес пойти, сразу на демона наткнётся и ребёночка заделает? Уж скорее от маньяка какого-то. Демонов не видели много веков. Никто их вызвать не мог. Все эти старинные заклинания не работают, да и Совет давно запретил даже пытаться это сделать: вдруг демоны появятся и всех переубивают. Они же всесильны, а морали у них – никакой

– Как тогда мать Марка с ними встретилась?

– В этом-то и вопрос. Говорят, она обезумела от этого, и никто ничего не смог выяснить. Потом она умерла, а её демонёнок теперь разрушает магию в мире.

– Да пойми же, ну не может этого быть.

От отчаяния Иван закрыл глаза рукой. Потом опустил её и принялся расхаживать вокруг Марины.

– Пусть у него и есть такие силы, но зачем это ему? Он ненавидит нечисть. У него нет резона снимать с них заклятия. Ведь они после этого нападают на Совет. А Марк бы этого не допустил, – Иван поморщился. – Он обожает Совет и во всём ему подчиняется.

– Все йомсвикинги такие. Совет то, Совет это, – Марина тоже скривилась.

Иван понял, что в её паре с Александром не всё так гладко.

– Да и разрушаются заклятья, которые Марк сам и накладывал: левитации, тишины на двери… – Иван осёкся, ему на ум пришёл самый сильный аргумент. – Умей он выкачивать магию, он бы первым делом разрушил проклятие Катарины. Я бы ей помог – они друзья. Эм. Очень хорошие друзья.

Марина нахмурилась. Она сделала пару шагов и присела на один из псевдотеатральных стульев, стоявших в университетском коридоре.

– Плюс он ещё не взорвался, – произнесла она ровным голосом, будто каждый день размышляет о подобных вещах. – Хотя, может, он недостаточно магии вобрал… Не замечал, он не вёл себя странно в последнее время?

– Так я ж его и знаю только «последнее время». Вроде как обычно: выполняет приказы Совета, дерётся с нечистью. – Иван в очередной раз вспомнил прошедшую ночь и бегство командира. – Кроме этого, его в жизни ничто не интересует. Хотя… может… днём. Но опять же, зачем?

Несколько минут они молчали.

– Как думаешь, – начала Марина тихо, – если заклятья разрушаются, может, Миша… может, он просто больше не заколдован. И больше не берсерк? Поэтому не появился этой ночью? То есть… может, он жив?

Иван задумался. Да, заклятья, из которых были сделаны берсерки, разрушались одно за другим. Но они всё ещё оставались берсерками. Он сомневался, что Миша выжил. Иван опустился на соседний с Мариной стул и уставился на противоположную стену.

– Может быть. Я точно не знаю. А у тебя его телефона нет или адреса? Чтобы связаться не магическим способом.

– Мы только по ночам общались, – Марина покачала головой.

Иван хмыкнул.

– Тоже мне… Хорошо общаться по ночам, когда все такие молодые и красивые. А случись что в жизни, кто на помощь придёт? Как же всё это фальшиво… И что ж ты, если так за Мишу переживаешь, замуж за другого идёшь?

Марина резко повернулась, её лицо мгновенно вспыхнуло, глаза распахнулись, красные губы открылись. Ещё секунда – и вёльва так же резко отвернулась и потупила взгляд.

– Не твоё дело, – буркнула она, дрожащими пальцами сжав сумку на коленях.

Иван тоже глянул на небольшой клатч, снова на автомате отметил дорогой бренд.

– Через Александра приходят деньги от Совета на содержание отряда? Хватает на красивую жизнь?

– Отвали, – Марина так и не подняла головы.

– Отвалил. Дело твоё. – Иван глубоко вздохнул. – Что делать-то будем?

– Ладно, я свяжусь со знакомыми вёльвами. Спрошу, вернулись ли убитые берсерки. Заставлю Сашу съездить и проверить Мишу. Потом сообщу тебе, что узнала. А ты, – она встала и глянула на Ивана свысока, – попроси Марка передать рукопись в Совет. Напросись с ним и проконтролируй. Так поймём, скрывает он что-то или нет. А Совет, если узнает, что-нибудь придумает. Там самые сильные маги.

– Так точно, – Иван приложил ладонь ко лбу.

Вдали открылась дверь, в коридор высыпала толпа студентов. Затем из другой двери появилась ещё одна группа, потом ещё и ещё. За несколько секунд в коридоре стало шумно и тесно. Иван с удивлением разглядывал парней и девушек – они улыбались. Их мир явно не рушился.

– Эй, Калмыков! – подлетела к нему староста Петрушина. – Тебя почему на консультации не было? Там отмечали.

– Консультация? Вот блин, – Иван схватился за голову.

Он в бессилье обернулся к Марине, но вёльвы в коридоре уже не было.

Вечером Иван тщательно сфотографировал каждую из страниц рукописи. Хотел было отправить Марку, но что-то остановило. Полудемон… Он так старательно убеждал вёльву, что командир не может стоять за всем, что происходит. Почему тогда на душе так паршиво?

– Ну ерунда же! Он бы тогда Катарину в первую очередь расколдовал бы…

Снимки он не отправил. Доверить хрупкие страницы доставке тоже не решился. В качестве компромисса послал фото самому себе на электронную почту. Понадобятся – сможет их открыть и показать в любой момент и с любого телефона.

«Хороша Марина – сбросила на меня всю грязную работу. Побоялась связываться сама с Советом. Мало ли – сочтут подстрекательницей или обманщией, а меня – не жалко», – дулся на вёльву Иван, укладываясь. Он закрыл глаза и тут же открыл – где-то в кровати провибрировал телефон. Иван нашёл гаджет. Сообщение с незнакомого номера.

«9 берсерков не появились. 3 проверили. Мертвы».

Чёрт.

Теперь Совет не сможет отмахнуться от этого. Надо что-то делать. Иначе парни так и будут умирать. Нужно прекращать гоняться за нечистью и искать того, кто разрушает магию.

В штабе чувствовалось напряжение. Все были на местах, только Катарины не было видно. Марк с самым сосредоточенным видом просматривал бумаги. Пётр с Альваром начищали мечи у дальней стены гостиной. Иван даже подумал, что они специально заняли место подальше от командира. Мало ли в каком он настроении после последней ночи.

– Хей, вот и новичок, – слишком весело приветствовал его Альвар.

Командир едва кивнул. Выглядел как обычно. Взрываться вроде не собирался. Иван двинулся к столу.

– Какие новости? – спросил он, заглядывая в бумаги.

– Оборотни и вампиры отказываются принимать нас, – Марк опустил бумаги. – Мы, конечно, всё равно к ним наведаемся. Но в другой раз. Сегодня едем к гоблинам. Последнее время вёльвы не могли их выследить. Они как будто все попрятались или убрались из города. Но раз уж засекли их свору, нужно успевать.

– Будем выяснять, что им известно?

Марк, поднявшийся было из-за стола, замер и с непониманием уставился на Ивана. Вопрос застал его врасплох. Лязг точила о металл за спиной Ивана остановился.

– Э, да, можно… Если, конечно, они тоже начали думать и говорить, – командир хмыкнул. – Хотя за питерскими гоблинами я этого не замечал. А так – действуем по стандартной схеме.

Марк кивнул Ивану за спину. Оттуда донесся тихий звон меча, вставляемого в ножны.

– Нет, нельзя! – Иван перегородил путь командиру. Тот вскинул бровь.

– Во-первых, питерские гоблины уже давно стали разумными. Помнишь нашу потасовку в торговом центре? Им хватило мозгов устроить самую настоящую засаду. Наверняка они уже и говорить начали, а может, и не только… Ну, судя по тем гоблинам, что были во Франции. Я имею в виду, у них есть чувства, и они мыслят. Не-не обязательно их убивать, – закончил он нерешительно под строгим взглядом командира.

– Я и сказал: будем действовать по обстоятельствам, – отчеканил Марк. – Во-вторых?

Иван набрал в грудь побольше воздуха.

– Во-вторых, если мы будем сражаться, то можем пострадать, даже погибнуть. По-настоящему! В реальной жизни.

Настал черёд Марка сделать глубокий вдох.

– Новичок, – начал он, хотя раньше не использовал этого прозвища. – Мы вроде выяснили, что смерть Бьорна просто совпала с той дракой. Он был старым, у него сердце остановилось. К сожалению, такое слу…

– Я не о нём. Две ночи назад. Во дворце Совета погибло много берсерков. По крайней мере девять из них не появились на следующую ночь. По крайней мере трое из них мертвы по-настоящему.

Все молчали. Хотя Иван слышал, как скрипнули стулья, когда Пётр и Альвар поднялись, и как берсерки подошли ближе.

– Это правда? – спросил Альвар, явно испуганный.

– Мы ведь знаем – это невозможно. Если бы заклятья, которым тысяча лет, перестали работать, Совет сообщил бы об этом.

Пётр хмыкнул, но Иван бросил на него недовольный взгляд: хорош диванный критик. Недоволен Советом, но никогда слова против не скажет.

– Ты действительно думаешь, что Совет говорит всю правду? Марк, послушай, заклятья разрушаются: заклятья берсерков, заклятья нечисти. Может, нужно остановить убийства?

Командир опёрся на стол и опустил глаза. Он был бледен. Несколько минут прошло в молчании, прежде чем Марк нахмурился и резко выпрямился.

– Это надо проверить. Пойдёмте. Посмотрим на гоблинов. В драку лезть не будем. Но если и наши научились говорить, предъявим всё это Совету.

Иван улыбнулся. Всё-таки он знал, что командир не был в этом замешан.

Глава 28. Укрытие для гоблина

«Почему нас никто никогда не останавливает? Может, на машине заклятье, защищающее от камер. Что ж, видимо, скоро начнут приходить письма со штрафами», – размышлял Иван, пока Марк гнал по трассе.

Он сам не понял, как оказался на переднем сиденье. Альвар с Петром отстали, провозились с оружием и едва тащились к автомобилю. Сейчас он бросал взгляды на командира. Кажется, Иван впервые видел на его лице растерянность.

– Неужели Совет ничего не говорил обо всём, что происходит? – начал он аккуратно.

Марк мотнул головой.

– А ты сам не догадывался?

– Как видишь, нет, – бросил командир почти зло. – Обо всём странном, что у нас происходило, я докладывал Совету. Совет в ответ мне ничего подобного не говорит. И вообще, откуда ты всё это знаешь?

– Сопоставил факты.

– А про мёртвых берсерков?

– Э-э-э… – Иван засомневался, раскрывать ли встречу с Мариной. Но не нашёлся, что бы такого выдумать. – Одна вёльва сказала. Не Катарина.

– Марина? – молниеносно среагировал с заднего сиденья Альвар.

Чёрт.

– Ну, да, – Иван в смущении заёрзал. – Один парень из её отряда погиб тогда во дворце. На следующую ночь не появился. А она слышала, как я рассуждал про смерть Бьорна. Вот и связалась со мной.

– С этого места поподробнее, как именно она с тобой связывалась? – Альвар просунул голову между передними сиденьями.

– Сядь, – не выдержал Марк и вновь обратился к Ивану. – Продолжай.

Иван рассказал всё, о чём они с Мариной догадались, потом – как они пообщались с профессором и раздобыли древнюю рукопись, и, наконец, немного помявшись, вкратце передал её содержание. Он пропустил было часть про происхождение колдуна, но именно это и заинтересовало Марка.

– Как один гард мог разрушать заклятья других, лишать их силы? Бессмыслица какая-то. И те, кто лишались магии, умирали. Значит, колдуны и сейчас могут умирать. А Совет об этом ничего не знает!

– Кроме Совета, вообще-то есть ещё и другие, и они тоже не знают, что им угрожает, – напомнил Иван. – Есть идеи, кто может за этим стоять?

– У Совета много врагов, многие завидуют их власти. Но они самые сильные маги. Ума не приложу, кто может быть сильнее.

– Поэтому нужно как можно быстрее им рассказать – пусть своей магией начнут уже пользу людям приносить. А то никого не останется: ни берсерков, ни вёльв. Довыпендриваются своим могуществом.

– Придержи язык, – строго, но без злости бросил Марк и поставил машину на ручник.

– Ну конечно, не обижать Совет, бе-бе-бе, – скривился Иван, едва командир вышел из джипа, но наткнулся на удивлённые взгляды Альвара и Петра в зеркале заднего вида. – Ой, как будто вы так не думали.

Он поспешил вслед за Марком, другие берсерки тоже вылезли из машины, и все трое замерли, разинув рты. Перед ними, уходя массивными башнями в небо, высилась красная махина. Размером, огромными окнами и фальш-колоннами здание походило на впечатляющий готический собор. Только красный кирпич, из которого оно было сделано, и серые двери из листов металла выдавали в нём постройку советских времён.

Большие трещины вспарывали кирпичные стены, из них, словно пена из взболтанной бутылки газировки, выплёскивались зелёные волны мха. Где-то даже пробивались молодые деревца. Почти все стёкла в панорамных окнах были разбиты, а те, что уцелели, имели нездоровый желтоватый оттенок.

Припарковались они на пустынной площади перед зданием. Вокруг не было ни души, и стояла такая всепоглощающая тишина, что ушам было почти больно.

– Это же?.. – Иван с трепетом мальчишки, попавшего на запретную стройку, указал в здание пальцем.

– Завод «Королевство мороженого», – Марк неспешно обвёл здание взглядом. – Ему больше сотни лет, пятнадцать последних пустует. Недавно его выкупили, будут сносить и застраивать территорию.

Командир кивнул в противоположный конец площади перед заводом. Там в ряд стояли новенькие бульдозеры и экскаваторы.

– Рабочие напоролись тут на гоблинов, наши про это узнали.

– А нам их как сейчас найти? – Пётр тоже рассматривал громадину здания. – До утра будем бегать.

– Вон, – Марк резко выбросил руку.

Его вытянутый палец указывал на еле заметный жёлтый отблеск в одном из сохранившихся стёкол. В глубине завода кто-то развёл костёр.

Командир рванул с места, берсерки за ним. Они влетели в дыру в стене без двери. За ней оказался огромный пустой зал с железными колоннами и высоченным потолком. По нему парни бросились к огню.

Их встретили последние языки пламени и догоравшие угли. Рядом – никого. Зато тут и там валялись старые одеяла, тряпки, консервные банки, обглоданные кости.

– Они сбежали, что ли? – Пётр пнул пластиковую бутылку.

Посудина с шелестом покатилась по пыльному полу. Через пару мгновений бутылка остановилась. А шелест – нет. Он шёл со всех сторон разом. Берсерки закрутились на месте, оглядываясь по сторонам. Марк вытащил меч.

– Эй, мы же вроде договорились, что не будем с ними драться, – Иван вопросительно поднял руки.

– А если они нападут? Вам теперь нельзя умирать, так что лучше быть наготове.

Поморщившись, Иван тоже вытащил оружие. Остальные берсерки последовали его примеру. Не сговариваясь, парни встали спинами друг к другу и сразу поняли, что их окружает уже не серый сумрак, а серая живая масса с несколькими сотнями горящих глаз. Гоблины встали плотной стеной. Иван инстинктивно направил меч на толпу нечисти.

– Ты обещал, что больше не будешь нас ранить. Говорил, что не враг.

Слова разлетелись эхом по заброшенному цеху. Берсерки вздрогнули и замотали головами в поисках источника. Долго искать не пришлось.

Толпа гоблинов у дальней стены снова зашелестела. Твари расступались, по проходу шёл бледный мужчина. В сумраке заброшенного здания Иван сначала разглядел светлое пятно его лица и такую же светлую полоску, уходившую от подбородка вниз, словно галстук. Через пару картина стала понятнее – говоривший надел пиджак на голое тело.

– Ты обещал. Но снова пришёл с оружием, снова хочешь убивать нас, – повторил он, когда от него до берсерков осталось десять метров.

Иван быстро выпрямился, выйдя из боевой стойки и, глянув на меч, быстро опустил клинок.

– Э, привет. Нет, слушай, совсем никого убивать не собирались. Это так, недоразумение, – для убедительности он даже вставил меч назад в ножны под неодобрительный вздох Марка. – Я… Мы рады тебя видеть. Вообще-то я искал тебя. Тебе, наверное, не передали мою записку.

– Передали, – буркнул мужчина, неприязненно косясь на всё ещё поднятые мечи остальных берсерков.

– Да? Чего тогда не пришёл и не позвонил?

–Ты там это написал? Я не умею читать.

Об этом Иван не подумал.

– Это вообще кто? Новичок, ты его знаешь? – Альвар воспользовался заминкой в разговоре.

–Ах, да. – Иван спохватился и обернулся к парням. – Ребята, это… это… Прости, я не успел спросить, как тебя зовут.

Мужчина пожевал губы, словно раздумывая, делиться этим с берсерками или нет, но потом всё же отрывисто бросил:

– Ливк.

Почему у гоблинов такие мерзкие имена? Иван снова обернулся к воинам.

– Ребята, это Ливк. Ливк, это ребята, хотя ты нас уже знаешь. Мда… Парни, да опустите вы мечи. Короче, Ливк, он… как бы это сказать. Он – гоблин.

Смешно было видеть, как у бравых солдат, могучих потомков викингов отпали челюсти. Они с недоверием уставились на Ивана, словно ожидая, когда он признается, что пошутил.

– То есть он был гоблином. Помните, я говорил про то, что заклятья, с помощью которых создали нечисть, разрушаются. Ливк и его… друзья, кажется, были первыми. Несколько недель назад они обрели разум, как гоблины в Париже. Потом, видимо, спало последнее заклятье, и он превратился в человека.

Берсерки, не меняя глупо-удивлённого выражения лиц, повернули головы к Ливку, который так и стоял в шуршащей толпе гоблинов.

– Но почему он один превратился в человека? – Марк сделал несколько шагов в сторону, как будто хотел рассмотреть музейный экспонат с другой стороны. – Остальные такие же уродливые, как и были.

Командир указал рукой на серую толпу у его ног. Нечисть злобно зашипела. Один из гоблинов вдруг подпрыгнул и вцепился зубами в пальцы Марка. Тот отшатнулся и яростно затряс рукой, пока не сбросил нечисть. Падающего гоблина у самой земли подхватили товарищи.

– Сам урод, – бросил он, вставая.

Марк нахмурился и вновь поднял меч.

– У меня есть теория, – Иван поспешил отвлечь командира и переместился, чтобы встать между ним и нечистью, – что заклятья снимают не со всех разом, а группами или, например, по разным территориям в разное время. В Париже гоблины говорили, а наши в тот момент – ещё нет.

– Да брехня! – вдруг взорвался Альвар и ткнул в сторону Ливка мечом. – Это ж обычный бомж, у него белочка. Как докажешь, что это бывший гоблин?

Вопрос был обращён к Ивану, но тут снова заговорил Ливк. Он ещё сильнее нахмурился и медленно двинулся в сторону берсерков, преодолевая последние метры между ними.

– Как доказать? Я был там! Я видел, как вы протыкали моих братьев, отрубали головы, давили их ногами и бросали о стену. А потом ты, – Ливк выбросил руку в сторону Марка, – просто сжёг их всех. Им было больно, они кричали, просили остановиться, но вы не слушали, не хотели слушать.

– Это вы нам засаду устроили, – теперь вперёд выступил Пётр. Несмотря на словесный выпад, он опустил меч.

–Да, точно! – не успокаивался Альвар. – И сейчас вот заманили и окружили.

Он убирать клинок не собирался. Вместо этого берсерк прочертил мечом полукруг в воздухе, указывая на толпу нечисти. В финальной точке остриё упёрлось в лицо Ивану.

– Да прекрати ты, – Иван стукнул Альвара по руке, сжимавшей оружие, и обернулся к Марку. – Ливк – это отличное доказательство того, что заклятья разрушаются. И если мы покажем его Совету…

– Что ещё за доказательство?! Нечего меня показывать! – Тут разозлился Ливк. – Мы никого не трогали, пришли сюда, чтобы спрятаться – здесь много лет никого не было. Но тут вы опять. С оружием и грозите нам.

Иван застонал от бессилия. К его удивлению, на помощь пришёл Марк. Он демонстративно убрал меч и сделал шаг вперёд.

– Если ты хочешь жить спокойно и чтобы твоих братьев не убивали, ты должен пойти с нами. Мы представим тебя Совету, чтобы они сообщили о происходящем всем. Тогда берсерки перестанут охотиться на гоблинов. Мы обещаем, что ты не пострадаешь, – Марк метнул быстрый взгляд в сторону Альвара, всё ещё державшего меч.

Ливк насупился. Глаза его перебегали с одного берсерка на другого. Очевидно, что его заинтересовало предложение Марка, но согласиться сразу было рискованно. Торговаться же ему не хватало навыков.

– Не пойду я с вами, вы меня убьёте, – просто сказал он наконец.

– Давай так, – Иван шагнул вперёд, на ходу ещё раз пихнув Альвара, чтобы тот убрал меч. – Ты дождёшься встречи с Советом на нейтральной территории. У такой же нечисти. То есть не такой же… Они тоже нас не любят, и я уверен, присмотрят за тобой. Как такой вариант?

Ливк нахмурился.

– Мне надо поговорить, – он неопределённо махнул рукой на толпу гоблинов, отошёл от берсерков подальше и опустился на колени, чтобы посоветоваться.

–Что ты задумал? – Марк приблизился вплотную к Ивану.

–Дай мне свой телефон. У тебя же есть номер Михая?

– Гномьего барона?

– Ага, – Иван нетерпеливо выхватил протянутый смартфон.

Интересно, телефон Марка был не запаролен, а на экране практически не было приложений. Только те, что стоят на новых гаджетах. Никаких игрушек, соцсетей и сервисов заказа еды. Иван набрал Михая. Ответил гномий барон только после восьмого гудка.

– У меня с тобой разговоры закончились! – рявкнул он вместо приветствия.

– Михай, э, здрастье. Извините, что поздно звоню. Это не Марк. Не знаю, помните ли вы меня. Меня зовут Иван, я берсерк, был с Марком у вас прошлой ночью.

Михай шумно задышал в трубку.

– Это который?

– Ну, – Иван бросил взгляд на своё ломаное отражение в грязном окне бывшего завода. – Я такой высокий, светлые волосы…

– Это ты остановил чёрного? Командира твоего?

– Да, я, – смущённо признался Иван.

– Чего звонишь?

– Михай, это прозвучит странно, но у меня к вам просьба.

Он постарался вкратце, как мог, рассказать о Ливке и о том, что ему сейчас нужно.

– Присмотреть за парнем, чтобы его никто не обидел? От ваших защитить?

– Защищать не надо, на него никто нападать и не будет, но он боится. Зато это может помочь защитить многих других, – Иван понизил голос, чтобы никто не мог его расслышать. – Тех, кто пострадал от магии Совета.

Михай хмыкнул.

– Вези, найдём ему угол.

– Спасибо большое, мы скоро будем у вас.

Иван вернулся к берсеркам, вручил Марку телефон и кивнул. Ливк закончил своё совещание и вошёл в круг.

– Хорошо, я пойду, куда скажете. Но со мной пойдут мои братья.

– Все?

Вот чёрт, при виде такой толпы гномий барон точно даст заднюю.

– Нет, только Друвп, Харг и Корк, – мужчина указал на гоблинов у его ног.

– То есть трое? – Иван решил ориентироваться лучше на видимое количество гоблинов, чем на сложные для восприятия имена. Что ж, на это Михай ещё может согласиться.

– Хорошо, а твои друзья нас теперь отпустят?

Ливк кивнул и обратился к гоблинам.

– Я скоро вернусь, не переживайте за меня, я постараюсь вас защитить. Вы пока спрячьтесь. Дайте мне неделю. Если я не вернусь, значит, они не сдержали обещание, тогда уходите, как мы планировали.

Гоблины стали медленно разбредаться. Иван понимал, что они залезают в дыры в стенах, ныряют в подвалы, но выглядело так, словно нечисть растворялась в полумраке старого завода. Возле дотлевающего костра остались берсерки и Ливк с его группой поддержки.

– Пойдёмте, – Марк вновь взял на себя роль лидера и двинулся к светлому прямоугольнику выхода. Вся странная группа последовала за ним.

–Ты молодец, правильно сделал, – Иван на ходу приблизился к Ливку.

– Обещаешь, что моих братьев больше не будут убивать? – Ливк смотрел прямо перед собой и продолжал хмуриться.

– Как раз это и будет обсуждать Совет, то есть я так думаю…

Перед глазами у Ивана встало воспоминание. Вот Андреас, глава Совета, хватает гоблина за горло, поднимает его и отдаёт приказ убить остальных. Иван замолчал и притворился, что отстал.

Во дворе они столкнулись с новой проблемой: всем не хватало места в машине, да и гоблины заартачились.

– Слишком много убийц, не буду с ними сидеть, – проскрипел один из них.

Марк оглядел команду.

– Так, Альвар, Пётр, отправляйтесь в штаб. Это на такси, – он достал из бардачка портмоне и бросил парням. – Мы поедем к гномам.

Иван придержал заднюю дверь для необычных пассажиров и терпеливо выждал, пока те поймут, как забраться в автомобиль. Сам же опять сел спереди.

Поездка выдалась странной. Марк, Иван и Ливк ехали молча. Каждый погрузился в свои мысли. Все трое время от времени бросали друг на друга напряжённые взгляды – глаза встречались в зеркале заднего вида. Зато гоблины получали удовольствие.

Поначалу насторожённые, через несколько кварталов они уже скакали по заднему сиденью словно ошалелые, царапали когтями кожаную обивку, на ходу перебегали от одного окна к другому и лапали грязными пальцами стекло. Иван заметил, как Марк морщится. Этот педант держал машину в идеальной чистоте. А гоблины пахли. Канализацией и болотом. Иван, уставший от этих ароматов, открыл окно. Нечисть потребовала того же. Это помогло и освежить атмосферу, и утихомирить пассажиров: оставшийся путь они проехали, высунув головы.

Михай, его жена и дочь ждали у дома. Остальные гномы подглядывали из-за занавесок.

– Тут планы немного изменились. С ним его братья, – извинился Иван перед бароном, подводя к нему Ливка. Марк к гномам не вышел.

– Разберёмся, не переживай, – Михай смотрел на гоблинов, гурьбой свалившихся с высокой подножки внедорожника. – Все мы одной бедой повязанные. Заходи в дом, друг. Накормим, напоим, спать уложим… Только сначала помоем. Да, брат, помыться не помешает.

– Спасибо, это на пару дней, пока дождёмся ответа от Совета.

– Ну-ну.

Непонятно, что Михай имел в виду, но Иван мог доверить ему Ливка: всё-таки враг его врага ему друг. Когда Совет согласится взглянуть на новообращённого человека, не нужно будет искать его по ночлежкам, столовым и коллекторам.

Иван поспешно вернулся в машину. Джип тут же тронулся с места. Теперь было на удивление пусто и тихо. Ехали вновь молча. Иван смотрел, как позади скрылись огни гномьего посёлка, а впереди разлился огонь рассвета. Когда проезжали мимо Лахта-центра, было уже совсем светло.

– Ты взял на себя большую ответственность, – вдруг начал Марк серьёзно. – Только ты и правда думаешь, что после тысячелетних войн Совет пойдёт на мирные переговоры и отменит охоту на нечисть? Зачем им это?

Иван уставился на командира. Тот ещё оптимист! Но он и сам с трудом верил в затею.

– Я всего лишь надеюсь, что они поймут: сейчас есть более опасный враг. А то, что гоблинов оставят в покое, это так – приятный бонус.

Честно говоря, ему было страшно. Страшно от того, что он может перестать быть берсерком и вернуться к скучной жизни, скучному университету и вечным придиркам отца. Страшно от того, что могут погибнуть сотни колдунов: Марк, Катарина, чёрт, да даже Марине он бы смерти не желал. А если не погибнут, то продолжат издеваться над нечистью, которую сами же и прокляли. И это тоже было страшно. С чего он взял, что сможет на всё это повлиять? Нет уж, пусть Совет сам разбирается, главное – их убедить. От страха у него всё равно сводило живот. Серьёзно, в животе крутило, бурлило и как-то странно щекотало. Иван приложил к нему руку и всё понял.

Глава 29. Познавательный экзамен

Иван проснулся от того, что телефон, на который он ночью лёг животом, вибрировал. Надо завязывать брать технику в кровать. Он вытащил гаджет, скользнул пальцем по сенсору и поднёс к уху.

– Калмыков, ты ведь помнишь про экзамен?! Вчера консультацию прогулял, но сегодня, будь добр, явись! Мне надоело за тебя в деканате отчитываться. Хоть «неуд» получай, но приди, всеми богами заклинаю! Ты ведь уже едешь в универ? Скажи, что едешь, ну пожалуйста! Экзамен начинается через полчаса, – затарахтела Петрушина.

– Да что ж вы все от меня хотите, – Иван с отчаянием прижал телефон к груди, но староста так яростно что-то верещала, что от динамика по коже расходилась дрожь. – Да еду я, еду.

– Даже если опоздаешь, всё равно приходи, Артюхова долго принимает…

Нехотя, разбитый, он собрался. На ходу запихнул в рот в кусок вчерашней пиццы и двинулся в университет.

Только в метро он понял, что не знает даже, по какому предмету сегодня экзамен. Написал старосте, но та молчала – уже зашла в аудиторию. Проверил электронное расписание. «Теория и практика переговорного процесса». С притворной надеждой он проверил конспекты в сумке. Такого не было. Он едва ли хоть раз был на этих парах, они всегда начинались в восемь утра.

Видать, ему и правда светит «неуд», думалось Ивану, когда он шёл по университетскому коридору. Молодец, Петрушина, пророчица, хоть в вёльвы её записывай. Иван вздохнул. Он так переживал из-за всех событий в его ночной жизни, что даже знай теорию идеально, не смог бы сейчас сконцентрироваться на экзамене. Но он уже стоял у двери, и отступать было некуда.

– Можно? – прошептал Иван, заглядывая внутрь.

Преподаватель – молодая женщина в очках и тёмном брючном костюме – кивнула. Последние сдающие зашевелились – пытались подглядеть в шпаргалки, пока профессор отвлеклась.

– Давайте зачётку, – протянула она руку, когда Иван подошёл к столу. – Хм, Калмыков?.. Так вот как вы выглядите. Берите билет.

Иван, не раздумывая, опустил пальцы на ближайшую узкую полоску бумаги. Взяв билет и чистый лист для записей, он поплёлся к дальней парте готовиться, грузно опустился на стул у окна и уставился на вопрос.

«Особенности ведения многосторонних переговоров».

Что он мог сказать по этому поводу?

Иван красивым почерком вывел на листе номер билета. Подчеркнул. Ниже неторопливо написал:

«Многосторонние переговоры – переговоры, в которых участвуют несколько сторон». Потом исправил «несколько» на «более двух» и остановился. Подумал ещё с минуту и для убедительности нарисовал три точки на равном расстоянии друг от друга и прочертил между ними двунаправленные стрелки. На этом его познания закончились.

Иван отвернулся к окну. Отсюда были видны студенты на скамейке перед корпусом, они хохотали так, что рисковали завалиться назад и удариться головой о землю. Зря он пришёл. И проснулся зря. Не обсудил с Марком стратегию общения с Советом. Можно повлиять на них? Если они не поверят в угрозу колдунам и вёльвам, а Ливка в подопытную крысу превратят? Питерские гоблины пойдут на Совет войной? Как пошли в Витебске, про которых Михай рассказывал. Они явно мстили. Совету лучше самому пойти на мировую. А если вся нечисть объединится и пойдёт на них войной? Тут и армия берсерков не поможет, учитывая, что они теперь смертные. Иван подпёр голову рукой. Интересно, скоро об этом узнают остальные? Они же откажутся воевать.

Громкий скрип двери вырвал Ивана из невесёлых мыслей. Это вышел из аудитории последний студент. В большом зале-амфитеатре остались только Иван и профессор. Она изящным, но жёстким жестом указала на стул перед собой. Деваться было некуда. Иван вздохнул – в пустой аудитории звук разнёсся вверх и вниз по ступенькам, – взял билет, лист с единственной написанной строчкой и двинулся к профессорскому столу.

– Билет номер шестнадцать, – отчеканил он. Может, на показной уверенности получится выехать.

Шансов у него не было. Лучше сейчас отправиться домой, написать Марку и продолжить разговор, начатый по пути в штаб.

– «Особенности ведения многосторонних переговоров», – продолжил Иван.

Профессор молчала, она сдвинула очки вниз и потёрла переносицу. Тоже хотела покончить с этим поскорее.

– Что ж, начнём с самого главного. Я бы сказал, основополагающего. Многосторонние переговоры. Наиглавнейшая особенность ведения подобного вида переговоров отражена в их названии, – Иван многозначительно замолчал, чтобы проверить реакцию.

Профессор, не убирая пальцев с переносицы, приоткрыла один глаз и вопросительно подняла бровь.

– Многосторонние переговоры отличает тот факт, что участвуют в них сразу несколько сторон.

Профессор вздохнула. Иван задержал дыхание. После такого многословия некоторые преподаватели сдавались и отпускали его с богом и более-менее сносной оценкой.

– Калмыков, а по существу вопроса что-то будет? – почти простонала женщина.

Вот чёрт. Куда уж ещё существеннее.

– Под «несколькими» в современных теориях переговоров понимается число участников более двух.

Иван поморщился. Сам понимал, что к сути билета это не имело отношения.

«Вот есть Совет, а есть гоблины. Но ведь ещё есть оборотни, вампиры, да и берсерки, у них, кажись, теперь своя правда будет. Не все ж так слепо Совету преданы, как Марк. Сколько сторон в этих переговорах будет? Поди разберись».

– И? – вернул его к реальности нетерпеливый вопрос профессора. – Что это значит?

Иван с трудом вынырнул из своих мыслей и уставился на схему, которую нарисовал на листке.

– У каждой из сторон есть своя цель, которая не совпадает с целями других участников переговоров. Получается, что в многосторонних конфликтах ещё сложнее достичь договорённостей, так как гораздо больше конфликтных вопросов, чем в двусторонних, – Иван пустился в рассуждения.

«Совет хотел бы сохранить мир таким, какой он есть, и держать всё под контролем, а нечисть – в страхе. Гоблины, если судить по парижским, хотят тихо жить в деревне. А если по витебским – мести. Гномы хотят, чтобы с них сняли проклятье и они могли жить как обычные люди. Чего хотят оборотни, вампиры?»

– Тогда зачем же проводятся подобные переговоры? – профессор сняла очки и положила их перед собой. Она была молода и по возрасту ближе к студентам, чем к прочим профессорам кафедры, вроде Максима Рудольфовича.

– Ну… наверное… они просто не могут продолжать жить в сложившихся обстоятельствах и вынуждены что-то менять.

– Кто именно?

– Участники многосторонних переговоров. Ну, я имею в виду, все они. Не кто-то один.

– Что именно может привести стороны к необходимости сосуществования? – профессор задала вопрос словно на автомате, взгляд её блуждал по качающимся кронам деревьев за окном.

– Некая общая цель, та, что важнее их частных, – ляпнул Иван наугад.

– Например? Что может объединять самые многочисленные стороны любого конфликта? – всё так же отстранённо спросила профессор.

Иван крепко задумался.

Гоблины хотели уйти из города, чтобы быть подальше от берсерков, которые убивали их испокон веков. Совет встревожился активностью нечисти, когда те стали нападать и даже убивать их. Даже гномы переживали за свою будущую жизнь – они не могут найти себе места в новом мире, заклятья делали их нужными только в Средневековье.

– Вопрос выживания, физического существования. Когда сложившаяся ситуация представляет угрозу взаимного уничтожения, это верный признак того, что пора сесть за стол переговоров и договориться уже.

– И? – вновь придралась профессор. – Как же это сделать?

– Пообещать не убивать друг друга.

Женщина впервые взглянула прямо на него. Несколько секунд она молчала, а потом засмеялась.

– Всего-то? Да вы, Калмыков, произведёте революцию во всей теории переговоров. Как жаль, что все светлые умы до вас не додумались до такой простой истины.

– Ну, не только это, конечно же, – Иван смутился и стал судорожно соображать. – Они и раньше, наверное, могли бы до этого договориться. Тут ситуация стала критической, и нужно добавить что-то сверху. Предложить какие-то дополнительные плюшки. Чтобы сотрудничество стало взаимовыгодным.

Гоблины могут пообещать не убивать людей. Всё-таки Совет стремится их защищать. Гномы вместо оружия могут, например, деньгами платить, если, конечно, согласятся. А Совет? Что он им может предложить? Самое лучшее – снять все проклятья. Но ведь это невозможно, они были наложены тысячу лет назад. Для этого им нужен очень сильный маг, не факт, что силы всего Совета хватит на это. Если бы у них был сильный полудемон. Полудемон! Согласный выполнить любой приказ Совета! Осталось только, чтобы Совет захотел отдать такой приказ!

Иван не сразу понял, что профессор снова задаёт вопрос.

– Что-то можете сказать про организацию многосторонних переговоров?

– Ну, нужно собрать представителей всех заинтересованных сторон в одном месте…

– Гениально.

– Ну, а ещё нужно, чтобы это были мирные переговоры.

– Уже ближе к истине.

Значит, берсерков не должно быть рядом, иначе никто не захочет встречаться с Советом.

– Что-то ещё?

– Ну…

– Калмыков, а можете без «ну»?

– Ну… простите. Могу.

– Так как помочь сторонам договориться?

– Эм-м-м… – глаза Ивана судорожно забегали по аудитории в поисках вдохновения, но ничего не видели.

В голове всё ещё крутились оборотни, гарды, гоблины и Совет. Всё вроде бы складывается логично. Но он помнил, с какой ненавистью гномы отзывались о колдунах, как отнёсся Андреас к говорящим гоблинам. Как заставить их разговаривать друг с другом?

– Нужен модератор. Посторонний человек. Сторона. Независимая сторона. При этом, – стал рассуждать Иван, не дожидаясь наводящих вопросов от профессора, – эта сторона должна быть очень хорошо осведомлённой о конфликте, но при этом незаинтересованной. Хотя, может, и заинтересованная в общем благоприятном исходе дела – самих переговоров, но не заинтересована отстаивать интересы какой-то одной стороны.

Иван улыбнулся. Кажется, он знает кандидата на роль такой «стороны». И он мог предложить награду даже для неё, если начнёт артачиться. Он открыл рот, как будто собирался что-то ещё сказать, но профессор остановила его, подняв руку.

– Достаточно. Калмыков, вы на удивление здраво рассуждаете, – она небрежно пролистывала его зачётку. – Но с вашими прогулами я могу поставить только «хорошо».

– Отлично!

– Не наглейте, Калмыков, «хорошо», а не «отлично».

– Э, я имел в виду, спасибо. Это просто отлично.

Он схватил зачётку, сунул её в сумку и двинулся к двери, с улыбкой разглядывая лист с лаконичным экзаменационным ответом.

Глава 30. Многосторонние переговоры

Именно на листе с экзамена Иван до самого вечера расписывал план. В какие-то моменты он порывался взять лист побольше или даже рулон ватмана и зарисовать всё в виде цветных диаграмм со стрелками и маркированными списками. Но быстро вспомнил, что в штаб эту стенгазету доставить будет сложно.

Когда он закончил, руки его были в синих пятнах и от них сладковато пахло чернилами. Лист весь был в истеричных зачёркиваниях, и стрелки проникли в план даже против воли Ивана. Пришлось переписать на чистовую. Готовый экземпляр он сфотографировал и отправил Марку с припиской «Я потом всё объясню». Прикинул и отправил следом снимки рукописи о колдуне-полудемоне.

Была почти полночь, но из-за того всплеска адреналина, что вызвала в нём продуктивная работа, Иван бы нескоро заснул. Поэтому сразу после ванны завернул на кухню за снотворным. Ему надоело каждый раз копаться в коробке с лекарствами – маленький пузырёк каждый раз просачивался на самое дно икеевского бокса. Так что сегодня Иван просто взял таблетки с собой и поставил в изголовье кровати. Теперь всегда будут под рукой.

Довольный собой, он с разбега плюхнулся на кровать и практически одновременно с этим провалился в сон.

Иван стоял в тёмной комнате. Потребовалась минута, чтобы он понял, что перед ним лакированный стол, на котором отражаются бегущие огни Лахта-центра. Стол и сам Иван были в библиотеке штаба. Необычно.

Он двинулся в гостиную, откуда слышались тихие голоса. Из тёмного холла Иван сразу увидел Марка. Его статная фигура виднелась в центре освещённого прямоугольника – двери в гостиную. Командир стоял прямо, лицо его было сосредоточено, и он лишь изредка кивал кому-то в глубине комнаты.

– Хэй, Марк, – Иван начал разговор из коридора. – Ты уже связался с Советом? Ну, насчёт Ливка? Что они ответили? У меня тут идея на миллион долларов появилась. Серьёзно! Надеюсь, они согласятся поговорить с Ливком. Но я знаю, что будет ещё лучше. Совету надо…

Иван резко замолк, наткнувшись на взгляд льдисто-голубых глаз и тёплую улыбку.

– Очень интересно. Что же нам лучше сделать? – спросил Андреас.

Глава совета расположился в кресле с высокой спинкой посередине комнаты. Иван готов был поклясться, что раньше кресла в комнате не было. Неужели специально притащили для главного колдуна?

На диване у стены расположилась женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, и в костюме от Шанель из последней коллекции. Её – женщину, не коллекцию, – Иван видел на общем сборе, она тоже входила в Совет.

Между двумя членами верховного магического руководства стояли – так же напряжённо прямо, как Марк, – два парня в чёрных костюмах и с гарнитурой в ушах, высокие и широкоплечие, даже по меркам берсерков.

К слову, остальные из отряда Ивана тоже были здесь, они сидели у дальнего конца длинного стола, оставив общаться с руководством Марка. Рядом с Альваром и Петром примостилась и Катарина с котёнком на руках. Её лицо вновь вызвало отвращение у Ивана, но он заставил себя удержать взгляд и кивнуть в знак приветствия. Вёльва его проигнорировала.

– Так что же нам посоветует делать берсерк, который каким-то чудом смог найти уникального расколдованного гоблина? – напомнил о себе Андреас. Тон его был всё таким же тёплым, а взгляд – колючим.

– Ну, то есть… – Иван прочистил горло и начал заново без слов-паразитов. – Я считаю, нужно провести мирные переговоры с нечистью и раз и навсегда покончить с враждой.

Андреас мягко наклонил голову и провёл пальцем по подбородку со светлой щетиной. Он не сводил глаз с Ивана, словно раздумывал над безделицей в антикварном магазине: стоит ли брать.

– Очень интересное предложение, – наконец прервал он тишину. – Вы уже высказывали подобные прогрессивные речи пару ночей назад.

– Да, я об этом как бы реально много размышлял, – Иван потёр лоб, стараясь собраться с мыслями. – Эм, Марк, можешь дать телефон, я тебе там присылал свои записки про это.

– Так вот что это было, – Марк открыл в гаджете присланные снимки и протянул Ивану.

Он сверился с записями и вновь обратился к Андреасу. Тот выражал вежливую заинтересованность, граничащую со скукой. Зато старушка с явным интересом тянула свою морщинистую шею с дивана. Она держала в руках чайную пару из тончайшего фарфора. Иван удивился, что в доме есть такая изысканная посуда. Он даже подумал, не принесла ли старушка посуду с собой, и только после догадался, что, наверное, она её просто наколдовала. Вряд ли хозяйка дома стала бы тут подавать чай. Встретив хоть немного участия, он начал:

– Мы знаем, почему нечисть стала вести себя странно, объединяться в группы и нападать. Заклятья, из которых создана нечисть, постепенно разрушаются. Гоблины перестали испытывать вечный голод, потом стали разумными, затем превратились назад в людей, – Иван сделал паузу, ожидая одобрения или хотя бы кивка от Андреаса, но тот не шевельнулся. – Когда вы увидите Ливка, сами в этом убедитесь. Наверное, и оборотни с вампирами скоро станут людьми.

– Как вы осведомлены, – Андреас улыбнулся. От глаз по загорелой коже разбежались морщинки. – Может быть, вы даже знаете, кто за этим стоит?

Иван улыбнулся в ответ. За искренность улыбки он не ручался. Отчего-то под пристальным взором главы Совета ему было не по себе.

– Нет. Тут я без понятия, – он понурил голову. – Знаю только, что кто-то «высасывает» магию из всех, не только из нечисти. Например, берсерки больше не бессмертные.

Он замолчал и собрал в кулак все силы, чтобы выдержать пристальный взгляд Андреаса. Только по слабому шороху Иван понял, что остальные берсерки и Марк позади него напряглись и придвинулись. Одно дело, когда Иван без веских доказательств заявил о гибели воинов и крушении главного заклятья их мира, и совсем другое, если это подтвердит глава Совета.

Андреас первым отвёл взгляд. Иван победно сжал кулак за спиной.

– До нас дошли тревожные слухи. Несколько берсерков, погибших в бою в замке, не вернулись, – в голосе Андреаса не осталось и следа отеческой теплоты, он звучал ровно и отстранённо, как у чиновника или робота.

«Ага, прям до этого не знал, – злорадно подумал Иван. Он вспомнил, как Андреас убеждал его в естественной смерти Бьорна. – К стенке припёрли, так сразу признался».

Сейчас не стоило указывать главному магу в мире на его косяки. Из-за спины Андреаса зазвучало тонкое дребезжание – старушка на диване очень неуверенно поставила чашку на блюдце. Она взмахнула рукой, и чайная пара исчезла. Звон фарфора прекратился.

– Если продолжать войны, от берсерков никого не останется, да и вряд ли парни захотят идти на верную смерть, – Иван для убедительности протянул руку в сторону Альвара и Петра.

Альвар яростно замотал головой, но как только к нему повернулся Андреас, тут же замер и потупил глаза.

– Даже если они не погибнут, берсерки просто перестанут существовать – разрушатся заклятья, создавшие их. Но самое страшное, – Иван сделал шаг к креслу Андреаса, по пути вновь заглядывая в смартфон, как в шпаргалку. – Если тот, кто вытягивает магию из мира, возьмётся за гардов, йомсвикингов и вёльв, то есть всех, в ком магия от рождения, а не из-за заклятья, то они погибнут.

Иван вновь повернул голову. Скользнув взглядом по парням, он остановился на Катарине, которая стояла за ними, скрестив руки на груди. Встретив его взгляд, она поджала губы и отвела глаза, словно отказывалась принимать заботу.

– Вам нужно прекратить вражду с нечистью. Не все они миролюбивые. Вы рассказывали о нападениях нечисти, нам известен случай в Витебске. Там уничтожили Совет, – Иван запнулся и со страхом поднял глаза от экрана, но Андреас не реагировал. – Предложите нечисти перемирие и сосредоточиться на том, что угрожает нам. Эм, вам. Эм, нам всем.

Андреас вновь наклонил голову. Он дал шанс забавной игрушке перед ним выговориться, но это ещё не значило, что он начал принимать Ивана всерьёз.

– Вы хотите, чтобы мы прекратили охоту на нечисть. Как вы собираетесь добиться того же от них? Где гарантия, что нечисть, даже потеряв силу, не станет нападать на наших людей?

«Не надо было проклинать их, вот бы и не стали они нападать. Как будто ты о ком-то, кроме себя, заботишься».

– Отличный вопрос, – Иван натянул лучезарную улыбку. Благодаря ей в школе его несколько раз делали ведущим конкурса талантов. – Нужно действовать на опережение и задобрить их. Нужно предложить то, что они хотят. Гоблинам, по крайней мере, сейчас нужно место, где они могли бы жить. Оборотням…

Он запнулся, поднёс телефон к глазам, пролистнул фото исписанных страниц.

– Эм, оборотням…

Чёрт, он ничего для них не придумал. Знакомство с их расой ограничивалось двумя потасовками, засадой в доме и закапыванием трупов. Под строгим взглядом Андреаса Иван растерялся так, как никогда ни на одном из экзаменов.

– Ну, что-нибудь, что хотят оборотни…

– Они хотят назад «Первый банк», – пискнула с дивана старушка. При всём солидном внешнем виде голос у неё был тонкий, почти детский.

– Дорогая Лидия, волкам деньги ни к чему, – Андреас усмехнулся и даже не повернулся, чтобы ответить.

– Их клан создавал банк много поколений, а мы его отобрали. Они только из-за этого готовы всем глотки перегрызть. Уж если они с вампирами и гоблинами объединятся, нам совсем несдобровать. У Совета и без того достаточно денег.

Иван глянул на Петра, тот закатил глаза. Что тогда Марк сказал берсеркам? Оборотни напали на людей? Оборотни из руководства одного из крупнейших банков Европы? Как удобно. Совет тут же прибрал к рукам компанию, чьи акции полетели вниз. Иван перевёл взгляд на Марка. Тот всё так же стоял, вытянувшись у камина, не показывая эмоций. Подпевала.

– Дорогая, содержание армии берсерков – дорогое удовольствие, – парировал Андреас.

– Если бы у нас не было столько врагов, то и армия не требовалась бы, – старушка поджала губы и задержала дыхание, боясь собственной смелости. Не дожидаясь ответа, она обернулась к Ивану. – Мы решим, что предложить оборотням, продолжайте, молодой человек.

– Что, а, да… Думаю, можно даже пойти навстречу нечисти в плане их проклятий. Гномы говорят, что давно просили вас снять их. Почему бы и нет? Тогда все поверят, что вы хотите им добра. Может, помогут выяснить, кто стоит за исчезновением магии.

– Чудная идея, – в голос Андреаса вернулась отеческая доброта, от которой Ивана уже начинало мутить. – Вот только при всём нашем могуществе нам, как ни прискорбно, это не по силам. Думаю, обманутые ожидания только сильнее разозлят нечисть.

– Это да, я об этом тоже подумал. Разрушить такие заклинания возможно, это под силу магу… Рождённому от демона, – Иван наконец услышал лёгкое шевеление у камина. Неужели Марк вошёл в чат? – Чем больше в человеке демонской крови, тем он сильнее. Если ты наполовину демон…

Иван обернулся к Марку. Все остальные тоже уставились на него. Даже охрана членов Совета, которая до этого больше походила на статуи, повернула головы.

– …то ты можешь снимать заклятия, наложенные другими, – Иван запнулся. Это был самый опасный момент в разговоре. – Это, это написано в одной старой легенде. Ей несколько веков. У меня вот тут есть снимки страниц. Сами-то страницы я принести не мог. Ну, знаете, они остались у меня дома, а я тут… и всё такое…

Он скомканно закончил. Быстро нашёл в телефоне Марка присланные страницы и протянул гаджет Андреасу. Тот стал читать, время от времени вскидывая бровь. Остальным не было дела до древних историй. Старушка на диване переводила взгляд с главы Совета на Марка, охранники переглядывались. Катарина побледнела и кусала ноготь на большом пальце, Альвар хмурился и шевелил рукой в воздухе, словно считал что-то про себя. Самым удивлённым выглядел Марк.

– Я могу снимать чужие заклятия? – он обратился к Андреасу, который с головой ушёл в чтение.

– Ты можешь снимать заклятия? – одновременно с ним прозвучал ещё один голос.

Катарина. Конечно. Марк столько времени искал способ снять с неё проклятье, а, оказывается, мог сделать это сам.

– Что ж, если верить легендам, он может, – Андреас ответил обоим, не отрываясь от смартфона.

– Минуточку, – пискнула старушка, от возмущения даже приподнимаясь с дивана. – Нам угрожает некто, кто может разрушать заклинания. И оказывается, что подходящий под описание человек находится прямо здесь!

Она шумно дышала и была готова приказать охране схватить Марка. Иван заметил, как Альвар с Петром переглянулись. Кажется, их посетила та же мысль, что вёльву из Совета.

– Лидия! – Андреас наконец оторвался от смартфона. – Марк в этом не замешан.

– Сэр, я не имею к этому отношения. Я и не знал, что способен на такое… – командир берсерков решился-таки проявить себя. Всё так же, сохраняя выправку, он сделал пару шагов вперёд и теперь стоял рядом с Иваном.

– Конечно, это не ты, – Андреас быстро остановил его рукой. – Я сам тренировал тебя и воспитывал, я знаю, что ты умеешь. Но легенда не врёт. Тебе понадобятся время и практика. Тем не менее мы вполне можем обещать гномам и другой нечисти, что снимем с них проклятья, просто не уточнять, когда именно…

– Если это не он, то кто?– Лидия была на грани истерики. Она смотрела на Марка с ужасом. – Он порождение тьмы! Ну и что, что вы его воспитывали! Если он переметнулся? В конце концов, в ком ещё так много демонской крови? Вы знаете кого-то, кому такое по силам?

– ДА!

Маска спокойствия слетела с Андреаса в долю секунды. Он сорвался с кресла, метнулся к старой вёльве и завис над ней. Глава Совета ничего не говорил, лишь буравил её взглядом. Даже Иван чувствовал угрозу. На что способен Андреас? Убить мановением руки, покалечить взглядом, стереть с лица Земли? Ивану стало страшно – магия утекала из мира, но самый могущественный маг всё ещё был силён.

Но даже тот сейчас боялся. Иван вспомнил слова Марины. Марк – единственный известный полудемон. Андреас же говорит, есть и другие. Где они, кто они, почему о них никто не знает? Он почувствовал себя брошенным на обочине. Берсерки каждую ночь защищали мир от нечисти, когда-то созданной Советом. Совет же не потрудился рассказать, что кто-то может уничтожить берсерков. После этого они хотят, чтобы воины выполняли приказы? Дудки.

Андреас тем временем выпрямился и, бросив последний взгляд на Лидию, вновь развернулся к центру комнаты.

– Нам действительно угрожает опасность, – отрубил он.

Иван краем глаза заметил, как Марк кивнул, принимая приказ. Он даже не собирался расспрашивать главу Совета, кто им угрожает. Лишь слепо подчинялся.

– И, возможно, нам в самом деле сейчас лучше найти союзников. Что ж, начнём с Петербурга, раз уж мы здесь. Посмотрим, как пройдёт, и решим, стоит ли заключать договоры с нечистью в других городах. Марк, твоя задача – оповестить верхушку местной нечисти. Нужно место. Наша резиденция…

– Эм-м, это не лучшая идея.

Андреас в который раз взглянул на Ивана, словно забыл его имя и сам факт его существования.

«Я тут час распинался про важность переговоров, и так на меня смотреть?»

– Мне кажется, никто не захочет прийти на вашу территорию. Особенно… после Парижа. Среди нечисти слухи тоже быстро расходятся. Нужна нейтральная территория. Ну, или около того.

– Например?

– Да хотя бы этот дом.

– Э-э-э-э, – в возмущении подняла руки Катарина.

– Да, и чтобы показать, что все здесь равны, – Иван двинулся к столу и протянул ладонь в немного театральном жесте, – Катарина могла бы выступить ведущей, ну, знаете, этакий миротворец. Как бы непредвзятая сторона. Она всё знает про магический мир, но сама к магам не относится.

Он запоздало понял, что бестактно было вновь указывать Катарине на её неполноценность. Вёльва скрестила руки на груди, но промолчала. Иван поспешил продолжить:

– Никто не захочет встречаться с вами ночью, когда при вас берсерки. Думаю, чтобы показать, что вы настроены серьёзно, нужно назначить встречу днём.

– Что?! Встречаться с нечистью без охраны? – Лидия округлила глаза.

– Можно поставить йомсвикингов на входе, – подал голос Марк. – Я тоже останусь, будем проверять всех входящих, чтобы не пронесли оружие. И придём на помощь по первому сигналу.

– Звучит здраво, но тебя здесь быть не должно, – Андреас пересёк комнату и остановился у открытого окна, как будто оценивал боевые позиции. – Думаю, местная нечисть давно точит зуб на тебя и твой отряд. Что ж, мы пригласим сюда остальных членов Совета, каждый прибудет со своей охраной. Завтра в два часа. Посмотрим, что из этого выйдет.

Он глубоко вздохнул, всё ещё глядя в окно, а потом резко обернулся, лёгким кивком показал охране и Лидии, что пора уходить, и сам двинулся к выходу, но остановился и обернулся.

– Раз уж этот гостеприимный дом станет пристанищем для столь значимого, я бы даже сказал, исторического события, неплохо бы… привести его в порядок.

Хорошо, что Андреас тут же вновь направился к двери и не увидел, какую гримасу скорчила Катарина.

Глава 31. Штаб превращается

– Фух! Ну, новичок ты и выдал, – Альвар громко выдохнул, когда звуки мотора стихли вдали, словно до этого момента даже не позволял себе дышать.

– Это правда? Даже не верится, что Совет будет с нечистью чаи гонять, – Пётр встал и выглянул в окно – проверил, не остался ли кто и можно ли говорить свободно.

– Видать, будут. Ну, чума, отвал башки просто. Хотя знаете, пусть уж лучше договорятся там до чего-нибудь, а то помирать в драке с гоблинами я не подписывался. Ну нафиг. Вы меня теперь не заставите на охоту идти. Интересно, а кого имел в виду Андреас, когда сказал, что знает…

Альвар хитро глянул на Марка, всё-таки тот ходил у главы Совета в любимчиках. Командир не отреагировал. Он взял с кресла свой смартфон, оставленный Андреасом, и протянул его Ивану.

– Звони Михаю, у тебя с ним дружба. Пусть завтра приедет сам и привезёт Ливка. А я поеду к оборотням и вампирам. Они по телефону даже разговаривать не будут.

Убедить главу гномов оказалось делом непростым. Ещё бы, после стольких веков притеснений Совет вдруг захотел вести переговоры.

– Ещё раз, зачем нам это? – переспросил он после того, как минут пять возмущался из-за очередного ночного звонка берсерков. Но Марк был прав, Ивана барон хотя бы слушал.

– Совет считает, что нужно изменить отношения между кланами, и выступает за мирное решение конфликтов.

– Они-то?! Мирное?! – Михай басовито расхохотался. – Напомни, это не у них армия бессмертных воинов есть? Хотя теперь уже не таких уж и бессмертных.

Михай хмыкнул и замолчал, но, поняв, что Иван тоже молчит, ответил на незаданный вопрос.

– Слухи разные ходят. Понятное дело, испугались. Ну а от нас-то чего хотят?

– Насколько я знаю, Совет хочет заключить перемирие, которое гарантирует всем спокойную жизнь.

– Ну-ну, ну-ну… И с чего вдруг нам на это соглашаться?

Иван зажевал губу. Андрес был не прочь пообещать снять проклятья. Но Марку ещё только предстоит этому научиться. Не хотелось обманывать Михая, глава гномов ему нравился.

– Вы можете выдвинуть свои условия, а Совет их рассмотрит. Договор будет заключён на взаимовыгодных условиях.

– Ты чего такие мудрёные слова говоришь, а? Вроде нормальный был, – Михай вздохнул, выждал с минуту, а потом тихо спросил: – Стоит идти, думаешь?

– Стоит, – Иван тоже понизил голос. – Может, вы и не договоритесь, но хотя бы попытаетесь.

– Мы не пойдём, если там много вашей породы будет!

Пришлось в очередной раз объяснять про нейтральную территорию, про отсутствие берсерков в дневное время и даже про непредвзятого модератора. Он бросил быстрый взгляд на Катарину, которая принесла ноутбук и стучала по клавишам.

– Так, и Ливка взять с собой, говоришь, и дружков его. Ох, и разворотили же они мне дом. Раз их четверо, то и я с братьями приеду.

– Да, конечно, только без оружия, или придётся оставить его, мы попросим вас оставить оружие на входе.

Михай нехотя согласился.

– Приедет? – Пётр поднялся с дивана.

Они с Альваром последние минуты сидели не шелохнувшись, чтобы не помешать разговору. Иван кивнул. Его распирали гордость и радостное предвкушение.

– Офигеть, – Альвар присвистнул. – Прикиньте – они вправду договорятся? Больше никакой охоты? Я, конечно, в новых обстоятельствах умирать совсем не хочу, но чем мы тогда займёмся? Просто будем зависать здесь каждую ночь?

– Можете заняться чем-нибудь полезным, – вклинилась Катарина, не отрывая взгляда от монитора. – Например, как было сказано, «привести дом в порядок».

Она взяла последние слова в невидимые кавычки и прицокнула языком.

– Что делать? – с готовностью ответил Иван. Жизненная сила берсерка в нём била ключом, и не терпелось найти ей применение.

– Покрыть весь дом золотом.

Берсерки переглянулись. Катарина снова цокнула языком.

– Забейте. Давайте, что ли, эту комнату освободим, стол уберём. А стульев побольше принесём, чтобы всем хватило. В других комнатах ещё есть. Ещё надо перед домом прибраться – там свинарник. Кто-то в припадке берсеркского бешенства клумбу разворотил. Лопаты в сарае.

Парни неловко смолкли. Иван вспомнил, как они собирали букет для Марка. Хотели, чтобы он отправился наверх. Но он передумал. А Катарина всё слышала. Вот и сейчас командир предпочёл в одиночку отправиться в логово вампиров, чем остаться в одном доме с девушкой, которую любил, но с которой не решался быть. Нет, ну какое всё-таки он ссыкло. Иван не собирался брать свои слова назад. Странно, что Марк их ему не припомнил. Понимал, наверное, что правда.

Альвар с Петром заторопились, на ходу решая, кому идти за лопатами, а кому – за стульями. Иван задержался.

– А что ты делаешь? – он аккуратно подошёл к девушке, погладил котёнка, что умывался, сидя на кофейном столике.

– Заказываю экстренный клининг и кейтеринг на завтра. Нужно превратить штаб в приличное место, – Катарина так и смотрела в экран ноутбука.

– Что, прямо сейчас приедут?

– Тройная оплата творит чудеса. Совет полностью покрывает мои траты по содержанию дома для их «хороших мальчиков», – очередные кавычки в воздухе. – Хоть что-то хорошее.

– Надеюсь, это ничего, что я твой дом предложил для переговоров? Я хотел сначала обсудить, просто не успел.

Она подняла голову. Иван сжал зубы, чтобы выдержать её взгляд и не отвернуться. Но почувствовал, как лицо предательски сморщилось в гримасе отвращения.

– Я уверен, ты справишься, – Иван быстро заговорил, чтобы заполнить неловкое молчание. – От тебя много и не надо. Я сегодня прочитал книгу, как вести переговоры. Ладно, пролистал. Прочитать просто не успел. Твоя задача – давать слово каждому по очереди. А если начнут кричать, то призвать к тишине и снова по кругу давать слово каждому.

– Интересно, а почему мне должно быть не наплевать, – Катарина снова уставилась в монитор. Ноутбук подсвечивал её лицо снизу и делал его ещё более уродливым.

Зато Иван смог незаметно поднять глаза к потолку и дать им отдохнуть.

– Я думаю, ты всё-таки понимаешь, что так будет правильно. Ты за справедливость.

Катарина прикрыла глаза руками.

– Господи, ты как пятилетка, перечитавший книжек про мир, дружбу, жвачку. Где ты тут справедливость увидел, а? Думаешь, Совет справедливо с нечистью поступил? С берсерками? Хоть с кем-то?

– Ну да, не очень красиво. Особенно с этими проклятиями… Но тут же дело не только в Совете. Это и для гномов, и для гоблинов, и для всех вёльв, всех-всех.

– Вот сдались они тебе? Что ты так о них печёшься?

– Ну, не знаю. Потому что могу. Так просто получилось, что я случайно с Ливком познакомился – это, кстати, гоблин, в человека превратившийся, ты, наверное, ещё не знаешь, но увидишь завтра. И любой из нас – если есть шанс помочь кому-то, точно поможет.

– Ага… Андреас вон знал, что Марк может снимать проклятья, может помочь мне, да только не стал с этим возиться. Марк тоже желанием особо не горит…

Она замолчала, шумно дыша. Иван одновременно испытывал жалость и неловкость.

– Я уверен, как только он научится это делать…

– Это неважно.

За окном послышалось шуршание автомобильных шин по гравийной дорожке. Катарина резко поднялась.

– Клининг, наверное.

Вёльва двинулась к выходу, но в дверном проёме остановилась и обернулась.

– Не переживай, я проведу эти переговоры. Хотя в них никто не будет представлять мои интересы…

Ивану хотелось что-то добавить, убедить её. Может быть, извиниться. Но его мысли потонули в оглушающем звоне. Первым делом мелодичный металлический лязг зазвучал в его голове. Вторым – выдернул из сна, и Иван резко сел в своей кровати.

Глава 32. Трагедия вселенского масштаба и кое-что посерьёзней

Вот чёрт! Он хотел остаться в штабе подольше. Дождаться возвращения Марка с ответом от высшей нечисти. Вдруг они не согласятся приехать на переговоры?

Какой-то чокнутый решил иначе. Дверной звонок всё ещё повизгивал. Иван глянул в окно. Светло. Но по-особенному, серо-розово светло, как бывает только в июньские ночи в Питере. Глянул на часы – четыре утра. Да кто ж к нему заявился в такое время?

Он с трудом поднялся – голова ещё была ватной со сна – и поплёлся к двери. На ходу он перебирал соседей: пьяницу сверху, который уже ломился к нему в дверь по ошибке, бабушку сбоку, которая уже жаловалась на шум в его квартире, когда он устраивал ночь Call of Duty. Но сейчас-то у него было тихо. По пути Иван даже заглянул в ванну – вдруг забыл закрыть кран и затопил квартиру снизу.

Звонок всё ещё надрывался, когда он подошёл к двери. И не перестал, даже когда Иван её открыл.

На лестничной площадке стояла Лиза. Хотя «стояла» – слишком громкое слово. Он и узнал-то её только по рыжеватым волосам, собранным в хвост, и слишком глубокому вырезу на спине платья – сестра с мамой купили платье здесь, в Питере, а потом приехали к нему и принялись примерять обновки.

Лицом Лиза уткнулась в штукатурку у входной двери. Если бы не стена, девушка явно завалилась бы вперёд. Её пальцы вцепились в звонок, как в очень маленький спасательный круг, и продолжали давить на кнопку.

– Ты сдурела вкрай? – Иван рывком снял руку сестры со звонка. – Совсем…

Он осёкся. Вслед за рукой от стен оторвалось и лицо. Опухшее, покрасневшее и в чёрных разводах.

– Ты чего? – спросил он машинально, но не стал дожидаться ответа.

Иван втянул сестру в квартиру и захлопнул дверь. Лиза так и встала посреди коридора, куда её передвинули. Стояла нетвёрдо, слегка пошатываясь. От неё разило алкоголем и слишком сладкими духами. Иван потащил безвольную сестру в кухню.

Там он опять же с применением почти грубой силы усадил Лизу за стол и стал суетиться, сам не очень понимая, что делает. Иван включил чайник, достал кружки, выбросил обёртки от конфет со стола в урну, достал из холодильника сосиски и майонез, вернул майонез и достал кетчуп. Лиза не реагировала.

Иван же как мог оттягивал момент, но, когда чайник вскипел и кипяток залил чайные пакетики в двух разномастных кружках, занять себя больше было нечем. Он сел напротив сестры и попытался заглянуть ей в глаза.

– Что случилось?

– Ничего.

– Ага, я заметил, что ничего. Ко мне просто так зашла, в гости?

Лиза шмыгнула носом.

– Рассказывай.

– Это просто… Анатоль…

– И что он сделал? – Иван шумно вздохнул. Он помнил, как в фильмах и книгах парни чуть что подрывались мстить за обиженных сестёр. Ему до скрежета зубов не нравился парень Лизы, но смысла мчаться куда-то и вершить вендетту он не видел. Лиза-то ревела здесь.

– Да ничего…

– А плачешь ты тогда чего?

Лиза снова шмыгнула и вытерла по слезинке с каждой щеки.

– Он… он сказал, что не будет со мной больше встречаться. Сказал, что… что нафиг ему не нужны такие приколы… ну, знаешь, как с бомжами, куда… с папой ездили… А я ему сказала, что папа не хочет, чтобы я с ним встречалась. Но я-то хочу. И я сказала, что хочу с ним вместе жить. Мы так хотели, когда я в универ поступлю… А я сказала – давай сейчас… И папа тогда против не будет… и… а он… сказал… не хочет… И-и чтобы я ему… не звонила… больше… и… и…

– Понятно, – только и смог протянуть Иван. Второй раз за ночь ему было жаль девушку, и нужно было искать нужные слова для утешения.

– Дурак он, что. Сразу видно было. Забей, – он положил свою руку на Лизину ладонь и крепко сжал.

Сестра нахмурилась.

– Нет, ну я понимаю, что это тяжело. Время там, это… лечит. Я к тому, что лучше сразу обрубить, пережить и дальше идти. Ну, не срослось, ну что теперь поделаешь.

Он не видел смысла распыляться в эпитетах для Толика. Зато Лиза вдруг встрепенулась и даже привстала со стула.

– Что поделаешь? Что поделаешь? Да, как ты не понимаешь!

– Куда уж мне.

– Он сказал, что … что… – Лиза с трудом сдерживала новую волну слёз. – Что никогда и не хотел со мной жить… А так… Просто… И не любил… а врал…

Её голова снова упала на грудь, а Лиза зашлась в рыданиях. Иван вздохнул.

– Нафига тебе, чтобы такой любил, а? Повезло даже… пронесло… С нормальным парнем будешь встречаться, он тебя и полюбит.

Это была ошибка.

– Полюбит?! Полюбит?! Да меня же никто никогда не полюбит! – Лиза зашлась в таком рёве, что точно перебудила соседей.

А Иван ловил стойкое чувство дежавю. Что ж, хотя бы со второй попытки он найдёт правильные слова. Этот случай всё-таки полегче.

Он выждал с минуту, чтобы не попасть в самую бурю эмоций, а дать им перегореть. Потом медленно встал, подошёл к сестре и поднял её за плечи. Лиза от удивления перестала плакать и подняла глаза.

– Тебе. Тебе ничто не мешает встретить свою любовь, – начал он, чеканя слова. – Как и любому другому человеку на Земле. Ты будешь знакомиться с парнями, сходиться и расходиться, пробовать. Кто-то тебя полюбит. Кого-то полюбишь ты. Иногда это будут разные люди. Но если повезёт – один. Поверь. На тебе же нет никакого проклятия.

Он усмехнулся, а Лиза удивлённо захлопала глазами.

– Ты не имеешь права говорить, что тебя никто не любит. Потому что у тебя есть мама и папа, которые тебя любят. Подруга твоя, как там её, Настька? Дура, так ей и передай, но тоже тебя любит. Даже я. Ты вообще-то, знаешь, та ещё… Но я ж тебя за дверь не выставил. Потому что ты моя сестра, и я тебя люблю. Только больше я этого тебе никогда не скажу.

Лиза продолжала смотреть на него с открытым ртом. Потом быстро заморгала и опустила глаза, как будто смысл выговора дошёл до неё только сейчас. Затем резко обняла Ивана.

– Сам ты дурак набитый, – буркнула она ему в подмышку. – Я тебе этого даже говорить не буду. Можно я у тебя на ночь останусь?

– На диване поспишь, – ответил Иван, так и стоя в кольце сестриных рук и глядя на кухонный уголок.

– Я на кровати хочу.

– Там я сплю.

– Жадина.

– Попрошайка.

***

Иван так и не смог заснуть, зато Лиза провалялась до полудня. У него уже сводило желудок от голода, когда сестра соизволила освободить кухню. Лицо у неё было всё такое же опухшее, но настроение пошло на поправку, она даже расщедрилась и заказала доставку еды, потому что в студенческом холодильнике не было даже сосисок. Вчера Иван забыл вернуть их на место, и теперь они подозрительно пахли.

Потом они пошли гулять, сестра заставила Ивана отвезти её в парк аттракционов и взяла клятву, что он никому не расскажет, как она визжала на карусели. Они напополам съели сахарную вату, как в детстве, а Лиза пытала, много ли девчонок у Ивана на курсе и с кем из них он уже целовался. Когда он назвал имена троих и обстоятельства этих поцелуев: неловкое свидание на первом курсе, пьяный квартирник на втором и репетиция выступления команды КВН допоздна на третьем, – Лиза и сама пустилась в откровения. Под строжайшим запретом говорить кому-то она призналась, что хочет поступать в театральный. Но не в этом году, а в следующем. В этом она, как папа сказал, будет поступать на экономический.

– По крайней мере, истеричные дамы у тебя очень хорошо получаются, – подбодрил сестру Иван. – А что там ещё для поступления нужно?

– Ой, ну тебя, – Лиза легонько пихнула его плечом.

В шесть вечера Иван посадил сестру на электричку до дома, приказав написать, как доедет. Для верности он позвонил матери, чтобы она как бы невзначай отправилась гулять в сторону станции.

И только после этого он понял, что весь день не вспоминал о встрече Совета с нечистью. Что ж, оно и к лучшему, берсеркам запретили приближаться к дому, чтобы не злить всех остальных. Он ничего не мог сделать и никак повлиять, зато весь день нервничал бы.

Теперь же, после дня, проведенного в перемирии с сестрой, ему не терпелось узнать, чем кончились мирные переговоры в его ночном мире. Поёживаясь от сквозняка в вагоне метро, он пытался представить, что ждёт его отряд этой ночью. Может быть, стороны выдвинули дополнительные условия и нужно будет что-то привезти или увезти, или они не успели составить договор, и его нужно будет передать кланам на подпись. Иван уже еле мог усидеть на месте.

Домой от станции метро он почти бежал и только в квартире понял, что зря торопился. Была лишь половина восьмого. При всём желании он не смог бы сейчас уснуть. К тому же – вдруг переговоры ещё не закончились. Он маялся от безделья ещё час. К этому времени за окном сгустились тучи, стало сумрачно – можно было притвориться, что наступила ночь.

Иван даже лёг в кровать, но сон не шёл. Странно, ведь две предыдущие ночи его будили в несусветную рань. Сегодня он этого не допустит – он не может пропустить такую важную ночь. Иван схватил пузырёк со снотворным, что стоял на прикроватной тумбочке, и высыпал в ладонь дюжину таблеток. Правда, пришлось идти за водой. От кухни до кровати не было и пятнадцати метров, но глаза уже слипались, когда он забрался под одеяло.

«Отлично», – едва успел подумать Иван и уснул.

И проснулся берсерком. То есть он понимал, что его тело, как обычно, наполнилось силой и жаждой движения, кровожадностью, азартом, безрассудством и наглостью. Только окружающая обстановка была необычной. Точнее, наоборот, слишком обычной. Это был не штаб. Не дом Катарины. Это по-прежнему была его квартира.

Иван резко обернулся и дёрнулся. Сбоку от него была кровать, в которой спал он сам. До чего же странно смотреть на себя самого – настоящего, во плоти. Он же наверняка может дотронуться. Что тогда случится? Какой-то временной парадокс? Петля времени? Или пространства? Или он просто сойдёт с ума? Голова пошла кругом.

Он на цыпочках подошёл к кровати и аккуратно, стараясь не разбудить самого себя, достал телефон. Затем вышел на кухню, прикрыл дверь и набрал Марка.

– Привет. А ты где?

– Еду в штаб, хотя, возможно, ещё рано. А ты почему звонишь, что случилось?

– Тут такое дело. Даже не знаю, как это сказать… Я лёг спать…

– И?

– Но я всё ещё в своей квартире. То есть я и сплю, и я вот тут. Я раздвоился. Марк, что происходит?

– Выходи, я через двадцать минут буду у тебя, – сказал командир после минутного молчания и отключился.

– Это и правда ты, – протянул Марк, оглядывая Ивана, когда он забирался в его джип.

– Я же сказал тебе. Что это за фигня? Почему я не попал в штаб? Катарины нет дома?

– Ты бы появился там, где она. Помнишь, как в Париже.

– А, да… Тогда что? С ней что-то случилось?

– Без вёльвы нет берсерка. Ты бы просто не обратился ночью, – командир наконец перестал разглядывать Ивана, уставился в лобовое стекло и шумно вздохнул. – Думаю, разрушено ещё одно заклятье – то, которое привязывает вас к Катарине.

Звучало логично. Марк прямо на ходу достал телефон и набрал номер. Он долго держал аппарат у уха.

– Не отвечает, – хмуро бросил он, пряча смартфон в карман. – Наверное, переговоры ещё не закончилиись, и она занята.

Костяшки пальцев у него побелели.

– Может, стоит Петра с Альваром предупредить?

Марк кивнул и снова вытащил гаджет, но на этот раз бросил его Ивану. Список номеров у командира оказался на удивление коротким. Там были берсерки из его отряда, включая Ивана, – интересно, Марк хоть раз звонил кому-то? Следом – Андреас, пара людей из Совета. Конечно же, Катарина, Марина, ещё несколько женских имён, за каждым из которых шла приписка «вёльва такого-то города» – видимо, те, что делали для него предсказания. Всё. Ни друзей, ни случайных знакомых. Даже доставки еды нет. А как живёт Марк? Чем занимается днём? Тут Иван поймал вопросительный взгляд командира и поспешил набрать нужный номер.

Пётр не отвечал. Альвар трубку взял. Реальный голос у него оказался до противного тонким. Иван задумался, сколько ему лет. Альвар что, подросток? Почти всю дорогу он пытался объяснить парню, что произошло. Сошлись на том, что если и Альвар очнётся дома, то так же позвонит Марку.

Иван вернул трубку, бросив последний взгляд на список набранных номеров: «Альвар, Пётр, Катарина, Андреас».

– Марк, слушай, мы тебе тогда не сказали… Кажется, Катарина слышала…

Командир лишь чуть повернул голову в его сторону.

– Что ты … её… не хочешь…

– Я не говорил, что не хочу.

– Но ты не пошёл к ней. И ей, думаю, было обидно.

– Разве они не собирались выставить здесь охрану? – Марк бросил взгляд на распахнутые ворота на подъезде к дому вёльвы.

– Не знаю. Просто я хотел сказать, знаешь, ты мог, ну, всё-таки, может, попробовать с ней. От попытки никому хуже не будет…

Марк тем временем припарковался у крыльца. Не слушая, вышел из машины. Иван не собирался сдаваться.

– Да погоди, – он нагнал командира на крыльце и тронул за плечо. Марк обернулся. – Ну, а если не хочешь. То есть, если не будешь, то, может, ты постараешься научиться снимать заклятья и расколдуешь её? Она это заслужила всё-таки. И она могла бы тогда с кем-нибудь…

Марк глянул на Ивана с такой злостью, что он опустил глаза. Взгляд упёрся в чёрный пол. Странно, ведь крыльцо было из светлого дерева. Иван поднял одну ногу, другую. Они двигались с трудом – прилипали к тёмной жиже. Почти чёрная в пасмурном вечернем свете, она растекалась по крыльцу и капала со ступеней. Струилась же она из-под двери.

– Что это? – только и смог прошептать Иван.

Глава 33. Апофеоз войны

Марк рванул дверь и ворвался в дом. Иван за ним. В освобождённой от мебели гостиной их встретила гора трупов.

Они устилали пол. От высокого камина до панорамных окон и от вышитого герба на гобелене до сдвинутого к противоположной стене стола весь пол был покрыт мёртвыми телами.

Стулья были разбросаны по комнате: с отломанными ножками и пробитыми сиденьями. В самом центре один всё-таки устоял. Ивану вдруг вспомнилась игра времён его детсадовских утренников. Их заставляли водить хоровод вокруг стульев, а когда музыка заканчивалась, нужно было успеть сесть. Только стульев всегда было на один меньше, чем игроков. В детском саду эта игра казалась ему очень жестокой.

Совет тоже решил сыграть? Не на жизнь, а на смерть? Иван истерично хихикнул, но смешок тут же потонул в бульканье. По горлу пронеслась горячая и плотная волна. Он едва успел развернуться в сторону холла, когда его вырвало. Первый приступ согнул его пополам, второй – поставил на колени.

Спустя минуту, когда спазмы кончились, у Ивана не хватило сил подняться. Он неуклюже развернулся на четвереньках и просто вполз в гостиную. Марк этого даже не заметил, он медленно двигался по комнате, аккуратно ступая между телами. Иван же мечтал просто уйти. Он собрался с силами, чтобы оттолкнуться от пола и встать. В самом начале движения голова опустилась вниз, и взгляд упёрся в ближайшее тело.

Ливк.

Он лежал на спине с распахнутыми глазами. Иван не верил книжным описаниям про застывший ужас во взгляде мертвеца. У Ливка его не было. Зато брови были приподняты домиком, а губы чуть приоткрыты – на лице взрослого, пусть и хилого мужчины было очень детское выражение. Он словно спрашивал: «За что?». Из его глаз, ушей, носа и рта текла кровь – она оставила бурые разводы на лице и шее.

Иван обещал, что он не пострадает. Убедил встретиться с Советом, чтобы договориться о мирном будущем.

Он отвёл взгляд. Застывшая рука мужчины прижимала к груди гоблина – одного из тех, что поехали с ним к Михаю. Ливк защищал собрата до последнего. На слегка повёрнутой морде тоже были подтёки – но тёмные, почти чёрные. Иван ещё раз осмотрел два тела перед собой, аккуратно, стараясь не поднимать головы и не замечать остальных мертвецов.

– Марк, – прохрипел он. Горло саднило после тошноты. – Посмотри – у них у всех текла кровь из глаз и рта.

Он поднял голову и посмотрел на Марка. Тот всё ещё обходил трупы.

– Угу.

Командир продолжал обход. Он дошёл до камина, когда вскрикнул и замер. Иван бросился к нему. Как ни старался он не смотреть по сторонам, всё равно видел слишком много.

Красивый молодой мужчина в строгом деловом костюме и кипенно-белой рубашке, только воротник теперь бордовый. Бледная очень красивая женщина с рыжими волосами и слегка выступающими клыками во рту, заполненном кровью. Ещё один гоблин, сжавшийся в клубок. Михай.

Иван застонал и стал скрести себя по груди. Там в глубине разливалась жгучая боль. Закусив губу до металлического привкуса во рту, переступил ещё через два незнакомых тела и встал за спиной Марка.

Перед ними лежала седоволосая Лидия, как всегда, в элегантном костюме и даже в смерти не выпустившая свой ридикюль. Оба замерли. Тишина до боли давила на ушные перепонки.

Иван огляделся – видимо, здесь, в центре комнаты, находились представители Совета. Тогда… Тогда где Андреас? Главного мага видно не было. Зато было много представителей нечисти, убитых явно не кухонным ножом. Всё опять упиралось в магию.

– Марк, это ведь заклятье? Их ведь не ранили. Ран нет. Какое-то убийственное колдовство? Кто это сделал?

Марк опять не ответил, лишь на мгновенье задумался, опустив голову. А потом вновь принялся ходить между телами, но на этот раз не так аккуратно. Он не искал свободное место, куда поставить ногу, а метался по комнате. Раз или два Иван даже слышал хруст. Возможно, чьи-то пальцы. Командир дёргал головой, оглядывая то одно тело, то другое.

Ивана похолодел. Он бросился вперёд, в дальний угол комнаты, тоже рассматривая тела: незнакомый мужчина, незнакомая женщина, гном из родственников Михая, мужчина из Совета. Иван упёрся в стену. Это всё. Он крутанулся на месте, заскользив в липкой луже, подлетел к командиру и схватил его за плечо.

– Её нет. Её здесь нет.

Марк наконец сфокусировал взгляд. В нём была надежда.

– Похоже, тот, кто это сделал, забрал её.

Командир закрыл глаза и выдохнул.

– Но, Марк, извини, конечно, но, похоже, это всё сделал…

Конец предложения потонул в рёве моторов. Чёрные порталы окон взорвались белым светом фар. К дому подъехали сразу несколько машин и, судя по шуму, припарковались у самого крыльца. В следующую секунду дюжина тяжёлых ног стучала по ступеням. Ещё мгновение – и в холл ворвались берсерки. Иван успел рассмотреть во главе группы Александра из Москвы, за ним были парни из его отряда и несколько воинов из других городов.

Они резко остановились на пороге залитой кровью комнаты. Бравые бойцы замерли и открыли рты, оглядывая месиво из тел.

– Это правда, – прошептал незнакомый берсерк.

– Вот уроды, – зашипел Александр и двинулся вперёд,

Иван запоздало понял, что это было сказано им. Через мгновение Александр с размаху врезал Марку. Командир осел.

– Эй! – только и успел крикнуть Иван, прежде чем тяжёлый удар по затылку погрузил во тьму и его.

Глава 34. Обвинение

– Бросайте их в ту дальнюю, к остальным.

Это было первое, что услышал Иван, приходя в себя. Слова тяжело проникали в затуманенный мозг, смысл никак не хотел укладываться. Удар головой об пол протрезвил сознание. От резкой боли он распахнул глаза.

Перед глазами двигались каменные плиты. Ивану потребовалась пара секунд, чтобы понять: это пол, а двигается он сам. Ещё через пару секунд осознал, что не сам. Тело наконец начало подавать сигналы в мозг. Его избили. Рёбра подозрительно ныли, а ноги не слушались. Больше всего болели руки – кто-то связал его запястья, взялся за верёвку и тащил Ивана по полу лицом вниз. Поэтому саднило и плечи. Следующими Иван почувствовал колени, они царапались о края каменных плит.

Остановились. Тот, кто тащил Ивана, бросил его. Голова и руки ударились об пол. Новая вспышка боли окончательно разбудила его.

Над его головой звенели ключами. Сбоку вдруг послышались тяжёлый вздох и шевеление.

– Смирно сиди, – рядом наносят сильный удар, и чьё-то тело глухо падает на землю.

Иван повернул голову, оцарапав щёку о мелкий камень на полу. Рядом Марк, но он уже пришёл в себя, взгляд осознанный, брови сведены, руки связаны, как у него. Командир вновь сделал попытку встать: оттолкнулся плечом и поднялся на одно колено.

– Что происходит, Александр?

Иван тихонько хмыкнул. Даже избитый, связанный, растерянный, Марк не дал воли чувствам, а к человеку, с которым вместе рос, обратился официально. Александр вместо ответа вновь обрушил тяжёлый кулак на голову Марка.

– Ты ещё спрашиваешь, что происходит, урод? – он наклонился. – Ты? Ты?

Александр вдруг сорвался и пнул Марка по рёбрам.

– Ты скажи, какого чёрта вы наделали? Вы убили Совет! Убили всех! Ведь они собрались ради мира! Мразь демонская. Ты-то этого не допустишь. Ты хочешь, чтобы все сдохли. Радуйся! Вся нежить восстала и идёт сюда.

– Что, зачем? – Марк больше не делал попыток встать, но слегка приподнялся на локте.

– Ты идиот? Они объявили войну. Хотят уничтожить всех нас.

– Но зачем? – Марк с нажимом повторил вопрос. – Они же могут нападать на отряды берсерков в своих городах.

– Все наши едут сюда, мы получили приказ.

– От кого?

– От Андреаса. Его-то у вас кишка тонка убить.

– Мы не убивали. Почему Андреас приказал всем идти сюда?

Ивану подумал, что ещё не до конца пришёл в сознание, потому что никак не мог понять происходящего. Он с удивлением заметил, что Александр почему-то пришёл в замешательство. Его глаза остекленели, сам он словно завис и несколько секунд смотрел перед собой. Потом упал на одно колено и вновь с размаху врезал Марку в челюсть.

– Ты что, сомневаешься? Андреас мне лично приказал привезти вас сюда, а остальным сказал ехать в замок. Разберёмся с гоблинами и казним вас.

– Андреас этого не сделает… – Марк не успел закончить. Кулак вновь остановил его.

– Да заприте их уже наконец, – Александр поднялся с колен.

Берсерки открыли дверь – та поддалась с пронизывающим скрипом. Ивана вновь схватили за запястья и затащили в камеру. Марка подняли трое, впихнули внутрь. Командир тут же вскочил и бросился к выходу.

– Мы никого не убивали, мы нашли их уже мёртвыми!

Марк замахнулся, чтобы ударить в дверь кулаком. Едва его рука коснулась плотно подогнанных досок, как по ним волной побежали чёрные искры. Через секунду они отбросили командира на пол. Марк упал и зашёлся в кашле – так сильно ударился спиной.

– Ты в порядке? – Иван пополз к нему.

– Да, – Марк хрипел. – Забыл про заклятья на дверях. Не пропускают никакую магию и никого магического.

– Парни, и вас повязали?

Иван поднял голову – у стены рядом с дверью на полу сидели двое: Альвар и незнакомый мужчина.

– Как видишь, – Иван сел. От движения в рёбрах прострелила острая боль. – А ты как здесь?

– Я спать лёг, обратился. Но был дома – как ты и сказал. Стал звонить, а вы не отвечали. Я уже собрался на автобусе в Питер ехать. На улицу вышел, и тут эти, – Альвар поморщился. – Налетели на меня, избили. Очнулся я уже здесь.

– Мы вообще где?

– В подвале замка Совета, они перенесли нас магией, – подал голос с пола Марк. Он всё так же пялился на дверь, грудь его быстро поднималась и опускалась. Вдруг он поднялся и принялся мерить шагами камеру.

Помещение было в лучших традициях средневековых тюрем: голые каменные стены, выложенные из крупных блоков, под потолком одно-единственное небольшое окно с решёткой. Сквозь него в камеру пробивался лунный свет, но он не мог осветить всю камеру, дальняя её часть утопала в непроглядной тьме. В комнате не было никакой мебели, даже подобия кровати. Лишь на одной стене висело почерневшее от времени кольцо, от которого тянулась такая же чёрная цепь. Она сползала по стене, извивалась по полу и кончалась где-то в дальнем тёмном углу.

Марк, не глядя ни на кого, яростно шагал от стены к стене: три шага туда, три – обратно.

– За что они с нами так? – Альвар повернул голову, следя за очередным поворотом Марка. Его брови были подняты, а нижняя губа – Иван мог поклясться – дрожала.

– Кажется, они думают, мы убили Совет.

У Альвара буквально отвисла челюсть.

– Убили Совет?! – вскрикнул незнакомый мужчина. – Они мертвы? Это же были переговоры! Мирные! Договорились же без оружия!

Иван пригляделся. Мужчине было под сорок, на лбу блестела залысина, под растянутой футболкой угадывался пивной живот, а на ногах красовались резиновые тапочки. Его тоже избили. Иван огляделся. Марк и Альвар с их точёными лицами даже после драки были… красивыми. Как герои боевиков, которым к лицу разбитые брови и царапины на скулах. У мужика левый глаз заплывал фиолетовым, губа распухла и мешала говорить. Он был больше похож на бомжей, что Иван видел в благотворительной столовой, чем на берсерков.

– А вас за что сюда посадили? – он постеснялся спросить в лоб, кто перед ним сидел.

– Алё, ты чего? Это же я!

Он вытянул вперёд сжатый кулак. Иван наклонился и в свете луны увидел татуировку – на фалангах четырёх пальцев синели неровные буквы – «Пётр».

Настала очередь Ивана открыть рот. Он вопросительно провёл рукой, указывая на внешний вид берсерка.

– Ко мне они нагрянули часов в десять, я ещё не успел лечь. А им, видать, без разницы, в каком виде тащить, вот и повязали, как был.

– Ты что, на зоне сидел? – выдавил Иван, вновь взглянув на наколки.

– Тебя сейчас реально это волнует? – огрызнулся Пётр. – Марк, что происходит?!

Командир только после этого окрика остановился и потёр лицо рукой.

– Я не знаю. Кто-то напал на делегации во время переговоров. Убили всех, кто там был. Почти всех. Андреас выжил. И… Катарина… им наверняка удалось спастись.

– Марк, кончай тупить, – Пётр поскрёб щетину на нетронутой щеке. – Твой дорогой Андреас…

– Он не мог!

– О, ещё как мог. Я понимаю, он тебе как батя, но он далеко не божий одуван.

– Зачем ему это? Зачем? – Марк вновь принялся ходить по камере, причём так быстро, что почти бегал от стены к стене. – Зачем убивать глав нечисти? А потом собирать всех берсерков в одном месте?

– Похоже на ловушку? – прошептал Иван.

Марк остановился.

– Ну, удачи им! – фыркнул Альвар, поднимаясь. – Кто сможет перебить сотни берсерков? Тут же и школа йомсвикингов, и вёльвы приедут. Да если кто попытается наброситься, наши сразу мечи достанут и головы поотрубают!

– В штабе никто не выжил, – Иван бездумно уставился на верёвки, которые всё ещё связывали его запястья.

– Так то Совет – старпёры, и гномы, и, и гоблины. А берсерки-то умеют сражаться.

– Ты не понимаешь! – покачал головой Иван. – На них не нападали. Их… с ними что-то сделали, и они просто умерли. У них кровь шла из глаз, ушей. Их никто не ранил. Просто, просто…

– Забрал магию, а с ней и жизнь.

У Ивана завибрировала грудная клетка и заложило в ушах. Берсерки обернулись к дальней стене камеры, которую не могли рассмотреть во мраке и откуда прозвучали странные слова. Тьма зашевелилась. Она стала отступать, уменьшаться, чёрные всполохи сжимались и становились плотнее. Темнота словно утекала сквозь стену, но не исчезла совсем. Через секунды она приобрела очертания человека. На них смотрел мужчина. Цепь, тянувшаяся к его правой ноге, звякнула.

Глава 35. Пленники и незнакомец

– Ох-ре-неть! – по слогам выдавил Альвар.

Мужчина был тёмным. Не загорелым, а практически чёрным. Кожа его была цвета пепла. Это было хорошо видно – на незнакомце были лишь брюки. Тоже чёрные, словно сотворённые из той же тьмы, что и он сам. Волосы блестели агатом, тёмные радужки с неразличимым зрачком походили на огромные чёрные монеты на серых глазных яблоках. Эти странные глаза смотрели вперёд, не останавливаясь ни на ком.

– Совет мёртв? – смуглый закрыл глаза с выражением блаженства на лице. Он беззвучно пошевелил губами, словно пробовал слова на вкус.

Мужчина говорил медленно, с акцентом, отдающим свистом и шипением. Иван удивился, ведь берсерки понимали любой язык и не слышали акцентов.

– Кто это сделал? Вы знаете? – Марк сделал небольшой шаг вперёд и попытался привлечь внимание мужчины. Тот очень медленно открыл глаза, но не успел раскрыть рта.

– Ты вообще кто? И за что ты тут сидишь? Почему нас с уголовником посадили? Э, что за дела? – Альвар с возмущением шагнул было вперёд, потом передумал и бросился к двери, собираясь ударить в неё.

– Альвар!.. – только и успел крикнуть ему Марк, когда кулак берсерка врезался в дверь.

Новая искрящаяся волна отбросила того с ещё большей силой, чем ранее Марка. Альвар с глухим стуком рухнул на пол и проехал на спине ещё пару метров. Остановился он ровно у ног смуглого. Кажется, тот впервые заинтересовался происходящим и склонился к парню.

– Вы запираете своих. И как вы ещё существуете?

Тёмный наклонился и вытянул руку вперёд, словно хотел потрогать Альвара. Берсерк с криком пополз от него, пока не уткнулся в Марка. Командир поднял его, оттащил и прижал к дальней стене. Но незнакомец и не пытался их преследовать. Цепь спокойно лежала на полу. Ивану подумалось, что мужчина точно знает её длину и не станет зря шевелиться.

– Здесь давно не было людей, – протянул он с хищной улыбкой. – Забыли… И почему же вас посадили ко мне?

Вряд ли его действительно интересовал ответ, казалось, он размышляет вслух. Но со своего места на полу подал голос Пётр.

– Только у этой двери был засов, рядом висел ключ. Все остальные – нараспашку и без замков – не запереть. Я слышал, когда меня только привели, – объяснил он, когда остальные берсерки вопросительно подняли брови.

– Вас запер Совет? За что? – Иван оттолкнулся плечом от стены, к которой прижимался после появления незнакомца.

Пусть мужчина выглядел пугающе, но Иван уже давно понял, что Совет судит слишком поспешно. И большой вопрос – законно ли незнакомца приковали к стене.

Тёмный наклонил голову, оскалился и посмотрел Ивану прямо в глаза.

– Не за что. А ради чего. Ради магии.

Тут усмехнулся Марк. Он вскинул голову и наконец отпустил Альвара.

– Что это значит? Совет не стал бы…

Звон металлических звеньев заглушил его. Тёмный метнулся к Марку и завис в нескольких сантиметрах над ним, выпучив чёрные глаза. Цепь натянулась и вибрировала.

– Совет заковал нас много веков назад… Они так хотели нашей силы… Они произошли от нас, но им было мало. Они хотели ещё. И они пленили нас и забирали магию. Пили её из нас, отнимали нашу жизнь, наполняя себя всё больше и больше. Их жажда не знала границ.

Грудь незнакомца быстро поднималась и опускалась, он с яростью смотрел на Марка. Командир, нужно признать, вздрогнул при рыке мужчины, но не отступил. Глядя в чёрные как смоль глаза, сам он побледнел. И Иван понимал почему – образ Совета, которому Марк так преданно служил, рассыпался на глазах. Он и сам с трудом переваривал услышанное. Память услужливо подбрасывала всё то, что он читал в древних книгах.

– Ты – демон? – наконец задал он вопрос, почему-то смутившись. Если это так, то все берсерки обязаны своим существованием ему, но демон скован.

Все замерли в ожидании ответа. Тёмный повернул голову к Ивану, в очередной раз смерил его взглядом, и злость в глазах стала медленно угасать. Он кивнул.

Общий вздох изумления отразился эхом от стен камеры. Берсерки по-новому взглянули на мужчину. На его необычные глаза и заострённые скулы, неестественно тёмную кожу и по-звериному хищную улыбку-оскал. Лунный свет не падал на мужчину – сияние огибало его фигуру, оставляя демона в полумраке.

– Демонов никто не видел веками, – Иван вспомнил слова Марины в университете. – Их пытались вызвать, но они не приходили.

Незнакомец наконец отступил от Марка и сделал шаг в сторону Ивана. Цепь, вновь упавшая на пол, тихонько лязгнула. Иван неосознанно вжался в стену.

– Потому что все эти века мы сидели здесь, скованные. Магию, которую мы дали людям, они обратили против нас. Видишь эту цепь? – Он слегка пошевелил ногой, чтобы металл на полу ожил.– Уже давно Совет научился накладывать заклятье, которое не пропускает магию. И если наложить его на цепь… демон не сможет освободиться, ведь мы и есть магия.

– Как Совет забирал у вас силу? Я думал, это по наследству передаётся, ну, когда вы… с женщинами…

Демон присел, его лицо оказалось на одном уровне с лицом Ивана. Стало неловко и страшно.

– О, они давали женщин. Чтобы от них рождались наши сыновья и дочери. Первые потомки – самые сильные. Они ближе всего к чистой магии и могут управлять ей. Могут забирать её. И передавать. Они использовали наших детей – чтобы забирать нашу силу.

– Ложь! – Марк крикнул так громко, что Альвар и Иван отшатнулись. Даже Пётр, так и не вставший с пола, сжался. Теперь командир шагнул вперёд и заглянул в тёмное лицо. – Я наполовину демон. И я этого никогда не делал. Я не…

Цепь не успела звякнуть – так быстро демон прыгнул, выбросил вперёд сильную руку, схватил Марка за горло и притянул к себе.

Иван и Альвар дёрнулись, чтобы прийти на помощь, Пётр собрался с силами и поднялся с пола. Но демон тут же повернулся к ним и зашипел. Его рука сильнее сжалась на горле Марка, и тот захрипел.

Иван застыл на месте и вскинул обе руки. Одну открытой ладонью показал демону, второй замахал на берсерков. Но те и так уже замерли, поняв опасность.

Демон ещё раз окинул парней взглядом и ослабил хватку на шее Марка, но не выпустил. Командир так и повис с подогнутыми коленями, цепляясь за чёрную и безжалостную руку. Тёмный же приблизил своё лицо к лицу пленника и стал медленно рассматривать.

Марк царапал ногтями руку, пытаясь освободиться, демон же не обращал внимания на эти попытки и легко удерживал парня. Лишь спустя несколько минут он медленно, всё так же рассматривая лицо перед собой, сквозь зубы прошипел:

– Кто твоя мать?

– Её звали Лейла. Она входила в Совет, – прохрипел Марк.

Демон молчал. Он перестал изучать лицо Марка и уставился ему в глаза.

– Где она?

– Умерла. Давно…

Демон так же стремительно отпихнул Марка от себя. Он вдруг схватился за голову и заметался по камере. Он то бился о стены, то сгибался пополам на середине пути из угла в угол, то падал на одно колено и вновь вскакивал. И всё это время он рвал на себе волосы и громко шипел.

– Что это его так ломает? – шёпотом спросил Пётр. Они с Альваром только что помогли Марку встать. Тот покачал головой.

Иван же думал, что уже знает ответ. Он видел лица демона и Марка на фоне полной луны. Два чётко очерченных профиля. Одинаково крупные брови. Ровные длинные носы. Даже волосы одинакового оттенка.

Может, стоило сначала сказать Марку лично, в тишине, но все ужасы, потрясения и неприятные сюрпризы этой ночи отнимали у Ивана его жалкие крохи такта и манер. Ему надоели недосказанность и секреты, что пронизывали весь магический мир, где он чувствовал себя глупой беспомощной пешкой. Когда демон в очередной раз рухнул на колени в опасной близости от него, Иван опустился, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Лейла… Совет привёл эту женщину вам?

– Нет, – на удивление ровным голосом ответит тот. – Она пришла сама.

Иван бросил быстрый взгляд на командира. Марк закрыл глаза и слегка пошатнулся.

– Она была не такой, как они.

Он сел, уставился невидящим взглядом перед собой и заговорил, тихо и, Иван готов был поклясться, с нежностью.

– Когда её привели впервые, она была такой юной. Отважная вёльва, сражалась наравне с воинами. Говорили, она самая молодая в Совете за последние сто лет. Она любила магию, изучала все заклятья, какие могла. И Совет думал, что она разделит их жажду власти. Её привели ко мне, чтобы вкусить магии прямо из источника. Она была в ярости. И она была прекрасна, – демон закрыл глаза с блаженством на лице. – Она кричала, бросалась на Совет и отказалась брать мою магию. Тогда, в первый раз, она ушла и грозилась рассказать всем их секрет. А Совет… они стояли здесь и обсуждали… они решили её убить. Но главный вступился за Лейлу.

– Андреас бы не позволил, – прошептал от своей стены всё ещё бледный Марк.

– Конечно, не позволил. Ведь он хотел её… себе, – демон посмотрел на парня, но тот отвёл глаза. – Он защитил Лейлу, она осталась в Совете, но никогда не пользовалась моей магией или магией моих братьев. Она обещала никому не говорить, но она не смирилась. Она стала приходить ко мне. Обещала освободить нас. Но всё было бесполезно.

Его взгляд вновь расфокусировался, он поднял голову, словно смотрел в прошлое, и улыбнулся уголками губ. Лицо демона сразу стало мягким, почти человеческим и очень красивым.

– Я сдался века назад, но она… она вдохнула надежду. Она приходила тайком. Пыталась снять цепи и разговаривала со мной. Никто не делал этого многие годы. Она расспрашивала про магию и нас самих. Рассказывала про свой мир. Обещала показать, когда спасёт. Она научила меня чувствовать… Я дал ей то единственное, что мог… Она сказала, что ждёт ребёнка, она боялась, что об этом узнает Совет. А потом… потом… Совет повесил замки на мою дверь, наложили заклятья… и больше она не приходила, сколько я ни ждал…

Все молчали. Берсерки украдкой бросали взгляды на Марка, который устало прислонился к стене и, казалось, готов был сползти на пол.

– Как она умерла?

Марк нехотя открыл глаза.

– При родах, – прохрипел он. – По крайней мере, так сказал Андреас.

Марк хмыкнул, его вера в наставника рушилась как замок из песка.

– А ещё он говорил, что сразу после родов на неё напали демоны и утащили во Тьму.

Он хмуро глянул на тёмного мужчину, ожидая оправданий. Демон улыбнулся.

– Все демоны Тьмы были закованы здесь. Это сделал ты.

– Что?

– Тьма Гиннунгагап – наш дом. Это вечное спокойствие и тишина. Там нет войн, жадности и злобы, потому что там есть всё. Все миры и существа произошли из неё и в неё же придут. Скажи, ты чувствуешь её зов?

– Да, – прошептал Марк.

– Ты открыл проход во Тьму, потому что почувствовал опасность, грозившую тебе и твоей матери.

– Но я не хотел! Да и что нам грозило? Мать окружали её друзья из Совета!

– Друзья? Друзья, которые хотели убить её? И самый главный из них – тот, что ненавидел её ребёнка от другого? Тот самый, кто делал из детей демонов сосуды для магии? И он точно имел на тебя виды, ведь других сосудов не было. Совет не водил к нам никого уже много лет. С тех пор, как Лейла пропала.

– Если сосудов нет, – Иван нахмурился – да, у Марка сейчас разворачивалась личная трагедия, но Иван всё ещё пытался найти объяснение происходящему, – то кто вытянул магию из Совета, гоблинов и всех остальных…

– Существа, порождённые магией, – демон закрыл глаза и улыбнулся. – Если забрать их магию, всю магию без остатка, и сделать это быстро, то с ней уйдёт и жизнь.

– Сосуды…

– Наши дети могли управлять магией, потому что были первым поколением. Лучше детей демонов управлять магией могут только сами демоны.

– Они же заперты…

– Уже нет. Заперт только я.

Глава 36. Умелое обращение со столовыми приборами

В который раз за ночь в камере наступила тишина. Неприятная истина о Совете их напугала, но не так сильно, как возможность встретиться со всемогущими мстительными духами.

– Уже много месяцев в отместку за всё человеческое зло мои братья забирают магию из мира. Не должно остаться ни одного заклятья и никого, у кого магия есть в крови. Мы мечтали об этом долгие годы. Ведь стены не могли удержать наши мысли. Наша связь древнее вашего мира.

– Поэтому они стравили нечисть и берсерков? Чтобы те уничтожили друг друга, а из оставшихся демоны вытянут всю магию? – прошептал Иван.

– Им надоело действовать тайно, они хотят покончить со всеми разом.

– Минуточку! – Альвар поднял указательный палец. – Это что же получается, пока мы тут заперты, они нас тоже укокошат? Магию из нас выпьют? Как вампиры фиговы? Или ты сам нас прикончишь?

Парень ткнул пальцем в демона. Не дожидаясь ответа, он принялся кружить по камере, двинулся было к двери, но резко остановился и отошёл. Затем приблизился к небольшому зарешеченному окну под потолком. Подпрыгнул и схватился руками за прутья. На решётке тоже было защитное заклятье. Волна чёрных искр отбросила Альвара. Упав, он задел цепь, и берсерка ударил новый разряд.

– Да, что за чёрт! – в новом приступе ярости закричал Альвар.

– Успокойся, парень! – рыкнул демон так, что все берсерки покорно замерли.

Тёмный наклонился и поднял цепь с пола. По камере тут же разнеслось громкое шипение, а от ладони демона повалил густой чёрный дым и посыпались искры. Он отбросил металлические звенья, на руке остался глубокий чёрный ожог.

– Можешь не бояться, маленький воин, пока я закован, я не могу тебе навредить. Ни одно заклятье не пройдёт сквозь эту защиту, и никто, в ком есть магия, не может к ней прикасаться.

Иван посмотрел вниз. Голую щиколотку пленника обвивали кандалы от цепи. Только тут он разглядел глубокую рану на ноге демона, чёрную, блестевшую в темноте, видимо, от крови, если она была у Тёмного.

– Как ваши братья освободились? – медленно выдавил он, не отрывая взгляда от оков, которые несколько веков мучили демона.

– Я не знаю, моя дверь давно закрыта, и когда они освободились, то не смогли проникнуть ко мне. Да и я бы не пошёл, ведь я… ждал, – он шевельнул ногой то ли потому, что заметил пристальный взгляд Ивана, то ли чтобы лязг звеньев заглушил его дрогнувший голос.

– Но теперь они хотят убить всех? Берсерков, йомсвикингов? Это ведь дети! А гоблины и гномы – они в чём виноваты? Они сами пострадали от магии Совета, теперь должны из-за них же умереть?

– Это единственный способ. Люди недостойны магии, её нужно забрать из этого мира. Если для этого должны умереть все, так тому и быть.

Иван в отчаянье взмахнул руками.

– И я? – услышал он тихий голос Марка.

Командир с трудом оттолкнулся от стены и сделал шаг. Он смотрел в лицо своему отцу.

– Я тоже должен умереть? Знаешь, есть вёльвы, которые тоже считают, что мы злоупотребляем магией. И они должны умереть?

Демон ничего не ответил, лишь заскрежетал зубами.

– Да, Совет… да, мы порой злоупотребляли силой. Не думали о других. Но это можно исправить. Можно забрать магию у недостойных, но сделать это постепенно, не убивая – так, как это делали с гоблинами – из них несколько месяцев высасывали магию, и они стали превращаться в людей. Но нужно убедить в этом демонов. Ты поможешь нам?

Тёмный поморщился и поднял глаза на Марка.

– Ты похож на мать. Мечтаешь о лучшем, но боишься действовать. Всем не угодить.

– Но ты любил её. Ты сделаешь это ради неё?

Демон задумался, не моргая глядя в глаза сына.

– Этого недостаточно.

– Что ты хочешь?

– Я заберу главного.

Ноздри Марка дрогнули. Он взглянул на отца, прищурился, глубоко вздохнул и кивнул. Демон кивнул в ответ. Но оба продолжали стоять и смотреть друг другу в глаза.

Иван закусил губу. В плане Марка ему многое не нравилось. Как решать, кто достойный, кто – нет? И кто это будет делать? Кто-то наделённый властью для этого? Власть была у Совета, и во что они превратились. Однако и умирать не хотелось. А ещё ему было жалко всех остальных: нежить, которая жила с заклятиями, молодых парней, что тренировались здесь в замке, берсерков и вёльв.

– Ты любишь ту вёльву? Ту, что не любит магию? – вдруг нарушил тишину демон.

– Д-да, – Марк так опешил, что даже не успел придумать завуалированный ответ.

– Но ты не был с ней?

На это Марк не ответил. В лунном свете было видно, как его тёмные щёки стали цвета кирпича. Заметив это, Иван отвёл взгляд. Альвар потупился, а Пётр даже отвернулся к двери.

– Я веками был скован. Что мешало тебе?

Марк продолжал молча сносить нападки. Берсерки продолжали прятать глаза. Лишь бы не смотреть на командира, Иван уставился на Петра. Тот медленно поднял руку с наколкой и коснулся железного кольца на двери. Потянул. Дверь, естественно, не поддалась. Он разжал пальцы, и кольцо с громким стуком вернулось на место. Все разом обернулись на звук.

– Убедить демонов не убивать нас – идея блеск. Только выйти бы отсюда. А ещё – освободить… – Петр махнул рукой в сторону демона.

Ивану пришло на ум, что они не знают имени отца Марка и потому не понимают, как к нему обращаться. Вдруг его будто обухом ударила другая мысль – о том, что сделал Пётр. Иван чуть не задохнулся от удивления.

– Как? – только и смог он выдавить, но Пётр не обратил на него внимания и двинулся к демону.

– Вот всегда знал, что в Совете бьют понты. Сами бы почалились столько веков, – произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь. А потом присел у ног демона, словно собирался принести клятву верности.

Парни замерли в недоумении. Даже демон склонил голову и не мигая смотрел на мужчину, так и не ставшего этой ночью берсерком.

Пётр же засунул руку в карман треников, покопался в складках вытянутой ткани и вытащил вилку.

– Я ужинал, когда эти заявились, – бросил он через плечо и вновь повернулся к демону.

Несколько секунд он раздумывал, прищурился, затем наклонился и поднял цепь. Ничего не произошло. Пётр хмыкнул. Сунул вилку в рот и зубами отогнул два зубца.

– Фраеры, защитили от любого, в ком есть магия. А про остальных не подумали.

Он вставил вилку в засов, поковырял, провернул, потянул, вставил поглубже и ещё повернул. Затвор со скрипом открылся. Кандалы упали на пол.

– Так, наверно, лучше, а? – хмыкнул Пётр и поднял голову.

Но встретил он лишь пустой взгляд и молчание. Пётр, чтобы скрыть своё замешательство, почесал грудь сквозь растянутую майку. Он, кряхтя, встал с колен и сделал пару шагов назад, пряча погнутую вилку в карман.

Демон пошевелил пальцами ноги. На лодыжке у него чернела глубокая рана с запёкшейся кровью, но он не замечал её. Шаркая, Тёмный сделал шаг. Потом ещё один. А потом закинул голову и захохотал странным рычащим смехом.

Не переставая смеяться, он сделал третий шаг. На этот раз он высоко поднял ступню и с силой ударил пяткой об пол.

Ивану показалось, что кровь брызнула из раны на ногу демону. Конечность окрасилась в чёрный, и темнота быстро поползла вверх. В ярком лунном свете жидкость шевелилась и блестела как металл. Захватывая сантиметр за сантиметром, она застывала тонким и гибким доспехом, по которому при малейшем движении пробегали искры, словно разряды электричества.

Тьма покрыла латами всё тело демона, а добравшись до головы, создала чёрный шлем с рогами и маской вокруг глаз.

Демон тем временем поднял руку и медленно сжал пальцы в кулак, чёрные пластины бесшумно задвигались, воздух вокруг неё заискрился.

– Моя сила всё ещё со мной, – с удовольствием протянул Тёмный. Под шлемом видна была его широкая ухмылка. – Я сомневался. И… спасибо.

Он бросил это слово мимоходом, явно нехотя, и зашагал прямо на берсерков. Парни едва успели расступиться перед ним, освобождая путь к выходу.

– Ты прав, осталось выйти отсюда, – демон замер перед дверью.

– Ты говорил, что она не пропускает магию? – подал голос Марк.

– Да… На неё наложили защитное заклятье, – демон медленно водил по двери взглядом. – А вот на стену – нет.

Он стремительно вскинул руки, сжал в воздухе пальцы, как будто хотел процарапать выход, и резко опустил их. Каменная кладка по бокам от двери полетела вслед за ними. Верхние булыжники пробками вылетели из стены и ударились о противоположный конец камеры. С потолка хлынул водопад извести и цемента. Следующие ряды камней рушились один за другим, покрывая пол. Через несколько секунд перед берсерками и демоном открылся коридор, и лишь дверь, хлипкие наличники и ряд кирпичей вокруг них остались стоять. Ещё через секунду, потеряв вековую опору, рухнули и они, подняв облако пыли.

– Действительно, фраеры, – бросил демон Петру.

Глава 37. Огонь, хлыст и мраморные вазы

– Шикарно, – Альвар победно выбросил кулак в воздух. – Валим отсюда.

Он метнулся в сторону рухнувшей стены, но Марк ухватил его за шиворот и дёрнул назад.

– Стой, нельзя так сразу… – он осёкся.

Только тут все услышали шум. Казалось, дверь с защитой не пропускала в камеру не только магию, но и звуки. В замке были сотни людей, сверху долетали тяжёлые шаги вооружённых солдат и громкие выкрики командиров. Без сомнения, все готовились к бою.

– Берсерки уже здесь, – прошептал Иван. – Как они смогли приехать так быстро?

– Магия! – потянул носом демон. – Ведьмы. Они перенесли всех сюда. И сами здесь. Много, сотни.

– Нужно сказать, чтобы уходили, пока нечисть и демоны не напали.

– Нужно найти Андреаса, – Марк вглядывался в темноту винтовой лестницы. – Его кабинет наверху. Попробуем пройти незаметно. Теперь все мы смертные. Будьте осторожны.

– Супер напутствие, командир. И из оружия у нас только вилка, – буркнул Альвар.

Марк шикнул и двинулся к лестнице. По пути он поднял руку, принялся нащупывать что-то в воздухе и вскоре вытащил из сумрака один за другим мечи берсерков. Пётр, приняв тяжёлое оружие, поморщился – его обычное тело явно было к нему не готово.

В коридоре и на ступенях они никого не встретили. Пролётом выше парни оказались на небольшой площадке с четырьмя дверьми.

– Куда дальше? – огляделся Пётр, вытаскивая вилку – на случай, если двери будут закрыты.

– Я не знаю, – Марк вертел головой. – Я никогда не был здесь. Может, лестница здесь.

Он протянул руку к ближайшей двери.

– Или за ней сотня берсерков, – влез Альвар.

Марк недовольно выдохнул, выпустил кольцо, схватился за соседнее и дёрнул дверь.

– А-а-а-а! – вопль оглушил их.

Берсерки подскочили. В чулане за дверью прятался лакей. Иван узнал его уже по истеричной интонации в голосе – тот самый, с которым он, Катарина и Агнес прятались запертыми на кухне во время побоища с гоблинами.

– Не убивайте меня! – заверещал слуга, закрыв голову руками.

– Да никто не собирается, – Иван пролез под рукой Марка. Командир лишь брезгливо оглядывал сжавшегося в комок мужчину.

Иван тряхнул лакея за плечо, привлекая внимание.

– Эй, всё хорошо, никто тебя не убивает, помнишь меня? Что происходит?

– Я откуда знаю! – губы лакея задрожали. – День как день. Убрались, домой уже собирались, а тут ваши ввалились, орут: на замок идут гоблины, вампиры и чёрт знает кто ещё, и что выходить опасно. Совета нет. Эти всех на кухне заперли. Но я-то не дурак, сбежал, я помирать тут не согласен, только все входы закрыли. Я слышал, что даже школу заперли, чтобы парни не разбежались.

Иван обернулся к Марку.

– Все в одном месте. У всех разом отнимут магию и убьют!

– Андреас приказал берсеркам явиться сюда, чтобы защитить замок от нечисти. Но при этом приказал запереть всех? – Марк покачал головой, но быстро взял себя в руки. Он схватил слугу за плечо и рывком поднял на ноги.

– Выход сможешь найти?

– Д-да.

– Ты отведёшь нас наверх, а потом пойдёшь на кухню. Альвар, Пётр, пойдёте с ним и поможете освободить слуг, потом отправляйтесь…

– Ага, слышал, что он сказал?! Выходы охраняют, хочешь, чтобы меня порубили? Я жить вообще-то хочу! – вскрикнул Альвар.

– Я, браток, сейчас вообще не воин, – Пётр был более сдержан и просто повёл рукой вдоль своего сорокалетнего тела.

Марк потёр пальцами переносицу и повернулся к демону.

– Помоги им. Пожалуйста!

– Помочь освободить гардов и юных воинов? – лениво протянул демон.

– Тебя же мы освободили!

Тёмные глаза демона в прорезях шлема сузились, он глянул на сына, потом на Петра и коротко кивнул.

– А если йомсвикинги не пойдут? – вмешался Пётр. – Они ж мелкие и борзые, захотят сами нечисть рубить.

– Они – дети, их надо увести! Если потребуется, ты сможешь наложить на них заклятье, подчинить? – Марк обернулся к отцу.

Тот вновь неприятно улыбнулся.

– О, я многое могу с ними сделать.

– Они не должны пострадать, они ни в чём не виноваты. Помни наш уговор: ты никому не вредишь, но получишь Андреаса.

– Как скажешь.

– Парни, забирайте слуг, пацанов и уведите их подальше, в безопасное место. Ну, и сами там оставайтесь. Не хватало ещё, чтобы вас убили.

Марк повернулся к Ивану.

– Иди с ними.

– Нет.

– Ты можешь погибнуть.

– Я пытался добиться мира, но сделал только хуже. Я должен попытаться хоть что-то сделать.

– Ладно, – Марк развернулся к лакею. – Веди.

Тот распахнул противоположную дверь, за ней оказался освещённый коридор. На берсерков обрушилась новая волна шума. К топоту и неразборчивым командам добавились лязганье мечей, яростные крики боли и рычание. Битва началась.

– Кухня н-направо, а туда, – лакей ткнул дрожащим пальцем в противоположную сторону, – главный зал.

– Значит, расходимся, – отрубил Марк. – Берегите себя.

Он развернулся и бросился налево.

– Берегите себя, – повторил Иван и побежал за командиром навстречу становившимся всё громче звукам схватки.

Коридор, два поворота, короткий лестничный пролёт, ещё один коридор, и они распахнули служебную дверь в большой зал дворца. Там никого не было. Но было понятно – уходили в спешке. На белом мраморном полу грязные следы, в углу брошенная кожаная куртка, стулья опрокинуты, а на одиноком столе без скатерти пара ножей – кто-то разложил свой арсенал, но выбрал другое оружие.

Бой оглушал. В огромные окна Иван видел лужайку перед входом и сражавшихся там. Огни большого зала отражались на лезвиях мечей, со всех сторон сыпались искры, освещая решительные лица вёльв и толпы гоблинов.

Очередной всполох света выхватил из ночной тьмы лицо Александра. Парень широким взмахом меча разрубил нескольких гоблинов, тела развалились и усыпали поляну у его ног. Воин замер, пытаясь отдышаться. Из темноты на него бросился высокий рыжий человек. Он летел по-звериному, выбросив вперёд руки, и повалил Александра на землю. Иван видел, как рыжий впился зубами в шею Александра и разорвал её одним движением. За зубами потянулись жилы и цепочки из капель крови.

– Нужно им помочь! – крикнул Иван в ужасе. На его глазах ещё одна тёмная фигура повалила незнакомую вёльву.

Вместе с Марком они бросились к дверям большого зала и вылетели в холл. Иван рванул к главному входу. Сквозь распахнутые створки было видно море дерущихся. Группа гоблинов обступила кого-то на ступеньках. Их тонкие костлявые руки с кухонными ножами и маленькими топорами ритмично поднимались и опускались со странным хрустом. Этот звук выделялся даже на фоне общего рокота битвы.

Тут на гоблинов набросились берсерк и вёльва. Воин с размаху проткнул мечом двоих и коленом ударил третьего в лицо. Тот рухнул навзничь. Парень двумя ногами прыгнул на маленькое тело. Оно захрустело ещё громче. А берсерк прыгал и прыгал, пока искорёженное туловище не перестало издавать звук.

Вёльва сражалась магией. В её руках, словно провод под напряжением, изгибался ярко-голубой хлыст. Во все стороны от него сыпались искры. Ведьма взмахнула кнутом над головой. Он взвился послушной змеёй и опустился на нечисть. Конец обвил зазевавшегося гоблина вокруг талии и поднял в воздух. Вёльва резко взмахнула рукой. Голубая плеть, подчиняясь хозяйке, принялась швырять тело от стены к стене. Повисшая голова вновь и вновь билась о мрамор, пока не превратилась в кровавый шар.

Иван замер. Его охватили одновременно ужас, отвращение и жалость. Тут он понял, что стоит в коридоре один. Он обернулся – Марк бежал по лестнице. Командир уже был на площадке между этажами, но обернулся. Он дёрнул рукой, указывая вверх, Иван помотал головой и ткнул пальцем за спину. Тут его ногу проткнула дьявольская боль.

Иван рефлекторно развернулся и рубанул мечом. Перед ним никого не было. Он опустил голову и увидел скорчившегося гоблина. Меч на излёте отрубил ему кисть с зажатым кинжалом. Рука валялась в полуметре, а из обрубка била струя тёмной крови. Гоблин кричал от боли, зажимая культю.

– Вот чёрт, – от шока Иван чуть не задохнулся. – Я… я не хотел… извини.

Он опустился на колено в жалкой попытке помочь и положил меч на пол. Гоблин же рванул к отрубленной кисти, здоровой выхватил оружие и направил клинок Ивану в лицо. Ещё секунда – и он останется без глаза или с перерезанным горлом.

Что-то большое и белое пролетело мимо плеча Ивана и сбило гоблина с ног. Он замер, придавленный мраморной вазой. Иван оглянулся – Марк бежал к нему. Позади пустовала стойка перил. На второй ещё белел такой же сосуд.

Командир пронёсся мимо – к двери. Затормозил у придавленного гоблина и быстро вогнал меч в трепыхавшееся тело. Иван содрогнулся. А Марк уже выбежал на улицу и замер. Его меч растворился в воздухе – йомсвикингу нужны были обе руки. Он сделал пару пассов и поднял руки над головой. Между ладонями зажёгся огонь и стал расти.

– Нет, нет… – захрипел Иван и рванул с места.

Кошмар, что он уже видел однажды, повторился.

Марк замахнулся. Подчиняясь его действиям, шар огня выпустил щупальца и вогнал их в толпу гоблинов. Пламя на глазах набирало мощь. Щуплые тела на секунду высвечивались силуэтами в оранжевом мареве и плавились с нечеловеческими криками. Марк выбросил руку, задавая огню направление – в самую гущу нечисти. Жар повиновался и пылающей волной понёсся вперёд, сметая на своём пути десятки гоблинов, оборотней, гномов. Они вскидывали головы в муках, кто-то тут же падал на землю, другие пытались бежать, горя на ходу. Колдовской огонь не отставал.

Волна огня докатилась до стены, ударилась о неё и разбилась снопом искр. На газоне остался широкий чёрный след из выжженной травы и обгоревших тел. Битва, которая замерла на несколько секунд, вновь взревела. Нечисть, что видела смертоносное пламя, бросилась прочь, но встретила плотный строй берсерков. Сбоку их атаковала дюжина вёльв.

Марк же вновь призывал огонь.

– Нет! – крикнул Иван и с разбегу врезался плечом в спину командира.

Шар пламени вырвался из-под контроля и пушечным ядром врезался в мраморную статую на постаменте. Белевшая в темноте фигура рухнула, придавив двух гоблинов. На глазах Ивана их тонкие руки пару мгновений дёргались в конвульсиях и замерли. Иван схватился за голову и застонал от боли и отчаяния. Сколько ещё умрут сегодня?

– Ты сдурел? – рявкнул Марк, хватая его за грудки.

– Мы должны помочь им, – только и мог выдавить Иван. На его глаза наворачивались слёзы бессилия.

– Я и помогаю.

– Ты убиваешь.

– Вот оно что, – Марк оттолкнул от себя Ивана. – Любитель гоблинов… Мы их, что ли, должны спасть? От своих же? Определись уже, на чьей ты стороне!

– Нужно спасти всех. Нечисть заколдована, они не виноваты.

– Всех спасти не получится!

– Мы должны… – конец фразы потонул в грохоте.

Какая-то вёльва поблизости пустила в полёт ещё одну статую с подъездной дорожки. Скульптура прямо в воздухе подцепила двух оборотней и вместе с ними врезалась в колонну у входа. Мрамор полетел во все стороны. Куски камня больно полоснули Ивана по лицу. Один фрагмент вспорол бицепс, а взрывная волна отбросила на пару метров из-под навеса.

Иван яростно тряс головой, пытаясь прийти в себя. В глаза и рот лезла белая пыль. Наконец он поднял голову и увидел то, что не мог видеть, стоя между колонн.

На третьем этаже замка горел свет. Три арочных панорамных окна освещали просторный балкон в центре фасада. Там, облокотившись на перила, стояла фигура, которую было легко узнать. Высокий, золотые волосы, отражавшие огни битвы, и несгибаемая уверенность.

– Андреас! – прохрипел Иван, поднимаясь с колен. – Андреас! Вы должны это прекратить! Прикажите берсеркам отступить. Нечисть заколдована. Это всё демоны! Они хотят, чтобы мы поубивали друг друга. Пусть наши уйдут. Пожалуйста.

Но Андреас даже не повернул головы в его сторону. Он продолжал бесстрастно взирать на битву. Рядом, хрипя, поднимался Марк. Такой же оглушённый, исцарапанный и обсыпанный мраморной крошкой. Иван помог командиру встать и указал на балкон.

– Андреас меня не слышит, – прокричал он в ухо командиру. – Пусть он прикажет нашим отступать. Иначе мы все здесь умрём. Навсегда!

Он указал на тело перед ними. Осколки статуи угодили в грудь какому-то берсерку. Теперь парень смотрел в звёздное небо пустыми глазами, а по футболке растекались пятна крови.

Марк на секунду закрыл глаза рукой. Но быстро отнял пальцы от лица и задрал голову.

– Андреас! Хватит! Прикажи им отступить! – крикнул он.

Глава Совета даже не шевельнулся. Он словно наслаждался зрелищем, которое разворачивалось перед ним.

Сбоку на них прыгнул волк. Иван заметил оборотня, когда тот уже летел с распахнутой пастью. Меч Иван оставил в холле, увернуться не успеет, осталось только зажмуриться. Волк клацнул зубами в паре сантиметров от его лица, обдав зловонным дыханием и каплями слюны. Но когти не впились в тело. Открыв глаза, Иван успел увидеть, как искрящийся хлыст вёльвы отбросил волка. Вёльва швырнула его в толпу нечисти, но тут на неё напал другой оборотень. Он лишь частично обратился: тело человека, челюсть вытянулась в волчью морду. Но этого было достаточно, чтобы впиться зубами в тонкую шею девушки.

Марк, всё ещё опиравшийся на Ивана, сильно сжал пальцы и дёрнул его за плечо. В следующую секунду Ивана захватило странное, но знакомое чувство. Командир переместился в пространстве и утянул его за собой. В этот раз недалеко. Они взлетели над полем боя и теперь стояли на балконе, в метре от Андреаса.

Даже это не отвлекло главу Совета от зрелища боя. Пальцы мужчины с силой вцепились в перила, губы были плотно сжаты.

– Андреас, Иван прав, нужно увести наших людей, спрятать их! Только так мы спасёмся, – Марк вновь попытался убедить главу Совета. – Даже если победим, явятся демоны и вытянут магию. Из всех. Они умрут…

Его прервала стрела. Она со свистом воткнулась в грудь Андреаса. Грубо вытесанное остриё вышло из спины. Удивительно – это тоже не заинтересовало главу Совета. Мужчина не шелохнулся. Лишь его губы приоткрылись, и струйка крови побежала по подбородку.

– Андреас… – тихо позвал Марк и протянул руку к человеку, заменившему ему отца.

Чёрный разряд возник быстрее, чем пальцы коснулись плеча Андреаса. Всполох искр отшвырнул Марка вглубь комнаты. Командир пролетел сквозь раскрытое окно и рухнул на пол. Иван, почти ослепший от вспышки, бросился за командиром и опустился на колени, чтобы помочь.

– Он, он… – Марк задыхался.

В этот раз чёрные искры оказались куда опаснее, по груди командира сквозь дыры в футболке сочилась кровь.

– Заколдован и вас не слышит, – подсказал звонкий голос.

Глава 38. Самая красивая девушка на свете

– Ну, или слышит, не знаю, честно говоря. Но ответить не может – это точно. Хотите виски?

Иван был рад слышать этот голос, доносившийся из-за спины. Но сегодня он видел столько отвратительных вещей, что совсем не хотел смотреть на омерзительное лицо.

«Ну ты и слабак. Ей, наверное, было страшно здесь одной, а ты даже посмотреть на неё не можешь», – внутренне дал себе подзатыльник Иван и обернулся. И потерял дар речи.

На столе из лакированного дерева сидела, болтая ногами Катарина. Она изменилась. Не было заячьей губы, косоглазия и всего того, что создало для Ивана древнее проклятье. Но Катарина не была похожа и на себя прежнюю – взлохмаченную, неряшливую простоватую.

Волосы из бледно-рыжих превратились в золотые. Они расходились от лица идеальными волнами, густые кудри покрывали плечи и спускались до талии. Глаза тоже стали ярче. Невероятно красивого изумрудного цвета. В них отражались огни огромной люстры. Её губы были розовыми и пухлыми. Иван почувствовал непреодолимое желание поцеловать их и бессознательно облизнул свои.

На Катарине был чёрный кожаный комбинезон. Он плотно облегал длинные стройные ноги, бёдра и тонкую талию, а на груди расходился откровенным декольте. В вырезе отчётливо виднелась впечатляющих размеров грудь.

«Она всегда такая была?» – задумался Иван, руки его мечтательно сжимали воздух.

Поняв, куда бесстыдно пялится, он отвёл взгляд. Щёки стали горячими, Иван поднял глаза на лицо Катарины, пытаясь успокоиться. Не получилось. Она была воплощением красоты, женственности, страсти. Как ему хотелось… чего? Обнять её? Поцеловать? Быть с ней? А она согласится? Нужно ухаживать за ней, добиваться! Блин, чтобы ей подарить? Может, цветы?

Иван стал судорожно оглядываться. Книжные стеллажи, рабочий стол, глобус с откинутой крышкой и бутылками внутри. Вот чёрт, ни одного горшка с цветами! Может, подарить бутылку из глобуса? Но у неё уже есть, видать, кто-то опередил его. Иван сник и застонал от досады.

Катарина не обращала внимания на его мучения. Она помахивала в воздухе бутылкой с коричневой жидкостью и болтала, словно они случайно встретились на прогулке.

– Я сама виски не очень люблю. Но, может, просто хорошего не пробовала. А он-то, – она указала бутылкой в сторону балкона, – с его деньгами и связями точно самое лучшее покупает. Нет, ну вы сами посмотрите, бар в глобусе – такое клише.

Не слезая со стола, она нагнулась и вытащила три стакана, поставила рядом с собой и плеснула в каждый из бутылки. А потом взмахнула рукой – Иван опешил, – и два бокала взлетели и поплыли по воздуху. Один остановился прямо перед Иваном – он послушно протянул руку. Второй проплыл мимо, видимо, к Марку.

Катарина тем временем сделала небольшой глоток, погоняла жидкость от щеки к щеке, словно ополаскиватель для рта, и выпустила коричневую струю обратно в стакан.

– Не, дрянь. А тебе как? – она кивнула Ивану.

Он тут же нырнул носом в стакан, но от спешки ударился зубами о край. Боль немного отрезвила. Иван нахмурился и вновь посмотрел на Катарину. Что-то в ней было не так. Чёрт, да в ней всё было не так!

– Что ты наделала? – прошептал Марк за его спиной. Он всё ещё был на полу, но смог сесть. Крови на футболке становилось всё больше.

Бокал так и висел в воздухе перед ним. Командир не обращал на него внимания, он не сводил глаз с Катарины. Вёльва же слегка пожала изящными плечами и невинно надула губы. Иван снова облизнулся.

– О, много чего. Это, знаешь ли, очень просто. Когда есть магия, – она подняла руку, и между её пальцами побежали искры.

Сначала девушка просто крутила кистью в воздухе, наблюдая за переливами магии. Потом остановилась и сосредоточила взгляд. Искры сгустились на её ладони, и через секунду на их месте в руке у Катарины появилась сигарета. Вёльва зажала её зубами и поднесла к концу другую руку. На большом пальце загорелся огонёк, словно она держала зажигалку.

– Откуда? – Марк ошарашенно следил за её движениями, на побледневшем лице проступил ужас.

– Тю, миленький Марк, ты ведь учился в школе. Историю прогуливал, что ли? Дети, внимание, вопрос: откуда взялась магия? – Катарина по-дирижёрски взмахнула сигаретой.

– От демонов, – тут же выпалил Иван, ему так хотелось угодить этой девушке – самой прекрасной на свете.

– Умничка, – хмыкнула Катарина.

Иван чуть не задохнулся от удовольствия и даже приоткрыл рот, чтобы быть готовым ответить на следующий вопрос. Это слюна течёт по его подбородку? Да какая разница.

– Катарина? Демоны? – Марк всё ещё шептал.

– Угу, – просто кивнула вёльва.

Она спрыгнула со стола и подошла к распахнутому окну. Иван только сейчас вспомнил, что там, внизу всё ещё идёт битва, и они хотели её остановить. Только как, уже не помнил.

– Это, похоже, надолго, – удручённо протянула Катарина.

На балконе на фоне сереющего неба всё так же стоял Андреас со стрелой, торчащей из спины. Катарина закрыла двери, чтобы шум не проникал в кабинет, и запахнула плотные парчовые шторы в пол.

– Как вы, кстати, выбрались из темницы? Хотя знаю. Замки там идиоты какие-то ставили. Я хотела к вам зайти потом, когда всё кончится, но так даже лучше, всё равно заняться особо нечем…

Она крутанулась на каблуках и плюхнулась в высокое кресло, перекинув ноги через подлокотник. Иван с восхищением наблюдал за каждым её движением. Как же мило она болтает ногой, затягивается сигаретой и сбрасывает пепел на ковёр.

Катарина посмотрела ему в глаза и ухмыльнулась. Иван едва не задохнулся от счастья. Потом девушка перевела взгляд в сторону, и улыбка сошла с её лица.

– Что хмуришься? Разве я тебе не нравлюсь? Или всё ещё недостаточно хороша для тебя? Этого вот всё устраивает, – вёльва махнула рукой в сторону Ивана.

Тот яростно закивал.

Марк лишь сжал челюсти. Он с трудом поднялся. Висевший в воздухе бокал с виски мешал ему, и командир швырнул его в стену.

– Я думал, тебя взяли в плен, мучают, – прохрипел он, поднеся руку к груди. Кровь тут же окрасила пальцы. – Катарина, что произошло…

Не договорив, он метнулся к вёльве. Их отделяло не больше пяти шагов. Но Катарина среагировала быстро. Она вскинула ладонь ребром, и Марк полетел назад. Ещё одно кресло оттолкнулось от стены и оказалось за его спиной. Командир с размаху рухнул в него.

– Сядь, – сквозь зубы прошипела Катарина.

Она поднялась и пошла вперёд. Иван, боясь пошевелиться, так и сидел на полу.

– Раньше нужно было думать, прежде чем меня в служанки записывать, – рявкнула Катарина, склоняясь над Марком. Тот больше не шевелился – видимо, девушка наложила на него такое же заклинание, что было на Андреасе. Однако кровь продолжала течь из его ран. – Ой, бесполезная вёльва: и колдовать не умеет, и никто её не любит.

Она сделала ещё один резкий пасс рукой и стала заваливаться назад. Громоздкий стол сорвался с места, пересёк по воздуху комнату и опустился на пол позади неё. Катарина грациозно присела на полированную поверхность и поставила ногу на подлокотник кресла Марка. Иван, которого стол в полёте больно ударил по раненому плечу, не издал ни звука.

– Оказывается, не такая уж и бесполезная. Даже наоборот. Помнишь, как ты привёл меня сюда, чтобы «помочь», – она показала в воздухе воображаемые кавычки. – Андреас сразу поставил на мне крест. Замуж не выйду, новых йомсвикингов для его армии не рожу. Когда они поняли, что проклятие не снять, махнули на меня рукой. Кажется, они вообще забыли, что я здесь. Я целую неделю слонялась без дела. Пока однажды не спустилась в подвал.

Она наклонилась и схватила Марка за подбородок. Её ногти впились в щёку командира.

– Ты хоть знаешь, чем там занимался твой любимый Совет? Они веками держали в плену демонов, чтобы получать от них магию. Доили, как коров. Люди, которые правят чуть ли не всем миром! И им всё было мало.

– Ты выпустила их? Как? – прошептал Марк, еле шевеля губами.

– Знаешь, на удивление просто, – Катарина хитро улыбнулась и отпустила его лицо. – Гвоздь, заколка для волос и – свободу попугаям!

Перед глазами Ивана промелькнул образ Петра с вилкой в руках. «Защитили от любого, в ком есть магия. А про остальных не подумали», – сказал он тогда.

– Зачем? – снова зашептал Марк.

Катарина беззаботно пожала плечами, словно парень спрашивал, сколько денег она потратила с его карты.

– Я хотела снять проклятье, и мы заключили сделку.

– А что они попросили взамен? – Марк поморщился и наклонил голову – явно пытался сбросить обездвиживающее заклятье.

Катарина спрыгнула со стола, сделала пару шагов и наклонилась к Ивану. Она, как псу, нажала ему на нос, взяла за подбородок и помотала его головой из стороны в сторону.

– Ну до чего же ты холосенький, такой покорный, как щеночек, – прогнусавила она и продолжила тем же голосом: – А демоны хотели забрать всю магию из этого мира. Но они не могли впитать её в себя. Нельзя влить стакан в полную бутылку, но и просто так болтаться в воздухе они бы ей не позволили. Нужен был сосуд. Тело, в котором есть демонская кровь, чтобы выдерживало магию. Но чтобы магии в нём не было, чтобы можно было поместить как можно больше силы.

Она выпрямилась, улыбаясь. Ивану было приятно, что Катарина рассказывала всё ему. И что касалась его. Какая же она красивая, храбрая и умная. Он хорошо представлял себе, как она вскрывает замки на цепях демонов, как отпускает их одного за другим. Берсерки дрожали от ужаса перед отцом Марка. А она общалась с ними на равных и ставила свои условия. Встречалась с ними каждую ночь… рассказывала им, где есть магия и заколдованные существа: берсерки, гоблины… узнавала это от отряда в её доме… из их бумаг, вечно разбросанных на столе… По её наводке демоны стали забирать магию из тех, кто был рядом с Катариной… Назойливая мысль штопором пробивалась сквозь сладкую завесу влюблённости.

– Они забрали бессмертие у Бьорна… он умер, – выдавил он.

Катарина вернулась к бару в глобусе и одну за другой вытаскивала бутылки. Но, услышав голос Ивана, крутанулась на месте и скривила губы.

– Непредвиденное обстоятельство. Мы это как-то не обсуждали, – она в задумчивости выпрямилась с очередной бутылкой в руке.

– И другие берсерки стали умирать, много, – Иван шаг за шагом вспоминал, как на его глазах рушился магический мир, – гоблины становились разумными, но хотели мстить, они приходили убивать гардов и вёльв… Как ты это допустила?

– Как я это допустила?! – бутылка разбилась о стену над головой Ивана.

Катарина же подскочила к нему и с силой толкнула в грудь. Иван, поднявшийся было на колени, вновь повалился на пол.

– Что, защищать их надо было? – она махнула в сторону неподвижного Марка. – Да они прогнили насквозь! У них магия вместо мозгов. Они помешаны на власти, унижают слабых. Они заперли демонов. Они превратили своих врагов в нечисть, чтобы издеваться веками. А когда те хотели помириться, просто вырезали – ты сам видел. Они накладывают заклятья на тех, кто им не нравится, не думая, что люди могут погибнуть из-за этого, – она снова бросила злобный взгляд на Марка. – Они подчиняют других своей воле и запрещают жить, как те хотят. Проклинают забавы ради…

Голос её сорвался, и голова упала на грудь. Ивану показалось, что она сейчас заплачет. Он наконец встал, медленно шагнул вперёд и аккуратно коснулся её плеча.

– Катарина, – нежно позвал он.

– Не трогай меня, – вёльва отдёрнула руку. Странно, её сверхъестественная красота потускнела, словно грусть и злость ослабили магию. – И не жалей. Я больше не слабая. Ты даже не представляешь, как много во мне магии, что я могу. Я только начала мстить за себя.

– Совет… переговоры… – прохрипел Марк. У него уже не было сил, чтобы поднять голову.

– А нечего было рядить меня в платье, как куклу! Демоны собирались так и воровать магию по чуть-чуть и тайком. А мне надоело. И мне хватило силы сделать всё самой. Быстро, – она щёлкнула пальцами. – Магия – это грязь. Она должна исчезнуть. Вся. Сегодня.

– Поэтому демоны приказали нечисти напасть, – теперь ужас охватил и Ивана, былое восхищение Катариной рассыпалось в прах.

– Ага, демоны… Они такие же трусы. Пришлось подчинить их. Ты знал, что магия из тысячи гоблинов, берсерков и… парочки членов Совета сильнее магии демонов? Чисто математически. Теперь они привязаны ко мне и делают, что я скажу, например, командуют нечистью. А то самой возиться со всеми неохота. Я только – вон, – она махнула рукой на закрытые шторы, – этого заколдовала, чтобы всех берсерков сюда созвал. Их даже заколдовывать не пришлось. Господи, ну какие тупые.

Она хмыкнула, прикрыв глаза рукой.

– Будут драться до последнего, пока никого не останется. Никого, кроме…

Она не спеша отняла ладонь от лица, открыла глаза и посмотрела на Марка. Улыбнулась уголком рта. Ивана пробрала дрожь.

– И что с вами делать?

Катарина снова присела на стол и поставила ногу на кресло рядом с рукой Марка. Потом толкнула его, и кресло накренилось, балансируя на двух задних ножках. Вёльва медленно покачивала ступнёй, решая, опустить неподвижного Марка или дать ему упасть назад.

Её раздумья прервали особенно громкий крик и удар. Стекло большого окна взорвалось осколками. Сорвав штору, в комнату влетел труп гоблина. Тело прокатилось по полу через кабинет и остановилось между Иваном и Катариной с Марком. Чёрные глаза, не мигая, смотрели в потолок.

– Чёрт, да когда это уже закончится! – вскрикнула девушка, грохнув кресло об пол. – Пора кончать.

– Катарина! – позвал её Иван с пола. Он поднял глаза на девушку. В разбитом окне за её спиной было видно, как встаёт солнце. – Пожалуйста, расколдуй их. Отпусти, прошу. Они не должны умирать. Они не виноваты.

– Виноваты! Они все виноваты! Всё из-за магии! Она отравила всех! Её надо истребить. И это сделаешь ты.

Она вскинула напряжённую ладонь, и Иван взлетел над полом. Вёльва шевельнула мизинцем, и его рука вытянулась вперёд. Катарина сделала шаг, накрыла его ладонь своей и заглянула в глаза.

– Убей его, – сказала она шёпотом, медленно убирая руку.

Иван почувствовал, как вместо изящных пальцев в его ладони появляется тяжёлый и холодный меч. Он опустил глаза. Чёрная рукоять лежала между пальцев, а тёмный клинок с непонятными рунами слегка поблёскивал в лучах раннего солнца.

Все мысли вылетели из его головы. Как стало легко и приятно. Он не чувствовал больше ни одного синяка и пореза на теле, дышалось легко, а думалось так просто. Никакого страха, разочарования, вины. Впервые за многие недели он знал, что нужно сделать. И знал, что после этого будет ещё лучше.

Иван повернулся к Марку. Шагнул, но споткнулся о труп. Посмотрел на гоблина, снова на Марка. Надо сделать командира таким же мёртвым. Убивать людей так же просто, как нечисть? Вдруг он не справится? Тогда всё будет не так хорошо. Иван обернулся к вёльве.

– Прям сразу убить? Насовсем? – уточнил он.

Ресницы Катарины дрогнули. Слегка. Лишь доля секунды слабины. На которую её магическая броня дала сбой, но Ивану этого было достаточно. Он потонул в черноте её зрачков и в одно мгновение увидел сотни картинок.

Вот маленькая рыжая девочка смеётся, щурится на солнце и тянется к высокой женщине. Та брезгливо отталкивает руки дочери и отворачивается. Вот эта женщина подводит девочку к крыльцу дома – их штаба. Там стоит другая женщина – сухая и седая. Молодая уходит, не оборачиваясь. Вот чуть подросшая девочка смотрит, как к старухе приходят гости, подглядывает из-за лестницы. Но старуха замечает её и отвешивает подзатыльник, силой тащит наверх и запирает в комнате. Вот девочка сидит в классе. Самая обычная школа. Она читает книгу, не поднимая головы. Девочки в другом конце класса смеются. Потом одна берёт мусорное ведро, на цыпочках подходит к девочке и опрокидывает ей на голову. Девочка кричит и скидывает ведро. Оно катится под ноги учителю. Тот кричит на девочку. Вот старуха ведет её за ухо от здания школы. Останавливается и отвешивает подзатыльник. Вот девочка, теперь уже подросток, идёт по аллее, рядом с ней курчавый мальчик, несёт два портфеля. Девочка краснеет, улыбается и смотрит на солнце. Вот она снова входит в класс, а курчавый мальчик вскакивает при виде неё и кричит «Уродина! Уродина!». Девочка плачет. Девочка сидит в своей комнате и читает, читает, читает. Сказки, приключения и любовные романы. Вот уже девушка ухаживает за старухой в постели, а та бьёт её клюкой по спине. Вот девушка одна в большом доме. И тут появляются берсерки. Волшебство, смелые воины, благородная цель. Она вновь улыбается. Но что-то идёт не так. Самый красивый запрещает ей ходить с ними. Отводит в таинственный замок, где говорят, что она никчёмна. Один из воинов шутит с ней, касается её руки, целует. Это приятно. На следующую ночь он отворачивается и больше не разговаривает с ней. Новый воин. Наглый, дерзкий, высокий. Говорит комплименты. Ведёт её в сад. На следующую ночь он не смотрит в её сторону. Вот они находят ответ. Проклятье. Вот девушка сидит над книгой, потом выхватывает кухонный нож и втыкает его в старые страницы. Самый красивый обещает помочь. Успокаивает, ищет выход. Спрашивает, как она. Они вместе путешествуют в поисках ответа. Ничего не находят. Но быть с ним хорошо. Это самое приятное в её жизни. Но она запрещает себе думать о нём. Вот девушка стоит одна на тёмной лестнице своего дома. За дверью голоса. Самый красивый мог бы полюбить её. Единственный во всём мире. Но он не хочет.

Иван вынырнул из воспоминаний, словно из глубокой воды. Катарина тяжело дышала и с ужасом смотрела на него. Заклятье разрушилось. Теперь он мог двигаться и думать сам. Иван аккуратно переступил через гоблина и шагнул к девушке.

– Нет, – тихо сказал он.

– Да как ты смеешь! – Вёльва задохнулась, её глаза забегали. – Я тебе приказала! Кем ты себя возомнил?! Ты никто! Ты пустое место! Ничего из себя не представляешь, даже отец считает тебя ничтожеством. И тебя никто не любит! И никогда никто не полюбит, я тебя прокляну!

Катарина вскинула руку. Мощный порыв ветра взъерошил золотые волосы. За её спиной из воздуха появились четыре чёрные фигуры в рогатых шлемах. Высокие и неподвижные, как столбы. Но Ивана было уже не напугать: он сделал ещё пару шагов, протянул руку и коснулся её щеки.

– Мне очень жаль. Жаль, что так получилось. И тебе жаль. Ведь ты не хотела этого. Ты не виновата. Ты ведь просто хотела, чтобы тебя любили.

Рука Катарины остановилась, нижняя губа дрогнула.

– Ты можешь, ведь можешь всё остановить? И всё будет хорошо.

Губы девушки снова задрожали.

Она опустила глаза на кинжал в руке Ивана и снова подняла голову.

– Не будет. Не для меня. Слишком поздно.

Она изящно взмахнула одной рукой, а другой выхватила клинок. Сзади раздался грохот – Иван обернулся. Марк, с которого спало заклятье, вскочил, опрокинув кресло, и бросился к ним. Командир задержался на секунду, чтобы отпихнуть Ивана. Секунду, которой Катарине хватило, чтобы повернуть кинжал и вогнать его себе в живот. Марк схватил её за плечи. Они замерли, глядя друг другу в глаза. А потом Марк наклонился и с силой впился Катарине в губы. Иван видел, как по её лицу потекли слёзы.

Они не разняли губ. Даже когда в воздухе за их спинами стала разрастаться чёрная дыра. Её края искрились и расползались в стороны. Внутри не было абсолютно ничего, лишь непроглядная тьма. Когда дыра стала размером с человека, в окно ворвался новый порыв ветра. Рядом с Марком и Катариной появилась ещё одна тёмная фигура. Демон положил руку на плечо командиру берсерков.

– Я покажу тебе путь домой, сынок.

И он упал назад, прямо в дыру, увлекая за собой влюблённых. Следом за Катариной, привязанные к ней магией, полетели и четыре демона.

Отчаяние и невозможная грусть захлестнули Ивана. Он рухнул на пол, но тело его не остановилось – его куда-то тянуло. Последнее, что он запомнил, – как края чёрного провала стягивались, а за окном стало невероятно тихо. Боль утраты разрывала его тело.

Эпилог

Его тошнило. Хотя ощущения были странные. Иван чувствовал судороги желудка и что-то инородное в своём горле.

– Дыши носом! Глубоко! – кричал кто-то в самое ухо. – Слышишь меня? Давай, парень, ещё пару раз.

Иван попытался взмахнуть руками, но кто-то тут же схватил их и прижал к телу. В желудке стало тепло, но он тут же ответил новыми судорогами. Жидкость пошла вверх, и трубка в горле неприятно завибрировала. Звук воды, льющейся в железное ведро. Он с трудом поднял веки. Они отчего-то были очень тяжёлыми, а картинка перед глазами плыла. Светлые стены. Человек в светлой одежде. И ещё один – с бледным лицом. Иван сфокусировал взгляд. Отец. Надо же, какой взволнованный. Обычно он красный от злости. А тут белый как носовой платок. Ещё и руки его, Ивана, держит.

– Так, ну вроде всё, вода чистая. Теперь ему только отлежаться, – буднично бросил человек в светлом халате и, не церемонясь, потянул трубку из горла Ивана.

Он едва не задохнулся от кашля и новых рвотных позывов. Но желудок был уже пуст.

– Ну-ну, тише, – выдавил отец и с силой прижал Ивана к себе.

Тот всё ещё плохо соображал. Он с трудом осознал, что его подняли, пересадили на кресло. Кресло поехало. Длинный коридор. Комната. Отец и ещё один человек переложили его на кровать. Иван снова провалился в беспамятство.

Проснулся от того, что солнце светило в глаза. Иван резко сел. Теперь он видел всё гораздо чётче. Голова тоже прояснилась, хотя живот отозвался тупой болью.

– Так, тихо-тихо, чего подскочил, – голос отца звучал уже не так сдавленно, почти как обычно.

– Что? Где я? – Иван замотал головой.

Светлые голые стены, две кровати: на одной лежал он, вторая пустая, – простые тумбочки у изголовья, одно большое окно, за которым солнце уже катилось к горизонту, в углу под потолком висел телевизор – там на минимальной громкости были включены новости.

– В больнице, – со вздохом ответил отец, хоть Иван уже и сам догадался.

Но вопросов меньше не стало.

– Почему? Что случилось?

– А ты не помнишь? – тихо спросил отец с очередным вздохом. Слишком уж странно он разговаривал.

– Нет. Помню – спать вчера лёг, как обычно.

Правда, потом всё пошло совсем не как обычно. Но ведь это не отражалось на нём. По крайней мере, раньше. А вдруг все синяки и раны, что он получил ночью, проступили на его обычном теле? Иван судорожно оглядел руки и грудь. Нет, целые, без единого пореза, как будто на него и не падала колонна. Он вопросительно глянул на отца. Тот поджал губы.

– Банку снотворного сожрать – тоже как обычно?

– А, это, – протянул Иван. Он только теперь вспомнил, как закинул в рот горсть таблеток, торопясь узнать результаты переговоров. О последствиях он не думал.

– А, это! – взорвался отец и вскочил со стула.

Лицо его начало наливаться краской, усы задрожали. Отец принялся мерить шагами маленькую палату. Теперь он выглядел гораздо привычнее.

– Ты что, совсем мозгов лишился?! Тебе что неймётся-то? Чего тебе в жизни-то не хватало? Решил нас с матерью в могилу свести! – буйствовал полковник.

Но Иван лишь улыбался, он видел, что в глазах у отца стоят слёзы, и он совсем не злится. А кричит – от беспокойства. Просто по-другому эмоции выражать он не умел.

– Пап, пап, – тихо позвал он отца. – Я ничего такого не хотел. Правда. Случайно так получилось. Я раньше по паре таблеток пил, чтобы лучше спать, а тут что-то не рассчитал.

Отец замер у кровати. Несколько секунд он смотрел на Ивана, тяжело дыша, и снова опустился на стул.

– Точно?

– Клянусь. Я совсем не хотел ничего такого делать, – Иван замолчал, придумывая, чем отвлечь отца и отойти от темы. – Ты меня дома нашёл? А зачем приезжал?

– Да я это, – отец замялся и начал говорить очень быстро. – Лизка вчера домой приехала. Вроде нормальная, а потом тоже вон грустная сделалась. Мать с ней разговаривала, оказывается, хахаль этот её бросил. Поганец! Но она сказала, что всё хорошо будет, что она к тебе поехала, а ты ей мозги вправил, и она не будет шибко убиваться, сказала. Ну, то есть, это она матери говорила, а я из кухни слышал. Ну, и сегодня с утра хотел перед работой к тебе заехать, сказать, что… мол, молодец ты, всё правильно сделал.

Говоря, отец прятал глаза.

– Дверь открыл своим ключом, ну, рано ещё было – семь утра, ты дрыхнешь, я тебя разбудить хотел, всё равно ж тебе в университет, наверное, надо. Ты не просыпаешься, а рядом эта банка из-под таблеток. Тьфу. Перепугался. Скорую вызвал, тебе тут кишки перемывали. Мать с Лизкой приехали – щас на обед ушли. Ну, и напугал же ты нас.

– Извини, пап…

– Ты точно не того?

– Точно, пап.

– Ну, ты смотри. Потому что… если чего… Ну, ты знаешь, я иногда могу сгоряча сказать, так это ж не всерьёз, ты не бери в голову. Мы же тебе всегда поможем, если чего. И я, и мать, и Лизка. Мы же тебя… того… любим…

– Я знаю, пап, честное слово, – тихо произнёс Иван.

И он действительно в это верил. Перед глазами вновь пронеслись все события этой ночи. Все поломанные судьбы и исковерканные души. А у него в жизни всё было хорошо.

Они с отцом молчали несколько минут. Иван не знал, о чём говорить, на него снова навалились грусть и усталость. Взгляд бесцельно блуждал по пустым стенам палаты, пока не зацепился за экран телевизора.

– Пап, а можешь погромче сделать?

Отец взял с подоконника пульт. В новостях рассказывали про внезапную смерть канцлера Германии.

– Ну надо же, а ведь молодой, и пятидесяти не было, – пробормотал отец.

– А что случилось? – Иван потёр пальцем висок.

– Говорят, криминала нет. Наверное, сердце.

Иван кивнул и прислушался. В сюжете брали интервью у специалиста из Германии. Сначала его речь звучала по-немецки, а потом запоздало шёл русский перевод. Иван слышал все слова. Но иностранные не понимал. Что ж, ещё одно разрушенное заклятье. Последнее?

– Пап, – начал он после нескольких минут молчания. – Я тут подумал. Ты только не ругайся. Но я, наверное, в университете возьму академ.

Отец удивлённо вскинул брови.

– Ну, академический отпуск. На год или больше.

– Зачем это? Бросить решил?

– Нет-нет, наоборот. Хочу получше за учёбу взяться. Только надо языки подтянуть и как-то с мыслями собраться.

– Ты ж все долги по языкам сдал. Мне Сергей Владимирович рассказывал, ещё нахваливал тебя.

– Ну, я… жульничал.

– А-а-а-а, – отец сник, но ругаться не стал. – А с мыслями собираться – это как?

– Просто я только недавно понял, что дипломатия – это очень важное дело. Я если работать буду по специальности, это ж сколько ответственности, от меня люди будут зависеть. Чтобы правильно это всё делать, надо умным, что ли, быть, а я пока не такой.

– Ну, не наговаривай на себя.

– Да ладно, пап. Мне просто надо ещё поучиться. Ты только не подумай, я куда-нибудь на работу устроюсь, чтобы деньги были за курсы по языкам платить. А через годик вернусь.

– Как знаешь, – кивнул отец после минутного молчания.

Потом пришли мама и Лиза и поначалу тоже набросились на него с обвинениями. Пришлось повторять, что он случайно столько таблеток выпил и совсем не хотел с собой ничего делать. Мама всё равно плакала и поправляла на нём одеяло, а Лиза только и могла, что повторять без конца «Ой, дурак» и закатывать глаза.

Через пару часов Иван заснул. На следующей день его таскали по врачам: тыкали иголками, били молотком по коленке, светили фонариком в глаза и заставляли заполнять тесты на выявление депрессии с совершенно идиотскими вопросами.

Отпустили только ещё через день. Отец с матерью забрали Ивана рано утром и отвезли на его квартиру. Отец смотрел телевизор, а мама готовила. Оставить его одного родители решились только после обеда и сотни убеждений, что с ним всё будет хорошо. Когда шум отцовской машины смолк, Иван взял ключи и вызвал такси к Лахта-центру.

Только сев в машину, он понял, что вот уже две ночи как не превращался в берсерка. И даже сам удивился, что не сразу заметил этого. Что ж, в Питере больше не было вёльвы, которая магнитом притягивала бы души магических воинов. Он не знал, остался ли сам берсерком и обратится ли вновь, если поблизости окажется новая вёльва.

Он не знал, но очень надеялся, что Альвар и Пётр успели вывести молодых йомсвикингов и сами при этом не пострадали. У него даже не было их номеров, и он не знал, где они живут. Интересно, как Пётр в своём обычном теле будет домой из Парижа добираться? Наверное, догадается обратиться в посольство. Не знал Иван и того, выжил ли кто-то в той битве у замка Совета. Много ли осталось вёльв, берсерков и нечисти. И что будет теперь с ними, превратятся ли гоблины и оборотни в людей, будут ли маги их так же истреблять или выжившие научатся жить в мире. Не знал он, сколько магии осталось в мире и осталась ли вообще. Что ж, как бы ни была душевно ранена Катарина, в одном он мог с ней согласиться. Магия ни к чему хорошему не привела. Может, и хорошо, что её стало меньше.

Он думал об этом, пока ехал в такси и шёл по проселочной дороге. Надо же, штаб не изменился. Такой же одинокий обветшалый дом посреди леса. Ворота открывались всё с тем же знакомым скрипом. Знакомый заросший сад, клумбы, следы от шин перед крыльцом, дверь. Всё было таким же. Иван грустно улыбнулся. Но тут же вздрогнул. Нет, не таким же. Последний раз, когда он был здесь, дом был завален трупами.

Он сам не мог объяснить себе, зачем приехал сюда. Смотреть на мёртвые тела – точно не хотелось. Иван почти собрался повернуть назад, но бросил взгляд на доски крыльца – они были светлыми и чистыми, никаких тёмных пятен. Он поднялся и в нерешительности потянул дверь. Та поддалась. Внутри было тихо. В холле тоже никакой грязи. Он смелее двинулся вперёд и лишь на секунду задержался, прежде чем заглянул в гостиную.

Там было пусто и чисто. Мертвецов не было, как и любых следов бойни. Даже мебель пропала. Казалось, здесь никто не жил уже много лет.

Иван развернулся, пересёк холл и вошёл в библиотеку. Стола, дивана и кресел тоже не было. По стенам всё ещё тянулись полки. Но все книги с них пропали.

Он несколько минут стоял посреди пустой комнаты. Затем в нерешительности вышел в холл и снова замер. Проверил кухню – никого и ничего. Из холодильника пропали запасы еды и пива. Иван вернулся к лестнице и двинулся наверх. На втором этаже он остановился перед дверью в комнату Катарины. Сначала занёс руку, чтобы постучать. Кто бы ему открыл? Протянул ладонь, чтобы повернуть ручку. В прошлый раз его ударило заклятьем. Есть ли оно ещё? Медленно и жмурясь от страха, он коснулся двери. Ничего.

Там никто не прибрался. У окна стояла старинная кровать с резным изголовьем и смятым бельём. В глубине комнаты темнел шифоньер, в приоткрытую дверцу можно была разгядеть комья одежды. Сбоку от кровати – туалетный столик с девчачьими баночками. Но их было совсем немного – Катарина редко красилась и не следила за собой. Среди косметики лежала потрёпанная книга в мягком переплёте. Иван взял её и грустно улыбнулся. Любовный роман. Мускулистый смуглый красавец страстно обнимал рыжеволосую полураздетую бестию. Несмотря на глупые выражения на лицах и фальшивую позу, они напомнили Марка и Катарину. Иван задумался. Он понятия не имел, что представляет собой тьма Гиннунгагап, из которой пришли демоны и куда отправились командир и вёльва. Но он очень надеялся, что там у них будет время для себя. Катарина наделала делов, но он никак не мог перестать жалеть её. Может быть, в том, другом мире она осознает свои ошибки. А Марк, которого больше не будут тяготить страх его происхождения и строгое воспитание Андреаса, найдёт силы, чтобы простить её и быть с ней. Может быть, им там даже будет хорошо. А ещё, может быть, Марк встретит там свою мать.

– Да, так всё и будет, – зачем-то сказал Иван вслух, глядя на влюблённых на обложке книги.

Его ноги кто-то коснулся. Иван вздрогнул и посмотрел вниз. Пушистый комок у его ступни тоже дёрнулся и попытался спрятаться под кровать, но на коротких лапах бегал он медленно. Иван нагнулся и подхватил котёнка, которого всего неделю назад сам принёс в дом.

– Эй, приятель, похоже, только мы с тобой тут и остались. А поехали-ка ко мне домой.

И они поехали домой.

***

Через несколько недель, после того как Иван подал заявление на академический отпуск и устроился на работу, в интернете ему попалась новость, что владельцы дома у Лахта-центра передали его государству. Теперь его отреставрируют и превратят в музей. Кем были эти владельцы, в тексте не упоминалось. Больше он ничего не слышал про этот дом. И больше никогда там не был. И не встречал никого, кого знал берсерком.

Он взялся за языки. Вряд ли в нём осталась хоть кроха заклинания, позволявшая понимать иностранную речь. Но всё же процесс пошёл легче. Наверное, говорил Иван себе, потому что теперь у него была цель.

На работу он ходил исправно и делал всё, что от него хотели, особо не вдаваясь в детали. Это был временный вариант. Раз в неделю или две, по выходным, он ехал в отдалённый спальный район и стучал в железную дверь здания бывшего детского сада. Его встречал знакомый запах щей и подгоревших котлет, в которых было больше хлеба, чем мяса. Он надевал фартук и шапочку для волос и вставал на раздачу.

Он по несколько часов накладывал еду бездомным или просто бедным людям. Первые месяцы он надеялся и боялся встретить новых бывших гоблинов. Но или их больше не было, или они слишком хорошо притворялись. Тогда он забыл про поиски и стал просто смотреть в лица людей. Он вновь видел их истории. Чаще всего несчастливые. Одинокие. Покинутые. Брошенные. Он старался улыбнуться каждому, кому нужна была толика человеческой любви. Кому-то он кивал, с кем-то здоровался и обменивался парой фраз, чтобы не задерживать очередь.

Порой к нему присоединялась Лиза. Каждый раз она закатывала глаза, морщилась и огрызалась, словно её затащили туда силой. Первый раз она появилась после того, как поступила в театральный. Иван тогда уговорил отца дать ей попробовать уже в этом году. Он улыбался и говорил мягко и убедительно. Отец поддался. А Лиза визжала от восторга. Потому, наверное, и чувствовала себя обязанной.

Через год Иван вернулся в университет. Отличником он не стал, но сразу заявил в деканате, что собирается стать дипломатом. За такой настрой к нему прониклись уважением, его отправляли на стажировки и знакомили с нужными людьми, помогли пройти год по обмену, а после и устроиться на работу.

Сначала он был младшим специалистом посольства в такой маленькой африканской стране, что до этого даже и не знал о её существовании. Через несколько лет дорос до посла. Он много ездил, работал на всех континентах и встретился едва ли не с сотней мировых лидеров. Он знал, что коллеги за глаза называют его «слабаком». Но знал также, что жители стран, где он бывал, звали его «миротворцем». Он всегда мог найти компромисс, пойти на уступки или проявить силу воли так, чтобы закончить любой конфликт. После него войны прекращались, разрозненные народы объединялись, обиды забывались.

В личной жизни ему не везло. С его переездами трудно было строить отношения. После очередного расставания – мирного и по обоюдному согласию – он задавался вопросом: а что если в запале гнева Катарина всё-таки успела проклясть его? Ответа он не знал. Да даже и будь это так, что бы он мог сделать? Всё, что ему оставалось,– лишь ждать и надеяться. А ещё – спасать людей так, как он это мог: не мечом, а словом.

Оглавление

Глава 1. На крыше Глава 2. Авария Глава 3. Берсерки Глава 4. Инструкция молодого бойца Глава 5. Первый бой и не первая смерть Глава 6. Старые распри Глава 7. Хвосты Глава 8. Хозяйка дома Глава 9. Цель покрупнее Глава 10. Проклятая вёльва Глава 11. Околотюремные приключения Глава 12. Магия переходит границы Глава 13. Встречи анонимных библиотекарей Глава 14. Громкий конец недели затишья Глава 15. Война полов Глава 16. Московская вёльва Глава 17. Дворец Совета Глава 18. Парламентёры и переговоры Глава 19. Кровь, огонь и запертые двери Глава 20. После бала и боя Глава 21. Самый модный бомж Глава 22. Проклятье в действии Глава 23. Гномы мечтают работать в IT Глава 24. Несостоявшееся признание Глава 25. Вёльва пожаловала Глава 26. Эксперт Глава 27. Проверка для Марка Глава 28. Укрытие для гоблина Глава 29. Познавательный экзамен Глава 30. Многосторонние переговоры Глава 31. Штаб превращается Глава 32. Трагедия вселенского масштаба и кое-что посерьёзней Глава 33. Апофеоз войны Глава 34. Обвинение Глава 35. Пленники и незнакомец Глава 36. Умелое обращение со столовыми приборами Глава 37. Огонь, хлыст и мраморные вазы Глава 38. Самая красивая девушка на свете Эпилог